епки в Котел. В
сети поднялся плач, люди раскачивали сеть, путались в крупных ячейках,  им
выворачивало руки, ноги, трещали кости.
     К Котлу бегом бросились жрецы, в руках полыхали смоляные факелы. Иные
бросили факелы с разбега, так торопились поджечь,  другие  сперва  уложили
связки бересты, та запылала сразу -- взметнулось багровое коптящее  пламя.
Сухие поленья занялись почти сразу, огонь взыграл,  пошел  лизать  толстые
бревна, похожие содранной корой на обглоданные кости великанов.
     Каган встал, закричал хриплым звериным кличем,  вскинул  над  головой
кубок. На этот раз многие  закричали,  глаза  начали  разгораться,  как  у
хищных зверей. Появились обнаженные рабыни,  разносили  полные  амфоры,  с
лукавым смехом наполняли кружки. Их шлепали по голым задницам, хватали  за
груди,  тащили  на  колени.  Вино  расплескивалось   по   смуглым   телам,
растекалось по полу.
     Под Котлом полыхал огонь, пошли  вверх  струйки  пара,  воздух  рябил
мерцающими струйками.  По  всему  залу  потек  тонкий  аромат  разогретого
дорогого масла. Лица раскраснелись, все вскинули головы к  раскачивающейся
под потолком сети с человеческим уловом.  Там  кричали,  молились,  громко
плакали дети, молодые девушки.
     -- Степь,-- проговорил Мрак ненавидяще.-- В Лесу так не делают.
     -- Дрягву забыл? -- обронил Олег.-- Тарх сумел это зверье обратить  в
людей, да ненадолго...
     Таргитай прошептал в ужасе:
     -- Неужто их в кипящее масло?
     С  грохотом  распахнулась  неприметная  дверь  в  стене.  Из   проема
вывалился и упал на каменный пол полуобнаженный человек, покрытый кровью и
грязью. Следом шагнул огромный страж, зверски ударил  ногой  лежащему  под
ребра. В одной руке страж держал железную цепь, другой конец  заканчивался
толстым обручем на шее раба. Когда тот со стоном поднял разбитое  в  кровь
лицо, невры узнали Баджеда.
     -- Великий каган! -- закричал Баджед.-- Трое  демонов,  что  ограбили
мой караван... здесь!.. Я видел  того,  кто  пел...  Это  один  из  них...
Позволь, отыщу!
     В  тишине,  нарушаемой  лишь  треском  поленьев  под  Котлом,  громко
залязгали металлические двери. Стражи  задвигали  засовы,  вешали  пудовые
замки, становились у выходов с обнаженными мечами.
     -- Всем не двигаться!  --  проревел  каган  страшным  голосом.--  Кто
поднимется из-за стола -- смерть!
     Военачальник кагана поднялся во весь рост.  Его  глаза  хищной  птицы
нашли невров, блеснули свирепой радостью. Таргитай  бессильно  смотрел  на
кагана: там откуда ни возьмись возник двойной ряд воинов, копья  наготове,
плечо к плечу, выдержат удар бешеного тура.
     Мрак сказал вполголоса:
     -- Надо бы чик -- и готово.
     -- Договорим в вирые,-- сказал Олег тихонько.
     -- Рылами не подходим,-- напомнил Мрак.-- Гульнем  напоследок  здеся!
Всем красного вина не хватит, но кого сумеем -- угостим.
     За Баджедом двигался уже с десяток степняков, мечи наготове. Таргитай
ощутил крепкую ладонь Мрака, молча сжал ладонь в ответном прощании,  начал
медленно переносить  ноги  через  лавку.  Глаза  Баджеда  расширились.  Он
ускорил шаг, рот раскрылся:
     -- Они... Это те...
     Он начал поднимать  руку,  в  зале  пронесся  вопль  ужаса.  Огромный
волк-оборотень метнулся через стол, как черная молния, смел амфоры и  трех
воинов с той стороны.
