Чайника".
   Спидо  отпустил  малышей  и  достал  свой  нож.  Марьят  вскочила   и
завизжала:
   - Убивают! Убивают! Помогите!
   Она отчаянно надеялась, что ее вопли услышит  стража  и  поспешит  на
помощь.
   Синн попятился и выхватил свой клинок. Когда перепуганный юнец  узрел
наставленный на него короткий меч, он растерял весь роевой  пыл,  поджал
хвост и бросился прочь.
   Не успел Спидо сделать и  пару  шагов,  как  ему  под  ноги  бросился
Келдрик. Спидо споткнулся и полетел  вверх  тормашками,  Джакар  тут  же
прыгнул ему на спину и вырубил вора с помощью маленькой дубинки.
   Минг все еще валялся на земле, скорчившись и  бессмысленно  пялясь  в
небо.  Но  Вик,  который  успел  выдернуть  дротики  из  плеча,  взревел
распаленным быком и ринулся на Синна, сметя его массой своего  огромного
тела.
   Когда великан прижал Синна к земле, бард почувствовал, что  не  может
даже вздохнуть. Он освободил руку с оружием и  ударил  мечом  плашмя  по
голове здоровяка. Если бы он знал  Вика  получше,  он  выбрал  бы  более
важную часть его анатомии.
   Вик поднялся на ноги - само воплощение ярости и гнева,  и  поднял  на
вытянутых  руках  наглеца,  который  провалил  им  такое  незамысловатое
задание. Великан даже не дрогнул, когда  в  него  вцепилась  ранканка  и
дети, пытаясь его остановить. Он  изо  всех  сил  швырнул  менестреля  в
ближайшую стену.
   Синна размазало  по  стене  дома.  Он  почувствовал,  как  его  ребра
ломаются и прорывают  кожу,  и  рухнул  наземь  изломанной  куклой,  еще
пытаясь сопротивляться накатившей темноте. Он не мог оставить  Марьят  и
детей на произвол разбойников.
   И когда мир качнулся и  поплыл  в  сторону,  он  успел-таки  услышать
властный голос стража, который нельзя было спутать ни с чем другим:
   - Именем принца, всем стоять!
   И сознание покинуло его.
 
