а  двигалась,
сгущалась, обретала массу, иногда словно бы растворялась, но  тут  же  еще
больше уплотнялась на другом краю поляны. Трепещущий красный свет пока что
удерживал натиск ночи, но тьма наваливалась черной тяжестью.
     Из-за  светлого  круга  начал  доноситься  слабый  приглушенный  вой,
скрежет огромных зубов, шелест чудовищных кожаных крыльев, скрип,  змеиное
шипение. Мрак подбросил в огонь пару толстых хворостин. Тьма отпрянула, но
рев, писк и вой стали раздраженнее, громче. Таргитай и  Олег  сидели,  как
два валуна, боясь шелохнуться. Мрак сказал громовым голосом:
     -- Только не дайте угаснуть костру!.. Нечисть боится  огня  и  света.
Удержите костер во что бы то ни стало.
     Таргитай в ужасе жался к костру  так,  что  запахло  паленой  волчьей
шерстью. Олег косился на  хворост,  что  заготовил  Мрак,  побледнел.  Как
летняя ночь ни коротка, но хворосту не хватит!
     Мрак сидел перед костром, скрестив ноги и упершись ладонями в колени.
В темных глазах плясали красные огоньки. Он сбросил  душегрейку,  и  языки
огня прыгали по широкой груди, выпуклым плечам. Лицо было неподвижно,  как
камень, он смотрел в огонь неотрывно, не реагируя на жуткий  вой,  хриплые
крики, треск ломаемых костей.
     Таргитай вздрогнул. Плечо Мрака, к которому он прижимался, как и  вся
широкая спина оборотня, очень медленно покрывалось волчьей  шерстью.  Мрак
по-прежнему смотрел неотрывно в очищающий от нечисти огонь, челюсти  сжал,
как капкан, желваки вздулись, но его тело чуяло запахи, слышало вопли...
     -- Мрак! -- закричал Таргитай в страхе.  Он  потряс  Мрака  за  литое
плечо, с ужасом чувствуя под пальцами густую шерсть.-- Мрак,  держись!  Мы
без тебя пропадем! Мы ж ничего не умеем...
     Мрак содрогнулся.  По  телу  пробежала  судорога,  затихла  где-то  у
кончиков пальцев, ушла в землю. Он еще ниже наклонил голову, смотрел не  в
огонь, а себе  под  ноги.  Спина  круто  выгнулась,  плечи  сузились,  уши
заострились и покрылись шерстью.
     -- Держись,-- попросил Таргитай,  едва  не  плача.--  Олег,  если  ты
волхв, скажи нужные слова!
     -- Подскажи их,-- свирепо потребовал Олег.
     Олег схватил Мрака за плечи, его пальцы погрузились в густую  шерсть.
Мрак повернул голову, странно взглянул на Олега. Лицо оборотня вытянулось,
тоже  покрывалось  шерстью.  Блеснули  длинные,  как  ножи,  клыки.  Глаза
оставались прежними, хотя уже налились дурной кровью.
     -- Не могу! -- вскрикнул Олег.-- Ускользает! Он уже не человек...
     -- Мрак! -- закричал Таргитай.-- Мрак, не уходи! Мрак, ты человек!
     -- Мрак...
     Оборотень резко припал на передние лапы, пальцы изгоев соскользнули с
волчьей шерсти. Огромное звериное тело взвилось в прыжке. Не через  костер
-- оборотни страшатся огня, сбил  Олега,  пропал  во  тьме.  Там  раздался
ликующий рев, хохот, визг. Таргитай присел к земле и зажал ладонями уши.
     Олег бросил в огонь охапку веток. Шум, треск и вой  отодвинулись,  но
вернулись скоро, к ним добавились странные квакающие  и  хлюпающие  звуки.
Глухо ухнуло, вздрогнула земля, словно вблизи рухнуло дерево.
     Чья-то когтистая лапа коснулась затылка Таргитая. Он отшатнулся, едва
не упал в огонь. Олег подхватил его, вдвоем перебежали на  другую  сторону
костра.  Пламя  колыхалось,  высвечивало  дальние  углы  поляны.  Таргитай
успевал увидеть мохнатые когтистые лапы, выпученные глаза, черные  кожаные
крылья...
