держался  как  песчаный
волк. Рыжеволосую Лиску внезапно похвалил,  что  уже  начала  обгонять  их
дохловатого, но шибко мудрого волхва. Так же похваливал по дороге песчаных
ящериц и змей -- живут, заразы! Хоть и не  рыжие,  как  эта.  Но  все-таки
одного корня, хоть и не сознается.
     В распадке между песчаных гор легли, накрылись от  солнца  плащами  и
одеялами. Мрак натянул тетиву, пощелкал ногтем, прислушался.
     -- Хорошо поет. Ладно, развяжи этой зверюке передние лапы. Но объясни
-- белку бью на лету в глаз. А эта больно  схожа,  руки  чешутся.  А  идет
пусть так, чтобы я видел.
     Женщина равнодушно смотрела, как  молодой  волхв  пытается  развязать
тугие узлы. Олег пыхтел, едва не обломал ногти, пытался развязать  зубами,
наконец взрезал ножом. Она опять не повела бровью,  а  обрывки  стряхнула,
когда Олег отполз к Таргитаю. Кисти распухли,  ремешок  врезался  глубоко.
Кровь начала пробиваться в онемевшие  ладони,  она  поморщилась,  закусила
губу.
     Остаток дня среди пылающих Песков показался Таргитаю  вечностью.  Над
головой в безумной выси выгнулось раскаленное до белесости  небо,  он  шел
словно через раскаленное пекло. Сверху падали тяжелые капли расплавленного
золота.  Воздух  был  горячий,  а  когда  поднимался   ветерок,   Таргитай
всхлипывал, не стыдясь слез: с ветром было еще горячее! Рядом колыхались в
знойном мареве три тени. Вроде бы  тоже  падали,  ползли  через  оранжевое
солнце, расплывались.
     Ноги Мрака всякий раз почти до колен погружались в раскаленный песок.
Впереди торчало обгрызенное горлышко кувшина, запечатанное красной глиной.
Мрак разглядел даже оттиск печатки. На ходу подцепил за горло,  с  натугой
вытащил. Внутри вроде бы заскреблось. Сломал глину, из  кувшина  вывалился
крохотный уродливый бесенок. Весь красный, словно испекся в этих песках, с
узкими глазками.
     - Что повелите? - пропищал он.
     - Нам к пустынному магу, - прохрипел Мрак.
     - Тогда пойдемте, - согласился  бесенок.  Он  заковылял  по  бархану,
смешно взрывая песок,. Увязал еще больше Мрака, но старательно  размахивал
крохотными лапками.
     - Нам побыстрее надо, - сказал Мрак раздраженно.
     - Тогда побежали, - предложил бесенок бодро.
     Мрак ухватил его за холку, сунул в кувшин. Таргитай только  и  увидел
как Мрак широко размахнулся, кувшин вылетел из его длани как боевой валун.
За дальним барханом взвился фонтан песка и пыли.
     Дальше Таргитай смутно помнил,  что  пришла  ночь,  он  свалился  без
памяти.
     Олег был полумертв, пришлось Мраку самому,  ругаясь  и  отплевываясь,
связывать маленькую женщину.
     -- Рыжая, не шелохни и пальцем. Олег спит, а мне  только  дай  повод.
Переломаю ноги, скажу, так и было.
     Она смолчала, но он видел, что поняла. Его понимали всегда, в отличие
от заумного волхва или недоумного дудошника. И верили всегда: у него  было
лицо честного человека. Если скажет, что даст в лоб и уши отпадут, то  так
и будет. Еще и прыщи осыплются.
     Мрак растолкал всех среди ночи, поднял -- озябших, лязгающих  зубами.
Пошли  быстрым  шагом,  сразу  увязли,  согрелись.   Под   ногами   иногда
похрустывало. Олег ахнул, присел перед чахлым темным кустиком  --  колючки
блестели инеем!
     Таргитай  попробовал  лизать,  разодрал   рот.   Олег   с   маленькой
рыжеволоской начали отставать. Мрак нахмурился:
     -- Пусть чапает впереди. Чуть что не так, я ее влет, как утку.