     Вскакивали, забыв  о  грозном  предупреждении  кагана,  хватались  за
оружие. Олег, пользуясь тем, что взоры  прикованы  к  бегущему  через  зал
гигантскому волку, нырнул под стол, быстро побежал на четвереньках.
     Таргитай ухватился за опустевшую скамью,  страшным  рывком  поднял  и
швырнул в Баджеда. Огромная скамья, которую с  трудом  подняли  бы  пятеро
степняков, свалила раба  и  стражу.  Таргитай  перескочил  через  упавших,
побежал к заветному помосту с Мечом.
     Двое прыгнули  навстречу  прямо  из-за  стола.  Таргитай  отмахнулся,
побежал, уже чувствуя колющую боль в плече. Еще кто-то бросился наперерез,
а перед помостом страшно блеснула голой сталью  ограда  из  острых  копий.
Таргитай заорал яростно, страшно вздувая  жилы  на  лбу,  кинулся,  в  бок
ударило острие, сзади,  как  молотом,  шарахнуло  по  голове  --  брызнуло
горячим,  начало  заливать  глаза.  Он  свалил  последних,  взлетел  через
последние ступени на помост...
     Золотой как кипящее золото Меч  сиял  страшно  и  нестерпимо,  словно
солнце светило прямо в глаза. Сзади грянул голос полководца:
     -- Стрелами... Лучники! Бейте стрелами!
     Тонко взвизгнуло. Пальцы Таргитая жадно сомкнулись на  рукояти  Меча.
Внезапно руку рвануло с такой силой, что в плече хрустнуло. Меч  судорожно
задергался, тут же застыл  в  руке  Таргитая  --  легкий  и  страшный.  На
деревянный помост посыпались рассеченные на лету стрелы!
     Киммеры в ужасе пятились, из рук вываливались луки.  В  зале  повисла
тишина. Умолкли даже несчастные, что  раскачивались  над  кипящим  маслом.
Каган непонимающе смотрел на чужеземца: тот все еще не  рухнул,  сраженный
небесным огнем?
     Между столами пронесся огромный зверь. Впереди зиял пролом  в  стене,
его загораживал Котел, но еще страшнее -- жаркий огонь полыхает с треском,
волна нестерпимого жара уже окружила Котел. Волк ударился о пол, мелькнули
когти, оскаленные клыки  --  на  ноги  вскочил  огромный  заросший  черной
шерстью полузверь-получеловек. Со звериным рыком прыгнул, схватил  длинное
бревно и, отворачивая лицо, с разбега воткнул в костер под край Котла.
     За столами с криками вскакивали. Гигантский человек-волк был страшен,
глаза горели жутким  красным  огнем.  Котел  нехотя  наклонился,  под  ним
затрещали угли и горящие бревна. Кипящее масло плеснуло через край. В зале
в панике метались, сшибали друг друга. Масло потекло по раскаленной стенке
Котла, с горящих углей взметнулся черный дым. Под потолком в сети  страшно
закричали.
     Кипящее масло брызнуло тонкими струйками  по  каменным  плитам.  Один
гость скакнул неудачно, сапоги вспыхнули, через мгновение он  уже  катался
по полу пылающим факелом.
     -- Тебе, великий Агни! -- закричал полузверь страшно.-- За кудов!
     Котел накренился сильнее. Масло  со  змеиным  шипением  лилось  через
раскаленную стенку, затушило огонь с той стороны, ринулось высокой  волной
в зал.
     Стоял страшный крик. Воздух стал горячим, чадным. Зал застлало дымом,
блестели языки огня. Жутко пахло сладким  человеческим  мясом.  В  сторону
Мрака брызнули стрелы, но дым мешал, стрелы ушли в стороны.
     Каган и его полководец, окруженные стражей, пятились к железной двери
в стене. Полководец с криком указывал на Мрака,  тот  с  рычанием  швырял,
обжигая руки, горящие поленья в масло, что разбегалось по залу. Котел  под
тяжестью масла внезапно лег  набок,  под  ним  хрястнули  горящие  бревна.