*** 
 
   Бакарат  поерзал  толстой  задницей  в  неудобном  кресле.  И  угрюмо
посмотрел  на  пятерых  других  торговцев,  устроившихся  в  общем  зале
"Теплого Чайника". Кресла, предложенные Шамутом, были вполне подходящими
для других, но для человека с комплекцией  Жабы  требовалось  что-нибудь
более широкое.
   Он совсем уже решился позвать Шамута и попросить другое кресло, как в
комнату вошла Марьят.
   Толстяк с ненавистью посмотрел на нее. Вчера она  умудрилась  сорвать
его замысел. Он уже узнал от своих тайных  осведомителей,  что  Минг  со
товарищи провалил задание. Бакарат не беспокоился, что они могут свалить
вину на него. У него было слишком много влиятельных друзей. Его  бесило,
что пришлось идти на  встречу  с  Марьят,  не  имея  козырного  туза  за
пазухой.
   Ранканская вдова прокашлялась и призвала общество к тишине.
   - Господа, - начала она. - Благодарю вас, что уделили мне внимание  и
выкроили время, чтобы прийти на эту  встречу.  Смею  заверить,  что  мое
предложение вас заинтересует.
   Бакарат про себя усмехнулся, глянув  на  своих  партнеров  и  заметив
скепсис, проступивший на их лицах. Хотя ни один из них не был вовлечен в
интриги  преступного  мира,  как  Жаба,   все   они   были   искушенными
бизнесменами. И их смешило заявление, будто женщина может предложить  им
что-то достойное рассмотрения, кроме разве что ее тела.
   -  Сперва,  -  невозмутимо  продолжала  Марьят,   -   позвольте   мне
представить вам двух человек.
   Когда она умолкла, в комнату вошел  мальчик-подросток.  Он  принес  с
собой чистый лист, на котором начал вырисовывать карту.
   - Это мой  внук  Келдрик,  который  недавно  показал  себя  настоящим
мужчиной и доказал, что  имеет  полное  право  присутствовать  на  нашем
собрании.
   Торговцы неловко задвигались в креслах, не вполне  понимая,  что  она
имеет  в  виду.  Бакарата  все  больше  и  больше  раздражал  спектакль,
устроенный этой стервой.
   - А теперь позвольте представить вам лорда Молина Факельщика, который
пришел выслушать и оценить наш проект.
   Все  присутствовавшие  всполошились.   Они   повскакивали   с   мест,
опрокидывая  кресла,  чтобы  поприветствовать  знаменитого   ранканского
жреца. Бакарат похолодел, обнаружив, что его кресло оторвалось от  пола,
когда он  встал,  чтобы  отвесить  поклон  Факельщику.  Толстая  задница
торговца так плотно вписалась  в  сиденье,  что  кресло  превратилось  в
тиски.
   - Пожалуйста, садитесь,  господа,  -  махнул  им  лорд  Факельщик.  -
Давайте выслушаем предложение госпожи Марьят.
   Торговцы расселись и приготовились впитывать каждое  слово  ранканки.
Присутствие лорда Факельщика подняло шансы  Марьят  до  звездных  высот.
Теперь им даже не терпелось выслушать ее. Всем, кроме Жабы.
   - Благодарю вас, милорд, - с признательностью  сказала  Марьят.  -  А
теперь приступим к делу. Всем  вам  известно,  что  Аквинта  производила
лучшее в империи вино. Лорд Факельщик любезно сообщил  мне,  что  только
самые  богатые   жители   Санктуария   могли   отведать   глоток   этого
божественного напитка.
   - Это правда, - согласился один из торговцев, - но и что с  того?  Мы
знаем, что произошло в Аквинте. С ее виноградников больше не выжмешь  ни
капли вина.
   - К сожалению, это так, - подхватила Марьят.  -  Но  я  позвала  вас,
джентльмены, чтобы сообщить,  что  у  меня  есть  полный  фургон  самого
лучшего  аквинтского  вина  и  оно  благополучно  доставлено   сюда,   в
Санктуарий!
   Торговцы сразу же поняли, к чему она клонит. Они прекрасно знали, что
каждая бутылка редкого,  а  теперь  просто  бесценного  вина  пойдет  на
