, оставив после себя серый пепел,
угасающую насмешливую мысль и серебряную руку, что стремительно  падала  в
море.
     Король подхватил ее на лету. Из-за крепостных стен вставало солнце, и
народ Многоцветной Земли пел Песню в его честь.
     "Неплохо сработано", - подумал он и отправился восвояси.



                                 ЭПИЛОГ

     На острове Окала еще царила глубокая ночь.
     Три лягушки разучивали увертюру к осенней любовной симфонии. В ветвях
палисандрового  дерева,  нависшего  над  крыльцом,   мелькали   светлячки.
Заходящая бронзовая луна, казалось, передразнивала  кривую  усмешку  Марка
Ремиларда.
     - Этого ты ждал? - спросила Патриция Кастелайн.
     Он медленно выбрался из  брезентового  шезлонга  -  второй  Вагнер  с
метапсихическим уклоном.
     - Примерно. Правда, трюк с поглощением умов меня слегка озадачил.  До
Единства полтроянцы практиковали  нечто  подобное  по  отношению  к  своим
врагам, но чтобы человек пошел на  такое...  Невероятно!  Впрочем,  весьма
любопытно... Весьма.
     Она просунула руку ему под локоть.  Эпизоды  разыгравшейся  в  Европе
драмы прокручивались в его полностью восстановленном мозгу.
     - Слава Богу, тебе лучше, -  сказала  она.  -  А  то  я  уж  начинала
бояться.
     Он беззаботно рассмеялся, точь-в-точь как в былые времена.
     - Пора бы уже привыкнуть,  что  Аваддону  убивать  не  впервой.  Меня
застигли врасплох. Больше такого не повторится.
     - Все-таки пойдешь?
     - Не я, так он придет ко мне.
     - Пусть лучше он.
     - Я подумаю.
     Марк обнял ее за плечи и поцеловал. С озера потянуло прохладой.
     Патриция вздохнула.
     - Вообще-то хотелось бы посмотреть на Великий Турнир.
     - Почему бы и нет? - отозвался Марк Ремилард.
     Рука об руку они вошли в дом.
     На землю пала роса, лягушки смолкли, светлячки спрятались в листве, и
остров уснул.


   Джулиан МЭЙ
   ВРАГ

   Пер. - М.Ишков.

   Julian May. The Adversary (1984)
   ("The Saga of the Pliocene Exile Quartet" #4).


                                               Трем замечательным, все
                                               понимающим "пьянчужкам" -
                                               маме - Джулии Фейлен Мэй,
                                               учительнице - Норме Ольсен,
                                               соседке - Рут Девис
                                               с благодарностью



                            Вдовец печальный, безутешный, принц
                                                          Аквитанский я...
                            Разрушенная башня предо мною.
                            С ней рухнула надежда - звезда моя мертва;
                            И лалами украшенная лютня рождает звуки.
                            То гимн немому солнцу - Меланхолией зовут его.
                            Оно - черно!..
                            Запекся королевы поцелуй на лбу моем;
                            В том гроте, обитель где сирены сладкогласной,
                            Я вижу сны...
                            Ликующий, я дважды Ахерон одолевал...
                                           Жерар де Нереаль. El Desdichado

                                  Логи:
                                  Не ведая о том, спешат они к могиле,
                                  Могучими себя воображая.
                                  Участвовать в деяньях их постыдно!
                                  Но вынужден - есть сила
                                  В словах волшебных, в тайных их обрядах.
                                  Когда зовут меня, обязан я явиться,
                                  И я являюсь - в пламени и громах...
                                  Слепцы, ведомые слепцами!
                                  Как можете судить о Боге,
                                  Подобном мне. Когда ваш каждый шаг -
                                  Движенье к пустоте.
                                  Помочь вам?.. Идея неплохая...
                                  И чем бы ни заняться, лишь бы
                                  Руки приложить.
                                               Рихард Вагнер. Золото Рейна



