Мрак подхватил изгоев под руки, вскоре рев, крики  и  щелканье  бичей
остались позади. Мрак втолкнул обоих в двери разрушенного дома,  сказал  с
облегчением:
     -- Избавились от скота! С ними я сам  уже  начинал  чувствовать  себя
быком.
     -- Ну, скотом ты был и  раньше,--  сказал  Таргитай  и,  предупреждая
взрыв негодования, быстро добавил: -- А почему дань не от дрягвы?
     Олег пожал плечами:
     -- Болотные они, мерзкие... но все-таки  свои,  лесные.  Не  хотелось
позорить. Все-таки не покорены!  А  когда  каган  похвастает  фараону  или
другим каганам, что ему шлют дань даже дрягодуры, его поднимут на смех.
     Мрак покрутил головой:
     -- Мудрый, аж противно. Дрягву выгораживаешь! Про нас  думай.  Сейчас
моя волчья шкура не поможет, нужна лисья.
     Олег проглотил оскорбительный намек.
     -- Давайте сперва переведем дух.
     Через выбитые окна доносился шум, людской гам, крики животных. Запахи
со всех сторон несло мощные, настоянные на поте людей и животных,  навозе,
свежей крови и жареном мясе. Мрак приподнялся, долго смотрел  через  щель.
Народу много, одеты добротнее, богаче,  чем  киммеры  в  Степи.  Из  домов
поднимается дым -- не из труб, а через остатки  крыш.  Киммеры  печами  не
пользовались, жгут костры посреди комнат.
     Из дома через дорогу доносилось ржание, в  соседнем  стучали  тяжелые
молоты, звенело железо. Пахло гарью, из бокового  входа  выносили  горячие
мечи, грузили на коней.
     -- Насмотрелись? -- сказал Мрак нетерпеливо.-- Пошли!

     На улице Таргитай прижался к Мраку с одной стороны, Олег -- с другой.
Киммеры сновали взад-вперед, ругались,  переговаривались,  таскали  грузы.
Изредка попадались и рослые люди с пшеничными волосами, при их  виде  Мрак
наконец чуть расслабил мышцы.
     Дома шли по обе стороны дороги, за ними  невры  видели  еще  дома  --
разбитые, обгоревшие,  нежилые,  но  из  иных  поднимались  дымки.  Сапоги
ступали по широким каменным плитам. Кое-где  в  щелях  пробивалась  трава.
Пушистые  облака  плыли  над  крышами,  обгорелые   балки   торчали,   как
обглоданные ребра огромного зверя.
     -- Город Чернобога,-- прошептал Олег.-- Ну, попались мы...
     -- Медленно и не спеша,-- предупредил Мрак.-- Медленно  и  не  спеша.
Где в этом столпотворении живет каган? Который его дом?
     Олег повертел головой, выбросил вперед руку.
     -- Там
     -- Чутье подсказало? -- спросил Мрак подозрительно.
     Дальше  дорога  перекрещивалась,  народу  оказалось  еще  больше.  Их
толкали, с обеих сторон мелькали конские бока,  звенела  сбруя.  От  чужих
запахов у Таргитая закружилась голова, он стиснул челюсти, попер напролом,
глядя поверх голов.
     Солнце заливало улицы, от  каменных  стен  несло  жаром.  Воздух  был
знойный, удушливая пыль забивала горло. Олег выплевывал темные сгустки, но
шагу не сбавлял. Народа становилось все больше, и внезапно  они  вышли  на
широкую площадь.
     Из-под ног уходили широкие каменные плиты, на  дальнем  краю  площади
поднимался исполинский дворец. Он был  размером  с  каменную  гору,  стены
блестели всеми красками, а в ширину... Деревня полян поместилась бы внутри
дворца! В сторонке к небу поднималась башня из  темного  камня.  Она  была
даже выше дворца, но мрачная, угрюмая, без окон и дверей.
