..  Все  в
дружину, в дружину!
     Промчался сотник:
     -- Быстрее, пока урюпинцы не ударили!
     Вокруг была суматоха, конский топот, крики.  Мрак  ухватил  Олега  за
плечо, сжал:
     -- Умолкни.
     -- Мрак, там Тарх!
     -- Ты не умеешь, -- сказал Мрак, в голосе оборотня было отчаяние.  --
Ты их обоих ахнешь к чертям собачьим... а то  и  половину  этой  страны  в
придачу.
     -- Но все равно Тарх...
     -- Он еще жив.
     Олег умолк, ибо от его неумелых заклятий,  Мрак  прав,  скорее  всего
половина этой страны либо сгорит, либо обратится в лед, а чтобы  выдернуть
Таргитая из лап Змея целиком, а не  по  кускам,  нужно  умение  настоящего
чародея, а не самоучки...
     Змей в самом деле улетал, потом голова  его  пошла  вниз,  он  словно
пытался сожрать добычу еще на лету, не дожидаясь возвращения,  из-за  чего
потерял высоту, снова отчаянно захлопал крыльями, по земле побежали столбы
пыли и взвились сухие листья, люди хватались за шапки.
     Видно было, как голова Змея отдернулась, потом пошел  странно  боком,
крылья колотили беспорядочно,  у  самой  земли  выровнялся,  понесся,  как
огромный гусь, что садится прямо на гладь озера, но лапу  выставил  только
одну, от толчка о землю она подломилась, Змей с разгону ударился мордой  о
землю, потрясенные люди  видели,  как  огромную  тушу  перевернуло,  земля
вздрогнула от толчка. Чудовищные  лапы  замолотили  воздух,  а  человек  с
золотыми волосами прыгнул на  короткую  шею,  вцепился,  и  огромные  лапы
начали дергаться все медленнее.
     Еще когда Змей шел на посадку, Мрак и Олег,  нещадно  погоняя  коней,
понеслись в его сторону. Мрак прыгнул прямо с коня на покрытый пластинками
бок, взбежал на белое пузо и со сладкой яростью  всадил  длинное  копье  в
брюхо. Кожа прорвалась нехотя, зато  дальше  копье  пошло,  как  в  теплую
мокрую глину. Мрак налегал всем телом, чувствуя, что  сердце  Змея  где-то
близко. Рядом промелькнула косматая спина волхва, красные волосы мелькнули
и пропали, а со стороны  шеи,  закрытой  мощной  грудью,  донесся  хриплый
задыхающийся вопль:
     -- Тарх!.. Ты его задавил!
     Мрак оскалил зубы, копье дрожало и билось в руках, он чувствовал, как
железное острие раздирает огромное сердце Змея. С высоты видно  было,  как
вокруг воеводы собрались уцелевшие,  на  самом  деле  Змей  поразил  мало,
больше распугал, особенно коней, и теперь  войско  спешно  выстроилось,  в
руках заблистали копья и топоры.
     Со стороны реки уже торопливо мчались легкие отряды конников, а через
брод двигалось огромное войско урюпинцев. Острые  глаза  Мрака  разглядели
немолодых и богато одетых всадников в середке войска,  их  окружали  самые
крупные и могучие воины. Воеводы короткими взмахами на ходу  разворачивали
войско для мощного удара.
     Он погрузил копье на всю длину, грязно-белое пузо прогибалось под его
сапогами. Оставив копье в ране, сбежал к шее, там Олег щупал Таргитая, тот
вырывался и отпихивался локтями.
     -- Что у вас тут? -- гаркнул Мрак, скрывая тревогу.
     -- Пара сломанных ребер, --  отозвался  Олег  ликующе,  --  везет  же
дурню!.. Как ты догадался ему такое крикнуть?
     -- Что?
     -- Он же бог этих... которые пашут!
     -- Ага, заставил разъяриться, -- понял Мрак.
     Огромные  руки  Мрака  обняли  молодого  дударя,  тот  оглянулся   на
бессильно откинутую голову чудовища:
     -- Тварь...
