силой вылетели  новые огненные
шары-горы. И  тут же Олег выбросил еще и  еще.  Десятки раскаленных  гро-мад
понеслись  навстречу  драконам.  Ни  одна  не останови-лась,  столкнувшись с
драконом, а, разметав его,  как будто палкой  ударили по подушке с  перьями,
неслась по пря-мой дальше, разбивая другого, третьего, четвертого...
     Пройдя стаю  драконов,  огненные  глыбы  еще  долго  неслись дальше  по
прямой,  медленно гасли,  но  устрашенный  Угарч  с ужасом ждал, что вот-вот
раздастся страшный звон, на землю посыплются огромные куски хрусталя.
     Земля начала  вздрагивать.  Тяжелые тела рушились с такой силой, словно
их  швыряло сверху. Потом земля  уже дрожала беспрерывно, а огромные зеленые
туши разбива-лись, хрустели крылья,  лапы,  хребты, а  когда  их бросало  на
камни, там вспыхивали короткие злые искры.
     -- Олег! -- донесся крик. -- Сзади...
     Он   успел   заметить   стремительно   надвигающуюся  крас-ную   пещеру
распахнутой пасти. Кулаки метнулись на-встречу,  два огненных шара исчезли в
жутком  зеве.  Огромная  туша  ударила его,  как  падающая  гора.  Он  упал,
перекатился по камням и  застрял  между  каменными  зуб-цами. Спину  обожгло
болью,  он  слышал  треск распоро-той острым когтем  волчовки. Зеленое  тело
унеслось за стену, где дракон и  рухнул. Слышно  было, как тяжело бьется под
стеной, скребет когтями  гранит,  еще не пони-мая,  что огненными шарами ему
разбило голову надеж-нее, чем великан ударил бы молотом.
     Полыхнуло  жаром.  Трое драконов зависли  над  городом и тупо  выдыхали
пламя  на  дворец.  Четвертый метнулся  прямо на стену,  распахнул  страшную
пасть. Сотники ра-зом, словно всю жизнь готовились, хладнокровно  поста-вили
копья поперек пасти.
     Дракон  стиснул челюсти.  Копья затрещали,  ломаясь как лучинки.  Зверь
люто  взревел,  когти разжались,  он повалился  во  двор,  где  и забился  в
судорогах. Одно из копий,  пробив глаз изнутри, высунуло  наружу  зеленое от
слизи острие.
     Но  драконы  тупо  шли  на  город,  Олег  уворачивался,  крушил,  стена
тряслась, камни трещали, стена рушилась от удара падающих с неба чудовищ.
     Перед глазами  то  все  застилало красным  от  гнева,  то  внезапно  он
чувствовал безмерную слабость, отвык от мощи, что превосходит силу человека.
Остановился  перевести дух, и тут же  перед ним  вырос чудовищный дра-кон  с
распахнутой  пастью.  Олег  едва  успел  выбросить навстречу  шар, прыгнул в
сторону.  Стена задрожала,  а его  перекатило  через голову.  Камни трещали,
высокая  каменная стена  тряслась, словно  плетень из  тонкого хво-роста. Он
скорее  ощутил,  чем  увидел,  надвигающуюся тушу слева, метнул в ту сторону
огненную стрелу, сам покатился дальше, а на то место, где он был только что,
обрушилась непомерная масса.
     Угарч  как  раз  выползал из-под обрушившихся  кам-ней.  Он видел,  как
огненный шар влетел прямо  в  рас-пахнутую пасть,  снес верхние зубы, разбил
затылок  и,  разметав в  клочья шею, понесся с прежней  скоростью уже внутри
исполинского тела. Там  страшно  вздуло,  за-тем  уже из  хвоста  вырвался с
сильным  хлопком  огром-ный багровый  шар,  размером с  откормленного  быка.
Толстый хвост отломился и повис на полоске кожи, а шар, все еще увеличиваясь
в размерах, унесся в снова синее, уже чистое от драконов небо.
