с  тревожиться?  Тарх,
возьми мудрого волхва к ручью, промой ему рану... Нет, пусть сам промоет.
     Таргитай подхватил Олега под руку, тот навалился всем весом, Таргитай
забежал с подветренной стороны, так спустились  в  балку.  Ручей  прятался
среди густой сочной  травы.  Олег  выл,  стонал,  умирал,  а  когда  начал
промывать рану, стрела выпала, кровь закапала гуще. Таргитай залепил  рану
подорожником, Мрак называл такие раны царапинами, оставлял  заживать  сами
по себе,  но  Олег  взвыл  от  невыносимой  боли,  зашипел,  как  сало  на
раскаленной сковородке.
     Когда вернулись,  Мрака  не  было,  а  возле  открытого  лаза  лежала
сорванная плетеная крышка. В ней еще торчали комья земли с чахлой  травой.
Вокруг лаза блестели на солнце кривые узкие мечи, длинные  акинаки,  шесть
колчанов со стрелами, шесть луков, две секиры, бронзовый шлем, доспехи  из
буйволиной кожи. Мужик лежал вверх лицом, туго связанный.
     Мрак вылез из потайной землянки, ухмыльнулся:
     -- Целый склад!.. Этот хорь стрелял в спины, потом грабил.
     Таргитай с удивлением оглядывал разложенное оружие:
     -- Я бы прошел поверх, не заметил. Твое чутье опять нас спасло!
     -- При чем тут чутье? Думать надо.
     Страдающий Олег доковылял до пленника,  заглянул  ему  в  глаза.  Тот
пытался выдержать горящий  взгляд,  но  побледнел,  его  тряхнуло,  словно
бросили в прорубь.
     Мрак спросил свирепо:
     -- Ты кто? Степняк, полянин?
     Мужичонка затряс головой:
     -- Не степняк, не полянин... Я ни за кого. Я  просто  живу  на  белом
свете.
     -- И никого не трогаю,-- добавил Олег замогильным голосом.--  Так  не
бывает. Человек либо за Правду, либо за Кривду. Середки нет.
     -- А вот я в самом деле что ни есть середка!  Один  Род  за  всех,  а
человек всяк за себя. Мне бы выжить, а под кем -- все одно.
     Мрак  высился  над  распростертым  пленником,  как  огромное  дерево.
Таргитай перекладывал захваченное оружие, примерял.  Олег  бережно  трогал
рану, поверх которой намотал все тряпки, став похожим на жену Боромира,  у
которой был самый огромный зад в деревне.
     --  Перестань  трястись,  тварь  дрожащая,--  сказал   Олег   грозным
обрекающим голосом.-- Нам нужно знать все об этом крае, а ты  его  знаешь.
Как тебя зовут?
     -- Тихон...
     -- Ничего себе тихоня! Ты нам все расскажешь, Тихон. Все-все.
     -- Я не могу рассказать то, чего не знаю,-- ответил мужичонка.
     Олег повернулся к Мраку. Оборотень кивнул, и  Олег  расправил  плечи,
принимая на себя ответственность:
     -- Ну, Тихон? Рассказывай. До Экзампея, стольного  города  степняков,
далеко?
     Мужик опустил веки, укрывая глаза  от  пронизывающего  взора  волхва,
ответил мертвым голосом:
     -- Ничего не скажу. Мои боги мною довольны.
     Олег проговорил медленно, внятно, угрожающе растягивая слова:
     -- Ты  расскажешь.  Все-все!..  Эй,  Тарх!  Ты  знаешь,  что  делать.
Приступай!
     Таргитай выбрал из кучи оружия секиру поострее, взвесил ее  на  руке,
мягко улыбнулся, перехватив испуганный взгляд пленника, пошел в чащу. Олег
проводил долгим задумчивым взглядом его широкую спину, сказал медленно:
     -- Ты меня тяжко ранил, но  даже  мне  тебя  жаль.  Парень  похож  на
красную девицу, но это настоящий упырь. Даже у нас, его соратников, стынет
кровь, когда он... забавляется с пленными.
