,  он  развернул
холст на столе.
   - Вы узнаете этот рисунок?
   Это был портрет наемника Нико, на фоне двух других фигур.
   Лало скорчил гримасу, он  сразу  узнал  рисунок,  и  в  который  уже  раз
пожалел, что отдал эту проклятую вещь Молину Факельщику. Естественно, с  той
поры он не ведал покоя.
   - Как это попало к вам в руки? - печально спросил Лало. - Я полагал,  что
его высокое всемогущество держится за картину крепче, чем  за  императорское
прощение.
   - Я взял ее взаймы, - загадочно ответил Рэндал. Он потряс  холстом  перед
носом Лало. - Вы понимаете, что наделали?
   - То же самое постоянно твердит мне Молин - спросите у него!
   - Возможно, ваши слова я пойму лучше...
   - Нет! - резко произнес Лало. - Я действительно не знаю, что  произойдет,
если вы уничтожите один из моих портретов. Я  никогда  не  пытался  оживлять
портреты  и  не  собираюсь  экспериментировать.   Особенно   после   Черного
Единорога... Вы колдун - вот вы и скажите, что мне делать!
   - Может, и скажу, - многозначительно ответил Рэндал, - если  вы  поможете
нам.
   - Нам? Кому это "нам"? - озабоченно посмотрел на него Лало. Как сильно ни
стремился он к знанию, мысль о том, что его хотели использовать, приводила в
отчаяние.
   На этот раз заколебался уже Рэндал.
   - Всем, кто желает, чтобы в  Санктуарии  установилось  хотя  бы  какое-то
подобие порядка, - наконец выдавил он.
   - Вы хотите выбить из города рыбоглазых? Моя дочь прислуживает  одной  из
них во дворце. Не все они плохие...
   Рэндал пожал плечами.
   - А в отношении кого это можно сказать? - Он нахмурился. - Мы  просто  не
хотим, чтобы они заправляли нами, только и всего. Нет, бейсибцы -  не  самая
сложная наша проблема...
   Его длинный палец ткнул в женское лицо  на  картине,  чарующе-прекрасное,
чьи глаза были подобны глазам Черного Единорога.
   - Она... -  прошипел  колдун.  -  Она  стоит  за  всем.  Если  мы  сможем
уничтожить ее - или хотя бы сдержать, - может, тогда мы сумеем сделать  хоть
что-то!
   - Можете начинать прямо сейчас!  -  бросил  Лало.  -  Уже  одно  то,  что
нарисован ее портрет, плохо само по себе. Ведите свои войны сами  -  ко  мне
это не имеет никакого отношения!
   Рэндал вздохнул.
   - Я не могу заставить вас,  но  другие,  возможно,  попробуют.  Тогда  вы
пожалеете, что у вас нет союзников.
   Лало тупо уставился в свое вино.
   - В отношении меня угрозы ни к чему не приведут, колдун!
   Последовало молчание. Затем Рэндал вновь зашарил в ошейнике.
   - Я не угрожаю вам, - устало проговорил он. - В этом  нет  необходимости.
Возьмите вот это...
   Из необъятного, судя по всему, тайника  в  ошейнике  он  вытащил  тряпку.
Падая, она развернулась, и Лало увидел радугу из красного, синего,  желтого,
черного и зеленого цветов.
   - Это поможет вам пройти через город, когда вы решите, что  нуждаетесь  в
моей помощи. Спросите меня во дворце...
   Он умолк, но Лало избегал встречаться с ним  взглядом.  Рэндал  поднялся,
задев при этом холст,  -  в  углах  комнаты  маленькими  черными  пятнышками
поднялись тени. "Подобно крылатым  теням  на  картине",  -  подумал  Лало  с
дрожью. Колдун очень тщательно скатал холст. Лало не  возражал.  У  него  не
было желания видеть ни картину, ни колдуна. Его зрение затуманилось,  образы
вышли за грань чувств. Художник вздрогнул.
