ит.
     -- Толстой?!
     Воздух наполнился свистом. В глаза швыряло пылью и мелкими камешками.
Людей начало стягивать в центр воронки. Лиска оказалась по ту сторону,  но
увидела, как рослая женщина вроде бы под  напором  ветра  прижалась  к  ее
Олегу -- женщине непристойно быть такой высокой, -- ощутила, как ее мелкие
зубки становятся еще острее, а глаза желтеют как при охоте.
     Она взвизгнула и, закрыв со страху глаза,  проломилась  через  стенку
вихря. Ее закрутило, она оказалась в сильных руках Мрака. Густой голос над
нею проревел:
     -- Тарх... ты хоть знаешь куда? вирий велик!
     Олега сотрясали невидимые руки. Волосы стояли дыбом,  в  них  прыгали
злые кусачие искры. Из глаз шел зеленый свет. Но  даже  Таргитай  понимал,
что видно только краешек магических сил, а вся исполинская  мощь  остается
незримой.
     -- Догадываюсь, -- прошептал белыми губами Таргитай.
     -- Веди! Это битва богов.
     -- Как?
     -- Представь себе зримо -- куда... а я попробую...
     Вокруг Олега  пошел  по  кругу  воздух,  превратился  в  смерч.  Мрак
обхватил друзей за  плечи,  крепко-крепко  сжал,  даже  кости  захрустели:
догадался, что непростой вихрь. И надо быть готовым. Воображение  Таргитая
может занести в такое...
     А сам Таргитай крепко зажмурился. Выпало столько мук, что голос крови
Рода с каждым днем становится слабее. И все  легче  было  противиться:  не
идти и не спасать, плюнуть на все и поберечь себя, сказать резонно: а  что
ему, больше всех надо?.. Если бы не Олег и Мрак, что понукали и не сходили
с трудной дороги, то... Таргитай стыдился додумать до конца.
     Внезапно в животе  появилась  пугающая  пустота.  Все  тело  налилось
свинцом. Таргитай задыхался, глаза полезли  на  лоб.  Рядом  хрипел  Олег,
скрюченные пальцы вцепились в свое же горло. В глазах потемнело,  Таргитай
ощутил, что умирает...

     ...но тут пятки ударились о твердое. Он упал, задыхаясь, жадно хватая
воздух. Тяжесть отхлынула,  сердце  билось  часто-часто.  Рядом  всхлипнул
Олег, а злой голос Мрака произнес с хмурым удовлетворением:
     -- Донес одни трупы.
     -- Зато быстро, -- огрызнулся Олег. Он дышал тяжело, на лбу выступили
жилы. -- Сюда непросто...
     -- Я ж и говорю, молодец, волхв! Чего раньше по  Дереву  как  муравьи
лазили?
     Женщины ахнули в один голос. Вокруг сверкало. Яркий  солнечный  свет,
но уже багровый, закатный, дробился в бесчисленных  глыбах.  Далеко-далеко
зеленели холмы, над едва заметным отсюда теремом из снежно-белого  мрамора
выгнулась дугой двойная радуга. Неспешно  хлопая  крыльями,  летели  белые
лебеды. К счастью, не кричали. Таргитай  ненавидел  лебединые  песни:  как
скрип несмазанной телеги, только намного противнее.
     -- Тут драки вроде бы и не было.
     -- Сплюнь, -- посоветовал Мрак. -- Это просто нас тут еще не было.
     -- Некуда. Тут везде чисто.
     -- Богам все одно. Они и в грязи могут жить.
     Лиска посмотрел на невров, перевела взгляд  на  Кору.  Голос  ее  был
полон яда:
     -- Есть женщины,  которым  мыться  нельзя.  Краска  смоется,  морщины
выступят...
     Кора открыла рот для злого ответа, в большом  городе  ругаться  умеют
искуснее, но Таргитай перебил горько:
     -- Боги в сторонке. Ни на нашей стороне, ни на чужой.