     Запахло гарью, пальцы на ноге обожгло. Он отдернул  ногу  --  подошва
дымилась, толстая кожа растрескалась.  Пока  он  тыкал  сапогом  в  мокрую
землю,  Олег  спешно  подкладывал  в  огонь  хвороста.  Таргитай  выхватил
остаток, сел на него. Ночь едва началась, а половины дров как не бывало!
     Голова раскалывалась от жара и дыма. За костром  во  тьме  проступали
огромные хари, а в глазах замелькали  пятна  и  цветные  тени.  Навалилась
усталость.  Таргитай  сидел,  опустив  руки,   смотрел   безучастно,   как
рассыпалась  на  ярко-красные  угольки  последняя  ветка  в  костре.   Она
вспыхнула напоследок, и Таргитай машинально выдернул  из-под  себя  другую
ветку, сунул в огонь.
     Пламя вспыхнуло сразу. Позади шумно вздохнуло, Таргитай заметил краем
глаза длинные костлявые пальцы, что  нехотя  втянулись  обратно  во  тьму.
Напротив сидел оцепенелый  Олег.  Глаза  его  были  широко  открыты  и  не
двигались,  по  красному  лицу  катился  пот,  высыхал,  оставляя  грязные
дорожки.
     Таргитай  с   трудом   повернул   голову,   взглянул   по   сторонам.
Отвратительные хари, оскаленные  зубы,  огненные  глаза,  когтистые  лапы,
гребни, рога... В странном отупении видел щелкающие зубы, желтую  пену  на
змеиных губах, а когда одна пасть стремительно бросилась на  него,  словно
собираясь клюнуть, не отодвинулся, не моргнул.  Но  костер  еще  горел,  и
пасть исчезла, будто растворилась.
     Земля вокруг костра высохла от жара.  Таргитай  пересел  с  хвороста,
начал ломать каждую веточку на мелкие  части,  бросал  в  гаснущий  огонь.
Пламя радостно вспыхивало, тут же приседало, словно придавленное  незримой
тяжестью. Олег трясся возле Таргитая,  глаза  он  зажмуривал,  а  ладонями
зажимал уши.
     Над головой среди корявых ветвей что-то ухало, жутко щелкало клювом и
когтями. В костер летели клочья шерсти, куски коры, черные  перья.  Листва
казалась  багровой,  словно  залитой  кровью,   из   глубины   выглядывали
оскаленные  пасти.  Однажды  в  огонь   шлепнулось   мохнатое,   забилось,
расшвыривая горящие угли, заверещало. Таргитай, сцепив зубы, бросил сверху
растопыренную ветку.
     Олег сидел на корточках, закрыв глаза и уши.  Когда  на  него  падала
тень лесного чудища, дергался, едва не  падал  лицом  в  костер.  Таргитай
набросил свою душегрейку  волхву  на  голову,  похлопал  по  спине.  Волхв
внезапно  перестал  дрожать,  хотя  со  всех  сторон  высовывались  жуткие
звериные пасти, там верещало, визжало, орало, хрюкало, свистело.  Таргитай
пересчитал оставшиеся  веточки,  для  верности  тыкая  в  каждую  пальцем,
посмотрел наверх, откуда еще  сыпалась  древесная  труха,  и  снова  начал
ломать хворостинки, скупо подкармливая огонь.

     Тьма надвигалась -- догорела последняя веточка. Таргитай  наклонился,
с силой подул в красные уголья. Взвился пепел,  затрещало,  яркие  сполохи
ударили во тьму,  как  раскаленные  до  красного  жара  мечи.  Когти,  что
схватили Таргитая сзади, разжались. За спиной раздался  раздраженный  рев,
словно огромный ящер опалил лапы. В воздухе повис запах горелого мяса.
