земли явится враг.
     Город  и  окрестности бурлили,  кипели.  Всадники носи-лись на  быстрых
конях  между  селами,  а  слухи,  один  не-лепее  другого,  разлетались  как
вспугнутые вороны.  В Ге-лон  тянулись тяжело груженные подводы, шли угрюмые
люди с косами и цепами на плечах. Немногие были в ко-жаных латах собственной
выделки, но в городе все полу-чали настоящее оружие и настоящие доспехи.
     Однажды Скиф, объезжая  городскую стену с внешней стороны, наткнулся на
целую  толпу, что  двигалась к во-ротам. Его тут же окружили, он видел всюду
разъярен-ные  лица, вскинутые к  небу  косы,  пики,  дубины, пали-цы  и даже
колья, отовсюду несся крик:
     -- Не отдадим Гелонию!
     -- Дай оружие!!!
     -- Веди нас!..
     -- Вместе жили, вместе и помрем, но Гелон не сдадим!
     Скиф  чувствовал,  как в глазах  щиплет,  он  сам был  в этот миг готов
броситься   на   врага  и  растерзать  его  в  кло-чья,  защищая  вот   этих
самоотверженных мужиков,  что оставили семьи и  пришли защищать  нечто более
высокое, чем жизни, защищать Мечту,  защищать  дело и  первого справедливого
правителя Гелона, который ушел из жизни так  же доблестно  и праведно, как и
жил.
     Он вскинул к небу руки,  призывая  его в свидетели, закричал  громко  и
звеняще:
     --  Успокойтесь!..  Мы  не  отдадим  наш  славный  город,   не  отдадим
Гелонию!..  И  сумеем  защитить  свои  земли.  Но  если  кто из  вас  раньше
когда-либо держал в руках оружие, умеет держаться в седле, приходите сегодня
к городской зброярне. Вам дадут  оружие, накормят,  рас-пределят по отрядам.
Не отдадим Гелонию!
     Дружный  клич  всколыхнул  мир,  заставил затаиться в страхе  подземных
зверей,  а  птицы  в  соседнем  лесу под-нялись  с веток  и закружились  над
деревьями.
     -- Не отдадим!
     -- Всю кровь до капли!
     -- Не сдадим Гелонию!
     Но все-таки в городе  настали тревожные  дни  еще  за-долго до  подхода
агафирсов. Мужчины, оторванные от семей, занялись, естественно, беспробудным
пьянством.  Привыкшая к  порядку стража хмуро поглядывала на  пьяных, но  не
вмешивалась даже в то  и дело возникаю-щие  драки. Переселенцы, оставшись на
ночевке  в город-ке,  прямо на  площади жгли  костры,  бражничали, спори-ли,
дрались, прыгали на спор через огонь. В  трех местах пели и плясали бродячие
музыканты,  танцовщики. Им  бросали монеты, орали, нахваливали,  в музыку  и
песни вплетались  хриплые голоса охотничьих рогов,  резкие вопли  дудок, рев
скота, далекие звуки била со стороже-вой башни.
     В одном месте в окружении целой толпы орущих мужчин плясали  с мечами в
руках двое обнаженных до пояса и  совершенно  пьяных  воинов. Одного взгляда
Олегу было достаточно, чтобы сказать, чем такая пляс-ка кончится.
     А Скиф сказал восторженно:
     -- Им дай  только  повод, чтобы вскочить на коня и помчаться  навстречу
ветру, чтобы вскипела кровь, что-бы меч сверкал и пел, чтобы хряск вражеской
плоти,  крик чужих женщин, чтобы огонь и кровь!  Нет, не удалось вытравить в
этих людях  чисто человече-скую  страсть  к  оружию, к сражениям, к воинским
под-вигам!
