рок  шесть.
Бретт был убит не раньше чем перед рассветом двадцать пятого.
   Анн: Следовательно, теория экзотического метаконцерта в какой-то мере
вероятна. При условии, что заговор существует  в  самом  Магистрате.  Не
следует забывать и того, что в  тот  день  в  Конкорде  все  говорили  о
решении Кэт отказаться от выдвижения в Магнаты.
   Катрин: Но, выходит, экзотики пошли на убийство, только чтобы  мы  не
прошли в Консилиум? Но почему?
   Морис:  Они   могут   опасаться,   что   лилмики   верно   определили
метапонтенциал человечества, и не желают смириться с этим.
   Катрин:  Но  считается,  что  Галактическое  Содружество  стоит  выше
грязной политики. Ведь именно на это опирается понятие Единства.
   Поль: Симбиари - не полностью  слившаяся  раса.  Такими  будем  и  мы
когда-нибудь. Однако сам факт, что к  этой  версии  относятся  серьезно,
указывает  на  то,  что  симбиарский  заговор   не   лежит   в   области
невероятного.
   Адриен: Наша семья не имеет возможности заняться расследованием среди
экзотиков. То есть пока не кончится назначенный нам испытательный срок.
   Поль: Совершенно  верно...  Ну,  так  мы  до  этого  момента  оставим
расследование в руках Магистрата?
   Филип+Морис+Северен+Анн+Адриен: Да.
   Катрин: А что, если убийца кто-то совсем другой?
   Морис: Какой-нибудь психопат, помешанный на  кундалини-йоге,  убивший
Бретта, возможно, без всякого повода?
   Катрин: Но это ведь не исключено...
   Филип: Тем больше причин  ничего  пока  не  предпринимать.  Магистрат
учитывает такую возможность. И у его блюстителей гораздо  больше  шансов
найти такого человека, чем у нас.
   Поль: Значит, мы договорились подождать.
   Филип+Морис+Северен+Анн+Катрин+Адриен: Да.
   Катрин: Значит, мы закругляемся. Мама, папа, я знаю, вы поймете меня,
если я не останусь. Адриен, мы можем улететь?
   Адриен: Конечно, сестричка. Мой ролет - твой ролет.
   Анн: Разрешите напомнить вам всем кое о чем. Завтра все вы  составите
часть почетного эскорта, который  будет  сопровождать  меня  и  Марка  в
звездопорт Куру в Гвиане.
   Общее: (Стоны и возмущенные возгласы.)
   Анн: Не вешайте носа. Вы все сможете насладиться курицей  по-кайенски
и манговым дайкири в "Рандеву" на  острове  Дьявола,  как  только  милый
мальчик и я упрыгнем в гиперпространство. (Полю.) Я  проверила  рейс  на
Орб  по  моему  наручному  компу.  Нам  всем  надо  сесть  на  модуль  в
Берлингтоне в ноль шесть тридцать пять. Ничего не говори Марку, пока  мы
благополучно не доберемся до посадочных  ворот  в  Куру,  хорошо,  Поль?
Лучше обезопаситься. Скажи, что просто провожаете меня,  а  вещи  упакуй
тайком. Нам ни к чему, чтобы он в последнюю минуту исчез,  или  заболел,
или нашел очень убедительную причину остаться на Земле.
   Поль: Договорились.
   (Дени помогает Катрин упаковывать ее орхидею. Она уходит с  Адриеном.
Уходит и Анн. Люсиль начинает собирать чашки и блюдца. Поль помогает  ей
отнести их на кухню.)
   Дени  (на  персональной  волне):  Филип,  Мори,  Севви.   Пожалуйста,
задержитесь, когда Поль уйдет.
   Филип+Морис+Северен: ??? Хорошо.
   Поль (войдя в гостиную): Ну, мне тоже  пора.  Спокойной  ночи,  мама,
папа. Спасибо за то,  что  приняли  всю  ораву.  (Братьям.)  Увидимся  в
Берлингтоне, mes frangins . (Уходит.)
   Дени (после некоторого молчания): Я должен кое-что сказать вам троим.
Об убийстве Бретта. Так что сядем.
   Люсиль (заглядывая в дверь): Et moi aussi?
   Дени: Конечно.
   Люсиль (садясь): Я поняла, что ты что-то  затеваешь,  когда  принудил
Поля уйти.
   Северен (удивленно): Папа, неужели ты еще способен...
   Филип: Заткнись, Севви. Так в чем дело, папа?
