страх перед водой или усталость  пересилили,  она  только
вздрагивала и стучала зубами, глядя на высокого неподвижного человека.
     -- Ты... -- проговорила она медленно,  ее  нижняя  челюсть  тряслась,
слова выпрыгивали тоже мокрые, дрожащие, --  ты...  тот  герой...  который
спас меня...
     Мрак заставил ноги сдвинуться с места.  В  сердце  вспыхнул  жар,  но
опалил так, что готов был закричать от боли.
     -- Кто ты? -- спросил он. -- Чье создание?
     -- Я царская дочь, -- ответила она, он приблизился,  и  она  смотрела
снизу вверх. -- Меня снова похитили... но я  прыгнула  в  воду...  течение
меня сюда...
     Он  взял  ее  за  подбородок  и  посмотрел  в  глаза.  Ее  лицо  было
безукоризненно чистым, губы розовые и пухлые, ресницы длинные и  загнутые,
брови изогнулись как два лука, а глаза настолько любящие...
     -- У тебя по два зрачка, -- сказал он тихо. -- По два зрачка в каждом
глазу.
     Она еще не понимала, что изменилось, попробовала прижаться к нему, от
холода трясло все сильнее, он несколько мгновений держал ее на  расстоянии
вытянутой руки, затем вздохнул, подхватил на руки и понес обратно к реке.
     Ее руки обнимали его за шею, он чувствовал, как его шаги замедляются,
дыхание стало трудным, а руки прижимали ее нежно и бережно... но он шел, и
когда вода заплескалась у самых колен, опустил в воду.
     -- Стань, кем была, -- сказал он негромко. Голос  его  прервался,  он
повторил: -- Кем была.
     И поспешно отвернулся, чтобы не видеть, как она растворяется в речных
струях, из которых и была соткана.

     Из тьмы выметнулось черное, мохнатое, пахнуло свежей кровью. Таргитай
ухватился за свой меч, теперь  уже  свой,  а  Олег  молниеносно  подхватил
секиру Мрака.
     Возле костра о землю ударилась туша  оленя,  а  рядом,  в  трепещущем
красном  свете,  медленно  разгибался   страшный   лохматый   человек,   с
растрепанными  черными  волосами.  Изгои  услышали  волчий   рык,   быстро
переходящий в людскую речь:
     -- Молодцы...
     -- Правда? -- спросил Таргитай.
     -- К вам уже не просто подкрасться.
     Олег отшвырнул секиру, в ладони тускло  блеснуло  лезвие  ножа.  Пока
Мрак отряхивался, на этот раз он явился в людской личине, волхв умело снял
шкуру, оборотню осталось  только  разделать  тушу.  Оба  едва  не  рычали,
насаживая куски мяса на прутья, а Таргитай торопливо  навыгребал  побольше
углей в сторонку, чтобы жарить без дыма. У него тоже стучали зубы, а рот с
такой скоростью наполнялся слюной, что Таргитай едва не захлебывался.
     Они жадно хватали и рвали крепкими зубами сперва совсем сырое,  потом
поджаренное по краям и с теплой  кровью  внутри,  и  только  потом,  когда
нажрались так, что тяжело дышать,  от  широких  ломтей  на  прутьях  пошел
настоящий, сводящий с ума запах прожаренного мяса, и  они  начали  есть  с
удовольствием, насыщаясь неспешно, чувствуя, что как бы  ни  был  наполнен
желудок, но как для войта всегда потеснятся в переполненной  хате,  так  и
для прожаренного куска найдется место, ему уступят, а за ним еще  и  тому,
что следом...
     И только, когда набили желудок, добрый Таргитай сказал обеспокоено:
     -- Мрак, что с тобой?
     -- Ничего, -- буркнул Мрак.
     -- На тебе лица нет!
     -- А куда оно делось? -- огрызнулся Мрак.
     Таргитай растерялся:
     -- Не знаю... А, правда, вот оно на тебе... или это не лицо, а морда?