     Олег задумался. Дерзкая сила переполняет этих лю-дей, они забыли, что в
войне  кладут головы, а помнят  удачные походы на соседей. Если даже не свои
похо-ды,  то с восторгом пересказывают  воинов-соседей,  ко-торые  приводили
пленных и перекладывали на них  всю  грязную  работу,  а  захваченных женщин
использовали как наложниц, на что не согласится ни одна женщина их племени.
     В непроглядной  ночи  громко и страшно ударили в медные щиты. Протяжный
тягучий звон возник и ос-тановился в  ночном воздухе, в  него вплетались все
новые и новые удары, и вся ночь, казалось, дрожит как лист на ветру.
     На башнях вспыхнули факелы.  Кое-где  их  сразу  бро-сали  в  бочки  со
смолой, и  вскоре  тьма вокруг крепост-ных стен  озарилась  красным зловещим
светом. Наверху раздался общий вздох, что перешел в стон.
     Внизу под  стенами  в  двух десятках  шагов  из  тьмы быстро подъезжали
ровными  рядами  всадники. Между ними уже пробегают  по направлению к стенам
пешие,  умело держа  в руках длинные  лестницы.  Каждую  лест-ницу несут  по
четыре человека, и едва их разом при-ставили к стенам, наверх тут же  начали
быстро-быстро карабкаться сотни... нет, тысячи вооруженных людей!
     Скиф стряхнул оцепенение, закричал страшно:
     -- Бочки!.. Разом!!! Лучники!!!
     Со стен начали торопливо  опрокидывать бочки  с ки-пящей смолой. Следом
сбрасывали бревна,  что ломали  лестницы  и  калечили  людей. Снизу раздался
многоголо-сый крик дикой боли, ибо  капли смолы, попав на тело, не гаснут, а
прожигают его до кости, а то прожигают и саму кость.
     Лучники  торопливо  стреляли в конников, в темноту,  догадываясь, что и
там  стрелы найдут  цель. Вокруг кре-пости  по всему периметру  стоял  крик,
ругань, вопли, страшно кричали раненые кони. Выглянула луна и снова скрылась
за тучей,  но  Скиф и его военачальники успели узреть, что вся равнина перед
городом занята  войсками. И  хотя ими  не  кишит,  все  держатся  отдельными
отряда-ми, ровными  такими  квадратами, словно и  не люди вов-се, волосы  на
голове встали дыбом: не думал, что Агафирс приведет такую силу.
     -- Лучники!!!
     Воздух трещал, раздираемый сотнями тяжелых стрел. Из темноты доносились
крики людей, которые считали себя надежно укрытыми тьмой.
     Скиф с топором в руке носился по стене, глаза безум-ные, сердце едва не
выскакивает, это же город Гелона, он обязан любой  ценой защитить дело рук и
сердца са-моотверженного брата...
     С внутренней стороны стен по лестницам подавали новые  связки стрел. На
толстых канатах поднимали кор-зины с тяжелыми булыжниками.  Женщины выбегали
из  домов, наготове чистые тряпицы, но раненых  пока нет,  пока нет, все еще
нет...
     Олег бежал  по стене с другой стороны. Скиф с удив-лением и облегчением
увидел в руке волхва обнаженный меч. Олег крикнул издали:
      Что на той стороне?
      Отбили! -- прокричал Скиф. -- У тебя?
     -- Тоже, -- ответил Олег. --  Твой брат как будто пред-видел заранее, с
какой стороны и как нападут!.. Именно там больше всего камней, бревен, там в
ряд бочки со смо-лой. Ни один не добрался даже до середины стены!.. А жаль.
     -- Почему?
     --  Дальше бы падали, --  сказал Олег зло. -- Таких вы-соких стен я еще
не видел! Но теперь вижу, не зря, не зря.
     Скиф мотнул головой. Всякий раз  при  воспоминании  о Гелоне  в  глазах
щиплет,  а  в сердце появляется боль. Как  он  несправедливо набрасывался на
брата, винил в  трусо-сти, обвинял,  хулил! А теперь брат  спасает его, даже
бу-дучи там, в мире черного солнца.
