олхва
Боромира, как и его племяша Северина, пусть даже сейчас помогли. Все общее
дело делали. А говорить спасибо друг другу просто так, из пустого вежества
-- муравьев смешить.
     Ветер трепал длинные, белые как снег волосы Боромира,  заносил  назад
длинную бороду. Старший волхв невров, все такой же могучий,  кряжистый,  с
темным как у старого дуба лицом, показался троим все же мельче, чем в день
их ухода из веси. А Северин, крепкий и широкий в плечах  охотник,  злой  и
неутомимый, только в той глуши был заметен в кулачных схватках  и  любимый
девками: на полгривны кучка таких, сказал бы Мрак. Да еще и приплатили бы.
     Боромир подошел, опираясь на простую суковатую  палку.  Правда,  Олег
ощутил, что палка старшего волхва не  совсем  простая.  Темные  мешки  под
глазами Боромира казались наплывами на старом  крепком  дереве,  но  глаза
смотрели, как у орла: зорко и хищно.
     -- Приветствую, -- сказал он рокочущим голосом.  --  Наконец-то  хоть
кому-то удалось... Не думал, правда, что это получится у вас троих.
     Северин самодовольно улыбался. На нем был плащ  с  чужого  плеча,  на
волчью душегрейку  нацепил  снятые  с  кого-то  доспехи  из  бронзы.  Даже
Таргитай видел, что охотник выглядел глупо.
     -- Ну и кашу вы заварили, -- сказал Северин  неверяще.  --  Весь  мир
сдвинулся. Это верно, что вы побывали в подземном мире?
     Северин смотрел блестящими глазами, даже шею вытянул.
     -- Это что, -- сказал  Таргитай  отстраненно.  --  Я  сделал  кое-что
больше.
     -- Что?
     -- Столько новых песен сложил! Вам надо послушать, они  совсем-совсем
новые!
     Боромир уже начал морщиться. Зато  в  темных  глазах  Мрака  внезапно
блеснули победные огоньки.
     -- Северин, но ведь это не победы  для  тебя,  верно?  Я  сам  только
сейчас начинаю понимать... Но его песни  --  настоящие  победы!  Но  давай
расскажу о пустяках, которые  наш  Тарх  совершил  походя.  Для  тебя  эти
пустячки важнее, верно? Он взял Меч самого бога войны, как вот  ты  берешь
ложку, и разнес киммерийский каганат, как ты сослепу горшки  на  печи,  он
перебил тьму чудовищ... ну, как ты бьешь вшей, летал на Змее  и  на  Рухе,
сразил великанов, ну, как тебе всыпал дядя Павка...
     -- Но ведь как раз это подвиги, -- воскликнул Северин растерянно.  --
А вовсе не в том, что берется слагать песни и бродить с ними  по  дорогам!
Тарх, ты ведь победил таких врагов!
     -- Какие же это победы, -- произнес Таргитай невесело.  --  Я  их  не
победил, а всего лишь убил.
     Он отошел, волоча за собой  Меч.  Северин  смотрел  в  широкую  спину
соплеменника с недоумением, брови сшиблись на переносице.  Разве  убить  и
победить не одно и то же?
     -- Добро, -- произнес Боромир важно. -- Я не понимаю тебя,  Тарх,  но
то, что ты сделал великое  дело,  видно  всякому.  Мир  никогда  не  будет
прежним.
     Таргитай повернулся, крикнул с мукой в голосе:
     --  Как  мне  хочется  вернуться!  В  родную  деревню.  Снова   стать
маленьким.
     -- Зачем?
     -- Не знать, не уметь...
     Боромир угрюмо смотрел на  синеглазого  богатыря,  который  изменился
совсем мало.
