старик, белая борода опускается до  пола,  на  голове
вязаный колпак, а длинный халат с хвостатыми звездами толстый, как  одеяло
из медвежьей шкуры. Старик рылся в свитках, бормотал, вздрагивал словно от
холода, хотя в пещере ни зябко и ни жарко.
     Мрак остановился в трех шагах, чтобы  в  случае  чего  одним  прыжком
достать, шея колдуна тонкая, двумя пальцами сломит, да и спина такая,  что
стукни ребром ладони, враз переломится, как сухая камышинка.
     -- Доброго здоровья, -- сказал он как можно теплее, стараясь в улыбке
не показывать клыки. -- А тут неплохо.
     Колдун отпрыгнул от стола,  как  отброшенный  ударом  копыта.  Волосы
встали дыбом, а глаза в страхе округлились, как у филина. Губы затряслись,
он едва выдавил:
     -- Кто ты?.. Откуда взялся?
     Мрак улыбнулся шире, не замечая, что его клыки  выдвинулись  во  всей
волчьей красе:
     -- Да просто забрел по дороге. Гляжу, свет. Как не зайти?
     Колдун дико оглянулся на щель, словно  только  сейчас  заметил.  Лицо
было белее его бороды, даже чудно, подумал Мрак с неловкостью,  как  будто
его лицо может кого-то  напугать.  Вот  если  бы  он  подкрался  да  взвыл
по-волчьи...
     -- Дорога?.. Она была запечатана сотню лет!
     -- Ничто не вечно, -- заметил Мрак. Он с любопытством осматривался по
сторонам. -- Там горы тряхнуло. Какие-то мерзавцы  пытались  нас  задавить
камнями. А тут, видать, треснуло. Ну, ход снова отворился.
     Колдун дико оглянулся на свои книги:
     -- Выход в мир открыт?
     -- Пока нет, -- с сожалением сказал Мрак. -- Завалило.
     Колдун сразу успокоился, явно не жаждал, чтобы сюда примчался  народ,
среди которых почти все искатели золотой руды, драгоценных камней, а то  и
вовсе сокровищ  подземных  рудокопов,  горных  Змеев,  огневушек,  Хозяйки
Медной Горы...
     Мрак выдержал испытующий взгляд,  глаза  у  старика  не  по  возрасту
зоркие, даже слишком, враз оценил и его стойку,  и  ладонь  на  полпути  к
рукояти секиры, и готовые к толчку ноги. Сказал нехотя:
     -- Не знаю, как ты сюда попал, незнакомец...  садись  вон  на  лавку,
рассказывай. Угощать пока воздержусь, я не  всякого  зову  к  столу.  Иной
попадает и на стол.
     Мрак кивнул:
     -- Спасибо за доброе слово. Я просто подорожний.
     Чутье подсказало, что пока не стоит говорить о двух, что  пробираются
в темноте по его следам. С  колдуном  надо  ухо  держать  востро,  все  не
выкладывать.
     Колдун смотрел подозрительно:
     -- Просто подорожние так далеко не забираются.
     -- А я не как все, -- ответил Мрак честно. -- Иду и все думаю, как бы
встретить кого, у которого что-то не в дугу. Я ведь такой, все  ищу,  кому
бы помочь.
     Хотя говорил насмешливо, но голос оставался настолько серьезным,  что
в голове мелькнула дикая мысль: а не  так  ли  на  самом  деле?  Ему  надо
мчаться искать ту, ради которой теперь решил прожить остаток дней...  хоть
до первого снега, а он занимается черт-те  чем:  человечество  спасает  от
рабства и истребления, как будто будет не все  равно,  когда  снег  укроет
землю!
     Колдун хмыкнул, проследил ревниво, как могучий варвар сгреб в сторону
свитки на край лавки, сел. Могучие плечи блестели мощно и  округло,  грубо
выделанная волчья шкура не скрывала богатырской стати гостя.
