е не алкоголик Люсиль установила это давным-давно
или ты не знаешь что алкоголь  действует  как  предохранительный  клапан
когда  дело  касается  сверхчувствительнойэгоцентричнотрусливойличности?
ПРИЗРАК! НЕ ПОЗВОЛЯЙ ЕМУ!!
   Марк заколебался.
   - Если ты меня "почистишь",  -  прохрипел  я,  -  то  ты  сам  будешь
последним чудовищем.
   Серые глаза смотрели в мои не мигая. Он мог это сделать. Еще как мог!
Хотя  был  еще  сопляком  по  сравнению  со  мной  и  далеко  не   таким
метапсихическим титаном, каким ему предстояло стать  с  годами,  но  все
равно он мог  так  меня  обработать,  что  от  глоточка  спиртного  меня
выворачивало бы наизнанку. Так  обработать,  что  я  навеки  лишился  бы
сладкого забытья.
   Но он не сделал этого! Отпустил мою голову и в  ярости  разочарования
повернулся ко мне спиной, сжимая кулаки.
   - Черт тебя возьми, дядюшка Роги! Я не хочу причинять тебе  вред  или
портить тебе жизнь. Я хочу тебе помочь! Чтобы ты  мог  помочь  мне.  Ну,
пожалуйста...
   Я встал, хоть ноги у меня подгибались, и положил руку ему на плечо.
   - Я сделаю все, что в моих силах.  Нельзя  заставить  человека  стать
лучше, чем он есть.
   Кулаки медленно разжались. Кот Марсель вылез из своего тайничка,  где
отсиживался, пока мы выясняли отношения,  и  потерся  о  лодыжки  Марка.
Мальчик обернулся. И сквозь стиснутые зубы процедил:
   - Извини.
   - De rien, mon enfant . - Я вздохнул.
   - Просто я не знаю, что делать! Пять или шесть членов Династии -  мои
родные тетки и дядья и, может быть, даже мой отец - метачудовища! И  нет
никаких доказательств. Я не могу обратиться к Магистрату. Что  из  того,
что там теперь заседают люди, все равно они еще новички в таких играх  и
тут же обратятся за помощью к экзотикам.
   - Вполне вероятно.
   - На такое я не пойду!
   - Конечно!
   - Но я не знаю, что еще предпринять.
   - И я не знаю.  Вот  что:  давай  пока  ничего  не  делать.  То  есть
заниматься своими  обычными  делами  и  обдумывать  все  это  как  можно
спокойнее и логичнее. Вдруг нас осенит, мы обнаружим что-то  такое,  что
вопрос решится сам собой. Да и Поля может осенить, если, конечно, он сам
не Фурия.
   Марк бессильно опустился на  табурет.  Кот  продолжал  свои  пушистые
утешения. Время шло к ужину, и Марсель попросту просил есть на  кошачьей
телепатической волне, но мы оба бессердечно от него отключились.
   - Я думал, что ненавижу папу, - сказал  Марк.  -  Но  когда  возникла
смертельная опасность, я позвал его!
   Я промолчал.
   - А ты в панике воззвал к какому-то духу, дядюшка Роги.
   - Чепуха, - ответил я стоически.
   Но я его не провел.
   - Слышал. Дух - даже не Святой Дух! Образ, связанный с этим понятием,
был... странным. - На секунду мне  показалось,  что  мальчишка  принудит
меня все ему выложить. Но он тут же опомнился,  сделал  виноватый  жест,
полоснув ребром ладони по горлу. - Не важно. Извини. Я сунул  нос,  куда
не следовало.
   Да... Только двое, быть может, были способны спасти меня и  остальных
Ремилардов от  Фурии,  Гидры  и  всякой  ночной  нечисти  -  мой  старый
лилмикский приятель, назвавший себя Фамильным Призраком, и этот мальчик.
Пожалуй, Марку настало время  узнать,  что  у  него  есть  особого  рода
союзник!