     Это был последний дракон, самый громадный и тя-желый, и завалился он по
эту сторону  стены.  Внизу  был  крик,  разбегались люди  с ведрами, кого-то
придавило. Несколько мужчин, пренебрегая дергающимися и скре-бущими по камню
толстыми лапами с толстыми когтя-ми, начали освобождать несчастных, другие с
воплями заливали водой огонь.
     Горели  крыши  двух   домов,   занялась  конюшня.  От  обо-их  колодцев
выстроились цепочки людей, торопливо пе-редавали ведра и бадьи с водой.  Все
прислушивались к грохоту тарана, что  бил в остатки городских ворот. Отту-да
доносились  воинственные  крики,   ржание  коней,  агафирсы   уже   пытались
протиснуться через узкий пролом,  их пока  сдерживают. Тяжелые удары  тарана
казались са-мыми  страшными  звуками,  от этого  тяжелого  буханья  холодела
кровь, а руки становились слабыми.
     Если враги сумеют выбить ворота, то их уже ничто не остановит. Агафирсы
сильны и свирепы, они при-выкли воевать и, как волки, всегда жаждут крови...

Глава 43

     Олега  шатало, перед  глазами  краснота  сменилась  черным.  Заблистали
звезды, а в  ушах  послышался ко-мариный  писк.  Задыхаясь от усталости,  он
ухватился за каменный зубец. Пот выедал  глаза,  частое дыхание раз-ламывало
грудь и выжигало легкие.
     Со стороны ворот  несется все усиливающийся  крик,  лязг, грохот. Земля
дрогнула от  удара,  это грохнулись оземь тяжелые городские ворота. Шатаясь,
он пошел по верху стены в сторону главного боя.
     По  широкой улице между  домами  отступали гелоны. За  ними на огромных
рослых  конях, все еще держа строй, ехали закованные в  железо всадники. Они
мер-но,  как  дровосеки,  взмахивали  топорами на длинных рукоятях. Все  еще
дивно и  страшно  видеть,  как  они легко  приподнимаются  на этих  ременных
петлях, при-крепленных  к  седлу,  а  удары наносят  сверху  страшные, сразу
разбивающие щиты и головы.
     Гелоны таяли, как снег под  жаркими лучами.  Олег  успел увидеть Турча,
тот  сражался умело, уже два  всад-ника  под  его ударами  съехали под брюхо
своих коней, но щит уже измочален,  меч иззубрен, а сам отважный наемник еле
держится на ногах...
     Олег  видел, как  один  всадник вскинул  над головой  Турча  сверкающий
топор.  Турч едва отражал удары вто-рого,  умело  подставляя  щит так, чтобы
лезвие топора скользило, не видел, как всадник в замахе зло улыбнул-ся... но
пальцы  агафирса разжались,  топор  выскользнул, а сам он  ткнулся  лицом  в
конскую  гриву. А из  окна дома женщины продолжали швырять на  головы врагов
горш-ки, посуду, сундучки и даже мотки пряжи.
     Из  переулка выбежал  большой отряд  гелонов, в ру-ках косы, насаженные
торчком. С  разбегу  ударили  в передних.  Смертельно раненные кони кричали,
сбрасывали всадников. Турч отступил, вытер кровь с лица, прокричал:
     -- Медленно отступаем к крепости!.. Медленно!.. Не бежать!
     Но его не слушали, рубились яростно,  орали, матери-лись, косы в  таких
руках страшное оружие, и Турч, сам матерясь, снова бросился в гущу схватки.
     Олег  увидел,  что  остатки ворот  разметали, как  и  на-спех сложенную
баррикаду. В огромный пролом нескон-чаемым потоком вливаются конные  отряды.
Турч и  Скиф сражаются  мужественно,  а отступают медленно, прикрывая  собой
раненых, которых другие спешно уно-сили к дворцу.