     -- Мне как раз помощника в познании недоставало, -- бросил он. --  Ты
как никто похож на человека, который может решить тайны бытия!
     -- Я такой, -- согласился Мрак. -- Я вижу, не зазря ты забился в  эту
нору. Что-то стряслось? И книги здесь не лежали, голову даю на отрез.
     Колдун скривился, но, видимо, слишком долго пробыл в одиночестве, рад
был бы поговорить и с жабой, если бы какая вдруг  сюда  добралась,  сказал
неожиданно:
     -- Ты прав, хотя... Эти книги в самом деле притащил я. Откуда  только
не таскал... И все затем, чтобы узнать, как открыть вход в сокровищницу.
     Мрак скептически оттопырил нижнюю губу, словно собирался  плюнуть  на
все книги разом.
     -- Как будто не можешь наколдовать гору злата!
     -- Не в ту сокровищницу, -- скривился колдун. -- Мы, волхвы, признаем
только драгоценные перлы знаний... Там, вот за этой  плитой,  находится...
то ли комната, то ли каморка... там хранится Книга. Самая древняя на белом
свете, в которой самые первые заклинания. Они просты, но сильнее их нет на
свете. Я уже  тридцать  лет  бьюсь,  но  все  входы  запечатаны  настолько
крепкими заклятиями, что я и сейчас так же далек от Книги,  как  в  первый
день.
     Он развел руками. И хотя говорил так, как если  бы  в  его  пещеру  в
самом деле забрела жаба, Мрак уже щупал глазами и всеми  чувствами  стену,
которая вовсе не стена, а некая дверь, шерсть встала на загривке, как  при
сильнейшем возбуждении, обоняние обострилось, он ощутил  запах  затхлости,
древности, подвигал носом, спросил:
     -- Но вход, вроде бы, запечатан не так уж и крепко.
     Колдун посмотрел остро:
     -- А ты откуда знаешь?
     -- Чую. Просто чую.
     Колдун, помедлил, ответил после осторожной паузы:
     -- На самом деле,  сбоку  есть  небольшой  лаз.  Но  не  пролезть,  а
расширить невозможно, ибо это не простой камень,  а  еще  из  тех  времен,
когда мир был молодым. Я пробовал, а потом, когда увидел, что ни о чем  не
могу думать, как только об этой проклятой дыре, то я заложил  ее  камнями,
затер пылью, и теперь мыслю вообще... как проникнуть, неважно, через  лаз,
стену, или как-то иначе.
     Мрак встал, чутье привело к стене, откуда вроде  бы  пробивался  иной
запах. Даже не запах, а намек  на  запах,  но  волчьему  носу  достаточно.
Колдун вскинул брови, когда незнакомец ткнул пальцем в стену:
     -- Здесь?
     -- Угадал, -- ответил волхв неуверенно. Теперь глаза его смотрели  на
Мрака со страхом и недоверием. -- Ты кто?.. Колдун?.. Волшебник?
     -- Упаси боги, -- ответил Мрак искренне.
     -- Да тут и не действует колдовство, -- ответил колдун сам  себе.  --
Но тогда кто ты?.. А в этой  пещере...  а  то  и  по  всей  горе...  магия
бессильна, кроме той, что заключена в самой Книге.
     Мрак,  не  слушая,  вытащил  секиру.  От  удара   камни   зашатались,
скрепляющая глина  пополам  с  каменной  крошкой  осыпалась.  Второй  удар
обрушил камни туда в темноту, вовнутрь.  Мрак  оскалил  зубы,  не  слишком
прочно колдун замуровал, но брови уже сдвинулись к переносицы. Вот он лаз,
но даже с узкими плечами старика туда не пролезть, а уж  с  его  раменами,
разнесенными в стороны...
     -- Надо попробовать, -- сказал он раздумчиво, -- надо попытаться...
     Старый волхв отшатнулся:
     -- Варвар, ты в своем уме?
