проанализировать наши связи с  человечеством  и  сопутствующие
этим  связям  негативные  факторы  с   целью   опровергнуть   мое   давнее
противодействие человеческой ассимиляции. Ученый провел вполне объективное
исследование.  Многие  из  вас  были   проинтервьюированы   им   или   его
ассистентом, нашим покойным братом-творцом Агмолом.
     С этими словами Ноданн поднял зеленую  картонку,  дар  любви  Брайана
Мерси.
     - Вот копия недавно завершенного им  отчета.  Но  лучше  он  сам  все
объяснит. В процессе изысканий на нем не было золотого торквеса, а сегодня
он надел его, дабы вы могли исследовать его ум и убедиться  в  правдивости
утверждений. В результате принуждения, оказываемого мной, он не  утаит  от
вас ни одного вывода  своего  отчета,  включая  последствия  использования
железа. Советую внимательно прислушаться к словам Брайана  Гренфелла.  Это
не  займет  много  времени,  ведь  вскоре  нам  предстоит   вернуться   на
Серебристо-Белую равнину. Когда восходящее солнце принесет  заключительный
день Великой Битвы, надеюсь, вы уже  сделаете  выбор,  под  чьим  знаменем
сражаться - вашего Стратега или вашего извечного врага.


     Ил и листья лотоса, устилавшие дно Большого Гнилого болота,  а  также
манговые заросли, ибисы, белые цапли, пеликаны,  что  когда-то  гнездились
здесь, - все погрузилось в море. Лишь самые высокие островки  еще  торчали
над поверхностью воды; на  них  обезумевшие  звери  отчаянно  боролись  за
выживание, пока не потонули или сами не бросились вплавь. Более  удачливые
нашли убежище на внушительной дамбе из  вулканических  пород,  но  и  этим
приходилось карабкаться вверх по застывшей лаве, поскольку вода продолжала
прибывать. Достигнув вершины,  животные  совсем  выбились  из  сил,  чтобы
искать другого пристанища. Да и где искать: противоположный склон  плотины
был отвесный и гладкий, и  поэтому  бедняги  сжались  в  кучу  под  луной.
Клыкастые водяные олени,  карликовые  лошади,  длиннотелые  кошки,  крысы,
черепахи, змеи, амфибии и прочие согнанные с насиженных мест твари уже  не
проявляли  друг  к  другу  враждебности.  Как  хищные,  так  и  жертвенные
инстинкты были притуплены разрушением окружающего мира.
     Вода поднималась,  давила  всей  тяжестью  на  естественную  плотину,
просачивалась в трещины, проникала сквозь жесткий слой слежавшегося пепла.
Отдельные потоки находили дорогу среди камней, окаймляющих Длинный  фиорд.
Когда поток подступил  к  дельте  Южной  лагуны,  тысячи  маленьких  струй
брызнули из этого узкого каменного ложа.
     В бывшем Гнилом болоте, там, где раньше разгуливали фламинго, уровень
воды достиг восьмидесяти метров. Впервые за  два  с  лишним  миллиона  лет
косяки рыб попадали от утесов южной Испании прямо к берегам Марокко.



                                    9

     Его опять выудили из теплой, уютной мглы.
     О Господи, ну почему, почему его не могут оставить в покое?! Оставить
в ожидании последней встречи?  Ведь  он  уже  принес  жертву  богу-солнцу,
объяснил  этим  варварам,  почему  закрытие  врат  времени   надо   только
приветствовать, почему тану следует остерегаться чрезмерной зависимости от
человеческой технологии.
     Как ловко, однако, Стратег повернул  статистические  данные  к  своей
выгоде! Но он, разумеется, пощадит Мерси и верных гибридов.  Ведь  погромы
столь разорительны, а красавец Аполлон всегда был рациональным человеком и
заботливым мужем.
     Вещая через свой золотой торквес, Брайан все подтвердил. Бедный  Агги
был, несомненно, прав, утверждая, что этот обруч  облегчает  общение  (так
оно и есть, особенно если  ангел-хранитель  поддерживает  тебя,  когда  ты
выползаешь из вязких цепочек). По окончании  краткой  лекции  общественное
мнение отвернулось от Эйкена Драма. Брайан нимало не удивился. Эти  дикари
вспыльчивы, непостоянны и легковерны, прямо как ирландцы.
     Затем  Ноданн  проводил  его  к  Мерси.  И  она  вслед   за   Агмолом
продемонстрировала то, чего ему недоставало раньше, когда на нем  не  было
золотого торквеса.  Даже  полностью  сознавая,  что  на  сей  раз  ему  не
выбраться, он все равно добровольно отправился с ней в ослепительный полет
и в долгое падение.