     -- Мрак, пусть писает как может...
     -- А никто ее в плен не тащил!
     Однако отстать дал. Острые кончики ушей подергивались,  ловил  каждый
звук. Таргитай сказал завистливо:
     -- Ей хорошо! Присела -- и все. А вот я если не встречу деревцо, хоть
паршивенькое, то уписаюсь.
     -- Хотя бы камень, -- вздохнул Мрак понимающе.
     Олег придерживал рыжеволоску, пока Мрак и Таргитай не удалились шагов
на полсотни, а потом и вовсе скрылись за барханом. Лиска взглянула искоса,
голос был полон яда:
     -- Раб, ты мог бы насиловать на виду у друзей. Таких же животных.
     -- Это ты, зверюка злобная. Я стараюсь, чтобы твой мочевой пузырь  не
лопнул.
     Быстрый взгляд, который она метнула, выдал с головой: вот-вот  пустит
лужу. Однако снова гордо вскинула и без того  вздернутый  носик.  Спросила
ядовито:
     -- У меня вроде бы руки связаны. Или мне показалось?
     Олег потемнел, чуя насмешку, сказал раздраженно:
     -- Я мог бы тебе расстегнуть... Впрочем, черт с тобой. Руки  развяжу,
но  ремень  прицеплю  за  ногу.  Бегаешь  наверняка  быстрее,  вон   какая
противная! А Мрак с его стрелами далековато.
     Он накрепко привязал за лодыжку, снял ремешок с  рук.  Она  наблюдала
из-под приспущенных век, дышала ровно.  Олег  отошел,  насколько  позволял
ременный поводок, перевалил через гребень бархана, лег,  чтобы  не  видеть
ее. В сотне шагов  удалялись,  увязая  в  песке,  Мрак  и  Таргитай.  Мрак
оглянулся, словно ощутил взгляд волхва, брови сшиблись на переносице. Олег
успокаивающе помахал концом ремешка, указал пальцем через гребень.
     Мрак и Таргитай остановились, поджидая. Их громадные мешки делали  их
похожими на горбатых медведей. Мрак  дважды  оглядывался,  наконец  заорал
зычно:
     -- Тащи!
     -- Мрак, она занята. Трудится...
     -- Быстро, остолоп!
     Олег нерешительно  потянул  за  ремешок,  чувствуя  себя  подлецом  и
дураком одновременно. Ремешок натянулся. Вдали жестикулировал  Мрак,  даже
сделал шаг в направлении к ним. Олег перевалился через  гребень,  ахнул  и
метнулся в прыжке на рыжеволосую хитрюгу. Под ее острыми зубками  как  раз
лопнул перегрызенный ремешок. Она вскочила,  Олег  обрушился  как  лавина,
сбил с ног. Она пыталась драться, он выхватил нож, другой рукой схватил за
волосы и дернул, обнажив нежное горло. Лезвие коснулось тонкой кожи.  Олег
чувствовал сильнейшее желание нажать сильнее, покончить с нелепым делом --
повод для оправдания перед собой есть.
     -- Застынь, стерва!
     Она замерла, глядя в нависающее над  нею  яростное  лицо  с  бешеными
глазами. Личико с тонкими  чертами  дрогнуло,  в  желтых  глазах  метнулся
страх. Даже не дышала, смотрела расширенными  глазами.  Он  ударил  ее  по
лицу, перевернул и грубо стянул руки за спиной ремнем так, что  даже  Мрак
назвал бы себя мягкосердечной овечкой рядом с озверевшим волхвом.
     Она медленно  высвободила  лицо  из  песка,  боясь  резких  движений,
вздохнула. Песчинки забились в густые брови, налипли коркой на  мокрые  от
пота щеки. Олег рывком поднял ее за связанные руки.
     -- Вперед, тварючка!
     Мрак и Таргитай терпеливо ждали. Ветерок намел  возле  ног  оранжевые
холмики. Мрак рявкнул сердито:
     -- Что так долго? Веревку проглотила?
