енным,  чтобы  Кулна   согласился   снять
заклинания своего защитника.
   - Защитника? - переспросила Мигнариал.
   -  Когда  вы  обращаетесь  к  магу  за  поддержкой,  он  является   вашим
защитником.
   - О боги! - пробормотал Ганс. - Все, что ты говоришь.., это  такая  каша!
Все для того, чтобы маги наверняка на этом разбогатели!
   - Э, нет, погодите, ничего подобного! Просвещенному обществу, где  правит
закон, необходимы чародеи! - с оскорбленным видом возразил Гайсе.  -  И  они
действительно не бедствуют. Но без них в городе воистину воцарился бы хаос!
   - А если Ганс явится к "защитнику" Кулны и  предложит  ему  много  денег,
чтобы тот убрал свое заклинание или наслал что-нибудь на  Кулну?  Или  то  и
другое разом?
   - О, никогда! - заверил Гайсе девушку. - Это было бы  неэтично!  В  конце
концов у магов есть свой кодекс чести, и к тому  же  они  связаны  законами.
Защитник Кулны попросту не стал бы этого  делать.  Более  того,  по  кодексу
магов он должен был бы сообщить о вашей попытке подкупить его.  У  них  есть
своя гильдия. Все практикующие маги Фираки состоят в ней.
   "Вероятно, ее следует называть гильдией паразитов, - мрачно подумал Ганс.
- Колдуны высасывают из народа денежки, а Гайсе слишком недалек,  чтобы  это
понимать. Думаю, что и остальные такие же дураки. Они просто приняли все как
есть".
   - Когда  кто-то  из  магов  предстает  перед  комиссией  по  этике  в  их
собственной ФСК, мы остаемся в стороне. Если обнаружится, что он  виновен  в
серьезном нарушении, переходящем в преступление, то в дело  вступает  закон.
Если ему просто делают выговор за проступок или сомнительное действие, то мы
не вмешиваемся. Но конечно же, если это случится  снова,  то  у  него  будут
большие неприятности.
   - А что такое ФСК? - переспросил Ганс. - Фиракийское Сборище Колдунов?
   - Союз Кудесников, - поправил Гайсе.
   - Ага. Значит, по сути дела, этот ФСК  диктует  закону,  что  тот  должен
делать.
   - Отнюдь, - возразил Гайсе. - Например, в случае со взбесившейся лошадью,
которая наехала на бедолагу Лаллиаса, никто и не подумал испрашивать  совета
у ФСК. - Сержант даже усмехнулся при мысли о том, что такое вообще возможно.
   -  А  если  предположить,   что   тот   крестьянин   был   околдован?   -
поинтересовалась Мигнариал. - Или его лошадь?
   - А, но это совсем не так. Люди видели, как ребенок ударил лошадь.  И  ни
один из магов не предпринял никаких шагов. В подобных ситуациях  они  обычно
заявляют о себе. Если  существует  какое-либо  подозрение  на  вмешательство
колдовских  сил  и  ни  один  маг  не  берет  ответственность  на  себя,  то
Магистратор откладывает суд до тех пор, пока не посоветуется с ФСК. Это одна
из главных обязанностей Совета и Верховного Мага.
   - Э-э.., а действительно ли Верховный  Маг  -  сокращение  от  "Верховный
Магистр"? Или это слова означают именно то, что они означают?
   - Ну, это на самом деле сокращение. Понимаете ли...
   - И эту должность всегда занимает маг? - спросила  Мигнариал,  хмурясь  и
теребя свой медальон.
   - Нет. Иногда это маг, иногда нет. Но в  старые  времена  городом  всегда
правил маг. Однако с тех пор маги немного сдали позиции.  Не  то  чтобы  они
стали менее важными персонами - просто теперь Верховным Магом  необязательно
должен быть член  ФСК.  Так  повелось  еще  до  моего  рождения.  Понимаете,
когда-то давным-давно маги  изгнали  прочь  древних  волшебников.  Это  были
Ниси.., чего-то там. Но теперь от них остались только  воспоминания.  Но  до
того, как появились маги и ФСК, Фирака была адом, где правили волшебники.
   - А теперь это.., рай, где правят маги? - вопросил Ганс.
   - Нынешний Верховный Маг - вовсе не чародей.., и к тому же мне пора идти.
   - Хотелось бы, чтобы вы еще немного задержались, - вздохнула Мигнариал. -
Мы еще так многого не знаем!
   - Ну что ж, вам, двум славным и честным молодым людям, конечно же, нечего
опасаться в нашем городе! - бодро заверил сержант Гайсе и удалился.