     -- Дворец кагана,-- определил Олег.-- Что теперь, Мрак?
     -- Мы уже не  погонщики...  Ты  и  я  --  помощники  великого  певца,
которого дрягва послала к кагану. А раз так, то прем во дворец!
     Он ободряюще оскалил зубы. Олег подтолкнул Таргитая с другой стороны,
и они двинулись через площадь. Плиты кое-где просели, другие перекосились,
невры тревожно поглядывали на торчащие из земли, стараясь угадать, сколько
под землей еще, что за великаны обтесали такие камни и вбили в землю и где
набрали камней, разве что разломали горный хребет.
     Дворец вырастал, занимал уже полнеба, а они едва прошли  до  середины
площади. К главным воротам вели три широкие ступени из удивительно  белого
камня. У расписных створок  виднелись  крохотные  фигурки  стражей.  Когда
невры подошли ближе, то стражи оказались крохотными  лишь  в  сравнении  с
воротами -- туда въехал бы Баджед на верблюде, а рядом прошли бы еще  пять
верблюдов с тюками.
     Черная башня тоже выросла, в ней оказалась железная дверь, а на самом
верху виднелась маленькая площадка -- туда  вела  другая  железная  дверь,
искореженная сильным огнем. В башне не было ни окошка, ни бойницы  --  кто
бы ни карабкался внутри, должен либо идти вслепую, либо захватить факел.
     Мимо  пронеслась  вереница  всадников.  Передний  с  гиком   хлестнул
Таргитая плетью. Олег присел, над головой просвистела ременная петля, стук
копыт быстро смешался с разноголосым шумом.
     Невры подошли к  ступеням  из  белого  камня.  Таргитай  в  удивлении
остановился, Мрак зло ткнул в бок, все трое пошли по ступеням, приближаясь
к огромным воротам. Стена дворца блестела цветными плитками, но окна  были
выбиты, а на уровне третьего  поверха  на  каждом  подоконнике  сидело  по
лучнику. Они оценивающе оглядели невров, один взял лук  и  лениво  наложил
стрелу. Другие откровенно зевали, чесались, перекликались друг с другом.
     Невры осторожно приблизились к воротам. Глаз стражей  не  было  видно
под опущенными забралами, но руки медленно  потянулись  к  широким  мечам.
Олег сказал торопливо:
     -- Мы --  посланцы  от  великого  племени  дрягвы.  Обязаны  передать
могучему кагану пожелания здоровья, изъявить покорность своего народа и...
спеть хвалебную песнь кагану!
     Страж высился неподвижный,  как  раскидистый  дуб.  Прошла  вечность,
прежде чем из-под бронзовой шапки прозвучало глухое:
     -- Оружие... Сложите оружие!
     Олег первым отстегнул секиру и бросил на пол. Страж медленно повернул
голову к Мраку. Тот заворчал, тоже бросил секиру. Страж молча  смотрел  на
него. Мрак снял из-за спины лук и колчан со стрелами,  с  руганью  вытащил
оба ножа и швырнул к секире. Страж молчал, ладонь  была  на  узком  кривом
мече. Мрак выругался, с проклятием бросил на груду оружия  два  швыряльных
ножа.
     Страж обернулся к Таргитаю. Тот торопливо  отшвырнул  секиру,  словно
жгла пальцы. Страж пинком отодвинул  груду  оружия,  кивнул  другому,  тот
собрал и унес.
     -- Стойте внизу,-- распорядился страж.-- Когда великий каган  изволит
выехать, тогда и обратитесь. А во дворец бродягам нечего...
     -- Мы не бродяги,-- возразил Таргитай,-- мы послы!
     Страж молниеносно взмахнул узкой  полоской  металла.  Спина  Таргитая
выгнулась от боли. Он очутился на каменной площади,  слетев  со  ступеней.
