притаился  неподалеку  за
кустом.
   Приблизившись к скульптуре, колдун оставил проститутку в ее  тени,  а
сам прошел дальше, в угол, образованный южной и восточной стенами парка,
и приложил ладонь к одному из кирпичей в  восточной  стене  примерно  на
высоте собственного плеча. Второй же рукой  он  стал  нащупывать  другой
кирпич, но чуть ниже, примерно на уровне живота, в южной стене. Раскинув
руки в стороны и едва касаясь обеих стен вытянутыми пальцами, он  слегка
надавил на кирпичи.
   Послышался  скрежет  камня,  трущегося  о  камень,  и  статуя   Ильса
сдвинулась со своего пьедестала.
   Волшебник  обернулся  и  снова  согнутым  пальцем  поманил   к   себе
проститутку, а когда она подошла к нему вплотную, нырнул с ней в  черный
провал, открывшийся у ног статуи, и оба исчезли во тьме. Дейрн  прикусил
губу, чтобы не вскрикнуть. Несчастная пошла за этим колдуном, точно овца
на заклание - абсолютно покорно, с улыбкой, будто выкурила  целый  кисет
кррфа!
   Снова  послышался  тот   же   скрежет,   и   приоткрывшийся   колодец
захлопнулся. Дейрн тут же выскочил из своего укрытия и бросился к стене.
Где же те кирпичи? Он силился  вспомнить...  Он  выше  ростом,  чем  тот
волшебник, да и руки у него длиннее... Выбрав два подходящих кирпича, он
надавил на них. Ничего не произошло. Он попробовал снова. Снова  ничего.
Он был уверен: кирпич слева выбран правильно. Но какой выбрать справа?
   Вдруг статуя Ильса качнулась  и  сдвинулась  с  места.  Воздав  хвалу
богам, Дейрн подошел к самому краю открывшегося колодца и заглянул туда.
Каменные  ступени  тонули  в  непроницаемом  мраке.  Помедлив  несколько
мгновений и жалея, что не прихватил с собой ни  фонаря,  ни  факела,  он
сделал первый шаг.
   Дейрн погружался в липкую, застойную духоту подземелья.
   Оглянувшись на квадрат лунного света у себя за спиной, он в последний
раз вдохнул свежий воздух. Времени  на  поиски  механизма,  закрывавшего
проход, не было. Дейрн, вытащив меч из ножен, пошел вперед, ведя ладонью
по стене, сделанной из известняка и покрытой слизью.
   Туннель, похоже, был абсолютно прямой. Дейрн не раз слышал  разговоры
о таких вот туннелях, однако, если верить слухам, все они проходили  под
Лабиринтом. Теперь ему было ясно, что распространители  подобных  слухов
заблуждались.
   Непроницаемая тьма заставила его все же остановиться. Это  было  куда
хуже, чем просто ослепнуть! Он прекрасно СОЗНАВАЛ, что может видеть,  да
и глаза его были широко раскрыты, однако тщетно пытался разглядеть  хоть
какой-нибудь предмет, хоть малейший проблеск света. Зрению просто не  за
что было здесь уцепиться! Сердце билось, словно готово было выскочить из
груди. Но Дейрн упорно продолжал идти вперед, помня  о  данном  Асфодели
обещании.
   Он попал головой в густую паутину и чуть не вскрикнул -  крик  так  и
рвался из глотки наружу, он уже и рот открыл, - но вовремя взял  себя  в
руки и постарался поскорее вытереть рукавом лицо,  чтобы  избавиться  от
этих липких пут.
   Интересно, каким образом проклятый колдун умудрился обойти в  темноте
такое препятствие?
   Дейрн пригнулся  и  двинулся  дальше,  болезненно  ощущая  чрезмерную
близость осклизлых стен и тяжкий вес земли над головой.
   А потом.., неужели мелькнул свет?
   Он пошел чуточку быстрее, но все же соблюдал предельную  осторожность
и старался двигаться совершенно бесшумно.  Крошечное  световое  пятнышко
сперва показалось ему горевшим в отдалении костром, но  потом  оказалось
фонарем, за которым на небольшом расстоянии горел еще один фонарь. Дейрн
остановился на границе темноты и света и прислушался.
   Чей-то негромкий голос слышался в удушливой тишине  подземелья.  Слов
было не разобрать, но  он  уловил  напевные  интонации  и  четкий  ритм.
Впереди ничего особенного видно не было, и  Дейрн,  опираясь  на  стену,
решился все же выйти на свет.
   И снова остановился как вкопанный: чересчур хорошо знакомый ему запах
плыл по туннелю. Дейрн как следует принюхался, сдвинул  брови  и  крепче
стиснул рукоять меча.
