ил  Гольш  просто.  --  А  про  вас
известно, что не утерпели бы. Вы -- простые, вас раскусили быстро.  А  раз
так, то часть осталась осаждать башню, чтобы я не ускользнул... и не помог
вам, а другие -- за вами.
     Олег наморщил лоб.
     -- Лиловая туча неслась за нами как лавина! Мы как раз вошли  в  круг
ящероеда...
     Гольш поднял брови в изумлении:
     -- Он отправил вас через магический круг?
     -- На ковре бы нас догнала туча, -- произнес Олег  медленно.  --  Так
вот почему он так спешил от нас избавиться. В драке мы бы разнесли  ему  и
остатки оазиса!

     После обеда Мрак и Таргитай возлежали на мягких диванах, Лиска мылась
и чистилась с таким остервенением, словно намерилась содрать шкуру.  Гольш
и Олег стояли у окна. Гольш объяснял:
     -- Видишь дрожит воздух? Но земля не прогрета, верно?
     -- Верно, -- ответил Олег неуверенно. -- Ну и что?
     С дивана раздался прежний жизнерадостный голос:
     -- Батя, ему чего-нибудь попроще,  а  не  охотничью  мудрость!  Олег,
воздух дрожит над спящим медведем в траве, над лосем, над  коровой...  Над
Змеем не дрожит. Змей -- это большая холодная жаба с крыльями!
     Олег всмотрелся.
     -- Так затаились враги? Но там ни оврага, ни кустов.
     -- Незримыми их делает колдовство. Их не вижу даже я,  знаток  магии,
но я вижу, что на милю вокруг не  скачут  птицы,  нет  зайцев,  вижу,  где
внезапно умолкают кузнечики, а бабочки срываются всей стаей...
     Мрак пробасил одобрительно:
     -- Добро, батя! Не угораздило бы тебя нелегкая в  колдуны,  ты  бы  с
охоты всегда возвращался с добычей.
     Гольш  благоговейно  рассматривал  Жезл,  ласкал  взглядом,   бережно
притрагивался самыми кончиками пальцев.  Жезл  лежал  на  низком  столике,
воздух потрескивал крохотными искрами. Когда  сумерки  сгустились,  вокруг
отполированного набалдашника стало заметно слабое свечение.
     -- Не гнилушка, а светится, -- сказал Мрак с  легким  удивлением.  --
Наверное, жуки засидели.
     -- Теперь можете воспользоваться  этой  мощью,  --  сказал  Олег,  он
требовательно смотрел в глаза старого мага. -- Останови Зло!
     Все четверо не сводили с Гольша глаз.  Тот  грустно  улыбался  самыми
краешками губ, ввалившиеся за этот месяц глаза стали печальными.
     --  Остановить...  --  повторил  он  медленно.  --  Можно   было   бы
попытаться... если бы... если бы!
     Он   обвел   взглядом   серьезные   лица.   Смотрят    требовательно,
настороженно, но лица как вырезаны из того же Прадуба. Суровые, потерявшие
за путешествие в Гиперборею юношеские овалы, припухлости. У  Мрака  у  рта
прорезались глубокие складки, молодой волхв и дудошник  посуровели,  стали
жестче. В движениях появилась экономная скупость.
     -- Жезл не обладает полной мощью без Пракамня, -- сказал он  наконец.
-- А Пракамень... там же в Гиперборее. Только в другой стране  --  Славии.
На острове. Я не знаю, где это, но слыхивал, что страна обильна  чудесами.
Вода зимой становится твердой как камень, по  ней  можно  даже  ходить,  с
небес сыплются белые перья... и много других несуразиц, в  которые  верить
просвещенному магу нелепо.
     Мрак первым очнулся от удара, рявкнул злым голосом:
     -- Это что ж, нам переть еще раз?