     "Свободен, но не от тебя, не от  твоих  диких  глаз,  Мерси.  Я  буду
любить тебя до смерти."
     - Ну выходи же, выходи оттуда! Помоги мне малость. Я не самый  лучший
целитель в королевстве, но  кое-что  еще  умею.  Давай,  Брайан!  Ты  ведь
помнишь меня, правда?
     "Да, я умираю, но, умирая, вижу, как она проходит мимо, умираю..."
     - Он так и будет вертеться,  пока  ты  не  двинешь  ему  по  кумполу,
Властелин Ремесел.
     - Да заткнись ты, шлюха в мужском платье! Я твои шарики  уже  собрал,
так что не мешай... Ну, очнись, Брайан! Открой глаза, сынок!
     Круглое нахмуренное лицо, висячие  серебряные  усы,  позади  светится
желтое утреннее небо со странно багровыми перистыми  облаками.  Он  закрыл
глаза, призывая тьму и воспоминание о Мерси.
     Но они вернулись не сразу. Нетвердым голосом Брайан произнес:
     - Привет, лорд Алутейн.
     - Наконец-то! - Рука  обхватила  его  за  пояс,  приподнимая.  Стакан
теплой воды поднесли к его губам.
     - Я хочу побыть один, - прошептал Брайан. ("Ох, отпустите меня  туда,
вниз! Где оно, то море, не отражающее звезд?")
     - Нет, сынок, потерпи. Пока нельзя.
     Он раздраженно выглянул из умственного грота. Какие-то люди - у  всех
вид довольно жалкий - склонились над  ним.  Золотые,  серебряные  и  серые
торквесы бесцеремонно щупают его мозг.
     - Прекратите, вы! - обиженно проговорил он.  -  В  конце  концов  это
неприлично, когда я... когда я...
     - Погоди, сынок, не отключайся. Я тебя  заштопал,  как  мог.  Ты  нам
только скажи, что там произошло вчера  на  конклаве?  Что  затевает  Эйкен
Драм? Не нравится мне все. С тех  пор,  как  меня  свергли,  кто-то  будто
наложил запрет на мои метафункции. Я вижу умы только ближайших соседей. Но
не надо быть ясновидящим,  чтобы  почувствовать,  как  дрожит  земля,  как
меняются воздушные течения... А эти  ненормальные  облака?..  Скажи,  твой
приятель Эйкен сотворил что-то с геологией Авена?
     Теперь глаза Брайана полностью открылись. Он начал было смеяться,  но
смех тут же перешел в кашель. Ему опять поднесли стакан.
     - Да нет, не думаю... У Эйкена  Драма  и  без  того  немало  всего  в
загашнике, чтоб еще землетрясения устраивать. - Он безвольно повис на руке
Властелина Ремесел. Мозг вдруг пронзила странная мысль: а что, если он  не
умрет?
     Насмешливый  голос.  Раймо?  Да,  Раймо  Хаккинен,  этот   несчастный
ублюдок.
     - Толку от него, как от козла молока! Может, узнаем  свежие  новости,
когда сюда на закате приволокут новую партию проигравших? Хотя  какая  нам
разница?
     - И я так думаю, - отозвался Властелин Ремесел. - Однако ж  нет,  мне
не все равно. Я из первых  пришельцев,  и  мне  не  все  равно!  Если  нам
действительно грозит опасность, я должен их предупредить. Это дело чести!
     Раймо Хаккинен пробормотал что-то презрительное. Другие голоса  -  не
мысли, а  именно  голоса  -  беспорядочными  волнами  накатывали  на  мозг
Брайана. Ну до чего ж приставучие, копошатся  меж  развалин,  как  усталые
вампиры!
     - А ведь землетрясение может расколоть  эту  хреновину,  и  тогда  мы
спасемся! - произнес голос Раймо.
     Восклицания.  Протесты.  Опять  проникновение  в  мозг.  Господи,  да
сколько ж их на его голову!
     - Мерси! - простонал он вслух.
     Серебристо-зеленая рука отмела в сторону вынюхивающие умы и  показала
ему, как поставить экран. Он повиновался. Но когда вновь хотел опуститься,
не нашел дороги в грот. Ум и голос в тоске взвыли: Мерси!
     Беги, ищи, кричи, лови тьму в жутком свете своего золотого  торквеса,
который тащит тебя  назад,  как  только  ты  заметишь  ее  вдали.  Она  не
дождалась, ушла. А ты, быть может, и не умрешь.