   Дени: Я могу предложить вам всего один бесспорный факт.  Остальное  -
только  интуиция...  Вы  все  знаете,  что  это  такое.   (Образ.)   Это
своеобразные узоры из пепла, оставшиеся вдоль позвоночника Бретта  и  на
его  голове,  когда  убийца  экстрагировал  его  психотворческую   силу.
Пожалуйста,  сравните  образовавшийся  лотосовый  узор  вот  с   этим...
(Образы.)
   Филип: Они практически одинаковы.
   Дени: Вторая серия была обнаружена на трупе Шэннон О'Коннор  Трамбле.
Ее убил в две тысячи тринадцатом году - в самый день Великого  Вторжения
- мой младший брат Виктор. Такие же пятна  были  и  на  трупе  ее  отца,
Кирана О'Коннора, предположительно также убитого Виктором. К  сожалению,
эмоциональный  блок  в  моем  сознании  помешал   мне   обнаружить   это
соответствие раньше. (Общее тревожное волнение.)
   Филип: Но Виктор действовал один! Он не делился своей силой ни с  кем
- даже с этим дьяволом,  отцом  Шэннон.  Нет  никого,  кому  он  мог  бы
передать свою... свою методику. А Виктор умер одиннадцать лет назад.  Мы
все были там у его одра и видели - ощутили! - как он умер!
   Дени: Он умер. Перед этим почти двадцать семь лет  пролежав  в  коме,
замкнутый в собственном мозгу, неспособный  к  мета  -  или  физическому
общению с кем бы то ни было. Он умер. Да... Так мы считали.
   Филип: Боже Всемогущий, папа, ты полагаешь...
   Морис:...  что  сознание  Виктора  каким-то   образом   обрело   свой
потенциал...
   Северен: ...что зараза передалась,  что  его  дьявольское  честолюбие
живет...
   Филип+Морис+Северен: ...в сознании одного из нас?
   Дени: Я спрашивал себя, возможно ли такое  и  неужели  Бог  допустил,
чтобы психо Виктора вырвалось из заключения в момент конца, когда мы так
долго молились... вырвалось с любовью или последним соблазном...
   Морис:  Папа,  не  хочу  кощунствовать,  но  Бог  не  имеет  никакого
отношения к этому делу! Вопрос прост: нашлись ли у Виктора силы именно в
момент рассеивания жизнеполя преодолеть латентность и  завладеть  другим
человеческим сознанием?
   Филип: Мамы там не было, но мы все и наши  супруги  собрались  у  его
одра. По-моему, Мэв и Сесилию можно  не  подозревать.  У  обеих  прочное
алиби. Во время пикника на Рай-Бич Мэв находилась в Ирландии, в объятиях
своего  последнего  любовника.  А  Сесилия  участвовала  в  инопланетной
медицинской конференции. Таким образом, остаются я, Мори и Северен,  моя
жена Аврелия, Адриен и Шери, Анн, Поль и сама Кэт. Девять членов  семьи,
как возможные орудия Виктора,  если...  если  он  оказался  способен  на
переброску сознания.
   Люсиль: Нет! Нет! Это уже не метапсихология - это черная  магия!  Так
не  бывает!  Сознание  не  может  быть  порабощено   другим   сознанием.
Человеческая личность...
   Северен: ...может раздробиться. Размножиться.  Ты  опытный  психолог,
мама. Ты знаешь, что в одном больном сознании могут угнездиться  десятки
разных личностей. В нормальном сознании! Кто знает, на какие  чудовищные
отклонения  способно  сознание  операнта?  Мы  ведь  можем  использовать
психорешетки,  чтобы  воздействовать  на  самую  структуру   времени   и
пространства, материи и энергии! Кто знает, на что еще  мы  способны?  А
нормальная психология  гомо  супериор  еще  только  исследуется.  Я  сам
участвую  в  этих  опытах.  Если  подобная  переброска  осуществима,  не
исключено, что для жертвы она  незаметна  -  как  множественноличностный
больной не сознает существования остальных личностей, кроме той, которая
владеет им в данный момент.
   Люсиль: Дени... ты думаешь, это могло случиться?
   Дени: Не знаю. Но вы понимаете, почему мне страшно?
   Филип: Еще бы! Кроме тебя с мамой,  а  еще  дядюшки  Роги,  вероятно,
только мы с Мори помним, каков был  Виктор  в  расцвете  сил.  Его  даже
нельзя считать человеком. Он был... эволюционной аберрацией.