     Гольш сказал поникшим голосом:
     -- Только мудрый знает, что ежели задумал выполнить  дело  за  месяц,
клади два, ежели задумал перейти две реки, то придется перейти пять,  если
думаешь обойтись одним зубом, то выбьют челюсть... Всяк говорит: что ежели
бы ведал, что так будет трудно, то и не брался бы... К  счастью,  человеку
не дано видеть будущее.
     Олег вскочил, в два прыжка оказался у окна. Спросил, не оборачиваясь:
     -- Они знают, что Жезл без нужного камешка?
     -- Нас бы уже смели в пыль, если бы  знали.  Я  снял  защиту,  открыв
двери для вас. Нас всех можно было брать голыми руками. Но они  видели  --
вы несли Жезл! Сейчас там паника, я вижу.
     Олег обернулся, его глаза были внимательными.
     -- Надолго ли?
     Гольш наклонил голову.
     -- Ты научился многому, хватаешь на лету. Да, скоро  поймут,  что  вы
принесли пустые ножны, а меча нет.
     Олег перевел взгляд на лица друзей.
     -- Все поняли?
     Мрак проворчал медленно, словно ворочал тяжелые камни:
     -- Это даже Тарх поймет.  Пусть  меня  берут  голыми  руками,  но  не
сдвинусь с места, пока не отъемся, отосплюсь и пере трахаю всех девок.
     -- Здесь нет девок,  --  напомнил  Олег  сурово.  --  Волк  крадет  и
считанных овец, а маги бьют как лежачих, так и сонных и даже ленивых. Даже
если путь за Пракамнем так же труден, я лучше сгину в  пути,  чем  дождусь
ножа мясника.
     -- Размечтался, -- сказал Мрак грубо. -- Не видно,  что  чем  дальше,
тем страшнее? Тоже мне, волхв!
     Таргитай переводил непонимающий взгляд с одного на другого.
     -- Хлопцы, вы о чем? Чудно как-то говорите, простому невру не понять,
а я ж простой и даже очень простой...
     -- Вставай-вставай, -- сказал Мрак, сам однако не сдвигаясь с  места.
-- Олег говорит, что надо сбегать в Гиперборею еще разок. Только в  другой
угол. На островок посреди моря. Камешек там,  видите  ли,  завалялся.  Без
этого камешка ну не идет ни колдовство, ни ведовство, ни волхование, а  уж
суп сварить и думать неча!
     -- Да мы уже поели, -- ответил Таргитай непонимающе. -- Правда,  супа
не было, это ты  верно  заметил...  Но  я  и  без  супа  наелся,  из  ушей
выплескивается. Хотя, конечно, если суп хороший...

     Мрак выглянул в окно, нахмурился.
     -- А где наше жабка с крылышками?
     -- Ты ж сам ее распорядился поставить в стойло, -- напомнил  Таргитай
наивно.
     -- Упорхнула жабка, -- бросил Олег  хмуро.  --  Мы  слезли,  заклятие
слезло тоже. Издохнет по дороге обратно, больно отощала.
     Мрак почесал в затылке, на лице была смесь сочувствия,  облегчения  и
досады. Издохнет, хорошо -- Змей все-таки, но малость  жалко.  Свой  Змей,
летел по небу, как лось над будяками в весенний гон, только что не  трубил
и не ржал.
     -- А как выскользнем? -- спросил Олег. Лицо волхва  стало  непривычно
строгим, а голос требовательным.
     -- Не знаю, -- ответил Гольш несчастным  голосом.  --  На  свою  беду
воротились, герои! Я, по чести, надеялся, что вас уже не увижу  --  добыли
Жезл или нет. Где-то могли бы еще уцелеть, а здесь...
     -- Этого мы не могли, -- ответил Таргитай ясным чистым голосом.
     -- Почему?
     Таргитай коснулся пальцами левой стороны груди.
     -- Здесь что-то запрещает.
     Гольш вскинул в недоумении седые кустистые брови:
     -- Что?
     -- Не знаю, -- ответил Таргитай несчастным голосом. -- Мы все трое --
калеки. Нам нельзя многое из того, что другие делают с легкостью.
