дбраслете и нажал. Подкожный пульверизатор впрыснул мне  стимулирующее
вещество. К сожалению, его действие не было мгновенным.
   На стуле возле стола валялась куча бумаг и снимков. Я смахнул  их  на
пол и сел, жестом велев Айвору отпустить пленника.
   - Я до сих пор  не  знаю,  принимал  ты  участие  в  заговоре  против
"Оплота" или нет, - сказал я  Клайву,  из  осторожности  не  упоминая  о
"Галафарме". - Если да, надеюсь, ты понимаешь, что жизнь твоя  не  стоит
башмака с теплой мочой, как говаривали ковбои в моем родном Финиксе.
   - Не понимаю, о чем ты, - буркнул юрист-аналитик.
   - Бронсон Элгар  сказал  тебе  и  твоим  друзьям,  что  меня  спалила
комета?
   - Комета? Какая комета?
   Я грустно покачал головой при виде такого упрямства.
   - Бедный ты, бедный! Когда Брон узнает, что я все еще жив  и  что  ты
наделал в штаны и дал мне  голограмму  с  его  изображением,  он  просто
озвереет от ярости. Он поймет, что  теперь  ему  от  меня  не  уйти.  Ты
умудрился подставить под удар весь заговор против  "Оплота",  Клайв.  Не
хотел бы я быть в твоих милых голубеньких туфлях.
   - Ты ненормальный! Я ничего не знаю про Элгара. Я впервые увидел его,
когда мы  отправились  в  подводное  плавание.  И  я  не  имею  никакого
отношения к заговору. Я предан "Оплоту". - Он мелкими шажками  отошел  в
угол комнаты, как можно дальше от меня и Айвора,  и  поправил  передник,
чтобы прикрыть мокрое пятно.
   - А твои дружки-ныряльщики? Они тоже преданны "Оплоту"?
   - Да, черт возьми! Мы все  акционеры  "Оплота".  Мы  не  сумасшедшие,
чтобы вредить звездной корпорации.
   Я задумчиво посмотрел на него.
   - Может, ты и правда ни  в  чем  не  виноват.  А  с  другой  стороны,
возможно, вас заставили поехать с Элгаром,  чтобы  доказать  преданность
своим хозяевам. Так сказать, скрепить договор кровью.
   - Что ты несешь?
   - Вспоминаю историю. Лет двести  с  лишним  назад  члены  сицилийской
мафии должны были  убить  одного  из  ее  врагов,  чтобы  доказать  свою
лояльность - а заодно запятнать себя.
   -  Чушь  собачья!  Кто,  интересно,  стоит   за   твоим   вымышленным
заговором?
   Я не ответил на его вопрос.
   - Элгар сказал вам, почему меня надо убрать? Он  хотя  бы  потрудился
объяснить вам,  какую  опасность  может  представлять  спившийся  шкипер
задрипанной подлодки для столь грандиозного плана?
   -  Ты  спятил!  Что  за  дикие  обвинения!   У   тебя   нет   никаких
доказательств...
   - Мое слово против твоего, - спокойно сказал я.
   - Колоссально! Да кто поверит изгою, лишенному гражданских прав?
   -  Председатель  правления  и  президент  "Оплота",  например.  Симон
Айсберг.
   Клайв Лейтон разразился истерическим смехом.
   - Теперь я вижу: ты действительно чокнутый!
   - Скажи ему, кто я такой, Айвор, - велел я.
   Великан благодушно улыбнулся.
   - Это Асаил Айсберг, младший сын старого Симона.
   -  Бред  какой-то...  -  простонал  Лейтон,  разом  лишившись   своей
уверенности.
   - Нет, - поправил я его. - Не бред. И именно поэтому  ты  не  станешь
жаловаться на меня в службу безопасности "Оплота", а просто скажешь  мне
все, что я хочу знать, Отдельные  куски  мозаики  стали  складываться  в
мозгах Клайва в одну зловещую картину. По его лицу скользнуло  загнанное
выражение, и тут  я  понял  две  вещи.  Он  действительно  был  активным
участником заговора...
