а
дыхание. Он упал, ухватившись за обожженное лицо.
     -- Лезь в воду,-- услышал он хриплый голос.-- Смой подарочки...
     Он открыл глаза, успел увидеть Мрака, тот оставил руль, смотрел вслед
кожанам. Плот был уже на середине реки, берег едва-едва виднелся.  Тут  же
острая боль ожгла глаза, Таргитай взвыл, пополз на  четвереньках,  сам  не
зная куда. Потом оказался в холодной воде, его  трясли,  волочили,  больно
терли, в конце концов вышвырнули вверх, где Таргитай ударился о твердое.
     Он раскрыл глаза. Мрак еще плескался в воде, вцепился в веревку,  его
волочило за плотом. Мрак высоко вскидывал голову, скалил  зубы  ободряюще,
набирал воздуха и рывком опускался под воду.  Таргитай  замер,  восхищаясь
оборотнем. Рядом всхлипывал Олег. Таргитай посмотрел на него, ахнул, потом
не выдержал, рассмеялся.
     -- На себя посмотри,-- огрызнулся Олег.-- Это Мрак тебя отмыл! Но  ты
снова... Свинья дерьмо найдет.
     Бревна  были  забрызганы  зелеными,  едко  пахнущими   экскрементами.
Таргитай снова ощутил тошноту. Олег лег  животом  на  край  плота,  смывал
лицо.  Таргитай  хотел  предложить  вымыть  плот,  услышал  странный  шум,
насторожился.
     С другой стороны на плот вскарабкался Мрак. Лицо его было  хмурым,  в
глазах -- злость и отчаяние.
     -- Что совой о пень,-- сказал он медленно,-- что пнем о сову... а все
сове как-то не по себе.
     -- Что стряслось?
     -- Еще не понял? Счастливец. Зря тебя отмывал, сейчас  снова  мыться.
Начиная со штанов.
     Таргитай прислушался, наконец поднял к Мраку побледневшее лицо:
     -- Пороги?
     -- Да.  Эти  твари  нарочно  отогнали  нас  от  берега.  Теперь  прем
посередке.
     -- Не успеем?
     Слабый  шум  быстро  превращался  в  рев.   Олег   наконец   перестал
плескаться, поднялся. Мрак развел руками, показывая, что ревет не он, даже
не Таргитай играет на сопилке, кивнул. В той  стороне,  куда  несло  плот,
поднималось белое облачко водяной пыли..
     Мрак бросился в шалаш, спешно закрепил мешки. От оглушительного  рева
трясся воздух, в голове гудело, в ушах стало больно. Мрак швырнул  веревку
Таргитаю, сам лег на бревна и крепко ухватился за лыковую связку. Таргитай
спохватился, пропустил конец веревки Олегу под поясом, привязал к  бревну,
а плот нырнул в гигантское облако водяной  пыли.  Снизу  страшно  ударило,
Таргитай взлетел в воздух, затем его  бросило  плашмя  на  бревна.  Пальцы
ожгло, веревка начала выскальзывать, сдирая кожу. Таргитай  стиснул  зубы,
вцепился покрепче. Плот под ним  прыгал  как  взбесившийся  конь.  Раненое
плечо кололо, словно там появилась стрела.
     Плот подбросило, затем вдруг раскололо прямо в воздухе. Мрак лежал на
той половине. Таргитая окатило  с  головой,  он  задержал  дыхание,  слыша
только рев, грохот, чувствуя ледяные струи воды.
     Вдруг рев  начал  удаляться.  Таргитай  открыл  глаза,  увидел  рядом
плещущуюся воду. Плот кружило в белой пене, стена пыли  удалялась.  Кто-то
пнул его в ребра. Таргитай увидел Мрака.
     -- Вставай,-- сказал Мрак настойчиво.-- Дома отсыпаться будешь.
     -- Мрак,--  пролепетал  Таргитай,--  я  сам  видел,  как  ты  на  той
половинке...
     -- Перепрыгнул, чего проще? Быстро собирайся. Олег, перестань  играть
в жука-притворяшку. Плот рассыпается.