     Гольш пристально смотрел в честные  глаза  дудошника,  отвел  взгляд.
Этот парень глуп, оборотень не зря костерит его на все корки,  но  в  этой
глупости есть нечто тревожащее. Было бы время, стоило бы  разобраться,  но
остатки времени утекают, как вода сквозь пальцы. Он прожил всего триста  с
небольшим, а уже демоны являлись дважды. Вот-вот  в  облаке  огня  и  дыма
явится третий, последний...
     За окном сухо  щелкнуло,  словно  лопнул  крупный  уголек  в  костре,
вспыхнул яркий  шар  и,  разбрызгивая  искры,  исчез.  Мрак  вытянул  шею,
стараясь увидеть, как странный факел ударится оземь.
     -- Что это?
     Гольш рассеянно отмахнулся.
     -- Шпион подслушивал. Теперь вряд ли прочирикает.
     Через  окно  донесся  едва  слышный   хлопок.   Мрак   удовлетворенно
повернулся к Гольшу.
     -- Подпалил ты ему перья! А он не  прокаркал  своим  раньше?  Мы  тут
расчирикались как кого брать голыми руками.
     -- Мог. Это мир магии, люди. Он сложнее простого мира, где все просто
-- люди, коровы, драчки. В мире магии непредсказуемо все.
     Олег нервно сглотнул слюну. Кадык остро дернулся, голос  стал  совсем
дрожащим:
     -- Хоть что-то предусмотреть нужно. Иначе как жить? Только  звери  не
смотрят в будущее. Люди жаждут знать.
     Лиска зябко повела плечами. На голых  руках  кожа  внезапно  вздулась
пупырышками.
     -- Знать будущее?.. Я только надеюсь на него, а знать не хочу.
     -- Женский ум, -- проворчал Мрак.
     Олег   смолчал,   только   пристально   посмотрел   на   побледневшую
воительницу. Дело не в женском уме, что-то другое,  более  глубокое,  даже
страшноватое, но, как и Гольшу, не хватает времени, надо спешно выбираться
из башни, пока враг не разобрался, не прихлопнул аки сонных мух!

     Таргитай засыпал на ходу, засыпал стоя, сидя. Его будили,  заставляли
носить, держать, связывать, на него орали  --  спросонья  делал  невпопад.
Мрак пропах огнем и металлом -- выковывал новое  лезвие.  Олег  же  пропах
настоями трав -- готовил для ран и для волхования. Лиска складывала  мешки
-- в дальнем походе все пригодится.
     Перед самым выходом  из  башни  Мрак  перетряхнул  мешки,  из  восьми
больших сделал четыре поменьше, остальное швырнул в угол.
     -- Ночь нам в подмогу.  Тарх  и  ты,  рыжая,  постараетесь  выбраться
незамеченными. Враг ждет четверых,  мы-де  неразлучны,  а  вы  сойдете  за
богатого дурня, что странствует с рабыней...  Ладно-ладно,  не  шипи,  как
дикая кошка. Пусть богатая девка путешествует с дурнем.  Тот  ей  на  дуде
свистит, про любовь до гроба брешет.
     -- А вы?
     -- Тарх, не умничай, умнее тебя на дубе висят. Мы с волхвом выберемся
еще раньше. Или позже, поглядим.
     Гольш еще тогда, в первый раз,  был  поражен,  когда  Мрак  обернулся
волком, а сейчас  у  него  отнялся  язык,  когда  вместо  молодого  волхва
посередке зала забегала огромная нелепая птица, попробовала летать,  сбила
крыльями со стола бумаги, грузно рухнула на пол,  а  встал  уже  волхв  --
виноватый, криво ухмыляющийся, с синяком  на  скуле  и  потирающий  правое
плечо.
     -- Это очень сложное заклятие! -- воскликнул Гольш. -- А ты не освоил
простые.