     Костлявая лапа дотянулась до Олега, зацепила когтями за  пояс.  Волхв
беспомощно опрокинулся на спину. Таргитай перехватил его за ноги,  потащил
обратно, но голова и руки Олега были в темноте, оттуда  дернули  так,  что
едва не разорвали жертву надвое.
     -- Олег! -- заорал Таргитай.-- Да очнись же!
     Волхв вяло  задергался,  вдруг  с  силой  лягнул  Таргитая  по  лицу.
Вырвавшись  из  тьмы,  упал,  горящие  угли  под  ним  с  жутким   хрустом
рассыпались во все  стороны,  но  вспыхнули  напоследок,  тьма  отпрянула,
однако угли тут же начали покрываться серым пеплом.
     Таргитай в отчаянии огляделся. Первым погиб Мрак, не одолев звериного
клича, теперь гибнут они под натиском порождений тьмы...
     За шею схватили холодные липкие пальцы. Он  ударил  ногой,  целясь  в
невидимое ему туловище, промахнулся, сзади схватили за одежду, руки. Упал,
укусил что-то скользкое. Его тащили  в  темноту,  он  пытался  ухватиться.
Пальцы вдруг ожгло. Сцепив зубы, захватил горящий уголь, быстро ткнул им в
мокрого жаборотого упыря.
     Зашипело, упырь с визгом отпрянул.  Таргитай  выбрался  из  скользких
рук, на четвереньках  отбежал  к  остаткам  костра.  Мокрые  спины  упырей
колыхались, вместе с огромными кожанами они навалились на Олега. Волхв  не
сопротивлялся, его утаскивали за деревья.
     Таргитай схватил в пригоршни  горящих  углей,  с  воплем  швырнул  на
чудовищ. Угли разгорались на лету, оставляли дымные следы. Первый упал  на
спину крупного упыря, между лопаток взвился пар  и  желтый  дым.  Уголь  с
шипением погружался в упыря, а  тот  сразу  осел,  мертвенно  желтое  тело
расплылось, как плевок на горячем камне.
     Остальные упыри отпрянули с визгом, двое уже корчились, расплываясь в
желтоватые лужи слизи. Таргитай рывком подтянул Олега к себе, ударил ногой
в бок:
     -- Вставай, трус! Уже светает!
     Упырей видел отчетливо, над вершинками деревьев серело небо. Таргитай
сжал кулаки, изготовившись к последнему бою.  Силы  на  исходе,  в  голове
звон, а перед глазами кровавые пятна... но отвратительные твари отступают,
закрывают глаза лапами, отворачиваются от света!
     В ушах Таргитая все еще стоял звон. Внезапно он  понял,  что  это  от
внезапно наступившей тишины. Упыри ушли в глубь Леса, оттуда  тьма  уходит
медленнее, а на поляну через прожженную  костром  дыру  в  низких  зеленых
ветвях падает слабый свет утра. За деревьями медленно отступала тьма.

     Глава 5

     Ветки  зашумели,  колыхнулись  под   утренним   ветерком.   Спросонья
вскрикнула птица, увидев страшный сон. В ответ звонко и радостно чирикнула
другая, успевшая продрать глазки.
     Таргитай без сил опустился на землю. Ноги тряслись,  на  сердце  было
горько и пусто. Он сказал хриплым от ночного крика голосом:
     -- Мрак говорил, что надо драться до последнего... И победа придет!
     Олег лежал, уткнувшись в землю, испещренную следами, клоками  шерсти,
чудовищного размера перьями, загаженную пометом. Таргитай ткнул  волхва  в
плечо:
     -- Эй, славянин! Как говорил Мрак...
     Олег дернулся, повернул голову.  Щека  его  была  в  крови,  глубокие
царапины тянулись от уха до подбородка. Он прошептал:
     -- Мрак... теперь часто будем вспоминать Мрака.
     -- Без него мы даже сейчас... не удержались бы. Верно, волхв?
     Олег с трудом сел, потряс головой. Крупные красные капли сорвались со
щеки. Олег равнодушно растер их ладонью.
     -- Верно... Мрак кое-что передал нам. Кое-что, но ценное!