     --  Но как? -- спросил  Скиф потрясенно. -- Как про-никли? Почему их не
задержало наше войско? Олег покрутил головой:
     -- Шутишь? Ты  бы  еще сказал, остановило!.. Это  вши-вое дурачье  явно
взяли сонными. Но неужели и Турч,  он  же воин... И не дурак. Эх, не будем о
павших... наверное. Но про  войско  за  стенами города  теперь забудь.  Наше
счастье, что агафирсы совсем обнаглели!.. Ишь,  попробо-вали захватить город
одним передовым отрядом.
     Скиф долго  молча  смотрел  в темноту.  На востоке  мед-ленно светлело.
Обозначился  темный  край  земли,  над  которым неспешно  поднимался  слабый
рассеянный свет.
     -- Так это было еще не войско?
     -- Шутишь?
     -- Да нет... Но что в темноте рассмотришь...
     Олег посоветовал угрюмо:
     -- Дождемся рассвета. Там увидишь.
     Но ждать долго  не пришлось, на востоке небо уже медленно  светлело. Из
чернильной  тьмы  медленно  про-ступали  стены,  крыши,  бледные  лица.  Все
напряженно вслушивались, опасаясь нового приступа.
     Их  темноты доносилось  далекое  фырканье коней,  топот, иногда  резкий
повелительный вскрик. Привыкшие в темноте глаза жадно хватали все, что могли
раз-глядеть,  сперва во тьме  плавали  комья черного тумана, превращались  в
страшных  мохнатых зверей,  сливались в  огромные  массы,  дробились,  но  с
наступления рас-света это исчезло, растворилось в бледном рассвете, а взамен
все увидели голую вытоптанную землю.
     -- Ушли, -- сказал Скиф с облегчением. -- Ушли, гады!
     -- Не получилось, и ладно, -- прокомментировал Олег. -- Сегодня вряд ли
полезут.
     -- Почему? Войско не подойдет?
     --  Подойдет, но пока  встанет  лагерем... Я слышал, Агафирс всегда  на
ночь войско загоняет в лагерь и даже ого-раживает рвом и валом.
     Скиф фыркнул:
     -- Трус!.. Он всегда был трусом!
     -- Гм... -- ответил Олег. -- Что не мешает ему, одна-ко, побеждать...
     Очень  не скоро  заискрился край земли. Солнце  под-нималось мучительно
медленно, в небе давно полыхают облака, а на  земле  глубокие угольно-черные
тени, где, как в подземном мире, исчезает все, что туда провали-вается.
     Дорога   уходила  от  городских   ворот  вдаль,  там  иногда  сверкало,
поблескивало, наконец один, самый острогла-зый, закричал:
     -- Идут! Агафирсы идут!
     Олег ощутил, как сердце трепыхнулось и сбилось с ритма. Он,  как и все,
ожидал, что на дороге покажется длинная темная  змея, превратится в колонну,
начнет приближаться,  повторяя  все  движения дороги...  однако  со  стороны
горизонта сейчас надвигается темная страш-ная  масса, словно  по  земле идет
тень от грозовой тучи.
     Не скоро удалось различить,  что войско хоть и  прет плотной массой, но
все же разбито  на отдельные полки. Каждый полк двигается ровным  квадратом,
каждый  всадник  держит  длинное  копье  острием вверх,  древка  от-сюда  не
рассмотреть,  зато  металлические наконечники  блестят  под утренним солнцем
нестерпимо ярко, и  кажется,  что агафирсы  на  копьях  несут упавшие с неба
осколки солнца.
     Уже можно  рассмотреть, что эти ровные  квадраты различаются
даже по цвету коней:  у одних подобраны сплошь гнедые, у  других -- вороные,
третьих -- буланые... Страна Гелония лежит на равнине, агафирсы это  знали и
шли прямо на город Гелон, не придерживаясь извивов дороги.
