арии не  стало
никакого закона. Бейсибцы убили мать Мигнариал прямо на улице, без малейшего
повода. Они милостиво позволили нам заниматься тем  же,  чем  мы  занимались
прежде,  вот  и  все.  -  Ганс  решил  не  упоминать,   что   он   прикончил
убийцу-бейсибца. Городской страже, которая вольна выдворить его  из  города,
совершенно незачем знать об этом.
   - Когда мы покинули Санктуарии, у нас было две лошади,  онагр  и  немного
денег, - продолжал Ганс, - и еще кое-какие вещи во вьюках. Ах да, и еще  мой
кот, Нотабль. Мы прибыли сюда с онагром, двумя  котами  и  шестью  лошадьми.
Поистине, и от тейана бывает какая-то польза! Мы надеемся поселиться в  этом
городе. - Ганс приветливо улыбнулся сержанту. - Если, конечно,  мне  удастся
продать этих лошадей.
   Гайсе усмехнулся и открыл было рот, но его перебил писарь, смотревший  на
путников из-под прямой седеющей челки:
   - Что вы знаете о Рэнке?
   - Мы никогда там не были, - по возможности коротко ответил Ганс.  Он  уже
устал торчать здесь у ворот и отвечать на вопросы. Уже  миновал  полдень,  а
кроме того, позади ждал своей очереди еще один путешественник.
   - Не в том дело, - сказал писарь. - Я имею в виду Ранканскую империю.  До
нас тут доходили кое-какие слухи.
   - До нас тоже, - отозвался Ганс. - Я знаю  только,  что  они  не  сделали
ничего,  чтобы  остановить  пучеглазых,  вторгшихся  в  Санктуарии.  А  ведь
ранканцы считали наш город своим. И все же вполне может быть, что через день
после того, как мы уехали из Санктуария, целая  армия  ранканцев  явилась  в
город и выгнала оттуда бейсибцев. Ну, э-э.., понимаете,  я  с  удовольствием
вернусь сюда, скажем, завтра, чтобы поговорить с вами, но сейчас  нам  нужно
найти место, где мы сможем отдохнуть, и все такое.
   Затем Ганс вспомнил кое-что:
   - Ах да, сержант! Вы или кто-нибудь из ваших людей знает трактир "Зеленый
Гусь"?
   Гайсе хотел было ответить, но тут к воротам, чеканя шаг, подошел отряд из
пяти стражников. Предводитель отряда, одетый в такой же плащ, какой  был  на
плечах Гайсе, произнес:
   - Сержант Гайсе, я принимаю у вас караул. Кивнув, Гайсе  взглянул  вверх,
на башню:
   - Окк! Ничего угрожающего не видать?
   - Нет, сержант!
   - Тогда спускайся. Сержант Римизин, я сдаю вам караул. -  Закончив  обмен
формальными фразами, Гайсе притворно зевнул:
   - Еще один скучный день, Рим. Надеюсь, ваш вечер будет таким же нудным. А
я схожу, провожу эту милую парочку в "Зеленый Гусь". Они приехали сюда прямо
из Санктуария и в дороге имели неприятности с тейана.
   - Судя по их виду, они от этого только выиграли, - отозвался Рим. -  Ведь
это тейанские лошади, верно?
   - Ага. Однако мы изрядно подзадержали их тут. Этой  парочке  не  терпится
вылезти из седел, и я их понимаю. Послушаешь эту историю в другой раз.
   - Проклятье! - выругался Римизин, глядя за спину Ганса -  Знаешь,  Гайсе,
похоже, вы держали их тут слишком долго.
   Ганс обернулся и увидел, что серый конь  задрал  хвост.  Ганс  еще  успел
услышать, как последний кусок навоза шлепнулся оземь у задних копыт  серого.
"Отлично! - подумал Ганс. - Так им и надо за то, что они мытарили нас здесь,
на солнцепеке! Теперь им придется убирать  свеженькое  пахучее  дерьмо.  Как
жаль, что возиться с этим будут не Гайсе и не его старикан писец!"
