взглянула  с  осуждением,  но  Олег
держал лицо каменным.
     Городок был мал. Избегая схваток, они свернули в узкую  улочку.  Кора
кивнула:
     -- Здесь он живет.
     Домик был стар, но глыбы, из которых сложен, могли застать еще самого
Рода молодым. А складывал их, скреплял, прилаживал если не местный бог, то
великан. Но... сорванная с петель дверь лежала на ступеньках.
     -- Постой здесь, -- велел Олег.
     Он бросил ей поводья, бросился в зияющий пролом.  Изнутри  послышался
крик, лязг железа. Кора поспешно привязала коней к дереву, вихрем  влетела
следом.
     Внутри была кровь, двое лежали на полу в лужах крови. Третий,  ничего
не слыша, рылся в большой  медной  скрыне.  Только  услышав  дробный  стук
каблучков  Коры,  обернулся,  как  зверь.  Олег   только   успел   увидеть
перекошенное лицо и оскаленные зубы. Он едва  выставил  Посох,  парировал,
быстро ударил сам. Человек всхлипнул и сел. Черные как смоль волосы быстро
пропитались кровью, она полилась по лицу, брызнула на землю.
     -- Взгляни, что с ним. А я посторожу дверь!
     Она  только  сейчас  увидела  на  ложе  крупного,  очень   немолодого
человека. Лицо его было спокойным, но в груди зияли четыре глубокие  раны.
Постель под ним была залита красным.
     -- Боги... Он убит!
     Олег огрызнулся:
     -- Первый раз видишь убитого?
     --  Его  --  первый  раз...  Но...  он  мог  бы...  почему  даже   не
сопротивлялся?
     Олег хмуро окинул взглядом убитого. Кто знает, что  здесь  произошло.
Вряд ли его застали спящим: весь город стоит на ушах! Но сам ли решил  так
уйти, или же...
     Неприятный холодок  пробежал  по  спине,  когда  подумал,  что  могли
вмешаться силы совсем другие, чем вечно завидующие соседи.
     -- Мы не успели спросить, -- вскрикнула она жалобно.
     -- Ладно, -- решил он, -- взгляни, нет ли чего в его скрыне  ценного.
У человека, которому мудрец доверяет, может быть немало удивительного.
     -- А что брать? Все, что может понадобиться?
     -- Только то, без чего обойтись нельзя.
     Она заколебалась.
     -- Женщина может взять многое... Только смотря кому нести...
     -- Твоему коню.
     Когда они вышли, на улицах  стоял  плач,  но  уже  не  было  схваток.
Похоже, соседи совершили легкий набег, пожгли, что сумели,  пограбили,  но
отступили, когда жители города собрались с силами.
     Кора искательно смотрела в мрачное как туча лицо варвара.
     -- Куда теперь?
     Лицо Олега было угрюмым.
     -- Поеду обратно  с  поджатым  хвостом.  В  вечный  город  Староград.
Выслушаю, как облает один такой... очень лохматый и страшный.
     -- А ты не дашь сдачи?
     -- Ему нет.
     Она надолго задумалась. На ровненьком  лбу  появились  едва  заметные
морщинки. Возможно, представляла, как может  выглядеть  на  троне  Вечного
Города лохматый и страшный.

     Глава 11

     День клонился к вечеру. Усталые кони едва тащили ноги. Обгорелые дома
Новограда остались за спиной, дорога вела мимо постоялого дома  к  Вечному
Городу, скрытому пока что горами песка. Олег  подумал  досадливо,  что  ни
один зверь не сравнится по выносливости с человеком. Он бы уже добежал  до
городских стен.
     -- Переночуем здесь, -- решил он. -- Летняя ночь коротка. На рассвете
будем в твоем Вечном.
     Кони  встрепенулись,  видно,  такие  слова  понимали.  Без  понуканий
вбежали во двор, послушно стали у коновязи. Мальчишка  принял  поводья,  а
Олег с Корой поднялись в харчевню.