                              ПРОЛОГ ПЕРВЫЙ

     Свершилось!.. Никакой дар ясновидения не  нужен  там,  где  властвует
железная логика и несокрушимая  необходимость.  "Чем  здесь  может  помочь
колдовство, - с грустью  подумала  Элизабет,  -  если  столкновение  между
Эйкеном Драмом и Фелицией Лэндри не могло разрешиться иначе".
     Последние отзвуки сильного,  сотворенного  мыслью  удара  рассеялись.
Четверо  наблюдателей  в  защитном  невидимом  шаре,  созданном  сознанием
Минанана Еретика, затаили дыхание. Шар висел в небе  Испании,  над  горной
цепью; внизу расстилалась затянутая пеленой дыма долина реки Рио-Дженил.
     Все было кончено!
     Элизабет вздохнула.
     - Фелиция погибла, - нарушил молчание Минанан.
     - Да, если говорить о ее метапсихической силе  и  внешнем  облике,  -
уклончиво заметил Крейн.
     - Это ничего не доказывает, - пробормотал Главный Целитель Дионкет.
     Элизабет колебалась - ее способность мысленно обозревать пространство
была во много раз сильнее, чем у сопровождавших тану, тем не менее с такой
большой высоты она не могла составить полную картину случившегося.  Что-то
ускользало, что-то не  складывалось,  но  понять,  что  именно,  на  таком
расстоянии  было  невозможно.  Где  Фелиция?  Погребена   под   гигантским
оползнем?
     - Может, мы спустимся?  Кажется,  опасность  миновала,  -  предложила
Элизабет. - Надо рискнуть. Там, внизу, столько несчастных,  нуждающихся  в
помощи...
     Дионкет и Минанан переглянулись.
     "Поставь самый надежный метапсихический  барьер,  брат",  -  мысленно
предостерег Дионкет.
     Шар, где находились наблюдатели, на мгновение исчез из  поля  зрения.
Обнаружился он уже далеко внизу - вот его прозрачный  бок  блеснул  сквозь
клубы дыма, темной  пеленой  расстилающегося  над  полыхающими  джунглями.
Долина реки была выжжена полностью, огонь уже добрался до  дремучих  лесов
на склонах гор. Камнепады и лавины перекрыли русло Рио-Дженил - кое-где из
разлившейся реки торчали мачты кораблей флотилии Эйкена.
     - Сколько  храбрых  воинов  нашли  свою  смерть  под  этим  оползнем,
накрывшим поле сражения! -  печально  произнес  Минанан.  -  Здесь  и  мой
племянник Артигон, и Алутейн - Властелин Ремесел - да покоится их  прах  с
миром. Алутейн никогда не отрекся бы от наших древних священных битв, даже
если его сердце и не лежало к ним.
     - Я вижу короля! -  воскликнул  Дионкет  и  воссоздал  изображение  в
сознании своих спутников. Силой взрыва Эйкен был  выброшен  на  каменистую
косу ниже по течению Рио-Дженил. Он лежал в своем золотом костюме,  сердце
не билось, разум сжался в горестно вскрикивающий комок.
     - Помогите ему. Ты и Крейн, - приказала Элизабет.
     Тем  временем  волшебный  шар  коснулся  плоской   вершины   огромной
опаленной скалы, черным островом возвышавшейся над мутной, пенистой рекой.
Вся растительность, с таким трудом прижившаяся на скале, была сожжена.
     Элизабет с болью оглядела окрестности.
     - Постарайтесь поддерживать в нем жизнь, пока я  не  вернусь.  Прежде
всего  надо  помочь  тяжелораненым  и  умирающим.  Думаю,  многим  удалось
избежать гибели. Их тоже надо собрать. Организуйте помощь. Мы с  Минананом
присоединимся к вам... потом, когда я отыщу Фелицию.
     В следующее мгновение Элизабет перешла на мысленное общение:
     "Я должна найти это место. Метеором,  вспыхнувшим  и  исчезнувшим  из
глаз человеческих, пала она на землю - я  до  сих  пор  вздрагиваю,  когда
вспоминаю ее предсмертный крик. Ужас и раскаяние звучали в нем - никак  не
радость!"
     - Минанан заявил, что монстр мертв.  Возблагодарите  богов!  -  вслух
воскликнул Крейн. В отблесках полыхающего вокруг пожара его  лицо  как  бы
окаменело. - Что ж, Главный Целитель, прошу вас.
     Подхваченные психокинетической волной, излученной Дионкетом, оба тану
исчезли в дыму.
     Тем  временем  наступил  вечер.  Солнце  село.  Элизабет  и   Минанан
