е, адово пекло.
     - Держись от него подальше, черт бы тебя... Взрывай сверху.  Но  ниже
уровня моря. Видишь, вон, где  желтый  слой?  Прорывай  туннель.  Убери  с
дороги обломки. Бей по гротам. Сперва изнутри, потом обрушивай  своды.  Не
растекайся по  поверхности,  главное  -  вглубь,  двигайся  в  направлении
излома, понятно?
     Она кивнула, повернулась к нему спиной. Полыхнула ужасающая  вспышка,
за ней следом послышался непрекращающийся шум. Корзина слегка  закачалась,
когда девушка изменила положение, но двое пассажиров не  почувствовали  ни
взрывной волны, ни запаха гари. Они безмятежно  парили  в  воздухе,  в  то
время как Фелиция перепахивала землю,  из  которой  дождем  летели  камни.
Восточный ветер  гнал  атлантические  течения.  Удар  за  ударом  посылала
Фелиция  свою  психоэнергию  в  земляной  мостик,  в  самом  узком   месте
составлявший примерно  двадцать  километров.  Она  пробурила  длинную,  но
неширокую расщелину, если не считать места, где обрушились своды  огромной
пещеры, образовав воронку. Тяжелые  каменные  массы  разлетелись  в  пыль,
рассеиваемую ветром.
     "Удар! Еще удар! Вглубь на пять километров. На десять. Рви,  кромсай!
Пятнадцать километров. Ба-бах!  Теперь  помедленнее,  к  самой  сердцевине
надломленного перешейка.  Туда,  где  плещется  в  ожидании  Атлантический
океан. Ты устала, но останавливаться нельзя. Найди силы. В  себе  или  еще
где-нибудь... в другом пространстве, в другом времени.  Кому  какое  дело,
откуда ты черпаешь энергию? Только не отвлекайся. Бей! Ну, еще раз! Теперь
уже близко. Еще разок... ну! Все, прорвалась!"
     "Прорвалась?"
     "Ха-ха, ну ты  даешь,  громовержица,  норовистая  девчонка  из  самых
тупоголовых! Смотри, что ты наделала, дура чертова!"
     "Трещина-то все мельче, силенок не хватило! Всего на метр ниже уровня
моря. Атлантика плюет на тебя, играя с горячей шершавой поверхностью твоей
дилетантской  расщелины.  Уже  многие  миллионы  лет  воды  текут  в  этом
направлении мимо Пустого моря. Какой странный путь..."
     - Фелиция, да ты что, ей-Богу! Кому нужна  такая  халтура?  А  ну-ка,
выровняй скат!
     Она  скорчилась,  держась  за  постромки.  Действие  метапсихического
заслона ослабело. Вокруг них сгущались массы раскаленного воздуха, принося
с собой запах скальной пыли и плавящихся минералов.
     - Устала! Я так устала, Стейни!
     - Заканчивай! Подводные скалы у  излома  уже  полетели  к  черту!  Не
сдавайся! Бей, тебе говорят! Скала обрушится под давлением воды,  если  ты
не  пророешь  достаточно  глубокую  трещину.  Где  же  твое  рентгеновское
видение?
     Она  не  ответила,  даже  не  послала  его  куда   подальше,   только
покачивалась, закрыв глаза и цепляясь маленькими грязными ногами  за  борт
корзины.
     - Ну давай же, чертова стерва! - орал он на нее. - Нельзя вот так все
бросить! Ты ведь клялась, что сможешь! Да, черт возьми, клялась!
     Воздушный шар сотрясался под напором  его  ярости,  его  страха,  его
стыда. Вот именно - стыда!..
     Фелиция медленно кивнула. Где-то надо найти необходимую силу.
     "Зови ее, ищи ее! Ищи среди беспомощных искр,  что  составляют  Разум
плиоценовой Земли. Та, что в тебе, теперь отгородилась, отвернулась, но ты
это предвидела.  И  все  остальные,  что  также  помогали  тебе  на  Роне,
отступились, пытаются показать  тебе  иной  путь.  Но  ты  избрала  другой
источник энергии, такой яркий, такой рассветный, он не отвернется!  В  нем
твое истинное Единство, в нем сила,  уносящая  тебя  ввысь,  и  вглубь,  и
вширь. Прими его. Энергия поступает. Ты взнуздываешь ее своими творческими
метафункциями,  усмиряешь,  подавляешь,  преобразовываешь.  И  обрушиваешь
вниз..."
     Поскольку метапсихический щит совсем рассосался, шар подбросило вверх
взрывной волной и отнесло в сторону.  Стейн  гортанно  вскрикнул.  Тела  в
корзине беспомощно,  как  куклы,  подпрыгивали,  их  швыряло  на  надувные
поверхности и друг на друга.
