если захочешь, то этих денег хватит, чтобы  уехать  из
Санктуария и обосноваться на новом месте. И это от чистого сердца,  Тая.
А по поводу твоей просьбы, чтобы я изменил  твою  внешность...  Да,  это
возможно, но это дело не пяти минут, так что придется подождать. К  тому
же Цена может не  устроить  тебя.  Правда,  тебе  лучше  всего  было  бы
спрятаться где-нибудь на пару  недель.  Едва  ли  ты  сумеешь  вы  брать
подходящее укрытие, потому я посоветовал бы тебе спрятаться в  одной  из
комнат на втором этаже "Распутного Единорога".
   Когда он начал говорить, глаза девушки расширились,  потом,  по  мере
того как она осознавала его слова, сузились до обычного размера,  а  под
конец  его  речи  -  распахнулись  еще  шире.  Она  передернула   узкими
плечиками.
   - В... "Единороге"?!
   Крупный мужчина за столом поднял брови и развел руки в вопросительном
жесте "почему бы и нет". Он был похож на гладиатора или на телохранителя
могущественного волшебника, но на  самом  деле  сам  был  могущественным
волшебником и другом каждого  -  принца  и  вора,  знатного  ранканца  и
илсигского банкира, плотника и кузнеца, шлюхи и плантатора.
   - Кто догадается искать тебя там? - спросил он.
   Она сглотнула и уставилась на его  голубую  облегающую  шапочку,  без
которой Стрика никогда не  видели.  На  ее  лице  отразилась  внутренняя
борьба, и наконец она кивнула.
   - Н-но я же не успею там и шагу ступить, как...
   - Спокойно, Тая, - перебил ее чародей. - Хозяин этого заведения я.  -
Он кивком уверил ее в этом. - Человек, который ждет меня внизу, проводит
тебя туда. Потому что я попрошу его об этом.
   Внизу, в гостиной Стрика, сидели двое. Одна -  закутанная  в  дорогую
шаль благородная дама, которую можно было бы назвать  симпатичной,  если
бы не уродливая  волосатая  бородавка,  торчавшая  на  носу.  Да,  Стрик
поработает над ее внешностью и сотворит красавицу из уродины. Второй, от
которого дама старалась держаться подальше, - старик с  голосом  как  из
бочки. Именно его Авенестра, молодая помощница Стрика, пригласила встать
и пройти к хозяину. Он повиновался и пошел за ней, громко стуча посохом.
И был очень удивлен, увидев, что Стрик в кабинете не один. Присмотрелся.
А поскольку глаза всегда служили ему верно - особенно  по  ночам,  -  он
узнал эту всхлипывающую девчонку, стоящую рядом с  белым  магом.  Она  в
ответ подняла глаза и содрогнулась, увидев морщинистые коричневые  руки,
которые выглядывали из рукавов видавшей виды старой хламиды.
   Капюшон лежал бесформенными складками на спине и плечах гостя. А лицо
было неразличимо в тени от широкополой шляпы со смешным  пером  какой-то
заморской птицы. Было похоже, что черты лица старика  полустерты  то  ли
временем, то ли болезнью, то ли еще чем похуже. Хотя что может быть хуже
времени и болезни  для  прекрасной  молодой  женщины,  бывшей  любовницы
принца из правящего дома Рэнке? Бывшего правящего дома...
   - Скарт, - начал Стрик, - этой даме  необходимо  на  некоторое  время
спрятаться в Лабиринте.
   Шляпа кивнула в знак согласия, и удивительное желтое  перо  мотнулось
взад-вперед.
   - Она напоминает мне одну девицу,  с  которой  я  грубо  обошелся.  Я
заткнул ей рот и связал, когда она была в некой кровати в некоем большом
доме.