Огромная тяжелая масса горящего  масла  освобожденно  понеслась  по  залу,
сшибая столы, людей, превращая все в факелы.
     Мрак даже не пытался вырваться из огненной ловушки -- огонь в проломе
за спиной и кипящее масло  впереди,--  хохотал  грохочуще:  враги  орут  в
ужасе, сгорают, как сухой камыш!
     Дым скрыл его, Таргитай ощутил на губах соленые слезы. Стража  кагана
выставила копья, но в руке  Таргитая  дернулся  внезапно  оживший  Меч  --
хрустнуло, разрубленные копья исчезли. На Таргитая плеснуло  горячим,  два
стража перед ним внезапно стали короче  --  из  срубленных  наискось,  как
сочные стебли, шей  с  клекотом  хлестала  кровь.  Ноги  у  обезглавленных
подломились, кровью залило ноги оцепеневшим кагану и полководцу.
     -- Тебе, великий Агни! -- крикнул Таргитай, подражая  кличу  Мрака.--
За кудов!
     Он увидел бешеные глаза  кагана.  В  руке  взметнулся  Меч,  Таргитай
вскрикнул от боли, ибо его рвануло назад! Он развернулся, не выпуская Меч,
успел увидеть полководца: рот широк -- от уха до уха, когда  только  успел
забежать  со  спины.  Меч  снова  дернулся,  едва  не   свалив   Таргитая,
заскрежетало железо... Страж был в бронзе, но золотое железо рассекло его,
как лист клена. Каган подался назад, Таргитай сам  направил  удар  Меча  и
едва не застонал от жестокого счастья, когда лезвие развалило чудовище  от
макушки и до груди, но не остановилось, а погружалось, словно  раскаленный
нож в теплое масло. Шипело, каган распался  на  ровные  половинки,  а  Меч
сладострастно рассекал его дальше, глубже...
     Залитый кровью Таргитай поспешно шагнул назад. Стоял  крик,  в  ногах
барахталось, толкая, хватаясь за одежду, рассеченное, изуродованное  тело,
брызгающее горячей кровью. Меч в руке Таргитая дергался, как  живая  рыба,
блестел, по нему текла кровь и, к ужасу Таргитая,  мгновенно  впитывалась,
словно золотое железо жадно пило человеческую кровь.
     В спину ударила  волна  опаляющего  жара.  Он  обернулся,  закрываясь
руками, отбежал от волны кипящего масла -- по  гребешкам  плясал  багровый
чадный огонь. С разбега ударился о  стену,  сбоку  кричали  люди.  Струйка
масла добежала к ногам, рядом загорелись обезглавленные  трупы,  иные  еще
дергались, царапали ногтями каменные плиты. Таргитай  отступил,  кашляя  и
задыхаясь, но волны надвигались, пламя сливалось в  огненную  завесу.  Над
багровым огнем трещал и клубился черный удушающий дым.
     -- За Агни...-- прохрипел он сухим горлом.-- За...
     Он закашлялся, его зашатало. Меч не  двигался.  Таргитай  поднял  над
головой -- прощайте, не спетые песни! -- с  яростью  ударил  в  монолитные
каменные  глыбы.  Жар  стал  невыносимым,  волосы  затрещали  --   вот-вот
вспыхнут. Стена была несокрушимой, дворец строили велеты, все же под  ноги
Таргитаю посыпались блестящие осколки, один больно ушиб  пальцы.  Погибая,
не помня себя, он рубил, ничего не видя  --  дым  выедал  глаза,  а  брови
горели, под ногами стучали тяжелые  обломки.  Он  почти  ронял  Меч,  ноги
подгибались, как вдруг в лицо словно удар кулака шарахнула струйка свежего
воздуха.
     Вскрикнув, он рубанул  крест-накрест.  Пахнуло  холодом,  он,  открыв
слезящиеся глаза, увидел в камне  дыру  с  неровными  краями,  за  ней  --
площадь и толпы киммеров.