   И он готов был расколоться.
   - Я могу подтвердить свою личность, - сказал я тоном "хорошего копа".
   У изгоев нет удостоверений личности.  Но  на  стойке  у  стола  стоял
суперсовременный компьютер, поэтому я вызвал на экран  "Нью-Йорк  тайме"
за 12 октября 2229 года.
   Распечатав первую страницу, я подошел к съежившемуся аналитику, сунул
распечатку ему под нос и снял солнечные очки.
   Мой снимок был сделан в цвете. Чуть больше волос, чем сейчас, храбрая
улыбка и несчастные, опустошенные глаза.
   Заголовок возвещал: "Кассационный суд  вынес  окончательный  приговор
обвиняемому офицеру СМТ".
   Клайв Лейтон взял листок и прочел статью, то и дело в ужасе  поднимая
на меня глаза.
   - Тут.., тут сказано, что Симон Айсберг отказался от тебя.
   - Мы поцеловались и помирились.
   - Да ну? - несмотря на испуг, скептически протянул Лейтон.
   - Мой отец сейчас здесь, на Серифе. Завтра состоится собрание  совета
директоров "Оплота". Мы с ним оба там будем. А на повестке дня - заговор
против корпорации.
   - Ты не сможешь доказать, что я их предал!
   - Возможно, - ответил я. - Но межзвездная корпорация  -  это  не  суд
присяжных, верно? Если председатель  поверит  в  твою  виновность,  тебе
крышка, Клайв. А я сумею его убедить, не сомневайся.
   Мы уставились друг на друга,  не  отводя  глаз.  Затем  я  дружелюбно
добавил:
   - Конечно, если ты добровольно пойдешь со  мной  на  собрание  и  все
расскажешь, я уговорю отца быть поснисходительнее. Быть может, тогда  он
не вынет из тебя твою двурушническую душонку,  а  отправит  на  ничейную
планету в Завитушку Стрельца,  где  Бронсон  с  его  хозяевами  тебя  не
найдут.
   Мы дадим тебе новые документы, пристроим тебя в малый бизнес...
   - Ты сможешь даже открыть небольшое кафе, а то их вечно не хватает, -
радостно подхватил Айвор.
   Клайв Лейтон поморщился. Однако он почти уже был у нас на крючке.
   - Рассказать совету директоров... Но что?
   - Все, включая имена других заговорщиков, которых ты знаешь, а  также
название организации, которая за этим стоит.
   После этого мы,  естественно,  проверим  тебя  на  психоаналитическом
аппарате.
   Раздался мелодичный звон в дверь,  и  женский  голос  проворковал  по
переговорному устройству:
   - Клайвик! Это я.
   - Боже мой! - простонал он. - Лоис пришла. Что мне делать?
   - Бог с ней. Скажи мне, кто тебя  завербовал  -  тебя  и  трех  твоих
друзей. Бронсон Элгар? Или кто-то из сотрудников "Оплота"?
   Дзинь-дзинь!
   - Клайв, дорогой! Ты дома?
   - Говори! - Я  схватил  его  за  шелковую  рубашку  обеими  руками  и
притянул к себе. Я был гораздо выше него, и он не знал о том, что я  еле
стою на ногах от усталости и волнений. Вонь его мочи смешалась  с  едким
запахом очередного прилива адреналина, вызванного страхом. - Какую  роль
тебе отвели? Внедрение в "Оплот" для шпионажа и передачи  данных  -  или
что-нибудь поактивнее, типа саботажа?
   Дзинь-дзинь!
   - Дорогой! Что-то случилось?
   - Я был.., мы были... - Он покачал головой и в отчаянии выругался.
   - Организация, стоящая за заговором! - рявкнул я. - Это один из  "Ста
концернов"? Отвечай!
