вспрыгнул на коня,  пустил  вскачь,  скрылся  в  знойном
мареве. Фарад объяснил:
     -- Главе посольства положено ехать в шатре. Но насчет привалов ничего
не сказано. Вот и разминается, тешится.
     -- А если напорется на киммеров?
     -- У нас охранные грамоты.
     Баджед вернулся на взмыленном коне.  Горбатые  звери  лежали,  лениво
двигая губами, караванщики и трое невров сидели у костра.  Бросив  поводья
стражу, Баджед сел к огню.
     -- Нравятся наши кони? -- спросил он вдруг.
     Невры переглянулись, ответил Мрак:
     -- По-моему, лучше не бывает. У киммеров что-то мелкое,  вислобрюхое.
А ваши кони ветер догонят, от стрелы  уйдут!  Вы  хорошие  воины,  но  еще
лучшие волхвы...
     -- Волхвы? -- не понял Баджед.-- Мы?
     -- У вас волшебные звери.  Ну,  те  горбатые...  На  свете  таких  не
бывает!
     Баджед растянул губы в насмешливой улыбке:
     -- А, верблюды... Корабли пустыни, как их зовет наш народ. Могут идти
по самым сыпучим пескам, где погибает даже мышь! Наши товарищи их ценят.
     Невры переглянулись. Олег ахнул. Баджед добавил высокомерно:
     -- Главное, могут идти через самые жаркие пески! Неделю, две даже  не
требуют воды...
     -- Что за боги их создали? -- прошептал  Олег  потрясенно.--  Что  за
маги привели к людям?
     Баджед ответил с достоинством:
     -- Говорят, верблюды сами были древними богами. У нас  самая  древняя
страна на свете, а мы -- самый древний народ. Правда,  киммеры  утверждают
то же самое... гм... но наши боги настолько древние, что  многие  остались
зверьми, а другие стали людьми лишь наполовину. Сильнее их нет на свете. И
сильнее нашей магии нет.
     Он скалил зубы, наблюдая за  их  растерянными  лицами.  Олег  спросил
потихоньку:
     -- Прости за мелкий вопрос, но у меня страсть понимать  чужие  слова.
Мы  трое  --  соратники,  ратники!  Вы,  как  я   услышал,--   сотоварищи,
товарищи... Что это?
     Баджед мгновенно потемнел, бросил на Олега лютый  взгляд,  будто  тот
наступил на больную ногу.
     -- Мы тоже были соратники, когда шли на рать или шли с  рати!  Сейчас
везем для кагана богатый товар... Понятно?  Из  боевых  ратников  по  воле
фараона превратились в товарищей. Противно, но куда денешься?
     Мрак впервые поднял голову, взглянул Баджеду в  лицо.  Тот  зло  сжал
губы, отвернулся.

     На ночлег устроились рано. Таргитай заснул едва  ли  не  раньше,  чем
щека коснулась земли. На этот раз даже снов не видел, спал так, хоть дрова
на нем коли... Впрочем, он всегда спал так.
     Утром попытался перевернуться на бок, подгрести к  груди  колени,  но
что-то мешало. Кое-как перекатился на  бок,  полагая,  что  барахтается  в
кошмаре, когда руки и ноги не слушаются, а враг настигает...
     Справа с проклятиями катался по траве Мрак. Олег лежал в  трех  шагах
туго связанный, с тоской смотрел на  Мрака.  Тот  извивался,  скреб  землю
связанными руками.
     -- За что нас? -- спросил Таргитай непонимающе.
     Мрак прорычал:
     -- За красивые глаза! С дурной рожи -- и нос  долой...  Лося  бьют  в
осень, а таких дураков, как мы,-- всегда.
     Олег потужился, пробуя свои веревки, сказал с надеждой:
     -- Дождемся Баджеда. Вдруг что-то не так понял?
     -- Это мы не тем местом поняли!
     Послышались шаги. Через утренний туман шел человек.  Сперва  Таргитай
видел только ноги, а когда тот приблизился, узнал хищное лицо Баджеда.  Он
весело скалил зубы.