   - Благодарю вас за то, что одолжили свой плащ...
   Слова как-то странно повисли в воздухе.
   Лало поднял глаза как раз в тот момент, когда его плащ  словно  сдувшийся
шар опустился на стул. Под ним что-то заерзало, чихнуло,  выбралось  наружу.
Художник увидел поджарого пса,  похожего  на  юлка,  который  встряхнулся  и
вопросительно поднял ухо.
   "Для собаки его уши великоваты",  -  подумал  Лало.  Зачарованный  помимо
воли, он проследил, как животное вновь чихнуло и  затрусило  через  комнату.
Дверь таверны предупредительно  сама  собой  отворилась  и  следом  за  псом
закрылась. Лало остался в обществе потрескивающего огня и  шепота  дождя  за
окном.
   "Мне это пригрезилось", - решил живописец, но перед ним  лежала  повязка,
исполосованная цветами линий, разделяющих Санктуарий.  "А  какой  мой  цвет,
цвет волшебства?" - подумал Лало, но ответить ему было некому.
   Бросив на стол несколько медяков, художник  запихнул  повязку  в  карман.
Потом, натянув шляпу на редеющие волосы, закутался во влажный  плащ.  Теперь
одежда пахла не только мокрой шерстью, но и псиной.
   Так же, как запах пристал к плащу, в память Лало запали слова колдуна. По
мере  приближения  к  дому  его  шаги  все  убыстрялись.  Надо  предупредить
Джиллу...

***

   - Скажи мне, Ведемир, - ты чаще, чем я, бываешь в городе.  Прав  ли  твой
отец, что боится?
   Прекратив подметать  пол,  Джилла  оперлась  на  метлу  и  посмотрела  на
старшего сына. Двое младших сидели за столом на кухне, рисуя  на  грифельных
досках огрызками мелков Лало. Мелки заскрипели, Ведемир состроил гримасу.
   - Ну, для того, чтобы без опаски передвигаться по городу, нужен  пропуск,
- ответил он матери, - и ситуация - кто с кем воюет и почему - меняется день
ото дня. Но тот факт,  что  настоящие  пасынки  вернулись  в  свои  казармы,
похоже, успокоил бейсибцев.
   Латилла вдруг вскрикнула и схватила за руку  младшего  брата.  Грифельная
доска Альфи грохнулась на пол, мальчик заплакал.
   - Мама, он вырвал мелок у меня из руки! - воскликнула Латилла.
   -  Красный  мелок!  -  сквозь  слезы  выговорил  Альфи,  словно  это  все
объясняло. Он сверкнул на сестренку глазами. - Вот нарисую красного дракона,
и он съест тебя!
   И соскользнул со стула за грифельной доской.
   Шлепнув сына по попке, Джилла поставила его перед собой.
   - Ты ничего не будешь рисовать до тех пор, пока не  научишься  сдерживать
себя!
   Она бросила взгляд на закрытую дверь в мастерскую Лало. Муж  сказал,  что
собирается рисовать, однако, заглянув к нему  четверть  часа  назад,  Джилла
обнаружила его крепко спящим на кушетке.
   - Уходите к себе в комнату, оба! - сказала она младшему сыну и дочери.  -
Вашему отцу нужен отдых, так что ведите себя тихо!
   Когда дети ушли,  Джилла  подобрала  упавшую  грифельную  доску,  обломки
мелков и повернулась к Ведемиру, который во время  скандала  сидел  с  таким
видом, словно впервые в жизни видел брата и сестру.
   - Я имела в виду совершенно другое, и ты знаешь это,  -  тихо  произнесла
Джилла. - Лало не боится бейсибцев. Он боится колдовства.
   - Во имя Ильса, мама,  -  колдун  пасынков  пытался  завербовать  его.  -
Ведемир нахмурился, его черные брови почти сомкнулись. - Чего  ты  ждешь  от
меня?