   Северен (негромко): И я хорошо помню Виктора.  В  последний  раз,  то
есть до Вторжения, мы его видели на семейном  праздновании  Рождества  у
tante Марджи в Берлине в две тысячи двенадцатом  году.  Фил,  тебе  было
пятнадцать, а Мори - тринадцать, мне всего девять,  Анн,  Кэт  и  Адриен
пешком под стол ходили, ну и, естественно, Поль еще не  родился...  Дядя
Виктор явился с двумя своими марионетками, дядей Лу и дядей Леоном,  как
всегда,  нагруженный  дорогими  подарками.  И  как  всегда,   оперантные
родственники были очень вежливы, укрыв свое сознание за самыми надежными
экранами, а нормали либо заискивали перед черной,  но  сказочно  богатой
овцой, либо умирали от страха. Только детишки обрадовались дяде  Вику  -
те, что были слишком малы,  чтобы  понять,  каков  на  самом  деле  этот
великолепный  красавец,  щедрой  рукой  раздающий  прямо-таки  волшебные
подарки... Вот тогда, в девять лет, я впервые понял... Вик не вступил со
мной в телеконтакт, вообще ничего не  сделал.  Но  все  равно  я  понял.
Впервые я осознал тайну зла и оледенел от ужаса. А Вик просто  засмеялся
и  вручил  мне  фантастический  ритмопрограммер  с   одним   из   первых
мозгоинтерфейсов. Сразу после Рождества я его на что-то выменял...
   Морис: И хорошо сделал. У этих ранних мозгоинтерфейсов имелись  очень
опасные свойства. (Задумчивая пауза.)
   Дени (медленно): Мальчики, вы согласны, что никакое из  знакомых  нам
оперантных существ не могло бы убить Бретта таким  способом  с  дальнего
расстояния?
   Филип:  По-моему,  такое  предположение  логично,  даже  экзотический
оперант класса Великих Магистров - конечно, исключая лилмиков, о которых
мы знаем так мало, - должен был бы находиться совсем близко  от  Бретта,
чтобы  осуществить   психотворческое   высасывание   такой   невероятной
сложности.
   Дени: Магистрат прозондировал все ваши сознания и счел  вас  и  ваших
супруг не причастными к убийству Бретта. Аврелия и Шери были  оправданы,
поскольку их метапсихические способности  слишком  слабы  для  подобного
убийства  и  они  абсолютно  не  в  состоянии   сопротивляться   методам
психозондирования. Так что можно считать их вне подозрений. Но мы, как и
Магистрат, знаем, что нас с вами зондирование полностью не  высвечивает.
Есть только четыре члена семьи, которые, как я знаю  твердо,  находились
далеко от Райского порта, когда Бретт погиб на этом их траулере. Вы трое
и ваша мать. Северен был здесь, в Хановере, весь предыдущий четверг, всю
ночь на пятницу,  когда  произошло  убийство.  Люсиль  вызывала  его  из
Конкорда, когда решила, что убедила Терезу сделать аборт.  Под  вечер  в
четверг, когда ваша мать обнаружила исчезновение Терезы, она вызвала  из
столицы и вас двоих для предварительного дальнего сканирования.  Вы  все
трое оставались с ней до утра.
   Северен: Но Поль не был на пикнике. Он оставался в Конкорде и приехал
в Хановер утром в пятницу.
   Морис: Да. В  вечер  пикника  он  должен  был  дать  показания  перед
специально созванной юридической комиссией, которой  предстояло  решить,
не следует ли отстранить  его  от  участия  в  заседаниях  Интендантской
Ассамблеи, пока будет расследоваться преступная беременность Терезы. Его
не отстранили. И он решил не лететь в Хановер, поскольку на утро пятницы
были назначены важные дебаты по поводу колонизации Денали, а Тереза, как
он был убежден, просто искала уединения и вот-вот вернется...
   Дени: В Хановер Поль прилетел много времени спустя,  после  того  как
около шести тридцати Марка нашли на  речном  берегу  и  у  нас  возникли
опасения, что Тереза и Роги утонули. Поль говорит, что всю ночь провел в
своей конкордской квартире.
   Северен: То есть у него было сколько угодно времени, чтобы слетать  в
Рай.
   Дени: Адриен с Анн и их  супруги  ничего  не  знали  об  исчезновении
Терезы и Роги, как и обо всем остальном, пока я не сообщил им. Было  это
в пятницу утром, после того  как  полиция  известила  меня  об  убийстве
Бретта. Я дальнировал Полю, и он  был  еще  в  Конкорде,  так  что  есть
основания подозревать его.
   Люсиль: Боже мой!
   Дени: А также Адриена и Анн. Они оба приехали в четверг, как и Кэт  с
Бреттом, - сбежали  из  столицы  от  шума,  который  был  поднят  вокруг
Магнатов. Вечером Адриен с Анн участвовали в  пикнике  на  пляже  в  Рае
вместе со мной и всеми внуками.