     -- Проснулись? Теперь вам не надо мучиться ездой  на  верблюдах.  Вас
повезут на телегах. Не на сене, а на ящиках с нашими магическими  штуками,
но везде свои неудобства.
     Мрак выругался. Олег сказал обвиняюще:
     -- Ты посол! Послы не вмешиваются в другие дела,  я  читал  в  старых
книгах!
     Баджед обошел их вокруг, пинком перевернул Таргитая на  спину.  Олегу
ответил, не поворачиваясь:
     -- Даже так? Но если я к дарам от фараона добавлю подарок от себя?
     -- От тебя подарок не положено,-- возразил Олег.-- Если  сделаешь  от
себя, поставишь себя вровень с фараоном. Простит ли такую дерзость?
     Улыбка погасла на смуглом лице. Баджед  в  задумчивости  пожевал  ус,
сказал хмуро:
     -- Я воин. Добыча сама лезет в руки!
     -- Ты посол!
     -- Только сегодня. А воин -- всегда.
     -- Разве мы враги фараону?
     -- Фараону -- нет... но как насчет  киммеров?  Каган  будет  доволен,
увидев пленных врагов.
     Олег спросил напряженным голосом:
     -- Почему ты думаешь, что мы -- враги киммеров?
     Баджед показал в широкой улыбке белые как мел, ровные зубы:
     -- В этой стране  остались  либо  рабы,  либо  трупы.  Вы  живы  и...
свободны. Почему?
     Он медленно  переводил  взгляд  с  одного  на  другого.  Мрак  сказал
медленно, глядя Баджеду прямо в глаза:
     -- Ты посол, но дал победить в  себе  воину.  Ты  сделал  смертельную
ошибку.
     Баджед повернулся, прислушался к далеким голосам караванщиков.  Туман
рассеивался, видны были нечеткие двигающиеся фигуры.
     -- Поговорим в Экзампее. А пока отдыхайте в повозке.
     Он пошел к верблюдам, остановился, крикнул неврам:
     -- У меня нет к вам личной вражды! Но живем на земле, верно?

     Глава 2

     Их как бревна побросали в телегу.  Дорога  была  ухабистая,  Таргитай
сразу покрылся синяками. Мрак терпел, Олег постанывал,  но  не  жаловался.
Телегу тащили позади  каравана,  и  невры  задыхались  от  жары  и  мелкой
удушливой пыли.
     В обеденный привал не развязали, лишь чуть ослабили путы. Мрак терпел
молча, его туго стянутые руки посинели, Олег чуть не плакал:
     -- Звери!.. Мы останемся без рук!
     Фарад придержал жеребца, оглядел их, бросил угрюмо:
     -- Без головы зачем руки?
     -- Хоть свяжите по-другому! Больно же.
     Фарад окинул их взглядом, сказал с неохотой:
     -- Из мужчин никто не любит встречать более сильного. Я видел однажды
мудрых магов, когда те  съехались  на  свой  праздник.  Так  не  мудростью
похвалялись, а кто сколько баб имел, перемерялись  длиной  рук  и  шириной
плеч... А вы для нас, воинов, оскорбление.
     Он пришпорил коня, умчался. Мрак тихонько прорычал:
     -- Утро вечера мудренее, но и ночка хороша.
     -- Мрак,-- сказал быстро Таргитай,-- ты исчерпал свои  удачи  на  всю
жизнь вперед! Не надо.
     -- Бог не выдаст, Баджед не съест.
     На ночь им ослабили путы, зато привязали спинами  к  колесам  телеги.
Мрак и  Таргитай  оказались  на  одной  стороне,  Олег  на  другой.  Фарад
проследил, чтобы пленники не смогли перегрызть друг другу ремни,  проверил
путы и ушел.
     Костер горел в двух десятках шагов, там  смутно  колыхались  размытые
тени, слышались гортанные песни. Из тьмы вынырнул Фарад, швырнул на  землю
вязанку хвороста. Дико и странно ревели во тьме горбатые звери.