     -- Здорово ты его, -- похвалил Мрак. -- Надо тебя злить чаще.
     -- Тварь, -- повторил Таргитай с непривычной для него озлобленностью.
-- Гадина с крыльями!
     Олег похлопал по плечу:
     -- Ладно, все прошло. Успокойся.
     -- Да? -- ответил Таргитай с обидой. --  Он  мне  дудочку  сломал.  Я
слышал, как хрустнуло!
     Он пошарил за  пазухой,  лицо  становилось  все  печальнее.  А  когда
вытащил, на ладони были раздробленные обломки. Лицо Таргитая скривилось, а
глаза заблестели влагой.

     К огромной туше опасливо  подъезжали  воины.  Воевода  заставил  коня
подойти вплотную к троим, что так и стояли на горле  Змея.  Глаза  воеводы
были выпученные, как  у  рака.  Голос  дрогнул,  когда  он  заставил  себя
заговорить:
     -- Вы не просто герои... Вы... даже не знаю, кто вы... Сразили такого
Змея, а горюете о дудочке! Даже если она была волшебная...
     Таргитай сказал с горечью:
     -- Да какая волшебная! Просто дудочка,  но  пока  найдешь  подходящий
прут, пока срежешь, очистишь от коры, проковыряешь дырочки...
     Брови воеводы  взлетели  на  лоб,  а  нижняя  челюсть  отвисла.  Мрак
посоветовал:
     -- Ты того, отец... Строй своих, а то урюпинцы сейчас вас в хвост и в
гриву.
     Воевода отмахнулся:
     -- Они уже остановились. Тоже мне, вояки.
     -- А что, войско сурьезное.
     -- Сурьезное? Мол, мы побежим от этой летающей жабы, а они будут бить
в спины. Разве это воины?
     Но в голосе старого воеводы Мрак уловил не  только  презрение,  но  и
зависть. Похоже, в их земле Змеев приручить  не  сумели,  а  раз  так,  то
всякий, кто сумел -- дурак и трус, воевать боится, грудь в грудь --  кишка
тонка.
     С брюха поверженного Змея было видно  урюпинцев,  что  в  самом  деле
стояли уже на этом берегу, но в битву  не  спешили.  Их  воеводы  все  еще
выравнивали  боевые  порядки,  располагали  отряды  лучников  за   спинами
ратников с высокими щитами, конницу впереди.
     -- Да, это  уже  оборона,  --  признал  Мрак.  --  На  Змея,  видать,
рассчитывали здорово.
     Олег видел, как сдвигаются брови оборотня, на лбу собрались  глубокие
складки. Таргитай  устало  сел  на  голову  Змея,  из  полуоткрытой  пасти
чудовища вместе со слюной  текла  струйка  вязкой  крови.  Дударь  бережно
высыпал на спину Змею мелкие обломки дудочки.
     -- На них не рассчитывай, -- сказал Олег тихо Мраку.
     -- Чего?
     -- У них своя война.
     -- Эта? -- фыркнул Мрак.
     -- Да.
     -- Разве это война?
     -- Мрак, они тоже... в Лесу.
     Мрак внимательно посмотрел на Олега.
     -- А мы откуда?
     -- Мрак, -- повторил Олег невесело, -- они в Лесу своего  невежества.
Для них свой мир заканчивается на берегу этой реки, а там уже-- чужой мир.
Да и тот невелик...
     Воевода между тем сказал торжественно:
     -- Вы не просто герои, а великие герои!.. Вы сразили Змея.  Наш  царь
будет весьма милостив к вам,  одарит...  э-э-э...  дарами.  Даже  богатыми
дарами. А вы послужите ему, добывая себе честь, а ему славу.
     Олег молчал, Таргитай оглядывался в поисках хорошего орехового куста,
дудочку лучше резать из орешника, а Мрак сдержанно поинтересовался:
     -- А что же он хочет?