Стражи злорадно хохотали. Старший объяснил довольно:
     -- Все народы, кроме великих киммеров,  бродяги!  Лишь  мы  ездим  по
праву. Степь наша!
     Мрак и Олег помогли подняться Таргитаю. Мрак сказал успокаивающе:
     -- Плашмя врезал, гад. Не умирай, ничего не случилось.
     Олег крикнул стражу:
     -- Мы не из Степи вовсе! Лес вы еще не покорили, а мы  из  Леса!  Лес
прислал послов к великому кагану!
     Страж погрозил кулаком:
     -- Сидите и не вякайте! А то спущусь. Нам все одно, откель вы.  Ждите
кагана.
     Мрак первым сел на каменные плиты. Солнце поднялось, жгло головы.  По
площади носились всадники, но на сидящего конь  не  наступит,  а  всаднику
труднее достать плетью. Таргитай со стоном, все  еще  изображая  раненого,
сел рядом. Олег малость постоял, пристально всматриваясь в стражей.
     -- Что-то говор знаком... Совсем не степняцкий... Так Степан говорил.
     -- Что удивительного,-- буркнул Мрак.-- Они мелкие да кривоногие. Вот
и поставили полян сторожить! Степан был тощий, а этот нам  почти  вровень.
Видать, не всех полян пускают под нож. Кто покорился, тех на службу... Что
гадко, даже ножи отобрали! Без оружия я совсем голый.
     -- Раньше отбирали,-- возразил Таргитай.-- На этот раз сами сдали.
     Олег сказал:
     -- Все когда-то делаем в первый раз... Все-таки они нелюди! На  конях
в такую хату! Конь не смотрит, где гадить.
     Иные  всадники  пускали  коней  через  ступени,  подъезжали  прямо  к
воротам. Стража иной раз сразу открывала ворота,  в  другой  раз  спорила,
требовала знаки, часто  заворачивала.  Перед  воротами  постоянно  стучали
копыта, даже у самых роскошно одетых кони были без подков, а степняки сухо
потрескивали легкими, как на линяющих кузнечиках, доспехами из бычьих кож.
     Внезапно ворота  стали  раскрываться,  стражи  всполошились,  заорали
сорванными голосами:
     -- Дорогу! Дорогу великому и ужасному кагану!
     Всадники шарахнулись в стороны,  топча  друг  друга.  Из  распахнутых
ворот на полном скаку  вынеслись  ярко  одетые  конники.  Под  одним  конь
поскользнулся, всадники грянули хохотом над  неудачником,  развернулись  к
воротам, остановились. Выехали еще несколько -- степенных, немолодых. Двое
пеших вывели под уздцы белого коня, на нем  сидел  тучный  человек.  Халат
кагана, если это был каган, сверкал драгоценными камнями, на  поясе  висел
короткий меч с золотой рукоятью.
     Мрак с друзьями едва успели вскочить на ноги,  как  всадники  пустили
коней во весь опор. Таргитай ощутил пронесшийся мимо жаркий ветер, а когда
открыл рот, каган со свитой был уже далеко. Мрак сердито сплюнул:
     -- Опоздали... Теперь жди, когда воротится.
     -- А если не воротится? -- спросил Таргитай жалобно.-- Или  воротится
через год? Киммеры всегда кочуют...
     -- Воротится,-- бросил Мрак угрюмо.-- Чую. Зверь поехал на охоту,  не
видишь? Будто жрать ему нечего!.. Не для пропитания бьет, а  для  крови...
Истинный зверь!
     Олег тем  временем  поспешил  к  воротам.  Кланяясь  издали,  льстиво
обратился к старшему:
     -- Великий и почтенный! Я вижу на твоем челе не только  редкую  силу,
но и великую мудрость. Ты мог бы стать не только стражем, но и десятником,
даже сотником! Скажи мне, простому и простодушному  сыну  Леса,  скоро  ли
вернется каган?