     -- У него все через задницу, -- сказал Мрак с отвращением. --  Сперва
трудное, а потом пустячки начинает понимать. По правде сказать, простое --
самое трудное, даже я знаю. Сперва Олег  горными  хребтами  двигал,  потом
едва щепку будет передвигать. Чем больше знаешь, тем меньше  можешь.  Сила
-- уму могила... Нет, ум -- силе могила.
     Олег морщился, мял ладонью плечо. Не сообразил, что не в чистом поле:
там уже и парил, и камнем вниз, и винтом нарезал,  а  здесь  --  мордой  о
стол, да еще как больно!
     -- Это может помочь, -- сказал Гольш нерешительно. -- Враг к этому не
готов. А ты, лохматый, перекинешься волком?
     -- Эт как сто баб пошептали, -- согласился Мрак. --  Или  магов,  мне
все одно.
     Он повесил два мешка Таргитаю, вручил секиру.
     -- Не урони! Это не твоя  палка  с  дырками,  это  вещь  в  хозяйстве
нужная! Да и по жизни с нею шагать легше.
     Олег с неловкостью протянул мешок Лиске.
     -- Понесешь малость?
     Таргитай с тяжелым вздохом вытащил Меч.
     -- Неужто боги создали нас затем, дабы истребляли себе подобных?
     -- Ну, не только, -- ответила Лиска после паузы.  Ее  смуглое  личико
слегка зарумянилось. -- Нет-нет, не только.
     Она проверила, легко ли вытаскивается меч, потуже затянула перевязь с
колчаном стрел. Глаза ее прищурились, а пухлые губы сжались в одну  линию.
Лицо стало злым и хищным.
     -- Ах, не только, -- сказал Таргитай печально. -- А почему же  только
и только?

     Глава 2

     Конь под ним изогнул шею, посмотрел на седока с удивлением.  Таргитай
не обиделся, над ним кони смеялись и раньше,  он  один  спрашивал:  почему
боги создали воду мокрой, зачем людей разделили на мужчин и женщин, почему
деревья на зиму сбрасывают листья. Никто не спрашивал, всем все ясно, хоть
и не знают тоже, Таргитай спрашивал, ибо дураку, как  известно,  до  всего
есть дело.
     Коней пустили сразу в галоп. Лиска пригнулась, красные волосы слились
с конской гривой. Узкий меч держала в опущенной руке, нагнетая  кровь  для
удара.
     Копыта громко  застучали  в  рассветной  тишине.  Таргитай  взмолился
молча, чтобы Гольш показал Жезл  получше,  а  то  вдруг  да  спросонья  не
разглядят, всю мощь обрушат на них, а тут и без магов тошно.
     --  Если  врагов  много,  --  крикнула  Лиска  сдавленно,  --   будем
прорываться? Или вернемся?
     -- Только вперед, -- крикнул Таргитай. -- Авось не сгинем!
     Лиска слышала, как он произнес какое-то заклятие  "хусим",  но  ветер
свистел в ушах. Она вспомнила с надеждой, что это  заклятие  лесным  людям
обычно помогало. Даже в самых безнадежных  случаях  кто-нибудь  из  невров
говорил, махнув рукой, это волшебное  слово,  все  трое  кидались,  очертя
голову, и... обычно побеждали!
     Внезапно прямо из земли выросли двое  с  копьями.  Таргитай  свесился
вперед, заранее сморщившись в ожидании резкой боли в кисти.  Меч  полыхнул
во тьме странно лиловыми искрами, скрежетнуло -- рассекал нагрудник.  Конь
несся, как лось в весенний гон, копыта гремели, все  отряды  врага  должны
сбежаться на перехват.
     В сторонке вскрикнула Лиска, зазвенел металл. Таргитай крикнул мощно,
подражая Мраку:
     -- Держись за мной! Не отставай!
     Впереди  открылось  сразу  с  дюжину  костров.  Полуодетые  люди  уже
вскакивали, хватались за оружие. В багровом  свете  острая  бронза  играла
кроваво-красными бликами.