     Глава 12

     Подняв  Меч,  Таргитай  снова  ударил  --  широко  и  страшно.  Глыбы
вывалились на площадь, он  выпал  вместе  с  ними.  Воздух  был  холодный,
свежий, вокруг стоял  крик,  бегали,  сверкая  оружием,  степняки.  Из-под
запертых дверей дворца валили сизые клубы, выстреливались шипящие багровые
языки, вытекала горящая струйка. Дым валил из высоких окон, а над  дворцом
поднимался  высокий  столб  тяжелого,  черного,  как  смола,   дыма,   что
раздвигался в черную тучу, где страшно блистали темно-красные языки.
     Меч Таргитая рванулся навстречу врагам, вздернул его на ноги. Коротко
скрежетнул металл, блеснули на солнце обломки акинака, шлем, кисть руки  с
зажатым эфесом -- срез был чист, словно перерубили  не  полосу  бронзы,  а
сочный прут орешника. На землю  осели  сразу  двое:  один  с  разрубленным
лицом, у другого голова запрокинулась, держась лишь на шейной жиле  --  из
рассеченного горла хлестала кровь.
     -- За кудов! -- запоздало вскрикнул Таргитай.
     Замелькали озверелые лица. Таргитай  отступил,  Меч  бешено  мелькнул
перед глазами, выстроив стену из черного железа,  похожую  на  занавес  из
солнечных лучей. В спину внезапно уперлось твердым.  Камни  накалились  от
бушующего внутри пожара. Таргитай до боли сжимал  рукоять  Меча,  стараясь
удержать, не выронить. Кисть ныла, распухла.
     -- Прекрати! -- вскрикнул он.-- Не хочу столько смертей...
     Степняки падали, как скошенная  трава.  Звонко  щелкали  о  стену  из
железа стрелы и  камни  из  пращи,  разлетались  в  мелкую  щепу  дротики.
Отодвигаясь вдоль стены, он наступал на отрубленные руки и головы,  сапоги
скользили в крови и по внутренностям.
     Грозно дрогнула земля. Стена затрещала, на голову посыпалась  крошка,
обломки цветной плитки. Киммеры разом отхлынули от Таргитая, их лица  были
задраны, глаза с ужасом глядели на крышу.
     Передняя   часть   затрещала,   пошла   трещинами,   стена   медленно
наклонилась.  Степняки  бросились  врассыпную.  Каменная  стена  на   лету
разламывалась, площадь вздрогнула от тяжелого  удара.  Взвилась  пыль,  из
горящего дворца с ревом и треском вырвался черный с багровыми языками огня
дым.
     Из дыма и пламени шагнул, шатаясь, огромный согнутый человек. Он  был
красным, словно вынырнул из ковша  с  расплавленным  металлом.  На  мощных
пластинах груди, узлах мускулов вздувались  широкие  волдыри,  по  лицу  и
груди сбегали алые струйки.
     -- Добро,-- прохрипел он.-- Все еще не унянчили...
     -- Мрак! -- вскрикнул Таргитай.-- Ты жив!
     -- Рад бы смерти, да где взять? Что за народ вокруг тебя?  Почему  не
храпят?
     -- Не проснутся. Мрак, Олег погиб...
     Мрак, страшно морщась обгорелым лицом, наклонился, поднял  оброненную
кем-то секиру с широким лезвием. Пузыри лопались,  светло-красные  струйки
крови и сукровицы потекли гуще. Оборотень казался голым, увечным. Таргитай
наконец понял, что в облике друга странное -- лишился в огне всей шерсти.
     -- Сплоховал волхв,-- проговорил Мрак с жалостью.--  Раньше  его  нос
чуял кулак за трое суток! Тарх, хоть ты и лодырь, каких свет  не  видывал,
но тебе драться за двоих. Даже за троих. Я угорел, в голове звон -- чертям
разгон...