аукционе на вес золота. Сообщить им, что в городе находится целый фургон
этого вина, все равно, что сказать  кому-нибудь,  что  на  заднем  дворе
лежит огромная куча денег, бери - не хочу. Даже Бакарат, который знал  о
цели собрания (или думал, что знал), впечатлялся.
   - Значит, вы хотите, чтобы мы организовали торги и продали ваше вино?
- с надеждой спросил один из купцов.
   - Да, но это еще не все, - ответила Марьят.  Настало  время  раскрыть
план, рассказать, почему она решила приехать именно  в  Санктуарий.  Она
мысленно помолилась, перед тем как выложить карты на  стол  перед  этими
прожженными дельцами.
   Бакарату стало совсем  нехорошо.  Мало  того,  что  эта  старая  мышь
юркнула в норку и закрылась Факельщиком как щитом.
   Так она еще и предлагает новый план! Его  загребущие  лапы  не  могли
больше удерживать контроль за ситуацией.
   - Минутку, - возразил Жаба. - Вы хотите, чтобы мы помогли вам продать
это вино, или нет? Ну? Давайте-ка решим этот вопрос, время дорого.
   -  Прекрасно,  -  ответила  Марьят.  Она  сохраняла   спокойствие   и
рассудительность, чего нельзя было сказать о толстом торговце.
   - Я привезла в город не только запас вина.
   Ранканка выдержала  паузу.  Они  уже  были  послушны  как  ягнята.  И
недоумевали, какое же еще сокровище она ухитрилась привезти с собой. Все
подались вперед, почти привстав с кресел.
   Факельщик был невозмутим, он уже все знал.
   - Во втором фургоне я привезла пятьсот виноградных лоз самого лучшего
винограда Аквинты. Их выкопали и подготовили к перевозке. Через  полгода
они принесут урожай, из которого можно будет давить вино. Через три года
мы уже получим первый результат. А пока  будем  постепенно  распродавать
вино в бутылках, которые я захватила из Аквинты  в  качестве  начального
капитала.
   Марьят прервалась, чтобы они хорошенько обдумали ее предложение.  Она
знала, что Факельщик уже  на  ее  стороне.  Пятеро  торговцев  задумчиво
переглядывались.  А  Жаба  тряс  жирными  щеками  в  бессильной  ярости.
Казалось, он вот-вот заквакает. Он не мог снести  того  факта,  что  его
перещеголяла какая-то баба.
   - Вы с ума сошли! - выпалил он, вставая и отдирая кресло от обширного
зада. - И вы  тоже  будете  сумасшедшими,  если  примете  на  веру  этот
идиотский план. Она хочет выжать  из  вас  побольше  денег,  прикрываясь
дурацким предложением, а что дальше? - Он повернулся к Марьят. - Что  мы
получим за наши денежки? Жди три года и получи шиш, когда ваша  затея  с
треском провалится!
   - Прошу вас, Жа.., то есть господин Бакарат, успокойтесь.
   Мое дело гарантирует прибыль. Это дело всей моей жизни, и я предлагаю
вам принять в нем участие с самого начала. Начальный капитал  мне  нужен
для покупки земли, необходимого оборудования и найма рабочих. У меня  на
руках вино и лоза для будущей плантации. Я  предлагаю  вкладчикам  сорок
процентов прибыли в первые пять лет, когда вино можно  будет  пустить  в
продажу. И столько же процентов - с суммы, вырученной за вино, которое я
привезла в бутылках. В течение всех трех лет. Господа, не упустите  свой
шанс.
   - С чего вы взяли, что сможете управиться с плантацией? -  воскликнул
Бакарат.
   - Дело в том, что вместе с мужем я управляла самой доходной  и  самой
лучшей плантацией - Аквинтой! - парировала Марьят. - Как вы думаете, кто
помогал моему мужу вести хозяйство все эти годы? Мне  приходилось  самой
вести дела, когда он надолго покидал провинцию по делам.
   Остальные торговцы были положены на обе лопатки.
   - Это  безумие,  вот  увидите,  -  твердил  Бакарат,  вмиг  лишившись