     Дюжина воинов загородила вход в шатер, Таргитай  хотел  свернуть,  но
конь был умнее: задержись на  миг,  ввяжись  в  драку,  --  сбежится  весь
лагерь. Меч засвистел, жадно хлюпая кровью, конь  разметал  оставшихся,  в
три прыжка оказался у входа.
     Таргитай достал концом лезвия огромного стража,  затем  полог  больно
хлестнул по лицу, пахнуло благовониями. Копыта  простучали  по  роскошному
ковру, раздробили в мельчайшие  черепки  амфоры,  горшки,  вазы.  Таргитай
успел увидеть на богатом ложе обнаженное  женское  тело  --  нежное  лицо,
вытаращенные глаза, роскошная грива иссиня-черных волос, разметавшихся  по
атласной подушке. Девушка зачем-то вытянула вперед руки, ошалелый Таргитай
заорал негодующе:
     -- Ишь, размечталась, дура! С ума тронулась?
     Он успел полоснуть лезвием по шелковой ткани,  с  конем  освобожденно
выметнулись с той стороны шатра. Следом прогрохотали копыта. Лиска неслась
с визгом, с  развевающейся  гривой,  как  у  коня,  но  довольная,  словно
ухитрилась стоптать еще более красивую девку.
     Таргитай, сцепив зубы, едва успевал поворачиваться в седле. Меч рубил
жадно, стараясь задеть сразу двух-трех, те выскакивали толпами, торопясь и
толкаясь. Из шатра  победнее  выпрыгнули  с  диким  визгом  две  полуголые
женщины. Таргитай пришпорил, крикнул срывающимся голосом:
     -- С ума посходили!.. Не видят, дуры, тут мужиков  и  без  меня,  как
тараканов в избе Боромира!
     Лиска на скаку замахнулась мечом, женщины с воплями рухнули на землю.
Двое, что выбежали следом, споткнулись, с разбега растянулись, не выпуская
оружия. Конь Лиски пронесся по их спинам,  меч  блистал,  рассыпая  лунные
блики. Лиска казалась окруженной холодным мерцанием.
     Внезапно Меч стал рваться из рук реже. Впереди вылезли  из-под  одеял
двое, схватились за мечи, конь пронесся по их  головам,  Меч  лишь  одного
успел достать в плечо.
     Крики остались за спиной, впереди же простиралась черная  как  деготь
ночь. Тускло поблескивала звездочка, кони все еще шли галопом, пена падала
с губ. Таргитай чувствовал, как сердце едва не выскакивает из груди,  хотя
схватка длилась миг.
     -- Не отставай, -- крикнул он Лиске.  --  Надо  уйти  подальше,  пока
опомнятся.
     -- Кто? -- удивилась она. -- Разве там остались еще?
     Таргитай ощутил себя польщенным,  спина  сама  выпрямилась,  а  плечи
пошли в стороны. Окрепнувшим голосом, в котором сам с  удивлением  услышал
суровые мужественные нотки, произнес:
     -- Ну, могли спать где-нибудь в кустах. Всех в темноте не углядишь.
     -- Разве что в кустах, -- согласилась она живо.  --  Так  они  там  и
остались. Разве что штаны меняют.
     Таргитай иногда разворачивался в седле, но слышал лишь стук копыт  их
коней. Над головами дважды пролетели филины, странно -- залетели  из  Леса
так далеко! Ничего не случилось. Таргитай сразу успокоился. Это Олег пусть
волнуется, он мудрый и  вперед  заглядывающий,  или  Мрак  --  тот  вообще
подозрительный как волк.
     Рука сама потянулась за дудочкой. С усилием  напомнил  себе,  что  не
время. Не только враги, но и все хищные звери соберутся в надежде  задрать
заблудившуюся корову.
     Лиска легко мчалась следом. Ее зоркие  глаза  пронизывали  тьму,  она
первая выкрикнула:
     -- Волк! Гигантский волк!
     Мрак поднялся, темный в слабом лунном свете, вскинул руку.
     -- Где мой конь? Ага, добро. И брось баклажку.
