увидеть,  как
сидящий напротив него  человек  ошеломленно  таращится  куда-то  мимо  него.
Поскольку Ганс не стал кричать и не потянулся к оружию, Стрик на этот раз не
стал демонстрировать ни свою скорость реакции, ни тот факт, что он вооружен.
   Кроме того, новый посетитель тут же сам возвестил о своем  появлении.  Он
низким и звучным голосом произнес:
   - Мяу!
   - Черт тебя побери, Нотабль, ты что же удрал из "Хитреца" и  снова  нашел
меня? И даже взобрался следом за мной по стене этого дома!
   О, так вот как ему удалось сюда пробраться!
   - Прошу прощения, Стрик. Иди сюда,  чертов  котяра.  Он  всегда  особенно
истошно вопит, когда слышит сердитые нотки у меня в голосе,  и  думает,  что
заслужил выволочку. Иди... Нотабль, ко мне!
   - Мяу?
   Стрик сидел, не шелохнувшись и наблюдал, как  рыжий  кот  -  здоровенный,
если не сказать чрезмерно крупный  -  легко  протрусил  мимо  него  и  после
очередного вопля Ганса: "Нотабль, я кому сказал!" - припал к полу и  изящным
прыжком вскочил на колени к  молодому  человеку.  Ганс  что-то  проворчал  и
бросил на хозяина дома непривычно подавленный и явно виноватый взгляд.
   - Извини, Стрик.
   - Похоже, что Нотабль решил считать своим хозяином тебя, Ганс, а вовсе не
Ахдио.
   - Да я уж понял... - сказал Ганс. Голос у него был печальным, но на  лице
эта печаль не отразилась.
   - Если уж коту что-то взбредет в голову...
   - То это фиг оттуда вышибешь. Знаю. Вот только Ахдио чересчур уж суров  и
силен...
   - Гм. Ну, будем надеяться, что он еще и понятлив. Ганс...  послушай,  мне
нужна услуга. Точнее, две.
   - Ну?
   - Выведи Фракса и Уинтса на улицу и покажи им,  как  ты  пробрался  сюда.
Скажи им, что я велю принять все необходимые меры к тому, чтобы никто больше
не смог этого проделать.
   - Стрик, клянусь - этого и так никто больше не сможет проделать!
   Стрик молча смотрел на гостя до тех пор, пока Гансу не  пришлось  напрячь
все силы для того, чтобы не  отвести  взгляд.  Широко  распахнутые  невинные
глаза, так хорошо дурачившие других, на этого человека не действовали.  Этот
мастер заклинаний отличался от окружающих. Стрик был похож... ни на кого  он
не был похож.
   Наконец Ганс спросил:
   - А вторая услуга?
   - Пообещай больше не входить так ко мне.
   - Стрик, клянусь больше не поступать так.
   - Хорошо. Спасибо. Ну что ж, Ганс, рад был с тобой повидаться. Спасибо за
сведения о Надише. Нам нужно будет еще как-нибудь встретиться и  поговорить.
Подольше, и без помех.
   - Угу. - Мгновение спустя Ганс добавил:
   - Черт подери, Стрик, ты ж меня просто выставляешь!
   - Я работаю днем, Ганс. Меня ждут люди. Ганс сердито посмотрел  на  мага,
но потом его лицо медленно расплылось в улыбке.
   - Стрик, ты и вправду особенный! Ну пошли, Нотабль, пошли, котяра.
   Покидая дом, Ганс заметил, что Стрик не преувеличивал: в приемной комнате
на первом этаже сидели два человека. Один из них выглядел как  состоятельный
ранканец. "Нет, Стрик действительно хорошо поступил, взявшись творить  здесь
добро", - подумал Ганс, тут же сморгнул и холодно  посмотрел  на  одетого  в
синее мужчину с мечом  и  кинжалом.  Наверняка  бывший  дворцовый  стражник.