     Мужичонка вывернул шею, пытаясь увидеть Таргитая. Тот уже скрылся  из
виду, от балки доносились глухие удары секиры по  дереву.  Мрак  нырнул  в
землянку, а Олег сидел возле связанного, качал головой. Мужичонка тревожно
дернулся, прошептал:
     -- С виду он не зверь...
     -- Внешность обманчива,-- ответил Олег почти ласково.-- Вот я истекаю
кровью от твоей стрелы, но не трогаю и пальцем. Заметил? Потому что сейчас
он вернется, и я буду отомщен. А потом я отойду, лягу вниз лицом и  заткну
уши, чтобы не слышать твоих криков.
     -- Я не из тех, кто кричит,-- отрезал мужичонка.
     -- Ты будешь кричать все время,--  сообщил  Олег  будничным  тоном.--
Ведь язык он выдирает уже в самом конце... Ты проклянешь минуту, когда  не
дал засыпать себя живьем. Степняки перед ним -- невинные дети!  Под  таким
ясным чистым небом, в зеленой раздольной Степи -- разве придумаешь жуткое?
А вот в нашем мрачном Лесу с его болотами, упырями...
     Мужичонка  задергался,  но  веревки  врезались  туже,  удержали.   Он
затравленно смотрел в нависающее над ним бледное,  как  у  мертвеца,  лицо
невра. Олег растянул губы, показывая зубы. Не такие волчьи, как  у  Мрака,
но хищные, острые.
     -- Ты скажешь, человече. Все-все.
     -- Что он собирается делать? -- прошептал пленник. Он ерзал,  пытался
развернуться, увидеть овражек.
     Олег подумал, пожал плечами:
     -- Кто знает... Всегда придумывает  новое.  В  прошлый  раз  подвесил
одного на дереве... за какое  место  подвесил,  сам  понимаешь.  Выламывал
зубы. Когда зубов не осталось, разжег костер  и  медленно  выжигал  глаза.
Жаловался, что глаз меньше, чем зубов... Потом разбивал кости на  пальцах,
а отрубывал потом...
     -- Неужели... неужто все это делал?
     -- Такова жизнь, Тихон. Надо! Плохо только,  что  ему  это  нравится.
Одно дело -- по необходимости, другое -- для забавы. Верно?
     -- Верно, верно,-- согласился мужичонка поспешно.-- Еще как верно.  А
нельзя его остановить?
     -- Если ты расскажешь все...
     -- Я ничего не знаю!
     -- Гм... это говорили и два степняка, которых мы  захватили  три  дня
тому. Гордые, отважные! Настоящие владыки Степи. Но  еще  раньше,  чем  он
разошелся, они разговаривали так быстро, что мы не успевали слушать. Но он
все-таки довел дело до конца.
     -- Зачем? Если они...
     --  Запел  песню,  пой  до  конца.  Верно?  Начатое  дело  наполовину
испорчено. А кончил дело -- гуляй смело.
     Послышались шаги, показался Таргитай.  В  петле  за  поясом  блестела
секира, обеими руками прижимал к  груди  охапку  жердей.  Оглядевшись,  он
выбрал ровное место, с грохотом высыпал жерди, отряхнул ладони:
     -- Олег, у меня готово.
     Мужичонка вдруг заверещал тонким заячьим голосом:
     -- Я расскажу все-все! Только не  надо...  Я  же  не  знал,  что  Лес
настолько страшнее Степи!
     Таргитай переводил непонимающий взгляд с пленника на Олега и обратно.
Олег проговорил, явно колеблясь:
     -- Вообще-то ты опоздал... Сразу бы... Теперь и  секиры  в  руках,  и
колья наготовили... Ладно,  отвечай,  но  только  очень  быстро.  Тарх,  я
немножко задержусь, ладно? А ты, злодей, ответствуй, как далеко Экзампей?
     -- Клянусь всеми богами, не  ведаю!  Но  где-то  есть  большой  ихний
город.