     В помещении пили и ели, словно никто  и  не  уходил.  Ему  показалось
даже, что мелькают одни и те же лица. К счастью, на этот раз к  ним  никто
не цеплялся, не задирался, даже странно было ужинать в мире,  не  драться,
не бить кого-то по голове.
     Комнату им отвели сравнительно чистую, светлую, хотя и очень  тесную.
Олег швырнул мешок на пол, сел и начал стягивать сапоги.  Кора  опустилась
на ложе, ее большие глаза не отрывались  от  могучего  варвара,  а  тонкие
пальцы медленно расстегивали пряжки на платье.
     -- Спи, -- сказал он. -- На рассвете должны быть в Вечном.
     -- А ты?
     -- Я лягу на полу, -- объяснил он.
     Ее глаза стали еще больше.
     -- Что случилось? Ты думаешь, вдвоем не поместимся? Я занимаю  совсем
мало места.
     -- Да нет, --  ответил  он  с  неловкостью,  --  ты  будешь  храпеть,
стягивать  одеяло,  брыкаться  во  сне.  А  я  варвар,  понимаешь?  Зашибу
спросонья.
     Она внезапно улыбнулась, как ясное солнышко.
     -- У нас говорят, если бьет, то любит... Я не знаю, еще не проверяла.
Как ты думаешь, это правда?
     Он ответил затравленно:
     -- Я волхв-травник, не толкователь снов.  Ты  лучше  засыпай  скорее.
Встанем на рассвете!
     Она легла под одеяло, смотрела озадаченно. Глаза стали круглыми,  как
у молодого совенка, удивленными. Пухлые губы приоткрылись в ожидании. Олег
расстроено ходил взад-вперед, запускал обе пятерни в волосы. Зеленые глаза
в свете факела блестели сухо, словно редкие в ее краях драгоценные камни.
     -- Ты не ложишься, -- напомнила она тихо.
     -- Спи, -- сказал он настойчиво.
     Стараясь не смотреть в ее сторону, Олег  с  каменным  лицом  вышел  и
плотно прикрыл дверь. Лесенка вела на крышу, он вздохнул всей  грудью  еще
теплый, но уже чистый, без пыли воздух.
     Небо было звездное, из-за темного виднокрая медленно выплывала  луна.
Маленькая и блестящая, как щит телохранителя кагана, она блистала  холодно
и надменно. Ее призрачный свет подсвечивал  снизу  облака,  но  здесь,  на
крыше, было еще черно, как в пещере.
     Олег прислушался, опустился на корточки. Редкие гуляки не в  счет,  в
такую темень держат пальцы  на  рукоятях  ножей  и  всматриваются  в  тени
вокруг, а на небо никто  не  смотрит.  А  кто  и  смотрит,  тех  можно  не
принимать в расчет. Тех не слушают ни в одном племени.
     Знакомая дрожь пробежала  по  телу.  Мышцы  свело  судорогой,  ощутил
головокружение. Стиснул зубы, приготовившись к боли, но на этот  раз  лишь
потемнело в глазах. В следующее мгновение нахлынула волна  чужих  запахов,
чувств, звуков. Постепенно распространил власть на преображенное  тело,  с
силой оттолкнулся от крыши.
     Никто не заметил, как огромная черная тень пронеслась над  городом  и
ушла в сторону Вечного Города.

     Эта ночь для него была странная и удивительная. Едва лине впервые  не
чувствовал страха высоты. Более того, беспричинный восторг обуял, наполнил
мышцы силой. Теплый воздух сам стремился держать, вздымать выше, не  давал
упасть. Приходилось стараться, чтобы суметь  опуститься  к  самим  крышам,
летать так, что едва не задевал  орущих  котов  и  прочую  мелкую  нечисть
древнего города.