     Степняки  на  этот  раз  набежали  сомкнутыми  рядами.  Мрак  неловко
взмахнул секирой, на Таргитая  брызнула  бесцветная  сукровица  с  темными
комочками крови -- по плечу оборотня пробежала трещина,  открывая  красное
мясо. Мрак ругнулся, но лезвие рассекло степняка до пояса.
     Таргитай молниеносно поворачивался, куда дергал Меч. Сперва  старался
только спасти кисть от внезапных рывков, но его хотели  убить,  размозжить
голову, выпустить кишки -- и он орал в ответ, на него  бросались,  он  бил
навстречу. Вдруг кисть перестала ныть, а Меч уже  не  дергал  внезапно,  а
Таргитай озверело сек, крушил, сносил головы, рубил пополам.
     Вдруг  наступила  тишина.  Мрак  задержал  секиру  над   головой,   с
недоумением повертел головой.  Он  был  весь  залит  кровью,  безбровое  и
безволосое  лицо  было  красным,  в  брызгах  крови.  Вокруг   шевелились,
дергались, пытались ползти изрубленные руки и ноги, раненые  захлебывались
в лужах крови.
     -- Это кто их так? -- спросил Мрак  с  недоумением.--  Видать,  чтобы
сделать доброе дело, иной раз нужно озвереть.
     -- Куды просили,-- напомнил Таргитай, тяжело дыша.
     -- Родителей надо чтить,-- ответил Мрак. Грудь его вздымалась,  кровь
текла из ран. Хоть и лохматые, но родню  не  выбирают...  Эй,  плешивые!..
Шлите новых. Эти что-то заморились. Лежат, как коней продавши.
     На них бежали, перепрыгивая через глыбы камня  и  трупы,  уже  тысячи
степняков. Площадь сверкала  мечами,  секирами,  копьями.  Мрак,  морщась,
поднял секиру, криво усмехнулся:
     -- У меня такое странное чувство...  хотя  я  не  волхв...  что  всех
упоить красным вином не сможем.

     Таргитай не понял, почему многотысячная толпа, что могла задавить  их
массой, забросать трупами, вдруг замедлила бег. Меч  задрожал  в  руке,  а
Мрак смачно поплевывал на ладони. Лучники поспешно выстрелили, но Меч даже
не дернулся -- стрелы ушли вверх, в небо.
     На Таргитая упала тень. Ему показалось,  что  над  головой  заверещал
раненый заяц.
     -- Быстрее! Дорвались, остановиться не могут...
     Над головами качался в воздухе, словно зависший на мгновение в теплом
воздухе осенний листок, толстый ковер. Над краем белело лицо с трясущимися
губами.
     -- Ну? Вам только улиток ловить!
     Мрак зашвырнул секиру, едва не  угодив  волхву  в  лицо,  подпрыгнул,
ухватился за край. Красная сухая кожа с треском лопнула, на Таргитая снова
брызнуло мутной сукровицей. Ковер угрожающе  загибался,  но  Мрак  кое-как
втащил себя наверх. Таргитай обалдело смотрел, задрав голову. Сверху упала
красная лапа, схватила за ворот, больно  прищемив  волосы.  Хриплый  голос
рявкнул, задыхаясь:
     -- Олег, гони коня!
     Ноги Таргитая оторвались от земли. Его проволокло, ударяя о  каменные
глыбы.  Ногами  сбил  кого-то,  за  сапоги  уцепились,  сверху  захрипело,
Таргитай ощутил, как его разрывают надвое. Затем хватка на ногах  внезапно
исчезла. Осталась только тяжесть своего зада. Таргитай увидел  удаляющуюся
землю. Вдогонку полетели копья, дротики. Камень из пращи больно ударил  по
ступне. В руке люто дернулся  Меч,  зазвенело,  Таргитай  поспешно  закрыл
глаза -- стало дурно: живо представил, как Меч  вместе  с  летящими  снизу
стрелами отсекает и бесцельно свисающие ноги.