   - Будь рядом с ним! Оберегай его! - с чувством проговорила мать.
   Она снова начала длинными резкими движениями мести  пол,  точно  пыталась
прогнать этим все свои страхи.
   - Ему не понравится, что я буду таскаться за ним по пятам...
   - Нам всем не понравится, если он, будучи один, столкнется с какой-нибудь
опасностью...
   В воздухе внезапно повисла какая-то  тяжесть;  услышав  странное  "хлоп",
Джилла обернулась, и слова застряли у нее в горле.
   Над кухонным столом висела сфера мрака, переливающаяся  кобальтово-синими
искрами. Женщина оцепенело уставилась на  нее,  а  сфера,  задрожав,  начала
увеличиваться в  размерах  и  полетела  в  направлении  мастерской.  Джилла,
сотрясая пол, бросилась к ней.
   - Мама, нет!
   Грохнулся стул Ведемира, когда парень попытался обежать стол, но мать уже
стояла между сферой и дверью в мастерскую.
   - Убирайся из моей кухни,  дьявольский  пердун!  -  Она  ткнула  во  мрак
метлой, и сфера попятилась назад. - Рассчитываешь получить моего Лало, да? Я
тебе покажу!
   Когда Джилла произнесла имя мужа,  сфера  застыла  и  вдруг  опять  стала
увеличиваться в размерах. Женщина  заморгала,  увидев,  как  на  ее  гладкой
поверхности с головокружительной скоростью забегали разные цветные огоньки.
   - Именем меча Сивени, убирайся!
   Оправившись от  испуга,  Джилла  ударила  сферу  метлой.  Жесткая  солома
пропала, словно ее окунули в непроницаемо-черную лужу, затем начал  исчезать
и черенок. Яростный крик Джиллы  потонул  в  обволакивающем  ее  мраке.  Она
услышала второе "хлоп" перемещающегося воздуха, а затем исчезли все ощущения
времени и пространства.

***

   - Папа, мы еще долго пробудем здесь?
   Оглядев внутренний двор дворца, блеск которого  был  несколько  затушеван
дождем, Латилла крепче прижалась к Лало.
   - Надеюсь, нет, моя милая, - ответил тот,  озабоченно  изучая  двери  под
арками.
   - Мне здесь не нравится, - решительно сказал Альфи. - Я хочу  к  маме.  Я
хочу домой. Папа, мама скоро вернется?
   - Надеюсь... - прошептал Лало.
   Его взгляд затуманили слезы, когда он опустился на колени,  чтобы  крепче
прижать к себе детей, находя обманчивое успокоение в теплоте их тел.  Они  с
Джиллой родили их. Она не может вот так исчезнуть!
   - Папа, Ведемир рассказал мне, что произошло! Что будем делать?
   К ним  спешила  Ванда  в  компании  старшего  брата,  ее  светлые  волосы
рассыпались из бейсибской прически.
   - Я верну Джиллу, - хрипло ответил Лало. - Но вам придется позаботиться о
малышах.
   - Здесь? - непонимающе огляделась Ванда.
   Ведемир прочистил горло.
   - Боюсь, дома они не будут в безопасности.
   Ванда нахмурилась.
   - Что ж, в помещениях на первом этаже у  нас  уже  живут  другие  дети  -
ребенок из храма, которого зовут  Гискурасом,  и  сын  Иллиры  -  прямо-таки
детский сад. Возможно, мне удастся что-то придумать... о, ну  разумеется,  я
возьму их! - Она схватила Альфи на руки. - Только найди мать.
   Она посмотрела на Лало поверх темной головки Альфи, и ее серые глаза  так
напомнили ему глаза Джиллы, что сердце екнуло в груди у художника.
   - Найду... - Это все, что он смог из себя выдавить.
   Кивнув, Ванда поудобнее устроила Альфи у себя на руке и другой  взяла  за
ладошку Латиллу.