     Они посидели молча, глядя друг на друга. Таргитай не хотел  думать  о
том, в каком виде он сам, если Олег посматривает с брезгливым  ужасом.  Он
пошарил за пазухой, выловил родную сопилку.
     Олег смотрел неверяще, Таргитай сам не очень  верил,  что  получится,
трижды пробовал  заиграть,  но  отказывали  и  пальцы,  и  губы,  все-таки
пересилил себя, заставил играть как надо, песня пошла, пошла  почти  сама.
Он играл, постепенно теряя контроль над пальцами, над всем телом. Он  стал
лишь послушным  инструментом,  сам  как  бы  со  стороны  слушал  грустные
мелодии, полные гордой печали, светлого плача.
     Олег со стоном дотянулся до мешка.  На  свет  появились  ломти  мяса.
Передохнув,  начал  вяло  жевать,  посматривая  на  Таргитая   с   великим
удивлением. Раньше тот, завидев еду, бросал все.
     -- Слушай,-- сказал он внезапно, дождавшись, когда Таргитай  закончил
одну песню и набрал в грудь воздуха для другой,-- у нас есть секиры, ножи,
но мы даже не подумали  их  выхватить!  Со  степняками  --  да,  а  вот  с
упырями...
     -- Кто из нас волхв? -- ответил Таргитай.
     Олег покачал головой, сказал печально:
     -- Как много в тебе от Мрака...
     Таргитай неохотно отложил сопилку, но не спрятал  и  взялся  за  еду.
Какие бы упыри ни были мерзкие, но он не обрадует их тем, что откажется от
еды.
     Ели в молчании, не глядя друг на друга. Внезапно в кустах  затрещало.
Разбросав прошлогоднюю листву, на  поляну  гигантским  прыжком  выметнулся
исполинский волк. Глаза горели желтым огнем, из  пасти  капала  кровь.  На
всех четырех толстых лапах были огромные когти, покрытые засохшей  кровью,
шерсть висела кровавыми сосульками.
     Олег упал на спину. Если этот волк был в прошлом  Мраком,  то  сейчас
это волк, который ничего не помнит о прошлом. И никого не узнает!
     Волк свирепо зарычал, взглянул на Таргитая,  разом  припал  к  земле.
Олег вскочил позади волка, выхватил секиру, широко замахнулся над головой.
Волк словно оттолкнулся от земли,  взмыл,  встряхиваясь,  во  все  стороны
полетели комья грязи, сгустки крови, сучки... и на  поляне  вырос,  широко
расставив ноги, Мрак. Он с усилием разогнул спину, повел могучими плечами.
Сплюнул, ощутив во рту кровь. Волчьим чутьем уловил  опасность,  мгновенно
обернулся, перехватил руку с секирой. Потрясенный Олег вскрикнул,  выронил
оружие и закрыл глаза.
     Мрак дал ему опуститься на землю мокрой тряпкой, посмотрел удивленно,
повернулся к Таргитаю:
     -- Что-то у вас нагажено, разбросано... Не поделили чего?
     Таргитай открыл  и  закрыл  рот,  наконец  с  трудом  отыскал  голос,
убежавший на другую сторону Леса:
     -- Ты... ты говоришь!
     -- Ты тоже вроде бы,-- ответил Мрак.
     Таргитай бросился Мраку на шею, прижался.
     -- Мрак!.. Я боялся, что теперь уже навсегда! Даже печальную песнь  о
тебе сложил!
     -- Значит, буду жить долго,-- буркнул Мрак.  Он  озирался,  лицо  его
было бледное, усталое и совсем не такое каменное, каким  Мрак  держал  его
всегда.-- Видать, я  покрепче,  чем  считали.  Старая  кость,  не  то  что
нынешняя молодежь.
     -- Как ты нашел нас? Да еще в этой... личине!