   Ганс и Мигнариал посмотрели на закрывшуюся за ним дверь, а потом друг  на
друга.
   - Колдовство, - пробормотал Ганс.
   Поскольку Мигнариал не видела  в  Фираке  ничего  особо  зловещего  и  не
разделяла отвращения Ганса к магии и магам, то ее гораздо сильнее беспокоила
несправедливость по отношению к несчастному  крестьянину,  который  попал  в
тюрьму только потому, что не смог заплатить штраф за то, в чем вовсе не  был
виноват. Да, в том, что они услышали от сержанта, действительно было  немало
противоречий и различных необъяснимых моментов. Однако разве не так обстояло
дело с законом и управлением всюду и всегда?
   - Быть может, это и не рай, но, судя по тому, что мы видели здесь, -  это
мирный город, где живут  хорошие  люди.  Разве  не  так,  милый?  -  сказала
Мигнариал. - Любая вещь предназначена для того, ради  чего  она  создана,  а
здешний закон делает свое дело. Единственное, что мне не нравится, - это то,
как обошлись с бедным крестьянином. Но это обычный городской закон,  и  маги
тут совершенно ни при чем. Подумай,  какой  ужас  творился  у  нас  дома,  в
Санктуарии!
   Ганс молча смотрел на нее несколько минут, а потом произнес:
   - Что мне кажется странным, это то, что никто из тех, с кем мы  говорили,
даже не упомянул о колдовстве или колдунах. Или же о магах и "кудесниках".
   - Все просто приняли это как есть, Ганс. Такова у них жизнь, в Фираке,  и
такие здесь власти, - откликнулась Мигнариал, слегка пожав плечами.
   Ганс не разделял ее  беззаботности.  Вообще-то  он  никогда  не  разделял
ничьей беззаботности по поводу чего бы то ни  было.  Однако  он  не  мог  не
подумать о том, что могло касаться самой Мигнариал, и  прямо  сказал  ей  об
этом:
   - Ладно, тогда, быть может,  ты  объяснишь,  почему  в  городе,  которому
покровительствуют маги, так мало с'данзо? И почему тем с'данзо,  которых  мы
встретили здесь, запрещено говорить на их древнем языке?

***

   Колени у Тетраса разбухли, словно наросты на коре дерева. Еще бы, ведь им
приходилось выдерживать немалый вес его тела! Выйдя с базара, Тетрас и  Ганс
заглянули в небольшой уютный трактир. Войдя  в  трактир,  Тетрас  снял  свою
шляпу, украшенную перьями, и заказал по чашке  сладкого  крема  для  себя  и
своего спутника. Ганс попробовал это блюдо впервые, и оно  ему  понравилось.
Жаль, что Мигнариал решила остаться в "Зеленом Гусе". Ганс гадал, почему она
не захотела даже дойти с ним до  базара,  чтобы  навестить  с'данзо.  Однако
девушка сказала, что сходит туда позже, и Ганс не стал больше  расспрашивать
ее.
   Ганс и Тетрас заняли столик в углу. Тетрас  тихим  голосом  сообщил,  что
"Корстик,  Тетрас  и  Компания"  готовы  заплатить  Гансу   86   фиракийских
серебряных огников за 70 империалов. Это составляло более 11 искорок разницы
или "дебета" между огником и ранканской  серебряной  монетой.  Далее  Тетрас
указал, что Ганс  получает  от  Периаса  два  так  называемых  "процента  от
капиталовложения".  "Корстик,  Тетрас  и  Компания"  предлагают  ему  два  с
четвертью процента. Это составит дополнительно шесть искорок в год на те  46
огников, которые Ганс положит в банк.
   - Я заплатил пять огников за ту шляпу, которая так  понравилась  тебе,  -
сообщил  Тетрас,  стараясь  перевести  предложенные  деньги  в  нечто  более
вещественное.
   Ганс склонил голову, чтобы меняла не заметил его чувств. Поистине то  был
счастливый день - такой же, как несколько лет назад, когда Ганс  украл  жезл
принца-губернатора и получил выкуп за эту безделушку! Как приятно,  когда  к
тебе относятся, как к важной персоне, с которой можно вести дело!
   Но Тетрас еще не закончил. Если Ганс согласится оставить по меньшей  мере
половину платы за свои империалы в банке Тетраса на год, то это  значительно
изменит дело. Тут Ганс вновь поднял голову.