     Восемь  отдельных полков  насчитал Олег, а посреди исполинского  войска
тащатся повозки с походными куз-ницами, оружейными, котлами, шатрами.
     Первый  полк внезапно  перешел  на  галоп. Ровный лес  копий изломался,
теперь казалось, что  на  вершинки  мо-лодых  деревцев  налетел  ветер.  Все
трепетало, искрилось, полк разбился на  мелкие отряды,  а  те уже  в видимом
бес-порядке поскакали по окрестным селам за добычей.
     Военачальники,  их  видно  сразу,  в сопровождении  двух-трех  конников
начали  объезжать  город,  осматри-вать  стены.  Их  сопровождающие успевали
переруги-ваться  с  высыпавшими  на стены защитниками,  а сами военачальники
наметанным взглядом  определяли, где  поставить войска, куда  нанести первый
удар,  где про-бовать  проломить  стены, а где  лучше  взобраться  на  них с
помощью лестниц.
     Олег всматривался в  скачущих  всадников  с  безмер-ным  удивлением. Те
унеслись, а у него перед глазами стояла эта странная картина.
     Вздрогнул, рядом раздался скрипучий голос Окоема:
     -- Заметил?  Вот из-за этого  Агафирс и разбил всех соседей!  Те земли,
что дала ему Миш, он уже расширил в десять раз. И вообще теперь непобедим...
     Верховный жрец стоял, приложив ко лбу ладонь ко-зырьком. Острые колючие
глаза смотрели из-под седых, как вылепленных из снега, косматых бровей.
     -- Из-за чего? -- спросил Олег.
     -- Он придумал для всадников  особые крепления для ног. Ты  не заметил?
Они крепятся к седлу на ремнях. Это такие ременные  петли. Ты вдеваешь в них
ступни...
     --  Ну  и  что?  -- спросил  Олег. Попытался представить  себя, как  он
вдевает болтающиеся ноги, сразу появляет-ся устойчивость. -- Ух ты...
     Окоем кивнул:
     -- Вот-вот, сперва и я вот так: ну и  что... Но когда вде-ваешь ноги  в
эти петли, то можешь не просто сидеть на коне,  а привстать в нужный момент!
Не  понял?.. А  ты пробовал драться сидя с  человеком, который  на  ногах?..
Когда  всадник Агафирса привстает  на стременах,  он об-рушивает  удар втрое
мощнее,  чем его  противник. Таким  образом,  его конница  становится  втрое
мощнее при той же численности. А еще надо учесть, какая слава бежит впе-реди
его  войска  о  непобедимости  агафирсов!.. К  тому  же  войска,  оснащенные
ременными петлями, способны делать  втрое  более длинные переходы.  Это тоже
слагаемое  побе-ды,  так  как  противник  сразу  в  панике!  Не  ожидал, что
ага-фирсы появятся так скоро? Крылатые кони там, что ли?..
     Олег долго молча наблюдал за приближающейся мас-сой  конного  войска. В
каждом движении всадников чувст-вуется  мощь, злая сила, уверенность в своем
полном пре-восходстве. А уже такая уверенность -- половина победы.
     -- Ты прав, -- проговорил он. Он сам чувствовал, как дрогнул его голос.
--  Будь у нас не крепость, а войско... пусть даже такое же по числу, нас бы
взяли как кур. Спа-ли бы даже вартовые, зная, что агафирсы еще суток за трое
от этих мест. Хорошо, что  Гелон к  защите  готовил-ся всю жизнь. Да что там
трое суток:  конница Агафирса  должна бы подойти сюда не раньше... чем через
неделю!
     -- Стремена, -- сказал Окоем.
     --Что?
     -- Стремена, говорю. Так они называют эти ременные  петли для ног. Мол,
для стремительности...

