о был неприязненный, а глаза смотрели настороженно.  Трое  за
его спиной положили ладони на рукояти кривых мечей.
     -- Добрые кони, -- сказал Мрак и заметил удивление в глазах  хозяина.
-- Для дела, не для красования  на  городских  площадях...  Уверен,  такой
может пройти трое суток без еды, а если напоить, то и пять проскачет...
     -- Шесть, -- поправил Сафар. -- Откуда знаешь коней? Ты не  похож  на
степняка.
     -- Ну, кто везде глазеет на людей, а я на то, что  интереснее.  Коней
везде смотрю.
     Он попал точно,  лицо  Сафара  дрогнуло,  смягчилось.  Из  глаз  ушел
недобрый блеск. Он сказал совсем другим голосом:
     -- Конечно, эти кони не для надутых щеголей. Но я все равно не продаю
их.
     -- Почему? На всех разом не сядешь.
     -- Они уже проданы. Завтра за ними приедут.
     Мрак почесал затылок. Кони двужильные, уже рассмотрел. Однажды у него
был такой конь. Правда, для этого  пришлось  измолотить  конюшника,  чтобы
сменял верблюда на такого же с виду неказистого.
     Работник шепнул что-то Сафару. Тот с сомнением  посмотрел  на  Мрака.
Работник настаивал, наконец Сафар сказал нехотя:
     --  Есть  один  конь...  Не  продал  бы,  если  бы   знал,   как   им
воспользоваться. Горный конь!
     В голосе звучала странная нотка. Мрак развел руками.
     -- Прости, а что за горный конь?
     -- Гм... Когда-то в древние времена были крылатые кони, что не  знали
устали. Но то ли враги их били в воздухе, то  ли  еще  чего,  но  крыльями
пользоваться перестали, а у нынешнего потомства их нет вовсе. Да и  не  те
уже горные кони... Но все-таки когда скачут, огонь брызжет из-под копыт! И
могут скакать десять суток кряду. Седока понимают с полуслова, а когда тот
идет в битву, горный конь сражается тоже. От его  копыт  погибает  больше,
чем от меча седока!
     -- Да-а... Впрочем, мне он не поможет.
     -- Почему ?
     -- У меня нет меча.
     -- Гм...
     -- Меч хорошо, а секира лучше, -- объяснил Мрак.
     -- Это дикий жеребец, -- сказал хозяин. -- Мы изловили  неделю  тому,
но еще никто не осмелился не то что сесть -- подойти!
     -- Я покупаю, -- сказал Мрак.
     Они оглядели его скептически.  Похоже,  все  в  этом  Городе  лесного
варвара за сто шагов отличали от степного.
     -- Мы не изловили, -- поправился Сафар, -- а подманили...
     Он примчался к нашим кобылам.
     -- Все мы на этом ловимся, -- заметил Мрак.
     -- Да, этот зверь, хоть он и с огненными копытами, оказался не  умнее
нас. Словом, сейчас окружен забором, через который и птица  не  перелетит,
но никто из наших сесть на него не осмеливается.
     -- Я покупаю. Вообще-то еще двух бы для моих друзей...
     Помоги, друг?
     -- Ладно, -- нехотя согласился Сафар.
     Когда, отсчитав деньги, он вывел на аркане зверя-жеребца,  тот  гордо
выгибал могучую шею, а черная грива потрескивала сухими  искрами.  Огоньки
прыгали между прядей, как блохи.
     Заслышав о покупке, из хозяйственных построек выскакивали люди.  Мрак
угрюмо оскалил зубы. Сбегаются поглазеть, как конь сбросит варвара,  а  то
еще и потопчет копытами! Глупо доставлять им это удовольствие. Он не ездит
быстрее или лучше других, которые боятся подходить к коню близко. И не тот
герой, который лихо вспрыгнет на спину коня, взвизгнет и понесется вскачь,
а вернется уже на смиренном.