   Я поднялся с кресла и хлопнул Марка по плечу.
   - Черт, не вижу, почему бы мне не поделиться с тобой моей историей об
этом Духе, а точнее - Призраке. Но не  здесь.  Уже  вечер,.  так  что  я
приглашаю тебя  поужинать  в  таверне  Питера  Кристиана,  а  за  столом
расскажу тебе кое-что о моей беспутной молодости.

32

Конкорд, столица Конфедерации Землян, Земля
20 сентября 2052

   Адвокаты распорядились,  чтобы  водитель  их  ролета  приземлился  на
площадке Европейской башни, а оттуда отправились с  Роги  и  Терезой  на
метро - до Дома Дирижера было добрых два километра. Но кто-то  -  то  ли
оперант, то ли с помощью электроники - засек их в пути, потому что, едва
они  вышли  из  вагона,  как  на  них  набросилась  стая  репортеров   и
операторов, размахивая микрофонами и выкрикивая вопросы на одном  языке,
но с самыми разными акцентами. Среди  них  были  даже  два  гии  и  один
полтроянец.  Тереза,  казалось,  не  сердилась,  а  скорее  обрадовалась
крикам, оглашавшим небольшую станцию.
   -  Миз  Кендалл!   Скажите,   как   вы   себя   чувствуете,   подавая
заключительную просьбу о помиловании?
   - Миз Кендалл! Вы верите, что третья попытка будет счастливой?
   - Миз Кендалл! Вы считаете, что с вами обошлись справедливо?
   - Будете вы петь на открытии сезона в "Мет" на будущей  неделе,  если
вам придется предстать перед судом?
   - Как себя чувствует маленький Джек?
   - Секундочку, миз Кендалл! Посмотрите сюда!
   - Правда, что вы и Первый Магнат расходитесь?
   - Миз Кендалл, вы лично  обратитесь  к  Дирижеру  или  за  вас  будет
говорить ваш адвокат?
   - Миз Кендалл...
   Роги и Честер Копински подхватили ее под руки и попытались  пробиться
к лифту, а Сэм Голдсмит и Вуди Бейтс охраняли фланги. Вуди кричал:  "Нам
нечего сказать! Нам нечего  сказать!"  Тереза,  сияя  улыбкой,  пыталась
отвечать на вопросы. Глава адвокатов Спенсер Девелен стоял в стороне  от
орды репортеров, прижимая "дипломат"  к  элегантной  манишке,  и  что-то
настойчиво кричал в портафон.
   Наконец явилась полиция и навела порядок. Тереза с Роги и  адвокатами
благополучно добрались до лифта и вознеслись в приемную  Дирижера  Земли
Дэвида Сомерледа Макгрегора.
   - Это воронье будет нас поджидать, когда мы выйдем отсюда,  -  мрачно
предсказал Честер.
   - Попросим разрешения забрать Роги и Терезу  с  крыши,  -  вполголоса
ответил Сэм. - Особенно если получим отказ.
   - Но я готова отвечать на их вопросы, - заметила Тереза. -  И  отказа
мы не получим.
   - Тереза! - с упреком произнес  Вуди  -  Вспомните  свое  обещание  и
предоставьте все нам.
   И никто не обращал ни малейшего внимания на Роги.
   "Оммммм" - сказал лифт, и они оказались в довольно заурядном  атриуме
в модном неоримском стиле: мозаичный  пол,  белый  мраморный  бассейн  в
центре с маленьким  фонтаном  и  большими  рыбами,  стеклянная  крыша  и
множество цветущих растений в вазонах.  К  удивлению  Роги,  там  сидело
десятка два людей, видимо ожидавших приема у Дирижера. И они не походили
на адвокатов или  чиновников.  Обыкновенные  граждане.  Молодая  женщина
привела двоих детей, и они, нагибаясь через  бортик  бассейна,  дразнили
японских карпов.