Нет, это голова. Точно, голова! Но и лицо тогда есть, но  только...  Мрак,
что-то стряслось?
     Мрак сидел  возле  костра  недвижимо,  в  оранжевом  пламени  странно
возникал ее тонкий стан, умоляющие глаза. Блики играли на ее чистом  лице,
оно неуловимо менялось, исчезало, но снова он чувствовал ее присутствие...
как чувствовал постоянно в своей груди.
     Олег, наконец, тоже обратил  на  оборотня  вопрошающий  взгляд.  Мрак
скривился:
     -- Да ничего не произошло!
     -- Ты уверен? -- спросил Олег, помедлив.
     -- Я что, слепой?
     Олег ответил так же медленно:
     -- Все мы в чем-то слепые.
     -- Я ж говорю, -- буркнул Мрак, -- слишком умный стал. Убивать пора.
     Таргитай свернулся калачиком, подтянул колени  к  самому  подбородку.
Вскоре послышалось его довольное посапывание.  Олег  молча  подбрасывал  в
костер веточки, красные блики  падали  на  его  худое  лицо  с  серьезными
загадочно  зелеными  глазами.  В  красных  волосах  вспыхивали   крохотные
искорки.
     -- Если что чувствуешь, -- проговорил он, зеленые глаза не отрывались
от оранжевых язычков огня, -- скажи. Я не  зря...  Это  воевода  взмок  от
страха, а волхв все еще пытается нас отыскать... Или уже отыскал. Я дважды
чувствовал его совсем  рядом.  На  беду,  ты  же  знаешь,  я  не  силен  в
чародействе.
     Мрак хмыкнул:
     -- Это ты не силен?
     -- Не умел, -- поправился Олег. -- А что толку от силы? Хоть медведь,
хоть лось -- оба сильнее человека, но их бьют... А научиться не успеваю. Я
ж говорил, мне бы забиться на несколько лет в нору, спрятаться  от  людей,
забот, порыться в себе... А еще лучше -- отыскать знающего чародея...
     Мрак хмыкнул:
     -- Так он тебе все и откроет!
     -- Но нужны же ему ученики...
     -- Зачем?
     -- Ну, не знаю... Я бы обязательно завел. А если, скажем,  будет  уже
умирать? Неужто не передаст умения?
     Мрак пожал плечами:
     -- Есть такие, что умрут, но не скажут.
     -- Почему?
     -- Мол, ему досталось с трудом, годами докапывался, а этот молодой да
ранний пришел на готовенькое?
     Олег задумался, он бы передавал свои знания охотно,  ибо  чем  больше
людей пойдет искать Истину, тем скорее отыщут, но Мрак прав, люди,  как  и
деревья, разные. Есть высокие, есть низкие,  есть  и  с  гнильцой  внутри.
Надежнее  забиться  в  нору,  углубиться  в  себя,  понять,  как  заклятия
действуют, откуда эта  странная  мощь  берется,  как  ею  пользоваться  не
наугад, а как умелый строитель топором...
     -- Ладно, -- сказал он со вздохом, -- ты на стороже? Тогда держи  уши
на макушке. Этот волхв нас так просто не оставит. Мы  его  задели  чем-то.
Если заметишь что-то необычное, скажи.
     -- Скажу, -- пообещал Мрак.
     Олег возился за его спиной, устраивался возле огня,  Мрак  чувствовал
его недоверчивый взгляд,  волхв  догадывается,  что  сказано  не  все,  но
молчит, не вгрызается.

     Глава 45

     Рассвет застал Мрака в той  же  позе,  разве  что  горка  мяса  стала
меньше. Олег и Таргитай, еще не открывая глаз, потянулись на запах,  молча
хватали и ели, за ушами трещало,  а  проснулись  не  раньше,  чем  челюсти
устали двигаться
     Олег открыл глаза, отыскал все еще мутным взором Мрака:
     -- Доброе утро.
     -- Утро доброе, -- ответил Мрак саркастически. -- А ведь в самом деле
доброе, верно?