     -- Ну, кто везет, того и погоняют, -- бросил Мрак. --  Даже  в  вирии
нет правды... Невры бежали  ко  дворцу,  в  страхе  поглядывая  на  быстро
гаснущие закатные лучи.  Стали  видны  узкие  зарешеченные  окна,  широкие
желоба на крыше, ниши для лучников. Хрусталь под  ногами  сбивал  с  шага,
Таргитай поскальзывался, Олег пугался, а Мрак на бегу корчил страшные рожи
своему отражению и хватался за секиру.
     Женщины сильно отстали.
     Ворота были распахнуты настежь. Трое ворвались во  дворец  и  первое,
что увидели в зале, был хрустальный гроб на  плите  из  красного  гранита.
Четверо жрецов снимали крышку. Пятый  держал  в  вытянутых  руках  длинный
жертвенный нож.
     Олег с Таргитаем плечо к плечу метнулись через весь зал  к  массивным
воротам в противоположной стене. Ворота, украшенные  серебром  и  золотом,
драгоценными камнями,  были  обиты  крест-накрест  булатными  полосами.  С
каждой стороны стояли по двое гигантов в тяжелых доспехах.
     Мрак на бегу запнулся. Сквозь полупрозрачные стены гроба проглядывало
светлое человеческое тело.  Слишком  тонкое,  чтобы  быть  телом  сильного
мужчины, слишком длинное для ребенка...
     Он подбежал, заглянул, отшатнулся. В гробу  лежала  молодая  женщина.
Глаза  плотно  закрыты,  лицо  мертвенно-бледное,  без   кровинки.   Гордо
приподнятые скулы, тонкий  нос  с  красиво  вырезанными  ноздрями.  Тонкая
нежная шея,  выпирающие  ключицы  на  исхудавшем  теле,  торчащая,  словно
замороженная грудь. Волосы черные как ночь, чернее, чем у него, Мрака.
     Он охватил все единым  взглядом.  Боковым  зрением  увидел  движение,
перехватил, не глядя, сухую жилистую руку с ножом, резко бросил вниз.  Над
ухом раздался крик, нож выпал, процарапав ему плечо.
     В глубине зала Таргитай и Олег уже рубились с гигантами.
     Лязг железа наполнил зал. Олег оглянулся.
     -- Мрак! Мрак, не спи!
     Двое жрецов одновременно метнулись с ножами к жертве.
     Мрак торопливо схватил их за головы, страшно ударил о край  гроба.  В
боку кольнуло, он с отвращением отшвырнул нож, что застрял, пробив толстую
волчью шкуру, лишь поцарапав бок.
     На том конце зала двое  отчаянно  дрались,  отступая  шаг  за  шагом.
Гиганты обрушивали страшные удары, били часто и свирепо, как  молотами  по
наковальням. Олег шатался, закрываясь щитом, с  каждым  ударом  появлялась
вмятина.  Таргитай   старался   уклониться,   меч   холодно   сверкал   --
великолепный, острый как бритва, равнодушный.
     Олег снова закричал:
     -- Мрак, помоги же!.. Чем ты околдован?
     Последний жрец, дико оскалил зубы,  отступил,  но  в  кулаке  блестел
короткий кривой нож. Глаза Мрака начало как неведомой силой поворачивать в
сторону прекрасной женщины. Жрец на миг исчез, Мрак торопливо  повернулся,
готовый ударить секирой.
     Жрец  метнул  нож  с  трех  шагов.  Мрак  непонимающе   следил,   как
разжимаются  пальцы,  блестящее  лезвие  начинает  движение,   жрец   явно
промахнулся, нож пролетит рядом с плечом... В голову как  молотом  ударила
оглушающая мысль: нож и нацелен мимо, им почему-то важно  убить  это  дитя
света! Тело будто само по себе рванулось с места.
     Он ощутил резкую боль в груди. Нож  погрузился,  как  вплоть  старого
крепкого дуба, на три пальца. По волосатой груди потекла красная  струйка.