   Тая задохнулась и  пристально  посмотрела  на  старика.  Он  вошел  в
комнату прихрамывая,  сжимая  в  старческой  немощной  руке  посох  или,
вернее, палку. Теперь Тая разглядела большие черные  усы,  обвисшие  как
перо и такие же длинные, как невероятные светлые усы самого Стрика.
   - Тая сейчас в личине. Тая, этот человек тоже. Пожалуйста,  выйди  на
минутку, хорошо? Я должен растолковать  ему,  как  именно  следует  тебя
содержать и охранять.
   - А.., э-э.., ладно, - выдавила  Тая,  которую  неоднократно  просили
выйти и подождать, пока ее царственный любовник не уладит  более  важные
дела. Она была приучена не заноситься высоко.
   Тая встала, кутаясь в пышные и нелепые одежды С'данзо, которые  никак
не гармонировали  с  ее  растрепанной  шевелюрой  рыжих  волос.  Молодая
помощница-секретарша-служанка  белого   мага,   совершенно   невероятных
размеров дама,  улыбнулась  Тае  и  повела  по  коридору,  мимо  хмурого
человека, который походил на легионера или телохранителя могущественного
колдуна, каковым, собственно, и являлся. Как и пышная Авенестра, он  был
облачен в одежды, цвет которых  уже  получил  название  "синее  в  стиле
Стрика".
   - И что мне с ней делать? - тут же спросил Стрика  человек,  которого
тот назвал Скартом. Он махнул в сторону,  куда  ушла  Тая.  Его  хромота
вдруг куда-то исчезла, и он с неожиданной грацией облокотился  о  спинку
стула, с которого недавно встала молодая женщина.
   Маг в синих одеждах, за столом, устеленном синей скатертью, объяснил.
   - Гм. -  Еще  один  взмах  морщинистой  коричневой  руки.  -  Никаких
проблем. А если дамочку попытается завалить кто-нибудь из  этих  молодых
жеребцов, я сам завалю его вот этой дубинкой, даю слово!
   Стрик поморщился.
   - В следующий раз выбери более подходящую  личину  и  возьми  парочку
уроков у Фелтерина.
   - Э-э.., у актера, что ли? Гм, а что, это идея. Ты что-нибудь узнал о
Таркле?
   Стрик вздохнул и помрачнел.
   - Пока ничего.
   Человек по имени Скарт прорычал  неожиданно  молодым  и  звучным  для
такой дряхлой внешности голосом:
   - Др-рянь!
   - Подожди. - Легкая улыбка тронула губы Стрика,  когда  он  вложил  в
дряблую коричневую руку  небольшой  тигровый  глаз  в  желтую  и  черную
полоску.
   - Стекляшка! - удивленно бросил Скарт. Стрик рассмеялся.
   - Да. Но на сегодня это  -  условный  знак.  Отдашь  его  Эбохорру  и
расспросишь того обо всем, что тебе нужно.  К  полуночи  либо  он,  либо
Ахдио узнают, где прячется Таркл.
 
*** 
 
   Выйдя из дома Стрика, Скарт предложил руку девушке в дурацкой личине.
Она отшатнулась. И  быстро  засеменила  вперед,  а  он  двинулся  следом
неверной походкой, пошатываясь, как моряк,  и  стуча  своим  посохом  по
утоптанным улицам города.
   За все время путешествия по тихим улочкам Санктуария, куда не задувал
ветер, Тая смогла добиться от спутника только одной фразы. Она спросила,
почему в таком преклонном возрасте у него черные усы.
   - Краска, - прохрипел Скарт. - Это единственный  способ  для  С'данзо
получить рыжий цвет волос.
   Тая поджала мягкие чувственные губки  и  больше  не  заговаривала  со
своим грубым проводником.
   Когда они наконец вступили в  район,  прозванный  Лабиринтом,  в  уши
хлынул лай собак и крики дерущихся и спорящих  людей,  а  в  нос  ударил
крепкий аромат пищи, пота и собачьей шерсти. Тая вздрогнула  и  сжалась,
стремясь спрятаться в складках своих одежд, а может, даже  внутри  себя.