     Неспешно привязал другой конец к седлу одной из двух смирных лошадок,
что  с  каждым  часом  становились  мельче,  скоро  вовсе  превратятся   в
черепашек, вскочил на спину.
     -- Спасибо, будьте здоровы.
     Пряча усмешку, с каменным лицом миновал  частокол  из  разочарованных
лиц. Сейчас все были похожи, словно вылупились из одного стручка.
     Едва скрывшись за рощей, купил  у  встречных  купцов  четыре  кожаных
мешка, огромных, будто те содрали шкуры со Змеев, а  за  околицей  наложил
камней. Все это сам с трудом взгромоздил на горного жеребца. Поехал  вдоль
крепостной стены Города,  огненного  жеребца  вел  в  поводу.  Тот  сперва
пробовал вырваться, но Мрак держал железной рукой.
     Так трижды проехали вокруг Города. Стражи на стенах, если  не  спали,
наверняка все деньги просадили, пытаясь понять странные маневры всадника с
тремя конями.
     Когда у горного коня начали подкашиваться ноги, Мрак  слез  со  своей
чахлой лошадки, тщательно привязал  обоих  запасных  коней  и  пересел  на
коня-зверя, сбросив мешки в приметном месте.
     Как и ожидал,  тот  лишь  замучено  повздыхал,  попробовал  скакнуть,
кинуть задом, но сам же решил, что это глупо. Варвар тяжел, а  при  каждом
выбрыке так давит коленями бока, что трещат ребра. Еще чуть -- и  упадешь,
хрипя, на землю. Лучше потом, когда отдохнет... Пошел шагом, а когда  Мрак
заставил идти шибче, нехотя,  но  не  противясь,  перешел  на  рысь.  Мрак
довольно скалил зубы.  У  коней,  как  у  всех  зверей,  память  короткая.
Смирившись раз -- вскоре начинаешь считать, что так жил всегда.
     -- Хорошая конячка, -- похвалил Мрак. -- Хорошая.
     Конь посмотрел с укором. Но воспоминание о вольной  жизни  начало  от
усталости истончаться, рассеиваться. Последнее,  что  помнил,  --  тяжелые
мешки, что едва не ломали спину. А этот двуногий освободил от  них,  спас.
Спасибо ему...
     Мрак чувствовал, как от дикого зверя, что  шел  под  ним,  словно  бы
переливается в  него  добавочная  сила.  Совесть  и  Правда  в  этом  мире
находится не в Поконе и законах, а в ножнах, а то и вовсе на острие мечей,
копий, кинжалов. И надо быть сильным, надо  быть  осторожным,  надо  иметь
коня быстрого и неутомимого!

     Когда он уже повернул усмиренного коня в  сторону  Города,  за  рощей
услышал неясный шум, Земля дрогнула, донесся раздраженный рев. Затем почва
дрогнула еще дважды,  все  затихло.  Заинтересованный,  Мрак  пустил  коня
шагом, ноздри задергались, выбирая и стараясь понять незнакомые запахи.
     Когда миновал стену деревьев, сам всхрапнул, как конь. Впереди  лежал
брюхом кверху толстый зверь, похожий на огромную зеленую ящерицу. Короткие
как обрубки бревен лапы беспомощно торчали в стороны. Пасть как ворота, на
голове шипы. Весь зверь впятеро крупнее жеребца, на котором Мрак сидел.
     Мрак начал осторожно объезжать  чудовище  по  широкой  дуге.  Жеребец
храпел и пугался, бил копытам оземь. Искры летели багровые, пахло  горелым
железом.
     -- Чего трусишь, волчья сыть, -- прорычал Мрак. -- Волкам  скормлю...
Впрочем, сам и сожру.
     По  чешуйчатой  коже  зверя  пробежала  дрожь.   Лапы   дернулись   и
вытянулись. Мрак покачал уважительно головой. Свалить такого зверя, это же
какую силу надо!