   - До меня  доходили  слухи,  что  Дирижер  решил  рассматривать  свою
должность как что-то вроде последней инстанции для разбора жалоб частных
лиц, - шепнул Роги Честеру. -  Но  это  уж  слишком!  Нам  нужно  занять
очередь?
   - Нам назначен прием ровно на десять, - ответил Копински, взглянув на
свои старинные золотые карманные часы. - И мы не опоздали.
   Тереза с удивлением рассматривала ждущих в приемной.
   - Неужели кто угодно может явиться к Планетарному Дирижеру?
   - Кто угодно  может  попросить  о  приеме,  -  сухо  ответил  Спенсер
Делевен. - Необоснованные просьбы отклоняются; дела, которые  с  успехом
могут быть решены в других учреждениях,  переадресовываются  туда.  Штат
сотрудников Дома Дирижера очень велик, и к самому  Макгрегору  поступают
только дела, прошедшие строгую проверку.
   - Черт меня побери! - воскликнул Роги, - А я думал, что Дирижер,  так
сказать, петух на верхушке Интендантской Ассамблеи, монарх мира.
   - Вовсе нет, - презрительно фыркнул Делевен. - Дирижер не зависит  от
планетарных законодательных  органов.  Он  отвечает  только  перед  всем
Галактическим Консилиумом, а не перед одной Конфедерацией Землян.
   - Многие разделяют такое заблуждение, Роги, - сказал Сэм Голдсмит.  -
Юристы все еще пытаются разобраться в правах и обязанностях Дирижера,  и
кое-кто из нас подозревает, что Дэвид Макгрегор вводит свои  правила  по
ходу действия! Официально Дирижер - это в первую очередь метапсихический
представитель  своей  планеты,  обеспечивающий  прямую  связь  между  ее
гражданами и Консилиумом. Каждая Конфедерация Содружества  рассматривает
эту  должность  несколько  на  свой  лад,  но  в  целом  Дирижер  скорее
надзиратель  или  представитель  общества,  чем   администратор.   Когда
закончится испытательный срок, у каждого нашего  колонизированного  мира
будет свой Дирижер, и на него (или на нее) будет  возложена  обязанность
растить и направлять планетарное Сознание.
   - Выходит, - отозвался Роги, - что Макгрегор в конечном  счете  всего
лишь титулованная нянюшка.
   Голдсмит засмеялся, но остальные адвокаты поморщились.
   - Наверное, это очень трудная работа, - сказала Тереза.
   - Я слышал от одного моего полтроянского друга, - ответил Голдсмит, -
что большинство их Дирижеров выдерживают  лишь  несколько  лет  на  этом
посту.
   - Боже мой!
   - Вон идет секретарь, - перебил Вуди Бейтс. - Давно пора.
   Стройный рыжий молодой человек в блейзере с инициалами ПДЗ  сразу  же
определил двух просителей.
   - Привет! Тереза Кендалл и Рогатьен Ремилард,  если  не  ошибаюсь?  Я
Барт Зигфилд, один из помощников Дирижера. Не пройдете ли  со  мной?  Он
готов вас принять...
   Спенсер Девелен вежливо перебил:
   - Мы представляем юридические интересы гражданки Кендалл и гражданина
Ремиларда, а потому почтительно  просим  разрешения  сопровождать  наших
клиентов и представить их прошение Дирижеру Макгрегору.
   - Извините, - ответил Зигфилд с любезной  твердостью.  -  При  подаче
прошения вас поставили в известность, что Дирижер  примет  только  самих
просителей. Это ведь не судебное учреждение.
   Делевен покраснел.
   - Но...
   Роги шагнул вперед.
   - Мы поняли. Идем, Тереза.
   Зигфилд подмигнул растерявшимся адвокатам и вышел с Роги и Терезой  в
длинный коридор, где царила глубокая тишина, паркетный  пол  был  устлан
китайскими коврами, а по сторонам виднелись  высокие  двери,  скрывающие
неведомо что.  Обшитые  панелями  стены  служили  фоном  для  редкостных
картин.