     -- Постой,-- прервал Олег,-- ведь степняки городов не строят?
     -- Не знаю, что они строят, но туда  гонят  скот...  нет-нет,  не  на
пастбище, гнали бы с телятами, а то отборных,  откормленных!  Везут  битую
птицу, на подводах -- живую рыбу...
     -- Живую рыбу? -- переспросил Олег с недоверием.
     -- Клянусь! Сам бы не поверил. Видать, знатные люди гуляют.  И  орава
немалая, раз каждый день стадо коров на прокорм требуется.  А  на  телегах
везут сухие бревна. По сто телег насчитывал за день!
     Он внезапно затрясся, в глазах заметался ужас. Таргитай в трех  шагах
прислушивался к допросу, затесывал колья и вколачивал  в  землю,  повернув
рогатинами кверху,  готовился  повесить  на  перекладине  котел.  На  лице
Таргитая расплывалась мечтательная  улыбка,  душа  чуяла  близкий  ужин  и
долгий сон.
     -- Я говорю, говорю,-- заторопился мужичонка.-- У меня нет ни  семьи,
ни скота, ни поля, я только гляжу на обозы и... охочусь иной раз. Я  видел
агаторсов, агафирсов, гелонов, аорсов, колупаевцев,  тюринцев,  рашкинцев,
тишковцев...
     -- Погоди,-- прервал Олег грозно.-- А степняки тогда кто?
     -- Они же! Киммеры, киммерийцы. Только это  не  народ,  а  союз  этих
драчливых племен. Самое сильное племя -- агафирсы, ими  правит  Фагимасад.
Из этого племени  и  нынешний  каган,  отец  Фагимасада...  Ты  спрашивай,
спрашивай! Я все отвечу.
     Таргитай вколотил  рогатины,  вложил  в  рогульки  поперечную  жердь,
остальное начал рубить на дрова. Он  уже  собирался  напомнить  Олегу  про
обязанности волхва возжигать огонь, но подоспел Мрак, все  понял,  вытащил
из сумки Олега огниво.
     -- Видел ли ты ихних волхвов?
     -- Клянусь Перуном, нет!
     -- Прошлогодним снегом клянись. Что еще за Перун?
     -- Новый бог антов, славов... Сильный  бог,  отважный.  Он  появился,
чтобы мы дали отпор степнякам.
     -- Видно, что новый,-- буркнул Олег.-- Не знает еще, с  какого  конца
за секиру браться. И вояки ему под стать... Чем разнятся воины  Фагимасада
от остальных?
     -- Фагимасад одел своих в добрый доспех. Круглые щиты на левом локте,
у каждого меч, а стрелы только с железными наконечниками. Передний  конник
везет на копье голову совы.
     На площадке взвились красные языки огня,  затрещал  костер.  От  него
пошло тепло, но мужичонка, напротив, побледнел, начал зябко ежиться,  губы
стали сизыми, как от мороза.
     -- Что ешь в этой глуши? -- спросил Олег внезапно.
     -- Полюю на дичь... Здесь ее много.
     -- Дрофы? -- поинтересовался Олег.-- Перепелки, зайцы?
     Из землянки выкарабкался Мрак, держа три большие чаши странного вида.
Он весело скалил зубы:
     -- Олег,  если  он  сказал  все,  развяжи  руки.  Ноги  оставь.  Жаль
зничтожать такого искусника. Чаши -- чудо, а там их еще с дюжину.
     Олег с неохотой развязал мужику руки, опасливо отодвинулся.  Мужик  с
облегчением перевел дух, потер раскрасневшиеся кисти, сказал  с  некоторой
гордостью:
     -- Был ковалем, умел сковать и подкову, и серебряную висюльку девке в
ушко... Когда-то детворе свистульки лепил.
     Таргитай хлопотал вокруг костра, подкладывал хворост, мешал  прутиком
кашу в котелке. Олег поднялся, пригрозил:
     -- Попробуешь развязать узел -- умрешь лютой смертью. Сколько душ  ты
успел загубить, злодей?