     Воевода развел руками:
     -- Государь сам изволит сказать.  Сегодня  он  изволит  одно,  завтра
другое, как угадать? Но кто при ем, тот не в обиде.
     --  Благодарствуем,  --  отозвался  Мрак,  голос  оборотня  уже   был
отсутствующим. -- Но нам надо идти.
     Воины сдержанно зароптали, кто-то  изумленно  вскрикнул.  Воевода  от
удивления распахнул рот:
     -- Ты даже не спросил, что за жалование вам положить изволят!
     Мрак отмахнулся:
     -- Ладно, батя. Убери своих с дороги.
     Воевода смотрел, хмурился, а конные и пешие стояли плотно, с места не
сдвигались. Мрак засопел, грудь его поднялась, а мышцы начали  вздуваться.
Это  было  страшно,  когда  на  глазах  становились  вдвое  толще,   грудь
раздвинулась, плечи раздались, а сам оборотень стал словно  бы  даже  выше
ростом.
     Передний ряд воинов колыхнулся, пытались попятиться, но задние  Мрака
не видели во всей  устрашающей  красе,  стояли  плотно.  Воевода  нехорошо
усмехнулся:
     -- Хоть вы и герои, но супротив всего войска...
     --  За  что  так?  --  поинтересовался  Мрак  угрюмо.   Он   озирался
исподлобья, пальцы пробежали по рукояти секиры, но пока только  убедились,
что на месте. -- Мы вам Змея такого завалили. Три дня жрать будете.
     Воевода поморщился:
     -- Мы жаб не едим. Даже если они с крыльями. А вас отпускать  нельзя,
нельзя... Вдруг встанете на службу к урюпинцам?
     -- Да на кой они, -- отмахнулся Мрак. -- Как и вы тоже.
     -- А вдруг? -- возразил воевода. --  Нельзя,  чтобы  у  нашего  врага
появились такие воины. Так что выбирай, герой.
     Мрак взялся  за  рукоять  секиры,  уже  выбрал,  воины  впереди  тоже
напряглись и выставили перед собой блестящие острия  копий,  за  отечество
готовы сложить головы, лица серьезные, но за спиной  Мрака  раздался  злой
голос:
     -- Погоди. Я сам.
     Голос был такой лютый, полный ярости и  неистовства,  что  Мрак  даже
отшатнулся. Лицо Олега было  перекошено,  губы  стиснулись,  а  в  зеленых
глазах дрожало бешенство.
     -- Ты что? -- спросил Мрак.
     -- Я их сейчас всех... в пыль, --  процедил  Олег  с  ненавистью.  --
Какая мразь!.. Мир гибнет... Ладно, люди и весь-весь мир... а эти...
     А Таргитай сказал печально:
     -- Да, надо по справедливости. Мы у  тех  ящерицу  прибили?  Прибили.
Надо и у этих прибить что-то большое... Или много мелкого.
     Его синие глаза отыскали воеводу, прибавили к  нему  бояр,  сотников,
затем взгляд задумчиво охватил половину войска. Голос звучал  без  злости,
даже грустно, и воевода от его голоса побледнел и отшатнулся в седле  так,
что едва не упал с коня. Срывающимся голосом прокричал:
     -- Дать дорогу!.. Дать дорогу героям!.. Быстрее!!!
     В его крике страха  было  больше,  чем  при  виде  напавшего  на  его
беззащитное войско огромного Змея. Мрак тронул коня каблуками, на  воеводу
даже не повел глазом, проехал мрачный и угрюмый, похожий на старую  скалу,
обросшую мхом.
     Земля вздрагивала, синее небо  затянуло  сизыми  с  окалиной  тучами.
Внезапно возле леса взметнулся столб  огня  и  дыма,  пробежал  извилистой
полосой.  Открылась   трещина,   вылетали   выброшенные   незримой   силой
раскаленные камни, оставляя в небе дымные следы, а струи огня били ярко  и
высоко.
     -- Олег, -- сказал Мрак предостерегающе, -- да черт с ними!