Жрец бросился бежать, исчез в одной из ниш.
     Мрак бережно коснулся кончиками  пальцев  щеки  неведомой  красавицы.
Пальцы ощутили холод, но это был  холод  смертельно  озябшего,  но  живого
человека! Он опустил ладонь ей на щеку, ощутил, как  разливается  теплота,
как теплеет ее нежная кожа.
     -- Мрак! -- орал Таргитай.
     Мрак взял ее лицо в ладони. Сердце стучало часто  и  мощно,  а  кровь
разогрелась так, что боялся обжечь ее прикосновением. Неведомое тепло,  он
не думал, что в нем столько, хлынуло  через  его  пальцы  и  ладони.  Лицо
незнакомки медленно розовело, веки затрепетали,  начали  медленно-медленно
подниматься.
     -- Мрак! -- верещал Таргитай дурным голосом.
     Внезапно сбоку мелькнула рука. Мрак инстинктивно качнулся в  сторону,
не глядя хватил ладонью. Узкое лезвие пропороло ему  бок  и  ранило  руку,
кончик ножа остановился, почти коснувшись щеки женщины.
     Мрак люто вывернул руку жреца, с наслаждением услышал  хруст,  другая
рука поймала врага за горло. Лицо жреца побагровело, глаза полезли на лоб.
Мрак тряхнул напоследок, отшвырнул. Капли крови с раненой  руки  упали  на
щеку незнакомки.
     Он торопливо отдернул руки, внезапно как бы увидев  себя:  лохматого,
залитого кровью зверя, с  секирой  за  плечами,  на  окровавленном  лезвии
налипли человеческие волосы. Он выглядел страшнее любого зверя.
     - И...ду... - прохрипел он.
     Грудь прекрасной женщины,  жертвы,  медленно  начала  приподниматься.
Лицо порозовело,  но  глаза  оставались  закрыты.  Пурпурные  капли  крови
крохотными шариками алели на щеке.
     Пошатываясь, словно обрывая канаты, двинулся через бесконечный зал  к
прыгающему  как  суетливая  обезьяна  Таргитаю  и  застывшему  с  глуповат
ухмылкой волхву. Им не  понять,  подумал  он  горько.  Тупые  как  валенки
Боромира, а уж темные как  три  погреба  Громобоя.  Правда,  мне  тоже  не
понять, что со мной.

     Глава 7

     Зал был роскошен и почти пуст. Под высокой стеной,  увешанной  сверху
донизу оружием, стоял трон из черного как ночь дерева. Прямо на полу перед
троном лежало -- у невров перехватило дыхание -- сверкающее Яйцо.  Человек
на троне при виде гостей медленно поднялся, отстегнул  золотую  пряжку  на
плече, небрежно отшвырнул пурпурный плащ.
     Он был ростом с Мрака, широк в плечах,  мужественно  красив.  Золотые
волосы, прихваченные обручем на лбу, небрежно ниспадали  на  плечи.  Синие
глаза смеялись, а белые как кипень ровные зубы блестели весело, задорно.
     -- Странник! - ахнул Мрак.
     Глаза его полезли из орбит.  Олег  отшатнулся,  словно  получил  удар
копытом в переносицу. Таргитай смотрел хмуро невесело.
     В руке Странника легко покачивался длинный Меч блистающий и в  искрах
-- родня мечу Таргитая. Только у Странника на  ладонь  длиннее  и  пошире.
Богатырскую  грудь  Странника  укрывали  искусно  выкованные  латы.  Глаза
блестели, как два  солнца.  Когда  заговорил,  мужественный  голос  потряс
невров:
     -- Вы?.. Уже пообижали моего любимца?
     Мрак молчал, губы дрожали. Олег уцепился за Жезл, в землю  вогнал  на
четверть. Таргитай ответил задушенным голосом:
     -- Ящера?
     -- Славная зверюка, не правда ли?
     -- Так значит не Ящер шел разбивать Яйцо?
