где-нибудь  схорониться и  переждать,  но  сколько  я  ни  копался в памяти,
припоминая прошлогодний  поход по этому маршруту, ничего похожего на укрытие
в  голову  не  приходило.  Если  же  свернуть  с  тропы  --  как  пить  дать
заблудишься.
     Я  тщетно  буравил  глазами завесу  ливня в  поисках  хоть какой-нибудь
трещины или норы. Ясновидение отказало напрочь. То ли из-за слепящих молний,
то ли из-за дикой ломоты в колене, то ли просто от  полной растерянности. На
всякий случай послал Дени  призыв о помощи:  возможно,  высокочувствительный
мозг  мальчика сумеет отыскать  укрытие там,  где мои  способности потерпели
фиаско.  Он не ответил. По-видимому, телепатический оклик был слишком слаб и
не смог пробиться через глыбы. Ну все, я погорел!
     Alors  -- j'y  suis, j'y reste!  [Итак, я  здесь --  и  здесь останусь!
(франц.)] Если, конечно...
     То, что  случилось  потом,  кажется  в  ретроспекции  пародией великого
события, коему суждено было  случиться сорок лет спустя.  Прикованный к этой
чертовой горе, я затравленно огляделся, поднял голову к небу и завыл:
     -- Призрак! Эй, Призрак! Вызволи меня из этого потопа!
     Воцарилась кромешная  тьма, то и  дело нарушаемая  сверканьем молний. Я
вновь  позвал Фамильного  Призрака.  Ветер ярился,  колено  причиняло адскую
боль; несмотря на зюйдвестку, я весь промок, поскольку дождь сыпал  не вниз,
а  как бы  вверх по склону.  Я  бросил рюкзак  и плюхнулся на мокрый камень,
нелепо вытянув перевязанную ногу.
     -- Эй ты, сукин сын! Почему, когда ты нужен, тебя нет как нет?
     Я здесь, ответил он.
     Что это --  галлюцинация? Я так и подскочил  на месте.  Ветер  внезапно
стих, дождь  прекратился, будто  кто-то завернул  на небе  кран. Вокруг меня
распространялось  матовое  свечение,  точно  поглотившее  вспышки  молний --
теперь они казались мне слабой пульсацией света в дугообразном ореоле.
     -- Призрак! -- прошептал я.
     A vos ordres [К вашим услугам (франц.).].
     -- Неужто и вправду ты?
     Бедняга! Ты разве не понял, что меня стоит только  позвать. Даже если я
сам не услышу, мне обязательно передадут.
     По-французски  и  по-английски  я высказал ему все, что о  нем думаю, а
затем  потребовал, чтобы он  немедленно исцелил мое  колено.  Voilа! [И вот!
(франц.)] Боли как не бывало. Не помня себя от радости,  я снова обратился к
нему:
     -- А слабо тебе меня высушить?
     Нет ничего проще.
     Пуф! Облака пара вырвались из рукавов  зюйдвестки. Я стащил еЕ с себя и
с удивлением обнаружил, что свитер, штаны и даже носки совершенно сухие.
     -- Черт побери! -- восхитился я. -- Теперь бы чайку с бренди.
     Призрак отозвался с некоторой насмешкой:
     По-моему,  ты уже исчерпал традиционные три желания.  И чай, и бренди у
тебя в рюкзаке.
     Я расхохотался, как безумный, и потянулся за рюкзаком. Призрак снизошел
до того, что высушил близлежащий валун; на него  я  поставил термос  и набил
рот  крекерами.   Сияние   (тогда  я  ещЕ  не  знал,   что   оно  называется
психокреативным)  отбрасывало  бледные отблески на кусты, с  которых  капала
вода.
     -- Слава тебе Господи,  дозвался! А то я тут без тебя чуть  не подох. У
бедного Дени  жизнь и  так несладкая, не  хватало ему ещЕ лишиться  любимого
дядюшки.
     Призрак как будто поразился:
     Несладкая, говоришь?
     -- Ну да,  я собирался  его  определить в интернат, но Дон и вся  семья
встали намертво... Я думал, ты знаешь.
     Да нет, я... был  в отлучке.  Значит, твой  брат возражает против того,
чтобы Дени воспитывался у иезуитов?
     --  Каких   иезуитов?  Говорят  тебе,  я   хотел  его  в  Нортфилд-Холл
пристроить. Это интернат в Вермонте для особо одаренных детей.
     Призрак некоторое время пребывал в задумчивости.
     Иными  словами, опять  требуется мое  прямое  вмешательство? Интересный
пример  синхронного мышления!  Дени о твоих планах и словом не обмолвился --
так откуда же мне было знать?