     О мудреце не вызнал, да и не надеялся, но рассмотрел Город с  высоты,
понял о нем многое, как многое понял и о себе.
     Когда возвращался, все тело сладко ныло  от  усталости.  Никогда  так
долго не держался в воздухе. Но голова была  ясная,  мысли  носились,  как
тараканы на горячей сковородке. Хотя измученное тело  просило  отдыха,  не
ринулся сразу на  знакомую  крышу,  а  бесшумно  сделал  круг  на  высоте,
стараясь не пересечь лунный свет.
     Ясность мыслей и осторожность, которую глупый дударь зовет трусостью,
помогли заметить тень от трубы на крыше, которой раньше не  было.  Вернее,
тень была,  но  она  удлинилась  беспричинно,  еще  и  показывала  выступ,
которого у самой трубы не было.
     Он взмыл выше, кровь хлынула в мышцы сильнее. Сложив  крылья,  камнем
рухнул вниз.
     Человек вскрикнул, как заяц. Страшные когти распороли  спину  и  шею.
Олег на всякий случай ударил клювом, закрыл глаза и расслабил мышцы. Снова
боль, судорога, потеря памяти... Но очнулся сразу,  под  ним  был  залитый
кровью человек. А его пальцы впивались в залитую кровью спину.  На  голове
тоже были кровь и след,  будто  ударили  кинжалом.  Или  клювом  с  кинжал
размером.
     Он соступил, перевернул чужака. Тот все еще сжимал длинный узкий нож.
Олег наступил на кисть, выдернул из вялых пальцев. Человек смотрел в ужасе
на обнаженного незнакомца, что высился над ним на Фоне острых звезд.
     -- Кто... ты?
     -- Здесь спрашиваю я, --  сказал  Олег,  голос  еще  был  хриплый,  с
птичьим клекотом. -- Кто тебя послал?
     Человек смотрел расширенными глазами.
     -- Колдун... Я не знал...
     -- Кто послал? -- потребовал Олег строже.
     -- Я сам...
     -- Врешь.
     -- У приезжих бывают деньги... Пока не успели все  истратить...  Надо
пошарить...
     Олег внимательно смотрел на распростертого человека. Тот был  слишком
хорошо сложен, такие  мышцы  не  нарастают  сами.  Вон  та  появляется  от
усиленных занятий с мечом, та  от  натягивания  тетивы,  а  эту  развивают
долгие часы бросания дротика. Ежедневно и год за годом. Такой не пойдет  в
простые грабители.
     Человек лежал распластанный на спине, истекая  кровью.  Испуганный  и
потрясенный. Но взметнулся так стремительно, что, не  ожидай  Олег  именно
такого броска...
     Он перехватил кисть с узким ножом,  повернулся  и  резко  наклонился,
словно решил  хоть  запоздало  поклониться  киммерийскому  кагану.  Звонко
хрустнули кости. Человек упал на колени, закашлялся.  На  ровную  глиняную
крышу с кровью вылетели выбитые зубы.
     -- Если есть еще ножи, -- сказал Олег приглашающе, -- можешь еще... У
тебя вторая рука цела, да и зубы не все еще на крыше.
     Человек поднял голову. В глазах была ненависть, но  теперь  и  страх.
Варвар не выглядел неуклюжим медведем, как ему обещали.
     -- Тебе не уйти...
     -- Это я уже слышал, -- сказал Олег. -- Ничего нового не скажешь?
     Он ухватил врага за волосы, оттянув голову назад, другой рукой поднял
нож. Рассвет уже отогнал тьму на востоке, лицо показалось Олегу  знакомым.
Если бы не разбитые губы да не смертельная усталость...
     Тот прохрипел:
     -- Меня ты сумел взять за горло... Но  сумеешь  ли  так  же  взять...
злого колдуна, что сегодня вломился в башню... которую ищете?
     -- Какую мы ищем?
     -- Башню... Аристея...