     Таргитай  от  усталости  закрыл  глаза.  Вопли  и  крики   постепенно
затихали, он не сразу понял, что его трясут, дергают.  По  руке  полоснуло
болью, в страхе лапнул себя за пояс, отыскивая секиру, которую отобрали  в
первую же ночь, понял, что руки свободны.
     Ремень, стягивающий ноги, лопнул. Огромный волк неслышно попятился  в
темноту. Таргитай ощупал распухшие кисти, пополз  под  телегой.  На  груди
Олега увидел толстые лапы, в темноте красным горели глаза, блестели  белые
зубы.
     Волк дернул головой, обрывая последнюю веревку, неслышно растворился.
Олег сказал слабым голосом:
     -- Тарх, не дай разбежаться коням.
     -- А ты?
     -- Дурень, делай, что  говорят!..  А  я  посмотрю,  что  за  магия  в
ящиках...
     Он с трудом перевалился через край повозки, зашуршал среди  ящиков  и
тюков. Таргитай прополз вдоль телеги, прислушался. В темном небе  неслышно
плыл  по  мелким  тучам  блестящий  серп  луны.  Справа  тянуло  сыростью,
слышалось фырканье верблюдов, шумно чесались кони.
     Таргитай полз долго, часто останавливался.  Наконец  в  слабом  свете
луны увидел горбатые спины.  Чудесные  звери  спали,  лишь  челюсти  мерно
двигались, а еще дальше  смутно  виднелись  силуэты  коней,  что  паслись,
несмотря  на  ночь.  Возле  затухающего  костра  спали  два  стража.   Оба
завернулись в теплые одеяла, зябко поджимали ноги.
     Хрустнул сучок. Таргитай замер. Один страж мгновенно  приподнялся  на
локте, в руке блеснул короткий меч. Это был Фарад, хищные глаза напряженно
всматривались  в  темноту.  Таргитай  вжался  в  землю.  Фарад  вздрогнул,
передвинулся ближе к темно-вишневым углям, лег, натянув одеяло на ухо.
     Таргитай начал потихоньку заползать с другой  стороны.  Другой  страж
громко храпел, Фарад же лежал тихо. Таргитай  нащупал  по  дороге  камень,
крепко зажал в ладони.
     Фарад мгновенно открыл глаза,  едва  Таргитай  сдернул  одеяло.  Глаз
округлился еще больше, а рот начал открываться. Таргитай поспешно  обрушил
камень,  чтобы  оглушить,  не  дать  крикнуть...  Череп  разлетелся,   как
прогнивший пень. Таргитая затошнило от кровавой каши, что брызнула во  все
стороны, он поспешно выдернул из руки Фарада оружие.
     Второй страж очнулся  от  прикосновения  холодного  острия  к  горлу.
Таргитай сказал шепотом:
     -- Не шевелись, я оставлю тебе жизнь!
     Страж замер, но едва Таргитай протянул руку к веревке,  внезапно  дал
резкую подножку. Таргитай упал как подкошенный, перекатился через  голову,
вскочил, выставив руки, но на  него  никто  не  нападал.  Рядом  хрипел  и
царапал ногтями землю страж, из горла торчал клинок,  всаженный  почти  до
половины.
     -- О, великий Род...
     Отвернувшись, он нащупал рукоять. Лезвие жутко заскрипело о  кости  и
жилы. Когда Таргитай вытащил наконец, срезанная голова скатилась  ему  под
ноги. С трудом сдерживая тошноту, он начал красться к верблюдам  и  коням.
Животные тревожно зафыркали, учуяв кровь. Таргитай перерезал веревки,  что
держали верблюдов, побежал к коням.
     Небо уже светлело, Таргитай ясно видел слева ряды повозок, ряд узлов,
вьюки. Кони паслись справа  от  дороги,  но,  загораживая  дорогу  к  ним,
высился золотой шатер Баджеда.