Уинтса Ганс узнал, но предпочел сделать вид, что не узнает.  Ну  и  видок  у
него: прилично одет, выбрит и держится так, будто знает себе цену!
   Сделав всего несколько шагов по Прямой улице, - Нотабль  гордо  вышагивал
рядом, - Ганс заметил еще одну женщину с серебряными волосами. Так,  значит,
эта дурь началась со Стрика? "Ну на кой это ему понадобилось, а? Теперь уж и
не поймешь, то ли женщина покрасилась, потому что ей этот  цвет  понравился,
то ли она так хорошо сохранилась!"

***

   Авенестра ввела в кабинет хорошо одетого ранканского дворянина.
   Стрик вскоре узнал, что господин Абадас появился в Санктуарии недавно; он
был двоюродным  братом  Терона,  нового  императора,  узурпировавшего  трон.
Благородный господин Абадас имел средний  рост,  с  десяток  фунтов  лишнего
веса, светло-каштановые волосы,  залысины,  рыжеватые  усы,  большие  уши  и
короткие толстые пальцы.  Бархатистые  карие  глаза  встретились  с  глазами
Стрика, и проницательный взгляд посетителя  произвел  на  мага  впечатление.
Абадас только что прибыл из Рэнке  вместе  со  своей  дочерью  и,  что  было
необычно, с единственным слугой. Он сказал, что намеревается подыскать здесь
себе жилье и нанять местных жителей, илсигов.
   "Странный ранканец, - подумал Стрик. - Этакий либерал, желающий показать,
что и ранканец может быть славным парнем; на самом деле скорее  всего  агент
или шпион нового императора".
   - Я располагаю депозитными вкладами у местного банкира. Вы его знаете.
   Стрик кивнул. Ренн был одним из двух банкиров, с которыми он вел дела,  -
кстати, оба банкира были илсигами.
   - Он показал мне окрестности, - сказал Абадас. - Должен заметить,  что  я
видел два поместья, господин волшебник, в которые просто влюбился. И одно из
них - это вилла, которая оказалась вашей!
   - Ага.
   К тому времени, когда благородный господин Абадас покинул кабинет Стрика,
два иностранца, недавно поселившиеся в Санктуарии, заключили  взаимовыгодное
деловое соглашение. Стрик был счастлив сдать в аренду виллу, купленную им  у
Изамеля (сам старый Изамель и другие богатые влиятельные  илсиги  в  порядке
дружеской услуги одолжили магу деньги). Он сдал ее Абадасу  за  сумму,  чуть
превышавшую ту, которую Стрику пришлось выплатить за заем  и  налоги.  Слава
инфляции! Сумму, за которую Стрик сам купил виллу, теперь назвали бы "старой
ценой", но это без  расходов  на  ремонт!  В  общем,  сделка  завершилась  к
взаимному удовлетворению.
   Стрик позвал слугу для текущих поручений.
   - Уинтс, сходи к Кушарлейну. Скажи,  что  я  ищу  себе  дом  в  городе  -
побольше того, который я сейчас использую под лавку. Все ясно?
   - Да, господин. А вы...
   - Отлично. Потом сходи к Джилле, жене Дало Живописца. Узнай у этой доброй
женщины, не хочет ли кто-нибудь из ее детей или родственников  поступить  на
службу к ранканскому дворянину, который только что ушел отсюда. Понятно?
   - Да, господин. Господин, я...
   - Уинтс, я уверен, что ты знаешь людей, которые пригодились бы в домашнем
хозяйстве  лорда  Абадаса.  А  теперь   иди   и   выполни   мое   поручение.
Пошевеливайся!
   Уинтс ушел.
