ько настоящий бог. Да и то не всякий, как я уже сказал.
     Они посидели в молчании. Олег сказал погасшим голосом:
     -- Тогда нам каюк. Войны полыхают всюду! Нет бога  сильнее,  чем  бог
войны.
     Таргитай закрыл глаза. Как сквозь плотную шкуру слышал  сочувствующий
голос:
     -- Ишь, как его... Поплюй или пошепчи, но против ихней  магии  что-то
придумай. Сегодня Тарха мучили, этой ночью за нас примутся.  Скорее  всего
за тебя. У тебя борода, патлы...
     Таргитай прошептал:
     -- Я малость сосну, хорошо?
     -- "Хорошо",-- повторил Мрак с отвращением.-- Что с ним сделали,  что
уже по-киммерийски  заговорил?  Сказать  мерзкое  "хорошо"  вместо  нашего
"добро"! Глядишь, скоро коня лошадью обзовет...

     Глава 8

     Таргитай подскочил от истошного звериного крика. В  соседних  стойлах
фыркали лошади,  неподалеку  стучали  молотками.  Пахло  горелым  железом,
горячими угольями, а еще -- горячей мясной похлебкой.
     Страшный  звериный  вопль  повторился.  Таргитай  в  испуге  вскочил,
ударился головой о балку. В доме ковали железо, варили в  котлах  похлебку
для приезжих, таскали дрова, двое степняков  торопливо  швыряли  в  стойла
охапки  сена.  Сквозь  пустой  дверной  проем  Таргитай  увидел   странную
маленькую лошадку с огромными заячьими ушами.  Лошадка  задрала  голову  к
нему, раскрыла пасть, и Таргитай снова вздрогнул  от  страшного  звериного
крика. Из-за дверного косяка появилась рука с плетью, лошадка  отмахнулась
хвостом, но пошла, стуча точеными копытцами на маленьких ножках.
     В залитом солнцем проеме появилась  другая  лошадка,  третья  --  все
нагружены так, что из-под гор  вьюков  торчали  только  удивительные  уши.
Странных лошадок вели под уздцы темнокожие люди в очень  толстых  халатах,
на туфлях с загнутыми кверху носками блестели драгоценные камни.
     С площади вошли, разом пригнувшись в дверях, Мрак и Олег. Лицо  Мрака
было встревоженным.
     -- Прибывает народ,-- сообщил он.-- Готовится что-то недоброе.
     -- Поход,-- пояснил Олег.-- Великий поход для завоевания мира!
     -- А мне такое снилось,-- сказал Таргитай торопливо.-- Такое!.. Вещий
сон, не иначе.
     -- Тарх,-- сказал Мрак беззлобно,-- тебе пасть лучше открывать только
для песен.
     Позавтракали у того же молчаливого кашевара -- Мрак и Олег по второму
разу,-- сидели у проема окна. Новый караван  разгрузили  перед  мраморными
ступенями, темнокожие спешно перетаскивали вьюки на своих  спинах,  стражи
всякий раз придирчиво тыкали копьями, прислушивались: не раздастся  ли  из
тюка вопль.
     За  ночь  многое  сгладилось,  утряслось,  и   сейчас   невры   снова
ошеломленно смотрели через площадь. Дворец  словно  вытесали  из  алмазной
горы. На вершинке виднелась площадка,  где  на  высоком  шесте  развевался
ярко-рыжий конский хвост, на  самой  площадке  были  видны  две  крохотные
человеческие фигурки.
     Олег пристально рассматривал  черную  башню.  Мрак  заметил,  оскалив
зубы:
     -- Разные народы строили, да? Чересчур разные.
     Он ухватил за плечо степняка, что нес охапку сена.
     -- Чей это дворец и башня? Кто сделал?
     Степняк испугался, увидев нависающее над ним грозное лицо с  горящими
по-волчьи глазами.
     -- Не я! Клянусь, не я!
     -- Еще бы,-- хмыкнул Мрак.-- Киммеры аль не киммеры?