     Странник звонко рассмеялся. Лицо было красивое, мужественное,  ровные
как жемчуг зубы блеснули, как молния. Он кивнул на Яйцо.
     -- Ящер? Ха-ха! Мир могут разрушить только люди!
     -- А ты...
     -- Еще не понял? Самые могучие боги -- это  люди,  что  обрели  мощь.
Сами обрели! Не милостью Рода, а сами взяли. Своим умом ли, как  Числобог,
умением любить, как Лада, или страстью  к  охоте,  подобно  Велесу.  Миром
правят идеи! Что перед нами древние боги, сотворенные Родом?  Тупой  скот,
бессмертная дичь для наших стрел и мясо для героев. Разве не ты запряг  не
самого слабого из них, признаюсь, как глупую корову?
     -- А ты, -- сказал  Таргитай,  он  смотрел  исподлобья,  стал  богом.
Воспевая войну?
     -- Воспевая отвагу, храбрость, мужество. Воинские подвиги, доблесть в
бою. Это моя жизнь, я только об этом могу петь и  говорить...  и  говорить
хорошо, иначе не обрел бы мощь сильнейшего  бога!  Ибо  мощь  мы,  младшие
боги, получаем от внемлющих нам. Чем их  больше,  тем  мы  сильнее.  Миром
правят идеи!
     Таргитай сказал невесело:
     -- Но землю заливают реки крови.
     -- Потому нет на земле мне равных по мощи. И в вирии нет. Как нет и в
подземном мире.
     Таргитай не сводил с него взгляда.
     -- Даже род не сильнее?
     -- Рода больше нет. Последний свершил... очень давно...
     -- Рода нет?
     Кто бездействует -- того нет.
     Таргитай внезапно вскрикнул:
     -- Теперь я знаю твое имя!
     Зубы Странника  сверкали,  как  молния,  в  глазах  сверкало  грозное
веселье.
     -- В одном племени я -- Войдан, в другом -- Тор, в третьем  --  Арей,
где-то Маржель... Ты можешь называть меня Перуном.
     Олег прошептал раздавлено:
     -- Бог войны...
     -- И воинской доблести, --  поправил  Странник  строго.  --  Воинской
чести, бранных подвигов! Славы, геройства!
     Таргитай начал медленно поднимать Меч.
     -- Кровавая слава. И доблесть -- в крови.
     Странник насмешливо измерил взглядом оружие в руках Таргитая.
     -- Думаешь, один из моих старых мечей тебе  поможет?  Он  жадно  пьет
людскую кровь, но против меня  не  защитит...  Я  много  таких  оставил  в
племенах, где мой культ выше других. Это самые доблестные народы!
     Таргитай шагнул навстречу.
     -- Нет доблестных народов. Есть люди, а они разные. И есть  я,  чтобы
остановить тебя.
     Странник поднял свой страшный блистающий Меч. В широко  расставленных
глазах блеснуло сожаление.
     -- Мне жаль, что такие герои падут. Но все равно о вас будут  слагать
песни. И вы войдете в мою дружину после гибели!
     Он обрушил страшный удар.

     Мрака и Олега отшвырнуло в угол. Огненные мечи распарывали воздух  со
страшным треском. Воздух  разогрелся,  дворец  трясся.  Грохот  разламывал
головы. Оранжевые сполохи выжигали глаза.
     Таргитай отступал, шатался под страшными ударами бога войны. Странник
был само воплощение войны, воинских приемов, умения драться, а Меч в руках
Таргитая был простой  полосой  закаленного  булата.  Он  даже  не  пытался
защитить от ударов противника. Более того, Таргитаю  показалось,  что  Меч
выворачивается из  ладони,  пытается  пропустить  удар  своего  настоящего
хозяина.
     Какой же я дурак, пронеслось в голове отчаянное. Лучше бы взял секиру
Мрака. Или боевую дубину, бывший Жезл Мощи, волхва...
     Он был прижат к стене, когда сквозь рев водопада крови в ушах услышал
крик Мрака:
     -- Тарх! Земледельцам отступать некуда!