   - Неужели это подлинный Ван-Гог? - спросила Тереза.
   - Конечно, - ответил их проводник. -  Дирижер  Макгрегор  всегда  был
знатоком и любителем живописи, а его должность  сопряжена  не  только  с
ответственностью и обязанностями, но и с привилегиями,  которыми  он  не
замедлил воспользоваться. Картины тут, разумеется, одолжены  музеями  на
время.  Вон  прелестный  маленький  шедевр  Фра-Анжелико...  А  "Корабль
дураков" Хиеронимуса Босха просто чудо, верно? Любимое полотно Дирижера.
   Помощник постучал в дверь, ничем не отличавшуюся от тех, мимо которых
они проходили.
   - Ну вот, входите! - бодро пригласил их Зигфилд, указал  на  дверь  и
быстро ушел, оставив их стоять перед ней.
   Роги и Тереза. Войдите, пожалуйста.
   Роги чуть не подпрыгнул. Он ухватил дверную ручку, потянул ее на себя
и посторонился, пропуская Терезу первой в открывшуюся дверь.
   Кабинет был небольшой и уютный. В камине на решетке лежали  березовые
поленья  и  растопка.  В  сосновый  старинный  шкафчик  вделан  новейший
компьютер  -  единственный  намек  на  современную   технику.   Сосновый
письменный стол с коричневым кожаным  креслом  у  единственного  окна  с
домоткаными шторами; из окна открывался вид на долину Мерримака.
   Дэвид Макгрегор вышел из-за стола им навстречу. Роги  впервые  увидел
его после омоложения, и ему вновь бросилось в глаза  сходство  Дэвида  с
его покойным отцом. Волосы другого цвета, но пушистые  бакенбарды  точно
такие же, и даже одет Дэвид был в твидовый пиджак и жилет любимых цветов
клана Макгрегоров. Пуговицы из оленьего рога - тоже неменяющаяся  деталь
их одежды. Дэвид пожал им руки, точно  желанным  гостям,  придвинул  два
стула с ажурными спинками и гобеленовыми сиденьями,  восхитился  платьем
Терезы и спросил ее о  здоровье  маленького  Джека.  Вернувшись  в  свое
кресло  за  столом,  он  попросил  Роги   оставить   для   него   хорошо
сохранившийся экземпляр "Колес Ифа" Л. Спрэга де Кэмпа  с  суперобложкой
Хэннеса Бока - в его коллекции научной фантастики недостает этой книги.
   -  Да,  да,  у  меня  есть  такая,  -  кое-как   выговорил   владелец
букинистического магазина. - Уже  обработанная.  Я  ее  пришлю.  С  моим
приветом.
   Темные глаза Макгрегора весело заблестели.
   - Пришли с приложением счета, Роги, - сказал он категорично.
   - А... э... конечно.
   Наступило молчание. Потом Дэвид Макгрегор сказал:
   - Я уже расследовал ваше дело. У  меня  к  вам  только  один  вопрос,
Тереза. Зная то, что вам теперь известно о маленьком Джеке, зачали бы вы
еще ребенка?
   Она ответила, держа голову высоко:
   - Нет. Но я по-прежнему уверена, что поступила правильно, родив его.
   Макгрегор обернулся к Роги.
   - Почему ты скрыл от человеческого Магистрата правду о роли  Марка  в
этой истории?
   У старика перехватило дыхание. А он-то тешил себя надеждой, что сумел
провести полицейских, взяв всю вину на себя. Роги тяжело вздохнул:
   - Я старик и зарабатываю на жизнь торговлей книгами.  Если  я  получу
десять лет, невелика важность. А второй соучастник - еще  подросток,  он
только начинает жить, учиться и безусловно вырастет в большого человека.
Я счел необходимым  прикрыть  его.  Дать  ему  возможность  вступить  во
взрослую жизнь без пятна.
