иной ты... А что? Именно он нанес последний
удар  Риму, но Беркут  прозорливо сказал,  что Аларих - всего лишь брошенный
твоей рукой дротик,  а сам ты наверняка  где-то в Европе закладываешь основы
нового мира... Потому и просматривал одного варварского конунга за другим!
     Горло Фарамунда  перехватил  спазм.  Из-за  спины  тянуло  холодом.  Он
оглянулся, взглянул на торчащие из двери ноги:
     - Так это был... кто? Глава тех, кто правит миром на самом деле?
     -  Один из,  -  ответил Яфет грустно. - Один  из.  Но  самый могучий из
правящих миром  - ты.  Хотя, кто знает, может быть, Беркут  был  сильнее? До
последнего  верил,  что  надо  всего  лишь  стереть  в   порошок  удачливого
рекса-разбойника.  Кто же знал,  что ты рискнешь  все свое  "я" упрятать так
глубоко,  а  наверху  оставить  ту черточку,  о которой...  о  существовании
которой никто даже подумать не смел! Кто мог подумать, что самый кровавый  и
безжалостный из всех северных конунгов - ты, великий мудрец и мыслитель!
     Фарамунд зябко передернул плечами:
     - Это я-то мудрец? Гм... Ладно, я все равно не верю, что все это... все
эти потрясения - моих рук дело!
     - Всякая революция, - сказал Яфет с горьким изумлением, - когда-то была
всего  лишь  мыслью  в  мозгу  одного-единственного человека!.. Вот  так  же
когда-то в твоем  воспаленном мозгу зародилась идея, что для торжества новой
эпохи...  и  новых  отношений  между людьми  нужно уничтожить  весь античный
мир... всю античную цивилизацию!..  С ее библиотеками, юристами, инженерами,
театрами, поэзией, академией литературы, искусства...
     - И храмовой проституцией, скотоложеством, - сказал Фарамунд неожиданно
для  себя  самого,  -  приматом  плоти над духом... Римляне -  это  разумные
животные, но пока еще не люди. И не станут ими. Поздно.
     Яфет взглянул остро:
     - Как глубоко это в тебе сидит!.. Сразу  вспомнил. Ладно, пора оставить
это  крохотное племя. По дороге вспомнишь все... А вот  и дракон за  нами...
Прости, я затратил все силы, чтобы попасть  сюда... Еще  и у  других  занял.
Разве что ты сможешь нас двоих... обратно? Тебе это просто.
     Череп  раскалился, в  разгоряченном мозгу открывались двери,  кладовые,
ячейки. Хаотично  мелькали яркие картины, порой причудливые, порой настолько
отвратительные,  что он  весь покрывался испариной:  все творил  он,  это он
везде бывал, отвечает за многое...
     - Не смогу, - признался он потрясенно. - Пусть в голове уляжется. Иначе
я в такое место занесу...
     Он взглянул в отражение на  отполированном бронзовом диске. Его лицо не
изменилось, но волосы из  черных медленно превращались  в  рыжие, а глаза из
коричневых стали ярко-зелеными. Плечи раздвинулись, он чувствовал,  как  все
тело  наливается  нечеловеческой   мощью,  словно  он   был  древним  богом,
возвращающим себе подлинный облик.
     - Я только вчера убеждал свой народ, что драконов не бывает!
     Яфет отмахнулся:
     - Через поколение сочтут легендой.  Основатель  великой империи франков
живым отбыл на небо! А дракона церковь трансформирует в светлого ангела. Так
уж было!
     Во дворе начали шевелиться люди.  С изумлением поднимались, смотрели по
сторонам, на небо. Тревор зашевелился, огляделся дикими глазами. В его руках
начал брыкаться ребенок. Золотоволосый тоже заметил, кивнул:
     -  Это  и  есть  тот,  кому   суждено  стать  первым  наследным  рексом
династии... династии Фарамунда... фарамингов?
     -  Ему  или  его  сыну, - ответил Фарамунд.  - Но  я все  еще  не  могу
поверить... Разве все это делал... не ради женщины?
     Яфет отшатнулся:
     -  Да  скорее айсберг... Повторяю: ты холодно и  бесстрастно решил, что
пришла  пора  окончательно разрушить  античный  мир  и дать  толчок рождению
нового. Ты это сделал!.. А с женщинами тебе никогда не везло.
     Дракон сделал над крепостью  круг. Народ с криками разбегался, прыгал в
подвалы, лез на заборы. Огромная  рептилия  вытянула  лапы,  неуклюже  пошла
вниз, стараясь не задеть крыльями соседние крыши.
     Яфет кивнул приглашающе, Фарамунд заспешил за  ним следом по  лестнице,
потом через холл к выходу.
     - Но  если я  вмешался лично... не значит ли, что правота моих идей  не
совсем...
     - Не ты начал, - ответил Яфет. - Беркут первым нарушил  наше правило не
вмешиваться в  процессы  лично. Когда  шестеро...  или пятеро  Тайных начали
всеми силами спасать Рим от развала, тогда только ты... начал лично.
     Прямо  с  мраморных  ступеней по  широкой  чешуйчатой  лапе  полезли на
летающего зверя. Руки привычно  ухватились  за высокие костяные иглы гребня.
Непроизвольно вырвалось:
     - Дракон - подлое колдовство!
     Яфет хмуро улыбнулся:
     - Подлое? Ты сам приучил нас летать на их спинах.
     Фарамунд отшатнулся:
     - Я?
     - Видел  бы ты свою рожу, - сказал Яфет измученно.  - Не выпадут глаза,
если сообщу, что сильнее тебя в этом подлом, как ты говоришь, колдовстве нет
на всем свете... по крайней мере, я не встречал?
     Дракон подпрыгнул, мощно  забил крыльями. По площади расплескалась вода
из луж. Фарамунд покрепче  ухватился за костяной гребень  на спине чудовища.
Значит, добился всего, чего хотел... Но было  ли в его  расчетах, что сердце
даже сейчас стонет от боли?
     - Вперед, - велел он сквозь зубы. Он чувствовал себя больше Фарамундом,
чем тем, кем  был на самом деле.  - Придет время... увидим, что родилось  из
любви к женщине!