Что-то ударилось о ее плечо, и она  схватила  за  руку  Скарта.  Но  тот
отдернул руку.
   - Еще краску сдерешь," - проворчал он и повел ее дальше, к таверне  с
шутливой  и  бесстыдной  вывеской,  на  которой   невероятное   животное
совершало с самим собой невероятное действо.
 
*** 
 
   Марип, бывший учеником мага Маркмора до его недавней кончины, стоял и
смотрел на небольшую кучку белого пепла на  дне  серебряной  вазы.  Лицо
Марипа было  спокойно,  брови  чуть  приподняты,  а  глаза  расширены  и
задумчивы.
   - Ты прожил короткую и достойную  жизнь,  но  слажал  под  конец,  а,
Марип? - бормотал он. - Как только я убрался с дороги, ты  отобрал  этот
чудесный дворец  у  хитрого  торговца  кррфом,  навсегда  попавшегося  в
ловушку не-жизни.., втянул в дело эту идиотку Эмоли, даже не зная толком
планов своего  господина..,  и  все  ради  того,  чтобы  серьга  старого
прохиндея уплыла в лапы  самого  необыкновенного  из  всех  обыкновенных
воров! Да, потом ты вспомнил, чему я тебя  учил:  вернул  меня  обратно,
хитроумно отомстил этому ворюге.., и все же подставил нас обоих под удар
чародея, у которого брюхо с добрый бочонок пива.  Подставил  и  опозорил
меня.., и! И заставил меня выдать свое истинное имя этому чародею и  еще
двум. А потом удивлялся, почему это твоя сущность  покидает  твое  тело,
Марип. Почему я занял твое тело, а тебя засунул в свое и не  успокоился,
пока не убедился, что ты мертв, мертв бесповоротно..,  так-то  вот.  Эти
трое колдунов унизили и опозорили меня, они посмеялись надо мной.  И  до
сих пор смеются. А этого, дорогой мой  ученик,  я  никогда  не  прощу  и
впредь прощать не намерен.
   Глядя на то, что  некогда  было  Марипом  и  Маркмором  одновременно,
Марип, который был отнюдь не Марип, глубоко вздохнул. Он все  не  сводил
глаз с кучки пепла, в которую превратилось его тело и душа его  ученика.
Рядом, в золоченой клетке, обедал маленький веселый мышонок. Он  на  миг
оторвался от кормушки, быстро умыл мордочку и усы и вернулся к еде.
   - Твой первоначальный план, мальчик, был недурен. Ранканская  империя
слабеет и клонится к закату. Борьба двух властолюбивых  женщин  едва  не
разрушила город, а Кадакитис слаб.
   Поздно, слишком поздно, он  не  удержится  у  власти!  Чего  проще  -
окружить его ядовитыми речами и отравить его мысли. Чего проще - увидеть
его бывшую жену мертвой и объявить о его полном поражении. А потом взять
власть в свои руки! Например, в  Фираке  правят  волшебники,  и  неплохо
правят... Почему бы волшебникам не встать у руля в Санктуарии?!
   Прекрасное лицо Марипа озарила улыбка. Он перевел взгляд на другой из
трех рабочих столов кабинета, где возвышалась золоченая  клетка.  В  ней
резво расправлялся с тщательно отобранными деликатесами маленький  серый
мышонок с коротким хвостиком. В этом бесценном грызуне  скрывалась  душа
Маркмора, в противном случае  он  не  смог  бы  завладеть  телом  своего
ученика. Маркмор был мертв давно, Марип вернул его к  жизни  только  для
того, чтобы избежать преследований клеевара Чолландера.