   Я начал трясти его, как грушу, - Прекрати! Ради  Бога!  Я  ничего  не
соображаю.  Нам  никогда  не  говорили,  кто  нами  командует,  хотя   я
догадывался...
   Что касается вербовки... Это долгая история. А Лоис...
   - Выпроводи ее.
   - Я не могу! Посмотри на меня, Бога ради!
   - Тогда я сам это сделаю, - Нет! Если ты  попытаешься  выдворить  ее,
она поймет, что здесь  что-то  не  так.  Мы  с  ней  собирались  сегодня
вечером... Мы с ней очень близки.
   Айвор усмехнулся.
   Звонок трезвонил беспрестанно. Похоже, Лоис начала беспокоиться.
   - Прошу тебя! - взмолился Лейтон со слезами на глазах. - Мы должны ее
впустить. Иначе она вызовет охрану или  попробует  проникнуть  в  дом  с
черного хода. Завтра я расскажу тебе все, что знаю. Клянусь! Завтра...
   Я выругался про себя, пытаясь понять, что делать. Я и  сам  не  очень
отчетливо соображал.
   - Ладно, - сказал я наконец. -  Только  упаси  тебя  Бог  передумать!
Слушай меня внимательно, Клайвик. Мой друг останется  здесь  на  ночь  и
будет присматривать за тобой. Его зовут Айвор. Он не даст тебе  наделать
глупостей. Завтра  в  полдень  я  заеду  за  тобой  и  отвезу  на  совет
директоров.
   - Да, да! Все что угодно!
   - Открой дверь, - велел я Айвору,  -  и  прикинься  новым  дворецким.
Скажи даме... - Я повернулся к Клайву:
   - Как ее полное имя?
   - Лоис Суон-Эплуайт, - ответил тот без запинки.
   - Скажи ей, что гражданина Лейтона задержали важные дела, но скоро он
спустится к ней в сад.
   -  Я  налью  ей  шампанского  и  приготовлю  бифштекс  с  перцем,   -
откликнулся юный Геркулес.  -  А  еще  открою  эту  симпатичную  бутылку
"Шамбертена". Вину надо подышать.
   Он ушел.
   Тут мне в голову стукнуло - хорошо, что не слишком поздно.
   - Дай телефон, - сказал я Клайву.
   Он вытащил телефон из заднего кармана и протянул мне.
   - Сколько в доме еще аппаратов?
   - Шесть или семь, точно не помню.
   - Не напрягайся. Я отключу всю твою систему от спутниковой сети.  Ты,
конечно, и не собирался никому звонить, но,  как  говорится,  береженого
Бог бережет.
   Я сел за компьютер, вспомнил полузабытые  навыки  следователя  СМТ  и
минуты через три вырубил телефонную связь Лейтона напрочь. Он безучастно
наблюдал за мной.
   Закончив, я встал и ласково сказал ему:
   - Я твой единственный шанс, Клайв. Ты понимаешь это, правда?
   Он замялся, отвел глаза и наконец кивнул.
   - Хорошо. А теперь смени штаны, выпей чего-нибудь покрепче  -  и  иди
развлекай свою гостью.

Глава 7

   "Ягуар" катил по эстакаде, направляясь обратно в город, к отелю. Небо
за горами стало багровым, а  море  -  серебристым  с  черными  точечками
островов в устье Ветиварского залива. Из стереосистемы лился голос  Ната
Кинга Коула,  напевавшего  "Прощай,  Марикита  Линда".  Мимо  восхищался
красотой пейзажа, я уныло поддакивал ему.
   Откинувшись на спинку кожаного сиденья, я сделал  себе  еще  укол  из
браслета. Чувствовал я себя паршиво донельзя. Я был  слаб,  как  медуза,
выброшенная на берег, я задыхался, и у меня болело все тело, включая мою
тупую голову. В принципе я сделал с Клайвом Лейтоном все что мог, однако
меня не покидало ощущение, что мои усилия пойдут насмарку. Я все  больше
жалел о том, что оставил такого пройдоху, как  Лейтон,  под  наблюдением
неискушенного  Айвора.   Надо   было   дожать   Лейтона,   невзирая   на
самочувствие. А кроме того, я забыл, что его дама могла принести с собой
в сумочке телефон.