   Гайсе расхохотался.
   - Это моя вина, Рим. Извини. Но я и мои парни уже сменились с дежурства.
   - В следующий раз, когда мы вместе  придем  в  кабак,  -  сухо  отозвался
Римизин, - платить будешь ты! Тафф, найди ближайшего попрошайку и скажи ему,
что тут у нас есть  немного  свеженького  конского  дерьма,  которое  вполне
пойдет для костра, если его как следует подсушить. Если он будет  упираться,
притащи его силком. - Сержант поднял взгляд  на  Ганса.  -  Вы  встречали  в
Санктуарии человека по имени Ратсирака?
   - Никогда в жизни.
   - Это хорошо. Добро пожаловать в Фираку. - Рим взмахнул рукой.  -  Ладно,
езжайте в "Зеленый Гусь", пока еще какая-нибудь лошадь не  повторила  подвиг
вашего серого.
   - Да, сержант. Рад был познакомиться с вами, сержант. Сержант  Гайсе,  вы
пешком или поедете верхом?
   Гайсе хмыкнул и хлопнул по плечу  часового,  спустившегося  с  башни.  По
лестнице наверх уже карабкался новый стражник.
   - Видишь ли, Ганс, я тоже  не  знаю  команд,  которыми  тейана  управляют
своими лошадьми.
   Мигнариал и один из подчиненных  Гайсе  громко  рассмеялись.  Ганс  пожал
плечами.
   - Тогда садись на вон того вороного. Он никогда не принадлежал  тейана  -
ну разве что несколько часов...
   Гайсе направился к Чернышу, но, увидев, как Рим подает ему какой-то знак,
остановился. Оба сержанта отошли в сторонку. Стражники из команды Гайсе  уже
шагали прочь - судя по  всему,  они  были  свободны  от  дежурства  на  весь
оставшийся день. Ганс притворился, что не заметил, как Рим негромко  говорит
что-то своему товарищу, то и дело поглядывая в сторону  Ганса.  По  спине  у
Шедоуспана пробежали мурашки.  Он  посмотрел  на  Мигнариал.  Но  вот  Гайсе
кивнул, пожал плечами и хлопнул Римизина по плечу.
   - Потом, - произнес Гайсе и вновь направился к Чернышу. Отвязав  коня  от
общего длинного повода, сержант ловко вскочил в  седло  и  направил  Черныша
вперед, остановив его бок о бок с серой лошадью Ганса.
   - Ганс, Миг-на-рьял, нам туда.
   - Миг-на-ри-ал, - поправила его девушка.

***

   Появление гостей в сопровождении сержанта городской стражи явно произвело
впечатление на краснолицего хозяина трактира "Зеленый Гусь". Судя по  всему,
хозяин и Гайсе были добрыми приятелями, и Ганс про  себя  порадовался  этому
обстоятельству. Толстомордый трактирщик - которого, кстати, звали Кулна -  с
некоторым изумлением смотрел на сопровождавший новых постояльцев  "караван":
целых шесть лошадей, не говоря уже об онагре.
   Да-да, заверил высокий лысеющий трактирщик, слегка кивнув головой, у него
в стойле можно разместить всех  животных,  хотя  он  полагает,  что  Ганс  и
Мигнариал сами должны будут присматривать  за  своими  котами.  Да,  у  него
найдется  отличная  комната,  наверху,  в  задней  части  трактира.   Да-да,
подтвердил он, слегка улыбнувшись, комната  запирается  изнутри  на  прочный
засов.
   - Условимся насчет платы, - сказал Ганс. Кулна спросил, на какой срок они
собираются остаться и что намерены делать с лошадьми. - Довольно надолго. На
несколько дней. Может быть, на неделю или даже дольше. Мы продадим несколько
коней, как только сможем сделать это, однако нам нет нужды спешить  и  сбыть
их за бесценок.
   - Значит, на неделю, договорились? Как насчет еды?