   Макгрегор опустил  взгляд  на  свои  руки  со  сплетенными  пальцами,
лежащие на темном полированном дереве стола. Он все  еще  носил  широкое
золотое обручальное кольцо.
   - Вы оба сознательно нарушили  законы  Попечительства.  Вас,  Тереза,
толкало иррациональное побуждение, своего рода метапринуждение,  которое
экзотические расы Содружества признают, хотя и не  понимают.  В  старину
люди бы сказали, что вами двигал Бог. И возможно, не ошиблись бы.
   Он поднял глаза на Роги.
   - Ты не хотел нарушать закона, помогая ей.  И  также  действовал  под
принуждением... двойным. Во-первых, Марка Ремиларда, а  во-вторых...  ты
сам знаешь кого.
   Тереза удивленно повернулась к старику.
   - Но ты ни словом не обмолвился...
   Дэвид Макгрегор принудил ее умолкнуть.
   - Я считаю, что обстоятельства позволяют  помиловать  вас  обоих  без
каких-либо условий.
   Тереза   вскочила,   обливаясь   слезами   радости,   бормоча   слова
благодарности. Открылась дверь, вошел Барт Зигфилд,  осторожно  взял  ее
под руку и увел. Дверь за ними закрылась.
   - Я тоже хотел бы  поблагодарить  тебя,  -  сказал  Роги,  вставая  и
протягивая Дэвиду руку.
   Но Макгрегор словно не заметил этого и  сделал  старику  знак  сесть.
Лицо у него стало очень серьезным.
   - Мы с тобой еще не кончили, Роги.
   Роги  снова  вздохнул.  Только  один  некто   мог   сообщить   Дэвиду
Макгрегору, какие побуждения им руководили - не говоря уж о  побуждениях
Терезы... Какую, интересно, тренировку прошел Дирижер у лилмика?
   Дэвид Макгрегор улыбнулся.
   - Тяжелую, мой милый.  Чертовски  тяжелую.  Но  подробности  тебя  не
касаются, хоть ты и сам немножко этого попробовал.
   - Ха! - воскликнул Роги, и у него загорелись глаза.
   - Мне от тебя нужен не дух товарищества, - сказал Макгрегор резко. Он
даже не улыбался. - А что-то совсем другое, и  ты  мне  поможешь,  иначе
тебе придется очень плохо.
   Роги уставился на него, разинув рот.
   - Возможно, - продолжал Макгрегор деловым тоном,  -  тебе  неизвестен
фокус кое-кого из Ремилардов: никого не впускать в свое сознание,  делая
вид, будто оно открыто для принудительного зондирования. Мы нашли против
этого  средство,  как  скоро  убедится  ваша  компания.  Однако  на  это
потребуется время, поскольку Магистрат обязан соблюдать все процедуры  и
законы,  управляющие  сбором  информации,  как  это  ни  скучно.  Но   в
определенных  ситуациях   Дирижер   имеет   право   обходить   кое-какие
формальности. И, заполучив тебя, так сказать, в свою паутину, я  выбираю
более простой и прямой способ получения информации.
   - О чем ты это? - проблеял Роги.
   Макгрегор словно не услышал его.
   - Самый простой  и  безболезненный  способ  для  тебя  -  добровольно
рассказать мне всю правду, а затем раскрыть свое  сознание  и  дать  мне
проверить, действительно ли это правда.
   - Но ты же только что оправдал Терезу и меня...
   - Преступление Терезы меня больше не интересует. Ты мне расскажешь  о
том, что несравненно важнее. Можешь согласиться, а можешь отказаться.  И
тогда я применю мой особый психозонд, впрочем, все еще  весьма  топорный
инструмент, даже после практики у лилмиков.  Я  заранее  согласен,  что,
примени я свой зонд к Полю Ремиларду или к его  старшему  сыну,  у  меня
мало  что  получилось  бы.  Но  гарантирую,  что  твой   мозг   навсегда
превратится в комья овсянки, если ты вздумаешь сопротивляться!