     Он услышал стон. Впереди из-под  бока  торчали  ноги  человека.  Мрак
соскочил, чувствуя что-то странное в облике героя, подбежал, только сейчас
понял, что ноги принадлежат ребенку.
     -- Эй! -- закричал он. -- Ты живой?
     Ноги слабо дернулись. Мрак попробовал дернуть, не  удалось,  рукоятью
секиры поддел чешуйку, обломилась, с ладонь  размером.  Ноги  задергались,
послышался приглушенный детский голос:
     -- Подко... подкопай... Я зацепился...
     Секира откалывала целые глыбы, земля была  как  спрессованная  глина.
Стараясь не задеть ребенка, Мрак  подрыл  сбоку,  страшился,  что  грузное
чудовище придавит еще  больше.  Прорыл  узкую  канавку,  ноги  задергались
свободнее. Осторожно потянул, задыхающийся голосок сказал с нетерпением:
     -- Да тяни .же! Заснул?
     Из-под чудовища  выскользнул  перепачканный  мальчишка  в  изорванной
одежде. На щеке пламенела длинная царапина, на лбу  вздувалась  шишка.  Он
шмыгнул носом, посмотрел на Мрака, потом на его коня.
     -- Здорово!.. Где поймал?
     Мрак покачал головой.
     -- Ну, герой... Такого зверя завалил, а теперь и моему  коню  подковы
считаешь?.. Кто ты и что ты? В самом деле цел?  Такой  бугай  мог  и  быка
задавить.
     Мальчишка махнул рукой.
     -- Я успел под гребень. Он  не  должен  был  упасть  направо!  Дракон
всегда валится налево. А этот урод какой-то... Эй-эй, это мое мясо!
     Мрак был ошарашен.
     -- Так ты что... уже дрался с такими?
     Герой шмыгнул носом.
     -- А чо?.. Пусть таскает  коров?  Все  знают,  как  их:  мешок  перца
обернуть свежим мясом и подбросить этому дураку. Жабы, гадюки и драконы не
выносят перца, который мы едим каждый день. Этот хапнул, проглотил и  сдох
через два шага.  Правда,  мясо  дракона  поганое,  но  свиньи  едят,  если
голодные... Да  и  в  корчму  можно  продать,  там  приезжие  варвары  все
пожрут... Слушай, давай сменяемся. Бери дракона, смотри, какой огромный, а
я, так и быть, возьму твою коняку.
     Мрак скалил зубы, мальчишка нравился. Если бы довелось пожить, такого
бы ему сына!
     -- Садись на второго коня,  --  предложил  он,  --  Отвезу  в  Город.
Быстрее продашь, быстрее проиграешь деньги.
     Мальчишка кинулся к коню. Прихрамывал, но  не  жаловался,  что  Мраку
снова понравилось. Растет мужчиной. Наверняка без отца, иначе не вырос  бы
таким умелым и отважным.
     -- Как тебя зовут?
     -- Караж.
     -- Что значит твое имя?
     Мальчишка выглядел посрамленным. Но спасший его варвар ждал ответа, и
он ответил недовольно:
     -- Утенок.
     Мрак расхохотался:
     -- Здорово! Лучше твоего имени не придумать. Правда. Назови громко  и
сразу отличишь среди тех, кто слышит, умного от дурака.  Да,  хотел  бы  я
иметь такое имя...
     Когда подъехали к роще, из чаши послышалось приглушенное ворчание.  К
дереву был привязан... нет, не пес, а что-то лохматое и огромное,  с  быка
ростом. Только зубы были, как ножи, а красная пасть размером с печь.
     Караж крикнул:
     -- Тихо! Цыц! Это свой.
     -- Еще бы, -- сказал Мрак поспешно. -- Ясли бы не был им,  то  сейчас
бы охотно стал! Что это за зверь?
     -- Пес,
     -- А почему здоровый как верблюд?
     -- Хорошо ест.
     -- Что? Стадо коров на обед?