     Таргитай подхватился, пополз по бревнам к мешкам, но там было  пусто.
Мешки остались на той половинке  плота.  Олег  полз  навстречу,  губы  его
тряслись:
     -- Все пропало... Мои  обереги!..  Книга  была  в  мешке...  лечебные
травы... Я же теперь совсем беспомощен! Я теперь никто!
     Таргитай пощупал за пазухой сопилку, только ее  и  сохранил,  спросил
участливо:
     -- А Цвет... тоже?
     Олег покачал головой:
     -- Я же не совсем дурак, как некоторые  из  нас.  Цветок,  одолень  и
разрыв у меня в узелке за пазухой. Но книга пропала, ты можешь это понять?
     -- Я неграмотный,--  ответил  Таргитай.--  У  Мрака  пропала  большая
секира, и то жив. Ты лучше подумай, что делать? Рулевого  весла  нет.  Как
доберемся до берега?
     Олег посмотрел на край плота. Держак торчал с обломком весла.  Вокруг
было пусто. Мрак сидел, свесив ноги в воду. Поймав взгляд волхва, он криво
улыбнулся, сказал:
     -- Добро, что я второе весло не выстругал. Все одно бы пропало.
     --  И  мыть  плот  не  пришлось,--  добавил  Таргитай.--   Все   само
получилось.
     -- А где нас не отмыло,-- сказал Мрак,-- то очень  скоро  отмоемся...
Еще как отмоемся! Бревна уже разъезжаются.
     Таргитай сел, вытянув ноги вдоль бревен. Хлюпала вода,  между  бревен
плавали кусочки содранной коры. Попадет туда нога, будут плавать  лохмотья
кожи, а то и раздробленные кости -- Мрак рубил на плот могучие  стволы.  И
тяжелые, у Таргитая до сих пор ноют от них плечи.
     -- Неужто придется в воду? -- прошептал Олег в ужасе.
     -- Тебе-то чего страшиться? -- удивился Мрак.-- Уже плавал!
     -- Потому-то и боюсь!
     Бревна разъехались к полудню, когда солнце стояло над  головой.  Мрак
пробовал  удерживать,  изгои  помогали,  но  руки  быстро  занемели.  Мрак
соскользнул в воду, пробовал связать  два  последних  бревна,  но  лыковая
веревка истерлась, волоконца лопались под его пальцами.
     -- Лезьте сюда,-- буркнул он,-- жабы вон всю жизнь в воде -- и ничо.
     -- Так то жабы!
     -- Жабы хоть дождь умеют выпрашивать.
     Он опустил бревна, Таргитай кувыркнулся в воду. Олег некоторое  время
ехал на бревне верхом, даже ноги начал поджимать, вытаскивая из  воды,  но
тут бревно крутнулось, волхв с шумом обрушился в реку.  Мрак  ухватил,  не
дал скрыться в глубине.
     -- Цепляйтесь за бревно. Слава богам, не зима...
     Ноги зябли, но голову  и  плечи  пекло.  Таргитай  намотал  на  кисть
обрывок веревки, что свисала с бревна. Мрак и Олег держались за  бревно  с
другой стороны, так плыло ровно, не крутилось.
     Мрак цедил проклятия, бревно упорно плыло посреди реки, не  сдвигаясь
ни к правому, ни к левому берегу, а сколько приходилось  трудиться,  чтобы
удерживать плот посредине?
     Мимо сновали рыбы, пощипывали за ноги. В  глубине  скользили  крупные
тени,  вода  от  них   сворачивалась   коловоротами.   Бревно   иной   раз
разворачивало то одним боком, то другим,  но  чаще  несло  комлем  вперед.
Таргитай быстро устал, замерз. Волны плескали в лицо, попадали в рот, нос.
Олег исхитрился держать голову сухой, он не пробовал взобраться на бревно,
как рискнул Таргитай, и не окунался весь.
     -- А если никогда не прибьет к берегу? -- спросил он тревожно.