     Степняк высвободил плечо.
     -- Здесь раньше кочевали  тернопольцы...  Они  захватили  эти  земли,
разрушили половину дворцов,  плотины,  вырубили  сады.  Потом  пришли  мы,
разрушили все, что осталось, а тернопольцев истребили. Этот дворец и башня
уцелели, но их мы разрушим, когда уйдем в Большой поход. Через пять дней!
     Мрак ругнулся, нырнул вниз  головой  в  проем  окна.  Олег  вздохнул,
прыгнул следом. Таргитай оглянулся на далекую дверь, из-за чего  стукнулся
головой о камень и зацепился штанами за другой.
     Звонко стуча копытами, мимо  промчался,  на  ходу  хлестнув  Таргитая
плетью, ярко одетый всадник:
     -- Всем свободным!  Всем-всем!..  Встречайте  Котел...  Рабам  ломать
северную стену!
висели темные мешки. Он похудел за ночь, на  суставах  пламенели  кровавые
испоганенный, непривычный -- но все  еще  сказочно  красивый.  Исполинская
площадь была пустой как Степь, а по ту сторону тянулись  простые  каменные
дома, из  окон  и  дверей  уже  выскакивали  люди.  Полуголые,  с  медными
ошейниками -- заспешили через площадь ко дворцу, у всех  в  руках  тяжелые
кирки, ломы, а другие -- все в скуфьях -- с воплями помчались к выходу  из
города.
     -- Пошли поглядим,-- распорядился Олег.-- Там что-то новенькое.
     Таргитай перехватил внимательный взгляд Мрака, брошенный на Олега.  В
городе волхв, забывая про свою трусость, все чаще брал  на  себя  смелость
что-то предлагать, на чем-то настаивать.

     На  улице,  что  вела  от  главных  ворот  к  площади,  толпы  спешно
растаскивали обломки стен, голыми руками выламывали камни из  загородивших
улицу глыб, растаскивали, уносили, уволакивали с дороги.
     От далекой стены медленно двигалась масса народа.  Тащили  невидимыми
отсюда канатами  что-то  огромное,  железное,  размером  с  дом  Громобоя.
Канатов сотни, а людей --  многие  тысячи,  волокут  с  хриплыми  воплями,
надсаживаются, стонут, вздувая жилы, но Мрак всюду  видел  сияющие  глаза.
Вокруг железного исполина копошился люд, подсовывали  бревна,  выталкивали
старые, измочаленные чудовищным весом.
     Невры бежали навстречу, наконец Олег вскрикнул на бегу:
     -- Походный котел царя Ариана!
     Мрак бросил недоверчиво:
     -- Олег, ты не перегрелся на этом дурном солнце?
     -- Сам видишь, что котел. Точнее, Котел!  Я  читал  о  нем  в  старых
книгах. Однажды царь Ариан возжелал узнать, сколько у него воинов.  Войско
прошло перед ним, каждый воин бросил к ногам царя наконечник от  стрелы...
Потом из этой горы железа отлили котел для пира.
     -- Неужто правда?
     -- Да. Этот Котел вмещает шестьсот больших амфор масла.
     -- А что в нем варят? Похлебку из коней? Там утопнет табун, как  стая
мышей.
     -- Мрак... Раньше варили кашу. Простую кашу в простое  старое  время.
Потом киммеры стали могущественнее, обряды усложнились...
     Мрак хмуро кивнул:
     -- Понятно. Раз льют масло вместо воды, то варят людей... Арею?
     -- Табити.
     -- Бабе?
     -- Она владеет вечным огнем. Арею закалывают на помосте, чтобы  кровь
стекала по Мечу. А в Котле -- только для Табити. А вот если Папаю...