     Из его лепета я ничего не понял, да  и не особенно вслушивался. Я налил
себе чаю в крышку из-под термоса  и плеснул туда добрый глоток бренди. Затем
полушутя вытянул перед собой пластмассовую фляжку:
     -- Не хочешь глотнуть?
     Mersi beau, поблагодарил он.
     Фляжка выплыла из моих рук, немного покачалась в воздухе и вернулась ко
мне. Я залпом выпил чай  и закашлялся. У меня уже тогда появилась мысль, что
Призрак -- не более чем игра воображения, но  в таком  случае оно играет  со
мной слишком злые шутки.
     -- Так что там насчет иезуитов?
     Два   священника   --  Джерет   Элсворт  и  Фрэнк  Дюбуа  --  открывают
экспериментальную школу для одаренных детей малообеспеченных  родителей. Она
именуется Бребефской академией и находится близ Конкорда, в помещении бывшей
иезуитской семинарии. Святые  отцы примут Дени на полное  обеспечение. А  ты
будешь давать ему карманные деньги. Дон останется доволен.
     Я и  не думал приписывать разлившееся по жилам блаженное тепло действию
бренди.
     -- Элсворт... Элсворт... Вроде бы я встречал такую фамилию в "Ньюсуик".
Это что, тот самый?
     Призрак не обратил внимания на мою реплику.
     После  того как Дени отучится  в академии, ты расскажешь отцу  Элсворту
всю правду о нем. Священник все поймет и сумеет позаботиться о Дени в период
созревания. Так что можешь со спокойной душой доверить ему мальчика.
     У меня закружилась  голова. Шесть лет я всего себя посвящал племяннику,
а когда его не было рядом, места себе  не находил от тревоги. Но насколько я
понял из слов Призрака, моя миссия закончена?
     Не  закончена,  возразил  он.  Дени всегда будет  нуждаться в  тебе. Но
первое задание ты выполнил с  честью,  и теперь на некоторое  время  у  тебя
появится возможность заняться личными делами.
     -- На некоторое время?!
     Спокойно! Ne vous tracassez pas [Не надо нервничать (франц.).].  У тебя
в запасе годы.
     -- И откуда ты такой взялся? -- вспылил я. -- Все ему известно!
     Могу сказать,  если интересуешься. Я из другого мира, с далекой звезды.
У  меня имеются  особые полномочия опекать семью  Ремилардов. Причин пока не
назову  --  сам  поймешь  со  временем. Мне  уже  пора.  Но прежде  я должен
убедиться в твоей безопасности. Гроза утихнет только на рассвете.
     Выходит,  летающие тарелки, про  которые все  только  и твердят, --  не
досужий вымысел. Стало быть, мой Призрак -- один из пришельцев?
     -- А что произошло с Бетти и Барни на старой франконской дороге?
     Призрак хохотнул.
     Ну, это мы обсудим в следующий раз.
     Мутное свечение  сомкнулось вокруг меня.  Несколько минут я пребывал  в
каком-то жемчужном коконе, потом  меня ослепила  молния,  оглушили  громовые
раскаты  и  ливень  обрушился мне на голову,  точно из водопада.  Но  пейзаж
вокруг был уже другой. Метрах в трех я разглядел бревенчатый домик на берегу
ручья. Окна были освещены; внутри мелькали тени; слышались звуки гармоники и
пение.
     В руках я все ещЕ держал крышку от термоса, правда наполненную не чаем,
а  дождевой  водой.  Я  выплеснул  воду,  подхватил  лежащий у ног  рюкзак и
направился к двери альпийского приюта.

18

     Судно слежения Крак На-ам (Крон 96-101010)
     24 июня 1974 года

     Ра-Эдру  вошла  в  кабину,   отсалютовала  на  скрытом  расовом  модуле
вышестоящему крондаку, остальным же небрежно бросила вслух:
     -- Высоких мыслей вам, коллеги!
     В резервуаре еЕ ума отпечатался вопрос:
     Зачем вызвали,  умники? Вывод на орбиту русской космической лаборатории
"Салют" по расписанию предполагается не раньше чем через пять часов.
     -- Верно, Ра-Эдру, -- ответил на еЕ невысказанную мысль Тула-Эку. -- Но
внизу, в Нью-Гемпшире, сейчас произойдет ещЕ  одно знаменательное событие...
из тех, что повторяются два раза в год.
     Симбиари и гии в один голос рассмеялись.
     Тула-Эку  укоризненно  взглянул  на них,  затем обратился  к Ра-Эдру  и
молодому полтроянцу,  на  серовато-фиолетовом лице  которого  было  написано
недоумение.