   За следующий час Стрик принял четырех человек. Он отказался чем бы то  ни
было помогать  посетителю,  желавшему  отомстить  хозяину  дома,  в  котором
проживал. Использовал слабенькое заклинание и не особенно  нужное  в  данном
случае отвратительное на вкус варево, чтобы избавить второго  посетителя  от
действительно уродливой бородавки  на  лице.  Третьей  посетительнице  Стрик
печально объявил, что ничего не может сделать с давно искалеченной ногой, но
сам втайне сотворил  заклинание,  чтобы  хоть  немного  облегчить  положение
бедной женщины.  Страдальцу  же  с  постоянно  расстроенным  желудком  Стрик
настойчиво порекомендовал немедленно отправиться  к  врачу.  На  самом  деле
вылечить разросшуюся  во  внутренностях  молодого  человека  злокачественную
опухоль было уже невозможно, но в  последние  недели  жизни  ему  совсем  не
помешают наркотические препараты,  снимающие  боль.  За  все  это  волшебник
получил три кусочка серебра и отрез ткани  -  очень  хорошего  качества,  но
совершенно неприемлемого цвета. Что ж, ткань можно продать или  использовать
как дар богам.
   Вошла Авенестра, что-то дожевывая на ходу.
   - Больше никого нет, дядя. Я повесила на двери табличку "Закрыто", как ты
и велел.
   - Отлично! - Стрик встал и потянулся.
   - О-о! Какой изумительный отрез!
   - Тебе нравится эта ткань, Авенестра?
   - Она просто прекрасна, дядя! Мне очень нравится этот цвет!
   - Гм. Возможно, нам так ничего и не удастся поделать с твоим пристрастием
к сладкому, бедное дитя. Но если ты мне докажешь, что способна входить  сюда
не с набитым ртом, я подумаю, что можно будет сшить для тебя из этой ткани.
   - Ох, дядя, простите! Пусть матерь Шипри придаст мне сил!
   Стрик похлопал девушку по плечу, слегка  отклонился,  чтобы  избежать  ее
объятий (он заметил, что руки Авенестры измазаны  в  каком-то  пирожном),  и
поспешно  спустился  вниз,  чтобы  прихватить  с  собой  Фулкриса.   Оставив
Авенестру "на посту" и  Фракса  на  страже,  Стрик  и  второй  его  помощник
направились на улицу Ювелиров.
   Лекарь Надиш был наслышан о чужеземном волшебнике, прибывшем в Санктуарий
и сделавшем городу много добра, как реального, так и воображаемого.  Унылого
вида слуга лекаря провел посетителей к хозяину. Лекарь Надиш был  смертельно
бледным, худым мужчиной. Волосы у  него  начинали  расти  только  где-то  на
середине черепа и свисали  длинными  отвратительными  прядями  трупно-серого
цвета. На вид ему было лет  семьдесят,  если  не  больше.  Кроме  того,  как
обнаружили Стрик и Фулкрис, Надиш носил только  одну  серьгу.  Наряженный  в
аляповатую  яркую  тунику,  которая,  казалось,  обтягивала  непосредственно
скелет,  Надиш  восседал  в  полутемной  комнате  -  полумрак   обеспечивали
задернутые шторы. Стрик сразу  заметил,  что  лекарь  находится  в  неважной
форме, - и не только из-за подзаживающей уже ранки, свидетельствовавшей, что
одну серьгу у него вырвали из уха вместе с  мясом.  Лекарь  вообще  выглядел
слишком старым для своего возраста - по слухам, ему было около пятидесяти.
   - Как, по-вашему, сударь, что именно с вами не в порядке?
   - Я не могу выяснить причину, господин. Не далее как прошлой  ночью  один
мой друг - он тоже врач - предположил, что это может быть... заклятие.
   Стрик заметил, как  содрогнулся  этот  ужасно  худой  человек,  произнося
последние слова. Держась нарочито уверенно, чтобы вселить  уверенность  и  в
собеседника, Стрик предложил посмотреть, в чем дело. Надиш согласился,  хотя
и заметно нервничал.
   - Что... что вам для этого нужно?