     -- Это я задержался, -- сказал Олег.
     Женщина бросила на волхва быстрый взгляд. Мрак нахмурился, оглядел их
с подозрением. Ее плечи были отведены назад так, что лопатки терлись  одна
о другую. Туго  стянутые  руки  начали  наливаться  багровым,  что  вскоре
перейдет в синеву.
     -- То-то Таргитай удивлялся, что на  один  бархан  стало  больше,  --
буркнул Мрак. -- Это твой, да?.. Ты того, ремешок ослабь. Ишь как  стянул!
Ремешок могет лопнуть, а где  в  дороге  подберешь?  Разве  что  из  спины
Таргитая нарезать, но с Таргитая пользы как из жабы перьев...
     Они двинулись, ноги увязали, шли как по старому болоту.  Солнце  жгло
непокрытые головы. Таргитай спросил Олега тихонько:
     -- Ничего не случилось? Правда?
     Олег раздраженно буркнул:
     -- Ты стал подозрительный, как Мрак. Ничего, говорю тебе!
     -- Да? А что у тебя на подошве?
     Он брезгливо сморщил нос. Олег поспешно  принялся  тереть  подошву  о
песок. Лиска порозовела, смотрела в сторону. Мрак сказал одобрительно:
     -- Маленькая как ворона, а... Бедный Олег. Это ж он ей штаны спускал.
Руки-то связаны.
     -- И надевал, -- услужливо подсказал Таргитай им в спины.
     Олег  и  Лиска  изо  всех  сил  спешили  оторваться  от  насмешников.
Рыжеволоска даже обогнала Олега, тот на ходу  перевязал  ремень,  ослаблял
узел. Она брезгливо выдергивала руки. Он невольно хватал за  ягодицы,  его
уши пылали, как вынутые из горна наконечники стрел. Она удивленно косилась
на раскрасневшееся лицо  лесного  варвара,  длинные  ресницы  подрагивали,
пряча взгляд.
     Глаза оборотня оставались  настороженными.  Такая  злая  и  юркая  не
смирится с потерей свободы. Руки связаны, но зубы целы.  Удивительно,  что
еще ремень не перегрызла. Значит, это еще впереди.
     -- Сними тетиву, -- посоветовал Таргитай наивно. -- Растянется.
     -- Да? Еще и стрелы переломать? Ты скажи лучше, что с нею делать?  Ты
ж у нас умелец по девкам.
     -- Мрак, по ним умельцев не бывает. Они все разные.
     Мрак даже отшатнулся в великом удивлении. Дурень, конечно,  но  такой
дури даже от дурня слышать неловкостно.
     -- Тарх! Запомни, они все из одного стручка.  Я  не  всегда  замечал,
когда они возле меня менялись. Кличу по-прежнему, а морда вроде другая. То
ли я сам менял, то ли они сами менялись -- за охотой недосуг  разобраться.
Это для бездельников они разные. Но тут ты первый!
     -- Пусть решает Олег. Он самый умный.
     -- Как ты самый ленивый.
     -- Я добрый!
     -- Дурость и доброта лишь с виду схожи, понял?
     Таргитай снова заскулил, что падает, мрет жуткой смертью на  чужбине,
что пропади все пропадом, нельзя спасать человечество, ежели  через  такие
муки. Олег слушал  сочувствующе,  пленница  брезгливо  морщилась.  Наконец
Таргитай вдруг взвизгнул обрадовано:
     -- Мрак, вона деревья!.. Да какие зеленые! А где деревья, там и вода!
Пошли, напьемся. Только и делов, что пару сотен шагов в сторону.
     Мрак поморщился, а Олег занудно объяснил:
     -- Видишь, те деревья вроде бы колышутся малость?
     -- Вижу. Ну и что?