     Страж  расправил  и  без   того   широкие   плечи,   ответил   жирным
раскормленным голосом:
     -- Сегодня. Готовится большое жертвоприношение, скоро поход, так  что
каган будет во дворце. Как и вся знать. Ты стой где стоишь.  Назад  поедут
шагом, кони приморятся... Кидайтесь прямо под ноги на колени!
     -- Не затопчут? -- спросил Олег опасливо.
     Страж равнодушно пожал плечами:
     -- Смотря какая будет охота. Неудачная -- затопчут.  Удачная...  тоже
затопчут. Гм... а вот  ежели  удача  подвалит  в  конце,  чтобы  кони  уже
набегались, а надо еще... Понятно?
     -- Спасибо,-- поблагодарил волхв озадаченно. В тонкостях охоты  пусть
разбирается Мрак, а он поверит на слово.-- Будем ждать...

     Они просидели под палящим солнцем до вечера. Ненадолго  их  коснулась
тень от черной башни, и  снова  обливались  потом.  В  животах  урчало  от
голода, но Мрак не отпускал: могли  проворонить  кагана.  Таргитай  слышал
запахи со всех кухонь и из котлов Экзампея. Мимо проносились богато одетые
всадники, шестеро полуголых мужиков пронесли ярко украшенные  носилки.  На
деревянном помосте шелестел под ветерком небольшой  шатер.  Когда  носилки
плыли  мимо  невров,  в  ткани  шатра  появилась  щель.  Таргитай   увидел
любопытствующий глаз, донесся тонкий смешок, похожий на мышиный писк.
     Могучие руки сдавили  шею  Таргитая  и  Олега,  пригнули  к  каменным
плитам.
     -- Не двигайтесь! Ни звука, дурни!
     -- Чего? -- не понял Таргитай.
     В сторонке глухо гремели окованные железом  колеса  груженых  подвод.
Через высокие борта свешивались залитые кровью головы ланей. Первую телегу
тащили два могучих быка, вторую  --  десяток  измученных  людей.  Грязные,
исхлестанные кнутами, они с хриплыми стонами упирались босыми ногами, тоже
разбитыми в кровь, перекашивались от страшных усилий, жилы на шеях страшно
вздувались.
     У Таргитая потемнело в глазах. Один из вцепившихся в  оглобли  был...
Баджед. Вместо правого уха  темнела  корка  запекшейся  крови.  Лицо  было
перерезано свежим шрамом, сочились сукровица и гной. Вместо правого  глаза
зияла темная яма с обугленными краями. В пустой глазнице роились мухи, зло
жужжали.
     Посол был исполосован кнутом, кожа висела лохмотьями. С плеч и  спины
сочилась желтая жижа, крупные зеленые мухи жадно облепляли  раны.  На  шее
блестел широкий  медный  ошейник,  на  лбу  было  выжжено  тавро,  как  на
животном. Баджед тянул повозку из последних сил, в горле у него хрипело.
     Мрак проводил их потрясенным взглядом.
     -- Ну, волхв... я даже не  догадывался,  какой  ты  зверюга!..  Такую
казнь задумать обидчику!
     Олег стоял, как столб, лицо залила бледность. Остановившимися глазами
смотрел вслед. Стражи хохотали, стегали рабов плетьми.  Телегу  остановили
перед дворцом, дальше рабы переносили туши на плечах.
     Мрак проворчал:
     -- Круто, конечно... но пусть не теряет дары своего владыки. За двумя
зайцами погонишься -- в дерево мордой влупишься.
     Таргитай повернул голову в другую сторону, сказал осторожно:
     -- Тихо... Каган возвращается.
     Мрак прислушался, сказал настороженно:
     --  Топота  много,  но  какой  из  них  каганий?..  Гм,  что   значит
музыкальный слух.