     Ворота спасать  поздно,  Олег пробежал по стене,  вы-искивая место, где
спуститься ближе к самому дворцу.
     Еще один  крупный  отряд  агафирсов  прорвался че-рез площадь  прямо  к
воротам  дворца. Створки  распах-нулись,  навстречу врагу  выбежала  стража.
Агафирсы  злобно  расхохотались,  Олег  не  успел шелохнуть и паль-цем,  как
самоотверженных воинов агафирсы размета-ли как сухие листья.
     В  окружении  десятка  закованных  в  стальные  доспехи  рослых  воинов
подъехали две женщины. Олег с болью в сердце и чувством вины сразу узнал Миш
по ее черным как смоль волосам  -- все еще ни одной  седой  пряди, гор-дая и
прекрасная! А рядом невзрачная, исхудавшая жен-щина, короткие волосы, мелкие
черты лица, морщины на щеках и у подбородка...
     Хакама,  мелькнула злая мысль. По телу пробежала  холодная судорога. На
миг распахнулась чернота моги-лы, он даже уловил запах сырой земли.
     Женщины придержали коней. Обе  смотрели на схват-ку на ступенях дворца.
Хакама показала на двух камен-ных львов, Миш молча кивнула. Олег ощутил, что
холодок  прокатился по коже и начал сковывать тело, вгрызся во внутренности.
Нельзя туда идти, нельзя... Но если не пойти, сейчас эти закованные в железо
отбор-ные  воины  ворвутся во  дворец,  а это конец страны  Гелонии,  вторая
смерть Гелона, уже настоящая...
     Он  сбежал  по  ступенькам,  под  стеной раненые  вои-ны поднимаются  с
каменных  плит,  хватаются  за  ору-жие.  Настал  последний  бой, победитель
прикончит  всех,  в  первую  очередь --  раненых.  Олег  пробежал  до  ворот
крепости,  выскочил в  залитый  солнцем  мир кро-вавой  бойни, лязга железа,
криков ярости и конского ржания ...
     Десяток  человек  из  дворцовой стражи,  все,  что  оста-лось от охраны
крепости, мужественно  пытались про-биться  к группе телохранителей Хакамы и
Миш. Женщи-ны смеялись и указывали на них пальцами. Группка таяла на глазах.
Олег  увидел, что  впереди  яростно  рубится  не-известный высокий  юноша  с
красными, как огонь, воло-сами,  явно  не из числа стражи. Олег видел его со
спины, но странное чувство близкой и острой потери  хлестнуло с такой силой,
что он закричал, не помня себя, ринулся к ним через площадь.
     Внезапно трое из дворцовой стражи,  что держались за спиной незнакомца,
переглянулись, с  размаху всадили острия копий в широкую спину  юного героя.
Железные лезвия пробили волчовку и погрузились  по  самые  Древки. Остальные
пятеро из дворцовой  стражи набросились на них с топорами, яростно изрубили,
но теперь их  уже ос-тановили самих, телохранители Миш с  победными  криками
выставили копья и пошли на них ровно и неотвра-тимо, как смерть.
     Олег  с разбегу выбросил перед  собой  огненный шар. Четверых всадников
сплющило как между  двумя раска-ленными добела  наковальнями. На месте людей
на конях вспыхнули факелы. На миг прозвенел страшный крик, тут же оборвался,
а  на землю упали обугленные кости и оп-лавленные горящие  пластины металла.
Сильно пахло го-релым мясом.
     Он рухнул  на  колени перед юношей, торопливо  пере-вернул лицом вверх.
Дикий  крик  вырвался  из груди. На него  смотрит его лицо,  именно таким он
вышел из Леса, вот его зеленые глаза и  его пухлые, еще детские  губы... Изо
рта вытекает струйка крови, лицо быстро бледнеет. Немеющие губы  искривились
в слабой виноватой улыбке.