     Олег, бледный и с плотно  стиснутыми  губами,  дышал  глубоко,  глаза
прикрыл, Мрак и Таргитай видели с какими усилиями пытается  успокоится,  а
трещина дрожала, то пытаясь расшириться, то начинала сдвигаться, покоряясь
магическим силам. Огонь то уходил обратно в расщелину, то выплескивался  с
новой силой.
     -- Черт с ними, -- повторил Мрак. --  У  нас  своих  дел...  Всех  не
перебьешь. Они ж все такие!
     Олег выдавил сквозь стиснутые зубы:
     -- Но почему?
     -- Да потому. Просто потому что.
     -- Но я ж... я ж не такой?
     Мрак отшатнулся:
     -- Слава богам!

     Деревья приближались темные, высокие, ветви высоко, но солнечные лучи
свободно  просвечивали  сквозь  редкую  листву.  Желто-оранжевые   листья,
вперемешку с красными, медленно падали, опускались величаво,  покачиваясь,
цеплялись в плотном воздухе, оттягивая страшный миг встречи с землей.
     Когда налетел внезапный  ветер,  деревья  тревожно  зашумели,  листья
сорвало во множестве. Мрак сказал успокаивающе:
     -- Да ладно тебе. Плюнь.
     Олег вздохнул:
     -- Это ветер. Просто ветер.
     -- Не твой? -- усомнился Мрак.
     -- Я ветрами еще не умею, -- объяснил Олег нехотя. -- А те, что после
обеда, не в счет.
     -- Это к добру, -- успокоил Мрак. -- Зачем нам буреломы вместо  леса?
Таргитай снова портки изорвет... А то и вовсе перепаханное поле. Не думал,
что ты так... Рыба рыбой, тебя разъярить, так уж не знаю что и надо. А тут
из-за ерунды!
     -- Ерунды? -- сказал Олег с горечью. -- Это же люди! Или не люди? Мир
гибнет, а они друг друга за волосы таскают!
     -- Как раз это по-людски, -- согласился Мрак хладнокровно. --  Верно,
Таргитай?
     Таргитай догнал, в руках свежесрезанный прут, спросил ошалело:
     -- А? Что? Где?
     -- Кто где?
     -- Еда где, -- пояснил Таргитай. -- Мы ж уехали, не пообедав.  А  они
там Змея жрут! Там же мяса на три деревни хватит. А еще и бродяг накормить
можно, а то все равно протухнет. В речке же мясо не притопишь, там  всегда
война... Река ничейная, они ж уже триста лет рыбы не ели!
     Глаза его  стали  у  самого  круглые,  как  у  большой  рыбы,  а  рот
распахнулся. Как можно драться, если приходится отказываться от большой  и
вкусной рыбы?

      * Часть 2 *

     Глава 20

     На окраине села, согнав женщин к реке, привязывали к их ногам камни и
бросали с высокого обрыва в реку, проверяя,  нет  ли  ведьм.  Стоял  плач,
слышались вопли, душераздирающие крики.  Любопытный  Таргитай  остановился
посмотреть, как же выплывут с таким грузом, но голодный  Мрак  рыкнул  так
свирепо, что дударь первым вбежал в село.
     У крайнего дома собралась орущая толпа. Пожилую женщину выволокли  на
волосы,  били,  топтали  ногами.  Кто-то  примчался   с   вилами,   злобно
замахнулся. Таргитай не видел за спинами,  как  вилы  воткнулись,  донесся
только крик боли, толпа орала, от соседних домов прибежали с факелами.
     Сухая соломенная крыша вспыхнула, как высушенный на солнце  камыш.  В
толпе радостно и удивленно закричали, будто сомневались раньше, что  крыша
загорится.
     -- Дурни, --  сказал  Мрак  неодобрительно,  --  ветер-то  в  сторону
села... Все погорят, адиеты.
     Таргитай оглянулся, глаза были печальными:
     -- В каждой веси, даже  такой  крохотной,  обязательно  по  ведьме...