   - Мне нужно, чтобы вы дали мне что-нибудь ценное, а после этого  легли  и
постарались ни о чем не думать. А я просто возложу руки вам на плечи - вот и
все.
   Лекарь фыркнул.
   - Одним богам ведомо, скольким пациентам я  говорил  то  же  самое,  -  я
никогда не верил, что это возможно!
   Стрик с легкой улыбкой принял предложенную монету  и  положил  ладони  на
обтянутые желтой туникой костлявые плечи несчастного. Маг из Фираки спокойно
и сосредоточенно вглядывался в пространство перед собой.
   Ему  понадобилось  всего  несколько  секунд,  чтобы  установить   причину
постигшего Надиша несчастья.
   - Ваш друг был совершенно прав, господин лекарь. Кто-то  наложил  на  вас
черное заклятие. Надиш застонал.
   - Гм. И даже поставил барьер. Попытайтесь  думать  об  открытых  воротах,
открытой двери, о пещере с широким входом... нет-нет, пожалуйста,  не  нужно
так сопеть... гм.
   Более глубокое сканирование показало невозможное: заклинание исходило  от
человека, которого считали мертвым. От некоего Марипа, сына колдуна по имени
Мизраит и ученика темного мага Маркмора. Проблема  заключалась  в  том,  что
ходили упорные слухи о смерти Марипа!
   "Но заклинание наложено совсем недавно. Получается, что Марип жив-здоров!
И более того, перерос ступень подмастерья  -  и  даже  младшего  подручного,
клянусь Пламенем!"
   Стрик сосредоточился - его даже бросило в  пот  -  и  вскоре  понял,  что
несчастье поразило Надиша так беспрепятственно потому,  что  Марип  завладел
чем-то, ранее принадлежавшим врачу.
   - Ну конечно! Серьга, а с ней и капли крови!
   - Ч-что? - послышался дрожащий голос лекаря.
   Стрик выпустил пугающе худые плечи и сел рядом с  человеком,  выглядевшим
дряхлым стариком. Волшебник мог бы поклясться, что до того,  как  с  лекарем
случилось это несчастье, он выглядел лет на пятнадцать моложе.
   - Как вы потеряли вашу серьгу?
   - Месяца два назад, когда я поздно вечером возвращался домой, на меня - о
боги! - напали разбойники. После этого все и началось! За эти два  месяца  я
жутко похудел, Стрик, и, само собой, потерял много сил.
   -  Гм.  Это  были  не  разбойники,  Надиш,  а  специально  нанятые  люди.
Ненавидящий вас черный маг использовал этих людей, чтобы завладеть не только
вашей серьгой, но и, поскольку серьгу вырвали прямо из уха, частичкой  вашей
крови. Кровь дала ему возможность сотворить действительно мощное заклинание.
   - Откуда вы это узнали?
   - А вы отвечаете своим пациентам, когда они задают подобные вопросы?
   - Нет. Но  обычно  я  не  могу  не  ответить  на  вопрос:  "Что  со  мной
случилось?"
   - Это вам  уже  известно.  Вы  чахнете  и  теряете  силы;  это  результат
вредоносного заклинания. Полагаю, этот колдун вознамерился вас убить.
   Надиш изрядно удивил своего гостя,  разразившись  потоком  слов,  которые
касались личности  непоименованного  мага,  его  сексуальных  пристрастий  и
происхождения. Потом он спросил:
   - Кто это? Кто это сделал, господин волшебник?
   - Этого я не могу сказать, -  ответил  Стрик.  Ему  трудно  было  солгать
человеку, которого, как и любого другого врача, он считал человеком  мудрым.
- Кто из магов настолько сильно вас ненавидит?
   - Никто! То есть я хотел сказать, понятия не имею.
   - Вы никогда не лечили какого-нибудь мага?
   - Разве что, не зная, что это маг.
   - Гм. В таком случае, не было ли случая, когда бы  вы  отказались  лечить
мага?