     -- Нет, конечно, -- удивился Мрак. --  Кто  в  своем  уме,  тот  дома
сидит. Давай так, если я сумею добраться до той книги, то она моя.
     -- Варвар, ты в самом деле не в своем уме!
     -- Я ж не спорю, -- снова согласился Мрак. -- Договорились?.. У  меня
друг есть, тоже волхв. Я достаю для него ту книгу, а у тебя гора  с  плеч,
ибо я ж вижу, ты колотишься, как козел о ясли, уже из упрямства.  Понятно,
любому мужику обидно, что перед ним что-то стоит, не гнется. Тебе  уже  не
книга нужна, они все одинаковые, а тебе победа нужна! Правильно я понял?
     Он ударился оземь, взвыл, угодив голым локтем в камень, вой перешел в
волчье рычание,  и  перед  устрашенным  колдуном  поднялся  могучий  волк,
страшный, свирепый, с огромной головой,  глаза  горят  голодным  огнем,  в
пасти зубы белые и острые...

     Глава 35

     Волк рыкнул, встал на задние лапы и попытался пролезть в щель. Голова
застряла, он пыхтел, напрягался, под толстой шерстью волнами ходили  тугие
мышцы, даже заскулил, но голову  кое-как  протиснул,  а  затем  с  усилием
протискивался весь, кости хрустели и  сдвигались  с  мест,  но  старик  со
страхом и восторгом видел, что волк  до  половины  уже  протиснулся,  а  с
волками известно, что если голова пролезет, то и весь зверь проберется.
     Наконец остался  только  поджарый  зад  и  толстые  лапы,  напоследок
вильнул хвост, и волк исчез. Старик метнулся к  дыре,  приник,  но  по  ту
сторону свет не проникал, в полной тьме он услышал  мягкие  прыжки  волка,
потом затихло... И затихло надолго.
     -- Ты живой? -- позвал он дрожащим голосом. --  Кто  бы  ты  ни  был,
незнакомец... Откликнись!
     Ответом  была  тишина.  Потом  мягкие   прыжки   послышались   снова,
приблизились. Что-то  стукнуло,  был  стон,  ворчание,  в  темноте  кто-то
возился.  Тяжело  дышал,  наконец  загрохотало,  словно   этот   невидимый
отодвигал засовы по ту сторону незримых ворот.
     По стене пробежала вертикальная трещина. Пахнуло  могильным  холодом,
перед устрашенным старым колдуном начали открываться исполинские врата. Не
комнатушка, за вратами медленно открывался необъятный  зал,  высеченный  в
самой горе, но умело отделанным драгоценными камнями, златом и  неведомыми
металлами.
     Теперь свет проникал в потерявший чары зал  свободно,  колдун  увидел
далеко, в самом центре, небольшой стол на высоких изящных ножках. Там было
пусто, а из-за створки ворот вышел чудовищно мускулистый человек, лохматый
и голый, в правой руке небрежно держал книгу, а левой, жутко  перекосив  и
без того страшную рожу, с наслаждением драл левый  бок  крепкими  ногтями,
больше похожими на когти.
     -- Всегда потом чешусь, -- объяснил  он  доверительно.  --  Зуд,  как
будто всю ночь комары ели!..
     Он пошел мимо колдуна к оставленной на полу одежде. Колдун  собрался,
его длинные сухие руки выхватили книгу с неожиданным проворством и  силой.
Мрак  обернулся  с  удивлением  и   недовольством.   Колдуна   трясло   от
возбуждения, глаза торопливо  бежали  по  строкам.  Он  отбежал  с  своему
заваленному  свитками  столу,  там  светило  ярче,   раскрыл,   поднес   к
подслеповатым глазам почти вплотную, повел по странице носом, забормотал.
     Мрак поднял одежду, начал одеваться, прогудел укоризненно:
     -- Батя, ты чего? Мы ж договорились!.. Это для моего волхва. В  чужую
книгу как-то заглядывать не здорово...
     -- Изыди, -- бросил колдун. -- Теперь я -- повелитель мира!