     --  Ума  не  приложу,--  ответил  Мрак  с  беспокойством.  Подумал.--
Наверное, услышал дуду, решил сожрать дударя. А то  и  теленка  или  овцу,
ведь на дудках чаще всего пастухи от безделья маются, если  Степан  ничего
не напутал... Ладно, теперь неважно, как нашел. Буди Олега, пора  идти  за
одолень-травой. Он что, плохо спал ночь?
     Они оба смотрели  на  распростертого  волхва,  потом  Мрак  сказал  с
неодобрением:
     -- Видать, ты всю ночь на дуде играл? До чего человека довел!  Редкий
трус, а как разъярился, с секирой кинулся!
     Он прошелся  по  поляне,  с  недоумением  рассматривая  следы  ночной
схватки. Таргитай участливо наклонился к волхву, тихонько  перевернул  его
на спину. Лицо Олега перекосилось,  рот  распахнулся,  из  горла  вырвался
странный хрип. Таргитай в панике  потряс  волхва.  Хрип  разом  оборвался,
Таргитай с несказанным облегчением понял, что это был не хрип, а храп.
     -- Буди, буди,-- посоветовал Мрак.-- Я думал, только ты здоров спать.
Месяца четыре как ушли из деревни, а как меняетесь!.. Буди. Если всю  ночь
бесились, то сами виноваты.
     Олег вскочил, ошалело хлопая  глазами.  Рука  спросонья  метнулась  к
секире, Мрак довольно улыбнулся. Оперяются птенчики!
     -- Кончай ночевать,-- проревел он,-- а то у Таргитая корм  отбиваешь!
Пора идти за одолень-травой. По росе сподручнее.
     Олег протер  глаза,  потрясенно  оглянулся  на  Таргитая.  Тот  пожал
плечами: Мрак храбрее, а волхв -- умнее. А он всего  лишь  дудошник.  Надо
дуду разыскать, выронил, когда  бросился  Мраку  на  шею.  А  то  подберут
мокролапые, чешуйчатые, мохнатокрылые... Такое  сыграют!  Да  еще  соплями
забьют дырочки.
     Олег проговорил осторожно:
     -- Мрак, дай прийти в себя. Ты снова сумел вернуться! Это чудо.
     -- Тебе виднее, ты -- волхв,-- ухмыльнулся Мрак.
     Олег смотрел очень серьезно:
     -- Мрак, в Лес тебе нельзя. Нам вообще надо убегать отсюда.
     -- Почему?
     Олег отвел взгляд, помялся, ответил очень неохотно:
     -- Ты ничего не помнишь... Ты вернулся к нам чудом, понимаешь? А чудо
не повторяется. Само не повторяется. Чтобы повторить, надо знать, как  это
делается. Я не знаю, и никто не знает. В другой раз ты уже не вернешь себе
человечью личину... Мрак, нам  не  нужен  ни  Цвет,  ни  разрыв-трава,  ни
одолень-трава, если мы потеряем тебя. Конечно, ты -- свинья редкостная, но
мы с Тархом к тебе привыкли.
     Мрак кивнул, глаза были понимающими:
     -- Спасибо на добром слове. А теперя поднимайтесь! Нечего  свою  лень
прикрывать заботой о моем здравии.
     -- Мрак...
     -- Нам нужен Цвет Папоротника,-- отрезал Мрак.-- И одолень-трава.
     Олег начал собирать в мешок разбросанные  обереги.  Затрещали  кусты,
кто-то проламывался к поляне, натужно рычал. Олег выронил мешок,  выхватил
из петли секиру, мгновенно присел на полусогнутых,  растопырив  по-боевому
руки.
     Пятясь, из кустов выбрался на четвереньках  Таргитай.  В  зубах  была
свирель. Мрак довольно улыбался, блестел зубами. Тарх молодец, держит руки
свободными, а Олег и того лучше: чуть что -- уже за секиру хватается!
     Олег бросил секиру в петлю, попал, как  получалось  у  Мрака,  сказал
строго:
     -- Сперва надо собрать побольше хвороста. В запас.
     Таргитай тоже совал секиру  в  петлю,  но  та  не  лезла,  цеплялась.