   - Мы будем рады выкупить у вас империалы,  в  которых  содержится  больше
серебра, чем в наших огниках, - пояснил банкир. - Однако если нам  не  нужно
будет выплачивать всю  их  стоимость  разом,  то  мы  заплатим  вам  за  эту
любезность. Но нам не  хотелось  бы  уплатить  вам  за  империалы,  а  затем
увидеть, как вы кладете эти деньги на счет у "Периаса и Компании"!  В  конце
концов вы должны выбрать, с кем вы ведете  дела.  Таким  образом,  мы  можем
предложить вам огник двенадцать за каждую из ваших монет и  выплачивать  вам
по два с половиной процента в год. Назовите общую  сумму,  и  я  скажу  вам,
сколько мы выплатим вам через год.
   Ганс назвал сперва одну сумму, затем другую и понял, что это великолепная
прибыль.
   Деловой  человек  Ганс  заключил  соглашение  с  Тетрасом,  который   был
совершенно не против дойти до конторы  общественного  регистратора  Бломиса.
Тетрас взял со стола свою темно-синюю шляпу, надел  ее  на  голову,  сдвинув
слегка набекрень, и они пошли к ОР. Бломис был удивлен и  обрадован.  Тетрас
согласился также пройтись вместе с Гансом до банка Периаса, но решил все  же
подождать за углом. Периас сперва не хотел верить, затем  очень  оскорбился.
Однако Ганс был непоколебим и ушел из банка, унося свои фиракийские  огники.
Тетрас ждал его, расставив толстые ноги. Ганс  решил,  что  Тетрас  выглядит
памятником самому себе, особенно в этой замечательной шляпе.
   - Послушай, Тетрас, - задумчиво сказал деловой человек  Ганс,  -  вот  ты
собираешься выплачивать мне два с половиной процента. А что  будет,  если  я
возьму у тебя деньги в долг под проценты?
   - Выплата составит пятнадцать процентов в год от суммы долга,  -  ответил
Тетрас так, словно об этом должен был знать любой человек.
   - Ага, - отозвался Ганс. Эта реплика была вызвана отнюдь не тем, что Ганс
впервые в жизни понял, как банкиры делают деньги. Он просто подумал, что ему
могли бы выплачивать и побольше.
   - А теперь, - промолвил Тетрас, - как насчет империалов? - Он хмыкнул.  -
Чем скорее они окажутся у меня в банке, тем быстрее ты,  друг  мой,  начнешь
получать прибыль!
   - Хм-м. Давай сходим на базар, посмотрим, там ли Мигнариал. И еще..,  где
я могу купить такую шляпу?

***

   Мигнариал сидела в шатре Бирюзы. Бирюза  как  раз  видела  для  очередной
клиентки. Ганс нетерпеливо ждал, а юная Зрена тем временем  восхищалась  его
новой шляпой. Яшуар, сидевший в соседней палатке, тоже оценил обновку. Когда
Мигнариал и Бирюза вышли из-за занавески,  отделявшей  гадательную  комнатку
Бирюзы, они присоединились  к  всеобщему  восхищению.  Ганс  отвел  Мигни  в
сторону и спросил, при ней ли ее часть их достояния.
   У девушки был какой-то странный вид, однако  на  вопрос  Ганса  она  лишь
кивнула.
   - Конечно! А почему ты спрашиваешь?
   - Вчера я заключил сделку с  менялой,  но  сегодня  изменил  решение.  Мы
превратим наши империалы в огники с куда большей прибылью, понимаешь, Мигни?
И они принесут нам еще больше денег. Мы сможем обсудить это с тобой  попозже
- я хочу, чтобы и ты обо всем знала! А пока мы сможем освободиться от  этого
груза, и пускай наше серебро само зарабатывает нам денежки...
   - Это звучит чудесно, милый! Но, Ганс.., здесь, на виду у всех?
   Ганс покачал головой, зашел обратно в палатку с'данзо и попросил у Бирюзы
разрешения воспользоваться  ее  гостеприимством.  Вскоре  Ганс  и  Мигнариал
оказались в жилом помещении в задней половине палатки. Те несколько минут, в
течение которых они вытаскивали монеты из-под одежды друг у Друга, доставили
обоим немало  удовольствия.  Ганс  не  упомянул  о  нескольких  утаенных  им
империалах - иначе он не был  бы  Гансом.  Он  отсчитал  семьдесят  звенящих
серебряных кружочков в глазурованный глиняный горшочек, осторожно закрыл его
крышкой и взял его под мышку.  Удивительно,  как  мало  может  весить  такое
огромное богатство!
   - Я  чувствую,  что  стала  на  несколько  фунтов  легче!  -  с  каким-то
легкомысленным восторгом произнесла Мигнариал. Однако Ганс,  испытывавший  в
этот миг возбуждение и счастье, понял ее.