     Оглушенные, Стейн и Сьюки  катались  по  корзине,  не  в  силах  даже
сцепиться руками. Толстая оплетка вздыбилась, ударила  в  горячую  решетку
генератора, но отскочила, неопаленная,  и  завращалась  в  бешеном  вихре.
Ввинчиваясь в небо, шар наконец вырвался из  ионизированного  кокона.  То,
что несколько секунд  назад  было  сморщенным,  змеевидным  алым  пузырем,
распрямилось,  разгладилось.  Шар  поплыл  в  высоком  и  тонком  воздухе,
медленно восстанавливая равновесие.
     Стейн наконец отважился подняться на ноги и выглянуть.
     Внизу клубился океанский водопад.
     Дым и пыль рассеялись, ему было хорошо видно, что произошло. Прорыв в
перешейке на  глазах  расширялся.  Коричневые  и  желтые  скалы  по  обеим
сторонам его таяли, как сахар в стакане  чая.  На  востоке  слепая  лавина
десятикилометровым фронтом  вливалась  в  Пустое  море.  Сероватый  покров
тумана из загрязненных пылью брызг устилал дно Альборанского бассейна.
     Он услышал голос Сьюки. Она вскочила на ноги и встала рядом с ним.
     - Где?.. - спросила она.
     - Наверно, умеет летать, - ответил  он.  -  Как  Эйкен.  Поищи  своим
золотым торквесом.
     Сьюки  сжала  теплый  обруч,   глядя   вниз   на   яростные   потоки,
прорывающиеся к западу сквозь расколотый перешеек. Если только  не  подует
ветер с суши, никто в Мюрии не разглядит дымовой завесы.
     - Ничего, Стейн. Нигде нет.
     Шар продолжал  снижаться.  Будто  не  слыша  ее,  викинг  сверился  с
приборами.
     - Три тысячи пятьсот двадцать восемь метров, курс ноль двадцать  три.
Еще один воздушный поток. Совсем близко к нужному нам  направлению.  -  Он
повертел ручку теплового генератора.
     - Стейни, я должна сказать Элизабет!
     - Хорошо. Но только ей. Больше никому.
     Спидометр указывал на то, что  они  движутся  достаточно  быстро,  но
мужчине и женщине казалось, будто они повисли в ясном голубом небе.
     - Она не отвечает, Стейн. Не пойму, что могло случиться! Я,  конечно,
не сильна в телепатической связи, но Элизабет всегда  улавливала  меня  на
нашем канале...
     Он вздрогнул, схватил ее за плечи.
     - Не смей вызывать остальных!
     - Прекрати, Стейни! Я никого не вызывала! Больше никто и не сможет...
- Сьюки уставилась на него. Он открыл один  из  ящичков  и  что-то  достал
оттуда. - Ох, нет! - прошептала она.
     - Я люблю тебя. Но этого тебе не остановить. Даже если бы  Фелиция  и
не взорвала перешеек, наводнение все равно случилось  бы.  Пусть  сотрется
весь этот кошмар. Элизабет...  если  она  еще  там,  сумеет  спастись.  Не
тревожься за нее. Ты ни о ком из них больше не должна тревожиться.
     Холодный металл коснулся ее шеи. Искаженное, неумолимое лицо  викинга
расплывалось в ее затуманенных глазах.
     - Не бойся, - сказал он. - Так будет лучше.
     С превеликой осторожностью он просунул стальное  лезвие  под  золотой
обруч. И начал медленно пилить.
     "Бреда! - закричал ее ум. - Бреда!"
     Перепиленный торквес лопнул на горле, причинив боль. Но  она  все  же
услышала ответ:
     "Успокойся, дочь моя, предначертанное да свершится."



                                    6

     Второй день Великой Битвы начался  первой  смертельной  схваткой.  До
открытия  "врат  времени"   Отборочный   Турнир   служил   для   выявления
способностей неофитов тану, но теперь в основном в нем  принимали  участие
серые,  поэтому  он   получил   название   Человеческой   Схватки.   Сотни
мужчин-гладиаторов и небольшое число серых женщин дрались на  уничтожение,
используя все мыслимые приемы воинского искусства. Один  сектор  поля  был
разделен на маленькие площадки, с тем чтобы публика могла полюбоваться  на
кровавое зрелище с близкого расстояния. Для букмекеров  наставал  звездный
час. Толпа болельщиков разочарованно гудела (особенно надрывались  беженцы
из Финии),  узнав,  что  двое  высоко  котирующихся  участников  не  будут
выступать. Ни Стейн, ни овеянная недоброй славой Фелиция  не  появились  в
программе, и этому не было дано никакого объяснения.