Таргитай начал суетиться, потеть, пихал двумя руками. Мрак  окинул  поляну
взглядом, сказал хмуро:
     -- Порезвились... Потому и сонные как осенние мухи. Рожи  вытянулись,
как у коней. В другой раз умнее будете. Ладно, хвороста  насобирайте.  Все
одно расходовать не умеете.
     -- И еще  одно,--  заявил  Олег  твердым  голосом.  Он  оглянулся  на
Таргитая за поддержкой.-- Вечером мы  свяжем  тебя,  Мрак.  Самой  крепкой
веревкой!
     Мрак хмыкнул с сомнением. Таргитай закричал горячо:
     -- Мрак, Олег прав! Он умный. Мы прямо сейчас надерем лыка! А хворост
соберем потом. На тебя лыка понадобится, как на самого крупного лося.
     Он потыкал Мрака в тугие мышцы спины, пощупал  твердые,  как  валуны,
плечи. Раскинув руки, измерил вдоль и поперек, закончил со вздохом:
     -- Нет, как на тура. Здоровенный бугай!
     Вдвоем с Олегом они собирали хворост, а Мрак сам надрал лыка, признав
все-таки мудрость волхва. Правда, он заявил, что волхв не сам додумался, а
вычитал в краденой книге. Ну, пусть не совсем краденой, но все-таки  никто
ему не дарил. А не сам додумался, потому что научился за секиру хвататься.
Либо храбрый, либо умный...
     Надранное лыко Мрак сунул под собранный хворост, чтобы не высохло  до
вечера.

     Травы искали весь день. Мрак, дважды отыскав прошлый раз  чародейскую
травку, рыскал неутомимо, раздвигал кусты, лез  напролом  через  буреломы.
Все бы ничего, но приходилось идти за ним, а на оборотня никак не повлияла
бурная ночь, когда он невесть где бегал, а  вернулся  с  чужой  кровью  на
морде.
     Однажды видели исчезника, тенью промелькнул чугайстырь. Странный  был
Лес, странные и существа -- скрылись, будто не  они  хозяева.  Олег  начал
судорожно перебирать  обереги,  он  первым  догадался,  кто  в  этом  Лесу
владыка.
     По верхушкам деревьев, где светило солнце, пробежали маленькие вихри.
Таргитай махал  руками,  свистел,  но  вихри  опуститься  вниз,  в  лесной
полумрак не решились. А потом солнце начало уходить и  с  вершинок,  внизу
стало тихо и застойно, как в могиле.
     Олег сказал решительно:
     -- Мрак, быстро уходим назад. Я не знаю, как далеко мы ушли, но  надо
успеть вернуться пораньше!
     -- Успеем,-- отмахнулся Мрак.-- Посмотрим вон за теми буреломами...
     Олег бросил выразительный взгляд на  Таргитая,  тот  заорал  во  весь
голос:
     -- Я уже ног не волочу!..  Возвращаемся,  не  то  вам  придется  меня
тащить на своих спинах. Мрак, мы ж не такие быстрые!..
     Мрак оглянулся с отвращением, буркнул неохотно:
     -- Чур с вами, улитки. Но ушли мы в самом деле далековато.  Бегом!  Я
поведу по прямой. Так короче.
     Зря Таргитай обрадовался: Мрак повел в самом деле коротким  путем  по
прямой -- через буреломы, заросли терновника, дряговище, с разбега прыгали
через валежины, такие огромнейшие, что Таргитай предпочел  бы  обойти  их,
если бы успевал остановиться в бешеном беге за Мраком.
     Олег видел, что шерсть на руках Мрака стоит дыбом.  Перебежали  ручей
со скользкими камнями на дне, понеслись по косогору, а  дальше  за  стеной
деревьев откроется их поляна,  где  растут  черные  папоротники.  Таргитай
чувствовал мурашки по коже. В детстве  так  он  чуял  лесного  зверя,  что
зимними ночами ходит вокруг дома, откуда несло  теплом,  терся  о  ставни,
оставляя клочья шерсти...
     Олег бежал с  перекошенным  лицом.  Жилы  на  шее  и  в