   Теперь Марип был мертв, а  мощный  интеллект  Маркмора  захватил  его
тело. Что было ненормально, поскольку тело не в состоянии вместить сразу
две души, а без души Марипа оно не могло существовать. Маркмору вовсе не
улыбалось наблюдать, как чудесное юное тело,  которое  он  занял,  будет
разлагаться на глазах, превращаясь в вонючие останки.
   Разум Маркмора повелевал теперь телом своего ученика  и  сына  своего
бывшего главного соперника, который уже много лет покоился в могиле. А в
тельце  мыши  пребывала  теперь  душа  Марипа.  Это   была   счастливая,
беззаботная мышь, которая жила в холе и неге под  неусыпным  надзором  в
этом магически защищенном кабинете.
   - От этого  бродяги  Ганса  мы  уже  отделались,  -  сказал  Маркмор,
останавливаясь  перед  зеркалом,  чтобы  посмотреть  на  лицо  Марипа  и
понаблюдать, как шевелятся его губы. - Без денег город не  захватить,  а
деньги поплывут ко мне благодаря твоему плану.
   Он улыбнулся, и отражение Марипа улыбнулось тоже.
   Давным-давно Маркмор нашел способ изготовления золота.
   Хорошего,  настоящего  золота.  Он  не  верил,  что  другой   чародей
когда-либо преуспел в этом деле. Но если он просто создаст груду золота,
способную помочь ему подмять под себя Санктуарии, ему понадобится еще  и
еще, и рано или поздно вся экономика города пойдет прахом.  Нет,  деньги
нужно не создавать, деньги нужно  делать.  Выкачивать  из  других  мест,
завозить в Санктуарии, чтобы не  разрушить  экономику,  а,  напротив,  -
поднять ее. В этом  и  состоял  великолепный  план  Марипа.  Хоть  он  и
поступил глупо, но невеждой не  был,  и  в  известной  смекалке  ему  не
откажешь.
   "Как и  Гансу",  -  подумалось  колдуну.  И  остальным  из  постоянно
пополняющегося списка людей,  которые  пропали  из  Санктуария.  Они  не
пропали.  Они  просто  переселились  на  Бандаранские   острова,   чтобы
укреплять достаток самого Маркмора.
   Маркмор двинулся  к  двери,  стройный  и  юный,  с  длинными  ногами,
обтянутыми черными лосинами, в черных  сапожках  и  подпоясанной  тунике
цвета старого золота.
   - Таркл!
   Появился неуклюжий парень. Маркмор знал, что тот и снаружи и внутри -
верх  уродства.  Копна  спутанных  каштановых  волос  была   похожа   на
разросшийся куст ежевики.  Под  таким  жутким  кустом  должен  прятаться
довольно жуткий кролик. Тут Маркмор  вспомнил,  что  и  его  собственная
красота - только внешняя.
   Впрочем, это неважно.
   Голос и поведение Таркла были вполне пристойными, как и его реплика:
   - Сэр?
   - Сегодня ты со своими  помощниками  отправишься  на  ночное  дело  в
Низовье.
   - В Низовье?
   - Лабиринт мы на время  оставим  в  покое.  Кто  хватится  живущих  в
Низовье? После...
   - Никто.
   - Черт возьми, это был риторический вопрос! Молчи и слушай меня После
дела в Низовье возвращайся сюда. Настало время  тебе  выбраться  из  той
грязной дыры, в которой ты  живешь.  Ты  вернешься  туда,  заберешь  все
ценное и переселишься ко мне.
   - К вам?
   Маркмор  поборол  раздражение,  которое   всколыхнул   в   нем   этот
придурковатый ублюдок.
   - Да, сюда. Зеленая комната - твоя.
   Глаза Таркла вспыхнули счастьем.
   - Да, сэр! О, не знаю, как вас благодарить, сэр!
   - Я хочу, чтобы ты был поближе ко мне, Таркл.
   Таркл тотчас же придвинулся на шаг.
   Маркмор отскочил и вскинул руку, останавливая его.