     -- А то, что это не настоящие, -- пояснил Олег. -- Гольш  рассказывал
про такие штуки. Старые колдуны  придумали,  чтобы  губить  людей.  Мираж,
называется. Подходишь, а эти деревья либо отступают, либо  рассеиваются  в
воздухе. А обессилевший дурень блудит, потом от жажды погибает быстрее.
     Таргитай слушал, кивал, соглашался, а когда Олег  закончил,  спросил,
хлопая белыми пушистыми ресницами:
     -- Так мы пойдем туда напиться?
     Олег с досады попробовал сплюнуть, но потом долго вытирал рожу обеими
ладонями. Мрак хмурился, Лиска  презрительно  улыбалась.  Таргитай  заныл,
голову едва не вывернул, рассматривая пышные зеленые деревья, проходили от
них всего в сотне-другой шагов. Оттуда яственно  тянуло  прохладой.  Мраку
даже почудилось журчание ручейка.
     Таргитай начал приотставать. Олег сказал терпеливо:
     -- Не вздумай. Это мираж, понял?
     -- Понял, -- согласился Таргитай, он на все  соглашался.  --  Так  мы
напьемся? Или, если не хотите, то дайте бурдюк, я для вас сбегаю.
     Олег всплеснул руками, а Мрак буркнул:
     -- Пусть сходит.  Не  заблудится.  Но  когда  догонять  будет,  лучше
запомнит, что такое миражи.
     Олег в сомнении покачал головой. Таргитай счастливо  завизжал,  хотел
взять бурдюк, Мрак не дал. Жалко, если дурень сгинет, но с бурдюком жальче
вдвое.
     Таргитай заспешил к зеленым деревьям, а Мрак чуть сбавил шаг. Они шли
и шли, из-за оранжевых гор песка уже выглядывали  лишь  зеленые  верхушки,
когда наконец позади показалась темная точка.
     Мрак незаметно сбавил шаг еще, но Таргитай все равно еще верст десять
тащился сзади, как коза на незримой веревке. А когда догнал,  вид  у  него
все-таки был посвежевший.
     -- Напился? -- спросил Мрак с насмешкой.
     -- Ага, -- ответил Таргитай радостно. -- Чуть не  лопнул!  Там  такой
холоднющий родник из-под земли! Зубы ломит. Зря бурдюк не дали. Хоть  сами
не пошли... до сих пор не пойму, почему, так хоть вам бы принес!
     При каждом шаге в  его  животе  булькало.  Он  вытащил  из-за  пазухи
огромный зеленый лист, сочный, еще  не  тронутый  жаром.  Протянул  Олегу,
вдруг да пригодится в его травяных снадобьях.
     Мрак, страшно багровея и раздуваясь в размерах, повернулся к Олегу. В
глазах было обещание скорой смерти всем  шибко  грамотным.  Олег  поспешно
отступил, упал, поднял тучу песка. Огромный кулак Мрака поднялся в воздух,
но вдруг оборотень всмотрелся вдаль, прорычал:
     -- Что-то ползет... Во-о-о-он чернеет.
     -- Что? -- не понял Таргитай.
     -- Похоже на смока.
     -- Откеля в этих жутких песках?
     -- Это... караван, о котором рек Гольш.
     Олег вздохнул с таким облегчением, что песок  взвился  и  сыпанул  на
друзей и пленницу. Мрак отцепил с пояса баклажку с остатками воды. Передал
Таргитаю, тот посмотрел брезгливо  и  сунул  Олегу.  Тот,  к  изумлению  и
негодованию Мрака, протянул  рыжей  воительнице  --  стояла  почти  рядом,
ровная и загорелая, как осмоленный столбик.
     Мрак  зло  сопел.  Лиска  смерила   его   надменным   взором,   гордо
отвернулась.
     -- Сделай глоток, -- почти попросил Олег. -- Иначе вот-вот упадешь.
     -- Ага, -- сказал Мрак понимающе.  Его  лицо  посветлело.  --  Просто
волочить не хочет, а нести сил нету.
     Она разомкнула пухлые губы. Блеснули острейшие  белые  зубки,  совсем
как у Мрака, только помельче.