     Вскоре с южной стороны на площадь показался отряд всадников.  Впереди
ехали молодые на горячих конях, теперь уже понурых и серых от пыли.  Каган
ехал шагом, за ним везли на трех конях туши убитых ланей. В каждой торчала
стрела с красным  оперением.  Позади  кагана  держалась  свита  --  серая,
пропахшая потом, но горластая, шумная.
     Олег придержал Мрака, сам быстро шагнул вперед.
     -- Великий каган, дозволь слово молвить!
     Каган придержал коня. Он был грузный, но в нем чувствовалась свирепая
сила, а взгляд, который он бросил на невров, не говорил об усталости. Один
из всадников мгновенно вытащил огромный  кривой  меч,  занес  над  головой
Олега.
     Каган сказал негромко:
     -- Если твою просьбу мог решить сотник, тебе срубят голову. А  теперь
говори, червь.

     Глава 7

     Щеки Олега стали  белыми  как  мел,  словно  кровь  уже  вылилась  на
каменные плиты.
     -- Только ты сможешь принять под свою свет... темную руку наше племя!
Другому бы не покорились. Услышав о твоем могуществе, наши  вожди  послали
нас бить челом и наречь тебя нашим Верховным Каганом!
     За спиной кагана заговорили.  Вперед  выдвинулся  на  смирной  кобыле
старик в длинном халате. На голове  у  него  был  остроконечный  колпак  с
хвостатыми звездами, лицо пожелтело от усталости.
     -- Величайший из каганов,-- сказал он сердито,-- это только очередное
племя! Их как песку в пустынях. Кони устали. Поехали...
     Каган ответил медленно, не спуская пристального взгляда с невров:
     -- Мардух, когда ты научишься сидеть на коне? Тебе и так  дали  самую
смирную кобылу. Быть настоящим киммером потруднее, чем заниматься магией?
     Сзади подобострастно захохотали. Мардух вымученно улыбнулся,  показав
старые желтые зубы.
     -- Ты прав, величайший! Ты -- солнце нашей  вселенной,  сердце  мира,
глаз богов. Скакать на коне -- дело урожденных киммеров, а я лишь  простой
маг. Позволь, я поеду во дворец раньше тебя?
     -- Езжай, развалина,-- бросил каган презрительно.--  Эй  вы,  лесные!
Мои кони еще не входили в Лес. Там тесно и много болот. Моя слава достигла
лесных племен?
     Свита восторженно заорала, а старик в остроконечном колпаке,  Мардух,
поспешно ткнул лошаденку пятками в бока, проехал к воротам.
     Олег сказал горячо:
     -- Все дрожат, заслышав твое имя. Мы, самое крупное и  могучее  племя
дрягодуров, решили повергнуть своих богов к  твоим  стопам.  Только  самый
сильный должен править миром! Самый сильный -- ты.
     Каган поднял руку, свита мгновенно умолкла. Каган заговорил медленно,
тяжело роняя слова:
     --  Возвращайтесь,  передайте  вождям,  что  я  принимаю  вас.  Пусть
немедленно вышлют в мое войско каждого десятого мужчину и каждую тридцатую
женщину. С вами поедет... Поедешь ты, Ходжак!
     От свиты отделился высокий хмурый воин. Лицо его  было  широкое,  как
таз, узкие глаза смотрели прицельно.
     -- Каган,-- сказал он низким голосом,-- дорога  длинная,  пересчитать
племя нелегко. Позволь взять свою сотню?
     -- Возьми три сотни лучших воинов,--  велел  каган.--  И  сам  отбери
коней.
     Олег сказал поспешно:
     -- Великий и мудрый! Вожди племени послали тебе в дар стадо, мы сдали
его на бойню, и лучшего нашего певца. Нет, его мы на бойню  не  сдали,  он
воспоет твои подвиги на празднике великого Арея. А потом вернемся с  твоим
отрядом в наш Лес.
     Свита молчала, смотрели на  кагана.  Каган  окинул  взглядом  невров,
Таргитай ощутил могильный холод, когда встретился с ним глазами.