     Не дав договорить, его отшвырнули  к  стене,  освобождая  дорогу  для
волочильщиков. Мимо  невров  двигались  измученные  люди,  толстые  канаты
врезались в их плечи, ноги глухо били в камни и твердую землю.  На  невров
пахнуло давно немытыми телами, соленым потом. Канаты  дрожали  в  воздухе,
натянутые  как  струны  гигантских  луков  --  грязные,  мокрые  от  пота,
захватанные тысячами сальных рук.
     Котел полз вровень с уцелевшими крышами домов --  чудовищно  тяжелый,
массивный, с толстыми стенками. С  треском  лопались  бревна  под  днищем,
щепки вылетали как стрелы, у многих на лицах и  руках  темнела  запекшаяся
кровь. В тяжелом воздухе висели вопли, брань. Полуголые люди, сбивая  друг
друга, суетились перед надвигающимся чудищем,  совали  под  днище  круглые
бревна.  Один,  чересчур  усердный,  не  успел  выдернуть   руку,   бревно
крутнулось, и человека затащило под  железную  громаду  Котла.  С  треском
лопнул череп, как надутый пузырь звучно хлопнула грудь, кровь плеснула  на
железную стенку, ярко-красные брызги повисли на лицах тех, кто суетился  с
катышами.
     -- Хорошо пойдет,-- вскрикнул один радостно.-- Мокро!
     -- Удачу сулит,-- согласился еще один.
     Вокруг хохотали, хлопали друг друга по плечам. Кто-то, раздувая  щеки
и выпучив глаза, кричал во весь голос, что священный Котел сам поймал себе
жертву. Опять хохотали, приседали в восторге, хлопали себя по забрызганным
кровью коленям.
     -- Что у них за боги? -- прошептал Таргитай.
     -- Какой народ, такие и боги,-- ответил Мрак.
     А Олег, вспомнив про свои обязанности волхва-мудреца, распорядился:
     -- Пошли отсюда. Нужно подумать, как нам быть дальше.
     Они  возвращались  к  своему  дому-конюшне,  когда  слева  от  дворца
раздался  жуткий  грохот.  Часть  стены,  украшенная  яркими   изразцовыми
плитками, медленно выгнулась. По  ней  побежали  косые  трещины,  неспешно
рухнула вся целиком на каменные плиты площади. Раздался  грохот,  дрогнула
земля, взвилось облако пыли, покатились цветные осколки.
     В зияющей дыре появились полуобнаженные люди. Не ожидая, пока  осядет
удушливая пыль, тут же врубились кирками в края пролома. Тяжелые  камни  с
грохотом выкатывались, падали  в  общую  кучу,  их  оттаскивали  далеко  в
стороны.
     -- Убийцы,-- проговорил Таргитай зло.-- Такой дворец! Как песня. Хоть
бесполезный, но красивый...
     -- Котел будут затаскивать,-- объяснил Олег буднично.--  Непонятно...
Раньше церемонии шли под открытым небом.  Неужто  перерождаются  в  другой
народ?
     Они пообедали в доме-конюшне, строили планы,  когда  громадная  толпа
вступила на край площади. Народу стало еще  больше,  а  крики  --  громче.
Бревна  громко  трещали,  разламываясь  между  железным  днищем  Котла   и
велетскими плитами. За Котлом тянулась широкая полоса размолотой щепы.
     Дыра в стене дворца зияла окровавленными краями. Рабы спешно  убирали
мелкие камни, крупные глыбы  вколачивали  в  землю  возле  стены.  За  два
десятка шагов начали укладывать валуны, наложили бревна, скрепили  ремнями
и железными скобами. Помост поднимался теперь от каменных плит площади  до
пролома в стене. Примчались рабы, полили пахучим маслом бревна.
     В  доме-конюшне  возле  окон  стоял,   глазея,   народ.   Караванщики
удивительных лошадок с заячьими ушами,  рослые  светловолосые  гипербореи,
прибывшие  на  огромных  тяжелых  конях,  низкорослые  желтолицые  люди  в
звериных шкурах, волосы такие, что лица не видать, из-за плеч  выглядывают
колчаны со стрелами с костяными наконечниками.