   - Пойдемте, малыши, я покажу вам много интересного.
   - Игрушки? - спросил Альфи.
   - Игрушки, других детей и кое-что еще...
   Ванда пошла под арку, и голос ее затих,  когда,  завернув  за  угол,  она
скрылась из виду.
   - Хорошо, что нам было по пути, - сухо проговорил Ведемир. - Куда  именно
во дворце сказал тебе прийти колдун?
   - Надо спросить у кого-нибудь. Там внутри настоящий лабиринт...
   Вздохнув, Лало зашлепал по лужам через двор.
   У Главных ворот находилось небольшое помещение,  где  просители  ожидали,
когда их призовут в Зал Правосудия. Так повелось с тех пор, когда принц  еще
делал вид, что управляет Санктуарием. Усевшись в этой комнате  на  одной  из
неудобных скамеек, Лало закрыл глаза. Он попытался инстинктивно нащупать тот
поток сознания, который связывал его с  Джиллой,  но  тщетно.  Лало  никогда
раньше не сознавал, насколько ему необходимо было ее присутствие.
   "Джилла! Джилла!" - кричало его сердце, и он не замечал, что  стонет,  до
тех пор, пока Ведемир не потряс его за плечо.
   - Вы все-таки решили прийти к нам! Что случилось?
   Лало поспешно открыл глаза. Рэндал-колдун в одежде придворного производил
более впечатляющее зрелище, чем человек,  позаимствовавший  у  него  плащ  в
таверне. В такой оправе даже веснушки чародея были не столь заметны.
   - Нечто пыталось захватить его, но вместо этого по  ошибке  похитило  мою
мать, - обвиняющим тоном произнес Ведемир. -  Какая-то  черная  шарообразная
штуковина - она материализовалась у нас на кухне, и мать исчезла!
   - Что-то вроде пузыря, пестрящего вспышками  голубого  света?  -  спросил
Рэндал, и Ведемир кивнул.
   Колдун некоторое время жевал губу, затем скорчил гримасу.
   - Похоже на Роксану. В ее привычке похищать людей, а  сейчас  она  просто
помешана на мести всем, кто связан с Молином Факельщиком или Нико...
   Голос Рэндала смягчился при  имени  наемника,  и  Лало  ощутил  сплетение
безответной любви, желания и преданности, объяснившее то,  почему  колдун  с
таким почтением держал портрет  пасынка.  Но  Лало  теперь  мало  беспокоили
чувства Рэндала. Слишком много рассказов о Роксане он слышал...
   - Но зачем забирать мою мать, если ей нужен был Лало? - спросил Ведемир.
   Рэндал сочувственно смотрел на живописца.
   - Ведьма не ожидала, что  возникнут  какие-либо  затруднения,  иначе  она
пришла бы сама. Сфера - это  просто  посыльный,  настроенный  на  то,  чтобы
реагировать на вашу личность. И когда Джилла произнесла ваше имя...
   - Но теперь ведь Роксана уже поняла свою ошибку. Почему она не  отпустила
ее?
   - Роксана набирает очки, - мягко ответил Рэндал. - До тех пор пока Джилла
не будет причинять ей беспокойство, она будет удерживать ее, возможно  даже,
использует как заложницу, чтобы заманить вас...
   Не было необходимости уточнять, что может случиться, если Роксане надоест
ее пленница. Лало порывисто вскочил на ноги, но Рэндал с  неожиданной  силой
усадил его на место.
   - Нет, Лало, - Роксана не знает, что такое честь. Я бы не поставил на то,
что вы спасете жену, если предложите себя вместо нее.  Единственный  путь  -
ударить по чародейке!
   Откинувшись на спинку скамьи, Лало прикрыл глаза.
   - Так вы с нами, живописец? - тихо спросил Рэндал.
   - Я с вами, - вмешался Ведемир, - только научите меня, что нужно делать!
   - Это можно устроить, - сказал Рэндал. Но он ждал ответа Лало.