     -- Узнаем, в самом ли деле  течет  прямо  в  пасть  Ящера,--  ответил
Мрак.-- Как в твоей книге записано?
     Олег в ответ простонал, закрыл глаза. Холод сковывал  тело,  Таргитай
уже не помнил, сколько плывут, куда плывут. Пальцы  прочно  сомкнулись  на
измочаленном лыке, несет вместе с бревном,  к  Ящеру  так  к  Ящеру,  а  в
подземный мир так в подземный...
     Рядом послышался слабый прерывающийся голос:
     -- Светлые боги... услышьте меня... слабого и неудавшегося  волхва...
Я жил  неправильно...  Я  лгал,  бездельничал...  думал  о  себе,  потакал
себе...Если мне позволено будет спастись, я клянусь, что буду жить  только
для людей, никогда больше не...
     -- Стой! -- рявкнул рядом сиплый голос.-- Погоди, еще не клянись. Мне
кажется, нас несет прямо на землю!
     -- Подходим к берегу? -- прошептал Олег неверяще.
     -- Не... совсем. Посреди реки остров. Огромный!  Держись,  скоро  все
узнаем.
     Дальше Таргитай помнил смутно,  урывками.  Тело  сводило  судорогами,
зубы стучали, его всего трясло. Как сквозь  туман  видел  свои  посиневшие
бескровные пальцы, похожие на лапы упыря.  Они  медленно  соскальзывали  с
толстой коры бревна, а веревка совсем изодралась, разлезлась в воде.
     Потом его ноги поволоклись по твердому.  Он  упал,  выпустил  бревно.
Волна накрыла с головой. Он встал, от слабости упал на четвереньки, прошел
так, потом поднялся, двинулся к берегу.
     Мрак и Олег уже выходили из воды. Дальше был пологий берег, навстречу
бежали крепкие загорелые мужчины. Все в лохмотьях,  но  на  каждом  оружия
больше, чем одежды. Боевые секиры, ножи на поясах, мечи, акинаки -- все из
прекрасного железа, а на рукоятях сверкают драгоценные камни!
     Таргитай  остановился  по  колено  в  воде,  не  в  силах  двигаться.
Оборванцы стояли теперь плотной цепочкой, загораживая  выход  на  сушу.  С
жесткими лицами, обожженными солнцем  и  ветром.  Почти  все  обнажены  до
пояса, ни капли жира на сухих жилистых телах.  Крутоплечие,  с  рельефными
мышцами, часто помеченными белыми и сизыми  шрамами,--  смотрели  жестоко,
хищно, зубы блестели на темных от жгучего солнца лицах.

     Глава 9

     Раздвинув вооруженных людей, к  берегу  спустился  огромный,  жестоко
ухмыляющийся  человек.  Почти  на  голову  выше  других,  с  мощной,   как
наковальня, грудью,  а  плечи  были  так  широки,  что  Таргитай  невольно
повертел головой, чтобы увидеть оба. Под загорелой  кожей  мышцы  даже  не
играли, он был словно вырублен  из  старого  дуба.  На  темном  лице  ярко
блестели удивительно синие глаза.
     Он был обнажен до пояса. На широком ремне  висела  тяжелая  секира  с
расплюснутым концом, а на поясе -- швыряльный нож.
     -- Я Конан,-- сказал он ясным  мужественным  голосом,--  гетман  этих
казаков._ Кто вы?
     Он внимательно рассматривал Мрака,  который  был  одинакового  с  ним
роста,  так  же  широк  в  плечах,  но  если  Конан  был  золотоволосый  и
синеглазый, как ясный день, то  темноглазый  и  черный,  как  ворон,  Мрак
выглядел темной ночью.
     Олег шагнул вперед, сказал осторожно, взвешивая слова:
     -- Мы изгои... Я волхв, это вот наш  охотник  Мрак,  а  позади  стоит
Таргитай, игрок на дуде. Мы попали в беду на порогах...