   - Я тоже, - с улыбкой отозвался он.  -  Хвала  Всеотцу,  что  твоя  грудь
ничуть не похудела с  виду!  Ах  да,  Бирюза,  мы  возьмем  этот  горшок  на
несколько минут, хорошо? Мы сейчас вернемся и принесем его обратно.
   На этот раз Мигнариал вслух прочла новый документ,  пока  Тетрас  и  Ганс
улыбались  друг  другу.  Здоровенный,  вооруженный  до  зубов  телохранитель
Тетраса, которого тот оставил "присмотреть за помещением" в свое отсутствие,
стоял тут же с бесстрастным видом. Ганс подумал, что этот громила, наверное,
уже привык к звону монет. Потом Ганс и Мигнариал отнесли горшок туда, откуда
взяли его, сказали Бирюзе и Зрене, что им надо спешить по  важному  делу,  и
почти бегом покинули рынок. На  сей  раз  они  узнали  от  Бломиса,  что  за
копирование и хранение документов в Фираке взимается налог. Ганс с  радостью
заплатил. Теперь у  него  были  оригиналы  всех  бумаг,  заверенные  печатью
Бломиса, а копии хранились у Бломиса в Палате общественных документов.
   А потом Мигнариал и Ганс едва ли не вприпрыжку вернулись в "Зеленый Гусь"
и нырнули в постель.

***

   Ганс доходчиво объяснил Мигнариал все  детали  насчет  сделки  и  выплат.
Потом на кровать вскарабкались  коты,  и  Ганс  с  Мигнариал  уже  собрались
спуститься вниз и поужинать, как вдруг без какой-либо видимой  причины  Ганс
решил заглянуть в проклятый кожаный  мешок.  Он  высыпал  монеты  на  смятую
постель. Внутри у Мигнариал все сжалось, когда она увидела,  как  побледнело
лицо Ганса, уставившегося на блестящие серебряные кружочки.
   - Шесть! О бог мой, Отец Илье, что-то случилось!  Три  монеты  исчезли  -
исчезли сегодня!
   Мигнариал, еще не успевшая одеться, прикусила губу, когда Ганс перевел на
нее полный ужаса взгляд.
   - Ганс, э-э.., я...
   - Что? Ты - что? Скажи мне! - Его гнев вот-вот готов был перелиться через
край.
   - Я не могла спокойно думать о том, что этот несчастный крестьянин  сидит
в тюрьме, а с его семьей творится бог знает что. Понимаешь, Ганс?  И  именно
поэтому сегодня я не пошла с тобой.  Я..,  я  вернулась  сюда  и  взяла  три
монеты. Я заплатила за него штраф. Конечно,  это  не  возместит  ему  потерю
лошади, но он по крайней мере...
   Ганс расхохотался.
   - Отлично! Замечательно! И пусть об этих ужасных монетах теперь заботятся
правители города Фираки! - Ганс даже захлопал в ладоши.  -  Молодец,  Мигни,
отлично придумано!
   Его бурная радость наконец-то избавила Мигнариал от беспокойства. Девушка
боялась, что он рассердится на нее, но она просто не могла поступить  иначе.
У них так много денег, а этот бедный крестьянин...  Что  же  касается  того,
почему Мигнариал взяла эти три монеты, а не залезла в узелок,  спрятанный  у
нее под одеждой.., ну, у нее были на то причины.  Тот  человек  был  осужден
несправедливо, и потому власти города не  заслуживали,  чтобы  им  заплатили
обычными честными деньгами. Мигнариал не сказала Гансу,  почему  она  решила
взять три заколдованных империала...
   Однако ее расчет оправдался. На следующее утро Ганс еще раз посмеялся над
тем, что Мигнариал сыграла  удачную  шутку  с  городскими  властями,  и  эта
радость превозмогла даже страх при виде девяти империалов, вновь оказавшихся
в кожаном мешке.

***

   На следующий день Ганс и Мигнариал отправились на поиски пристанища.  Уже
изрядно за полдень они нашли отличное жилье неподалеку от  базара.  Довольно
большая  гостиная,  застеленная  красивым  ковром  и  обставленная  скромной
мебелью ровно настолько, насколько нужно. Недавно  побеленный  потолок,  без
разводов, небольшая кухонька со столом и маленьким очагом. Милая  спальня  с
кроватью, гладильной доской и двумя шкафчиками для белья  и  одежды.  И  что
самое главное - ванная с проточной водой! Гансу и Мигнариал понравилось, что
помещение было на втором этаже; одно окно выходило на Кошенильную  улицу,  а
второе - в переулок. И оба окна были забраны настоящим  стеклом  Разрешалось
Держать домашних любимцев, "только чтоб никакой грязи, запомните, и никакого
шума, особенно в позднее время - кругом живут почтенные люди!"