     Вечером Олег, преодолев страх, ушел в город. Мрак и  Таргитай  плотно
поужинали, благо теперь гости кагана, кормят от пуза, хотя только мясом  с
кашей. Впрочем, сами киммеры жрут то же самое.
     Олег вернулся вместе с первыми звездами на  небе.  Тяжело  рухнул  на
сено между Мраком и Таргитаем:
     -- Набегался...  Громадный  город!  Киммеры,  оказывается,  совершали
длинные походы в южные и  восточные  страны,  награбили  от  пуза.  Многие
диковины, что привезли, не понимают сами. Ну, из капищ, храмов. Священные,
волховские...
     Мрак спросил настороженно:
     -- Хочешь добраться?
     -- Кто не хочет? Но комнату с этими покоями  сторожат  надежней,  чем
Меч. Надежнее, чем комнату самого кагана. Я трижды обежал  вокруг  дворца,
говорил со стражами, шутами,  гостями...  Вообще-то  есть  одна  маленькая
лазейка...
     Он  бросил  взгляд  на  Таргитая.  Тот  ощутил   холодок,   напрягся,
изготовившись защищаться.
     -- Ну-ну,-- поторопил Мрак.
     -- От главного входа нужно пройти через пять  рядов  стражи,  одолеть
запертые двери. Зато если через  боковой  ход  --  там  есть  полупотайная
дверь. Тоже охраняется, но не так  строго.  Никто  в  своем  уме  туда  не
полезет. Сразу попадешь в покои старшей дочери кагана! А это такой  зверь,
такой зверь... Ее самые храбрые боятся. Вторая дверь из  ее  покоев  ведет
прямо в сокровищницу.
     Мрак подумал, сказал недоумевающе:
     -- Я все равно не вижу пути... Если дочь кагана в  покоях  --  мы  не
проберемся. Если уходит, наверняка запирает на сто запоров. Да и стража от
дверей не отходит.
     Олег снова бросил на Таргитая странный взгляд, сказал нерешительно:
     -- Вообще-то я кое-что придумал...

     В полночь над Таргитаем наклонилась  короткая  тень  в  остроконечной
скуфье. Одна рука тряхнула за плечо, другая зажала рот.  Таргитай  очумело
хлопал глазами. Незнакомец наклонился к его уху, шепнул:
     -- Следуй за мной, червь.
     Когда выскользнули  из  помещения,  Таргитай  в  свете  луны  заметил
высовывающиеся из-под простого плаща дорогие ножны, а  сапоги  на  киммере
были из тонкой выделанной кожи. В молчании прошли  через  площадь,  дальше
проводник, грузный  низкорослый  толстяк,  замедлил  шаги,  прислушался  к
голосам охранников. Таргитай шел за ним на цыпочках.
     Возле знакомой двери стояли  два  стражника.  Проводник  выступил  из
темноты, сделал знак Таргитаю идти следом.
     -- Пропустите. Нам велено явиться.
     Стражи отступили. Таргитай уловил на широкой роже  одного  понимающую
ухмылку. Двери распахнулись бесшумно, широкие  петли  блестели,  смазанные
так обильно, что под ними натекла лужица.
     Прошли по коридору, проводник постучал  в  одну  из  дверей,  услышал
голос и поспешно сделал шаг  назад.  За  дверью  раздались  тяжелые  шаги.
Таргитай судорожно сглотнул, пощупал свой оберег -- сопилку.
     Дверь открылась, в проеме стояла Зейнаб. Смерив Таргитая  оценивающим
взглядом, коротко бросила толстяку:
     -- Сегодня стражу возле моей двери не ставь. Утром поставишь, понял?
     Толстячок поклонился, неслышно ушел, словно  растушевался  по  стене.
Таргитай так и не увидел его лица под низко надвинутым на  лоб  капюшоном.
Зейнаб вдернула Таргитая  в  комнату.  Дочь  кагана  была  в  доспехах  из
буйволиной кожи, бронзовые бляшки блестели красным в  свете  единственного
факела. На толстом поясе висел акинак.