     Он быстро читал заклиная, все повышая и повышая голос.  Глаза  горели
победным блеском. Мрак смерил расстояние до колдуна, но одним  прыжком  не
достать,  особенно,  когда  только  одной  ногой  в  портках,  а  тот  уже
заканчивает заклятие, слышно по тону, и видно, что уже все  продумал,  что
книга никому больше не достанется, что отныне колдун всесилен...
     В тот миг, когда Мрак присел и отталкивался от каменного пола, на том
месте, где стоял колдун, блеснул яркий белый свет. В  лицо  ударило  сухим
жаром. Мрак  пролетел  три  сажени,  упал  на  горячие  камни,  откатился,
вскочил, дрожа от неведомого страха. Спина уперлась в острую стену.  Перед
глазами плясали темные пятна.  Но  быстро  исчезли,  он  увидел  на  самом
горячем месте книгу... слегка посыпанную пеплом.
     Из темной щели наконец-то донеслись голоса, раздраженный -- Олега,  и
скулящий -- молодого бога. Мрак поспешно выпрямился,  не  ронять  же  себя
перед этими сопляками, подошел осторожненько, потрогал крышку  из  толстой
позеленевшей меди. Цело, даже не согрелось. Поднял, сдунул  пепел.  Пальцы
осторожно  приподняли  медную  полосу,  сразу  пошли  страницы  из   тонко
выделанной телячьей кожи, вспыхивали и угасали колдовские  знаки,  огоньки
перебегали по строчкам, все знаки переливались разными цветами.
     -- Люблю книгу, -- сказал он ошарашенно, -- источник знания!
     Послышался топот. Из щели вывалились двое, расцепились. У  Олега  был
кровоподтек  под  глазом,  у  Таргитая  рассечена  бровь.  Мрак  брезгливо
поморщился, а Таргитай, опережая его укоры, завопил:
     -- Это ты нас бросил!.. Мы в  темноте  вообще  заплутали!..  У  Олега
сперва  жук-светлячок  летал,  а  потом  и  его  унесло...  К  светлячихе,
наверное...
     -- Темно было, -- вставил Олег виновато. -- Не понимаю,  но  ни  одно
мое заклятие не срабатывало. Все углы мордой стесал.  Правда,  я  Таргитая
вперед послал, но и после него много оставалось...
     Говорил он все медленнее,  глаза  не  отрывались  от  книги  в  руках
оборотня. Таргитай, ощупывая разбитую скулу, подошел, удивленно воззрился:
     -- Никак, и ты в волхвы?
     А Олег вскрикнул:
     -- Мрак, осторожнее, не повреди! Книга древняя,  чую.  Листы,  должно
быть, хрупкие.
     -- Если бы, -- сказал Мрак с сомнением. -- Мне бы такую хрупкость.
     Олег выхватил книгу, а Мрак опасливо отодвинул его вместе с книгой:
     -- Ты не торопись... По складам читай.
     Рыжие брови волхва сами поползли на лоб:
     -- Зачем?
     -- Да так, -- сказал Мрак нерешительно. --  Береженого  бог  бережет.
Ну, не наш, конечно, но все же губами шлепай, а вслух остерегись, Пока все
не узнаешь... Вообще-то, опасная эта штука -- волхование!
     Олег с удивлением посмотрел на оборотня, который вдруг  зауважал  его
занятие.  Книга  показалась  легкой,  Олег  даже  взвесил  ее  на  ладони,
предложил великодушно, чувствуя необходимость ответного широкого жеста:
     -- А не пора ли и тебе научиться?  Будешь  понимать  эти  знаки.  Это
Тарху ни к чему, он бог, а мы ж люди.
     Мрак отшатнулся:
     -- Ни за что!
     -- Да, что с тобой?
     -- Вон Таргитая учи! Его не жалко.