     --  Отец... Прости... Я не  успел  придумать  лучше... Олег закричал  в
страхе и ярости,  ухватил его  голову, прижал  к груди.  И увидел в  десятке
шагов белые  от ужа-са лица Миш и Хакамы. Колдунья и тцарица смотрели как на
выходца  из  могилы... нет,  как на  полное круше-ние незыблемого  звездного
неба.  Их  телохранители  ста-рались удержать  коней, что вставали на дыбы и
пятились от дымящихся костей.
     -- Вы! -- закричал Олег страшно. -- Вы!.. Вы... моего сына?.. Вы...
     Хакама  первая прочла  в его  глазах  свою  страшную  судьбу.  Ее  руки
судорожно  натянули  поводья.  Конь  встал  на   дыбы,  дико  заржал,  начал
поворачиваться.  Олег  сам  чувствовал,  что  швырнул настоящую  раскаленную
добе-ла гору из  металла,  швырнул с невероятной силой, швыр-нул с яростью и
отчаянием...
     Жаркое пламя вспыхнуло на том месте, где находились Хакама и  Миш с  их
телохранителями. Так ему казалось, но Россоха глазами орла увидел с огромной
высоты бес-конечный раскаленный луч,  что пронзил войско агафирсов в городе,
прожег  огромную  дыру  в городской стене, через  которую  проехали  бы  три
всадника  бок о  бок, снес дальний холм,  сжег лес  за два конных перехода и
вскипя-тил там  озеро. Угас он только в середине далеких Рипейских гор,  где
прожег невероятно глубокую нору у самого основания горного массива.
     Олег  рыдал, жизнь  сына уходит, а  он ничего о  нем не знает,  ничего,
кроме имени его матери, потому что в его облике, облике невра, проступают до
боли зна-комые черточки лица Лиски.
     А вне его, казалось, мир застыл, словно  все вмерзло в лед.  Под стеной
кверху лапами огромный дракон, лужа зеленой крови, а голова разворочена  так
страшно, что руки  слабеют, а рукоять топора выскальзывает из  рук. Многие в
бою видели, что на город налетела целая стая драконов, но где они теперь?..

Глава 44

     А потом  все  видели, как человек с красными волоса-ми медленно  поднял
голову. Руки его  бережно  поддержи-вали голову юноши, сына,  что уже поняли
гелоны с острой жалостью, а агафирсы -- с ужасом, ибо из зеленых  глаз этого
страшного человека смотрела сама смерть.
     -- Всем гелонам! -- вскрикнул этот  человек нечело-веческим голосом, от
которого дрогнула земля и закача-лось небо. -- Все гелонам отступить!
     Уцелевшие воины послушно попятились, даже изра-ненный и шатающийся Турч
попятился. Агафирсы  про-бовали их  преследовать, но  один из военачальников
заорал, что это ловушка, всем стоять на месте.
     Олег бережно  опустил голову  погибшего сына на ка-менную плиту. Встал,
выпрямился, взгляд  зеленых  глаз был  нечеловеческим от  бешенства. На  той
стороне  площади  перед  крепостью отряд  агафирсов в  сотню  человек  готов
ринуться в распахнутые ворота...
     -- Вы хотели войны, -- сказал он хриплым до неуз-наваемости голосом, --
вы ее получите...
     Полыхнуло  страшное ослепляющее пламя. Вся  сотня всадников  на крупных
конях, все эти  отборные  воины, закованные в железо,  даже  кони укрыты  от
стрел тол-стыми попонами, -- все это вспыхнуло коротким жар-ким огнем. И тут
же  на  каменные  плиты начали падать шипящие от  жара расплавленные комочки
металла, а из-редка -- темные комочки от сгоревших костей.
     Трое или четверо агафирсов, что только въезжали на площадь, увидели  на
площади  бушующее  море  огня,  ми-гом  очутились  на  земле  и  бросились в
сторожевую баш-ню, массивную, сложенную из толстых гранитных блоков.