     - Мерси!  -  снова  прошептал  Брайан  и  очнулся  под  сочувственным
взглядом старого Властелина Ремесел. После долгого молчания он спросил:
     - Где мы? Что это за место?
     - Оно называется Великая Реторта, - ответил Алутейн.


     Супруга Корабля провела троих  людей  по  тайным  лабиринтам  Гильдии
Корректоров. Она сняла с них серые торквесы, одела в чистое, и теперь  они
терялись в догадках, кто она такая и чего от них хочет.
     - Неважно, кто я, - ответила незнакомка в маске, останавливаясь перед
дверью. - Важно то, что откроется вам за этой дверью. Там, погрузившись  в
грезы своего "эго", лежит та, которая скоро очнется.
     Карие глаза Бреды остановились на Бэзиле.
     -  Ты  умный  и  энергичный  человек.  Через  несколько  часов   тебе
понадобятся твои способности. В нужный момент ты  сам  поймешь,  что  тебе
делать. И найдешь в комнате  все  необходимое:  карты  и  разные  мудреные
приспособления, отобранные у путешественников во времени.
     Тюрбан Супруги Корабля откинулся назад, когда она  задрала  голову  к
вождю Бурке, и глаза ее смешливо сощурились, встретив настороженный взгляд
американского индейца.
     - Ты поведешь уцелевших. Это будет нелегко, потому  что  одни  еще  в
Коже и требуют ухода, а другие вряд ли  последуют  за  голошеим  по  своей
воле. Но ты их заставишь.
     Пальцы Бреды легли на ручку двери, и она обратилась к Амери:
     - А твоя задача самая трудная - помочь ей в  первые  страшные  минуты
адаптации. Но ты была ее другом, никого  из  вашей  группы  здесь  уже  не
осталось, и, кроме тебя, Элизабет не на кого  опереться.  Ты  поймешь  ее,
хотя и не обладаешь  метафункциями.  Ей  теперь  нужен  не  приобщенный  к
Единству, а друг... и духовник.
     Дверь отворилась. Три стены большой, тускло освещенной  комнаты  были
высечены в  голой  скале,  а  дальняя  стена  имела  длинное  застекленное
отверстие, сквозь которое глазам представала панорама предвечерней Мюрии и
солончаковых пустошей  к  югу  от  нее.  По  стенам  и  в  центре  комнаты
громоздились шкафы, а на низкой кушетке лежала фигура в красном  хлопковом
комбинезоне.
     - Останетесь  здесь  до  завтрашнего  утра.  Пока  не  рассветет,  не
выходите, что бы ни случилось. Меня вы больше не увидите, я должна быть со
своим  народом  в  час,  который  предвидела.  Когда  Элизабет  проснется,
передайте ей вот что:  "Теперь  ты  свободна  и  можешь  сделать  истинный
выбор". Берегите ее, потому что скоро она станет главным человеком в мире.
     Бреда  скрылась,  так  и  оставшись  для  них  загадкой.   Все   трое
переглянулись, пожали плечами. После чего  Амери  подошла  к  Элизабет,  а
мужчины занялись содержимым шкафов.


     Истекали последние часы Главного Турнира. Обе армии испытывали  азарт
предстоящей победы, хотя фирвулаги сознавали, что счет не в их пользу.
     Король Йочи почти  всю  вторую  половину  дня  провел  в  затемненной
смотровой  палатке,  где  самые  способные  ясновидцы  маленького   народа
транслировали  наиболее  интересные  моменты  военных  действий.  Особенно
острым был поединок между старым Лейром и юным Имидолом из потомства. Йочи
хорошо помнил, каков был прежде огнедышащий  лорд  Принудитель,  и  обидно
было глядеть, как превосходящие метафункции напористого  коллеги  кромсали
его, словно колбасу. В конце концов  бедняга  разомкнул  свое  ожерелье  и
перерезал себе глотку. Погодите, молодые, не вечно вам торжествовать...
     Йочи вышел из проекционной и побрел к полевому госпиталю, где раненых
готовили к отправке домой. Суда уже начали покидать Авен,  далеко  не  все
дождутся  официального  закрытия.  Перемирие   длится   всего   месяц,   а
переправлять по  воде  обоз  раненых  -  дело  непростое,  так  что  лучше
поспешить.