   - Ну, хорошо. Не более двух раз в день, и, кстати сказать, мы все едим не
так уж много.
   - Ага, - промолвил Кулна и поднял очи к небу, занявшись подсчетами.
   Затем он сообщил постояльцам стоимость предоставленных услуг -  в  медных
монетах. В "искорках", как назвал он медяки.  Ганс  задал  вопрос,  как  эта
сумма соотносится со стоимостью буханки хорошего хлеба  и  с  ценою  лошади.
Затем он спросил относительно  серебра.  Гайсе  и  Кулна  удивленно  подняли
брови. Кулна пересчитал искорки на граны серебра.  Тогда  Ганс  переспросил:
как насчет серебряных монет?
   - Каких монет?
   - Из Рэнке, - ответил Ганс.
   - Вы говорите о серебряных империалах? Ганс кивнул.
   - Все ранканские империалы, которые я видел, были отчеканены  из  доброго
серебра, - открыто заявил Кулна. - Более того, они мне нравятся. Если у  вас
завалялся один империал, вы можете жить в моем трактире несколько месяцев, -
если, конечно, продадите лишних лошадей.
   - Я не говорил, что задержусь здесь  на  несколько  месяцев,  -  пока  не
говорил. Кулна пожал плечами:
   - Тогда я буду должен выплатить вам разницу. Таким образом,  вы  получите
несколько искорок, которые сможете потратить здесь, в Фираке.
   Ганс решил, что пора расслабиться. В конце  концов  проверить  все  можно
будет и потом. Он сказал:
   - Пожалуйста, не пугайтесь, когда я выну из-под туники нож в ножнах.
   - Пугаться? В то время как у вас за спиной стоит Гайсе? Да вы что!  -  На
губах Кулны появилась легкая улыбка.
   Ганс сунул руку в вырез своей туники и извлек наружу ножны с  метательным
ножом. Затем Шедоуспан протянул нож  трактирщику  плоской  рукоятью  вперед.
Кулна вытянул оружие из ножен и уставился на клинок.
   - Вы бросаете ножи?
   - По крайней мере, пытаюсь, - ответил Ганс и постучал ножнами по  ладони.
Из ножен выпала спрятанная в них монета. Ганс положил  ее  на  стойку  перед
Кулной.
   Кулна взял монетку, отдал нож обратно Гансу и  стал  внимательно  изучать
серебряный кругляшок. Трактирщик попробовал монету на зуб, повертел в руках,
затем отошел к окну и еще раз  пристально  осмотрел  денежку.  Вернувшись  к
стойке, он заявил:
   - С меня причитается сдача. Искорки  подойдут?..  В  смысле  -  фиракские
медяки.
   Ганс пожал плечами, и Кулна полез под стойку. Трактирщик  отсчитал  Гансу
изрядное количество квадратных  медных  монет.  Посередине  каждого  медного
квадратика красовалось круглое отверстие.
   - Как ты считаешь, Гайсе, все верно?
   - Что я понимаю в деньгах, Кулна? Я тружусь на благо города.
   Оба фиракийца рассмеялись. Гансу показалось, что такой разговор  был  для
них уже чем-то вроде ритуала.
   - Как вы полагаете,  все  правильно?  -  спросил  Кулна.  Ганс  посмотрел
толстяку прямо в глаза.
   - Не могу сказать. Но завтра в это время я буду знать точно.
   - Ага, я так и подумал. У вас..,  э-э..,  есть  еще  империалы?  Ганс  не
сводил с трактирщика холодного взгляда. Кулна развел руками.
   - Прошу прощения. Но я подумал, что для вас это может быть опасно. Я могу
сохранить ваши деньги для вас в надежном месте. Если,  конечно,  они  у  вас
есть. Это будет лучше, чем таскать их с собой.
   Ганс обратился к Гайсе:
   - Что говорится в законах Фираки о человеке, который причинит вред  тому,
кто нападет на него или захочет его ограбить, а, сержант? Даже,  к  примеру,
убьет грабителя?