     Ими  можно было  бы пренебречь, но все видели,  как ослепленный яростью
красноголовый волхв  в  бешенстве выбросил  кулак  в  направлении  башни. Из
сжатых  костя-шек  пальцев  с   гулом  и  грохотом   вылетел  огненный  шар.
Разрастаясь  в объеме,  он  ударил в каменную громаду. Донесся  треск, башню
разнесло, словно  в нее  угодил  же-лезный таран размером с гору,  и  уже  в
воздухе камни ох-ватило жарким огнем. Они горели, словно пучки сухой соломы!
     Через  мгновение на месте башни  растеклась красная  лужа расплавленной
горящей земли. Дальние агафир-сы, что  только вступали на площадь, закричали
в  ужа-се,  попятились.  Олег  со  злобно  перекошенным  лицом  пошел к ним,
медленно поднимая  руки.  Всадники  не  успели  даже повернуть  коней,  всех
охватил короткий огонь, когда сгорали раньше, чем падали на землю.
     -- Богоборец! -- слышался крик. -- Бегите, бегите все!
     Олег  быстро шел  вперед и  выжигал встречные отря-ды, всех бегущих или
выбегающих врагов,  мстительно сжигал  раненых агафирсов,  превращал в пепел
трупы.

     Так он дошел до самых  ворот, за ним никто не осме-лился пойти даже  из
гелонов, настолько  он  был  страшен. Его трясло,  он что-то  выкрикивал,  а
сквозь красную  пе-лену, застилающую глаза, перед ним  то и дело  вспыхи-вал
короткий злой огонь.
     Затем усталость или  странная опустошенность удари-ла  как молотом.  Он
остановился, опустив  руки. Город  го-рит,  везде  оплавленные камни, воздух
пропитан запахом  горелого  мяса.  Выжженная земля  дымится  ровной широ-кой
полосой, уходя от его ног по прямой вдаль. И везде догорают либо оплавленные
камни, либо кости --  людские и конские, а  от бронзовых и железных доспехов
пламене-ют, быстро остывая, брызги расплавленного металла.
     Из окон на него  смотрят,  выпучив  глаза,  женщины.  Когда Олег поднял
голову,  все в испуге попрятались. Везде,  куда он поворачивал голову, видел
белые, словно посыпанные мукой лица.
     Вдоль  стены  пробежали  воины-гелоны,  на  него  смот-рят с  опасливым
восторгом. Их сотник помахал ему ру-кой, мол, свои, не зашиби сослепу.
     Из переулка, где скрылись, долетел звон железа, кри-ки. Олег машинально
пошел  в ту  сторону. Ярость  выго-рела, в  груди только глубочайшее чувство
потери и желание все  бросить, закрыть глаза и умереть. Умереть еще до того,
как угаснет последний луч солнца.
     На  соседней улочке трое агафирсов мужественно встретили натиск сотника
и его воинов. Гелоны, уже чувствуя себе победителями, бросались с бешенством
не-истовых воинов. Но дрожь  прошла вдоль хребта  Олега, когда  увидел,  как
спинами  агафирсов  прямо  из земли  продавливается полупрозрачный  странный
дрожащий купол,  словно земля  не  земля, а  болото,  где  со дна то  и дело
болотные газы...
     Олег отшатнулся. После дождя  на  лужах  вот  такие бульбашки,  пузыри,
предвещая  новый  ливень... нет,  те  пузыри  чистые,  прозрачные,  искрятся
радугой,  а  этот  болотно-грязный, серый, с болотной мертвечинкой...  Но --
как?
     Пузырь  медленно раздувался, такие поднимаются со дна  болот,  а  когда
лопаются,  звери  убегают  от смрада. Пленка  гнется  под напором неслышного
ветерка, вот-вот брызнет мелкими каплями, пропадет без следа...
