о.-- Таких на Болоте нет, из
нашего Леса перли!
     -- Не верю болотникам,-- сказал Мрак угрюмо.
     -- Но упыри...
     -- Человек опаснее любого зверя, если он... зверь.
     Он  круто  взял  в  сторону,  обходя  свайную  деревню.  Над  головой
погромыхивало, а из глубин Болота  навстречу  бредущим  людям  поднималось
множество белесых тел. Ветер сильно толкнул в  спины,  сорвал  с  верхушек
волн гребешки и понес над темной, словно кипящей водой.
     Мрак шел быстро, почти бежал. Внезапно вода колыхнулась, из  ветра  и
брызг вынырнули люди с широкими острогами в руках.
     -- Стойте! -- раздался сиплый голос.-- Кто вы?
     Их было семеро: тощих, угрюмых, костистых. Грязная  вода  стекала  по
мокрым лицам, жидким бороденкам, где  зеленела  застрявшая  ряска.  Желтые
пальцы побелели, судорожно сжимая древка острог, красные воспаленные глаза
ловили каждое движение пришельцев.
     -- Мы с миром,-- торопливо сказал Олег.-- Мы не враги!
     -- Кто вы? -- повторил мужик. Он был  широкий  в  плечах,  с  бледным
нездоровым лицом, правая сторона была  изуродована  жутким  шрамом.  Глаза
гноились, он щурился и часто мигал, но руки у него были  толстые,  острогу
держали цепко. Острые ключицы резко выпирали из-под желтой кожи.
     -- Люди,-- ответил Олег.-- Мы из Леса!
     -- В Лесу нет людей,-- ответил мужик убежденно.-- Кроме  нас,  Народа
другого нет. Боги создали только нас и... зверей.
     Он колебался, то ли всадить в них острогу, как всегда делал, встречая
зверей, или же поступить как-то по-другому, но как  --  не  знал.  Остроги
упирались в ребра чужаков, дряговичи нерешительно переглядывались.
     Наконец один сказал решительно:
     -- Чушак, надо их убить!.. Гроза вот-вот, мы не успеем добежать.
     Чушак недовольно дернул  плечом.  Мрак  следил  за  каждым  движением
дряговича, чуть присел, напряг мускулы. В спину хлестнуло ледяным  ветром.
Ветер срывал гребешки по всему Болоту, нес брызги.
     -- Надо кончать! -- повторил мужик.
     Чушак задержал дыхание, его гноящиеся воспаленные глаза наткнулись на
чистый непонимающий взгляд  Таргитая.  Тот  смотрел  без  страха,  даже  с
радостным удивлением. Люди разговаривали с ними, а  деревня  у  дряговичей
просто громадная...
     -- Кончай их! -- взревел мужик.
     Чушак резко вскинул голову, его голос хлестнул по ушам:
     -- Окунь, кто старший охотник? Участь пришельцев решит Старик.
     -- Но...
     -- Заткнись. Эй, вы, зайды! Налим, иди впереди, показывай дорогу.
     Сильный ветер ударил в спину. Таргитай упал, в  бок  резко  кольнуло.
Отплевываясь, он поднялся, встретился  взглядом  с  перепуганными  глазами
худосочного мужика. Тот держал рогатину у его ребер, руки тряслись.
     -- Поторопимся,-- сказал Олег.-- Поторопимся, люди!
     Шерсть  на  руках  Мрака  вздыбилась,  в  горле   рокотало.   Четверо
остроклювых острог упиралось в него со всех сторон. Олег поспешно пошел за
Налимом,  Таргитай  спешил  следом,  Мрак  шел  последним,  рычал,  вращая
налитыми кровью глазами.
     Туча догнала, грохотала над головами.  За  их  спинами  Болото  пошло
крупной рябью, поднялась серая мгла.
     Таргитай проваливался, его подхватывали сильные руки. Мрак успевал за
дряговичами, выдергивал из ям изгоев, наконец схватил нахлебавшегося  воды
Олега, потащил на плечах, как убитого оленя.