     Олег сказал с грустью:
     -- Как люди косны в своем невежестве! И  не  хотят  покидать  царства
тьмы. Ты, когда прочтешь хоть слово из  этой  книги,  сразу  ощутишь,  как
перед глазами вспыхнет яркий свет...
     Мрак отшатнулся:
     -- Ни за какие пряники!
     -- Мрак, -- сказал  Олег  укоризненно,  --  неужто  так  хорошо  быть
неграмотным?
     -- Мне живым быть хорошо, -- ответил Мрак нервно.  --  Жизнь  хороша,
только  ее  и  так  мало.  Пошли,  что  ли?  А  книжку  запрячь,  запрячь.
Когда-нибудь на досуге посмотришь. Когда никто под руку  не  гавкнет,  под
локоть не пихнет... и когда мы с Тархом будет далеко-далеко.
     Тарх послушно двинулся за Мраком, Олег завопил:
     -- Погодите!
     Мрак обернулся:
     -- Ну чего еще?
     -- Погодите, -- повторил Олег уже тише. -- Вы что, не  видите?  Здесь
столько всего... Надо посмотреть, понять...
     Мрак сказал предостерегающе:
     -- Олег, не сходи с ума. Людству осталось неделю быть людством, а  ты
готов здесь закупориться?
     Олег, не слушая,  торопливо  перебирал  странные  фигурки,  баклажки,
вытаскивал затычки, нюхал, иногда даже лизал, друзья слышали  его  вздохи,
фырканье,  чих,  даже  ругань,  а  когда  волхв  умолк,  Мрак   беспокойно
оглянулся, увидел,  как  тот  позеленел,  даже  волосы  из  красных  стали
зелеными, на голове начали появляться рога, что во всех народах  считалось
признаком силы и могущества, рога  росли,  утолщались,  начали  ветвиться,
появились острые и крепкие с  виду  отростки,  Олег  обещал  быть  могучим
властителем, но волхв как-то сумел обуздать  свою  истинно  мужскую  мощь,
съежился, рога тоже съежились и пропали вовсе.
     Фигурки перебирал с недоумением, наконец  просиял,  разобравшись,  но
следом набежала гримаса отвращения:
     -- Умно, но подловато...
     -- Что там? -- поинтересовался Мрак.
     -- Способы, говорю, не совсем  лесные...  Видишь,  фигурка?  Если  ее
потыкать, скажем, иглой, то человеку,  с  которого  сделана,  будет  худо.
Ткнешь в грудь, у него где-то за тридевять земель сердце заболит, ткнешь в
ногу, нога отнимется, поскребешь ногтем по  спине  --  завопит  там,  всех
удивив, будто с него шкуру сдирают!
     -- Здорово, -- согласился Мрак. -- Дай, я ее выпотрошу.
     -- Мрак... А вдруг это достойный человек?
     Мрак с сомнением посмотрел на куклу. С такой рожей и чтоб  достойный?
Нос крючком, уши лопухами, пузо через ремень...
     --  С  куклами  ладно,  --  согласился  он.  --  Только   с   книгами
поосторожнее. И с картами, хрен их знает...
     Олег сказал потрясенно:
     -- Ты  прав,  ты  прав!  Карта  тоже  чародейская!..  Видишь  на  ней
изображены дальние страны... это вон реки, а это горы... Нет, это не реки,
а караванные пути. Реки синим помечены, а караванные дороги -- коричневым.
Ну, кони да верблюды отмечают каштанами  да  лепешками...  Если  на  такую
карту, скажем, дунуть, то там поднимается ветер. Если дуть сильно, скажем,
вот в ту пустыню, там такой песчаный вихрь  поднимется,  что  и  верблюдов
позасыпает!..
     Мрак смотрел с опаской:
     -- Ого! Выходит, горами можно двигать и так?
     -- Можно, но не нужно, -- ответил Олег, трезвея.