   То был запах  смерти.  Он  узнал  его  сразу,  этот  кошмарный  запах
разлагающейся плоти. Слишком много лет  провел  он  на  аренах  Рэнке  -
сперва рабом, потом свободным гладиатором, - и этот отвратительный запах
стал ему привычен. Скрежеща зубами от отвращения и стараясь  не  слишком
часто и не слишком глубоко вдыхать, он пошел на этот  запах  и  на  этот
голос.
   Вдруг тишину взорвал пронзительный вопль. У Дейрна по спине  поползли
мурашки. Кричала женщина! За  первым  воплем  последовал  второй,  затем
наступила тишина. А через некоторое время Дейрн  снова  услышал  женские
крики и сдавленные рыдания.
   Забыв про страшный запах, он бросился вперед. Пение стало громче,  но
громче стали и пронзительные вопли женщин. Это была настоящая какофония.
В ужасе, дико вытаращив глаза, Дейрн бежал на  эти  кошмарные  звуки,  и
страх не только не останавливал его, но, наоборот, подгонял, пока он  не
наткнулся наконец на дверь в стене, ведущую куда-то вбок.
   И тут же догадался об исходном предназначении туннеля.  Да,  конечно!
Теперь он явно находился совсем  рядом  с  дворцом,  обитатели  которого
некогда  пользовались  этим  старым  подземным  ходом,  построенным  еще
илсигами,  но,  вполне  вероятно,  до  сих  пор  неизвестным  ранканским
оккупантам. В боковом  помещении  находились  стойки  для  оружия,  ныне
пустые;  видимо,  спасавшиеся  от  преследователей  люди  некогда  имели
возможность вооружиться здесь, а затем выйти по подземному ходу прямо  в
парк.
   Но даже богатый опыт Дейрна, видевшего немало смертей  на  арене,  не
сумел подготовить его к тому, что предстало перед его глазами дальше.
   Здесь горело не менее десятка масляных  ламп,  и  в  их  свете  Дейрн
увидел  тела  пропавших  проституток,  о  которых   говорила   Асфодель.
Несчастные были подвешены за шею к металлическим костылям, крепко вбитым
в стены; веревки впились в раздувшуюся плоть. Ему было совершенно  ясно,
что убили женщин до того, как повесили.
   Некоторых закололи кинжалом, нанеся удар прямо в сердце.
   Багровые, покрытые кровавой коркой раны были хорошо видны  под  левой
грудью. У одной были выпущены кишки и вынуты все внутренности -  брюшная
полость была совершенно пуста, и несчастная выглядела,  в  точности  как
выпотрошенная рыба. Чем  дальше  шел  Дейрн,  тем  страшнее  оказывались
нанесенные женщинам увечья. У одной с костей были срезаны кожа и мясо, и
сквозь ребра виднелись внутренние органы, будто специально  выставленные
на всеобщее обозрение. У другой тело было практически не  тронуто,  если
не считать темных дыр там, где неведомый палач  доставал  ее  внутренние
органы.  Над  следующим  телом  словно  потрудился  какой-то  чудовищный
хирург-виртуоз, искусно обнажив все достаточно крупные вены  и  артерии,
казавшиеся теперь наброшенной на труп синеватой и страшной сетью.
   Кровь жертв окрасила каменную стену  в  тошнотворный,  ржаво-багровый
цвет. На полу виднелись целые озера и ручьи крови,  настолько  засохшей,
что она хрустела под ногами.
   У Дейрна  все  плыло  перед  глазами,  настолько  безумным  было  это
зрелище.
   Наконец ему удалось сосредоточиться и разглядеть, что  происходило  в
центре комнаты. Там к алтарю крестовидной формы была привязана  женщина,
время от времени кричавшая так страшно, что терзавший ее ужас, казалось,
заполнил уже и все это помещение, и туннель за стеной. Дейрн узнал в ней
ту самую проститутку, за которой следовал от статуи богини  Шипри.  Даже
если ее пленитель и сумел сперва чем-то околдовать  ее,  то  теперь  его
чары развеялись, и она осознала свою чудовищную ошибку.
   По стянутым веревками рукам и ногам несчастной  текла  кровь,  и  она
судорожно дергалась, пытаясь освободиться.
   В головах у распростертой на алтаре жертвы с закрытыми глазами  стоял
ее мучитель. Внезапно глаза колдуна широко распахнулись,  и  он  в  упор
посмотрел на вошедшего Дейрна. Звуки странного песнопения замерли у него
на устах, и сверкающее острие  занесенного  уже  над  проституткой  ножа
повернулось в сторону гладиатора. Со стоявшего рядом стола  с  пыточными
инструментами колдун схватил второй нож.