Откуда они берутся?
     -- У Олега спроси, -- буркнул Мрак.
     Олег отмахнулся:
     -- Тарх, не ломай голову. Ты видел, как только что убили и сожгли дом
самого умного и знающего человека в этом селе. А ведьмаками  становятся...
Тебе ведьмаком не стать, Тарх. Богом стать можешь, а ведьмаком -- нет.
     Таргитай вздохнул с облегчением и перестал оглядываться:
     -- Вот и хорошо. А то еще убьют! Умных везде  убивают  первыми.  А  я
страсть не люблю, когда меня убивают.
     Мрак коротко хохотнул, бросил  злорадный  взгляд  на  слишком  умного
волхва. Олег помрачнел и ускорил шаг.
     Постоялый двор стоял на развилке дорог, ворота гостеприимно  открыты,
но во дворе чувствовалось запустение, не ржали кони, не стучали  молоты  в
кузнице, даже не вился дымок в пристройке, где угадывалась печь.
     Мрак к удивлению изгоев прошел мимо, только сожалеюще поцокал языком.
Олег засмотрелся на подоконник второй хаты, там стояла мисочка  со  свежим
сыром, но аист кружил совсем над другим домом, где и  так  во  дворе  было
тесно от детворы.
     Худой мужик с  затравленными  глазами  стоял  возле  калитки.  Поймав
взгляд  идущего  впереди  Мрака,  сказал  искательно  и  невпопад,  вместо
"здравствуйте":
     -- А с моего дома ушел  аист...  Не  знаю...  Не  обижал,  гнездо  не
разорял. А что пьяный приходил, так ему что?..
     Мрак равнодушно прошел мимо, а Олег, которому  по-волховьи  до  всего
дело, наморщил лоб:
     -- Уход аиста -- к пожару. Или молния ударит. Он и птенцов унес?
     -- До единого!
     -- К пожару, -- определил Олег. -- Лучше тебе, пока тепло, ночевать в
сарае. Безопаснее. А гости будут, пусть спят в хате.  Гости  теперь  пошли
беспокойные, первыми выскочат. А нет, не жалко.
     Мрак замедлил шаг, посматривал на крышу третьей хаты.  Там  на  самом
верху сидел мальчишка в длинной рубашонке, одной рукой держался  за  трубу
-- настоящую, из крупных камней,  скрепленных  глиной,  а  другой,  сцепив
зубы, старательно выламывал эти булыжники и, злобно перекосив и  без  того
жуткую харю, с наслаждением бросал вниз.
     Олег сказал напряженно:
     -- Мне в самом деле чудится, или...
     -- Не чудится, -- бросил Мрак.
     -- Ты тоже заметил его рожу?
     -- Если уж ты да заметил!
     Не останавливаясь, уже не глядя на другие хатки, пошли напрямик, даже
не по дороге, а прямо  через  перелазы,  заборы  и  заборчики.  Эта  хатка
выглядела странновато: стены из новеньких бревен, одно к одному, на  крыше
труба, хотя остальные хаты, кроме войтовой, вон она, вовсе без труб, везде
топят по-черному, сарай стоит с распахнутыми воротами, а во дворе  бурьян,
да пасется рогатая коза с хитрыми глазами.
     -- Попросимся заночевать, -- решил Мрак.
     -- Чую недоброе, -- проговорил Олег.
     -- Да не трясись, -- отмахнулся Мрак. -- Мы что ль, добрые?
     За их спинами Таргитай вскрикнул возмущенно:
     -- Добрые!.. Даже ты... где-то очень глубоко... в чем-то да добрый...
может быть... хоть на маковое зерно!..
     Его не слушали, Мрак толкнул калитку. Дорожка, на которую  чертополох
лез с обеих сторон, привела к крыльцу. Перила слегка  обгорели,  будто  их
лизал  огонь,  но  вовремя  остановился.  Дверь  выглядела  новенькой,   с
настоящей бронзовой ручкой, совсем уж дивное диво в лесной деревушке.