   Люсиль: Адриен... Анн... Поль... Кто-то из них психовампир? Не  может
этого быть!
   Дени: И не забудь Катрин. Если  аберрация  гнездится  в  подсознании,
то...
   Люсиль: Дени - нет!
   Дени (спокойно): Да. Какая-то часть ее сознания могла восстать против
того,  что  она  прикована  к  Бретту  и  проекту  детской  латентности.
Компонент принуждения у Катрин, видимо, слабее, чем у вас  остальных,  и
она как будто менее  честолюбива.  Она  вышла  за  Бретта  -  блестящего
теоретика, но уступающего ей метапсихически  -  вопреки  советам  семьи,
потому что любила его. Но если давным-давно в  ее  подсознание  проникла
воля Виктора, как знать, чего можно ждать  от  ее  внутренней  личности?
Может быть,  в  ее  сознание  заложена  своего  рода  психическая  бомба
замедленного  действия   -   безопасная,   пока   какой-то   стимул   не
активизировал ее.
   Северен: К подозреваемым относится и Марк. Никому точно не  известно,
где он был, прежде чем его обнаружили на берегу реки.
   Морис: Но как сумел бы Вик до него добраться? В отличие от  нас  всех
Марк не присутствовал при его кончине. И не забывайте,  ему  было  всего
два года! Папа, ты предполагаешь, что Вик, умирая, проецировал  какие-то
соблазны. Но соблазнить двухлетнего ребенка невозможно!
   Дени: Да. Обычного двухлетнего ребенка.
   Филип: И Марк был там. Дядюшка Роги привез его с  Терезой  в  Берлин,
так как Поль доставил папу из больницы.
   Дени: Да. Поль пытался убедить  меня,  что  я  слишком  болен,  чтобы
присутствовать там в тот Страстной  Четверг.  Но  какое-то  предчувствие
сказало мне, что это наш последний шанс.
   Северен: Конечно, при конце Марк не присутствовал, но он был с  няней
в комнате по ту сторону коридора. A у  Виктора  достало  силы  в  момент
смерти забрать с собой Луиса, Леона и Ивонн...
   Морис: Значит, он мог добраться и до Марка?
   Дени (со вздохом): Да.
   Люсиль (резко): Но это слишком чудовищно! Что кто-то  в  нашей  семье
прячет в себе дьявола!
   Филип: Бретт мертв. Пепельные пятна совпадают с таким  же  узором  на
теле заведомой жертвы  Виктора  Ремиларда.  Модус  операнди  слишком  уж
странен...
   Морис: Папа, а подробности смерти Шэннон  и  Кирана  О'Конноров  были
опубликованы? Во всяком случае,  я  не  помню,  чтобы  о  них  упоминали
средства  массовой  информации.  Конечно,  Великое  Вторжение  заслонило
все...
   Дени: Дядюшка Роги - он практически застиг Вика на месте преступления
- знал о Шэннон. Он рассказал мне рано утром на  следующий  день,  и  мы
привели несколько полицейских в отель, где труп  Шэннон  был  спрятан  в
стенном шкафу.  Санитары,  которые  забирали  тело,  безусловно,  видели
пепельные узоры. Как затем и судебный медик, производивший вскрытие. Кто
еще? Служащие похоронной фирмы, которые уложили тело в  гроб  и  закрыли
его. Больше никто... Все, кто видел пепельные пятна, не были оперантами.
Кроме меня  и  Роги,  разумеется.  О  причине  смерти  Кирана  нигде  не
сообщалось. Ну, а расследование... Как сказал Мори, никто  ничем,  кроме
Великого  Вторжения,  не  интересовался.  Мы  с  Роги  согласились,  что
обличать Виктора как убийцу Шэннон бессмысленно. У нас  не  было  прямых
доказательств, а он находился в глубокой коме. В конце концов причина ее
смерти осталась неустановленной. Вопрос об  убийстве  даже  не  вставал!
Близких родственников у нее не  было.  Жерар  Трамбле,  ее  бывший  муж,
забрал тело из морга, и его кремировали. Не исключено, что  Жерар  видел
пятна, но он давно умер... Виктор оставался в коме и в конце концов  был
передан на попечение родных, поскольку иначе его пришлось бы содержать в
больнице - что еще можно было с ним сделать? - а мы охотно взяли на себя
ответственность   за   него.   Судить   Виктора   за   перестрелку    на
Маунт-Вашингтон было невозможно. Официально его ни в  чем  не  обвинили,
потому что сознание своих сообщников он заблокировал,  и  они  не  могли
давать показания против него. К тому времени, когда попечители  занялись
этим делом и официально установили, что инициатором  нападения  был  мой
брат, его состояние признали безнадежным. Мы  получили  право  отключить
аппаратуру, если сочтем нужным.