   Гнев и ярость заглушили в душе Дейрна всякие опасения.
   Подняв меч, он устремился навстречу колдуну, но тот поспешно отступил
за алтарь, так что распятая на  кресте  жертва  оказалась  между  ним  и
нападающим, и мгновенно соединил острые концы обоих ножей, выкрикнув при
этом какое-то короткое заклятье на неведомом Дейрну языке.
   Сердце гладиатора пронзила такая острая боль, что у него  перехватило
дыхание. Он стиснул зубы и все же  сделал  еще  один  шаг  вперед.  Боль
повторилась и, когда он сделал еще один  шаг  по  направлению  к  врагу,
стала сильнее. Ноги у Дейрна  подгибались;  нестерпимая  боль  в  сердце
лишала его последних сил; перед  глазами  колыхалась  красная  мгла.  Он
отчаянно стиснул рукоять меча,  так  что  дрожащие  пальцы  побелели  от
напряжения.
   И все-таки заставил себя поднять голову, ожидая,  что  сейчас  колдун
одним из своих ножей нанесет ему последний, смертельный  удар.  Страшный
приступ боли лишил Дейрна способности сопротивляться, и он  был  в  этот
миг совершенно беспомощен.
   Но,  как  ни  странно,  колдун  по-прежнему  старался   не   покидать
безопасного места за алтарем, прячась от противника за распростертой  на
кресте жертвой.
   И вдруг Дейрн заметил, что на лице негодяя отражается скорее страх, а
не торжество.
   Превозмогая боль, он стал медленно, согнувшись, отступать к двери.  И
с каждым шагом боль, тисками сжимавшая его сердце,  становилась  слабее.
Чуть отставив в сторону одну ногу и  как  следует  опершись  о  нее,  он
заставил себя выпрямиться во весь рост и вдохнул воздух полной грудью.
   Колдун  стоял,  опустив  свои  ножи.  Лоб  его  был  покрыт   мелкими
капельками пота, а лицо в свете масляных ламп выглядело как-то  странно.
И страх отчетливо читался в его темных, глубоко посаженных глазах.
   Проститутка жалобно закричала:
   - Помоги! - И умоляюще протянула к Дейрну руки. - Не дай ему оставить
моего ребенка сиротой!
   Но Дейрн пока не мог  покинуть  порога  комнаты.  Нужно  было  как-то
восстановить силы и решить, отчего,  несмотря  на  все  свое  колдовское
могущество, этот негодяй так его боится.
   - Да не стой ты в дверях, словно евнух никчемный!  -  снова  завопила
проститутка, видя, что ее возможный спаситель не сделал ни шага. -  Ведь
он же...
   Колдун нахмурился и легонько,  одним  пальцем  коснулся  виска  своей
жертвы. Голова ее дернулась и откинулась назад;  она  так  и  не  успела
договорить. Веки вздрогнули, сомкнулись, женщина вздохнула и  застыла  в
неподвижности.
   Однако почти сразу глаза ее вновь широко раскрылись. Она пронзительно
вскрикнула  и  рванулась  от   волшебника,   насколько   это   позволяли
опутывавшие ее веревки.
   Колдун взревел от ярости и, взяв оба кинжала  в  правую  руку,  левой
ухватил женщину за волосы, дернул  ее  голову  вверх  и  резко  опустил,
ударив об алтарь. Она охнула, глаза ее округлились от ужаса, веки  снова
сомкнулись. Тонкая струйка крови, выскользнув из-под ее головы, побежала
по алтарю на пол.
   - До чего же мне надоел весь этот шум! - с отвращением сказал колдун.
   И тут Дейрн, собравшись с силами,  рванулся  к  нему.  Однако  колдун
оказался не менее проворен: сомкнув кинжалы, он вновь выкрикнул какое-то
заклятье на неведомом языке.
   И Дейрн громко застонал - боль огнем обожгла грудь, из  глаз  хлынули
слезы, на миг ослепившие его.  Однако  на  ногах  он  устоял  и  тут  же
бросился к алтарю. Колдун, изумленно раскрыв глаза, отшатнулся от него и
прижался к стене, стуча своими кинжалами.
   Руки у него тряслись.
   - Кто бы из богов ни истощал сейчас мои силы, помогая  тебе,  у  меня
все-таки хватит пороху тебя уничтожить! - злобно  прошипел  он.  Но  тут
голос его сорвался.