     Мрак покосился на оружие, сказал задумчиво:
     -- Если считать по мечам, то восьмерых...
     -- Понимаешь,-- одобрил мужичонка,-- хоть и  здоровый,  как  сарай  у
бабки. Конечно, мечи только у лучших. Остальные с пиками да арканами. Даже
лук не у каждого.
     Мрак любовно поставил перед костром чаши. Пламя  костра  заиграло  на
желтоватой  кости,  серебряной  оправе,  и   Таргитай   не   сразу   узнал
человеческие черепа,  умело  оправленные  в  серебро.  Он  с  негодованием
повернулся к пленнику. Тот съежился, сказал быстро-быстро:
     -- Это киммеры! Видите, черепа в полтора раза меньше ваших? А  глазки
совсем узенькие... Из ваших черепов я бы сделал настоящие бадьи. Коней  бы
поил!.. Не знаю, какого вы племени, но таких черепов у меня нет, обыщите!
     Мрак небрежно отмахнулся:
     -- Обыскал. Ты и жрал их?
     -- Дичь ведь,-- ответил мужичонка нерешительно. Его глаза  бегали  по
лицам огромных невров.-- Чем они лучше другого зверья?
     -- Ничем,-- успокоил Мрак. Он покосился на друзей.-- Ты  охотился  на
одиночек?
     -- Споначалу. Потом увидел, что могу справиться с двумя-тремя. Вы шли
пешими, должен был побить, как свиней.
     Он запнулся. Мрак сказал доброжелательно:
     -- Мне нужна горькая правда, а не сладкая брехня.
     -- Как свиней,-- повторил пленник.-- Но чем-то выдал  себя,  хотя  не
пойму до сих пор чем... Я не промахивался до сего дня.  Я  даже  к  обозам
приглядывался, всякие задумки лелеял... С обозами в  ихний  город  едут  и
киммеры, и такое отродье, что плюнул бы в глаза тому, кто  сказал  бы  про
такое... Одни белые как снег, с вас ростом, другие как головешки,  черные.
Были совсем желтые, а глаза косые, как у зайцев. Одеты иной раз  так,  что
не поймешь -- мужик или баба...
     Ночью мужик пытался перегрызть зубами ремень, стягивающий ноги.  Мрак
учуял, терпеливо дождался, когда  пленник  со  вздохом  облегчения  догрыз
последний узел, лишь тогда с удовольствием  дал  по  зубам,  связал  туже,
накинув петлю на горло.

     Утром, когда по низине плыл туман, Мрак растолкал изгоев:
     -- Был один лодырь, стало два?.. Лучше всего бежать по Степи  сейчас,
пока от жары еще не закипела вода в заднице.
     Мужик лежал  скрюченный,  посиневший.  Веревки  глубоко  врезались  в
распухшее тело, он дышал тяжело, с хрипами.  Олег,  зябко  ежась,  побежал
умываться.  Таргитай  выполз  из  кустов,  щурясь,  зевая  во  всю  пасть,
потягиваясь с таким рвением, будто собирался схватить и сдернуть за портки
богов с небес.
     -- Выбери себе оружие,-- велел  Мрак.--  Этот  степной  упырь  собрал
столько, что целое войско можно снарядить. Лук возьми! Стрелять обучу либо
вообще руки переломаю.
     Олег принес в котле родниковой воды. Мрак засмеялся наивной хитрости,
пинком опрокинул. Вода плеснула на пленника. Олег, ничуть  не  смутившись,
мол, не прошло, так не очень и хотелось, начал увязывать  мешок:  Мрак  не
дает утром рассиживаться, гонит по росе, когда солнце еще не палит плечи и
голову.
     --  Надо  бы  срезать  башку,--  сказал   Мрак,   остановившись   над
пленником.-- Ты же ранил нашего мудрого волхва как раз в то место, которым
он ду... на котором сидит, когда мыслит. Но мы, люди Леса, народ простой и
неиспорченный. Живи, делай чаши... А мы малость разгрузим твои  запасы,  а
то тебе придется рыть новую землянку под склад.  Но  если  дом  всю  жизнь
строить, то когда в нем жить?