   - Помогите мне освободить Джиллу и защитить тех, кто зависит от  меня,  -
эти слова сами собой вырвались из уст Лало, - и тогда да, я сделаю все,  что
смогу, чтобы помочь вам.

***

   Чихнув, Джилла с трудом выпрямилась и снова  чихнула.  Что-то  круглое  и
жесткое впивалось ей в бок. Отклонившись, она увидела череп  и  отшатнулась.
Пока все подтверждает то утешительное заключение, что  ей  снится  кошмарный
сон. Джилла продолжала сжимать метлу, но она явно находилась  не  дома:  это
место уже давно никто не убирал.
   - А - жирный  женщин  наконец  проснулся?  Жирный  женщин  спать  крепко;
Снэппер Джо совсем скучать!
   Джилла встрепенулась. Голос, что произнес эти приветственные  слова,  был
очень низкий, с каким-то  свернувшимся  призвуком,  заставившим  подумать  о
днище ларя с овощами, в который слишком долго никто не заглядывал.  Какое-то
время глаза женщины  пытались  проникнуть  сквозь  нагромождение  наваленных
ящиков и пыльных занавесок, затем взгляд ее сосредоточился на высокой, тощей
фигуре. Издав булькающий звук, который мог означать все, что угодно,  фигура
зажгла лампу.
   Джилла  заморгала.  Общая  серость  существа  с  лихвой  компенсировалась
пурпурными шароварами и копной оранжевых волос.  Незнакомец  одарил  женщину
острой щербатой улыбкой.
   - Теперь жирный женщин говорит со Снэппер Джо?
   Джилла прочистила горло.
   - Это место принадлежит вам?
   - О, нее-е-ет... - Казалось, по  серой  коже  поползли  бородавки,  когда
Снэппер Джо испуганно оглянулся. - Здесь  правит  Большой  Госпожа!  Большой
Дама, очень красивый, очень сильный...
   С почтительным страхом он склонил голову.
   Джилла решила, что он  переигрывает,  но  было  очевидно,  что  тот,  кто
притащил ее сюда, кем бы он ни был,  обладал  изрядным  могуществом.  Сквозь
пыль пробивался запах реки Белая Лошадь, который невозможно было спутать  ни
с чем. Джилла поняла, что она все еще в Санктуарии,  и  в  городе  лишь  две
чародейки обладали таким могуществом. При мысли об этом мороз побежал у  нее
по коже. Словно она попала в детскую загадку: "Как тебе  больше  понравится,
чтобы тебя съела пантера или тигрица?" Ишад или Роксана?
   Внезапно пыль и беспорядок вокруг начали душить ее. Поднявшись  на  ноги,
Джилла стала пробираться между резным столиком и высокой  вазой  из  тусклой
бронзы, инкрустированной почерневшим серебром,  к  двери.  Ваза  закачалась,
когда Снэппер Джо неожиданно прыгнул, загораживая ей дорогу.
   - Жирный женщин никуда не ходить... - укоризненно произнес серый  изверг.
- Приказ - Госпожа сказал держать тебя здесь. - Он  удостоил  ее  косоглазой
ухмылкой. - И разговаривать со Снэппер Джо!
   Джилла  стала  разговаривать  с  ним.  Она  не   могла   сказать   точно,
действительно ли прошло много часов или же ей  только  показалось.  Разговор
изверга постоянно крутился на одном месте, и только долгий опыт отвечать  на
вопросы маленьких детей, занимаясь тем  временем  каким-то  делом,  позволил
Джилле  сохранить  рассудок.  Но  свет  за  занавесками  определенно   начал
тускнеть, когда в дверях кто-то появился,  и  болтовня  Снэппера  Джо  резко
оборвалась.