   Гайсе вскинул брови и всплеснул руками:
   - Если кто-то нападет на вас и вам придется защищаться, то,  конечно  же,
любой закон во всем  мире  будет  на  вашей  стороне!  А  вы  хорошо  умеете
обращаться с этим мечом?
   - Да. - Голос Ганса, как и его лицо, были лишены всякого выражения.
   - Лучше,  чем  тот  человек,  у  которого  вы  забрали  его.  Ганс  снова
насторожился, однако не моргнул и глазом.
   - Верно.
   Гайсе продолжил спокойным дружелюбным тоном:
   -  Вчера  вечером  в  город  прибежал  крестьянский  мальчишка,   который
рассказал, что некий мошенник, разбойник и воропай был убит в Олалском  лесу
человеком, которого этот тип собирался ограбить. Это сделали вы?
   - А кто такой воропай?
   - Человек, который приставляет к вашей спине меч или нож  или  целится  в
вас из арбалета и при этом говорит вам:
   "Стой! Слезай с коня!" В смысле, слезай с коня и отдай  мне  все,  что  у
тебя есть. Мы ловили одного из них, но он ускользнул от нас. Мы считаем, что
он сбежал из города несколько дней назад. Римизин полагает, что вы едете  на
лошади именно этого бандита.
   - Его звали Синайхал, - отозвался Ганс, - или, по крайней  мере,  так  он
нам сказал. Он был ярко одет и  очень  обходителен.  Он  встретился  нам  на
дороге и чуть-чуть соврал - сказал, что  стоит  срезать  дорогу  через  лес.
Крестьяне, которых мы встретили  уже  после  всего,  были  очень  рады.  Они
чествовали нас как героев, а этого  негодяя  похоронили.  Прошлой  ночью,  в
нескольких часах пути отсюда.
   - Значит, вы уже сослужили добрую службу  Фираке  и  ее  окрестностям,  -
заключил Гайсе. - Этот бандит был один?
   - Нет. Крестьяне не опознали его сообщника. Ну  и  мы  на  всякий  случай
сказали, что это был дядюшка Мигнариал.  Его  тоже  похоронили.  Со  стрелой
Синайхала во лбу.
   - Во лбу!
   - Этот тип стоял впереди меня, а Синайхал - позади. Я пригнулся.
   Гайсе и Кулна расхохотались. Когда смех умолк, Ганс настоятельно попросил
их, чтобы они никому не рассказывали ни о смерти Синайхала, ни о  серебряной
монете.
   - Я не хочу, чтобы кто-либо знал, что у меня есть деньги, или чтобы  меня
боялись.
   Оба фиракийца нахмурились и задумчиво посмотрели на  Ганса,  однако  дали
обещание молчать. Затем Гайсе спросил:
   - А ты хорошо умеешь метать ножи, Ганс?
   - Да.
   - Хм-м. Скажи, Ганс из Санктуария,  следует  ли  мне  беспокоиться  из-за
того, что ты живешь в нашем городе?
   - Я ни за кем не охочусь и не ищу неприятностей на свою голову. У меня  и
у Мигни есть средства к существованию. И в любом случае, Гайсе, я постараюсь
не становиться в вашем городе ничьей жертвой.
   - Я могу работать, - вмешалась  в  разговор  Мигнариал.  -  Предсказывать
судьбу.
   - Что? - Вопрос задал Гайсе, однако все трое мужчин удивленно  уставились
на девушку: в течение всей их беседы она не произнесла ни слова.
   -  Разве  в  Фираке  нет  с'данзо?  Многие  женщины  с'данзо   занимаются
предсказанием судьбы.
   Кулна хлопнул ладонью по стойке.  Ганс  вздрогнул.  Однако  и  сам  Кулна
испугался,  увидев,  как  Ганс  пригнулся  и   настороженно   посмотрел   на
трактирщика.
   - Прошу прощения! Я просто вспомнил. С'данзо -  ну  конечно!  Я  встречал
двоих из них. Они и вправду предсказывали будущее за деньги.