     Таргитай подкрался на четвереньках, прислушался.  Там  было  тихо,  и
Таргитай осторожно вошел вовнутрь. Баджед лежал на спине, закинув руки  за
голову. В шатре было тесно, раскинутые руки уперлись бы в тугие стены.
     Таргитай приставил окровавленное лезвие к горлу посла, сказал тихо:
     -- Открой глаза. Не шевелись.
     Баджед всхрапнул, приоткрыл один глаз, потом широко  раскрыл  оба.  С
лезвия ему на горло стекала алая  кровь,  щеки  Баджеда  стали  пепельного
цвета. Он быстро зыркнул глазами по сторонам, но не шевелился.
     -- Вам не уйти,-- прошептал он.-- Брось оружие.  Наши  маги  достанут
вас всюду.
     -- Эта магия сильнее,-- ответил  Таргитай.  Чувствуя  стыд,  что  так
поступает с безоружным, он чуть нажал на рукоять. Острое лезвие  пропороло
кожу. В ямочке между ключицами уже натекла лужица чужой крови,  теперь  ее
стало еще  больше.--  Баджед,  ты  вояка  опытный,  так  что  предупреждаю
по-хорошему! Вот веревка, свяжи себе ноги. А потом перевернешься на спину,
я свяжу руки.
     -- Зачем?
     -- Я не хочу убивать,-- проговорил Таргитай.-- Оставим тебя и  других
здесь. На вас наткнутся киммеры, освободят.
     -- А если дикие звери наткнутся раньше?
     -- Отгоняйте своей магией.
     Со стороны обоза внезапно страшно  грохнуло.  Шатер  тряхнуло  ударом
ветра. Баджед мгновенно извернулся,  Таргитай  успел  увидеть  вспыхнувшие
торжеством глаза, в паху вспыхнула острая режущая боль, и  он  вылетел  из
шатра. Баджед, как огромная кошка, выпрыгнул следом, в его  руке  уже  был
его меч.
     Таргитай поспешно ударил голым кулаком. Баджед качнулся от  удара,  и
Таргитай ударил еще. Баджед рухнул вниз лицом,  изо  рта  и  ушей  хлынула
кровь.
     Грохнуло  снова.  Неведомая  сила   швырнула   Таргитая   на   землю,
перекатила, как пучок травы. На спину летели комья земли,  клочья  горящих
тряпок. Что-то тяжелое грохнуло по затылку. Он вскочил в страхе, с  воплем
отбросил горящий  обод  колеса  --  тот  самый,  к  которому  был  недавно
привязан!
     В красном зареве  пожара  рубился  Олег.  Перед  ним  хищно  блистала
полоска металла, приземистый караванщик умело наступал, что-то выкрикивал,
плевался, орал... Олег отодвигался, его спасали длинные руки.
     Мимо Таргитая пронеслись  с  ревом  и  топотом  горбатые  звери.  Три
караванщика  лежали  в  ряд  в  одной  луже  крови.  Лица  одинаково  были
перекошены ужасом, у всех троих были вырваны глотки, оттуда  еще  хлестала
кровь.
     Таргитай заорал:
     -- Олег, держись!.. Я бегу!
     Караванщик внезапно бросил меч, скакнул  в  сторону  и  со  всех  ног
бросился наутек. Мчался  так,  что  Таргитай  даже  не  подумал  броситься
вдогонку. Олег  тоже  лишь  проводил  взглядом,  тяжело  дышал,  но  вдруг
убегающий вскинул руки, он рухнул лицом вниз и  застыл.  В  спине  торчала
стрела.
     Мрак подбежал к изгоям, опустил лук. На лице  оборотня  была  ярость,
рот в крови, глаза горели сумасшествием.
     -- Мрак,-- проговорил Таргитай с трудом.-- Мрак...
     Мрак обнял, похлопал по спине. Голос оборотня был странным:
     -- Снова удалось! Чем дальше от Леса... Верно, волхв?
     Олег перевел дыхание, качнул головой:
     -- Нет, с тобой что-то другое... Мрак, надо бежать. Когда я поджег их
обоз, то видел, как грохнуло? Чуть не оглох.  Огонь  видно  далеко,  да  и
грохот услышат.