   - Нет-нет, не сейчас! - Он запнулся и вздохнул. - Приготовься к новой
личности.
   Таркл завертел головой, словно ища взглядом эту новую личность.
   Волшебник пожалел, что не умеет добавить ума дуракам. Или Перенести в
человека, скажем, ум кота. Что, несомненно, удвоило бы, а то  и  утроило
умственные способности Таркла.
   - Приготовься к новой личности, - произнес  Маркмор  голосом  Марипа,
слетающим с губ Марипа, небрежно накручивая на палец длинный серебристый
локон Марипа. - Надоели эти патлы. Сегодня же подстригусь и покрашусь  в
другой цвет. И не прими меня завтра за кого-нибудь другого!
   Таркл улыбнулся и кивнул.
   - Ни в коем случае, сэр!
   Марип кивнул ему в  ответ,  махнул  рукой,  и  осчастливленный  Таркл
ускакал прочь.
   Маркмор запер дверь и вернулся к зеркалу.
   - Эта здоровая тварь полезна, но  его  мамаша,  должно  быть,  горько
сокрушается, что ей пришло в голову завести ребенка.  Мы  отделались  от
Шедоуспана, - повторил  он  низким  сдержанным  голосом,  которым  Марип
говорил крайне редко. -  За  ним  должны  последовать  еще  трое.  Трое,
знающих мое тайное имя.  Белый  маг,  которого  считают  героем..,  этот
самозванец в кольчуге из "Кабака  Хитреца"  и  тот  клеевар.  -  Маркмор
захихикал, и кругленькая мышка снова оторвалась от кормушки. -  А  лучше
будет засунуть его в его же собственный котел. Какой изумительный  клеит
получится из него для добрых жителей моего города!
 
*** 
 
   Скарт показал тигровый глаз новому  бармену  "Распутного  Единорога".
Шмурт с трудом оторвал глаза от Таи и сказал:
   - А че надо-то?
   И потянулся за камешком.
   Скарт быстро отдернул руку.
   - Нет уж. Мне его  еще  показывать  Эбохорру  сегодня,  чтобы  узнать
последние новости.
   -  Так  не  пойдет,  -  возразил  Шмурт.  Когда-то   он   работал   в
меблированных комнатах, теперь уже непригодных к жилью, потом  некоторое
время болтался без работы, потом - рабочим на  стройке.  Новый  владелец
"Единорога" взял его дневным барменом совсем недавно.
   - Стрик просил сказать тебе словечко,  -  проговорил  Скарт,  понизив
голос так, что Шмурту пришлось перегнуться через стойку, чтобы разобрать
слова.
   - Будувагуларунда, - прошептал Скарт.
   Бармен улыбнулся и потряс головой.
   - И где ты подцепил такое словечко? Так че надо-то?
   Скарт пояснил.
   - Она хочет остановиться здесь?!
   - Именно.
   - Точно?
   - Шмурт...
   Шмурт поспешно закивал, примирительно замахал руками,  и  вскоре  Таю
устроили - хорошо или не очень - в одной из свободных комнат  на  втором
этаже таверны.
   - Самая крутая комнатка во всем доме, - заметил Шмурт, когда  они  со
Скартом спускались вниз. - И хошь верь, а хошь не верь, но я тебя что-то
не припомню. Живешь неподалеку?
   - Меня звать Скарт. Ты меня тут частенько видишь. А  живу  по  улочке
Красной Масти. Ты точно меня не помнишь?
   - Извини, не помню.
   Скарт хмыкнул и заказал кружку пива. Пока Шмурт  возился  с  заказом,
старик удивленно разглядывал странную парочку  в  темном  углу  главного
зала кабака, и без того не отличающегося  ярким  освещением.  Обладатель
менее зорких глаз мог бы не заметить сидящих рядом  Фуртвана,  менялу  и
торговца наркотиками, и Менострика по прозвищу Недоучка, самого дешевого
мага в городе. Тем не менее брал он за свои услуги немало.