     Он повернулся к  оборотню  спиной,  тот  некоторое  время  с  опаской
посматривал на книгу и карту, но Олег ими вроде бы не занимался, карту так
вовсе с предосторожностями отнес в самый дальний угол, и успокоенный  Мрак
пошел шарить  по  сундукам,  скрыням,  примериваясь  к  тому,  что  считал
оружием, а в оружие сгодится  все,  отыскал  балку  с  одежкой,  брезгливо
перебрал халаты, простые и роскошные, колпаки, портки из странной  гладкой
материи, в задумчивости повертел в руках, а, отыскав целую вереницу сапог,
одни даже примерил. Свои же, стоптанные и с налипшей грязью  на  каблуках,
зашвырнул на другой конец  пещеры,  прямо  в  угол  с  умными  книжками  и
картами.
     Олег оглянулся на грохот затуманенными глазами, Мрак видел в  зеленых
глазах досаду и смутную тревогу, но в следующее мгновение  кукла  в  руках
волхва задергалась и попыталась вырваться.  Ученый  волхв  в  рассеянности
свернул ей голову, отбросил и потянулся к полке с бутылочками из  цветного
стекла.
     Мрак усмехнулся, прошелся по пещере  в  новых  сапогах.  Его  старые,
стоптанные и с наполовину оторванной подошвой, лежали в углу среди  вороха
умных книг, свитков и прочего умного, прямо на старой карте, но  нужен  ли
этот хлам людям?
     -- Олег, -- крикнул он, -- мы уходим! А ты как хошь.
     Гулкое эхо ответило страшным  голосом  из  темноты  под  сводом,  там
захлопали крылья, посыпалась мелкая шерсть и крупный сухой помет.
     Таргитай послушно пытался идти следом за Мраком, натыкался,  цеплялся
за его плечи,  едва  не  обдирая  шкуру.  Мрак  отпихивался,  глаза  зорко
осматривали  пещеру,  дальние  стены  открывались  не  раньше,  чем  когда
подходил на пару шагов.
     Эта часть пещеры, где он добыл Книгу, уже  не  пещера,  а  отделанная
драгоценностями палата. На миг показалось, что уже был в  такой,  что  все
это уже происходило,  вот  так  стоял  даже,  Олег  это  называет  ложными
воспоминаниями, но трезво  напомнил  себе,  что  во  все  времена  строили
одинаково, а в пещерах вовсе не разойдешься: камень и есть  камень,  разве
что раздолбишь во все стороны, как  свинья  чужой  хлев,  а  золото  везде
золото, чем больше натыкаешь во все углы и на стены, тем зауважают шибче.
     Таргитай сопел и топал сзади молча. Не понять было,  то  ли  подавлен
величием  и  великолепием,  не  иначе  как  боги  поработали,  то  ли  уже
насмотрелся, обвыкся, теперь к солнечному свету бы, и пусть  там  их  ждут
те, что камни на них рушили, все же лучше, чем здесь, как кроты...
     Свет постепенно мерк. Противоположная стена была  в  полумраке,  Мрак
принялся ощупывать камни, нюхал  застоявшийся  воздух,  слюнявил  палец  и
поднимал кверху, Таргитай стоял столбом, ждал, а Олег вовсе все еще не мог
расстаться с книгами, кармами, что-то ронял там, слышался  треск,  хлопки,
донесся мерзостный запах.
     Они все еще щупали стену, когда послышались шаги.  Олег  вынырнул  из
темноты, глаза безумные, на лице страх:
     -- Фу, я уж боялся, что меня бросили...
     -- Если бы, -- ответил Мрак невесело. -- Но  отсюда,  похоже,  выхода
нет. Ты что-то можешь со своей волшбой?
     Олег покачал головой:
     -- Нет. Здесь живет  та  древняя  мощь,  что  не  позволяет  родиться
молодой магии.
     И тут же в темноте  послышался  треск,  шорохи.  Острые  глаза  Мрака
первыми вычленили смутные силуэты двух человечков, ростом не выше  сапога,
но толстых, мускулистых, волосы до плеч, лохматые, как и он сам,  одеты  в
шкуры, но подпоясаны