     -- Твоя магия сильнее,-- согласился Мрак.-- Молодец.  Чего-то  стоишь
как волхв! Не ожидал.
     -- Я отпустил верблюдов,-- сказал Таргитай,-- но кони на месте...
     Мрак насторожился, опустил руку на нож.  По  истоптанной  земле  полз
человек, за ним тянулся кровавый след. Голову поднять не мог, терся  лицом
о землю. Мрак пинком перевернул его на спину. Баджед смотрел со страхом  и
ненавистью. Мрак медленно потащил из перевязи секиру.
     -- Говорил же, что делаешь смертельную ошибку?.. Кто его так?
     -- Я,-- ответил Таргитай убито.
     -- Ты? -- удивился Мрак.-- Чем? Бревном?
     -- Ну что ты, Мрак! Я не такой зверь, как ты. Кулаком!
     За его спиной Олег хмыкнул, сомневаясь, а  Мрак  уважительно  покачал
головой:
     -- А еще про любовь песни складываешь!
     Он поднял секиру, Таргитай ухватил за руку:
     -- Ох, не надо!
     -- Почто так? Это главный гад. Фараду,  например,  не  по  душе  было
вязать пленных, по роже видел... К слову, на Фарада телега с неба рухнула,
что ли?
     -- Тоже я,-- сказал Таргитай с отчаянием.-- Мрак, я не могу  смотреть
на мертвых! Хватит убийств.
     -- Гм, я больше не люблю смотреть на  живых  врагов...  Эх,  Тарх  --
добрая душа.
     Олег привел в поводу полдюжины  коней.  Мрак  все  еще  раскачивал  в
раздумье секиру над головой Баджеда.  Тот  был  бледный  как  мертвец,  но
старался не отводить взгляда.
     -- Оставь,-- попросил Олег.-- Потом объясню зачем. Садись скорее!
     -- Ты пошарил по тюкам?
     -- Пошарил, пошарил!
     Мрак взлетел на конскую спину,  жеребец  дико  завизжал,  сорвался  с
места, как выпущенная из лука стрела. Олег медленно  взобрался  на  своего
коня, что-то приговаривая шепотом. Зачарованный конь стоял сонно, даже  не
прядал ушами. Таргитай пугливо смотрел  подходящего  себе,  а  кони  будто
нарочно скалили огромные желтые зубы. Лишь один повернул голову,  взглянул
добрыми карими глазами, и Таргитай стыдливо вскарабкался на коня. Тот  тут
же пошел мелким шагом, свернул вправо, свернул влево. Сзади крикнул Олег:
     -- Дурень, не дави коленями! Ты им правишь!
     Сзади послышался нарастающий топот, грохот копыт. Таргитай  осторожно
развернул коня, тот переступил через лежащего в темной  застывающей  крови
Баджеда.
     -- Вам не уйти,-- просипел Баджед.-- Лучше убей...
     -- Мы уже ушли,-- ответил Таргитай.
     Мрак подскакал, круто  остановил  взмыленного  жеребца.  Тот  дрожал,
смиренно  косился  на  нового  хозяина.  Таргитай  увидел   желтую   пену,
разодранный удилами рот, подумал,  что  жеребцу  повезло,  если  отделался
целыми ребрами.
     -- Вперед! -- гаркнул Мрак.
     Он пустил жеребца грунью,  поглядывая  на  изгоев,  затем  --  рысью,
наконец послал жеребца в галоп. Таргитай вдруг ощутил, как это здорово  --
нестись на резвом коне, сидя у него на спине. Возможно, киммеры не  только
звери, но в чем-то и люди? Если первыми приручили этих зверей,  придумали,
как сказал Горыня, уздечку, цветную попону, потничек?..
     Когда впереди показалась мелкая речушка, кони по  молчаливой  команде
сбежали вниз, долго неслись по воде вдоль берега. Когда наконец выехали на
сушу, Мрак спросил нетерпеливо:
     -- Так зачем было оставлять ему жизнь?