     -- Не знаю, -- Караж отвязал пса. Тот  неотрывно  смотрел  на  Мрака,
рычал  предостерегающе.  Шерсть  стояла  дыбом,   чего-то   боялся.   Мрак
ухмыльнулся: никакой пес не устоит против волка-оборотня. --  Может  быть,
тех, кто много спрашивает. Он уходит в лес, а возвращается  сытым.  А  чью
кровь слизывает с шерсти, человечью или зверячью, угадать не могу. А ты?
     -- У нас у всех одна кровь. Почему не взял с собой на дракона?
     -- Слишком храбрый.
     -- Ну и что?
     -- Он мне еще нужен.
     Мрак с сомнением покачал головой.
     -- Все-таки зря ты пса не взял... Ум хорошо, а два лучше.
     -- Да нет, он дурной. Утром прошу принести сапоги,  а  он  мчится  на
кухню и спешно варит мне молочную кашу! Мать ему велела заботиться, видите
ли... Хорошо, хоть нос не пробует утирать.

     Горного коня ухайдакал, но и сам едва держался в седле. Потому,  едва
миновав городские ворота,  в  Вечном  Городе  сразу  свернул  к  ближайшей
корчме. Черт с нею, что убогая, мужчине перебирать зазорно.
     Было жарко и пыльно. Старый пес лежал посреди дороги,  высунув  язык.
Увидев двух всадников, лениво двинул хвостом из стороны в сторону, мол, не
трогай меня.
     -- Лежи, -- сказал Мрак псу, -- если бы и люди так же...
     Он  бросил  поводья  на  крюк   коновязи,   подождал,   пока   слезет
прихрамывающий юный герой. Тот заботливо  проследил,  чтобы  коням  кинули
овса и налили чистой воды.
     На крыльце сидел  огромный  грузный  мужик.  Брюхо  вывалилось  через
ремень Он тяжело дышал, отдувался. Мрак поинтересовался:
     -- Эй, мужик! На коне скакать любишь?
     Мужик посмотрел мутным взором, покачал головой. Мрак кивнул:
     -- Ты прав. Это по-детски. А просто ездить умеешь?
     Мужик с трудом  разлепил  губы.  Видно  было,  что  и  это  движением
давалось ему с трудом.
     -- Не-а...
     -- Вот и хорошо. Присмотри за моими конями. Я заплачу.
     Он ухмыльнулся, отряхнул пыль и переступил порог.  Огромный  мужик  в
лохмотьях, обожженный солнцем и ветрами, сидел,  развалившись,  за  пустым
столом. Обе ноги в  рваных  сапогах  забросил  на  крышку  стола.  Хозяйка
смотрела сердито, но в лице  была  беспомощность.  Мужик  раскачивался  на
лавке, лицо в шрамах расплывалось в ехидной усмешке. Еще  двое  сидели  за
столом в углу, держались по-хозяйски.
     -- Нас только трое, девка. Всем подашь поесть, попить... да не  воды.
А если нам твои услуги понравятся, то...  так  и  быть,  не  перебьем  всю
посуду.
     Женщина вскрикнула испуганно и рассерженно:
     -- Вы все равно перебьете! В прошлый раз не заплатили, а  посуду  всю
разбили...
     Его дружки громко расхохотались. Мужик толкнул ногой посудный шкаф, с
грохотом посыпались глиняные тарелки, миски,  чашки.  Женщина  вскрикнула,
расплакалась.
     Мрак вошел неслышно, но разбойники оглянулись на грохот сапог Каража.
Тот был оборван еще больше, чем их вожак, а лицо было в свежих ссадинах  и
кровоподтеках. В глазах была злость и жажда подраться.
     Мужик вспикнуть не успел, когда могучая рука подняла его за  шиворот.
Мрак ударил его лицом о стену.
     -- Это тебе за чашки!
     Караж сказал зло:
     -- А за тарелки? Вдруг больше не осталось?
     -- Верно, -- согласился Мрак. -- Правда, я могу  из  тазика,  но  все
же...