   Ганс убедил Мигнариал отложить окончательный договор с домовладельцем  на
следующий день. Несмотря на все ее возражения, несколько часов  спустя  Ганс
вылез в окно их комнаты в "Зеленом Гусе", облаченный в свои рабочие  одежды.
Спустя некоторое время он бесшумно проскользнул в облюбованную  квартиру  на
Кошенильной улице через окно, выходящее в переулок,  и  улегся  на  кровать.
Проснувшись уже на рассвете, Ганс сделал  вывод,  что  ни  с  улицы,  ни  от
соседей не слышно особого шума.  Более  того,  поскольку  тело  у  Ганса  не
чесалось и не зудело, это означало, что единственным живым существом в  этой
постели был он сам. Он быстро переоделся в зеленую  тунику,  свернул  черное
одеяние в узелок и покинул квартиру через окно.
   В "Зеленый Гусь" Ганс вошел обычным путем,  немало  удивив  Кулну  и  его
семейство. Ганс объяснил хозяевам трактира,  что  поднялся  пораньше,  чтобы
немного пройтись. Вскоре Ганс и Мигнариал уже сидели  за  столом  и  вкушали
завтрак.
   В тот же день они въехали в квартиру на Кошенильной улице и заплатили  за
месяц вперед. Какими бы странными ни были их коты,  они  все  же  оставались
котами  и  отнюдь  не  обрадовались  переезду  на  новое  место.  В  течение
нескольких часов коты настороженно обходили свое новое жилище, обнюхивая все
углы и ощетиниваясь при каждом  неожиданном  шуме  или  движении  -  словом,
всячески демонстрировали, что им здесь неуютно. Пару часов  спустя,  оставив
Мигнариал присматривать за котами, Ганс вернулся в "Зеленый Гусь".
   Кулна с огорченным видом отсчитал Гансу кучку медных  монет  -  сдачу  за
неиспользованное  жилье  и  несъеденную  пищу.  Трактирщик  сказал,  что  он
опечален  скорее  расставанием  с  такими  славными  молодыми  людьми,   чем
необходимостью вернуть деньги. Ганс поверг его в изумление, подвинув обратно
большую часть монет.
   - Ты хороший человек, Кулна. Вы все  очень  славные  люди.  Мы  время  от
времени будем заходить сюда, чтобы навестить вас  и  перекусить  что-нибудь.
Дай мне знать, когда мы проедим все эти деньги.
   Сразу после этого Ганс угодил в объятия Чонди. Потом он вернулся на новую
квартиру, чтобы сменить Мигнариал с "дежурства" при котах, которые все никак
не могли успокоиться. Мигнариал  с  энтузиазмом  наводила  порядок  в  новом
жилище. Теперь она вернулась в трактир, чтобы прибрать комнату,  из  которой
они выехали. Чонди и Кулна все-таки сумели оправиться от  потрясения.  Равно
как Радуга и Нотабль.
   Вскоре коты обнаружили, что им  очень  нравится  сидеть  на  подоконнике,
посматривать сверху вниз на прохожих или  дремать  на  солнышке.  Подоконник
стал их законной территорией. Через несколько дней Ганс и  Мигнариал  решили
увеличить подоконник, приладив к нему широкую доску.  Коты  вновь  принялись
изображать беспокойство и обнюхивать нововведение, всем своим видом  говоря:
"Ох, вы, неразумные люди, вечно все портите!" Однако Нотабль  все  же  решил
испробовать новый подоконник в деле, и вскоре он и пестрая кошка  разлеглись
на солнышке так, словно ничего не произошло.
   Ганс был приятно удивлен качеством стряпни  Мигнариал,  а  также  пожилой
четы, обитавшей на этом же этаже дальше по коридору и пытавшейся хоть чем-то
помочь "таким славным молодым людям". Котам  также  понравилась  новая  еда.
Однако на четвертый день на новом месте между Гансом и  Мигнариал  произошла
ссора.  Виновата  была  Мигнариал  -  она  совершенно  забыла  о  времени  и
проторчала у  своих  соплеменников-с'данзо  до  самого  заката.  Хуже  того,
случилось это в тот самый день, когда Ганс купил  ей  новую  тунику  желтого
цвета, столь любимого фиракийцами. Позднее возвращение Мигнариал испортило и
приготовленный Гансом  сюрприз,  и  настроение  самого  Ганса.  Ссора  зашла
слишком далеко, и Ганс в гневе выскочил из  комнаты,  чтобы  прогуляться  по
вечернему городу и немного развеяться.
   Несколько часов спустя он вернулся, и  их  с