     Конан скупо улыбнулся, показав на миг ослепительные зубы:
     -- В беду? Вам неслыханно повезло!.. Редко кто  остается  на  порогах
цел. А уж доплыть сюда никому не удавалось. Из крепкого дерева вас тесали,
парни. Идите в лагерь, там согреетесь у костра. Вам дадут поесть.
     Он ушел, потеряв к ним интерес, а оборванцы  со  смехом  и  шуточками
помогли выбрести из воды Таргитаю. Кто-то  похлопал  ободряюще  по  спине,
другой дал хлебнуть из баклажки. Таргитай жадно хлебнул, по гортани  будто
прокатился  огненный  еж,  раздирая  иголками  горло.  Таргитай  с  воплем
бросился в воду.
     Оборванцы, казаки -- как  их  назвал  Конан  --  весело  ржали.  Один
хлопнул Мрака по мощному плечу, подбодрил:
     -- Уцелели, чего еще? Казак не без доли. Если рожден для виселицы, то
не утонешь!
     -- Да уж,-- пробормотал Мрак.  Он  осторожно  оглядывался,  его  рука
хваталась за пустой пояс. Казак заметил, сказал мирно:
     -- Брось. Мы казаки Конана, понял? Над нами никто  не  властен.  Даже
богам не кланяемся, понял? Так что особенно  не  прыгай,  здесь  собрались
самые умелые и лютые бойцы. Со всего света собрались!
     На берегу в сотне шагов горели костры, между  ними  стояли  врытые  в
землю  длинные  столы  из  грубо  отесанных   дубовых   досок.   Виднелись
бревенчатые дома, сараи, загоны для скота. У коновязей жевали сено кони --
высокие, тонконогие, с сухими мускулами и огненными  глазами.  Еще  дальше
темнел лес, на опушке пасся табун коней. Все крупнее,  мощнее  низкорослых
лошадок степняков.
     За  столами  пировали  оборванцы.  Орали  лихие  песни,   хвастались,
обнимались, клялись в вечной дружбе, двое между столов рубились на  мечах.
У одного со лба бежала красная  струйка,  у  другого  рубашка  намокла  от
крови, но рядом пили, смеялись грохочуще, на  схватку  никто  не  повел  и
глазом.
     Один из казаков мощно влупил Таргитаю по спине широкой,  как  лопата,
ладонью, расхохотался, словно взревел. Таргитай  с  разбега  наткнулся  на
стол, где стояли кувшины с вином, на неструганных  досках  лежали  жареные
куски мяса, рыба, зайчатина, птица.
     -- Лопайте,-- велел казак.-- Потом решим, что с вами делать.
     Мрак проводил  хмурым  взглядом  его  громадную  широкую  спину,  что
разучилась гнуться даже перед богами, буркнул:
     -- Налегайте, ребята. Кто знает, что нас ждет? Сытому и смерть не так
страшна.
     Он опустился на лавку, подгреб обеими руками к  себе  еду,  освободив
сразу две трети стола. Таргитай и Олег подсели на другую сторону,  но  ели
вяло. Устали, промерзли, а тут еще  вблизи  весело  орали,  жутко  звякали
огромные  ножи.  Лица  дикие,  еще  свирепее,  чем  у  степняков,   острые
вызывающие взгляды, смуглые мускулистые  тела,  сплошь  в  белых  и  сизых
шрамах, развешанные на всех крючьях секиры, мечи,  кинжалы,  копья,  щиты,
швыряльные ножи, луки и колчаны со стрелами.
     Мрак ел быстро, куски мяса исчезали  мгновенно,  кости  хрустели.  Он
выплевывал разгрызенные кости  на  середину  стола,  откуда  Олег  пугливо
отгребал к себе поближе пучки травы, потом смахнул их под  стол,  где  уже
нетерпеливо повизгивал худой пес. Пес понюхал разгрызенные кости,  где  не
осталось и капли мозга,  укоризненно  посмотрел  на  Мрака,  помчался  под
другие столы, заметая след хвостом.
     Мрак хмуро усмехнулся:
     -- Псу с волком не тягаться! Ешьте, а я поищу Конана.