     -- Это вы уже падаете, бледнокожие червяки Леса.
     Мрак одобрительно крякнул:
     -- Все еще злобная.
     Олег с жалким видом переступал с ноги на  ногу,  тыкал  ей  баклажку.
Таргитай шумно вздыхал. Мрак грубо отобрал баклажку, прицепил на пояс.
     -- Не хочет, чего  девку  насиловать?..  Пошли,  бледнокожие  червяки
Леса! Как она обложила? Ворона маленькая, а рот здоровый!
     Таргитай первым потащился через застывшие волны песка. Сзади  шуршали
шаги, он с облегчением думал,  что  если  опять  мираж,  то  на  этот  раз
приведет оттуда верблюда.

     Глава 11

     Темные точки ползли наперерез очень медленно, но Мрак заторопился: не
разминуться бы. Даже если заметят пеших, то ждать не будут --  интереса  в
них нет, а делиться водой да хлебом станет не всякий. Это не с женой.
     Постепенно они распознали цепочку тяжело  груженых  верблюдов.  Около
дюжины да десяток всадников на  конях,  полдюжины  осликов  --  бедненьких
ухастиков совсем не видно из-под объемной поклажи. Впереди трое  всадников
на тонконогих поджарых конях, но потом к ним прибавилось еще трое. Похоже,
заметили пешую четверку. Кони плетутся вяло, приморенные, головы свесили к
самой земле.
     Мрак заторопился, побежал, размахивая руками. Караван  шел  мимо,  но
двое из всадников нехотя свернули, поехали к ним.
     -- Мир вам! -- крикнул Мрак хрипло. -- Я вижу, вы народ  тароватый...
Вон какие кони! Да и вы хлопцы на подбор. Нам бы  купить  у  вас  троих...
нет, четверых конячек. У вас они налегке,  зазря  корм  жрут.  Да  и  вода
денежки стоит.
     На него  смотрели  изучающе,  без  вражды.  Всадники  были  поджарые,
смуглые, с черными смоляными усами,  подбородки  отливали  синевой.  Глаза
были цвета старой глины.
     -- Наши кони стоят дорого, -- сказал с расстановкой передний.
     -- Обходятся еще дороже, --  возразил  Мрак  добродушно.  --  Вода  в
Песках задарма не достается. Сколько возьмете за коня?  Еще  лучше  --  за
четверых?
     Всадник помедлил с ответом, спросил осторожно:
     -- Откуда у таких странных людей деньги?
     -- У нас настоящие деньги, -- ответил Мрак. -- И получили их честно.
     Всадник с сомнением рассматривал их непокрытые головы, голые до  плеч
руки. Из  одежды  --  волчьи  шкуры  да  портки  из  тонкой  кожи.  Сапоги
стоптанные, мешки за плечами ветхие, а рукояти оружия,  если  это  оружие,
странные, непривычные. Только  женщина  одета  богато,  но  женщин  всегда
одевают лучше, пусть заложниц, пленниц или рабынь.
     -- Хорошо, -- ответил всадник уклончиво. -- Узнаю у хозяина.
     Он не сдвинулся с  места,  другой  сорвался  с  места  и,  настегивая
безжалостно коня, вернулся к каравану.  Из  шатра,  который  нес  головной
верблюд, высунулась голова  в  огромном  цветном  тюрбане.  Всадник  часто
размахивал руками, указывая то на невров, то на небо. Хозяин зло  гаркнул,
всадник даже отшатнулся, провел ребром ладони по горлу. Всадник  попятился
вместе с конем.
     -- Не нравится мне такое, -- сказал Мрак задумчиво. -- Ох,  почему-то
совсем не нравится...
     -- Гольш сказал, продадут, -- заикнулся Таргитай.
     -- Старая лиса тоже попадает в капкан. И коней не  получим,  и  гроши
отберут. Еще и по шее настучат.
     Всадник примчался на взмыленной лошадке. Явно берегут воду, кони едва
держатся на ногах. Не сводя глаз с невров, что-то шепнул старшему.  Тот  в
лице не изменился, только подобрался, а пальцы поползли  к  рукояти  меча.