     Олег кивнул, рот и глотка набиты мясом до развилки, помычал. Он,  как
и Таргитай, за ночь посвежел и даже чуточку худобу стряхнул, а сейчас  оба
и вовсе на глазах округляются, впалые щеки наливаются соком, скулы  торчат
не так остро.
     -- Доброе утро, -- сказал и Таргитай. -- Мрак, Олег... нам пешком уже
нельзя. Не успеваем!
     Олег помрачнел, даже челюсти задвигались медленнее:
     -- Сколько дней минуло?.. Это ж завтра... нет, уже сегодня в  полдень
великий Род явит свою волю!
     -- На Змее надо, -- сказал Таргитай ясным голосом. -- А то и вовсе на
Стратим-птице или Рухе.
     Мрак замычал, ударил кулаком по голове. Олег встревожился:
     -- Что с тобой?
     -- Мне кажется, если мне не удалось превратиться навеки в волка... то
теперь превращаюсь в круглого дурака.
     -- Почему?
     -- Все, что говорит Таргитай с самого утра, мне кажется разумным!
     Олег озабоченно покачал головой,  но  травы  вытащил  с  готовностью.
Лечить он любил больше, чем трясти  горами  или  делать  из  людей  мокрые
пятна.
     Мрак отпрянул с отвращением:
     -- Опять?.. Не-е-е-т!.. У меня, пока я волком бегал да бедных  зверей
для этих... ловил, все перепуталось. Если это сегодня, то нам конец.
     --  Но  ты  ж  сам  говорил:  надо  выслушать  Таргитая  и  поступить
наоборот...
     Мрак зло оскалил зубы:
     -- Это чтобы поступать мудро! А кто сказал, что я лезу в мудрецы?
     Таргитай ничего не понял, сказал просительно:
     -- Олег, ты того...  запряги  что-нибудь...  Нам  отсюда  слазить  --
сапоги стопчем. Нам бы на чем-нибудь таком...  только  не  на  Змее,  дует
сильно. И не на птице -- перья колются, а потом чешусь... В вихре не  надо
-- голова кружится, а в глазах метелики... Вот бы...
     -- Вот бы на летающей печи, -- процедил Олег ненавидяще. -- Как  Мрак
тебя еще не прибил, понять не могу.
     Таргитай радостно закивал:
     -- Ага, на печи!
     Олег обернулся к Мраку:
     -- Может быть, ты волком, а я птицей?
     -- Можно, -- согласился Мрак, -- а этому не мешает пробежаться. А  то
спит на ходу. Что, магия ослабела?
     Олег отвел глаза в сторону:
     -- Мрак... Я просто не знаю, что получится. Когда б я что  ни  делал,
обязательно что-то случается еще...  Ты  ничего  не  заметил,  когда  я  в
прошлый раз сотворил гуся?
     -- Нет, -- ответил Мрак с недоумением. -- Разве что правое крыло было
пережарено, но что за мелочь?
     -- Мрак... А то, что лес полег на версту к  югу?  Ты  думал,  ураган?
Ладно, окромя зверья там людей не было, но что еще стряслось где-нибудь за
тридевять земель? Кто знает, какой город рухнул под  землю,  какая  корова
отелилась, почему вокруг луны встали два огненных столба?
     Мрак подумал, сказал хладнокровно:
     -- Если все предусматривать, то и жить  нельзя.  Обязательно  кому-то
солнце застишь. Ну и черт с ними! А что из-за гуся где-то город  рухнул...
Знаешь, гусь здесь дороже, чем город где-то там!.. Кто знает, каких  гусей
там жрали, что вчера такой дождь с грозой был, почему у сестры  Боромирихи
родилось что-то двухголовое, почему  вон  та  гора  стоит  к  нам  не  тем
боком?.. Плюнь, не суши голову. Колдуй, ничего не страшись.  Лишь  бы  нам
боком не вышло.