     Олег выбрал лук, подобрал по руке секиру.  Мрак  осмотрел,  похвалил,
затем швырнул отобранное в зияющий ход, сказал с удовлетворением:
     -- Недаром Боромир говорил: послушай Олега  и  поступи  наоборот.  То
было худшее. Злодей для таких, как ты, олухов держит!
     Уходя, Мрак одним движением рассек ремень, стягивающий  руки  Тихона.
Таргитай и Олег поспешно уходили вперед, боясь  оглянуться  назад  с  того
момента, как увидели, как Мрак с секирой подходит к связанному пленнику.
     -- Ноги сам развяжешь,-- бросил Мрак.-- Луки и  колчаны  я  бросил  в
твою нору, а то еще стрельнешь сдуру. Счастливой охоты, рыжий!

     Глава 10

     Мрак повел на юг, спеша уйти  от  караванной  дороги.  В  полдень  их
настигла грозовая туча, исполосовала  ливнем.  Сыпануло  градом,  крупным,
размером с орех, но Таргитай  не  успел  завопить,  как  ливень  утих.  По
холодному небу еще долго двигались тяжелые тучи. Солнца не было весь день.
     Ночевали на голой земле. Мрак не позволял разводить огонь, нужно было
уйти из земель, захваченных киммерами. Ободрял изгоев:
     -- Уже скоро. Не могли же прибрать к рукам весь мир? А  пока  держите
хвосты кверху!
     Таргитай почти не доставал  сопилку,  а  Олег  от  усталости  не  мог
раскрыть книгу -- Мрак заставлял их стрелять из лука, метать секиры,  учил
драться.
     На третий день после встречи  с  Тихоном-злодеем  они  брели  уже  по
солнцепеку. Сухой ковыль громко шелестел, поднимаясь выше  пояса.  Порхали
яркие бабочки, под ногами шмыгали ящерицы.
     Невры шли, каждый погруженный в свои думы, когда вдруг впереди  шагах
в пяти из травы внезапно поднялся человек. Он был обнажен до пояса,  грудь
блестела от пота. Бритоголовый, в шароварах, на  поясе  болтался  короткий
кривой меч. Он бросил быстрый взгляд на остолбеневших  изгоев,  сунул  два
пальца в рот, и над степью понесся страшный оглушительный свист.
     -- Чур тебя забери! -- рявкнул Мрак.
     Справа и слева из травы быстро выскочили двое, один совсем  голый,  а
снизу, где слышался плеск воды, выбежал коренастый  степняк.  Он  на  ходу
тянул из ножен узкую полоску металла.
     -- Не надо! -- закричал Таргитай  ошалело.--  Не  надо  убивать  друг
друга!
     Прямо на него кинулся бритоголовый, страшно ощерив зубы.  Таргитай  в
испуге закрылся  руками,  бритоголовый  с  торжествующим  воплем  взмахнул
оружием,  споткнулся,  упал.  Таргитай   невольно   подхватил   его,   меч
выскользнул из руки степняка, и Таргитай  свободной  рукой  перехватил  за
рифленый эфес. Бритоголовый сполз ему под ноги, его желтые  ногти  скребли
древко стрелы, торчащей из горла.
     Меч  второго  степняка  уже  падал  с  леденящим  свистом.   Таргитай
инстинктивно закрылся тем, что было в руках. Металл звякнул,  заскрежетал.
Когда степняк нажал, Таргитай изо всех сил рванул оружие вверх, и степняка
отшвырнуло.  Он  упал  навзничь.  Таргитай  смотрел  ошеломленно,  степняк
вскочил как разъяренная кошка, дико завизжал. Таргитай невольно  отступил,
а степняк ринулся, люто размахивая блестящей  полоской  металла.  Таргитай
отступил еще,  выставил  оружие  острием.  Степняк  рубил  изо  всех  сил,
стремясь убрать с дороги --  руки  противника  длиннее,  но  Таргитай  меч
удерживал перед собой, чувствуя, что только так может спастись...