     -- Все еще не понимаешь,  чего  натворил?  Ты  сам  смел  ее  с  лица
земли... Ты  вывел,  вытащил  племена  из  Леса...  Ты  перемешал  их,  ты
сварганил новый невиданный народ. Теперь ты сварганщик, первый  сварганщик
нового мира -- сварог! Так тебя уже начали, сам  слышал,  кликать...  Твоя
родовая метка уже зовется сваргой. Ты  счастливый,  Сварог!  Поднимаясь  к
богам, ты сумел поднять с собой и все племя. Да что там племя: ты поднимал
все народы, куда долетали твои песни.
     -- Их поют и в других племенах? -- спросил Таргитай недоверчиво.
     -- Еще как. Иначе с чего бы они явились? Даже мир спасать  --  каждый
на соседа кивает.  Когда  под  ним  постель  горит,  и  то  соседа  просит
"караул!" крикнуть. Чудное дело, твоя магия держится  в  песнях  даже  без
тебя. Иной раз даже казалось, что когда поет другой, не ты, то магия  даже
сильнее! Такое не может быть, конечно...
     -- Может, -- возразил Таргитай.
     Боромир посмотрел с великим почтением.
     -- Тогда твоя мощь неизмерима. Сам поспеешь  не  везде,  а  так  твою
магию разнесут по всему белу свету!
     Олег  смотрел  растерянно.  В  зеленых  глазах  было  непонимание   и
беспомощность. А Мрак, который все чаще удивлял обоих, сказал внезапно:
     -- А я знаю.
     -- Объясни, -- тихо попросил Олег.
     -- Ну... Олег, я хорош с секирой, даже коня могу обломать  сразу,  но
слова мне двигать труднее, чем камни. Да еще такие! Я  нутром  чую  как  и
что. Иное надо не понимать, иначе голову сломаешь, а как бы изнутри... ну,
капля крови богов, что ли, говорит, аль еще  что...  Вот  понимаю  и  все,
почему Таргитай стал богом. Почему сделали богом.  Почему  стали  могучими
богами Велес, Ярило, Лада, Дана -- когда-то такие же люди, как и мы...
     Олег рассерженно отвернулся. Человек создан, чтобы знать. А если даже
создан для иного, то сам должен взять. Нет ничего важнее знания. И дороже.
И слаще. Ни женщины, ни власть, ни песни на дуде.
     Мрак потрясенно и как бы заново  смотрел  на  несметное  войско,  что
явилось на их зов. На зов Таргитая. И  в  окончательном  прозрении  увидел
подлинную картину мира! Только язык онемел, не знал, как выразить  словами
то, что чуял в своей мохнатой душе полузверя-получеловека.
     Да, не короли и воины -- владыки мира, в чем убедились раньше. Как бы
ни держались пышно, какие бы войска ни бросали мановением руки на соседние
страны, какие бы  города  ни  строили.  Волхвы  не  просто  создавали  или
уничтожали государства -- это могли и короли, волхвы могли создавать новые
по самой сути государства. Они могут придумывать, где править женщинам или
жрецам, где мужчина может брать в жены столько женщин, сколько хочет,  это
они придумали обычаи, когда стариков убивают, или  обычаи,  когда  умерших
распинают  на  крестах,  сжигают,  закапывают  или  еще  более   странные,
причудливые...
     Но кто указывает им эти дороги? Самые могучие  маги  не  подозревают,
что они всего лишь выполняют желания, часто нелепые или  смутные,  желания
тех,  к  кому  привыкли   относиться   презрительно,   в   лучшем   случае
снисходительно. Как к ним -- цари и короли. Да, желания... певцов!
     Это они строят в песнях воздушные замки, а могучие маги, зачарованные
их песнями, строят эти замки на земле, воплощая их не только в камне, но и
в человеческой стойкости, чести.  Для  этого  требуется  много  людей,  и,
повинуясь  железной  воле  магов,  появляются  цари  и   короли,   которые
осуществляют строительство...