     --  Мне  известно  ваше  увлечение  ксенопсихологией, мои  юные друзья.
Поскольку  в земных делах  вы  новички, вас наверняка заинтересует  типичный
образчик североамериканских умонастроений.
     -- Ну,  до  типичного  ему  ещЕ  далеко, --  возразил  педант с планеты
Симбиари; у него на все имелись  данные статистики. -- Обследования Седьмого
земного статуса показывают, что сорок девять и двадцать  две  сотых процента
верит в существование  других населенных планет,  и лишь девять и  девяносто
одна сотая процента утверждает, что своими глазами видели пришельцев.
     Из ума гии Дри-Дри-Вавла выплеснулась волна детской радости.
     -- Вот видите, как мы отстали от жизни! Этого надо было ожидать.
     -- По-моему, --  откликнулась  Ра-Эдру,  -- эти  цифры  показывают, что
тридцатилетнее наблюдение оправдало себя.
     -- Не говори "гоп", -- хмыкнул симбиари,  -- чтобы  понять землян, тебе
ещЕ учиться и учиться надо.
     --  И  верно,  -- подхватил  Дри-Дри-Вавл,  -- взять  хотя  бы  тех  же
американцев.  Они  поразительно  быстро увлекаются всякими  программами и не
менее быстро  охладевают. Подумать  только -- они почти утратили  интерес  к
освоению космоса. Основная часть капиталовложений идет на какую-то идиотскую
войну.  К тому  же политические лидеры теперь поголовно  озабочены  угрозами
наций третьего статуса прекратить  нефтяные поставки.  Нефть! Ну, что вы  на
это скажете?
     Симбиари выдал свое суждение:
     -- Да, всю земную кору продырявили буровыми скважинами.  Ну  как  после
этого приобщить их к Мировому Разуму?
     Тула-Эку возился с монитором  и сделал вид, будто не слышал язвительной
реплики.  Когда  превосходно  сфокусированное  изображение  было доведено до
надлежащих размеров  (жаль, что юный  Трози не различает цвета, ведь они так
обогащают наблюдение), он перевел его на большой экран.
     Двадцать три человека -- четырнадцать мужчин и девять женщин -- уселись
в  кружок  на  вершине  Адамса   --  одной  из  гор  Президентской  гряды  в
Нью-Гемпшире.  Температура  --  5°С, дует  порывистый  западный  ветер, небо
затянуто  облаками, видимость  --  около двадцати километров. На людях очень
странная  одежда, вероятно,  предназначенная  для  тепла.  Они  едва  слышно
переговариваются, хотя  у  некоторых  взгляд какой-то отсутствующий. Женщина
разливает в пластиковые кружки горячее какао из термоса.
     --  Их  меньше,  чем  в  прошлом  году,  --  с удовлетворением  отметил
симбиари. -- Гораздо меньше.
     Гии выкатил глаза-блюдца.
     -- Многие переключились на макробиотику, пацифизм или охрану китов.
     -- Тихо! -- прикрикнул Тула-Эку. -- Начинают.
     Ра-Эдру  и  полтроянец Трози, затаив дыхание, глядели на  экран.  Лидер
группы, властного вида женщина, повелела присутствующим взяться за руки.
     -- Друзья-эфирианцы, священный миг настал. Освободите ваши умы от всего
земного.  Приготовьтесь   расстаться  с   телесной   оболочкой   и   принять
астроментальную  конфигурацию.  Отгородитесь  от  всех  физических ощущений.
Закройте глаза  и заткните  уши для посторонних звуков. Слушайте только  мой
голос. Почувствуйте необъятность Вселенной. Я взываю к ней, взывайте и вы со
мной вместе. Пусть наши  мысли вознесутся единым  порывом. Вселенная видит и
любит нас.  Много сочувственных  взоров  обращено  к  нам  из  космоса в эту
минуту. Если  у нас достанет  веры и  присутствия  духа,  внеземные существа
откликнутся  на  наш призыв.  Они придут и спасут наш  мир  от грозящей  ему
гибели.  Взывайте! Просите  о помощи жителей других миров. Пусть они  знают,
что мы ждем их. Ну, начали!
     Придите!
     -- Надо же! -- воскликнула Ра-Эдру. -- Эта женщина балансирует на грани
оперантности.  Остальные  безнадежно  латентны,  но  их  слабые  метафункции
находятся в теснейшей умственной связи с нею. Потрясающе!
     Придите!
     Трози тоже сиял.
     --  Милые  мои,  какой  трогательный  метаконцерт!  --   проговорил  он
дрогнувшим голосом. -- Как жаль, что остальные умы на порядок ниже.