     Глаза ее были красивые, Таргитай поспешно напомнил  себе,  что  нужно
все время смотреть в ее  конские  глаза  и  постараться  избежать  конских
зубов.  Зейнаб  улыбнулась,  все-таки  показав  зубы.  По  спине  Таргитая
пробежал озноб. Только бы не кусалась, подумал  в  страхе.  Такими  зубами
разгрызет, как желудь.
     -- Люблю сильных мужчин! -- сказала она одобрительно.-- Ты на  голову
выше Зуля, а он богатырь. Плечи твои широки,  а  на  груди  у  тебя  можно
ковать мечи! Иди ко мне. Я хочу наконец-то понять, что чувствует  женщина,
когда мужчина сильнее.
     Пальцы у нее были как из металла, привыкшие  держать  меч  и  смирять
коней. Ее глаза надвинулись,  последняя  мысль  Таргитая  была,  что  надо
избежать ее зубов. И когтей тоже.

     Мрак и Олег прижались к земле. Факел горел у входа во дворец,  стражи
сидели у самой двери. Копья мирно лежали на коленях. Ночь была тихая, лишь
у дома-конюшни страшно  кричала  маленькая  лошадка  с  длинными  заячьими
ушами.
     Внезапно слева от двери что-то  шевельнулось.  Стражи  насторожились,
вытянули головы. Шорох повторился, один  поднялся,  шагнул  на  границу  с
темнотой. Копье в его руке смотрело острием в сторону шороха.
     Мелькнули когти, послышался писк. В круг света вступил  тощий  черный
кот. В  зубах  у  него  трепыхалась  крупная  мышь.  Страж  с  облегчением
засмеялся, вернулся. Кот бесшумными прыжками пересек  освещенное  место  и
нырнул в темноту.
     Мрак и Олег уже бежали по коридору. Мрак сказал на ходу:
     -- Молодец, с котом хорошо придумал!
     -- Вот эта дверь...-- шепнул Олег.
     Впереди слышались шаги,  звякнуло  железо.  Мрак  потихоньку  толкнул
дверь, чувствуя, как отчаянно колотится сердце. Могли ошибиться дверью  --
на Тарха полагаться трудно, могут застукать стражи в коридоре, да и вообще
дверь может оказаться запертой надежнее, чем полагал Олег.
     В комнате горел  только  один  светильник.  Пахло  сыромятной  кожей,
жареным мясом.
     Олег сунул стебель разрыв-травы в  скважину  замка,  потряс.  Шаги  в
коридоре слышались громче. Олег потряс сильнее, дужка внезапно вылетела из
петли, Мрак едва успел подхватить пудовый замок.
     Из щели пахнуло жареным мясом, сыромятными кожами. Слышались  вздохи,
стоны. Мрак поспешно скользнул  в  комнату,  пропустил  Олега  и  бесшумно
закрыл дверь.
     Горел светильник, а посреди комнаты, почти перегораживая  ее,  стояло
широкое ложе. В противоположной стене виднелась обитая железом  дверь.  На
ней висел труп летучей мыши, пучки травы и ветка омелы.
     Они поползли через спальню, прижимаясь к полу. В одном месте пришлось
протискиваться между стеной  и  ложем.  Олег  замирал  в  страхе,  а  Мрак
приподнимался, смотрел на белеющие в полумраке длинные  мускулистые  ноги,
что шевелились, дрыгались в воздухе,  почти  касаясь  низкого  потолка.  В
глазах оборотня был жгучий интерес и жажда знаний.
     Уже у самой заветной двери Олег запнулся о ковер,  звучно  хрястнулся
лбом о голый каменный пол. Мрак бросил ладонь на рукоять ножа, что выменял
у караванщика смешных лошадок, замер. Олег  лежал,  задница  торчала  выше
головы.