   Филип: И никто из нас не понимал, папа, почему вы этого не сделали.
   Люсиль: Вы все видели, что тело  Виктора  не  разрушалось.  Даже  без
мышечной стимуляции, получая самое простое питание и воду,  он  сохранял
внешность здорового человека. Нервная система функционировала прекрасно,
энцефалограмма показывала нормальные чередования сна и бодрствования,  а
также словно бы мыслительные  процессы,  хотя  он  был  не  способен  на
произвольные движения и на общение - и словесное и  метапсихическое.  Он
жил и как будто мыслил. О чем он думал, был ли он в здравом рассудке или
безумен - никто определить не мог. Он полностью утратил связь с  внешним
миром.
   Северен: Так почему же вы...
   Дени: Потому что, пока он оставался жив,  я  мог  надеяться,  что  он
раскается. Пожалеет о том, что сделал. И мне казалось, что он не готов к
смерти. Ведь он мог в любой момент остановить жизненные  процессы  одним
усилием воли.
   Морис: Папа, что ты говоришь!
   Дени: Никто из вас, детей, не  знал  истинной  тяжести  грехов  моего
брата. Это было известно лишь немногим. Теперь, видимо, мне придется вам
рассказать... но не сегодня.
   Северен (негромко): Он был чудовищем, но обречь его на подобное...
   Морис: Каждый год, каждый Страстной Четверг, ты  заставлял  нас  всех
навещать его. Мы не знали истинной причины, почему  ты  соединял  нас  в
метаконцерте,  почему  ты  своим  принуждением  фокусировал  нашу  общую
психосилу, подчиняя нас себе.
   Дени (устало): Чему это помогло бы? Узнать, что мой бедный брат обрек
себя на вечное проклятие? Ведь сделать это с собой мы можем только сами.
Мы сами творим собственный ад. Но пока он  был  способен  мыслить  и  не
испытывать физической боли...
   Северен: Оставаясь в одиночном  заключении?  Ты  к  этому  приговорил
Вика, папа?
   Дени: Я поступал по велению совести. Как  требовали  мои  религиозные
убеждения.
   Филип: Ах, папа! Если бы ты открыл нам правду! Ты ошибался! Какие  бы
преступления ни совершил твой брат, у тебя не было права...
   Люсиль: Я согласилась с решением вашего отца.  Речь  шла  о  надежде.
Ответственность за нашу жизнь лежит на нас. За верность выбора.  Но  мы,
кроме того, сталкиваемся с  неразрешимыми  сложностями,  когда  готового
ответа нет. Сам Виктор  словно  хотел  жить,  а  мы  надеялись,  что  он
раскается. Ваш отец сделал для своего брата то, на что имел право.
   Северен: А теперь нам пришлось столкнуться с результатом?
   Дени: Да.
   (Долгое молчание.)
   Морис:  Не  могли  бы  мы  получить  -  или  создать  -  конфигурацию
принудительного зондирования,  которая  при  воздействии  на  Ремилардов
открывала бы нам правду...
   Филип:  Мы  пятеро,   работая   в   метаконцерте.   Используя   чисто
человеческие параметры, а не полуэкзотические методы крондак и симбиари.
Мы  могли  бы  сканировать  подозреваемых  членов  семьи  и  установить,
причастны они к смерти Бретта или нет. Использовать  собственные  приемы
Галактического Содружества для получения психоданных, которые  завершили
бы или опровергли результаты допросов,  проведенных  Магистратом.  Такие
доказательства имели бы юридическую силу.
   Дени: Не знаю. Просто не знаю. Мы только-только начинаем  разбираться
в принципах программирования человеческих метаконцертов. Когда я работал
с вами над Виктором, то  координировал  практически  инстинктивно!  Могу
попытаться создать безошибочную программу  зондирования,  но,  думаю,  я
недостаточно квалифицирован для подобных экспериментов. И вряд ли  среди
людей это кому-нибудь  под  силу  -  даже  Дэвиду  Макгрегору  или  Илье
Гаврысу. Лучше подождать, пока  наша  Конфедерация  не  займет  места  в
Консилиуме, а тогда обратиться за  помощью  в  крондакское  министерство
анализа. Они написали чертову книгу о сканировании сознания...
   Филип: Да... так, пожалуй, будет разумнее всего.
   Мор