   - Разве что, не зная, что это маг, -  повторил  Надиш.  Несколько  секунд
спустя он добавил:
   - Но теперь один из них намеревается убить меня.
   - Он уже убивает  вас,  -  сказал  Стрик,  глядя  перед  собой  невидящим
взглядом. - Если только мы не сможем что-нибудь с этим сделать.
   Надиш наклонился вперед, задохнувшись от этого усилия.
   - Вы думаете, что сможете этому помешать?
   - Попытка не пытка. А в данном случае я просто обязан попытаться.
   - Я вас не понимаю.
   - Это неважно. Вы слишком хороший  человек,  чтобы  позволить  убить  вас
таким образом и даже не попытаться предотвратить убийство.
   Чудовищно исхудавший человек глубоко вздохнул, и  Стрик  услышал,  как  у
лекаря в горле что-то заклокотало.
   - Поскольку я волшебник, а не врач, давайте о плате договоримся сразу.
   Улыбка Надиша выглядела кошмарно, но она была искренней.
   - Я в вашей власти, сударь. Назовите цену, и я с ней соглашусь.  Впрочем,
понятно, что если пациент умрет, то и заплатить он не сможет.
   Несмотря на всю серьезность положения своего "пациента",  Стрик  от  души
расхохотался.
   И они обсудили вопрос оплаты.

***

   По дороге к овдовевшему  отцу  Мигнариал  Ганс  опять  заметил  множество
строящихся или перестраиваемых домов. Гансу не очень-то хотелось туда  идти.
Он  любил  Лунный  Цветок,  мать  Мигни,  грузную  гадалку;  теперь  он  мог
признаться в этом хотя бы самому себе. Ахдио и еще пара завсегдатаев "Кабака
Хитреца" прошлой ночью уже заметили,  что  темноволосый  молодой  парень  по
прозвищу Шедоуспан стал "каким-то другим". Они были правы. События в пустыне
и в Мейденхедском лесу немного изменили его; потом последовали  переживания,
связанные с Мигнариал, и возложенная на него ответственность; потом на Ганса
повлияла постоянно витавшая темная тень чародейства и заставили  повзрослеть
ужасные события в Фираке; и еще большее воздействие на парня оказал недавний
опыт, полученный в Суме.
   Присутствие здоровенного рыжего кота, который вышагивал рядом  с  Гансом,
задрав хвост, привлекало к парню внимание окружающих. Но взгляд Ганса и  его
многочисленные ножи, которые он не считал нужным прятать,  заставляли  людей
держать свои комментарии при себе или высказывать их тихо-тихо.  Однажды  он
все же услышал позади презрительный смешок и понял, что это была  намеренная
провокация. Ганс даже не обернулся. Да, Шедоуспан стал "каким-то другим".
   У лавчонки, где Теретафф, отец Мигнариал, торговал всякой всячиной, Ганса
узнала  одна  из  темноволосых  и  темноглазых  младших  сестер   Мигнариал.
Поскольку их было несколько, а Ганса никогда не интересовали дети, он не мог
точно припомнить, как зовут девочку. Странно, однако, как  она  расцвела  за
такое короткое время. С девчонками вообще такое бывает, а С'данзо, похоже, и
вовсе расцветают раньше других.
   Ганс вошел в теплое помещение, душное от  запахов  продуктов,  выделанной
кожи, пряностей, духов и всяческих трав. В лавочке  всегда  царил  некоторый
бардак, а теперь, после смерти Лунного Цветка, он еще усилился.
   - А у твоего отца нет... э-э... подруги? - спросил  Ганс,  чувствуя  себя
подлецом. Нельзя сказать, что ему было неприятно, когда большеглазое  личико
отрицательно качнулось. Сколько же лет этой девочке - тринадцать? Если  так,
то следующему ребенку -  парнишке  Корментаффу,  -  сейчас  четырнадцать.  А
следующему  по  старшинству  члену  семьи  должно  быть  около  шестнадцати,
насколько помнилось Гансу. Девчонке с рыжими волосами, или почти рыжими. Как
же ее зовут-то?