     Ложе страшно скрипело, раскачивалось, словно на  нем  дрались.  Волхв
наконец трясущимися пальцами вставил в замочную скважину стебель,  потряс.
Дверь не шелохнулась. Он вставил другой стебель,  потряс.  Дверь  осталась
недвижимой, а с ложа донесся страшный рык. Олег застыл, по  спине  потекла
холодная струйка.
     Мрак поднес к его носу огромный кулак, указал  на  скважину  ниже.  С
ложа  донесся  новый  стон,  словно  два  смока  выдирали  друг  у   друга
внутренности.
     Дверь начала  отодвигаться.  Мрак  пинком  зашвырнул  Олега,  прыгнул
следом и захлопнул. Железо звякнуло, он замер в страхе.
     В  спальне  было  тихо,  потом  донесся  неразборчивый  голос.   Мрак
вслушивался, слов не разобрал. За  его  спиной  Олег  ползал  на  коленях,
что-то трогал, перебирал. Мрак сжал ему шею мощными пальцами, прошипел:
     -- На цыпочках! Ишь, разошелся... Еще лучше -- замри вовсе. Я  скажу,
когда оттуда уйдут.
     Олег не двигался, стиснутый железной хваткой, но глаза его уже  жадно
обшаривали комнату с сокровищами.
     Когда Таргитай покинул комнату, Олег было кинулся  к  сокровищам,  но
Мрак сделал страшные глаза, показал кулак. Мучительно  долго  ждали,  пока
уберется Зейнаб. Царская дочь почему-то долго не покидала ложе, лежала как
труп, лишь к полудню медленно оделась, велела подать коня.
     У Олега расширились глаза: коня ввели прямо в  комнату.  Потом  топот
удалился, щелкнули замки, заскрипели тяжелые железные запоры.
     -- Теперь ищи,-- буркнул Мрак.-- Я постою у двери.  Угораздило  же  с
вами связаться!
     Олег как зачарованный пошел шарить по всем  сундукам,  кулям,  тюкам.
Стен не было видно под грудами богато украшенных сабель, мечей,  акинаков,
секир, дротиков, щитов, ножей... Колчаны  со  стрелами  сверкали  крупными
драгоценными камнями,  луки  были  странные,  причудливые,  склепанные  из
роговых пластин. Отдельно висел длинный широкий меч, зачем-то  прикованный
к стене толстой железной цепью, под ним  стояли  огромные  покрытые  пылью
сапоги, рядом колыхалась вода в сосудах: черном и  белом,  грудами  лежали
потертые конские попоны, старые сумки, мешки,  деревянные  палицы...  Олег
чуял магию, от ее присутствия шевелились волосы  на  затылке,  но  как  ею
овладеть, как высвободить -- хоть бейся о стену!
     Мрак сказал вполголоса:
     -- Перестань метаться, как дед Тарас, что хотел собрать всю малину...
Ты мог бы и это предусмотреть, вон даже мешок с едой захватил, обжора.
     -- Нам сидеть долго,-- ответил Олег нервно.
     -- А если Тарх не придет второй раз?  --  спросил  Мрак.--  Если  эта
воительница не изволит взять в свою постель еще  разок?..  Рисковые  вы  с
Тархом,  оказывается,  парни!  Сорвиголовы.  Это  я  человек   простой   и
бесхитростный, перед вами вовсе овечка. Ты развязывай мешок, не жмись.
     Он заставил себя есть, хотя еще не хотелось, но чтобы  делать  что-то
привычное, обыденное. Волхв вовсе потерял голову, даже  не  прикоснулся  к
еде, шарит по сундукам, едва с головой не влезает. А  штуки  страшноватые,
Мрак не отходил от двери еще и  потому,  что  не  хотел  притрагиваться  к
волховским штукам. Воины и оборотни не имеют дел с нечестными штуками.
     К вечеру Мрак начал прикладывать то одно ухо, то другое к двери:
     -- Тихо... А вдруг не явятся? Наши косточки здесь истлеют.
     Олег