     Часть третья
Глава 35
     Агафирс выехал из лагеря, с высоты седла  с волнени-ем смотрел на стены
Гелона. Да,  город укреплен хоро-шо, но эти гелоны не  знают,  что  ему  уже
приходилось брать города  и побольше,  и позащищеннее. Возьмет и  этот... Но
только его лучшие полководцы знают, а ос-тальные лишь догадываются, что ради
взятия Гелона он не привел бы такую несметную армию.
     Те  войны,  которые он вел на западе  и севере,  давали меньше,  чем он
страстно жаждал. Рано или поздно его конница упиралась в  исполинский горный
хребет,  через который всю армию провести немыслимо. Зато если обратить взор
в другую сторону, вот  где Гелон  на равнине, а  дальше,  за Гелонией... там
бескрайние рав-нины с тучной травой коню по брюхо, чистыми река-ми и озерами
с драгоценной водой. И, что самое важ-ное, там богатейшие города, где жители
изнывают в  неге и  роскоши, ветви деревьев  ломаются под тяжес-тью  яблок и
груш, виноградные лозы тянутся на вер-сты,  а зерна золотой пшеницы размером
с лесной орех. Там жители умеют хорошо пахать и растить хлеб,  но разучились
воевать... Они станут легкой добычей!
     За теми землями еще и еще, все  говорят  на разных  языках, поклоняются
разным богам, но все те страны
     и народы должны стать добычей его молодого и хищ-ного народа.
     -- И они  станут,  -- проговорил он вслух. Октарас  услышал,  подъехал.
Конь  под ним играл, тряс гривой  и все выказывал жажду прямо  сейчас идти в
зем-ли где трава по брюхо и где много молодых кобылиц.
     -- Кто станет? -- спросил Октарас хрипло.
     -- Мы  станем,  -- ответил Агафирс страстно. -- Мы станем самым великим
народом на всем белом свете!..
     -- Да  будет  так, --  ответил Октарас  мощно.  -- Нам  тесно  в  нашей
маленькой стране. А силы с избытком...
     Огромный дракон на синем небе казался совсем  темным,  но, когда солнце
блеснуло  по  ту сторону кры-льев, оказалось,  что  он  изумрудно-зеленый, а
крылья  почти  прозрачные,  светло-зеленые,  как молодые  лис-точки,  только
темные прожилки и толстые когти на концах крыльев.
     Дракон  медленно  снижался,  крылья распластал,  не двигая,  парил,  но
изменял  угол  крыльев так, что ходил  вокруг  крепости  по  кругу, снижаясь
медленно, осторожно;
     Олегу  показалось,  что  дракон уж  очень  внимательно, даже осмысленно
рассматривает людей, а когда увидел его, Олега,  то даже крыльями  задвигал,
чтобы ветром не сносило  в сторону, шею вытянул, голову поворачивает то так,
то эдак, не выпуская его из поля зрения.
     Хакама, мелькнула злая мысль. Войска  -- это Агафирс и Миш,  драконы  и
неизбежные колдуны при драконах -- Хакама.
     Когда  дракон  снизился так, что ветер  от его крыльев достигал  башен,
кто-то из стрелков не выдержал, пустил  стрелу. Стрела  бы  не  долетела, но
дракон увидел, дохнул огнем, и  стрела в верхней точке полета вспыхнула, как
лучинка, понеслась обратно пылающим факелом.
     Сразу несколько лучников рассерженно выпустили стрелы. Каждый натягивал
тетиву  так,  что  трещали  мышцы, стремясь достать  летающего гада.  Дракон
рас-кинул крылья и застыл в воздухе, восходящие токи под-держивали его, лишь
чуть  колыхали с боку на  бок. Глаза следили  за  крохотными людьми, и когда
стрелы, не  до-летев, начали  загибать  дугу,  собираясь  в обратный путь  к
земле, из пасти  вырвался шипящий столб огня, погло-тил стрелы так,  что они
исчезли, а на землю если и пал где уголек, то остался незамеченным.