     Сверху по соломе зашуршало. Рука Мрака ухватила Таргитая и  заволокла
на крыльцо, а в ступеньку  бухнул  увесистый  булыжник  размером  с  кулак
Мрака. Мрак постучал, затем пнул, дверь распахнулась, а вторая, что вела в
комнату, была распахнута настежь.
     В просторной комнате огрядная баба, стоя  к  ним  задом,  возилась  у
печи. В руках у нее явно был ухват,  а  когда  развернулась,  черные  рога
ухвата цепко зажали чугунок. Из-под  крышки  булькало,  выбивались  запахи
пшенной каши с салом.
     -- Доброго здоровья, -- поприветстовался Мрак. Подумал  и  добавил  с
сомнением, -- добрым людям.
     Баба, не отрывая от гостей взгляда, осторожно переставила  горшок  на
середину стола, лишь тогда улыбнулась:
     -- И вам того же, странники.
     Лицо у нее было доброе, некрасивое, но с теми черточками,  что  сразу
распознаешь человека бесхитростного, простого, готового  свое  отдать,  но
никогда не брать чужого. Даже как стояла, рассматривала гостей, было видно
простую натуру, не привыкшую хитрить, грести к себе.
     -- Доброго здоровья, -- повторил Мрак. -- А где ж хозяин?
     Судя по виду избушки, здесь давно обходились без хозяина, но  баба  к
их удивлению ответила без смущения:
     -- Хозяин отлучился. Недалеко здесь...
     В ее голове прозвучала заминка, Мрак сразу спросил понимающе:
     -- В корчму?
     -- Да, -- вздохнула она. -- Он у  нас  тихий,  безответный...  Да  вы
садитесь за стол! Как раз кашка поспела.
     Олег покосился на Таргитая, тот вроде бы еще в  корчму  не  просится,
хотя, может быть, просто не пришло в голову, что там место  всем  тихим  и
безответным, а Мрак уже по-хозяйски перешагнул лавку, сел,  положив  локти
на стол, спросил понимающе:
     -- Обижают?
     -- Еще как, -- вздохнула она. Быстро сняла  с  мисника  три  тарелки,
поглядела на гостей оценивающе,  без  сожаления  поставила  их  обратно  и
вытащила большие миски. Да и то в ее глазах  мелькнуло  сожаление,  что  в
доме не  найдется  трех  тазиков.  --  Уж  он  и  огород  помогал  соседям
вскопать... и забор им чинил, денег дал на свадьбу  ихней  дочери...  надо
сказать, такую уродину никто бы не взял, если бы не доброе приданое... Так
нет же, все им не так!
     Олег и Таргитай вежливо сели, с наслаждением  вдыхали  запах  горячей
каши. Баба сняла крышку, ароматный пар вырвался душистым облаком, ударил в
ноздри. Олег засопел, а Таргитай шумно сглотнул слюну.
     Дверь скрипнула. Олег застыл с ложкой во рту,  Мрак  хмыкнул,  только
Таргитай во все глаза рассматривал  странное  существо.  Оно  возникло  на
пороге неожиданно, хотя такому обрубку  лежать  бы  под  крыльцом:  голова
почти квадратная, громадная, тельце худое,  с  огромным  вздутым  животом,
ножки кривые.
     Хозяйка сказала торопливо:
     -- Это наш сынок!
     -- А, -- сказал Мрак, он продолжал мерно зачерпывать кашу,  но  глаза
не  отрывались  от  уродливого  дитяти.  Тот  перехватил  взгляд   чудного
человека, зло оскалился. У Олега по коже побежали мурашки: зубы у  ребенка
были острые и совсем не человечьи, а как у большой хищной рыбы.
     -- Это он трубу ломал, -- узнал Таргитай. -- Он!
     -- Больно буйный, -- заметил Мрак равнодушно.
     Баба посмотрела пугливо, затравлено, словно зверек из  темного  угла,
но голос незнакомца был ровный, без осуждения. Да и вид у него такой,