     Ветер швырнул крупную горсть дождя, с неба  обрушились  потоки  воды.
Болото забурлило,  страшно  полыхнула  ослепляющая  молния,  над  головами
словно разломили сухое бревно. Таргитай от оглушающего треска присел, вода
сомкнулась над головой,  и  сразу  что-то  ухватило  за  руки,  за  плечи,
поволокло...
     Могучая рука выдернула его из воды, свирепый голос  яростно  крикнул,
разрывая уши:
     -- Быстрее, упыри уже вылезли!
     Таргитай забарахтался, вскочил, бросился за едва различимыми в  ливне
фигурами. Вода кипела, косые струи ливня закрывали видимость,  лишь  голые
черепа упырей  холодно  блестели  среди  кипящей  воды,  немигающие  глаза
смотрели на Таргитая с лютой злобой.
     Мужики  орали,  подталкивали   острогами.   Упыри   смыкали   кольцо,
высовывали из  воды  руки.  Таргитай  несся  через  падающую  стену  воды,
задыхался, наконец что-то впереди вынырнуло из серой стены дождя,  ударило
в лицо. Он обхватил толстый ускользающий из рук ствол.
     Внезапно он понял, что стена дождя обрывается в двух  шагах,  а  сюда
ветром бросает водяную пыль. Над головой темнели тонкие бревна,  уложенные
ровным рядом. Оттуда кричали, и Таргитай,  наполовину  оглушенный  громом,
полез вверх по столбу. Снизу кольнули, сверху дернули  за  шиворот,  и  он
пролез в широкую дыру. Следом поднялся промокший мужик, захлопнул ляду  и,
отбежав к стене, выставил перед собой острогу.
     Таргитай поднялся на ноги. Просторный сарай из толстых прутьев,  окон
нет, свет просачивается сквозь щели. Вдоль всех четырех стен встали плечом
к плечу тощие оборванные мужики -- все как один с желтыми больными лицами,
воспаленными глазами, но  жилистые,  широкогрудые.  Все  держали  остроги,
направив жуткие зазубренные острия на пришельцев.
     Напротив Таргитая застыл подросток.  Он  держал  нацеленное  в  горло
пришельцу  острие  из  крупной  рыбьей  кости.  Глаза  горят,  только   бы
шелохнулся чужак!
     Сильно пахло тиной, лягушками  и  рыбьими  внутренностями.  На  стене
висели большие и малые  остроги,  сети,  невод.  За  стенами  глухо  ревел
ливень, швыряя сквозь щели охапки брызг.
     -- Даже не подумайте двинуться! -- сказал Чушак резко.-- А  вы,  если
шелохнутся, убейте этих существ сразу.
     -- Мы не существа,-- сказал Олег как можно спокойнее.-- Мы -- люди.
     -- Люди -- это мы,-- отрубил Чушак.
     Он скрылся за перегородкой. Там слышались тихие  голоса.  Когда  туда
скользнул Чушак, затихло, потом после  долгой  паузы  вышел,  опираясь  на
длинную суковатую палку, согнутый  в  поясе  дед.  Борода  касалась  пола,
беззубый рот непрестанно двигался. Чушак держал  его  под  локти,  бережно
усадил на лавку. Старик весь был сморщенный, дряблый, похожий  на  древнюю
старушку.
     Он долго отдыхал, наконец поднял на пленников выцветшие  от  старости
глаза:
     -- Невры?
     -- Что-что? -- не понял Олег.
     -- Говорю, невры... люди Леса.
     -- Люди Леса,-- подтвердил Олег. Он оглянулся на Мрака и Таргитая, но
те молчали, давая волхву вести разговор.-- Мы мирные, мы шли к вам. Только
мы люди, а не невры.
     -- Невры,-- ответил дед вялым сиплым голосом.-- Вы невры.
     Мужики  переглянулись,  их  глаза  снова  повернулись  к  деду.   Тот
безостановочно жевал  морщинистым  ртом,  мигал  красными  с  воспаленными
веками глазами. Сказал с непонятным оттенком в голосе:
     -- Не знаете... Эти тоже не знают, что на белом свете есть еще  люди.