собственного рассудка. - В Санктуарий нет места для плантации!
   - Да, в городе его нет, - согласилась Марьят. - Но за  городом  лежит
пахотная земля, отдыхавшая несколько лет.  Я  проверила  почву  и  нашла
подходящие участки на холмах  в  заболоченной  местности.  Там  виноград
будет получать достаточно солнца и влаги.
   Она обратилась к карте, которую нарисовал Келдрик, и показала купцам,
где именно она разместит плантацию.
   - Это же государственная земля! -  завопил  Жаба.  -  Вы  не  сможете
купить ее даже за все ваше вино!
   - Откровенно говоря, - вступил в  разговор  Молин  Факельщик,  -  она
вполне может расплатиться за  землю  налогами  с  дохода.  Как  министр,
заботящийся  о  рациональном  использовании  земли,  я  не  вижу  причин
отказать госпоже Марьят. Мне известен план этой леди, и я готов  оказать
ей содействие от имени принца.
   Кто меня поддержит?
   Все купцы, как  один,  поднялись  и  громогласно  заверили,  что  они
вступают в дело.
   Бакарат посинел.
   - Имейте в виду, - пригрозил он  компаньонам,  -  если  вы  подпишете
соглашение с этой бабой, вы об этом пожалеете!
   - Господин Жаба! - презрительно произнесла Марьят. Толстяк обернулся,
не веря собственным ушам - она  что,  посмела  его  так  назвать?  -  Вы
заставляете  меня  предпринять  некоторые  неприятные  меры,  которые  я
откладывала до окончания собрания.
   Но ваша нетерпимость и ваши угрозы не оставили мне выбора.
   Она распахнула дверь и промолвила в сторону холла:
   - Капитан Уэлгрин, будьте так любезны пройти сюда.
   Последний козырь Марьят в  лице  офицера  городской  стражи  вошел  в
комнату. За Уэлгрином следовали двое мужчин.  Один  из  них  поддерживал
менестреля Синна, едва передвигающего ноги.
   - Капитан, выполняйте свой  долг.  -  Марьят  отошла  в  сторонку,  а
Уэлгрин подступил к онемевшему Бакарату.
   - Купец Бакарат, я  беру  вас  под  стражу  по  обвинению  в  попытке
похищения детей и вымогательства.
   Впервые Жабу охватил ужас.
   - Не имеете права! - заныл он. - У вас нет доказательств!
   - Господин Синн, - спросил Уэлгрин, - вы подтверждаете, что  являлись
свидетелем разговора между  Бакаратом  и  тремя  преступниками,  которые
сейчас находятся в тюрьме,  во  время  которого  вышеупомянутый  Бакарат
нанял их для похищения внуков Марьят?
   - Подтверждаю, - выдавил Синн сквозь стиснутые от боли зубы. Хотя его
ребра перебинтовали и смазали бальзамом, ему придется  несколько  недель
поваляться в кровати. Но он настоял на своем  участии  в  спектакле  под
названием "арест Жабы".
   Бакарат наконец-то осознал  свое  полное  поражение.  Он  замолчал  и
повесил голову. Стражи Уэлгрина связали ему руки.
   Выходя из комнаты, Жаба поднял свою  уродливую  голову  и  бросил  на
Марьят полный злобы и ненависти взгляд.
   Этот взгляд лучше иных слов говорил о том, что он не успокоится, пока
не расквитается с победительницей.
   - Не волнуйтесь по поводу  этой  туши,  госпожа,  -  сказал  Уэлгрин,
выталкивая Бакарата из комнаты. - Он надолго составит компанию  тюремным
крысам. Надеюсь, они не слишком испугаются такого соседа.
   Уэлгрин и его люди вывели арестованного.  Потом  пришла  Даней,  жена
хозяина гостиницы, и помогла Синну вернуться в свою комнату.
   Марьят повернулась к торговцам.
   - Итак, друзья, не пора ли нам выпить в честь картели "Аквинта"?
   Все  радостно  согласились.  Вошли  Дарсия  и  Тимок,  неся   бутылку
прекрасного аквинтского вина. Договор скрепили тостом.
   Потом лорд Факельщик представил  более  официальное  соглашение,  под
которым подписались все торговцы.
   Так был создан и зарегистрирован картель "Аквинта".
 