     Внутри  пузыря мелькнула согбенная  человеческая фи-гура.  Из  бокового
переулка выбежали еще  мужики. Двое бросились на помощь сотнику, а один  без
раздумий  ши-роко размахнулся. Из руки вылетел серый вращающийся диск. В нем
блистало, Олег уже видел, что лезвие топора сделает еще один оборот, пройдет
через пленку  и  ударит острием  метко, ударит с большой  силой, врубится  в
голо-ву колдуна по самый обух.
     Тончайшая пленка, что дрожала и трепетала, без-звучно отшвырнула топор,
как щепку. Пузырь продол-жал приподниматься. Олегу почудилось, что они все в
болоте,  а этот пузырь силится оторваться  от вязкого дна, чтоб через гнилую
воду вверх, к поверхности...
     Агафирсы  пали  под градом  ударов  и брошенных то-поров, ножей. Мужики
орали  и швыряли топоры, но-жи,  дротики и даже  камни теперь  уже в пузырь.
Тон-чайшая пленка  даже  не  прогибалась  под  ударами,  а  все,  что в него
швыряли,  падало на  землю.  Сам  пузырь приподнялся,  его  все еще колыхает
ветром, но он по-чти оторвался  от земли. С каменными  плитами его связывала
тонкая перемычка, что истончалась с каж-дым мгновением.
     Олег сам не помнил, как очутился вблизи. Сквозь  тон-кую и грязно-серую
пленку он рассмотрел  искаженное  ненавистью лицо  Ковакко.  Болотный колдун
крепко  сжи-мал обеими руками серо-зеленый  бурдюк,  из отверстия  выползала
жижа, дрожала, как студень, и бурно превра-щалась в пар.
     Чмокнуло, пузырь оторвался от земли. Мужики орали и  в бессилии грозили
кулаками. Ковакко отбросил бур-дюк,  лицо было перекошено от стыда  и гнева.
Олег  уви-дел жест, который послал колдун этому тупому мужичью. Он вернется,
вернется во всей мощи, и тогда они...
     Ярость ударила в голову с неожиданной легкостью.
     -- Не вернешься, -- прохрипел он. -- Не вернешься, сволочь!
     Сквозь болотную пленку он увидел, как отпрянул Ковакко. Пленка удержала
его  в шаре.  Олег обрекающе  вскинул  руку,  Ковакко  закричал.  В  воздухе
раздал-ся треск, сильно пахнуло свежестью,  как после  грозы.  Ослепительный
луч,  прожигая  воздух,  догнал пузырь. Олег услышал хлопок, в небе вспыхнул
клубок пара...
     Они еще смотрели на  это  быстро тающее облачко, как на площадь вступил
отряд агафирсов. Олег мстительно  зарычал. Самые знатные,  доспехи из лучшей
стали, да еще и  украшены  золотом,  все рослые и сильные,  как на подбор, а
впереди... впереди сам Агафирс!
     Олег его  никогда  не видел, но не  узнать трудно,  сама  Миш  с трудом
различала  троих братьев-близнецов, он снова  закричал, по-звериному радуясь
сладкой мести, начал поднимать сжатые до треска в суставах пальцы...
     Вдруг мелькнуло тело,  кто-то ухватился за его  кулак, пригнул к земле.
Он зарычал, попытался стряхнуть, и сделал бы  это, размозжив неосторожного о
камни, но это цеплялся Россоха, кричал возбужденно испуганным голосом:
     -- Погоди!.. Послушай!.. Они же сдаются!
     Агафирс сделал еще два  шага вперед, бросил на зем-лю перед  собой меч.
Остальные недружно, нехотя бро-сали оружие на каменные плиты.
     -- Ты победил, -- сказал  Агафирс с достоинством.  -- Возьми мою жизнь,
но не истребляй простых воинов. Они шли за мной! Вот моя голова, бери ее.
     А  один   из  военачальников,  старый  и  г