     Борьба  продолжалась  с  зари  до  полудня   в   обстановке   великой
торжественности  и  завершилась  ритуальной   свалкой,   напоминавшей   об
изначальной  природе  этого  события.  Серые  победители,  не   получившие
ранений, удалились готовиться к завтрашнему Главному  Турниру,  в  котором
выступят бок о бок с серебряными,  золотыми  и  серыми  ветеранами  против
фирвулагов.  Поверженных  гладиаторов  и  дев-воительниц  препроводили   к
госпитальным павильонам для помещения в  Кожу.  Горстку  тяжелораненых,  а
также трупы оттащили к  великолепному  стеклянному  сосуду,  напоминающему
отделанную серебром и черным крепом ложу, которая  стояла  у  южного  края
поля на высоком и прочном помосте. Стены ее были прозрачны и несокрушимы.
     Теоретически остаток второго дня следовало посвятить  выбору  лидеров
Битвы путем демонстрации сил. Затем враги должны разделиться  для  ночного
пиршества и обращения к Богине перед началом  открытых  военных  действий.
Однако на практике все капитаны были избраны сотни (или даже  тысячи)  лет
назад и теперь просто заявляли  о  своем  присутствии,  дабы  какой-нибудь
выскочка не узурпировал принадлежащую им власть.  Если  кому-либо  бросали
вызов, обе стороны демонстрировали  метапсихические  силы  и  подвергались
оценке воинством своей расы. Правящие чемпионы  имели  привилегию  вызвать
соперников на поединок с оружием в руках и  с  применением  метафункций  в
любой момент Главного Турнира.
     Как  сторона,  проигравшая  прошлогоднюю  Битву,  фирвулаги   первыми
представили своих  капитанов.  Королевский  помост  расширили  до  размера
демонстрационного, а оба короля в сопровождении неучаствующей знати отошли
в глубь  его,  чтобы  их  ненароком  не  зацепило,  и  уселись  на  троны.
Соперникам надлежало направлять удары точно друг в друга, но были известны
несчастные случаи, поэтому специальная команда из  Гильдии  Психокинетиков
заняла позиции по периметру платформы,  защищая  толпу  невидимой  стеной.
Затем лорд Маршал Спорта представил  великих  фирвулагов,  которые  просто
выступили вперед, а когда никаких вызовов не  последовало,  удалились  под
аплодисменты трехрасовой публики.
     Да, презентация лидеров  маленького  народа  была  почти  формальной.
Медор, Айфа,  Галбор  Красный  Колпак,  Скейта  Устрашительница,  Нукалави
Освежеванный, Тетрол Костоправ, Блес Четыре Клыка, Бетуларн Белая Рука  и,
наконец, Шарн-Мес были встречены громом аплодисментов, и никто  не  посмел
оспорить их  первенства.  В  завершение,  опять-таки  согласно  ожиданиям,
король Йочи объявил имя Стратега. Не молодого  Шарна,  который  в  течение
последних двадцати битв  исполнял  эту  неблагодарную  миссию,  но  самого
Пейлола Одноглазого.
     Вспыльчивый гигант из числа первых пришельцев, в полном  обсидиановом
облачении, с жутким гребнем на  шлеме,  под  гром  приветствий  взошел  на
помост. Многие тану, люди и даже фирвулаги еще ни разу  не  видели  его  в
деле, поэтому теперь пошли разговоры о том, что  силы  его  атрофировались
без употребления. Разумеется, вызвать  его  никто  не  осмелился,  но  как
фактический  неофит  он  был  обязан  продемонстрировать   собранию   свои
первичные метафункции.
     Пейлол широко расставил  ноги  и  вытянул  руки-копья.  Затем  поднял
голову, будто вглядываясь в  высоко  стоящее  солнце.  Забрало  его  шлема
оставалось опущенным, но зрители знали, что под ним вовсе даже не один,  а
оба глаза. Первый представлял собой нормальное глазное  яблоко  с  налитой
кровью радужной оболочкой. Левый, как правило, прикрывала повязка, поэтому
о его цвете никто  не  мог  ничего  сказать,  но  теперь  он,  вне  всяких
сомнений, был обнажен, подобно грозному оружию.
     В небе появились тучи, вызванные непомерной творческой силой  старого
великана. Густые, плотные, низко нависшие, они то и  дело  вспыхивали  под
неестественно багровыми  молниями.  Великан  в  черных  доспехах  даже  не
шевельнулся. Но, повинуясь его воле, забрало шлема медленно приподнялось.