   - Господи помилуй! -  воскликнул  Роги.  -  Просто  скажи,  что  тебе
приспичило узнать.
   -  Все,  что  тебе  известно  о  том  или  о  тех,  кто  убил  Бретта
Макаллистера и мою жену  Маргарет  Стрейхорн.  Или,  клянусь  Богом,  ты
выйдешь отсюда полоумным.
   Дэвид Макгрегор солгал.
   Он признался в этом, когда Роги, весь потный от страха, выложил  все,
что знал о Фурии, Гидре, Викторе, маленьком Джеке и семи смертях.  После
того как Роги немного оправился после этого испытания (с помощью четырех
стопок выдержанного виски), Дэвид сказал, что  конечно  же  не  стал  бы
зондировать старого букиниста так, чтобы испепелились его мозги.
   - Хотя мне это вполне по силам, старина, - дружески сообщил  Дирижер.
- Мои способности к психопринуждению и воздействию  обладают  прямо-таки
мерзким потенциалом, а лилмики научили меня  паре  фокусов.  Но  я  ведь
человек добрый, мухи не обижу, да и  мои  полномочия  не  позволяют  мне
крушить сознания направо и налево, хотя при допросах граждан  Земли  мне
предоставлено больше свободы, чем Магистрату.
   Роги возмущался и стонал, что с ним обошлись так нечестно,  но  Дэвид
ответил только, что хотел  добраться  до  тайны  этих  убийств  наиболее
быстрым и несложным способом - а именно через Роги.  Законы  Содружества
запрещали психозондировать Магнатов Консилиума вроде Династии Ремилардов
- без веских  на  то  оснований,  но  простому  гражданину  некуда  было
деваться, если Дирижер решал докопаться до чего-то.
   - А теперь и ты получишь  от  меня  кое-какую  информацию,  -  сказал
Дэвид, все еще улыбаясь. - И непременно сообщи ее членам своей семьи.  К
концу месяца человеческий Магистрат будет иметь новый прибор,  способный
точно определить, говорят ли правду или лгут даже самые великие  умельцы
экранироваться. Благодаря тебе у нас появились юридические основания для
допроса семи ремилардовских Магнатов. Если  они  согласятся  добровольно
пройти испытание на приборе здесь, в моем кабинете, так,  чтобы  мне  не
пришлось передавать дело  в  Магистрат  и  затевать  долгую  юридическую
волокиту, все будет проделано строго конфиденциально. Ничья репутация ни
на йоту не пострадает - естественно, если они невиновны. И -  опять-таки
благодаря твоей помощи -  мы  знаем  теперь,  какие  именно  вопросы  им
задавать.
   - Расчудесно! - с горечью отозвался Роги.  -  Теперь  к  списку  моих
грехов я могу добавить еще и стукачество.
   Добродушное выражение  исчезло  с  лица  Дэвида  Макгрегора,  оставив
каледонский гранит.
   - Черт побери твою нежную совесть! Важно одно: найти чудовищ, которые
убили мою бедную Мэгги и остальных. Найти - и отправить прямиком  в  ад!
Так и сообщи своей драгоценной Ремилардовской Династии!

33

ИЗ МЕМУАРОВ РОГАТЬЕНА РЕМИЛАРДА

   Выступление Терезы на открытии  сезона  в  роли  китайской  принцессы
Турандот, чье  ледяное  сердце  растопила  любовь,  стало  одним  из  ее
величайших  сценических  триумфов.  Она   благоразумно   избрала   роль,
позволявшую  ей  явиться  во  всем  блеске  сценического  таланта,   как
вокалистке  с  великолепным  голосом,  словно  бы  не  знающей   никаких
трудностей. Никто не заметил, что голос этот уже не так гибок, как в дни
ее юности, или что высочайшие ноты, когда-то  прославившие  ее,  звуча