   - Я не хотел бы, чтобы ты занималась здесь ремеслом,  Мигни,  -  произнес
Ганс.
   - Я буду работать. Женщины с'данзо не могут бездельничать.
   Они уставились друг на друга.
   - Думаю, пора пропустить кружечку,  -  сказал  Кулна,  пытаясь  разрядить
возникшее напряжение. - Гайсе, ты как?
   - Наливай, - отозвался Гайсе, беспокойно глядя на юную чету.
   - А ты, Ганс? Так правильно - "Ганс"?
   - Ага, - ответил Ганс, не сводя взгляда с  Мигнариал.  -  Нет,  я  что-то
не.., ну хорошо, налейте. Эй, Нотабль, выпивка подоспела!

***

   - Ты никогда не говорила мне, что собираешься зарабатывать на жизнь  так,
как это делала твоя мать, -  обвинительным  тоном  произнес  Ганс  некоторое
время спустя.
   Лошади и осел уже были устроены в стойлах, а их владельцы разместились  в
довольно уютной комнате на втором этаже  трактира  "Зеленый  Гусь".  Нотабль
немедленно доказал, что он приучен к чистоте в доме, дав понять,  чтобы  его
выпустили наружу. Вскоре и сам Нотабль, и Ганс убедились, что  узкий  навес,
располагавшийся прямо под окном, был идеальным местом  отдыха  для  большого
рыжего кота. Нотабль решил пока что остаться там -  зеленая  крыша  кладовки
ему понравилась. Он повеселил Гайсе и Кулну, вылакав миску  пива,  а  теперь
желал вздремнуть.
   Радуга изучала новое место жительства. Ганс и Мигнариал скрещивали пальцы
в тайной надежде, что пестрая кошечка знает, как нужно вести себя в доме,  -
или, по крайней мере, быстро этому научится.
   - Нет, говорила, - продолжила начатый спор Мигнариал,  деловито  извлекая
из вьюков цветные наряды и раскладывая их там и тут. - Еще в пустыне.  Разве
ты не помнишь? Ты хочешь сказать...
   - Не помню, - ответил Ганс. - Я никогда не запоминаю такие вещи.
   Мигнариал оторвалась от своего занятия и посмотрела на него.
   - Ты еще сказал, что, поскольку у нас  есть  серебро  и  еще  лошади,  мы
сможем прожить долгое время, ничего не делая. А я  ответила,  что  не  смогу
жить так - не делать ничего, чтобы заработать денег. Тогда  ты  не  возражал
против этого.
   Ганс приоткрыл рот от изумления. Он наконец-то вспомнил. Верно, он  тогда
не стал спорить с Мигнариал. Он даже не задумался над смыслом ее фразы.
   - Ты собираешься спрятать свою черную одежду или просто  оставишь  ее  во
вьюках? - спросила девушка.
   Ганс озадаченно моргнул, продолжая размышлять  о  том,  что  же  означают
загадочные слова "не делать ничего, чтобы заработать  деньги",  но  не  стал
возобновлять спор, который Мигнариал, судя по всему, считала уже решенным.
   - Э-э.., я положу ее под матрас. Но...
   - Я сделаю это сама. О милый, это чудесный матрас! Он так плотно набит  и
потому упругий и мягкий одновременно!
   Склонившись над кроватью и  опираясь  обеими  руками  о  матрас,  девушка
подняла  взгляд  на  Ганса.  Ганс  слегка  опешил.  Судя  по   всему,   этот
лукаво-призывный взгляд она переняла у него. Но дело было не только в  этом.
Глаза Ганса были направлены в вырез кофточки Мигнариал.  Однако  смотрел  он
отнюдь не на спрятанные там монеты.
   - Я всю дорогу только и мечтал о нормальной постели. Разве я  не  говорил
тебе этого? - промурлыкал Ганс. - Теперь у нас есть настоящая постель. И чем
же мы занимаемся? Я снова рычу на тебя.
   - О Ганс, ты вовсе не рычишь. Ты просто...