Его спутники насторожились.
     Мрак словно бы в раздумье отступил на шаг, выставив впереди  Олега  с
пленницей. Таргитай подвигал плечами, устраивая на этот раз поудобнее  Меч
за спиной. От него покатила волна жара  --  лезвие  из  небесного  металла
начало накаляться.
     -- Хозяин считает, -- сказал старший всадник резко, -- что  вам  надо
остаться с нами. В пустыне умрете. Неважно, будете на конях или без них.
     -- А если хотим умереть? -- спросил Олег. Его била дрожь, он с трудом
удерживался,  чтобы  не  оглядываться  умоляюще  на  Мрака  --   могучего,
бесстрашного.
     Всадник  покосился  на  караван,  что  медленно   останавливался,   в
задумчивости почесал нос. Внезапно лицо его посветлело.
     -- Наши боги не позволяют человеку оставаться без помощи!
     -- Разве помощь можно навязывать?
     -- Можно, -- ответил всадник убежденно. -- Дураков,  женщин  и  детей
надо спасать даже силой. Без спросу. А вы  не  только  дураки,  что  видно
издали, но еще и редкостные уроды. Я в жизни не слыхивал даже,  что  могут
быть люди с красными или белыми волосами.
     -- Мы не пойдем с караваном.
     Эти слова Олег хотел произнести громко и  с  достоинством,  но  почти
прошептал -- горло перехватила ледяная лапа страха.
     Всадник  оглянулся  на  караван.  Из  шатра   высунулся   человек   в
ярко-красном тюрбане, кричал и размахивал  руками.  Всадник  повернулся  к
неврам:
     -- Вас продадут в рабство. Это лучше, чем умереть в Песках!
     Трое всадников выхватили мечи, а старший неспешно потащил из перевязи
короткий кривой меч.  Над  ухом  Таргитая  вжикнула  пчела,  меч  старшего
вылетел из руки, как серебристая скользкая рыба. Таргитай понял, что пчелу
выпустил Мрак. Он с криком выдернул свое оружие  --  Меч,  коротко  и  зло
полыхнула багровая молния. Меч уже светился красным, от него летели искры.
Всадники опешили, но один все же пустил коня вперед, ощерил, пугая, желтые
зубы. Таргитай широко размахнулся, всадник без труда уклонился, но  лезвие
достало коня. Брызнула струями кровь. Конь, обезумев от боли,  взвился  на
дыбы, завизжал тонко и страшно. Всадник раздирал  ему  удилами  рот,  конь
скакнул дважды, упал, придавив всаднику ногу.
     Олег хрипло вскрикнул, посохом закрылся от второго. Металл зазвенел о
металл, всадник яростно рубил, но Олег всякий раз прятался,  выставив  над
головой жезл. Снова свистнула стрела Мрака, а  Таргитай  встретил  натиск,
отразил удар легкого меча, ударил сам...
     Конец его длинного меча достал ногу всадника и, разрубив ее до кости,
рассек бок коня.
     -- Коней  пошто  бьешь?  --  крикнул  Мрак  яростно.  --  Еще  одного
покалечишь, я на тебе поеду!
     Не выпуская лук, метнулся, как песчаный смерч, к  каравану.  Таргитай
бежал хвостиком, но где  тяжелый  Мрак  едва  касался  ногами  песка,  там
Таргитай вспахивал -- как будто волочили дерево. Сзади еще слышался  лязг:
волхв и последний из всадников, старший, сражались растерянно и осторожно.
     -- Мрак, -- крикнул Таргитай в спину оборотню, -- а пусть идут себе?
     -- На чем поедешь, конеубийца?
     С  верблюдов  соскакивали   вооруженные   люди.   Мелкие   в   кости,
низкорослые, но  защищенные  бронзовыми  щитками  на  груди  и  плечах,  с
круглыми щитами. Они торопливо  выровнялись  в  линию,  выставив  щи