     Больно ударило по коленке, Таргитай  заорал.  Его  болтало  в  дымном
воздухе, вдруг весь мир заволокло  удушливой  гарью.  Он  закашлялся,  Меч
безжизненно свисал в руке, он словно бы  потерял  нещадный  блеск.  Правой
ноге было холодно, пальцы жгло. Вдруг дымную тьму снизу просек  гигантский
язык огня, похожий на острие раскаленного меча. Таргитай завопил от  боли:
запах горелой шерсти и мяса был запахом его волос и кожи.
     -- Терпи,  казак...  Конаном  будешь...--  донеслось  сверху.--  Боги
знают, кого на племя пустить!
     Его протащило лицом  по  жесткому  ворсу.  В  щеку  больно  кольнуло,
Таргитай увидел торчащие железные острия, на одном оставались капли крови.
Мрак, едва видимый  в  дыму,  зло  бил  ладонью  по  ковру,  острия  стрел
исчезали. Олег лежал посреди ковра лицом  вниз,  голову  обхватил  руками.
Высоты он  боялся  с  детства.  Таргитай  осторожно  сел,  ковер  под  ним
прогнулся. В ноги давило твердым. Это был Меч  --  неподвижный,  холодный,
чистый от крови. Сам металл из оранжевого превратился в победно пурпурный,
словно пролитая им кровь проникла в железо.
     За краями ковра видна была далеко внизу площадь. От  горящего  дворца
остались две черные стены. Крыша  обрушилась,  вверх  выстрелило  дымом  и
столбом  искр.  Глыбы  раскатились  по  всей  площади,  скрыв  белоснежные
мраморные ступени.
     Мрак медленно растянул запекшиеся в  крови  губы,  в  глазах  плясало
мрачное удивление:
     -- Кто-то был неосторожен с  огнем?..  Ах  да,  это  я  споткнулся  о
Котел...-- Не поворачиваясь, он потрогал лежащего рядом Олега: -- Не  спи,
жук-притворяшка. Плакаться станешь,  боги  долго  жить  заставят!  Мы  уже
падаем.
     Олег испуганно вскинул голову,  раскашлялся  от  дыма.  Ковер  сильно
раскачивало на горячих струях  воздуха:  пролетали  над  горящим  дворцом.
Затем развалины остались  позади,  проплыл  дом-конюшня,  скелеты  высоких
домов, улицы -- среди них белели островерхие юрты, в загонах метался скот.
     -- Не ляпнемся? -- спросил Мрак.-- Когда ты успел спереть эту шкуру?
     Олег ответил блекло, он упорно отводил  глаза  от  медленно  ползущей
далеко внизу земли:
     -- Я не мальчишка, чтобы сразу с кулаками! Вы двое в драку, а я  в...
башню Мардуха. Пару стеблей сохранил.  У  них  чары  искусные,  у  нас  --
мощные. Наша лесная травка разнесла  все  хитроумные  замки  и  запоры.  С
дверью вместе. Ну, взял ковер  --  заклятия  вы  слышали.  Не  так  разве?
Взлетел, гляжу -- пожар. Повалил стену, чтобы народ не  задохся...  Ломать
-- не строить, это смогу, хотя чем тут гордиться?
     Мрак прорычал:
     -- Степняков пожалел... Меня, выходит, случайно? Припомню.

     Ковер  колыхался,  прогибался  под  их  тяжелыми   телами.   Таргитай
отодвинулся от дырочки, пробитой стрелой,-- дуло.
     Вдруг Мрак вскрикнул дурным голосом. Далеко внизу глыбы  по-черепашьи
ползли к руинам, словно их тащили невидимые веревки. Развалины  дергались,
вспучивались, будто тесто в квашне. Облако пыли оседало  чересчур  быстро.
Груды камней перемещались, вверх начал выдвигаться  острый  холм.  За  ним
поднимались исполинские камни.
     На месте закопченной груды развалин вздыбился как огромный начищенный
шлем дворец. По краям очистившейся  площади  возникли  словно  из  воздуха
четыре башни из розового камня. Прежняя черная незаме