     --  Все земляне в большей или меньшей степени обладают латентностью, --
заключил  Тула-Эку.  --  Но  в  данном  случае  только речь  лидера способна
проникнуть сквозь ионосферу.  На таком  расстоянии  никто, кроме крондаков и
полтроянцев, не в  силах распознать  метапсихическое излучение подчиненных в
умственной связке.
     -- Слава Святой Истине и Красоте! -- пробормотал симбиари.
     -- А я согласна с Трози, -- высказалась Ра-Эдру. -- Несмотря ни на что,
усилия  этой  маленькой  группы  очень  трогательны  и  являются  прообразом
метаконцерта, который должен состояться перед Вторжением.
ПРИДИТЕ!
     -- Не  прообразом, а карикатурой!  --  поправил  симбиари. -- С  тем же
успехом можно  уподобить  жужжанье  насекомых  симфоническому  оркестру. Эти
чудаки периодически  пытаются выйти на контакт с теми, кого они  по-идиотски
именуют представителями внеземных  цивилизаций. Единственное  их достоинство
--   в  какой-то  мере  одаренный  вожак.  Хотя  в  этом  тоже  нет   ничего
удивительного, если учесть, что дамочка из Нью-Гемпшира.
ПРИДИТЕ!
     -- Почему ты все время насмехаешься? -- нахмурилась Ра-Эдру.
     --  Да потому  что в Нью-Гемпшире латентных  особей пруд пруди.  И есть
даже природные операнты. Это одно из метапсихических  ядер  планеты. Мировой
Разум  на Земле развивается не  повсеместно,  а  как бы прорывами. Очередная
нелепость.  Сама посуди,  чего в  таких  условиях  могут  достичь  недоучки.
Странно, что они ещЕ сохранили здравый рассудок.
ПРИДИТЕ!
     Сентиментальный  гии  приложил  руку к  середине  туловища, где у  него
располагалось сердце, и внутренний орган тут же засиял багряным светом.
     -- Нет, сограждане, вы только вслушайтесь, какая добрая  воля звучит  в
призыве женщины! Какая страсть! Так и хочется еЕ утешить.
ПРИДИТЕ! ПРИДИТЕ! ПРИДИТЕ!
     -- Твоими бы устами, коллега, -- фыркнул симбиари. -- Интересно, что ты
скажешь,  когда  спустишься вниз, за  пределы  ионосферы, и, как  мы, воочию
убедишься в  эгоизме землян, в безрассудном недоверии, отделяющем одну нацию
от  другой,  в извращенных  мужских инстинктах, что побуждают их  бесконечно
воевать друг с другом.
     --  Быть может, ты и прав, Салишис,  -- сказал маленький полтроянец. --
Но нельзя же сбрасывать  со счетов утверждение Лилмика  насчет  того, что  у
людей величайший метапсихический потенциал в галактике.
     -- Лилмик  много утверждает,  не обременяя  себя  доказательствами,  --
проворчал скептик. --  Я  хоть  и не член Совета, но моя профессия дает  мне
возможность наблюдать социальную  динамику. Так вот, если этот Разум пустить
на самотек, он сам себя разрушит.
ПРИДИТЕ, УМОЛЯЕМ!
     -- Но  ведь до сих  пор  люди не применяли атомного  оружия в  открытой
войне, --  упорствовал Дри-Дри-Вавл --  Они  производят  его  все  больше  и
больше, но не пускают в ход. Видимо, ядерные ракеты служат только в качестве
устрашения.
     -- Ты уверен? -- Салишис кивнул на экран. -- Чего ж тогда эта группа на
горе так  страстно молит галактическую цивилизацию спасти их мир от атомного
самоубийства?.. Конечно, они сами  не понимают, что означало  бы Вторжение в
условиях поголовной латентности. При их социальном инфантилизме нам придется
захватить  планету и более ста круговращений  быть  им няньками,  пока Разум
полностью не созреет. Тебе не приходило на ум, что люди станут оказывать нам
противодействие  буквально на каждом шагу? Меня  лично  от одной  этой мысли
бросает в дрожь.
     --  Неправда, -- возразил начальник экспедиции. -- Ты чересчур сгущаешь
краски, Салишис. Многие земляне уже испытывают чувство вселенского братства,
что  можно  считать  первой   ступенью  Единства.  И  Лилмик  предрекает  их
ускоренную умственную эволюцию.
     -- Ну да, кто же  осмелится поставить под сомнение непререкаемую оценку
старейшей  расы  в галактике?  -- язвительно  проронил симбиари.  --  Зодчие
Содружества, высокочувствительные умы! К несчастью, рассуждения лилмиков так
же эфемерны, как их тела...