   Эта рыженькая как раз принялась подманивать Нотабля, а  тот  уворачивался
от попыток приласкать его. Вконец возмущенный, кот исчез за утлом.
   - Он - э-э... - кот одного хозяина, - пояснил Ганс. -  Нотабль,  если  ты
что-нибудь расколотишь или куда-нибудь влезешь, я тебе такую трепку задам!
   - Мрау.
   Ганс был не особенно счастлив  обнаружить,  что  у  Теретаффа  уже  сидит
другой посетитель. Пожилая С'данзо с неумолимым взглядом и поджатыми губами,
в обычной для этого народа разноцветной,  но  простого  покроя  одежде  едва
заметила  присутствие  Ганса.  Он  сразу  понял,  что  Мегера  пришла  не  к
Теретаффу:  ее  интересовала  шестнадцатилетняя  девушка.  У  Джилиль   были
огромные круглые глаза цвета орехового  дерева  и  необычайно  пышные  русые
волосы медового оттенка. На  девушке  была  пышная  полосатая  желто-зеленая
блузка; пестрая юбка, поверх которой был надет фартук из пестрой же набивной
ткани.
   - Ты говорила здесь с моей дочерью, - заявил Теретафф, но это был  скорее
вопрос, чем обвинение.
   - Это было опрометчиво с моей стороны, -  сказала  Мегера,  поджав  губы.
Взгляд ее оставался спокойным.
   В  разговор  вдруг  вмешался  Ганс,  неожиданно  для  себя  и  совершенно
невпопад:
   - Да. Когда я нашел Лунный Цветок, я словно обезумел. Я бросился  куда-то
бежать, наткнулся на рыбоглазую - ну, на бейсибку, и убил ее. Я  думал,  что
это была одна из тех, которые уби... которые...
   - О, надеюсь, что так оно и было! - свирепо воскликнула шестнадцатилетняя
девушка чуть хрипловатым голосом.
   - Джилиль! -  одернула  ее  Мегера,  невольно  подсказав  Гансу,  что  он
все-таки правильно вспомнил имя девушки.
   Теретафф посмотрел на нее, потом перевел взгляд на молодого человека.
   - Я тоже на это надеюсь, Ганс. Знаешь ли, моя жена любила тебя.
   К собственному удивлению, Ганс произнес:
   - И я ее любил, Теретафф.
   Все трое С'данзо удивленно посмотрели на Ганса. Потом Мегера сказала:
   - А ты изменился, парень. Ганс кивнул.
   - Мы много перенесли. И многое совершили там, в Фираке.
   - В Фираке?
   - Город далеко на севере. Странные  люди  со  странной  религией.  Правит
своего рода совет чародеев. Его возглавлял самый  злой  из  них,  и,  как  я
полагаю, самый сильный. Теперь он мертв. Теретафф, Мегера... Сила  Мигнариал
поднялась на большую высоту там, в Фираке. Мигнариал была очень рада,  когда
обнаружила небольшую колонию С'данзо. Их не очень-то любили  в  Фираке  -  в
смысле, С'данзо. Но теперь это уже не так. Она...  Мигнариал  осталась  там,
Теретафф. Она теперь настоящая Ясновидящая, амушем. Я правильно  сказал  это
слово?
   - Да! - воскликнула Мегера. Ганс немало удивился, заметив  промелькнувшее
у нее в глазах радостное выражение. - Я так и  думала!  Девочка  расцвела  и
всеми чтима за свой Дар!
   - Да. Она Видит. Мегера, Теретафф, - Мигни Видит дальше, чем  кто-либо  в
Фираке.
   - Значит, она принесет там много пользы, - сказал Теретафф. В голосе  его
звучали счастье и гордость, смешанные с печалью. А  у  девушки  с  орех