     -- Я этого тоже побаиваюсь, -- признался  Олег.  --  Ладно...  Только
потом на меня не пеняй.
     -- Если не получится, -- сказал Мрак невесело, -- никто  ни  на  кого
пенять не сможет.
     Он встал,  огляделся.  Деревья  вокруг  высоченные,  ветви  раскинули
широко, бедной птице Рух брюхо пропорют сучками, да и  тяжелый  Змей  если
проломится, то крылья изорвет, уже не поднимется.
     Таргитай затоптал костер, пока Олег собирал свой мешок  с  лекарскими
травами, а Мрак уже нетерпеливо побежал, выглядывая место, чтобы Змей  мог
не только сесть, но и взлететь, а  для  разбега  ему  нужна  свободная  от
деревьев полоса широкая, как село, и длинная, как язык Боромирихи.
     Таргитай уложил за спиной  меч,  догнал  Олега,  тот  почему-то  стал
меньше ростом, сгорбился и тащился, как больной  старик.  Лицо  пожелтело,
под глазом дергалась кожа, будто изнутри дергали за невидимую жилку.
     Таргитай на ходу легонько ткнул плечом:
     -- Ты чо?
     -- Отстань, -- процедил Олег.
     В голосе волхва прозвучала вражда, чуть ли не ненависть. Таргитай  не
обиделся, другу плохо, пихнулся сильнее:
     -- Нет, ты чо?
     -- Отстань, дурак, -- рыкнул Олег, став чем-то похожим на Мрака.
     -- Дурак, -- согласился Таргитай, -- но я ж друг?
     Олег бросил на него неприязненный взгляд, Таргитай почувствовал,  как
будто горячим хлопнули по его румяному лицу, всегда румяному.
     -- Да, друг... черт бы тебя побрал!
     -- А тебе не жалко будет, если черт заберет?
     Олег стиснул зубы, но дударь смотрел такими чистыми любящими глазами,
что Олег невольно сказал теплее, чем собирался:
     -- Да жалко, жалко... Черт, ты даже не понимаешь!
     Таргитай сказал убито:
     -- Да, не понимаю. Но ты ж сам говорил, что не обязательно  понимать,
можно чувствовать...
     -- Это не я говорил, -- рыкнул  Олег.  --  Это  Мрак  глупости  плел.
Человек обязан понимать!.. А  злит  меня,  Тарх,  эта  дурь,  что  с  нами
приключилась. И  страшит  меня  это  куда  больше,  чем  когда  дрались  с
каганами, магами или даже богами. Ни Мрак с его удалью и секирой, ни я  со
своей мощью... Мы ничего не смогли!  Мы  даже  не  сопротивлялись!  О  нас
вытирали ноги, на нас плевали, нас использовали, как... как даже не  знаю,
боюсь и подумать... вспомнить... но тебе все как с гуся вода!
     -- Наверное, -- предположил Таргитай убито, -- потому что я дурной?
     -- Хорошо  бы,  --  вздохнул  Олег.  --  Тогда  бы  мы  с  Мраком  не
чувствовали себя такими униженными. Ты погляди на него!
     Таргитай бросил взгляд украдкой на спину оборотня. Тот бежал впереди,
но двигался тяжело, выворотни не перескакивал,  а  огибал,  даже  разрытые
медвежьи берлоги не перепрыгивал, как  делал  всегда,  а  сигал  в  них  и
выскакивал с той стороны.
     -- Нам страшно и унизительно, -- сказал Олег негромко, --  ты  понял?
Даже Мраку страшно. Теперь вздрагивает от каждого  шороха,  шарахается  от
любого упавшего листочка... Хотя умом понимает, что эта  опасность  не  из
леса, не от зверей.
     -- А от кого? -- поинтересовался Таргитай непонимающе.
     -- От людей, дурак! -- гаркнул Олег, озлившись. -- От людей!