     Сердце Олег ухнуло в пропасть. Еще и колдун... Он  в  птицу  научился
оборачиваться без магии, так Мрак оборачивался волком, но  это  все.  А  с
колдуном так просто не справишься. Но воспользоваться магией -- вызвать на
себя удар бога!
     -- Я попробую, -- сказал он с усилием, -- Я попробую...
     Лезвие коснулось горла. Глаза разбойника полезли на лоб.
     -- Ты... ты зарежешь меня... безоружного?
     -- А кто просил тебя бросать оружие?
     Он полоснул по горлу, оттолкнул,  избегая  тугой  струи  крови.  Тело
задергалось, дважды подпрыгнуло и затихло. Олег забыл о  нем  раньше,  чем
обошел крышу, отыскивая свою одежду.
     Ее не было.

     Когда он осторожно влез в окно, Кора спала. Тихонько  закрыл  ставни,
повернулся, стараясь ступать на цыпочках, вздрогнул.
     Кора уже сидела на ложе, бледная и с распухшими губами. Глаза ее даже
в полумраке стали зелеными и светились, как у хищного зверя.
     -- Где ты был?
     -- Спи-спи, -- сказал Олег раздраженно. -- Это я тебе снюсь.
     Она встала на ложе, руки уперла в бока. Глаза ее сверлили  варвара  с
головы до ног, задерживая иногда взгляд. Распухшие словно от долгого плача
губы начали сжиматься в тонкую линию, словно капкан на зверя.
     -- Без штанов?
     -- А что?.. Есть у меня один друг, ему всегда девки снятся голыми...
     Одежду отыскал  в  сундуке,  торопливо  оделся.  Кора  соскочила,  он
чувствовал ее близкое присутствие за спиной.  От  нее  пахло  расстеленной
постелью, теплым молоком и свежим сеном.
     -- Я понимаю, -- сказала она  глухо,  --  ты  варвар,  у  тебя  дикая
кровь... Но все-таки бегать голым по улицам... Хотя ты сложен, как бог, но
в таком виде испугаешь даже женщин. Если, конечно, выскочишь внезапно.  Ты
был, как я понимаю, в  том  доме  с  крышей  из  красной  черепицы?..  Там
смазливая девка, но она крашеная, ноги у нее волосатые...
     -- Как ты все замечаешь, -- сказал  он  с  досадой.  Мысли  крутились
вокруг могучего колдуна, который отыскал -- или знался -- жилище  Аристея.
И вломился? Жив ли еще мудрец? Или убит, как был убит  единственный,  кому
он доверял свое местожительство?
     -- Да, замечаю?
     -- Что-нибудь перекусить есть?
     -- Ах, тебя даже не покормили?.. И ты бегал к такой? Конечно,  теперь
ты готов коня съесть!
     -- Я съем тебя, -- пообещал он, -- если сейчас же не покормишь.
     Ее глаза блистали бешенством. Она поедала его глазами, сдирала  кожу,
рвала мясо и ломала кости. Потом во взгляде что-то  неуловимо  изменилось.
Похоже, поверила, ведь варвары в самом деле едят печень своих врагов.  Тем
более могут съесть молодую и сочную девушку.
     Быстро заметалась, на столе как в пещере волшебника  появились  мясо,
хлеб, зелень. Олег ел много и жадно. Утолив голод, пообещал:
     -- Ладно, есть тебя не  буду.  Сегодня.  Что  ты  хочешь?  Ты  хотела
поехать со мной, я тебя не звал. Но сейчас тебе, похоже, очень хочется  со
мной расстаться.
     Ее лицо было бледным, а глаза все еще злыми.
     -- Я за все сокровища мира не проеду с тобой больше и шага!
     -- Вот и хорошо, -- сказал Олег с облегчением. -- Баба свозу...
     Но когда он пошел седлать коня, оба были оседланы, а Кора привязывала
мешок на заводного. Олег удивился:
     -- Ты же не собиралась ехать со мной?