     Шатаясь, Таргитай увидел горящие в ночи веси, бегущих и падающих  под
ударами кривых сабель людей. Кочевники осыпали стрелами с  горящей  паклей
соломенные крыши, хватали выбегающих детей,  молодых  девок  и  парней,  а
старых и немощных убивали, как и всех, кто сопротивлялся. Он  ощутил  жар,
пахнуло гарью, услышал отчаянные крики.
     Земледельцам отступать некуда  Должны  сражаться  отчаянно.  Звериный
натиск должен разбиться о стойкое мужество человека земли...
     Он лишь горбился под страшными ударами. От грохота ломило уши, друзей
разметало по углам зала. Странник улыбался победно, он  наслаждался  боем.
Меч в его могучих руках вертелся, как крылья мельницы. Он дрался  красиво,
улыбка не покидала загорелое мужественное лицо. Синие глаза сияли, золотые
волосы красиво ниспадали  на  плечи,  их  разметывало  при  каждом  резком
движении.
     -- Неплохо для новичка, -- крикнул он, -- жаль, умения нет!
     Таргитай молча отражал удары, сам уже не  пытался  нанести  ответный.
Перун развел руками, показывая мощные  пластины  груди,  красивые  мускулы
могучих рук.
     -- Подумай! Ты еще можешь...
     -- Скорее... ледяной мир... растает!
     Мечи встречались со звоном, от которого  ломило  зубы.  Мрак  пытался
встать,  но  ударные  волны   швыряли   наземь.   Олег   хрипел,   смотрел
остановившимися  глазами.  Его  поддержали  с  двух  сторон  тонкие  руки,
подняли. Обе женщины все-таки догнали, а увидев его распростертым, на  миг
забыли острую неприязнь друг к другу.  Он  застонал  сквозь  зубы,  закрыл
глаза. Стоит ему только показать, что он жив...
     Перун двигался красиво и легко. Блистающий меч в его руке, длиннее на
ладонь  Меча  Таргитая,  порхал  с  легкостью.  Бог  войны,  скаля   зубы,
перебрасывал из руки в руку, играл мускулами. Пот заливал глаза  Таргитая,
капал с бровей. Он чувствовал, как Меч становится все тяжелее. Ноги  стали
чугунными, а усталые руки вскидывали его все замедленнее.
     Улыбка на  красивом  лице  бога  воинской  доблести  стала  шире.  Он
двигался  с  той  же  легкостью,  но  глаза  чуть  сузились,  взгляд  стал
прицельным. Готовит завершающий удар, понял Таргитай в  отчаянии.  Что  он
может сделать?
     Он   бросился   вперед,   пренебрегая   неумелой   защитой,   услышал
предостерегающий  крик  Мрака.  Острие  меча  Перуна  мгновенно  и   умело
метнулось к его груди. Боль была  такой  острой,  что  закричал,  но  руки
сделали то, к чему был готов, что хотел сделать. Его Меч  на  треть  длины
вошел в бок могучего бога.
     Страшный крик потряс дворец. Перун отшатнулся с окровавленным мечом в
руке. Глаза смотрели неверяще, в них было больше ярости и  изумления,  чем
боли.
     -- Ты... ты ранил меня! Меня, бога битв и воинских побед?!
     Таргитай потянул на себя Меч. Из широкой раны в боку  Перуна  хлынула
кровь. Красные струи побежали но ноге, на полу расплылась дымящаяся  лужа.
Перун пошатнулся, мужественное лицо побелело. Глаза не отпускали Таргитая.
Тот оперся на Меч, удерживаясь  на  ногах.  Из  рассеченной  груди  бежала
широкая красная струя.
     -- Безумец, -- процедил Перун, лицо дергалось от боли. --
     Прямо на меч!.. А с виду совсем не берсерк...
     Таргитай слышал его сквозь нарастающий звон в ушах. С  потерей  крови
звон усиливался,  в  глазах  замелькали  черные  мухи.  Он  заставил  губы
шевельнуться:
     -- Грудью остановить... сердцем...