   Попросить Мимо повернуть назад? Ничего не выйдет!
   Господи, как мне хотелось очутиться сейчас на Стоп-Анкере и  спокойно
выздоравливать в новом доме под присмотром друзей, которые  баловали  бы
меня и нянчились со мной!
   И почему я не послал отца ко всем чертям? Как мне хотелось забыть обо
всех махинациях "Оплота" и Бронсона  Эдгара  и  снова  зажить  спокойной
жизнью изгоя!
   Если бы не Ева, я рванул бы  туда  со  скоростью  падающего  совиного
помета, можете мне поверить.
   Мимо все болтал, а я все глубже погружался в трясину Жалости к себе и
размазывания соплей.
   - Ты мог бы нанять Айвора на все время пребывания на Серифе.
   - В качестве кого? Няньки мужского пола? - откликнулся я, и это  была
шутка лишь наполовину.
   - Он великолепный телохранитель, - сказал Мимо. - Мой партнер, мнение
которого я высоко ценю, очень одобрительно отзывался о нем. Да и ты  сам
сказал, что он отлично справился с работой.
   - Мне ничего не угрожает. Если бы Элгар заподозрил, что я еще жив, он
запросто мог убить меня, когда я лежал в резервуаре на Стоп-Анкере.  Ему
достаточно было лишь проникнуть в больницу и вытащить вилку из розетки.
   - Я имею в виду не Элгара, а Клайва Лейтона. Да,  знаю,  ты  отключил
ему телефон, и Айвор его сторожит, и тем не менее  он  мог  связаться  с
каким-нибудь другим заговорщиком, живущим на Серифе, который...
   Я не хотел этого слышать.
   - Шансы, что кто-то из местных выследит меня и  постарается  взорвать
сегодня ночью, ничтожно малы. Кроме того,  Лейтон  ничего  не  выиграет,
если подошлет ко мне убийцу.
   Он  думает,  что  я  уже  известил  Симона  или  кузена  Зеда  о  его
выступлении  на  завтрашнем  спектакле.   Сотрудничество   со   мной   -
единственная надежда не лишиться  гражданства.  Так  что  никуда  он  не
денется!
   - Не уверен, что могу согласиться с твоей логикой, - промолвил  Мимо.
- Страх порой толкает людей на необдуманные поступки.
   - Это не тот случай.
   - Лучше бы мы взяли Лейтона и его дамочку под стражу, -  не  унимался
Мимо. - Тогда мы могли бы немедленно записать его признание.
   - Под какую стражу? - спросил я устало. - Нашу собственную?  Думаешь,
надо было похитить их обоих, отвезти в отель или  на  твой  звездолет  и
нянчиться с ними до утра?
   - Ты мог бы воспользоваться авторитетом своего отца  и  отдать  их  в
руки службы безопасности "Оплота".
   - Служба безопасности "Оплота", - пробурчал  я,  -  это  куча  лишних
проблем... А любое заявление, которое мы  записали  бы  сами,  не  будет
иметь никакой юридической силы и не  сможет  служить  доказательством  в
суде. Правление "Оплота" поверит Лейтону только в том  случае,  если  он
лично и добровольно все  им  расскажет,  а  потом  пройдет  проверку  на
детекторе лжи. Не волнуйся, он никого ко мне не подошлет  и  не  сбежит.
Куда ему бежать? Заговорщики не станут его защищать - они просто пришьют
его, да и все.
   - Но...
   Я утер со лба пот, выступивший от слабости и изнеможения.
   - Довольно. Замнем эту тему.