     Все еще голый, поймал, жадно припал. Губы показались Таргитаю  темнее
обычного и распухшими. Струйка воды  побежала  по  волосатой  груди.  Мрак
крякнул, швырнул баклажку Таргитаю.
     -- Вроде бы ты и не бегал долго, -- удивился Таргитай. -- А пьешь как
конь!
     -- Я перегрыз все тетивы, -- огрызнулся  Мрак.  --  Вас  бы  стрелами
утыкали, как ежей!
     В сторонке нечто тяжелое грохнулось оземь.  Олег  медленно  поднялся,
стыдливо прикрываясь  руками.  Таргитай  подвел  ему  коня,  волхв  быстро
оделся, прячась от Лиски, с облегчением вспрыгнул в седло.
     -- Ну, не ожидал... Наш Тарх -- такой зверюга!
     -- Многих побил? -- поинтересовался Мрак с понятным интересом.
     -- Целых не осталось. Кто стоял, тот сидит, а кто сидел,  тот  рачком
ползает...
     -- А кто рачком ползал?
     -- Тех Лиска стоптала. Она тоже зверь. Хищный!
     Мрак уже оделся, взапрыгнул в седло.
     -- Жаль, не видел. Тарх спит-спит, а когда разойдется да размахнется,
целого войска стоит.
     Таргитай скривился:
     -- Что вы все обзываетесь, да обзываетесь? Послушайте, какие слова  я
подобрал!
     Прежде чем успели остановить, дудочка была уже  у  губ,  и  тоскливая
мелодия, похожая на вой разъяренного шакала, полилась над пустыней.

     После короткого отдыха перед рассветом они с  первыми  лучами  солнца
были снова в седлах. Таргитай ныл -- он не выспался и хотел есть:
     -- Гольш сказал, что продержится всего две  недели.  Но  ежели  будем
ползти на конях, успеем ли к своей старости?
     Мрак хмыкнул раздраженно:
     -- Забыл время, когда только на своих двоих бегал? На коня с  топором
кинулся, за безрогого лося  счел!..  Впрочем,  Олегу  в  самом  деле  пора
раскинуть мозгами.
     Лиска ощетинилась, бросила враждебный взгляд. Она помнила, как  враги
раскидывали мозгами под ударами тяжелой секиры.
     -- Заранее не придумал, -- ответил Олег с  неуверенностью.  --  Я  бы
мог, конечно, быстро слетать, а Мрак бы сбегал в личине волка, но вы... Да
и что мы там сделаем без оружия... Придется ехать в надежде  на  нашенское
"авось".
     -- И кусим, -- сказала Лиска.
     Невры переглянулись, Мрак спросил подозрительно:
     -- Что-что?
     -- Хусим,  --  произнесла  она  менее  уверенно.  --  Или  я  не  так
расслышала? Помнишь, ты не был уверен, что победишь, а  потом  сказал  это
волшебное слово, пошел в бой и победил!
     -- Гм, -- произнес Мрак озадаченно. -- В  самом  деле  сказал  я?  Не
Олег? Ну, не думаю, что помогло. Я ж не волхв!.. Хотя кто знает...
     Он  пришпорил  коня,  чтобы  не  видеть  ухмылки  Таргитая  и  Олега.
Присобачат кликуху "волхв", вовек  не  отгавкается,  не  отшкребется.  Имя
забудут, а кличку запомнят, внукам-правнукам передадут. Похоронный  курган
снесут дожди, а кличка останется. Вон бер -- больше народ знает по  кличке
медведь или ведмедь. Да что бер --  богов  имена  забыли!  Бог  охоты  был
чересчур волосатым, вот и  стал  Волосом,  красивейшее  созвездие  Стожары
больше знают как Утиное Гнездо, а Первоцвет для всех -- Лось, а то и вовсе
Большая Медведица...
     -- Кажется, придумал, -- ворвался в его думы смущенный  голос  Олега.
-- Ну, не совсем еще  придумал,  а  так,  задум