     Он с силой ударил снова. Мужик рухнул на лавку, соскользнул. Кровь из
разбитого носа и расквашенных губ заливала  лицо  и  рубашку.  Со  стонами
ворочался на полу, похожий на черепаху с перебитыми ногами. Все  произошло
так молниеносно, что два друга не успели даже сжать кулаки.
     Они смотрели растерянно, один наконец опустил ладонь на рукоять ножа.
Караж сделал приглашающий жест.
     -- Эй, вашего друга бьют!.. Ну же! Чего сидите? Помочь надо.  Или  вы
не мужчины?
     Те переглянулись, краска медленно отливала от лиц. Мрак улыбался,  но
в  нем  ясно  проступало  волчье.  Зубы  были   хищные,   заостренные,   с
выступающими клыками. Глаза загорелись желтым лесным огнем. Эти двое  тоже
были свирепы, знали, что свирепы, но это была свирепость людей.  А  сейчас
видели зверя. Человек страшится даже рассерженной кошки, а этот  гигант  с
грудами мышц не был кошкой.  Разве  что  двигался  так  же  молниеносно  и
бесшумно.
     -- Вы, двое, -- велел он, -- заплатите за побитую посуду.
     -- Мы... -- пролепетал один, -- мы не били...
     Караж укорил:
     -- А где же суровая мужская дружба?.. Сразу в кусты. Не видите,  этот
никому сегодня не заплатит. Обыщите его карманы.
     Отыскались три серебряных монеты. Мрак покачал головой.
     -- Мало. Выворачивайте и свои. Нету? Снимайте пояса, ножи...
     -- Сапоги, -- подсказал Караж. -- Мои истоптались.
     Мрак посмотрел на его ноги критически.
     -- У тебя такие же лапы?
     -- Я наверну портянок -- ответил Караж вызывающе. -- Зачем-то у  него
на голове эти тряпки?
     -- Для тебя принес -- согласился Мрак. -- Эй, и сапоги  сымаи  теперь
сложите посуду на место... Что, треснутая? Будем считать побитой, из таких
у нас только скот ест. Придется и штаны оставить...

     Когда двое вынесли под руки вожака, Мрак сел за тот же стол, а  Караж
провозгласил:
     -- Всего и побольше для двух голодных мужчин. Кстати, я  продаю  мясо
дракона. Он за рощей. Где на той неделе завалили его старшего брата.
     А Мрак сказал просто:
     -- Хозяюшка, проголодался и хочу что-нибудь засунуть за пояс.  И  так
чтобы пояс распустить на две дырки.
     Она смотрела на огромного варвара влажными благодарными глазами.
     -- На две?
     -- Могу даже на три.
     Она посмотрел критически.
     -- С твоим-то пузом? На четыре, иначе никто на кухне не шелохнется.
     Мрак похлопал ладонью по животу, тот в самом деле  прилип  к  хребту,
пряжку можно пощупать со спины.
     -- Идет. Неси.
     Хозяйка торопливо принесла в  клубах  пара  и  вкусного  запаха,  еще
издали  улыбаясь  Мраку,  крупного  гуся,  истекающего  соком,  с  розовой
хрустящей корочкой.
     С удовольствием смотрела, как он ест. На здорового  мужчину,  да  еще
проголодавшегося, всегда приятно смотреть за столом. Особенно хозяйке, что
своими руками готовила. Не надо и спрашивать, вкусно ли, вон как за  ушами
трещит. Только бы миску не сгрыз, надо успевать  поставить  еще,  а  потом
добавить...
     Мрак распустил пояс на одну дырку, поймал ее  смеющийся  взгляд.  Она
поинтересовалась:
     -- Здоровые мужчины в вашем племени... Сколько в тебе весу будет?
     Мрак подумал.
     -- Ну... пудов восемь без малого.
     Она смерила его испытующим взглядом. Голос стал заговорщицким:
     -- А с малым-то сколько?