     Таргитай сразу не нашелся с ответом, проблеял что-то о милосердии,  а
Олег сказал с достоинством, продуманно:
     -- Пусть знают все, что посол должен  заниматься  посольством!  Ежели
выживет, в чем я сумлеваюсь, то его казнит  каган.  Ясно?  Ведь  явится  с
пустыми руками и обгорелым хвостом.
     Мрак заржал, конь присел и поджал уши.
     -- Каган будет последним дурнем, почище Таргитая, если  поверит,  что
такой оборванец -- посол! Грамоты сгорели, заместо  каравана  остались  от
хвоста уши...
     -- Вот-вот. А если каган не казнит -- кто этих степняков знает,--  то
свой фараон точно не помилует!
     Мрак с восхищением покрутил головой:
     -- Зверь! Какая ловушка для бедолаги...  С  какими  двумя  извергами,
оказывается, еду!
     Они нещадно гнали коней, пока те не захрипели, а с удил  не  полетела
по  ветру  желтая  пена.  Таргитай  смутно  удивился,  что  сильные  звери
приморились раньше него, простого и несмышленого лесного жителя.  Мрак  же
пустил коней шагом к видимой только ему роще.

     Их встретило около сотни дубов,  где  старые  поддерживали  молодняк,
сплотившись,  как  запорожское  братство  Конана,  переплетясь  ветвями  и
корнями, выдерживая удары ветра, стужу, зной.
     -- Мир вам, крепкокорые,-- сказал  Олег  почтительно.--  Мы  --  люди
Леса, деревья чтим. Особо чтим вас, могучие дубы!
     -- Здравствуйте,-- сказал Таргитай ласково.
     -- Будьте здоровы,-- буркнул Мрак. Вогнав коня в тень,  он  спрыгнул,
шлепнул по мокрому от пота крупу, понуждая идти к зарослям сочной травы.--
Хвороста не видать... Тоже мне степняки  --  костры  норовят  разводить  к
холодку!
     -- Могли поляне,-- предположил Таргитай.
     Мрак посмотрел так, будто Таргитай плюнул в котел с кашей.
     -- Взгляни на выжженную землю! Хоть поляне  всего  лишь  выродившиеся
невры, но даже они не станут разводить огня рядом с деревьями!
     Олег   озабоченно   пощупал   кору   ближайшего   дуба.    Почернела,
растрескалась, из обрубков нижних веток все еще  капает  сок,  на  верхних
уцелевших ветках свернулись от жара листья.
     -- Костер жгли недавно,-- определил он.
     -- Скоро за своими хвостами гоняться будут!
     Коней  пустили  пастись.  Конь  Таргитая,   признав   хозяина   самым
мягкосердечным, поглядывал  укоризненно.  Травы  мало,  приходится  щипать
листья с веток, поднимаясь на  задние  ноги,  как  делают  паршивые  козы,
которых создал не Род, а Чернобог по своему образу и подобию.
     Олег прочесал весь гай, но принес лишь десяток лесных яблок.  Мелкие,
твердые как камни, они были к тому же кислые, как улыбки  тещ,  у  которых
дочерей сватают бедные зятья.
     -- Это все,-- сообщил он хмуро.-- Там  еще  дятел  бьется  головой  о
дерево, ошалел уже...
     -- Дятел наш,-- строго сказал Мрак.-- Короедов жрет. Эх, Олег! А  еще
волхв, умным хочешь быть. Отдай эти яблоки коням.
     Он вытряхнул прямо на  землю  сушеную  рыбу,  жареное  мясо,  хлебные
лепешки, связки сочных луковиц. Таргитай и Олег  непонимающе  смотрели  на
Мрака.
     -- Олег,-- сказал Мрак,-- разве я не велел пошарить в тюках?
     -- Я пошарил! Набрал столько, что конь  шатается.  Всякие  магические
вещи, чародейские...
     Мрак пошарил в мешке, запустив руку по плечо,  вытащил  завернутую  в
широкие листья лопуха истекающую жиром  зажаренную  п