   Дейрн навис над алтарем и неподвижно распростертой женщиной, опершись
руками на ее бедра. Задыхаясь, он хватал ртом воздух, чтобы хоть  как-то
облегчить боль в измученных удушьем  легких,  и  пытался  преодолеть  ту
невероятную слабость, от которой подкашивались ноги. Он даже  замахнулся
мечом, надеясь задеть противника, но силы  иссякали  слишком  быстро,  а
колдун  успел  уже  отступить  на  несколько  шагов  и  был  теперь  вне
досягаемости.
   Испуганный волшебник буквально распластался по стене, однако страх  в
нем сменился яростным гневом, стоило ему осознать, что  Дейрн  в  данный
момент ничего с ним сделать не может.
   - И зачем только я тащился в такую даль из Карронны!
   Чтобы угодить в эту вонючую дыру? - воскликнул  колдун,  не  забывая,
однако, следить, чтобы острые концы его кинжалов все время соприкасались
и были направлены на гладиатора. - Ведь даже в Карронну добрались  слухи
о странных делах, что здесь творятся. Всякие истории о богах и  демонах,
о мертвых, что свободно бродят по улицам среди живых... Казалось,  здесь
есть чем  поживиться  могущественному  волшебнику,  а  кто,  как  не  я,
заслужил такой куш? Пришлось тащиться сюда с этими рабочими, что  строят
городскую стену...
   - Значит, снова человеческие жертвоприношения? -  с  трудом  прошипел
Дейрн сквозь зубы. - Ни за что! Никогда  их  не  будет  больше  в  нашей
империи - даже в этом вонючем Санктуарии! - Оглянувшись через плечо,  он
попытался определить,  сможет  ли  он  снова  преодолеть  расстояние  до
безопасного порога, где  чары  колдуна  были  практически  бессильны.  И
понял, что это ему не удастся. У него не хватало сил  даже  приподняться
на локте и посмотреть противнику прямо в глаза.
   - Но мне необходимо  принести  умилостивительную  жертву  тому  богу,
который украл мое могущество! - Колдун осмелился подойти к  Дейрну  чуть
ближе. - В Карронне я считался одним из самых опасных волшебников - будь
проклята судьба, забросившая меня сюда! Здесь  у  меня  даже  простейшие
заклятья  не  всегда  действуют.  А  уж   сказки   насчет   невероятного
могущества... Нет, тут, безусловно, какая-то тайна!
   - Никакой тайны тут нет! - прервал его  Дейрн.  -  Возвращайся-ка  ты
лучше в Карронну. - Он подтащил к себе сперва одну ногу, потом вторую  и
попытался выпрямиться. Но у него ничего не вышло. Сердце колотилось  как
бешеное; комната качалась перед глазами.  Лицо  колдуна  расплывалось  и
казалось мутным пятном. - Чары Тасфалена... -  он  с  трудом  выталкивал
слова из непослушного горла, - уничтожены.., сожжены!
   Но колдун то ли не слышал его, то ли не понимал.
   - Не-ет, я непременно отыщу того  бога,  что  меня  проклял  и  лишил
мастерства! И принесу кровавую жертву, чтобы его умилостивить,  а  потом
снова стану сильным - очень сильным! - и  вызнаю  тайну  вашего  города,
овладею теми чарами, которые он хранит!
   Вдруг от двери послышался чей-то насмешливый голос:
   -  Мечтай,  мечтай,  колдун!  -  Дейрн  сразу  узнал  этот  голос   и
повернулся, желая предупредить об опасности, но не смог и бессильно упал
на пол. Дафна, впрочем, и бровью не повела. - Наслаждайся своими мечтами
подольше! Пусть они и в  смертном  сне  тебе  привидятся!  -  Через  всю
комнату, сверкая сталью, просвистел ее кинжал.
   Колдун вскрикнул и прижался к стене,  зажимая  рукой  рану  в  плече.
Когда он выпрямился, стало видно, что  рукоятка  клинка  торчит  у  него
возле ключицы. На его темной одежде быстро расплывалось кровавое  пятно.
Однако он все  же  умудрился  поднять  свои  кинжалы,  резким  движением
соединил их концы и выдохнул слова заклятья.
   Дейрну показалось, что сердце вот-вот взорвется у него в груди. Краем
глаза он заметил, что Дафна согнулась пополам, едва  успела  перешагнуть
через порог, и меч тут же выпал из ее ослабевших рук.
   И вдруг произошло нечто невероятное:  она  рассмеялась!  Выпрямилась,
откинула голову назад и стала  смеяться  весело  и  заразительно.  Потом
поискала взглядом упавший меч, нагнулась, чтобы поднять его, но  тут  же
споткнулась о собственную ногу, упала.., и снова со смехом  вскочила  на
ноги...