     Степняк внезапно  взвизгнул,  поднырнул  под  оружие  врага,  прыгнул
вперед с вытянутым вперед острием. Таргитай быстро шагнул вправо, и острый
металл в его руке будто сам по себе рухнул вниз.
     -- За полян!
     Рядом катались, едва не сбив его  с  ног,  Олег  и  степняк.  Кулаки,
перекошенные лица, локти мелькали так  быстро,  что  Таргитай  побежал  за
ними, держа меч наготове, но не решаясь ударить.
     -- Тарх! -- услышал он вопль.-- Дурак!
     Не оглядываясь, он быстро  присел.  Над  головой  страшно  свистнуло.
Таргитай ткнул понизу, острие вошло  в  мягкое.  Он  повернулся,  на  него
валился  степняк  --  неподвижный,  как  срубленное  дерево.  Глаза   были
выпучены, из правого уха торчало белое  перо,  а  из  левого  высовывалось
окровавленное  острие,  похожее  на  длинный  красный  клюв.   Из   живота
вываливались кишки, распоротые мечом Таргитая.
     Мрак подбежал, быстро окинул взглядом Олега и степняка. Оба  катались
из стороны в сторону, били друг друга окровавленными  кулаками,  кусались,
хватались за волосы.
     -- Ладно, пусть...-- сказал Мрак отстраненно.-- Там кони  у  ручья...
Надо посмотреть, что в их мешках.
     Таргитай со страхом смотрел  на  клубок.  Мрак  отвернулся,  приложил
ладонь  козырьком  ко  лбу,  осматривал  окрестности.  Таргитай   умоляюще
крикнул:
     -- Мрак!.. Надо помочь!
     Он поднял липкое от крови оружие, бегал вокруг, не  решаясь  ударить.
Несколько раз уже почти решался  ткнуть,  но  бойцы  катались,  дергались,
извивались, и Таргитай  отпрыгивал,  с  отчаянием  оглядывался  на  Мрака.
Наконец Мрак опустил ладонь, бросил сухо, не оборачиваясь:
     -- Олег, довольно.
     Клубок продолжал  кататься,  надсадное  дыхание  стало  громче.  Мрак
наклонился, хлопнул волхва по спине:
     -- Довольно, миротворец. Ты давно убил его, разве не понял?
     Клубок  застыл,  нерешительно  распался.  Олег  поднялся  бледный,  с
оскаленными зубами, кровью на подбородке и на пальцах. На  земле  остался,
разбросав руки, человек с синим от удушья лицом. Левую  половину  закрывал
кровоподтек, глаз вытек, распухший язык вывалился из разбитых  в  кровавое
тесто губ.
     Мрак с уважением покачал головой:
     -- Ну и зверь ты, Олег... А еще волхв!
     Олег отступил на шаг, еще и еще, не отрывая взгляда от изуродованного
трупа. Спина уперлась в зеленый куст, и Олег как лось вломился  в  зеленые
заросли. Затрещало, тяжело бухнуло о землю,  затем  донесся  стон,  словно
волхва перехватили упыри и выворачивали наизнанку.
     Мрак сказал смущенно:
     -- Моя вина.  Задумался,  перестал  бдить.  Сам  видишь,  как  вредно
думать. Думанье отражается на бдении... Лучше всех бдит тот, кто вовсе  не
думает.
     -- Мрак,-- спросил Таргитай невпопад.-- Теперь я -- убийца?
     -- Кто убивает, не всегда убийца.
     -- А кто?
     -- Посмотри за волхвом, а я поищу коней.
     Он скользнул через густой кустарник как ящерица --  не  потревожив  и
веточки.  Поверх  листьев  было  видно  его  голову.  Мрак  не  скрывался,
степняков четверо, а кони -- не лоси, не нападут.
     Таргитай обошел сцепленный куст, на зеленой траве  лежал  вниз  лицом
Олег. Перед ним была желтая лужа, от которой несло резким кислым  запахом.