   Старик замолчал, и остаток пути  я  провел  в  полудреме,  убаюканный
сладкими испанскими напевами Ната Коула.
   Мы зарегистрировались в ветиварском  "Риц-Карлтоне",  нововавилонском
дворце с висячими садами, мозаичными полами и колоннами из красной  яшмы
с позолоченными капителями. Портье за стойкой были в таком  восторге  от
того,  что  снова  видят  капитана  Бермудеса  в  своем  заведении,  что
казалось, сейчас бросятся целовать  ему  одежды  и  усыплют  ему  дорогу
лепестками роз. Никто не сказал ни слова, когда я зарегистрировался  как
Адам Сосулька и отказался оставить отпечаток радужной оболочки.  На  мне
все еще были сканерзащитные очки.
   Багаж  уже  прислали  из  космопорта.  Пока  мы  стояли  в   ожидании
транспортера, который должен был доставить нас в номера, Мимо  пригласил
меня на ужин. Я  сослался  на  смертельную  усталость,  и  он  понимающе
кивнул:
   - Конечно, тебе надо отдохнуть. А я  пока  поспрашиваю  тут  кое-кого
потихоньку...
   - Даже не думай! Дай слово, что не будешь ничего вынюхивать! Не пойми
меня превратно. Я благодарен тебе за помощь, но я  должен  провести  это
расследование сам, пусть даже с промашками и проколами.  Если  тебя  это
утешит - я и отцу собираюсь сказать то же самое.
   - В таком случае я, пожалуй,  наведаюсь  к  одной  знакомой...  -  Он
подмигнул. - Сходим в казино, а потом подумаем, как развлечься.
   Я пошел к себе в номер,  разделся,  сунул  одежду  в  ящик  и  принял
горячий душ. В ванной комнате, как и на борту "Пломасо", был солярий.  Я
принял двойную дозу в меланинстимулирующем  режиме,  пока  моя  кожа  не
стала чуть темнее ежика на голове, так что снаружи  я  выглядел  заядлым
любителем серфинга, хотя внутри был по-прежнему мешком с дерьмом.
   Я надел синий шелковый халат, украшение  ванной  комнаты,  и  заказал
ужин в номер. Пока мы летели с Мимо на Сериф, я на опыте, причем  весьма
неприятном, убедился, что моя пищеварительная система не успела угнаться
за моим аппетитом, поэтому заказал шпинатное суфле,  молодой  горошек  с
морковкой и какао из золотого розкоза.
   Через несколько минут механический официант издал громогласный  писк,
я взял поднос  и  понес  его  на  столик  на  балконе,  где  можно  было
поужинать, глядя на городские огни.
   Бухты, мысы и  возвышенности  раскинувшегося  передо  мной  Ветивария
мерцали разноцветными огоньками. Здесь жили почти  полмиллиона  человек,
трудившихся  в  главном  офисе  "Оплота",  на  громадных   фабриках   по
производству розкоза и в сфере обслуживания, необходимой для современной
цивилизации.
   В прохладном вечернем воздухе витал  слабый  и  уникальный  конфетный
аромат, доносимый ветерком с  одной  из  розкозных  фабрик.  Я  медленно
жевал, вспоминая, как  впервые  увидел  эту  планету  много  лет  назад:
дымящиеся  грязевые  ямы  вокруг  хранилища  спор,  туземный  рабочий  с
непроницаемым инопланетным  лицом  и  совершенно  не  вязавшимся  с  ним
человеческим (благодаря электронному переводчику) голосом, вкус золотого
розкоза, который Я попробовал тогда впервые...
   Я думал также  о  своем  дяде  Ефане,  истинном  основателе  Оплота",
умершем пять лет  назад.  Когда  яркие  образы,  хранившиеся  в  памяти,
поблекли, я вколол себе снотворное из браслета, хлопнулся на  гигантскую
кровать и уснул мертвым сном.