     Йочи медленно обходил ряды  усталых,  окровавленных  карликов.  Слова
ободрения от старика всегда поднимали дух бойцов, а теперь им больше,  чем
когда-либо, нужна поддержка. Ведь в полевых госпиталях  маленького  народа
нет  волшебной  Кожи,  все,  чем  они   располагают   -   это   немудрящее
хирургическое искусство, сила духа и сверхъестественная выносливость расы,
выросшей  в  суровом,  чреватом  постоянными  опасностями  климате.  Почти
половина личного состава выведена из строя. Но враг (король Йочи припомнил
сводки)  потерял  почти  всю  двухтысячную  серую  гвардию  и  большинство
серебряных, а также немало опрометчивых тану и золотых людей.
     - У нас еще есть  шанс!  -  выкрикивал  маленький  король.  -  Мы  не
сломлены! Быть может, на этот год Меч Шарна вернется домой!
     Глотки раненых хрипели, булькали, свистели. Йочи взобрался на ящик  с
медикаментами и сдвинул набекрень корону.
     - Да, у нас не столько знамен?! Да, мы заполучили всего четыре черепа
их великих?! Но, черт меня возьми, два из  них  принадлежат  потомству,  а
один - рыцарю Высокого Стола! Велтейн и Риганона стоят десяти  очков,  что
перевешивает нашу  потерю  бедных  Блеса  и  Нукалави.  И  потом,  впереди
Поединок Героев, он в одночасье может зачеркнуть все их преимущество! Если
они и побьют нас, то с очень незначительной разницей в счете... Но они нас
не побьют! Мы готовы драться, и мы победим!
     Палатка  затряслась  от  приветственных  кличей.  Один  раненый  даже
умудрился на миг оборотиться сороконожкой.
     Смахнув  непрошеную  слезу,  Йочи  гордо   выпрямился,   приосанился.
Пыльная,  отороченная  мехом  мантия  сменилась  парадными   обсидиановыми
доспехами, сверкающими тысячами алмазов.  Монарший  венец  вытянулся,  как
оленьи рога, и едва не пропорол крышу палатки. Король приобрел  грозный  и
устрашающий вид; зеленые глаза сверкали, точно маяки.
     - Срок моего правления подходит к концу,  братцы.  И  я,  признаться,
даже не мечтал перед уходом поглядеть на возрождение былой  славы.  Но  он
настал, наш великий час! Даже если в этом году проиграем...  погодите,  то
ли будет на следующий год!
     - Слава Йочи! - крикнул кто-то.
     Увечные, контуженые поднимались, кто  как  мог,  и  кричали  здравицы
Полноправному Властелину Высот и  Глубин,  Монарху  Адской  Бесконечности,
Незыблемому Стражу Всем Известного Мира.
     Чудовищные иллюзорные обличья на миг  наполнили  палатку,  но  быстро
погасли. Карлик в пыльной мантии и сбитой набекрень короне провозгласил:
     - Да исцелит Тэ ваши тела и души! Прощевайте покуда, парни и девки!
     Величавые  демоны  вновь  превратились   в   окровавленных,   усталых
карликов.
     Йочи выскользнул в сумеречный свет Последней Передышки.  Теперь  надо
подкрепиться да прочесть молитвы перед исходом Турнира.  Скоро  закончится
драка, пойдут награждения и  акколады.  Как  ни  лень,  а  придется  вновь
облачаться в доспехи.
     Небо показалось  ему  каким-то  странным.  С  запада  плыли,  отливая
лилово-синим, клочковатые облака. Для дождей вроде  рано.  Король  покачал
головой. Большая полная  луна  сияла  дымчато-оранжевым  светом  среди  не
улегшейся  пыли;  над  лагуной  курился  туман.   Санитары   с   носилками
пробирались по полю мимо огромной груды  черепов,  окруженной  ритуальными
кострами. Гора позолоченных трофеев никогда еще не была  столь  высока.  И
как здорово будут выглядеть захваченные знамена на фоне  старых,  покрытых
сажей  полотнищ,  коими  задрапированы  сталактиты  в  Верхней   Цитадели!
Возможно, им и на сей раз не отбить утраченный Меч Шарна, но поражение  по
крайней мере не будет позорным.
     - Вот что важно! - стиснув зубы, прошептал Йочи.



                                   10

     В полночь серебряная луна поднялась высоко  над  сморщенными,  словно
мокрый шелк, облаками. Армии сложили оружие. Стремянные уводили  в  стойла
иноходцев. Проворные психокинетики очищали поле от тел и обломков. Рядовые
тану и фирвулаги были так измучены, что уже не держали строй.
     Короли в окружении своих  свит  проследовали  к  мраморному  помосту.
Тагдал нес трофейный Меч. Из палаток  высыпали  зрители,  желающие  своими
глазами  полюбоваться  на  Поединок  Героев.   И   тут   произошло   нечто
беспрецедентное, не требующее комментариев: явилась Бреда.