     Олег, что сидел напротив, сказал тихонько, не поднимая глаз:
     -- Про волка помолвка... Он идет сюда.
     Сзади упала громадная тень. Конан приблизился, огромный, в самом деле
похожий на коня, вставшего на дыбы. Он придвинул ногой дубовую лавку, сел,
не  спуская  с  невров  испытующего  взгляда.   Синие   глаза   оценивающе
задержались на крупных телах Таргитая и Олега, остановились на Мраке.
     -- Неплохо живем? -- спросил он усмешливо.-- Теперь рассказывайте.
     -- Что рассказывать? -- спросил Олег осторожно.
     -- Все. Кто вы, откуда, почему свалились сюда.
     -- Это долгий рассказ,-- сказал  Олег.--  Мы  уже  и  сами  всего  не
упомним...
     Конан холодно усмехнулся:
     -- Мы можем помочь вспомнить. Мы не любим кого-то заставлять, сами от
этого сбежали. Но в этом мире надо уметь давать сдачи. Верно?
     -- Верно,-- пробормотал Олег.
     -- Так вот мы умеем давать сдачи. Даже... гм... заранее.
     -- Мы все-все расскажем! -- вскрикнул Олег.
     Конан широко улыбнулся.
     -- Не сомневаюсь. Лазутчиков распознаем быстро, насобачились.  К  нам
пытались засылать жрецов, оборванцев, беглых князей, даже женщин.
     Таргитай проговорил быстро, пытаясь снять опасную тему:
     -- Я не видел здесь женщин.
     -- Казачий лагерь,-- напомнил Конан. Синие глаза стали холодными, как
две льдинки.-- Мне не надо, чтобы из-за баб  передрались...  Правда,  одна
все-таки есть. Ее заслал Джахангир Арха, каган Кхаваризма.  Дурак  пытался
заманить меня на соседний островок, где спрятал отряд головорезов!
     Странный диковатый огонек блеснул в его  глазах.  Угол  верхней  губы
чуть приподнялся, обнажив белые острые зубы.
     -- Не удалось? -- спросил Олег вежливо.
     Конан  усмехнулся,  разгадав  невинную  хитрость,  поймал   за   пояс
проходившего казака:
     -- Тарас, не в службу, а в дружбу... принеси вина! И мяса.
     В глазах уже плясали веселые искорки.  Казак  вернулся,  поставил  на
стол огромный кувшин и кружку из красной обожженной  глины.  Конан  налил,
выпил, тут же налил до краев снова.
     -- Едва-едва не удалось,-- признался  он.--  Джахангир  --  тьфу,  но
вмешалась еще и третья сила, Ящер бы ее побрал!.. Здесь в  древности  были
города, жили странные народы. С вами, я слышал,  волхв  --  расскажет  вам
подробнее. Словом, какая-то сила подняла  из  подземного  мира  Кхосатрала
Кхеля, древнейшего бога Дагонии... Нет, сейчас об этой Дагонии никто и  не
слыхивал, я даже не знаю, когда она была здесь. Так вот, не знаю, как этот
Кхель вырвался от Ящера, то ли уговорил, то ли рога свернул и  смылся,  но
не только сам вылез из тьмы на белый свет, но  поднял  весь  свой  древний
город!
     -- Город -- это что? -- спросил Олег.
     -- Город... гм... от слова "городить", "огород" --  словом,  огромное
село, вокруг которого  поставлена  ограда.  Но  этот  город  был  весь  из
древнего камня, из таких глыб только древние велеты  складывали  для  себя
терема. Да и Святогор тогда еще ходил здесь...  Представляете,  иду  я  по
этому острову, голому, если не считать  деревьев,  и  вдруг  из  утреннего
тумана поднимаются башни,  высочайшие  стены,  дворцы,  крепости!..  Народ
странный и чужой, как ни в чем не бывало шастает по улицам!
     Олег прошептал, расширив глаза от ужаса:
     -- Но что за мощь вернула столько людей из подземного мира? Даже боги
не возвращают жизнь мертвым!