     Таргитай непонимающе смотрел,  как  спина  волхва  стремительно  ушла
вперед, Олег догнал  Мрака  и  даже  опередил,  понесся  между  деревьями,
мелькая  как  неопрятный  кабан.  Это  тоже  было   непохоже   на   всегда
осмотрительного волхва, но Таргитай быстро утешил себя, что,  оказывается,
на него никто не  сердится,  а  это  им  обоим  что-то  кажется,  чудится,
мерещится.
     Дважды  проскакивали  полянки,  но  Мрак  даже   не   останавливался,
проскочили одну большую, там Олег протестующе замахал  руками,  мол,  Змей
если и сядет, то взлететь нет разбега, и снова вломились в стену дремучего
леса.
     Здесь пошли такие колдобины, коряги, выворотни, медвежьи ямы чуть  ли
не под каждым пнем, что Мрак вынужденно перешел на  шаг.  Деревья  изредка
размыкались, на плечи падало  тепло,  тогда  бежали  по  залитому  солнцем
пятачку,  затем  снова  распахивались  темные  дебри,  воздух   становился
влажным, сырым, полным запахов гниющих пней и муравьиной кислоты.
     На одной полянке прямо посредине  горбился  сиротливо  малый  холмик,
заросший травой, над ним зоркие глаза  Мрака  издали  углядели  восходящую
струю пара. Он свернул, Олег свернул,  как  привязанный,  только  Таргитай
ломился как лось прямо, прошел мимо холмика,  движением  воздуха  колыхнув
этот пар.
     Ему даже почудилось, что пар медленно принимает форму женской фигуры.
Он смолчал, и так достается, что даже  в  облаках  видит  если  не  пышных
девок, то хотя бы верблюдов, грифонов, других диковинных зверей,  что  все
время меняются, вытягивают рылы или отращивают лапы, теряют крылья, взамен
у них вырастают рога... А тем временем бес поспешно роет под ногами  ямку,
и Таргитай падает с воплем, от чего пугливый Олег подпрыгивает выше дерева
стоячего, а Мрак с руганью хватается за секиру.
     Он  оглянулся  через  плечо,  ахнул.  Женская  фигура  отделилась  от
холмика, это оказалась свежая могилка, и медленно плыла за ним. Он пугливо
ускорил шаг, оглянулся, но женщина догоняла. Сквозь нее  он  смутно  видел
дальний лес, но и пар как бы сгустился, видно  ее  лицо,  запавшие  глаза,
длинные волосы развеваются следом,  как  звездная  россыпь,  пышная  грудь
колышется, в поясе тонка, а широкие бедра сужаются  и  сужаются,  пока  не
остается нагнутый назад хвост как  у  мыши,  только  тоже  белый  и  очень
длинный.
     -- Мрак! -- заорал Таргитай. Он бросился бежать, земля замелькала под
ногами, только бы не упасть, -- Мра-а-а-а-а-к!
     Мрак оглянулся, разом  подался  в  сторону.  В  руке  оборотня  мигом
оказалась секира. Олег тоже оглянулся, глаза вытаращил, как у рака:
     -- Тарх... И опять девка...
     -- Спаси! -- орал Таргитай. -- Помоги!..
     -- Ага, теперь помоги? -- громыхнул Мрак  люто.  --  Зачем  улещал?..
Тарх, до того ли? Нам же полдня всего, Род вот-вот со своим Пером...
     -- Да не улещал я!..
     -- Брешешь, -- не поверил  Мрак.  --  С  чего  ж  ты  всегда  обвешан
девками?.. Любишь кататься,  как  говорил  Боромир...  или  что-то  насчет
сладкого, а затем горького, запамятовал. А ты, Олег, не помнишь?
     -- Стараюсь забыть -- признался Олег. -- Боромир мне только в  дурном
сне.
     Таргитай метался вокруг с воплями:
     -- Помогите!.. Да помогите же!
     Наконец Мрак сжалился, бросил брезгливо:
     -- Ты беги супротив ветра, дурень. Но в другой раз помни, что бросать
обесчещенных девок не по-мужски.