по-прежнему стояли на  вершине  опаленной  скалы,  когда-то  брошенной  на
середину реки. Защитная сфера, образованная ментальными усилиями Минанана,
исчезла.  По  Рио-Дженил  неслись  наполовину  обгоревшие  стволы  вековых
деревьев,  вывернутых  с  корнем  во  время  психоэнергетического   удара,
погубившего безумную деву-воительницу. Переплетенные  лианами,  по  водной
поверхности плыли  зеленые  острова,  покрыв  русло  сплошной  волнующейся
массой. То тут, то там виднелись обезьяны и другие экзотические  животные,
населявшие  в  ту  эпоху  девственные  джунгли  древней  Арморики.  От  их
пронзительных, тоскливых криков сжималось сердце.
     Элизабет стояла с закрытыми глазами, мысленно она была далеко, взгляд
ее бродил в недрах земли - она вкладывала в поиски  остатки  сил.  Частицы
пепла и сажи сыпались  на  ее  волосы,  на  свободно  ниспадающую  тунику.
Молчаливый Минанан, бородатый светловолосый богатырь, возвышался над  ней.
Он тоже был одет в свободную тунику, украшенную эмблемой.  Под  мышкой  он
держал  похожий  на  куб  с  полуметровой   гранью   таинственный   короб.
Изготовленный из неизвестного  материала,  он  невольно  приковывал  взор.
Грани короба были украшены искусно нанесенными узорами, техника исполнения
которых тоже весьма необычна - словно  кружевное  плетение  из  золотых  и
серебряных  нитей  брошено  на  матовые  стенки  короба.  Что-то  манящее,
далекое, загадочно-непостижимое мерещилось  в  этих  узорах.  Как  россыпь
звезд в чистом ночном небе, как лик спиралевидной галактики с расстояния в
несколько тысяч световых  лет...  Это  был  дар  Бреды,  Супруги  Корабля:
странный аппарат, способный  создавать  защитное  силовое  поле,  явленный
перед изумленными взорами Элизабет и Минанана  в  знаменитой  комнате  без
дверей.
     Элизабет не жалела себя.
     Тело в разбитых стеклянных доспехах медленно проплыло мимо скалистого
островка, двигаясь в воздушном коконе. Отблески близкого пожара виделись в
воде. Вот тревожный отсвет коснулся тела воина. Что это?! Она  -  женщина!
Когда обожженная, израненная дева  миновала  скалистый  обрыв,  к  вершине
острова вознеслась ментальная мольба о помощи.
     "Охотно, сестра, - откликнулась Элизабет. Ее мысленный голос услышали
и многие другие, пострадавшие во время битвы в тот  момент,  когда  король
Эйкен нанес решающий удар. - Мужайтесь, помощь скоро придет к вам".
     Элизабет продолжала поиск.
     Действительно ли Фелиция погибла? Вспыхнула ярким пламенем в решающий
момент битвы  гигантов?  И  Куллукет  Дознаватель  вместе  с  ней?  Ну-ка,
переворошим  в  памяти  события  последних  дней.  Расставим  по  порядку,
сопоставим,  найдем  путеводную  нить,  следуя  за  которой  мыслью  можно
проникнуть в суть происшедшего. Ясновидение -  дар  случая.  И  все  равно
способность эта, словно росток весной, зреет, набирается сил и плоды  дает
только при умелом взращивании. А не в точке ли  повторного  перевоплощения
девы  Фелиции  сокрыта  тайна  ее  нынешних  несчастий?  Именно   в   том,
вневременном, внепространственном перемещении? Как  все  случилось?  Эйкен
Драм, не рожденный королем, в отчаянии вобрал в себя всю мощь,  переданную
ему по метаканалу... И тут Элизабет,  словно  откинув  завесу  обыденного,
явного, воочию узрела жуткую картину слияния многих сознаний,  вопль  душ,
неторопливое нарастание психической энергии, обретение ею формы,  грозной,
убийственно-неодолимой. Где-то сбоку поля зрения пронзительного мысленного
взора   Элизабет   мелькнула   дьявольская   ухмылка   Марка    Ремиларда,
подталкивающего Эйкена вобрать в себя еще  больше  мощи  и  только  потом,
наверняка,  ударить  ею  через  безвольный,  не  подвластный  собственному
хозяину разум Куллукета, "возлюбленного" Фелиции. От такого  удара  защиты
нет.
     Значит, она мертва?