     Два фиолетовых разряда, волоча за собой громовые раскаты,  слетели  с
облаков прямо в латные рукавицы Пейлола.  В  ответ  на  это  из-под  шлема
вырвался алый луч, прорыл туннель в тучах, подобно тому, как пушечное ядро
ударяет в стены снежной крепости, и  солнце  блеснуло  в  глазу  Стратега.
Забрало тут же опустилось. Небо вновь стало ярко-голубым.
     - Слитсал,  Пейлол!  -  хором  воскликнуло  рыцарство  фирвулагов.  -
Слитсал, Пейлол Стратег! Слитсал!
     Король Йочи поднялся с трона и прорычал:
     - Доверяем Стратегу Пейлолу Одноглазому  отстоять  на  Великой  Битве
честь нашего племени!
     На том презентация фирвулагов закончилась, настала  очередь  тану.  В
прошлые  годы  маленький  народ  обычно  пропускал  эту  часть  программы,
поскольку у всех  подводило  в  брюхе,  а  стоять  в  теплых  одеждах  под
неумолимым средиземноморским солнцем тоже радости мало. Но  сегодня  никто
не  ушел.  По  слухам,  в  системе  власти  тану  должны  были   произойти
грандиозные перетряски, и никто из фирвулагов не  желал  пропустить  столь
захватывающего момента.
     Все   началось   довольно   мирно,   поскольку   вначале    следовали
представления  низшего  командного  состава.  Блейн,  гибрид  из   Гильдии
Психокинетиков, не получил вызова, за  ним  вышел  Альборан  -  Пожиратель
Умов, еще один полукровка, своими творческими  способностями  обеспечивший
себе место в Высоком Столе. После них выступили леди Бунона Воительница  в
серебристо-зеленых доспехах и ястребином шлеме и  Тагал  Меченосец  -  эти
двое отвечали в основном за  подготовку  серых  воинов  и  были  встречены
овацией людей и гибридов.
     После борцов настал черед глав гильдий. По древнему обычаю, они имели
право не принимать  участия  в  драке  и  посылать  на  поле  битвы  своих
делегатов.
     - Глава Гильдии Корректоров Главный  Целитель  Дионкет!  -  возвестил
Маршал Спорта.
     Высокая фигура в простом бело-красном одеянии спустилась на помост. В
руках у Целителя даже не было оружия.
     - Желает ли кто-либо оспорить его власть?
     Желающих  не  нашлось.  Дионкет  знаком  повелел  высокому  воину   в
рубиновых доспехах приблизиться и стать рядом с ним.
     -  Поручаю  лорду  Куллукету,  Королевскому   Дознавателю   и   моему
заместителю, отстоять честь Гильдии на Великой Битве.
     Оба  удалились  под  гром  приветствий  тану  и   насмешливый   ропот
фирвулагов.
     - Глава Гильдии Психокинетиков лорд Гории Ноданн!
     Подошедший розово-золотистый Аполлон явно ожидал вызова. Но  такового
не последовало, и он также доверил своему заместителю  и  брату  Кугалу  -
Сотрясателю Земли представлять Гильдию на Битве, так как сам присутствовал
на ней в качестве Стратега. Когда эти двое  сходили  с  помоста,  здравицы
тану звучали громче, людские -  тише,  ропот  фирвулагов  стал  еще  более
язвительным.
     - Глава Гильдии Принудителей лорд Себи Гомнол!
     Шум толпы резко оборвался.
     Сверкая доспехами, с трона поднялся Тагдал.
     - Поскольку наш любимый сын  Себи  Гомнол  призван  в  объятия  Таны,
объявляем  пост  главы  Гильдии   Принудителей   вакантным   и   призываем
претендентов на его замещение показать свою силу!
     Сапфировый титан Имидол взобрался на помост под радостные приветствия
тану. За ним вышла еще одна высокая фигура; голубые доспехи  и  шлем  были
закутаны  в  плащ  и  капюшон  из  темно-бронзовой  парчи.  Маршал  Спорта
откашлялся.
     - Великий король  и  отец!  Благородное  воинство  тану!  Перед  вами
кандидат лорд Имидол...
     Крики, рукоплескания.
     - А также изгнанник Лейр, предшественник Себи Гомнола на посту  главы
Гильдии Принудителей!
     Под  единый  вздох  толпы  бронзовая  накидка   была   отброшена.   И
низложенный лорд Принудитель предстал во всем великолепии рядом  со  своим
грозным юным соперником.
     Тагдал долго молчал. Конечно, он чувствовал, что носится  в  воздухе.