Называют себя Народом.
     -- У нас тоже,-- сказал Олег.
     -- У вас тоже,-- повторил дед. Помолчал,  сказал  снова:  --  Один  я
здесь еще знаю, что мы -- дрягва, а в Лесу другие племена... Самое близкое
к нам -- невры. Могучий и опасный народ.
     -- Могучий? -- повторил Олег с недоверием.-- Опасный?.. Нас в деревне
всего четыре хатки.
     Дед приподнял  голову,  в  его  старческих  глазах  впервые  блеснула
какая-то искорка.
     -- Четыре?.. Считаете, что это весь ваш Народ?.. Ну-ну...
     Он уронил голову. Дряговичи  не  шевелились,  даже  дышать  вроде  бы
перестали. Из-за плетеной перегородки слышалось  тяжелое  дыхание,  кто-то
шмыгал носом, отчаянно чесался.
     -- Зачем шли через Болото? -- спросил старик.
     Мужики затаили дыхание. Их остроги все  так  же  упирались  в  животы
пришельцев, но глаза были на губах старика, потом так же  разом  повернули
головы к Олегу.
     -- Нас изгнали,-- ответил Олег убито.-- Мы надеялись, что вы  примете
нас. У нас теперь нет племени. Кто нас примет в свое племя, с  теми  мы  и
будем жить.
     Мужики переглянулись, кто-то сказал вполголоса пару слов, но невры не
расслышали.  Дед  долго  молчал,  тряс  седой  головой,  наконец  произнес
погасшим голосом:
     -- Даже будучи изгоями... вы -- невры.
     Олег вскрикнул, ощутил в голосе старика неясную угрозу.
     -- Мы -- изгои!
     -- Невры -- народ... странный,--  проговорил  старик,  он  смотрел  в
пол.-- Могучий и опасный. В древних пророчествах сказано, что когда  невры
выйдут из Леса... мир уже не будет прежним.
     Мужики тревожно переглянулись, острия уперлись пленникам  под  ребра.
Старик наконец поднял голову, взглянул в лица пленникам.
     -- Не надо было идти через Болото.
     Мрак громыхнул раздраженно, опередив Олега:
     -- Но мы уже здесь!
     -- Это беда,-- ответил старик. Он снова уронил голову, голос  упал.--
Теперь вы знаете, где мы хоронимся.
     -- От чего хоронитесь? -- спросил Мрак.
     -- От всего,-- ответил старик просто.-- Мы -- простые,  простодушные.
А вы -- опасные. Вы -- невры. Весь мир должен бояться невров...
     Мрак сказал саркастически:
     -- Потому мы и живем в Лесу?
     -- Я не знаю, чьей волей... какие боги сумели запереть  вас  в  Лесу.
Какие заклятия наложили, чтобы сковать, усыпить... Но это хорошо для всего
белого света, всех народов и всех земель... Я знаю  мало,  но  достаточно,
чтобы бояться вас...
     -- Вы всего боитесь! -- рявкнул Мрак. Он оглянулся. Мужики заворчали,
острия едва не прокалывали его толстую душегрейку.
     -- Всего,-- согласился старик.-- Заяц всего боится, потому и цел.
     -- Если бы страх спасал, заяц был  бы  бессмертным!..  Но  уцелели  и
волки, а их напугать труднее.
     -- У вас троих на плечах волчьи шкуры. Значит, гибнут и волки.
     -- Все гибнут,-- ответил Мрак беспечно,-- но гибнут по-разному. Как и
живут! Ладно, живите как зайцы,  бобры  или  болотные  жабы.  Нас  это  не
касается. Но зачем тычете этими  колючками?  Вы  спасли  нас  от  бури  на
Болоте...
     Старик ответил глухим старческим голосом:
     -- Не спасли... Чушак не знал, что делать. Они не знают, что на белом
свете есть другие люди.
     -- Понятно,-- прервал  Мрак,  снова  опережая  Олега,  что  беззвучно
раскрывал рот,-- если бы знал, нас бы оставили. Упыри закончили бы сами.