     Ответа  не  было.  Другое  явилось.  Четко,  осознанно.   Пусть   как
ясновидящая она не очень опытна, пусть не в  полной  мере  овладела  своей
неизмеримой проникающей силой, но промелькнувшую картину она  осознала  до
конца, до самой последней мыслишки, пробежавшей в разуме Марка  Ремиларда.
Коварный план Ангела Бездны стал ясен ей, как родные  письмена.  С  самого
начала он рассчитывал столкнуть два великих разума - Эйкена и  Фелиции,  -
угрожавших утверждению его воли. Его схемы! Вот еще раз  зазмеилась  перед
мысленным взором Элизабет его коварная ухмылка. И как молния -  прозрение!
Видение сути - через гибель Эйкена и Фелиции он  метил  в  нее,  в  третью
силу! Боги, как же он  презирает  нас!  Он,  колдун,  владеющий  творящими
чудеса машинами. Кудесник - раб  техники,  полагающийся  исключительно  на
средство, а не на волю, не на свободное излияние души.
     Итак, все дело в Куллукете, невольном передатчике вражеской силы.  Он
и есть ключ к пониманию случившегося. Что замышлял Марк в далекой Америке,
на островке, прилепившемся  к  побережью  Флориды,  теперь  ясно.  Но  что
произошло здесь?
     Женщина, с помощью особого приема отступив во времени,  внедрилась  в
сознание несчастного "возлюбленного" - уже совсем скоро  должен  произойти
решительный удар Эйкена, всепожирающее пламя,  крушение,  гибель.  С  того
предваряющего  столкновение  момента  она  и  начала  изучение.   Элизабет
различила, как в замке Эйкена накапливалась энергия, как раскалялось  поле
будущего ментального сражения; вот Фелиция  еще  способна  уравновесить  и
синхронизировать прибывающий к Эйкену поток психоэнергии; вот где-то вдали
нелепой, неотвратимой бедой изогнулась  гигантская  дуга  d-перехода;  вот
черным-черно стало от  ощущения  неотвратимого,  близкого  конца,  которым
грозила "возлюбленному" приближающаяся битва.
     Элизабет держала под контролем и мысли Фелиции, которая до последнего
мгновения знала, чем грозит  ей  противостояние,  но  верила,  что  сможет
избежать печального  исхода  и  защитить  Куллукета.  Словно  освещая  эту
мрачную картину предощущения  битвы,  вдали,  за  стеной  мрака,  грезился
рассвет. Там рождался новый  мир,  там  сияло  солнце,  в  лучах  которого
возможное и невероятное сливались воедино.
     Затем, с течением времени, Элизабет прочувствовала удар Эйкена. Мысль
ее неожиданно метнулась к не рожденному королем. Обрушив  на  Фелицию  всю
мощь разом, он погубил свои тело и душу. Но здесь появилась слабая надежда
- на то, что  обе  субстанции  могут  быть  восстановлены.  Элизабет  была
уверена. Труднее будет с  телом  Куллукета  Дознавателя,  "возлюбленного",
которое было  полностью  трансформировано  во  время  взрыва.  Поняв  свою
неспособность противостоять  действию  враждебной  силы,  он  еще  пытался
спасти Фелицию. Сам обратился в прах. А она? Если что и теплилось в  мире,
напоминающее о Фелиции и Куллукете, так только осколки их сознаний.
     Что это? В глубине, под толщей сползшей в реку  горы,  там,  где  еще
совсем недавно был проложен брод... Мелкий, по колено...  Что  там?  Нечто
зыбкое, невесомое, похожее на рубиновый кристалл, но необычно  большой.  И
внутри кристалла свет, да-да, сердцевина раскалена добела!
     "Я нашла Фелицию. - Элизабет открыла глаза, ее сознание теперь  стало
доступно Минанану. - И Куллукета тоже. Они слились".
     "Элизабет, они живы?!"
     "Взгляни сам. Их  еще  можно  вернуть  к  жизни.  Или  погубить.  Или
заключить в темницу".
     "Это за пределами моих возможностей".
     "Но не моих. Я вижу их в виде огненного кокона".
     "Всемогущая Тана! Ты - человек. Но Куллукет..."
     "...Он зовет нас. Он изо всех сил цепляется за жизнь".
     "Страдание бесконечно".
     "Никаких  признаков  жизни,  но  они   живы!   Слились   в   каком-то
псевдоединстве".
     "Любовь-пародия! Подобное слияние ничего, кроме  отвращения,  вызвать
не может".