     Никому уже не нужны были вывешенные сводки: каждый знал,  какой  счет
Турнира: тану вели  незначительным  большинством  захваченных  благородных
голов, но перевес вполне  можно  было  ликвидировать  во  время  Поединка.
Чемпионы обоих племен теперь  будут  сражаться  по  отдельности.  Силы  их
примерно  равны.  Никто  из  героев-фирвулагов  не  отличался   карликовым
сложением: все как на подбор здоровяки, а некоторые - настоящие  великаны.
Тану (за единственным исключением) тоже  молодцы  хоть  куда;  не  слишком
развитая мускулатура уравновешивалась умственным превосходством.  Учитывая
равенство сил, Поединки, как правило, заканчивались благополучно: за много
лет ни один из героев не лишился жизни.
     Судьи  заняли  свои  места.  Герольды  протрубили  в   стеклянные   и
серебряные фанфары, фирвулаги забили в барабаны. Из толпы выступил  Пейлол
Одноглазый и воткнул в  соленую  почву  страшный  и  загадочный  штандарт.
Девять чемпионов маленького  народа  тоже  вышли  вперед,  чтобы  принести
присягу своему Стратегу: Шарн-Мес, ветеран Медор, Галбор  Красный  Колпак,
богатырши  Айфа  и  Скейта,  Тетрол  Костоправ,  Бетуларн  Белая  Рука   и
посвященные в рыцари взамен Блеса и  Нукалави  Фафнор  Ледяные  Челюсти  и
Карбри Драконоподобный.
     Еще не отзвенели приветствия толпы героям-фирвулагам,  а  Ноданн  уже
вонзил в землю свой солнцеликий штандарт. Под него стали Имидол,  Куллукет
Дознаватель, Кугал - Сотрясатель Земли и Селадейр Афалийский, введенный  в
Высокий Стол и назначенный вторым творцом  (в  конце  концов  он  все-таки
решил последовать за Ноданном). Затем под рев толпы появился Эйкен Драм  и
собрал под своим знаменем Тагала Меченосца, Воительницу Бунону,  Альборана
- Пожирателя Умов и Блейна Чемпиона.
     Собрание бурлило. Такой раскол в  стане  тану  означал,  что  позиции
Ноданна как  Стратега  и  законного  наследника  поставлены  под  сомнение
маленьким, одетым в золото человеком. Фирвулаги в таком случае объявили бы
всенародный референдум, как  при  избрании  королей;  тану  выносили  свои
дворцовые конфликты на поле  брани.  Теперь  Поединок  Героев  должен  был
решить, кто же встретится с Пейлолом Одноглазым - Ноданн или  Эйкен  Драм.
Заключительная схватка Стратегов подведет черту под общим счетом, а  затем
Тагдал либо вручит Меч королю Йочи, либо оставит себе.
     На этом официально завершится Великая Битва, но не окончится  борьба,
поскольку соперники тану еще  будут  драться  между  собой,  и  победитель
завоюет возможность либо принести присягу правящему монарху, либо  бросить
ему вызов тут же на месте.
     Перспектива  падения  королевской  власти  тану  донельзя  возбуждала
фирвулагов, и они начали нетерпеливо и вызывающе притопывать ногами. Земля
затряслась. Рыцари тану  в  долгу  не  оставались,  и  вскоре  воздух  уже
вибрировал от взаимных оскорблений; казалось, вот-вот начнется свалка.
     Тогда вперед вышла леди в красно-черном платье. Стеклянная цепь  даже
не шелохнулась, а толпа все равно  откатилась  назад,  и  умственная  буря
мгновенно стихла.
     - Начинается Поединок Героев! - объявил Маршал Спорта.
     В публике вновь поднялся гомон: все делали ставки.  Из-за  комбинации
Эйкен Драм - Ноданн бедный Карбри оказался  лишним;  его  убрали  с  поля,
чтобы с каждой стороны осталось по восемь героев. Тагдалу,  как  хранителю
Меча, принадлежала честь распределить чемпионов  попарно.  Для  этого  ему
потребовалось несколько  секунд  напряженных  раздумий.  Поддастся  ли  он
соблазну обеспечить преимущество группе Ноданна? Рискнет ли потерять  Меч,
лишь бы побить маленького нахала? Во всех прошлых матчах между Поданном  и
Пейлолом счет был почти  равным.  Возможно  ли,  чтобы  золотой  коротышка
обладал более сильными метафункциями, чем славный  Аполлон?  (Физически-то
даже сравнивать нельзя.) И все же что-то, видно, есть в этом сопляке,  раз
он в