     По всему белому свету скитаются певцы. Одни славят  мужество,  честь,
отвагу -- и возникают королевства с замками, драконами, отважными воинами,
другие поют о любви и мире, а по их следам возникают обширные государства,
где пастухи пасут овец, играют на свирелях, девушки им плетут венки, никто
не носит оружия, все добры и дружелюбны. Нет ни замков, ни драконов -- все
счастливы простой жизнью... Есть певцы, что славят хитроумных  кузнецов  и
умельцев -- и появляются на белом свете царства, где летают  на  воздушных
кораблях, где строят города на дне морском, где в волшебные зеркала  можно
видеть все на свете, где ценят не знатных, не богатых с мешками золота,  а
мастеров с золотыми руками.
     Одни певцы скитаются как бродячие певцы, другие как дервиши, циркачи,
странствующие пророки... Это и есть боги, младшие боги.  Они  сами  начали
переделывать и улучшать белый свет, на что так  долго  надеялся  Род.  Без
подсказки, просьб. Они настоящие боги, только они правят миром!
     В темнице Вечного Города кто им помог? Страж  Фагима!  Самый  верный,
самый преданный, самый  неподкупный,  как  уверенно  заявил  великий  маг.
Оставил тайком дверь открытой, дал выбраться. И  всего  лишь  потому,  что
слушал песни Таргитая.
     Мрак услышал рядом встревоженное  дыхание  волхва.  Тряхнул  головой,
заставил прийти в себя.
     С запада синее небо медленно  затягивало  темными  тучами.  Угрюмо  и
страшно сверкали  молнии,  ужаснее  были  тучи  --  словно  небо  и  земля
поменялись местами. Тучи наползали тяжелые как горные цепи. Мир  трещал  и
прогибался под их тяжестью.
     Равнина постепенно пустела.  Отряды  расходились  в  разные  стороны.
Раненых и убитых увозили на подводах, уносили  на  руках.  Мелькали  белые
одежды лекарей и женщин. Даже дети появились, подбирали оружие.
     Из маленького, сильно поредевшего  отряда  смуглых  горбоносых  людей
отделился стройный гибкий воин, бросился к неврам. Мрак даже не  удивился,
узнав Кору -- женщину, с которой тихоня-волхв  пропадал  три  дня  невесть
где. Три дня и три ночи.
     На ней был легкий железный  шлем,  богато  украшенный,  металлическая
сетка красиво падала на спину,  а  поверх  одежды  поблескивала  колечками
железная рубашка. Колечки мелкие, наконечник стрелы и то застрянет.  Глаза
девушки блестели удалью, хотя шлем справа был чуть выщерблен, а  наплечник
погнут как от удара.
     -- Вот вы где! -- Голос ее был чистый и звонкий как лесной ручеек.
     Мрак кивнул. От Коры струилась жизненная сила:  сильная  женщина,  от
такой пойдут здоровые дети.
     -- Ему плохо, -- сообщил он сумрачно.
     -- Но мы победили!
     -- Мы всегда побеждали... Плакали потом.
     Она кивнула, словно бы в самом деле поняла, подошла  и  молча  обняла
Олега за плечи. Он даже не удивился, словно  бы  и  не  разлучались.  Мрак
хмуро дивился чутью, с которым женщины знают, когда  и  как  подойти.  Кем
была ему трое суток, когда он избегался в поисках двух растяп.  Сейчас  же
подошла, как сестра, как лекарь, и от нее будто влился в него поток жизни.

     Мрак смотрел на тучу исподлобья, ноздри хищно раздувались. Только  он
видел,  как  туча  начинает  закручиваться  вокруг  невидимой  оси.   Туча
выглядела страшным водоворотом, в воронке которого начинает исчезать  весь
белый свет.
     Подул ветер. Невры ощутили смертельный озноб, ветер как будто дул  из
гигантской могилы. Могилы, куда рухнет весь мир.