     "Минанан, ты никак не  можешь  понять  сути  проблемы.  Они  прокляты
богами и обречены  жить  вместе,  обречены  быть  духовными  супругами,  и
сколько бы я ни пыталась спасти ее, без мысли о Нем, без Его помощи ничего
не выйдет. Он  как  бы  средоточие,  жалость-центр,  и,  отказывая  Ему  в
уважении, впрочем, как  и  Марку...  О  Боги,  иногда  мне  кажется,  я  в
сравнении..."
     "Элизабет, твои мысли скачут, мне не угнаться".
     "Знаю. Не вслушивайся в мои мысли".
     "Не пытайся поднять других до своего уровня. Я всего-навсего  простой
воин, на меня пролился  свет  вашей  мудрости.  Рядом  с  тобой  и  Марком
Аваддоном я не более чем ребенок. Если ты делишь любой грех надвое и часть
его принимаешь на  себя,  это  за  пределами  моего  понимания.  Взваливай
тяжесть на свои плечи... Я знаю только, что вина Куллукета слишком велика,
даже часть ее способна придавить самого всесильного кудесника.  Знаю,  как
он способен искушать, ведь он мой брат. Он был не похож  на  нас,  рыцарей
тану, не был похож на Алутейна и многих других достойных.  Куллукету  было
дано изведать, где истина, но он  всегда  держался  от  нее  подальше.  Он
высмеивал всякое правдивое, незамутненное выгодой слово, чужие заботы  его
не касались, он мечтал о смерти и боялся ее и в конце  концов  решил,  что
именно ему выпало  олицетворить  ее  в  нашем  полуденном  мире.  Куллукет
осужден за гордыню".
     "Его осуждение ныне - это мольбы о помощи".
     "Я скорблю о моем бедном брате, но оживлять его? Это безумие!"
     "Я же скорблю о Фелиции. Ее не возродить, если  не  вернуть  к  жизни
Куллукета".
     "Одного поля ягоды. Нам более пристало  помолиться  о  них,  а  потом
спеть погребальную песню".
     "Нет, я должна что-то сделать. Я не могу оставить их в беде".
     В  сознании  Элизабет   беда   всплывала   густо-черным,   вызывающим
отвращение мазком. Бесформенное страшное пятно!
     "О Боги! Я уверена, что мы допускаем ошибку".
     "Сколько  других  страждущих,  а  мы  почему-то  решили  помочь  этим
исчадиям ада... Вот почему ты решила вызвать комнату без дверей!"
     "Да, комната настроена на зов моего  сознания.  Так  поступила  Бреда
перед смертью. Однажды  запрограммированная  на  волны,  излучаемые  мною,
комната будет служить только мне. Ни Эйкену, ни Марку никогда не добраться
до нее, понимаешь! Никто без моего ведома не сможет проникнуть в  комнату,
где в  зародыше  хранится  будущая  Двойственная  Реальность.  Никто!  Под
страхом смерти! Я спрячу в  этом  темном  таинственном  святилище  останки
Фелиции и Куллукета. Там им не будет страшен никакой огонь".
     "Надолго?"
     "Бог знает".
     "Они там будут в безопасности?"
     "Нет ни материальной, ни духовной силы,  способной  пробить  брешь  в
этих стенах. Комната  наделена  несокрушимой  прочностью,  присущей  ей  с
момента создания, а ведь  ее  возраст  исчисляется  возрастом  Земли.  Она
рождена в другой галактике. Это чудо сотворили твои предки, Минанан, много
миллиардов лет тому назад".
     "Значит, так называемая  Двойственная  Реальность  способна  защитить
любого, кто окажется в ее стенах?"
     "Не совсем так".
     "?"
     "Ты забываешь, что находящиеся  внутри  нее  существа  всегда  вольны
выйти оттуда".
     "Но - как? Такого не может быть! Хотя раз ты утверждаешь, значит, так
и есть. Комната без дверей к тому же способна вылечить их. Вот в этом  ты,
возможно, ошибаешься. Возродить-то  она  их,  может,  и  возродит,  только
кого?"
     "Но они же взывают о помощи!"
     "Если ты их спасешь, мы постоянно будем находиться под угрозой".
     "Послушай, мой друг. Великодушие и миролюбие не  такие  глупые  вещи,
какими кажутся. Я душой чувствую  -  хотя,  может,  мои  ощущения  навеяны
мыслями Супруги Корабля, - что Многоцветную Землю спасет только душевная и
духовная щедрость. Проще говоря - Добро".
     "Подобные взгляды слишком опасны".