     Таргитай завертелся на месте, отыскивал ветер, а когда сообразил, что
полное безветрие, женская  фигура  подплыла  совсем  близко.  Олег  сказал
напряженно:
     -- А ты дуй.
     -- Я и так дую во все лопатки!
     -- Да не ты дуй... а, черт, с этими словами... дуй все-таки ты, но на
эту девку. Из той пасти, которой поешь.
     Таргитай поспешно набрал в грудь воздуха, покраснев от усилий,  мощно
дунул. Женская фигура, что уже протягивала было к нему руки, заколебалась,
слегка отодвинулась. Ободренный Таргитай набрал воздуха еще, дунул во  всю
мочь. Фигура слегка дернулась, по ней  прошла  волна,  но  когда  Таргитай
набирал в грудь воздуха для нового дутья,  начала  придвигаться,  вытянула
руки.
     Мрак и Олег шли все быстрее, вот-вот  снова  перейдут  на  бег.  Олег
обеспокоено оглянулся:
     -- И долго он так?
     Мрак сдвинул плечами:
     -- Да скоро задуют с запада ветры. Через день-два. От силы  --  через
недельку.
     -- Через недельку? -- ахнул Олег.
     Мрак думал о своем, отмахнулся:
     -- Да, время летит, летит...
     Олег  обеспокоено  посмотрел  на  солнце.  То  едва   поднялось   над
вершинами, но все-таки до полудня не так уж и далеко.
     -- Сколько же нам осталось?.. -- спросил он горько.  --  Вот-вот  Род
спустится в Долину Битвы Волхвов. И вручит Перо  этим  чертовым  великанам
или гномам...
     -- Почему им?
     -- Ну не деревьям же, огрызнулся Олег. -- Это я  бы  отдал  деревьям,
как самым мудрым, но разве мудрость в чести?
     Он поморщился от диких воплей, что раздавались то справа,  то  слева,
отвлекая от  тягостных  и  возвышенных  раздумий  о  судьбе  человечества.
Нелепая фигура металась с такой скоростью,  разве  что  только  за  столом
двигалась так же споро.
     -- Хорошо в лесу, -- пожаловался он, -- только шумно.
     -- В лесу всегда хорошо, -- возразил Мрак. -- Это мы, люди,  приносим
сюда гам, вопли, гадим, ветки ломаем...
     Слева был треск, хруст, из зелени выкатилось вопящее,  разогнулось  в
Таргитая, что метнулся по кругу, страшась далеко удалиться от двух, что не
раз выручали. А если и не выручали, то все равно без них грустно.
     Белая фигура плыла с поистине женской настойчивостью,  изобретательно
сокращая пути, отрезая дорогу, загоняя в тупики, из которых бедный  дударь
пока что каким-то чудом выскальзывал.
     Мрак наконец сжалился:
     -- А не думаешь, что она сама?
     -- Догадываюсь, --  вздохнул  Олег.  Взгляд  его  стал  отстраненным,
словно  волхв  вспомнил  что-то  свое,  если  не  стыдное,  то  достаточно
тягостное. -- Может быть, он и не совсем виноват.
     -- Да, девки пошли ушлые, -- согласился Мрак.
     Олег не отвечал,  его  зеленые  глаза  внимательно  озирали  небо.  В
какой-то момент в зрачках блеснули искры, Мраку даже почудилось,  что  две
крохотные молнии метнулись вверх, в синее небо. Олег прислушивался,  затем
слабая улыбка тронула губы.
     Мрак наблюдал заинтересованно, тоже посматривал вверх:
     -- Ого, какого  зацепил...  А  крылья-то,  крылья!..  Спина,  правда,
худая.
     -- Нам там не жить, -- огрызнулся Олег. -- Зато летает быстро.
     Мимо них пронесся взъерошенный Таргитай, волосы трепались  на  ветру,
он закричал отчаянно:
     -- Вы еще лягте!.. А за мной такое гонится!
     Олег  презрительно  смолчал,  чего  с  дураком  препираться,  а  Мрак
снисходительн