Тысячи лет назад другой низложенный, изгнанный  повелитель  дерзнул  вновь
заявить свои права, так что прецедент уже имелся. Наконец король обратился
к кандидатам:
     - Продемонстрируете ли вы свою силу здесь или сразитесь на поединке?
     По праву рыцаря Высокого Стола ему ответил Имидол:
     - Мы будет сражаться в смертном бою в тот  момент  Главного  Турнира,
какой укажет Богиня.
     Раздались жидкие аплодисменты тану, в то время как фирвулаги завопили
и засвистели при виде явного замешательства врага. Принудители  в  голубых
доспехах сошли со сцены.
     - Глава Гильдии Творцов Властелин Ремесел Алутейн!
     Старый толстяк в расшитом кафтане  выступил  вперед,  и  Маршал  стал
выкликать желающих бросить вызов. В воцарившейся тишине слышались  хриплые
крики чаек. Легкий восточный бриз вздувал серебристые  волосы  Алутейна  и
длинные усы, свисавшие с окаменевшего лица. Он глянул через головы  толпы,
словно бы созерцая бледную  лагуну,  пока  еще  безобидно  подступавшую  к
Серебристо-Белой равнине.
     - Я вызываю его, - сказала Мерси.
     Толпа расступилась  перед  ней.  Она  вышла  и  повернулась  лицом  к
Алутейну; на ней  были  облегающие  парадные  доспехи  тонкой  выделки  из
серебристого  стекла,  инкрустированного  изумрудами.  Голова  Мерси  была
непокрыта,  лишь  узенькая  изумрудная   диадема   венчала   развевающуюся
золотистую гриву.
     - Великий Властитель! Лорд Творец! Благородные  рыцари!  -  выкрикнул
Маршал. - Перед вами кандидат Мерси-Розмар, леди  Гории,  супруга  Ноданна
Стратега.
     - Демонстрация или поединок? - спросил Тагдал.
     - Демонстрация, - заявил Властелин Ремесел. - Пусть принесут Крааль.
     Обслуживающий  персонал  Гильдии  Творцов  поставил  между  Мерси   и
Алутейном  ритуальный  котел.  Толпа  фирвулагов,  не  в  силах   сдержать
любопытство, придвинулась поближе к платформе и лихорадочно, в нарастающем
ритме, жужжала, делая странные тональные паузы.
     Звенела стеклянная цепь,  безуспешно  пытаясь  восстановить  порядок.
Наконец Мерси дали возможность высказаться:
     - Я, Мерси-Розмар, призываю лорда Алутейна на ваших глазах  разрушить
мое творение.
     Юная нимфа и старый фавн скрестили взгляды  поверх  огромного  котла.
Легкое радужное сияние заструилось из обтянутых перчатками пальцев  Мерси.
В ответ из ладоней Властелина Ремесел потекла чернота, окутавшая не только
разноцветную дугу Мерси,  но  и  весь  котел.  У  зрителей  тану  вырвался
торжествующий клич. Люди в торквесах и фирвулаги разочарованно заверещали.
     Чернильная амеба  достигла  края  платформы  в  опасной  близости  от
фирвулагов,  и  мрамор  зашипел,   задымился,   точно   под   воздействием
экзоплазматической кислоты. Маленький народ разом отпрянул;  психокинетики
приняли оборонительную стойку.
     Алутейн засмеялся.
     Но что-то вдруг  сверкнуло  среди  темной  массы,  словно  редкостная
зеленоватая звезда, прорезающая угольную туманность. Чернота рассеялась. В
клубах пара над растворяющимся мрамором помоста все вновь  увидели  Мерси.
Улыбка ее стала еще лучезарнее. Радужный вихрь устремился в недра  Крааля,
и оттуда полетели искры и звон. Черная  волна  отхлынула,  угрожая  своему
создателю.
     Властелин Ремесел вскрикнул. Здоровенный молот  угрожающе  навис  над
Мерси  и  Краалем.  Но  и  это  творение  Алутейна  оказалось  бессильным.
Разноцветный торнадо Мерси,  вчетверо  превышающий  рост  самого  высокого
тану, вставал из котла.  От  него  полетели  такие  же  радужные  сгустки.
Алутейн  ловил  их  огромной  черной  сетью,  бомбил  психоэнергетическими
разрядами, загоняя обратно в котел или пытаясь  обрушить  на  женщину.  Но
радуга ускользала от него и  все  ширилась,  набирала  силу,  нависая  над
толпой...
     На тану, фирвулагов, людей посыпалась манна, дождь ярких пузырей;  их
ловили, вскрикивали, находя внутри леденцы, охлажденные фрукты,  маленькие
восхитительные пирожные и прочие яства,