     Старик проговорил таким тихим голосом, что из-за шума падающего дождя
едва расслышали:
     -- Вы -- невры. Мы боимся невров.
     Мрак сказал тяжелым, как речные валуны,  голосом,  его  темные  глаза
зыркали по лицам мужиков, по стенам, где висели остроги:
     -- А когда боимся,  то  убегаем  или  убиваем,  верно?..  От  нас  не
убежишь, мы уже здесь. Уже знаем ваше болотное гнездо.
     Старик попробовал подняться,  страдальчески  охнул.  Чушак  подбежал,
помог встать на ноги. Старик сказал растерянно:
     -- Мы беззащитны... Мы даже не умеем врать. Кроме меня никто не знает
такого слова.
     -- Все ясно,-- буркнул Мрак.  Он  небрежно  махнул  рукой,  и  четыре
остроги уперлись в его грудь и живот.-- Утопите? Рыбам на прокорм?..  Хотя
какие здесь рыбы? Вы, небось, только жаб да пьявок жрете?
     Старик с помощью Чушака доковылял до перегородки, с  трудом  повернул
голову.
     -- У нас жестокие боги! Нужна жертва...
     Мрак  зарычал,  толстые  руки  вздулись  буграми  мускулов.  Таргитай
подумал было  броситься,  сокрушить,  разметать,  именно  так  поступал  в
грезах, но мужики  стояли  реальные,  вонючие,  острия  острог  блестят...
Длинное зазубренное лезвие  пропорет  глубоко  --  он  видел,  как  резали
оленей,--  кишки  вывалятся  через  жуткую  рану  толстые,  а  на  крупных
зазубринах повиснут окровавленные клочья печени, селезенки, а кровь  будет
хлестать через широкую рану, заливать пол...
     Рядом шумно дрожал Олег. Чушак вернулся, заметил налитые кровью глаза
Мрака, бросил хрипло:
     -- Кто шевельнется -- убивайте!
     Он снял со стены длинную веревку. Таргитая  ухватили  сзади,  веревка
опоясала грудь, туго стянула руки. Рядом вязали Олега, тот  закрыл  глаза,
боясь видеть осатаневшие лица.  Всех  троих  связали  туго,  жестко.  Руки
Таргитая сразу онемели, начали синеть, наливаться тяжелой кровью.
     Жилистые пальцы ухватили сзади, между связанных рук скользнул толстый
шест, другим концом просунули в веревку, стягивающую ноги. Таргитай  упал,
больно ударился плечом и лицом о грязный заплеванный пол.
     Вдруг плечи рвануло болью, мир перевернулся. Мужики подняли  шест  на
плечи, Таргитай повис лицом вниз, боль в суставах стала нестерпимой.
     Пахнуло холодным воздухом. Перед глазами Таргитая поплыл колыхающийся
пол  из   толстых   прутьев,   усеянный   застрявшими   рыбьими   костями,
внутренностями, чешуей. Мощный ливень уже прекратился. Воздух был  свежим,
однако все еще пахло нечистотами.

     Мужики несли невров, поглядывая на пленников со страхом и ненавистью.
Постоянно сбивались с шага, а невров раскачивало так, что едва не  рвались
жилы и суставы.
     Таргитая понесли ногами вперед, перед глазами снова  поплыли  мокрые,
покрытые рыбьей слизью жерди, внутренности, где суетливо  сновали  толстые
зеленые мухи и копошились жирные белые черви.  Впереди  несли  волхва,  он
держал глаза плотно зажмуренными, губу закусил до крови.
     Наконец  все  остановились,  разом  сбросили  ношу.  Таргитай   снова
ударился лицом, едва не распорол рот сучком, во рту сразу  ощутил  соленый
вкус.
     -- Болотные вы гады! -- сказал он с отвращением.--  Самые  настоящие!
Как и ваши болотные боги...
     Мужик, что стоял над ним, довольно крякнул, сказал другим:
     -- Слыхали?.. Как славит нас теперя!.. Припекло, заюлил.