*** 
 
   В Санктуарии стоял чудесный весенний день, когда  Марьят  и  трое  ее
внуков осматривали землю, приобретенную картелем "Аквинта".
   - Здесь работы непочатый край, - обратилась Марьят к Келдрику, Дарсии
и Тимоку. - Но мы никогда не боялись тяжелой работы. На  этой  земле  мы
построим новую Аквинту.
   Она задумалась.
   - Келдрик, - сказала ранканка, разворачивая мальчика лицом к себе.  -
Ты глава нашей семьи. Ты должен научиться управлению, как научился  быть
мужчиной. Я знаю, ты сумеешь, потому что ты истинный сын своего  отца  и
деда.
   Она помолчала,  глядя  на  амбар  внизу.  Скоро  его  перестроят  под
усадьбу, которая станет для них домом. Как и роскошный особняк,  который
снял им лорд Факельщик.
   - Дети, это наш дом. И  наша  виноградная  плантация,  где  мы  будем
собирать наш виноград. Мы отстроим все заново, с самого начала.
   Над Санктуарием разгоралась заря нового  дня.  Дня,  в  котором  жила
надежда.
 
РТУТНЫЕ СНЫ 
 
Диана Л. ПАКСТСОН 
 
   - Аглон ?! Я думала, тебя убили!
   Он стоял в дверях ее комнаты - неясная  фигура,  обрисованная  лунным
светом, который  сочился  сквозь  полупрозрачные  занавеси.  Ни  у  кого
другого не могло быть таких чудесных широких плеч, таких  восхитительных
черных кудрей.
   - Не ожидала, что они пропустят тебя сюда, наверх, в такой  час.  Или
ты пришел с каким-нибудь поручением? Но зачем они сказали, что ты  умер?
- Джойя присела в кровати,  призывно  откинув  одеяло.  Было  уже  очень
поздно - в Доме Сладострастия стояла гробовая тишина.
   Он не отвечал. Высокая  фигура  слилась  с  тенью,  когда  он  шагнул
вперед, к ней. Вот он уже рядом с кроватью. На него  снова  упал  лунный
свет. Он был совсем рядом - бледный,  как  прекрасная  мраморная  статуя
юного бога - такой бледный... Ослепительно белая кожа -  и  черная  дыра
поперек горла, в том месте, куда вошло лезвие ножа... Она  открыла  рот,
чтобы закричать, но его прикосновение заморозило ее.
   Холод! Ее пронзил смертельный холод...
 
*** 
 
   - Клянусь сиськами Эши! Джойя, ты что, рехнулась?
   Роскошный полог кровати приглушил звук пощечины.  Жалобно  всхлипнув,
девушка откинулась на шелковые подушки.
   Темная фигура шевельнулась.., щелкнул кремень, брызнули искры -  и  в
лампе затеплился огонек. Вначале слабый,  неровный,  он  разгорался  все
ярче и ярче.
   - Но ты - не Аглон!
   - Аглон откинул копыта! Ах ты, маленькая сучка, ты  пропустила  через
себя столько мужиков, что даже упомнить не можешь?
   -  Ричи...  Ах!  -  Девушка  перевела   дыхание.   Она   повернулась,
приподнялась на локте  и  откинула  со  лба  растрепавшиеся  медно-рыжие
кудряшки. - Хвала богам! Я уж подумала, что явился призрак Аглона..,  за
мной! Как я испугалась!
   Девица потянулась к мужчине, но  поздний  гость  грубо  оттолкнул  ее
руку. Мужчина был очень молод. На  его  гладкой  груди  быстро  вспухали
красные полосы - следы от ее ногтей.
   - Ричи,  миленький...  -  зашептала  Джойя.  -  Ты  ведь  не  станешь
сердиться только оттого, что у меня по ночам бывают кошмары?  Смотри,  я
уже совсем проснулась... Зачем терять время попусту - ночь ведь  еще  не
кончилась...
   -  Сомнительное  удовольствие,  если  всякий  раз,  как  я  до   тебя
дотронусь, ты будешь думать, что это Аглон! Наверно, для  тебя  все  мы,
стражники, на одно лицо! - Его голос звенел от обиды.
   Девушка с трудом удержалась, чтобы не улыбнуться.
   - Ах, Ричи, это был всего лишь кошмар! Мне померещилось, вот  и  все.
Мне наплевать на всех остальных теперь, после того как я узнала тебя!  -
На этот раз мужчина не стал  противиться  ее  ласкам,  но  приступать  к
решительным действиям все еще не спешил. - Смотри - это все, что он  мне
подарил! - Девушка  взяла  с  ночного  столика  небольшой  металлический
шарик. В отражен ном свете лампы  гладкий  металл  заиграл,  как  жидкая
ртуть. На столбике кровати висел пустой кисет - она сняла его и  бросила
шарик внутрь. - Возьми себе, Ричи. Мне эта игрушка больше ни к чему!
   Как Ричи не был рассержен, молодое здоровое  тело  взяло  свое.  Руки
Джойи становились все смелее, все настойчивей...
   - Ты меня всего  исцарапала...  -  хрипло  сказал  он,  поворачиваясь
наконец к девушке.
   - Мои поцелуи немного вознаградят тебя, правда?
   Стражник застонал и рывком сдернул покрывало, которое  девица  успела
накрутить вокруг его талии.
 