     Ветер внезапно швырнул в лицо ледяную крупу. Небо над  головами  было
черное, низкое, тучи неслись  стремительно,  в  них  возникали  чудовищные
коловороты.
     Вдали воздух закрутило  жгутом,  воронка  расширилась,  черная  труба
пошла по земле, загребая и поднимая песок, камни, выдирая кусты.
     Мрак посмотрел на небо, на друзей.
     -- Ну что же, мир спасен?
     Олег молчал, растерянно озирался. Таргитай смотрел жалобно.
     -- Да, мы сделали все... Ящер не вылезет. Но почему так неспокойно? И
как-то все не так...
     Мрак зябко повел плечами.
     -- Олег, мы сделали верно? Это конец?
     Олег молчал, угарно смотрел вдаль. Кора услужливо разминала ему мышцы
шеи и плеч. Наверное, полагала, что это он перебил войско, затоптал  Ящера
и разметал мертвых.
     Мрак повторил громче:
     -- Олег!
     Таргитай пошатнулся, сел на землю. Лицо стало бледным как у мертвеца.
     -- Неужто опять... Я больше не могу. Неужто опять все зазря?
     Долго молчали, ежились под  пронизывающим  ветром.  На  землю  падали
желто-лиловые сплохи. Таргитай  зябко  поводил  плечами:  лица  друзей  от
такого света, как у мертвецов будто подземный мир все еще с ними. В  глаза
с силой швыряло злой ледяной крошкой.
     Мрак прорычал сдавленно, будто силился разжать  невидимые  пальцы  на
горле:
     -- Похоже, опять мордами об стол. Если виноват Ящер,  то  почему  все
рушится? ящера загнали под землю, но смерть идет как шла. А то и шибче.
     Олег всмотрелся.
     -- Все. Конец. Солнце зашло целиком.
     Теперь все трое  видели  в  разрывах  облаков,  как  погас  последний
багровый луч. Тучи сомкнулись и торжествующе понеслись по небу,  опускаясь
все ниже, скрывая верхушки уцелевших деревьев.
     -- Теперь их не остановить, -- прошептал Мрак. -- Исполнилось условие
Рода. Теперь их не остановить... А ведет их, увы, не Ящер.
     Олег спросил, не выдержав:
     -- Кто ведет?
     Мрак пожал плечами, Таргитай ответил хмуро:
     -- Старый знакомый.
     -- Агимас?
     -- Хуже.
     -- Ну, загнул. Что может быть хуже Агимаса?
     -- Все равно не поверите.
     Он вытащил Меч, со злостью оглядел оранжевое лезвие. От блеска молний
в черных тучах булат богов стал багровым, искры сыпались уже не золотые, а
кроваво-красные. Меч  негромко  звенел,  ерзал  в  ладони,  словно  спешил
осмотреться.
     -- Да и сам Агимас, -- произнес Мрак  невесело,  страшнее  ста  тысяч
Ящеров. Что Ящер? Кем бы ни был в прошлом, сейчас это тупой, хоть и сильно
могучий зверь. Ну, пусть бессмертный, ну пусть бог... Но ежели наш  старый
знакомец таков, что даже у тебя мурашки пошли, то что остановит его?
     Таргитая трясло, что еще больше напугало  Олега.  Ничто  и  никто  на
свете не могли испугать Таргитая. Еще  того,  простого  и  глупого  жителя
Леса. А если боится нынешний победитель Ящера...
     -- Только я, -- прошептал Таргитай побелевшими губами,  --  только  я
смог бы... быть может. Но я  просто  не  смею...  Просто  не  смею  встать
супротив...
     Мрак спросил быстро:
     -- Он человек?
     -- Думаю, что нет...
     -- Маг?
     -- Нет.
     -- Неужто бог?
     Мне кажется, он больше чем бог.
     Желтое облако увеличивалось, начали  проскальзывать  искры.  Блестело
оружие. Туча над головами разрослась, красные молнии сверкали чаще, а гром
уже не грохотал, а трещал, будто над головами рвали гигантскую шкуру.