     -- Никому помирать  неохота,--  буркнул  второй.  Он  подошел  ближе,
помочился на  Таргитая,  захохотал,  когда  тот  пытался  отвернуть  лицо,
крикнул: -- Эй, внизу! Готовы?
     Мужики с кряхтением подняли шест. Руки Таргитая снова вывернуло.  Его
поднесли к краю помоста, спустили  головой  вниз,  там  подхватили  другие
руки. Запах тины и дохлой рыбы усилился.  Теперь  их  понесли  по  Болоту.
Когда вода поднималась мужикам до пояса, Таргитай набирал в грудь  воздуха
и задерживал дыхание, но  нести  его  так  было  легче,  и  он  нахлебался
грязной, взбаламученной недавним ливнем воды.
     -- Здеся,-- донесся голос Чушака.
     Мир перевернулся, веревка врезалась больнее, затем шест  с  Таргитаем
поставили стоймя. Мрак и Олег уже стояли в воде, привязанные к столбам. Те
за их спиной торчали  голые,  с  бесстыдно  отвалившейся  корой,  гадостно
склизкие от постоянной сырости. Мрак бешено дергался, сыпал руганью,  Олег
висел на веревках, уронив голову на грудь.
     Руки Таргитая  были  вжаты  в  слизь,  пальцы  погрузились  в  жирную
плесень. Что-то гадко скользкое зашевелилось в ладони, поползло  по  руке.
Таргитай задергался, но мерзость карабкалась дальше.
     Чушак быстро проверил узлы, оглянулся. Его мужики уже спешили обратно
к свайным домикам, те виднелись в двух-трех сотнях шагов. Там уже собрался
Народ, виднелись женщины с детворой, все смотрели жадно.
     -- Так велят наши боги,-- буркнул Чушак, словно оправдываясь.
     Он заспешил вслед за мужиками. Те  уже  побросали  шесты,  они  разом
затонули, словно были из камня. Или их утащили под воду невидимые руки.
     Таргитай дергался, скользкий гад всполз на шею, норовил втиснуться  в
ухо.
     Мрак сказал угрюмо:
     -- Недалеко ушли вы, ребята...
     -- Мы ведь шли к ним! -- всхлипнул Олег. Он поднял заплаканное  лицо,
где слезы промывали дорожки среди грязи.-- Зачем они так?
     -- Все-таки попали к упырям,-- сказал Таргитай с ужасом.--  Лучше  бы
разорвал бер, лучше бы деревом пришибло...
     -- Бер? -- переспросил Олег. Он вскрикнул погромче: -- Бер!..  Мы  не
боимся тебя, бер!.. Мы зовем тебя, бер!
     -- Не смеши лягушек,-- бросил Мрак досадливо.-- Вон как нахохотались,
перетопли со смеху! Бер в Болото не полезет. Упырей любой бер испугается.
     Далекие  фигурки,  как  плывущие  гуси,   разрезая   воду,   достигли
ближайшего дома. Сверху швырнули веревочную лестницу,  мужики  взобрались,
лишь Чушак, его не спутаешь даже отсюда, быстро вскарабкался по столбу.
     Мрак сказал понимающе:
     -- Ждут. Значит, вот-вот... Прощайте,  хлопцы!  Тарх,  я  любил  тебя
больше, чем брата. Олег, ты никудышный волхв, но  человек  терпимый.  Будь
моя воля, я бы оставил вас двоих, а прогнал бы Боромира и  Громобоя...  Не
понимаю, почему так, ведь они -- лучший волхв и  лучший  охотник,  но  так
подсказывает мое волчье чутье.
     Он внезапно вскинул голову, стукнувшись затылком о столб, взвыл.  Рот
раскрылся, над Болотом пронесся жуткий нечеловеческий вой.
     -- Прощай,-- ответил Олег отчаянно,-- но... неужели погибнем?  Сейчас
всплывут упыри, будут есть нас живыми? Отъедать ноги,  выгрызать  у  живых
животы. Это с нами, не с кем-то другим?