     Олег в покоях Гелона перебирал книги. Их  начал со-бирать Окоем, жадный
до древних знаний, и Олег,  хоть всегда зло смеялся над придуманными тайнами
древних, что на поверку не стоили выеденного яйца, все же  копался, искал, а
вдруг...
     Услышав крики,  он обернулся  к  окну. Из крыши конюшни к небу  рвались
острые  злые  языки  огня.  Уже  слышался  треск,  огонь  грыз  сухую  крышу
торопливо,  жадно, захлебываясь и  утробно  урча.  А сверху  навстре-чу огню
падало длинное оранжевое копье,  по крыше словно  растекался  выплеснутый из
огромной  посудины жидкий огонь,  снова оранжевые языки огня устремля-лись к
небу жадно...
     Он  подбежал к  окну  и,  высунувшись  до пояса,  по-смотрел вверх. Над
двором  кружил,  растопырив  широ-кие  угловатые  кожистые крылья,  огромный
дракон. Из  пасти  через  равные промежутки  вырывалась длинная  узкая струя
пламени. Народ метался с криками, кто-то пытался гасить, но  дракон  снова и
снова выплевывал сгустки огня.
     Стены замелькали,  с грохотом  ударилась за  спиной о стену дверь.  Его
пронесло через другую комнату Гелона, что оружейная, пальцы сорвали со стены
богатырский лук, на ходу схватил тулу со стрелами. Когда он бегом вынесся по
каменным  ступенькам  на  стену, дракон  был уже  почти  на одном уровне  со
стенами, парил над самой серединой двора.
     Трое лучников  торопливо натягивали луки, звонко щелкали тетивы. Стрелы
беззвучно  отскакивали  от  прочной,  как  лучшие  доспехи,  чешуи летающего
зве-ря. Олег увидел белые мучнистые лица, вытаращенные глаза.
     -- Не береть! -- вскрикнул один в отчаянии. -- Не береть гаду!
     Олег  быстро набросил тетиву  на рог,  согнул лук и на-тянул тетиву  на
другой конец длинного  лука  из темного  дерева.  Со двора  несся неумолчный
крик, Олег быстро наложил стрелу, рывком  оттянул ее  с тетивой к уху,  одно
мгновение целился, но, когда отпустил пальцы, тут же ухватил вторую стрелу.
     Первая ударила дракона за ухом. Он дернулся, страш-но взревел, из пасти
вместо  огня  вылетели  черные  клу-бы дыма. Он начал  поворачивать  голову,
вторая стрела  ударила  в глаз. Третья  бессильно  скользнула  по  рогово-му
скошенному  лбу,  видно  было,  как дальше, отскочив, наткнулась на  роговой
выступ и  разлетелась  в  мелкие щепки, четвертая  и  пятая вонзились в шею,
пробив тон-кую чешую.
     Дракон  мощно взмахнул крыльями,  ветер  едва не  снес Олега  со стены.
Снизу закричали. Тяжелое тело ринулось  в его  сторону.  Олег  успел увидеть
распахнутую пасть,  в которой  поместилась бы овца, один вытаращенный  глаз,
выпуклый, налитый адской  злобой, второй уже превра-тился во впадину, оттуда
выползала, пузырясь, зеленая жидкость, ее смывало ветром...
     Его сбило  наземь ударом ветра.  Пахнуло рыбой, ти-ной, через мгновение
он  услышал  крики по ту  сторону  стены. Дракон  летел  над  самой  землей,
крыльями взма-хивает  все реже, когтистые  лапы  висят,  агафирсы с  кри-ком
разбегаются...
     Дракон  задел  за землю, пропахал  борозду. Его  пере-вернуло, даже  со
стены отчетливо  видели белесое брю-хо, похожее на осетриное.  Растопыренные
лапы скребли воздух, крылья еще дергаются, но видно, что дракон из-дыхает.
     На стену бегом взобрался Ск