     Харчевня постепенно наполнялась народом. К их столу  подсели  крепкие
рабочие, потребовали каши с мясом. Мрак скалил зубы: везде люд одинаков. А
где поедят, так и выпьют. А что за выпивка без доброй драки?
     На всякий случай расспросил о мудрецах и  магах,  не  больно  надеясь
услышать что-то дельное. Мужики переглянулись, один с ходу рассказал такое
про магов, что Мрак от хохота едва с лавки не свалился. Другие, видя,  как
варвар реагирует даже на бородатые анекдоты, наперебой начали рассказывать
еще и еще. У Мрака каша  полезла  через  нос,  кашлял  так,  что  едва  не
удавился, а Караж отбил кулаки, пока лупил по твердой как скала спине.
     -- А ручки, -- повторял Мрак с хохотом,  --  а  ручки-то  вон  они!..
Ха-ха!.. Надо запомнить... Есть у меня один волхв, расскажу...
     Он еще посидел с ними, выпил, вскоре все уже чувствовали себя старыми
друзьями. Поговорили о  дальних  дорогах,  чудесах,  колдунах  и  отважных
воинах, о призрачных замках и, конечно же, женщинах, которых можно найти в
этом Городе для утех. Последнее всегда всех сближает, а  после  того,  как
обсудишь, какая лучше -- рыжая или черненькая,  то  сближаешься  особенно,
будто разделяешь общий грешок или вину.
     О своем поиске больше не упоминал.
     Чтобы у них вообще не  возникали  вопросы,  кто  он  и  зачем,  вовсе
свернул разговор на девок, добавил подробности, услышанные от  Таргитая  и
других странников, рассказал, как он с волхвом держал постель, когда  Тарх
резвился в ней... Этот рассказ понравился особенно, ржали так, что на  них
оглядывалась в испуге вся харчевня, а кое-кто и поспешно  ушел:  с  такими
парнями даже сидеть близко опасно.
     Когда Мрак поднялся, то ощутил, как  будто  бы  поднял  с  собой  всю
корчму. Увидел довольную улыбку хозяйки. Проследил за  ее  взглядом.  Пояс
уже был застегнут на последнюю дырку.
     Она сказала тихонько, потупив глазки:
     -- Скоро муж вернется с работы...
     Мрак вообще не понял, к чему сказала, смотрел тупо, а когда сообразил
или решил, что сообразил, двинул плечами.
     -- Так я ж... ничо и не делаю!
     Ее голос был сладенький:
     -- Вот-вот... А время-то идет.

     Глава 14

     Пришел вечер,  настала  ночь,  но  изгои  не  появлялись.  Только  не
случилось бы чего с недотепами. Правда, уговаривались ждать трое суток, но
все же тревожно. Не рано ли отпустил,  их  еще  надо  на  веревке,  да  на
короткой...
     С наступлением темноты ворота Города заперли. Мрак  поднялся  в  свою
комнату, разулся, рухнул на ложе. Усталое тело сладко ныло. чувствуя,  что
засыпает, он заставил себя подняться,  запереть  двери  и  окно.  А  дверь
вообще хотел подпереть поленом, да  не  нашел  подходящего.  Мало  ли  кто
сумеет подобрать ключ или пролезть как.
     Таргитай считал его подозрительным, но ничто в его волчьей натуре  не
позволяло полагаться на счастье. На удачу. Он часто ссылался  на  "авось",
но сам же избегал его всюду, где мог. Удача приходит к тем,  кто  работает
до седьмого пота и предусматривает все. Правда, тогда удача уже называется
успехом, но он  не  спорил,  когда  дурни  желали  ему  удачи,  тем  самым
оскорбляя его. Прости, боги, дураков, они ж  не  виноваты,  что  дурни.  А
дурни не различают успех и удачу. К тому же  их  всегда  больше.  Попробуй
всех перебить -- земля обезлюдеет.

     Он проснулся внезапно. Что-то подсказало, что в комнате кто-то  есть.
Сквозь приспущенные веки взглянул на дверь, та