   Казалось, в комнате стало светлее, хотя, возможно, это  вошедшая  женщина
заставляла воздух светиться вокруг себя. Местные предания  называли  Роксану
страшной, но не находили слов, чтобы описать ее красоту. А это,  несомненно,
была она, ибо всем было известно, что ведьма Ишад бледна, как распустившийся
ночью цветок, а кожа Роксаны была цвета крови с молоком.
   - Значит, наслаждаешься беседой? - Кошачья улыбка Роксаны не добралась до
ее глаз.
   "Ах ты шлюха, как ты смеешь..." -  подумала  Джилла.  Затем  она  все  же
встретилась со взглядом Роксаны и почувствовала, как у нее похолодела  кожа.
Она проглотила слова, уже готовые сорваться у нее с языка.
   - Мой гонец не был готов встретить такую,  как  ты.  -  Роксана  оглядела
женщину с головы до ног. - Тебе повезло,  что  твой  вес  не  разорвал  его,
оставив тебя плавать между пространствами!
   Чародейка-нисибиси рассмеялась, и холод, охвативший Джиллу, усилился  еще
больше. От этой женщины пахло злом.
   Джилла поймала себя на мысли, что  всегда  скрывалась  в  крепости  своей
плоти; до этого момента она даже не догадывалась, как защищала ее  тучность.
Защищала от любого, исключая только самых могущественных  особ.  Но  Роксана
являла собой голую мощь, и Джилла испугалась.
   - О Великая Госпожа, - выдавила она сквозь зубы, - я действительно  очень
признательна вам. Но я ведь совсем не нужна вам здесь...
   - Да? Посмотрим. У меня  есть  время  подумать!  -  гортанно  рассмеялась
Роксана, словно наслаждаясь понятной только ей одной  шуткой.  -  Я  подержу
тебя здесь некоторое время. Будешь помогать моему слуге. Черт, тебя придется
кормить. - Издав еще один смешок, она посмотрела на Джиллу. -  Хотя,  думаю,
тебе не повредит поголодать немного. Снэппер  -  оставь  на  страже  змею  и
принеси поесть этой женщине.
   - И поесть Снэпперу, да, Госпожа? Что-нибудь красное - еще трепещущее?
   Изверг хватанул воздух и с горящими глазами облизал губы.
   Джилла посмотрела на него и поежилась, напомнив  себе  не  полагаться  на
кажущееся благодушие Джо.
   - Снэппер, помолчи!
   Роксана едва слышно щелкнула пальцами, и изверг застыл, закатив глаза.
   - О Великая,  пожалуйста,  позволь  мне  вернуться  домой,  -  прошептала
Джилла, склоняя голову так, чтобы Роксане не были видны ее глаза.
   - Зачем? Подумай сама, - мило улыбаясь, проговорила колдунья, - твой  дом
скоро станет очень сырым и неуютным. Поверь мне, илсигская свиноматка,  тебе
будет гораздо безопаснее здесь, со мной. Ты слышишь шум дождя?
   Она помолчала некоторое время, и Джилла услышала мягкую размеренную дробь
на улице.
   - Скоро он станет  гораздо  сильнее.  Но  не  беспокойся,  мои  слуги  не
допустят воду сюда - остальному Санктуарию так не повезет. Вода прибывает. И
будет очень много воды! - Роксана подняла руки в волнах шелковых рукавов.  -
О, они очень пожалеют, когда потоп смоет их чудесные  храмы  и  особняки!  Я
призову с севера такое наводнение, какого еще не видел этот город!
   Джилла застыла. Если случится наводнение, ее дети будут в опасности. Надо
придумать, как выбраться отсюда! Думать у  нее  лучше  всего  получалось  за
работой, и взгляд Джиллы упал на  метлу,  с  которой  она  пронеслась  между
пространствами.
   - Если я должна остаться, Госпожа, позвольте мне поработать на вас.
   Она  попыталась  изобразить  покорность.  Ей  самой  не  показалось   это
убедительным, но  она  подозревала,  что  чародейка-нисибиси  слишком  много
времени уделяла изучению мужчин и других су