*** 
 
   - Он являлся мне... Этой ночью. Это было ужасно...
   Джойя отпила маленький глоточек из фарфоровой чашки,  которую  Валира
чуть ли не насильно сунула ей в руку. Потом отставила чашку  на  столик.
Валира вздохнула. Ей было двадцать  два  года  -  даже  по  меркам  Дома
Сладострастия она считалась еще довольно молодой.  Под  стойкой  дорогой
краской, от которой  ее  волосы,  иссиня-черные,  как  у  всех  илсигов,
приобрели оттенок  червонного  золота,  не  таилось  ни  единого  седого
волоска. Другие девушки  относились  к  Валире  почти  как  к  матери  -
наверное, оттого, что только у нее была маленькая дочка.
   - Ты была с Ричи?
   - Он заплатил за целую ночь, - объяснила Джойя. - В  моем  кошмаре  я
приняла его за Аглона и бросилась драться.  А  Ричи  вздумал  ревновать,
когда выяснилось, что к чему.
   - Молокосос... А ты, наверное, думала, что он тебе посочувствует? Они
с Аглоном были приятелями... -  сказала  Валира,  пристраивая  поудобнее
локти на инкрустированной дорогим деревом столешнице.  Стол  был  новый,
как почти вся остальная обстановка, как почти все, что было в Санктуарии
на виду. Внешний блеск и роскошь прикрывали то, что таилось внутри,  как
фиговый листок, ничего, в сущности, не меняя.
   Джойя покачала головой.
   - Ричи еще такой молодой... - Ее крашенные  хной  локоны  свисали  на
лоб, темных фиолетовых кругов под глазами не скрыл даже слой белил. -  Я
сказала ему, что никогда не любила Аглона.
   Но это не правда. Ах, Валира, я вцепилась в него ногтями - но  я  его
желала... Он был словно лед - внутри меня, и я все еще не оттаяла. И  до
сих пор никак не могу согреться.
   Она поплотнее завернулась в пушистую шаль из шелка и  мягкой  шерсти,
которую, наверное, привезли из набега на какую-нибудь  далекую  северную
равнину. Валира внезапно ощутила, как ее гладкая нежная  кожа  покрылась
пупырышками от холода, и это несмотря на удушливый зной летнего дня.  Из
столовой вышла одна из новеньких девушек. Она несла  чашку  с  чаем,  ее
тяжелый взгляд был устремлен в никуда, мысли витали где-то далеко.
   - Я желала его, - повторила Джойя. - И теперь мне страшно.
   - Тебе приснился кошмар? - спросила новенькая. Она попала сюда совсем
недавно, звали ее Флайни. Эта Флайни была еще не потасканной и  довольно
миленькой, игривой, как котенок.
   Еще одна беглянка с улиц Санктуария.
   - Хотелось бы верить, что это в самом деле был всего лишь кошмар -  и
ничего больше... - пробормотала Джойя.
   - Мне тоже сегодня  снились  какие-то  поганые  сны...  -  поделилась
Флайни. - Это не могло быть явью... Он ведь простил меня... - и губы  ее
плотно сжались.
   - А меня сегодня всю ночь  что-то  как  будто  душило,  и  щипало,  и
тискало, - вмешалась еще одна девушка. - Я словно и не з