     Колени  Перуна  подломились.  Он  хотел  опереться   на   меч,   рука
соскользнула. В дальнем углу поднялся Мрак. Олег уже стоял, поддерживаемый
с двух сторон Корой и Лиской, неверяще смотрел, как  огромный  бог  войны,
непобедимый, медленно как гора валится на мраморный пол. Таргитай  услышал
свой с хрипами и бульканьем в рассеченной  груди,  но  облегченный  вздох.
Перед глазами замелькали черные бабочки, закрыли все.  Когда  прояснилось,
он лежал на полу, а над ним склонились встревоженные лица друзей. В глазах
Мрака стояла влага.
     -- Тарх!.. Ты победил!
     В ушах звенело, как комар. Он вымученно улыбнулся.
     -- Разве это победа?
     А Олег вскрикнул в панике:
     -- Не умирай!.. Скорлупа истрачена, Жезл сломан... У меня нет мощи!
     Олег оборвал себя на полуслове. Дворец  озарился  лиловым  трепещущим
светом. Пахнуло грозой, издали донесся  треск.  Дальняя  стена  осветилась
красным. Камни накалились, вспыхнули. Кора  вскрикнула  и  отшатнулась,  а
Лиска судорожно ухватилась за свой узкий меч.
     Вся огромная стена из зеленого мрамора, от пола и до высокого  свода,
рухнула. Массивные глыбы падали на пол, но на лету дробились,  рассыпались
в желтый горячий песок!
     В гигантском проеме на блистающем виднокрае вздымалась черная  стена.
Двигалась к дворцу она пугающе быстро, подминая мир,  поглощая,  стирая  в
ничто. На невров пахнуло холодом.  Только  что  ее  там  не  было.  Полное
Небытие? Выходит, бой не завершен? А последний лучик солнца ползет уже  по
своду дворца! Вот-вот и он исчезнет...
     В зал через проем ворвался огненный шар. Когда пламя погасло, с  пола
поднялся... Фагим. Он был в черном халате, с жезлом, лицо было перекошено.
Испустив вздох облегчения, огляделся, ахнул, увидев в лужах крови Перуна и
Таргитая, руки судорожно ухватились за посох.
     Таргитай вскрикнул из лужи крови:
     -- Олег!.. Это он пришел разбить Яйцо!
     Олег дрожал, глаза дико смотрели из-под сгоревших бровей.
     -- Он сильнее... За ним -- весь мир мертвых!
     -- Убей! -- велел Таргитай страшным голосом. -- Убей!
     Кора подтолкнула Олега, а Лиска, глядя на нее с ненавистью, услужливо
подала волхву обломок Жезла. Фагим  со  злобной  усмешкой  вытянул  вперед
руки. Ногти засветились красным, будто накалились в огне. Багровые искорки
заплясали вокруг пальцев, собрались в рой и метнулись к волхву.
     Олег вскрикнул по-заячьи. Его вырвало из  рук  женщин,  отшвырнуло  к
стене. Он ударился о  стену,  сполз  на  пол,  оттуда  с  усилием  воздвиг
слабенький  занавес.  Искры  заплясали  по  магической  ткани,  с  треском
возникали дыры.
     Кора подбежала, упала рядом на колени.
     -- Ну еще!.. Ты же можешь!.. У варваров сила не в Жезле, а в сердце!
     Лиска метнула яростный взгляд.
     -- Олег, ты же настоящий мужчина! Держись!
     Перун тяжело ворочался, пытаясь подняться,  хрипел.  Обеими  ладонями
зажимал  рваную  рану  в  боку,  толчками  выплескивалась  густая  красная
струйка.
     -- Все равно... Он здесь. И я здесь...
     -- Кто третий? -- спросил Таргитай, Он пытался встать на  колени,  но
завалился на бок. -- Кто еще?
     Золотые волосы Перуна слиплись от кро