     Ее глаза блеснули, как стальные клинки.
     -- Кто тебе сказал, что я поеду с тобой?
     -- Гм... показалось. Прости.
     Она поставила ногу в стремя.
     -- Я возвращаюсь в Староград.
     Олег вскочил в седло по-киммерийски, не коснувшись стремени. Повернул
коня, оглянулся. Она стояла в той же позе, голову отвернула так, что видел
только кончик розового  уха.  Серьга  поблескивала,  как  застывшая  капля
родниковой воды. Черные как смоль волосы падали густыми волнами на  плечи.
Сердце его сжалось, чем-то неуловимым напомнила рыжую Лиску.
     -- Тогда нам  по  пути,  --  сказал  он  с  усилием.  --  Тебе  будет
безопаснее рядом. Хоть здесь и близко,  но  многое  может  случиться  даже
между взмахами твоих ресниц... хотя они у тебя и очень длинные.
     Она посмотрела недоверчиво, словно ожидая подвоха.  Олег  добавил  на
всякий случай:
     -- И такие пушистые.
     Лицо ее посветлело, видимо,  солнечный  луч  был  близко.  Губы  чуть
шевельнулись, словно хотели раздвинуться, но не решились. После паузы  она
наклонила голову.
     -- Я поеду при тебе до Старограда.

     Глава 12

     Таргитай потерянно шел по Городу. Впервые остался один, без  могучего
Мрака и  всезнающего  Олега.  Они  говорили  что  и  как  делать,  вели  и
направляли. С ними не приходилось делать то, чего больше всего боялся и не
любил -- думать. Самому принимать решения. Не зря  же  Боромир  говаривал:
советуйтесь с Таргитаем и делайте наоборот...
     Двое воинов в добротных доспехах остановились у ворот богатого  дома.
Один,  широкоплечий,  со  шрамами  на  лице  и  длинным   носом   крючком,
внимательно посмотрел на Таргитая.
     -- Гаран, ты не пробовал нанимать варваров?  Погляди,  этот  выглядит
так, что может в одиночку выстоять против троих!
     Другой, в  дорогих  блестящих  доспехах,  окинул  Таргитая  взглядом,
полным презрения.
     -- У быков еще больше мускулов! Но разве их не пасут наши дети?
     -- Но выглядит он так... А нам нужны люди.
     -- Брось! Я собью его одним пальцем.
     Таргитай поспешно прошел мимо, на спине ощущал их взгляды, любопытный
одного и враждебный -- другого. Что за беда, подумал он  тоскливо,  почему
мужчины при встрече с незнакомцем сразу начинают ревниво мерить  взглядами
ширину плеч, рост, прикидывать, как ловчее сбить с ног...
     Он попробовал держать  спину  прямой,  как  у  Мрака,  но  та  упрямо
выгибалась горбиком, как у трусливой черепашки. К тому же поймал  себя  на
том, что держится ближе к стене, взгляд становится пугливым...
     Так вовсе волхвом стану, подумал сердито. Ну нет рядом Мрака! Значит,
надо идти так, будто могучий оборотень все время незримо рядом.
     Он с усилием выпрямил спину. Огромный Меч учуял  изменение,  перестал
мозолить хребет. Похоже, тоже злился, если хозяин уступал кому-то  дорогу.
Разлегся удобно, грелся под утренним солнцем.
     Когда ему становилось грустно,  всегда  хотелось  есть.  Он  зашел  в
ближайшую харчевню. Жена хозяина, зазывно улыбаясь,  поставила  перед  ним
глубокую миску парующего супа. Таргитай  жадно  потянул  носом,  торопливо
ухватил ложку. Чудно, что только сейчас зашел сюда, а в животе уже  криком
кричат лягушки.