     Мрак оборвал вой, бросил грубо:
     -- Заживо? Ты их надуешь!.. Околеешь с перепуга.  Или  обгадишься  со
страха так, что даже упыри есть не станут. А вот нам с Таргитаем...
     -- Я тоже надеюсь помереть со страха,--  проговорил  Таргитай,  он  с
трудом выталкивал слова через стиснутое  ужасом  горло.--  По  мне  что-то
ползет мелкое, и то я уже кончаюсь...
     -- Я останусь один?
     --  Мрак!  --  закричал  Олег.  Он  отчаянно  дергался,  столб  мелко
дрожал.-- Надо придумать что-нибудь!  Ты  сам  говорил:  тони  с  надеждой
выбраться на берег?.. Давай  как-нибудь  захватим  упыренка...  Когда  все
вылезут, скажем, что порешим, если нас не отпустят!
     -- Волхв, не перехитри самого себя. Упыри не знают родства. Они  даже
не звери!
     Он откинул голову с такой силой, что из столба брызнула желтая  вода.
Туча уходила за виднокрай, небо засияло,  из-за  тучи  брызнули  солнечные
лучи. Глядя в небо, Мрак вдруг жутко взвыл. Лицо  покраснело,  напряглось,
вздулись жилы. Челюсти были  сжаты.  Лицо  начало  удлиняться,  потемнело,
словно на солнце набежала тучка. Таргитай понял в страхе, что тучка ни при
чем, лицо Мрака  покрывается  шерстью!  Воющий  рот  превратился  в  жутко
оскаленную пасть, страшно блестели острые клыки.
     У   столба,    туго    привязанный,    люто    рычал    и    дергался
получеловек-полузверь. Он выл,  хрипел,  брызгал  желтой  слюной.  Веревки
врезались глубоко, оборотень  задыхался,  одна  из  петель  давила  горло.
Оборотень дернулся, высвободил истончавшиеся лапы из  узлов,  рассчитанных
на человеческие икры, стал рвать острыми когтями веревку. Та  впилась  так
глубоко, что волк рвал когтями и свою  грудь.  Полетела  шерсть,  брызнула
кровь.
     Олег поспешно отвернул голову.
     -- Никогда не видел... Не знал, что так страшно!
     На далеком помосте забегали дряговичи. По столбу поспешно соскользнул
Чушак, за ним в Болото слезли  с  десяток  мужиков.  Им  сверху  побросали
остроги, дубины. Вооружившись, они заспешили к болотному капищу.
     Веревка лопнула с сухим звоном, как  обрезанная  тетива.  Волк  упал,
разбрызгивая гнилую воду. Таргитай решил, что  оборотень  мертв,  но  волк
тяжело поднялся, в упор посмотрел на Таргитая, перевел  жуткий  взгляд  на
Олега. Это был  настоящий  волк-оборотень  --  огромный,  впятеро  крупнее
любого волка, лобастый, с  торчащими  клыками,  похожими  на  ножи.  Глаза
горели красным огнем, как угли костра, с которых сдули пепел.
     -- Мрак,-- прошептал Таргитай умоляюще, хотя то был уже  не  Мрак,  а
лютый зверь, более страшный, чем стая волков.-- Мрак... порви мне  глотку!
Спаси от упырей!..
     -- И мне! -- крикнул  Олег.  Глаза  его  были  плотно  зажмурены,  он
судорожно запрокидывал голову, выставляя белое горло.
     От свайных домов бежали,  вспенивая  воду,  дряговичи.  Волк  оскалил
зубы,  присел.  Таргитай  подставил  горло,  страшно  лязгнули  зубы.  Шею
полоснуло острой болью. Свирепое рычание оглушило, даже в голове  раздался
звон. Таргитай чувствовал жаркое дыхание зверя,  приоткрыл  глаз,  тут  же
зажмурился изо всех сил. Оскаленная пасть, зубы блестят!
     Он в испуге распахнул глаза, успел  увидеть  грязную  воду.  Мелькнул
ра