   - Умолкни, женщина, - произнес Ганс каким-то не своим голосом, - и снимай
одежки. Эту кровать нужно проверить.
   - Да, мой господин.
   Упругий матрас показал все, на что был способен.
   Когда юная чета спустилась к обеду в общий зал "Зеленого  Гуся",  супруга
Кулны, Чонди, слегка пихнула мужа локтем в бок. Ганс и  Мигнариал  буквально
сияли от счастья. Склонив голову набок, толстуха Чонди смотрела на них  чуть
затуманенными глазами. То ли она улыбалась, то ли взгрустнула, то ли  просто
задумалась о чем-то своем - сказать было трудно.
   Тем временем Ганс и Мигнариал, в свою очередь, рассматривали жену Кулны и
пухленькую хозяйскую дочь Чири, принесшую им обед.  За  столами  сидели  еще
несколько посетителей, вкушавших  яства  и  напитки.  Семеро  мужчин  и  две
женщины, еще более толстые, чем Чири. Большинство посетителей мужского  пола
заигрывали с хозяйской дочкой, однако предпочитали держать руки при себе.  В
конце концов здесь был ее  отец,  который  отнюдь  не  выглядел  слабаком  и
заморышем.
   Ганс отметил, что в "Зеленом Гусе" было тише,  нежели  в  тех  трактирах,
которые  он  посещал  в  Санктуарии.  Однако  он  не  стал  делиться  своими
наблюдениями с Мигнариал - в конечном итоге опыт  его  знакомства  с  такого
рода заведениями ограничивался дешевыми кабаками.
   Когда они, все еще пылая от страсти, поднялись с постели, Ганс настоял на
том, что необходимо вновь спрятать "добрые" монеты под  одеждой  перед  тем,
как спуститься вниз. Он  сказал,  что  вьюки  и  коты  будут  в  достаточной
безопасности и в комнате. Пусть кто-нибудь попробует  забраться  сюда,  пока
Нотабль находится в комнате!
   Ганс подождал, пока Мигнариал уберет волосы в прическу, глядя  в  висящее
на стене металлическое зеркало. С точки зрения Ганса, ждать пришлось слишком
долго, однако новая прическа  Мигнариал  ему  понравилась  -  она  оставляла
открытыми уши и висящие в них круглые серьги. Ганс и сейчас  любовался  ими,
сидя напротив девушки за маленьким столиком.
   Что касается Мигнариал, то она предпочла бы сидеть  на  скамье  спиной  к
стене, чем на стуле. Она не знала,  что  Шедоуспан  терпеть  не  мог  сидеть
спиной к помещению и не чувствовать уверенности.
   Быть может, еда, приготовленная Чонди, и  не  была  великолепной,  однако
путники  сочли  эту  пищу  просто  королевской.  Чудесный  свежий   хлеб   с
запеченными в нем крошечными кусочками орехов  и  фиников  был  выше  всяких
похвал. Ганс заказал эль с жареной курицей и с удивлением обнаружил, что эль
на вкус ничуть не лучше, чем пиво. Гансу доводилось слышать обратное,  да  и
название "эль" было более  благозвучным,  чем  простецкое  словечко  "пиво".
Мигнариал не стала пробовать эль, однако  согласилась  запить  свою  трапезу
самым легким вином, какое нашлось в погребе Кулны. О том, хороша ли в Фираке
вода, они спросят завтра. Ганс поведал спутнице и о других своих планах.  Он
собирался купить два кошелька у одного торговца  и  еще  два  -  у  другого.
Почему? О, это простая предосторожность:  любой  торговец  сразу  сообразит,
зачем один человек покупает четыре кошелька разом.
   - Ты такой осторожный! - восхищенно сказала Мигнариал.
   Можно будет носить большую часть денег  с  собой,  спрятав  под  одеждой,
продолжал Ганс, а кошелек носить на виду, как обычно, и  класть  в  него  по
одной  серебряной  монетке  и  по  несколько  мест