     Псу, который вылез из-под стола и смотрел  неотрывно  злыми  глазами,
швырнул кость из  супа.  Пес  обнюхал,  снова  поднял  лобастую  голову  и
уставился на Таргитая долгим жутковатым  взором.  Таргитай  забеспокоился:
собаки его любили. Как и все другие звери.
     -- Хозяйка, -- спросил он дрогнувшим голосом, -- почему  ваш  пес  на
меня так злобно смотрит?
     Она всплеснула руками.
     -- Фу, такая жадная собака... Как не стыдно? Он всегда  так  смотрит,
когда едят из его миски.
     Таргитай посмотрел на похлебку.
     -- И его еду, похоже.

     Он шел уже по другой части Города, когда впереди  послышался  конский
топот. Редкие прохожие шарахались к стенам. Один зло выругался:
     -- Эти люди Гарана... Черт бы их побрал!
     -- Гости, а ведут себя в нашем Городе, как завоеватели, --  отозвался
другой.
     -- Постарел наш правитель, постарел...
     Посреди узкой улочки неслись во весь опор  трое  всадников.  Таргитай
сразу узнал двоих: длинноносого, который предлагал нанять его на службу, и
второго, высокомерного, в богатых доспехах, на добротном коне. Третий  был
в таких же блистающих доспехах, перья на шлеме, узкий меч  у  бедра.  Кони
под ними были рослые, но сухие, с тонкими ногами.
     Передний всадник,  красивый  и  блистающий,  увидев,  что  простак  в
звериной шкуре стоит, как столб, посреди улицы да еще раскрыл рот,  дивясь
на чудеса большого города, ухмыльнулся и начал поднимать для удара  плеть.
Длинноносый крикнул что-то предостерегающее.
     Плеть уже почти коснулась деревенского разини, когда тот, вместо того
чтобы отшатнуться, прыгнул вперед и ухватил всадника за  ногу.  Рывок  был
страшен.  Сухо  треснули  ремни.  Конь  упал,  страшно  завизжал,  взбивая
копытами пыль. Всадник описал дугу в воздухе, грохнулся, как груда железа.
Его перевернуло несколько раз, двое  просто  чудом  успели  шарахнуться  в
стороны и пронеслись мимо, со скрежетом  царапая  стену  стременами.  Конь
наконец поднялся, дрожал, глаза были дикими. Он выглядел голым,  оставшись
внезапно не только без всадника, но и без седла, попоны, всей сбруи.
     Всадник, что скакал последним, с  проклятиями  развернул  коня.  Конь
храпел, вздымался на дыбы,  но  седок  свирепо  развернул  его  в  сторону
золотоволосого варвара.
     Едва в его  руке  блеснула  узкая  полоска  железа,  Таргитай  лапнул
рукоять Меча и стоял так, чувствуя под пальцами  рифленый  булат,  который
так радостно держать в руке. Другой всадник, длинноносый,  который  еще  в
прошлый раз отнесся без вражды к варвару-деревенщине, снова закричал. Слов
Таргитай не понял, но явно что-то предостерегающее.  Всадник  заколебался,
но  все  же  начал  приближаться  к  варвару.  Глаза  стали   всего   лишь
осторожными.
     Таргитай хищно улыбнулся,  подражая  Мраку,  медленно  потащил  из-за
спины Меч. Он  слышал,  как  ахнули  сразу  появившиеся  зеваки.  Меч  был
длинный, блистающий, не всякий взрослый мужчина  смог  бы  просто  поднять
такой огромный меч, а у варвара, как все видели, когда поднял руку к Мечу,
страшно вздулись груды мышц, где не было ни капли жира, а только  тугие  и
упругие как канаты баллисты жилы. Не все варвары в племени бывали воинами,
это в городах знали, но когда те ими  становились  и  являлись  со  своими
длинными мечами в цивилизованные города,  то  о  них  с  первых  же  шагов
начинали складываться легенды.
     Длинноносый всадник сумел