     Лицо Таргитая  окаменело,  на  скулах  вздулись  и  застыли  рифленые
желваки. Пальцы, сжимающие Меч, побелели.
     Олег сказал со злостью и отчаянием:
     -- Говорил же! Ну куда мы полезли? Есть же куда более мудрые. Есть  и
сильные. А мы опять впереди всех! Вот и натворили...
     Огромное раскоряченное дерево зашаталось, начало медленно вылезать из
земли, словно его  тянула  невидимая  рука.  Земля  вокруг  него  трещала,
вспучивалась. На свет вылезли толстые  корни,  натягивались,  как  струны,
цеплялись за землю. Дерево уже  висело  в  воздухе,  корни  натянулись  до
звона. Наконец лопнули,  дерево  тут  же  пошло  вверх,  медленно  ускоряя
немыслимый подъем. Комья земли падали обратно, но очень  медленно,  словно
крупные хлопья снега в тихую погоду. Самые крупные глыбы, ударившись оземь
снова взмывали.
     Мрак смотрел застывшими глазами. Волосы встали дыбом, в  горле  стоял
рык от разочарования и бессилия. Мерзлые комья застыли  в  воздухе,  будто
вмороженные в воздух рыбы, затем дрогнули и пошли вверх. Ноги Мрака начали
отделяться от земли.
     Олег вытянул вперед руки.
     -- Заклинаю... Заклинаю надеждой, что всегда умирает последней!
     Порыв ветра опрокинул Таргитая на спину. Олег ухватил Мрака,  опустил
на землю. Сквозь свист ветра услышали жалобный крик Таргитая:
     -- Это... конец света!
     -- Значит, точно Ящер был ни при чем.
     Мрак с отвращением выплюнул окровавленный сгусток крови.
     -- Наконец-то конец... Разом со всей нашей дурью.
     -- Мрак!
     -- А что? Сколько можно? Авось другой мир будет лучше.
     -- А если хуже?
     Мрак крепко держал Олега, пока тот  нашептывал  заклинания.  Глыбы  в
воздухе медленно  пошли  вниз,  ветер  немного  стих.  Чуть  погодя  земля
вздрогнула от тяжелого удара. Дерево рухнуло и раскололось на сотни  серых
глыб  с  блистающими  краями,  словно  успело  превратиться  в  гигантскую
сосульку. Олег невольно отметил странность: сильный ветер  ни  на  шаг  не
снес дерево в сторону.
     -- Олег, -- перекрывая ветер, звенел в ушах отчаянный  крик  Таргитая
-- останови и все другое! Ты же все можешь!
     -- В цельном мире -- цельная магия, -- прошептал Олег раздавлено.  --
А здесь...
     -- Останови!
     -- Не могу. Нет сил...
     -- А твоя осколок скорлупы?
     -- Я не могу... потому что нас раздавили. Мрак,  есть  же  мудрые  на
самом деле, есть сильнее нас. Это они должны были спасать мир. Не мы.
     -- Почему не мы?
     -- Мы только что из Леса.
     -- Где те мудрые и отважные? -- огрызнулся Мрак. -- Что-то не  видно.
Правда, может быть, они тоже спасают. Но наши деды говорили, что на мудрых
да сильных надейся, но сам к берегу греби. Чем  больше  нас  пойдет,  даже
сопливых, тем  надежнее  будет  дело...  Мы  что-то  да  сделали!  Каганат
разнесли магов пустили под ноготь, даже богов... Ящер не просто бог, он --
владыка подземного царства! А не он на нас воду возит, а мы на  нем  землю
пахали!.. Да, мы умираем сейчас. Но мы сделали больше, чем боги!

     Олег сказал равнодушным голосом:
     -- Это вообще было не Яйцо...
     -- А что? -- крикнул Мрак.