***

   Я попал на Сериф в тринадцать лет.  Душа  моя  была  полна  невнятной
юношеской тоски,  духа  противоречия  и  переживаний  из-за  неизбежного
развода матери, Кати Вандерпост, с Симоном. Родители не хотели, чтобы  я
путался у них под ногами в эти несвоевременные  летние  каникулы,  перед
возвращением  в  школьный  пансион,  и  потому  меня  отправили  к  моим
крестным, Ефану Фросту и Эмме Брэдбери, жившим в Шпоре  Персея.  Неплохо
бы мне увидеть, как  сказал  Симон,  ту  часть  галактики,  где  я  буду
работать в течение всей своей взрослой жизни.
   Тетя Эмма часто прилетала на Землю, а вот дядю Ефана,  чья  репутация
сделала его полубогом среди младшего поколения  семейства  Айсбергов,  я
почти не помнил - он редко навещал родные  пенаты.  Мой  отец,  которому
нравилось сражаться со сложными политическими и  финансовыми  проблемами
бизнеса,  был  в  ту  пору  председателем  правления  и   уполномоченным
"Оплота",    официально    представлявшим    звездную    корпорацию    в
законодательных органах Содружества в Торонто. Отношение Симона к  Ефану
было неоднозначным. С одной стороны, он искренне уважал старшего  брата,
а с другой - тайно завидовал его поразительной деловой хватке  и  чутью.
Ефан был бессменным  президентом  и  главным  исполнительным  директором
звездной корпорации с момента ее основания в 2183 году и до его смерти в
2227. Именно он открыл миру розкоз, давший начало  стремительному  росту
"Оплота". Кроме того, он активно вел экспансию "Оплота" и  распространил
свое владычество на шестьдесят  три  планеты  Шпоры,  входившие  ныне  в
состав корпоративной империи.
   Наверняка отец послал меня на Сериф в надежде, что  влияние  Ефана  в
корне задушит бунтарские тенденции, которые я уже начал проявлять, Я был
умным мальчиком,  остро  реагировал  на  социальную  несправедливость  и
считал себя хорошим историком-любителем и культурологом-антропологом.
   Мои юношеские исследования убедили  меня,  что  колонизация  звезд  -
самое большое несчастье человечества всех времен, превосходящее массовое
истребление евреев, африканскую чуму, большое землетрясение в  Сиэтле  и
падение марсианского метеорита. Я уже начал мучительно  думать,  что  же
мне делать.
   Дядя встретил меня в Ветиварском  космопорту  -  к  моему  искреннему
удивлению, ведь президент "Оплота" - очень  занятой  и  важный  человек.
Однако он стоял там, у входа, один, в не очень чистом синем  комбинезоне
- униформе корпорации, с широкой улыбкой протягивая мне руку, которую  я
пожал, поспешно поставив на пол сумки. Потом он взял пару сумок и  понес
их к подземке, соединявшей космопорт с его личным гаражом "прыгунков".
   Кроме того, меня поразило, что Ефан такого маленького роста  -  всего
на пять-шесть сантиметров выше меня, тринадцатилетнего! Его серо-зеленые
глаза так глубоко прятались под веками, что казались  почти  восточными.
Было ему в то время  пятьдесят  девять  лет,  но  на  лице  -  почти  ни
морщинки.  У  него  был  тонкий  горбатый  нос,  пшеничные  усы,  как  у
пожарного, и короткая челочка, которую он  носил,  возможно,  для  того,
чтобы скрыть ярко выраженный треугольник на лбу, характерный для  многих
Айсбергов мужского пола.
   - Ты не против, если мы не сразу поедем домой? -  спросил  Ефан,  как
будто его и впрямь волновали мои возможные возражения.  -  Хочу  кое-что
лично проверить на одном из складов, где хранятся споры.  Ты  что-нибудь
знаешь о производстве розкоза?
   - Я, конечно, читал об этом. Видел голографильмы...
   - Где показаны аккуратные чистенькие фабрики, да? Ра