     Придите!
     -- Она  слабеет, -- догадалась  Ра-Эдру. -- Видимо, находиться на таком
холоде  -- нелегкое  испытание для  организма  с гипертрофированным  обменом
веществ.
     -- Да, их  осталось так мало. -- Дри-Дри-Вавл огорченно потряс перьями.
-- Теперь они до Иванова дня не появятся.
     Придите, о, придите!
     Полтроянец Трози всей душой излучал волны сочувствия.
     -- Давайте как-нибудь покажем им,  что мы тут, что их страдания  нам не
безразличны.
     -- Не  говори  глупостей! -- строго  произнес великий Тула-Эку. -- Даже
если бы все люди Земли воззвали к нам, мы все равно не имеем права ответить.
Совет дал нам четкие инструкции.
     -- Ну один  жест! -- взмолился Трози.  --  Крохотный знак, который ни в
коей  мере  не  нарушит  вероятностных  прогнозов.  Клянусь  Любовью,  после
стольких умственных анализов,  технических испытаний,  облетов мы можем себе
позволить для разнообразия хотя бы дружеский кивок издалека.
     --   Пункт   четыре-ноль-ноль-один  представляет   наблюдателям   право
действовать по обстановке, -- почтительно обратилась к вышестоящему Ра-Эдру.
--  Например,   умам   разрешено  в   метаконцерте  направить  очень  тонкий
телепатический луч.
     Люди все ещЕ  держались  за  руки, устремив  взоры к  хмурому  небу. Но
умственная   синергия  быстро   ослабевала.  Женщина-лидер  подвигла  их  на
завершающее усилие.
     Придите!
     Вспомогательные  глазницы Тула-Эку  затянулись  матовой пленкой, а  его
первичная  оптика, наоборот,  вспыхнула насыщенно голубым  светом, вобравшим
душевные  порывы  крондака,  полтроянца  и  гии. После  секундного колебания
симбиари примкнул к посланию упятеренного мозга, призывающему к спокойствию,
терпению и содержащему смутный намек на Единство.
     Держитесь!
     Обращенные  к небу  человечески  лица на миг  застыли. Потом оцепенение
рассеялось,  и  двадцать  три  встревоженных  существа  принялись  испуганно
перешептываться.  Женщина  обхватила  голову  руками.  Остальные  сгрудились
вокруг нее, стали тормошить. Наконец она подняла глаза к небу, не видя своих
спутников, помахала рукой и улыбнулась.
     После чего бодро зашагала вниз по склону. Остальные потянулись за ней.

19

     Бреттон-Вудз, Нью-Гемпшир, Земля
     25 июня 1974 года

     -- Просыпайся, Дени, приехали.
     Старый  "фольксваген"-букашка свернул  на подъездную  аллею. Семилетний
мальчик мгновенно встряхнулся и выглянул  в окно. Ему предстала великолепная
панорама: несколько сот акров зеленой лужайки на подступах к лесистому холму
и за ним гряда, протянувшаяся вдоль всего горизонта, снизу темнеющая лесами,
а  возле  голых  вершин  позолоченная  первыми   лучами  солнца.  Знаменитая
Президентская  гряда в  горах  Уайт-Маунтинс  значительно  понизилась  из-за
вековых ледников, но все ещЕ оставалась высочайшей точкой Северной Америки.
     А где отель? А железная дорога? Ой, смотри, на той вершине СНЕГ!
     Это гора Вашингтон. Туда мы и поедем сегодня.
     Я помню, как  они  идут с  севера  на юг: Джефферсон,  Клей, Вашингтон,
Монро,  Франклин, Эйзенхауэр,  Клинтон. А  почему тут не только  президенты?
Дядя Роги, а почему Эйзенхауэр такой неказистый?
     Он последним получил свой пик, нищие не выбирают. По решению штата гора
Плезант была переименована в Эйзенхауэра. Потом ещЕ попытались переименовать
Клинтона  в  Пирса  --  все-таки  единственный  среди  президентов  уроженец
Нью-Гемпшира. Но  из этой  затеи  ничего не получилось. Точно так же, как из
всех затей президента Пирса. Люди до сих пор называют гору Клинтоном.
     (Смех.)  А почему из Берлина все они кажутся выше, чем отсюда? Надо же,
какой смешной этот Вашингтон! А скоро мы увидим твой ОТЕЛЬ?
     Роги вслух рассмеялся.
     -- Да погоди, не торопись. Впереди целых три дня  -- успеешь задать все
вопросы. Я, признаться, уже позабыл, какой ты почемучка.
     -- Ничего ты не позабыл,