     Конан сделал мощный глоток, вытер губы тыльной стороной ладони:
     -- Остались мертвяками, что противно.  Вообрази:  за  мною  по  пятам
бегут головорезы Джахангира, а навстречу как раз поднялся древний  бог  --
это зверюга повыше  меня  ростом,  в  плечах  пошире...  Ладно,  не  таким
мордоворотам рога  сшибали,  но  этот  бог  оказался  из  лучшего  железа!
Представляете?
     Мрак вспомнил свою секиру, которую выковал Степан, вздохнул тяжело:
     -- Представляю.
     Конан небрежно отмахнулся:
     -- Ничего не представляешь. Головорезы, древний бог -- это не все. На
руках у меня оказалась самая красивая женщина на свете!  Ее  прислали  как
приманку, но я все равно не мог ее бросить.  Конечно  же,  она  сомлела  в
самый опасный момент. Мне надо держать топор, а она на ногах не стоит!..
     Мрак спросил с интересом:
     -- Что такое топор?
     Конан отмахнулся снова:
     -- Боевая секира. Так зовут ее киммерийцы,  тернопольцы...  ну  и  мы
иной раз. Иной раз даже коня назовешь лошадью, пса -- собакой, а  путь  --
дорогой, так привыкли слышать у киммеров. Кстати, мы -- казаки, что значит
вольные люди. Принимаем даже киммерийцев, если дадут обет  вольности.  Два
киммера живут в лагере, оказачились...
     Мрак прервал:
     -- Доскажи, как  тебе  удалось  уцелеть.  Вдруг  да  самому  придется
когда...
     Конан отпил вина, щеки его раскраснелись:
     -- Уцелеть?.. Ах да... Древнего бога сбросил обратно к Ящеру,  откуда
поднялся.
     -- Как? -- ахнули невры в один голос.
     -- Выпустил  кишки  его  же  собственным  зачарованным  ножом.  Магия
побивается только магией. Помните, неуязвимых нет ни людей, ни богов.  Род
мудро сделал так, что у каждого есть слабое место...  У  каждого!  Словом,
головорезов, что наконец догнали меня, я  сам  побил  половину,  остальных
прикончили подоспевшие казаки. Самого Джахангира, что сдуру взялся  ловить
меня лично, я вчера сразил в поединке на том конце острова.
     Он замолчал,  налил  себе  остатки  вина.  Глаза  его  сияли  удалью.
Таргитай огляделся с недоумением:
     -- Но где же древний город?
     Конан допил вино, ответил сожалеюще:
     -- Когда я Кхеля пырнул  ножом,  город  начал  таять,  как  туман  на
солнце. Замки, дворцы, фонтаны, яркие вельможи, жрецы, кони... А  жаль!  Я
бы поселил там Октавию.  Она  из  благородной  семьи,  дочь  немидианского
султана. Не виновата, что использовали для моей поимки... Это мы, мужчины,
всегда виноваты перед женщинами. Пользуемся как конями, ножнами,  любимыми
псами!
     Мрак поморщился, сказал грубо:
     -- А вот у нас нет перед ними чувства вины. Мы  вообще  с  бабами  не
связываемся.
     Конан снова засмеялся, но в смехе чувствовалась горечь:
     -- Оно само связывается. Даже в самых богами забытых местах находятся
мухи и женщины! А где нет, туда шлют, как послали Октавию. Где-то  женщины
-- это радость, это смех, цветы, а здесь -- оружие.
     Таргитай оглянулся по сторонам, спросил шепотом:
     -- Каково ей здесь?
     Конан  потряс  кувшин,  прислушиваясь,  не  булькнет  ли,  сказал  со
вздохом:
     -- Как тебе сказать... Если бы я был уверен, что  переберетесь  через
следующие пороги...
     Олег ахнул, подпрыгнул, едва не подняв с собой весь стол:
     -- Еще пороги?
     -- Много,-- заверил Конан.-- Вы одолели два ряда, самых