     -- Куски хрусталя. Небо рушится.
     Теперь уже все  трое,  присмотревшись,  видели  сверкающие  искры  по
степи.
     Кора сказала нерешительно:
     -- Олег... В Вечном Городе высокие башни. Вечером,  когда  внизу  уже
сумерки, верхушки башен еще горят в закатном солнце... Почему?
     -- А ты не знаешь? -- буркнул Олег,  --  А  потом  из-за  Края  Света
поджигает огненными стрелами облака. А утром сперва облака...
     Он осекся. Кора пожала плечами, ощутив на себе три  пары  глаз,  щеки
пошли румянцем. Таргитай вскрикнул со страстной надеждой:
     -- Она права. День еще не кончился!
     -- Но солнце уже только... на верхушке Дерева...
     Мрак набычился. Плечи опустились под невидимой тяжестью,  снова  чуть
приподнялись.
     -- И на небо еще светит! -- сказал он страстно. -- Мы проиграли битву
здесь... Но остается еще небо!!!
     Донесся конский топот. На рыжем как пламя коне к ним  несся  всадник.
Красные волосы выбивались из-под шлема, трепетали по ветру. В  трех  шагах
от невров всадник со звериной грацией соскочил. Это была Лиска. Таргитая и
Мрака даже не заметила.
     Большие  коричневые  глаза  с  любовью  и  тревогой  всматривались  в
измученное лицо волхва. Она обняла его страстно.
     -- Наконец-то!
     Кора перестала разминать волхву шею, выдвинулась. Она была на  голову
выше Лиски, смотрела сверху вниз. Серые глаза стали зелеными от ревности.
     -- О, -- сказала Лиска звонким голоском, -- вас уже четверо!
     Мрак отвел взгляд, Таргитай  без  нужды  засмотрелся  на  небо.  Олег
топтался на месте, промямлил вымученно:
     -- Кора, это... э... Лиска. Ее отряд... э-э... сражался доблестно...
     Лиска кивнула приветливо. Похоже, она  единственная  не  уловила  как
быстро  начал  накаляться  вокруг  них  воздух,  а  невидимые  молнии  уже
пронизывали все вокруг.
     По вытянувшемуся лицу Коры было видно, что она  заметила  и  цветущую
юность молоденькой девушки, и ее отточенную  фигурку,  и  малый  рост,  на
который почему-то ослы-мужчины клюют чаще, и ее роскошные  огненно-красные
волосы.
     -- Олег, -- сказала Лиска быстро и счастливо, --  я  была  не  права!
Теперь мы не расстанемся никогда!
     Кора поперхнулась горячим воздухом. Мрак нежно постучал ее по  спине,
сказал успокаивающе:
     -- Они уже давно... гм... Он так страдал от разлуки!
     -- Страдал? -- переспросила Кора. Голос ее был острее ножа.
     Олег чувствовал себя как на раскаленной сковородке. Топтался, мямлил,
из тупого оцепенения вывел отчаянный вопль Таргитая:
     -- Вы все с ума сошли?! Скоро и до вирия солнце не достанет!
     Олег торопливо выпрямился. Мозг с усилием  начал  загонять  в  темные
глубины мятущиеся чувства, недостойные  человека,  тем  более  волхва.  Он
развел  руки  и  стиснул  кулаки.  Между  пальцев  брызнули  прямые  струи
ослепительного огня. Кто-то невидимый закричал тоненько и страшно.  Воздух
вспыхивал и сгорал. На землю падал невиданно чистый пепел.
     В широко расставленных глазах Лиски блеснули слезы.
     -- Я одолела все: законы  племени,  наших  колдунов...  Я  прорвалась
через такое... Вы не знаете, чего мне это стоило!.. А обнаружила, что  мой
северный герой уже с толстой девкой...
     Кора поперхнулась так, что едва не задохнулась, глаза ее  полезли  из
орб