     -- Ладно,-- раздался хриплый голос.-- Поход через неделю... Пусть все
услышат, что даже далекое  племя  гипербореев  признало  мою  власть.  Это
поднимет боевой дух.
     Телохранитель по его знаку опустил оружие.  Каган  тронул  коня,  вся
свита пустила коней следом. Стражи  торопливо  распахнули  ворота  во  всю
ширь. Каган въехал вовнутрь, последний из свиты обернулся, крикнул:
     -- Эй, лесные! Ждите во-о-он в том  доме.  Там  конюшня.  Накормят...
ха-ха... сеном. Когда надо позовут!
     Стража  захлопнула  за  ним  ворота,  снова  скрестила  копья.   Олег
осуждающе качал головой: дворец слишком красив,  чтобы  в  нем  ездить  на
конях.

     На той стороне площади виднелось приземистое полуразрушенное  здание.
Возле него стояли телеги, ржали  кони,  изнутри  доносился  стук  молотов.
Невры быстро шли через площадь, и стук  молотов  становился  громче.  Мрак
потянул ноздрями, оскалился. Таргитай, у  которого  с  голоду  обострялось
чутье, уже корчился от аромата жареного мяса и горячей каши. Олег шел чуть
позади, озабоченно щупал на груди обереги.
     Дом оказался длинный,  три  деревни  невров  уместились  бы  под  его
крышей. Из выбитых окон несло гарью, из дверей и пролома в стене  выносили
связки пик. Невры осторожно зашли со стороны входа, остановились.
     -- Медленно и не спеша,-- повторил Мрак.
     В дальнем углу  два  полуголых  кузнеца,  подпоясав  чресла  кожаными
передниками, остервенело лупили молотами по широкой наковальне.  Подручный
едва удерживал в клещах пышущую искрами заготовку. Чуть дальше стояла  еще
наковальня, кузнецы  озабоченно  перебирали  железо,  подручные  раздували
мехи. По  правую  сторону  по  всему  дому  тянулись  стойла,  кони  шумно
обнюхивались, чесались, жевали сено. В  дальнем  конце  полыхал  огонь,  в
котлах булькало, шипело.
     -- Не с того конца зашли,-- сказал Таргитай нетерпеливо.
     Кузнецы проводили их  недружелюбными  взглядами.  Один  даже  пытался
словно невзначай загородить дорогу. Мрак довольно оскалился, пошел грудью,
а кузнец в последний  момент  шарахнулся  в  сторону.  Когда  он  провожал
взглядом широкую спину, укрытую волчьей шкурой, лицо его было тревожным, а
руки выронили молот.
     У  котлов  орудовали  длинными  черпаками  на  длинных  ручках   двое
распаренных степняков. В помещение вбежал пропахший зноем киммер,  крикнул
гортанным голосом. Кашевар равнодушно налил в подставленную миску  горячей
похлебки, медленно повернул заплывшую жиром шею к неврам:
     -- Жрать что будете?
     -- Я бы съел жареного коня,-- проговорил Таргитай с  трудом.  Во  рту
набегали горячие слюни.
     -- Хорошо,-- ответил кашевар безучастно.-- Зажарим лошадь. Или  сразу
три?
     Мрак сказал бодро:
     -- Пока одной хватит. Можете не снимать узду! И подков.
     Таргитай оглядывался с несчастным видом. Везде грязь, лучше  помереть
с голоду, чем есть из посуды, куда плевали киммеры. Олег быстро пробежался
вдоль стены, вернулся с тремя глубокими мисками и большим горшком.
     -- Не все побили... Наливай сюды! Нам с Мраком по миске, а  Тарху  --
горшок.
     У Таргитая от вкусного запаха кружилась  голова,  даже  не  обиделся,
готов был съесть кашу вместе  с  горшком.  Каш