   Дейрн тоже почувствовал, как страшная  рука,  сжимавшая  его  сердце,
теперь  лишь  слегка  касается  его,  вызывая  ощущение  щекотки.   Боль
сменилась  приливом  сил.  Руки  и  ноги  перестали  быть  ватными.   Он
усмехнулся. Потом невольно рассмеялся, глядя на  развешанные  по  стенам
трупы, на  распростертую  на  алтаре  проститутку,  на  изумленное  лицо
колдуна...
   Все это казалось ему ужасно смешным!
   Колдун лязгнул своими клинками, выругался и топнул ногой.
   Потом, дико взревев, снова ударил одним  лезвием  о  другое  с  такой
силой, что клинки сломались и со  звоном  упали  на  пол.  Лицо  колдуна
побелело, он бессильно хватал  ртом  воздух.  И  вдруг,  подхватив  свои
длинные одежды, метнулся вон из комнаты и нырнул в туннель.
   Дафна не успела дать ему подножку - он исчез слишком быстро,  а  она,
перевернувшись на спину, как кошка вцепилась  ногтями  себе  в  живот  и
завыла от страшной боли.
   Через некоторое время последние страшные чары стали  рассеиваться,  и
Дейрн поднялся, вытирая со лба пот. Сунув меч в  ножны,  он  повернулся,
чтобы помочь Дафне.
   Но она уже и без его помощи вскочила на ноги.
   - Если ты хоть одним  вздохом  дашь  кому-нибудь  понять,  что  здесь
произошло, - она сердито зыркнула в его сторону глазами и покраснела,  -
я из твоего языка подвязку для чулок сделаю!
   - Давай-ка лучше посмотрим, что там с  этой  красоткой,  -  невежливо
оборвал Дейрн принцессу и показал на проститутку, привязанную к  кресту.
- Мы потом с тобой объяснимся,  и  ты  мне  расскажешь,  с  какой  стати
потащилась за мной. Я ведь сказал, что это мое личное дело.
   Она успела положить руку ему на  грудь  и  заглянуть  в  лицо,  мешая
пройти мимо нее к алтарю.
   - А МОЕ личное дело - это ты! - упрямо сверкнула она глазами. - Между
прочим, такие учителя - большая редкость.
   Некоторое время  он  задумчиво  смотрел  на  нее,  потом  вспомнил  о
колдуне.
   - Ладно, я еще поговорю с тобой! - грозно пообещал  он  и  ринулся  в
туннель.
   Эхо удалявшихся шагов доносилось со  стороны  парка.  Дейрн  бросился
вдогонку, выхватив меч  из  ножен.  Быстро  миновав  освещенный  участок
туннеля, он продолжал  бежать  в  темноте,  хотя  и  гораздо  медленнее,
касаясь пальцами стены и бормоча проклятья.
   Звуки шагов колдуна стихли. Неужели он  успел  выбежать  из  туннеля?
Если ему удалось выбраться, его, может,  и  разыскать  не  удастся,  это
Дейрн понимал отлично.
   Ответ на все эти вопросы он должен был получить в конце туннеля, и он
уже видел блеснувший в непроницаемой тьме лунный луч, но что за странные
звуки слышатся там, у выхода из  туннеля?  Чьи-то  пронзительные  крики,
проклятья, возбужденные голоса?
   Дейрн бросился туда. Это ж, наверно, проститутки! В несколько прыжков
он достиг выхода и очутился на поляне.
   Проститутки окружили колдуна широким кольцом. Тот растерянно вертелся
из стороны в сторону,  слабо  отмахиваясь  от  них  кинжалом  Дафны,  на
котором еще влажно поблескивала кровь.
   Женщины тоже размахивали кинжалами - точнее, теми небольшими  ножами,
которые носили на ноге за подвязкой. Но ведь они и  не  подозревают,  на
что способен этот негодяй! И Дейрн попытался предупредить их:
   - Асфодель!!!
   Услышав его крик, колдун  резко  обернулся.  На  мгновение  глаза  их
встретились. Яростный взгляд колдуна горел ненавистью и гневом, и  Дейрн
почувствовал, как он снова пытается достать его своими чарами.
   Проститутки сразу все поняли. Они  бросились  на  колдуна,  как  стая
хищных птиц, - размахивая ножами и беспрерывно  кромсая  его  плоть.  Их
руки поднимались и опускались с такой невероятной ожесточенной  яростью,
что скоро почернели от вражеской крови.
   Дейрну оставалось только смотреть, как колдун оседает под градом этих
безжалостных ударов. Женщины и не думали останавливаться. Они вонзали  и
вонзали в свою жертву ножи, точно давая выход