   - Присматривай за той парочкой, Шмурт, - сказал Скарт, направляясь  к
выходу и изо всех сил гремя своим посохом. - Они сопрут у тебя глаза,  и
ты заметишь пропажу, только когда задумаешься, а с чего это так темно?
   Двое мужчин в углу посмотрели ему вслед.
   - Что это за старый пердун? - презрительно спросил Фуртван.
   - Это Скарт, - ответил Шмурт. - Вы что, не знаете старину Скарта?
   Потом  повернулся  к  пустому  проему   двери,   мучительно   пытаясь
сообразить, кто был этот старый пердун Скарт и  почему  он  кажется  ему
смутно знакомым.
   Старикан Скарт прошаркал вдоль улицы, потом  через  площадь,  уже  не
стуча, а просто грохоча своим посохом. Здесь была такая толчея, что даже
стало душновато. В эти дни Базар удался на славу: все, кто  мог  копать,
дробить камни, поднимать и носить камни, замешивать, переносить и класть
известковый раствор  или  махать  молотом,  киркой  или  топором  -  все
получили работу.
   Он увидел Хамми с дочерью, они покупали мясо, хорошее мясо.
   Скарт обрадовался - это значило, что муж Хамми, как и многие  другие,
устроился работать на стройку. Они строили новый Санктуарий, красивый  и
безопасный.  По  крайней  мере,  так  гласили   официальные   воззвания,
расклеенные тут и там, чтобы каждый, умеющий читать или  притворяющийся,
что умеет, смог ознакомиться с ними. Отстроить  город,  после  того  как
природа и две злобные маньячки, а с  ними  кое-какие  недалекие  боги  и
сорвиголовы Темпуса  плюс  силы,  которые  некоторые  относили  к  силам
мироздания, сделали все возможное, чтобы от города осталось лишь бледное
воспоминание. Еще Скарт увидел Ламбкин, которая покупала еду для братьев
и отца. Это означало, что последний вместо  случайных  подработок  также
получил, как говорят в народе, "постоянное место" на стройке.
   Скарт проталкивался мимо всех этих людей, выбивая дробь своей палкой,
окруженный гулом голосов, разговорами, руганью.
   Он весь сосредоточился на том, чтобы не  забыть  сгибаться  пониже  и
усиленно хромать, когда чей-то голос на миг перекрыл все остальные:
   - Ганс!
   Скарт  не  отличался  сообразительностью,  а  потому   принял   самое
неудачное решение в его положении: он замер и обернулся.
   Потом спохватился, хотел скрыться в толпе, но понял, что поздно. Дело
в том, что именно голос застал его врасплох. Голос Мигнариал. После того
как они хорошенько узнали друг друга и прожили достаточно долго в Фираке
вместе,  они  оба  пришли  к  заключению,  что  различия  их  характеров
непреодолимы. Кроме того, она нашла себе хорошую работу  и  была  вполне
счастлива.
   Она осталась в Фираке. И хотя за то время, пока он чудом  освободился
и сумел добраться до Санктуария, могло  случиться  многое,  Ганс  твердо
знал, что Мигнариал не могла приехать сюда.
   Голос был так похож, что он забылся и невольно выдал себя.
   Он был готов ко  всему,  когда  поворачивался,  но,  увидев  девушку,
облегченно вздохнул. Да, ее  голос  был  похож  на  голос  Мигнариал,  и
понятно почему. Перед ним стояла  Джилил,  ее  младшая  сестра,  которая
когда-то робко смотрела на него, выглядывая из-за широких юбок матери, а
теперь вымахала на пять футов в  высоту  и  разглядывала  его  огромными
глазищами, которые казались еще больше, подведенные сурьмой. К  тому  же
она  успела  обзавестись  двумя  очаровательными  наливными   яблочками,
выпирающими из-под блузки.