ра один открылась, и из  лифта  вышло  внушительных
размеров существо женского пола. Высокая, широкоплечая,  с  серебристыми
волосами  под  шиньоном,  в  одеянии,  представлявшем   собой   симфонию
кофейного цвета.
   На камее  с  тигровым  глазом,  приколотой  к  шейному  платку,  была
изображена Горгона Медуза.
   - Мистер Сосулька? Здравствуйте. Я Меванри Морган,  секретарь  Зареда
Айсберга. Вы опоздали на совещание на двадцать минут.
   Я молча одарил ее обаятельнейшей улыбкой.  Натянутая  от  неодобрения
как струна, дама жестом пригласила меня  в  лифт.  Я  заметил,  что  там
только одна кнопка: 299. Мы стремительно взмыли к небу.
   - Давненько я с "Оплотом" дел не  имел,  -  сказал  я  непринужденным
тоном. - Вы не подскажете, кто сейчас входит в правление?
   Дверь открылась, и Меванри Морган повела  меня  в  тихую  приемную  с
синими коврами, где тоже был целый ряд лифтов.
   Скульптура - похоже, что Брака, - на белом пьедестале  подсвечивалась
со всех сторон. На стене висела сюрреалистическая картина Роба  Шаутена,
изображавшая камни в невозможных с точки зрения равновесия положениях  в
каком-то неземном пруду.  За  столом  секретарши  виднелся  компьютерный
пульт, достойный звездолета, а по обеим сторонам - две высокие двери.
   На  правой  было  написано  имя  кузена  Зеда  и  его   должность   -
вице-президент и  главный  управляющий  делами.  Меванри  Морган  кивком
указала  мне  на  вторую  дверь.  Там   на   золоченой   табличке   было
выгравировано: "Зал заседаний правления".
   - На сегодняшнем совещании присутствуют все директора, за исключением
гражданки Кати Вандерпост  и  первого  вице-президента  Евы  Айсберг.  Я
уверена, что председатель вам их представит.
   Значит,  мама  не  приехала...  Что  ж,  так  даже   проще,   Горгона
направилась к двери зала, но я остановил ее, тронув за руку.
   -  Подождите,  пожалуйста,  минутку.  Скажите:  Экерт,  Абул  Хади  и
Джерниган все еще входят в состав правления?
   Это были старые друзья семьи, с которыми я порой встречался на званых
обедах и других светских мероприятиях, проводимых моей матерью.
   - Гражданин Фредерик Джерниган в прошлом году ушел в отставку, а двое
остальных  директоров  по-прежнему  заседают.  Прошу  вас!  Председателю
пришлось отложить начало совещания из-за вашего опоздания.
   - Побейте меня линейкой по рукам, - пошутил я.
   Она одарила меня  таким  взглядом  -  жуть!  Однако  в  камень  я  не
превратился.
   Горгона между тем широко распахнула дверь и провозгласила:
   - Мистер Адам Сосулька.
   Я вошел в зал - без окон  и  довольно  тускло  освещенный.  Во  главе
длинного стола сидел Симон,  а  по  обеим  сторонам  от  него  -  восемь
директоров. Светящиеся экраны компьютеров  возле  каждого  из  них  были
утоплены в темных полированных каркасах из  зеленого  дерева.  На  столе
стояли графины с водой и хрустальные стаканы. Кузен Зед сидел справа  от
Симона. Слева восседал мой старший брат Даниил - лишенный чувства юмора,
зато преисполненный амбиций  человек,  бывший  одновременно  секретарем,
главным юристом и уполномоченным "Оплота".  Присутствовали  также  вдова
Ефана Эмма Брэдбери и двое почетных директоров, Гюнтер Экерт и Ясир Абул
Хади, Вторую женщину и двоих мужчин, сидевших за столом на стороне Зеда,
я никогда раньше не видел.
   - Наконец-то! - воскликнул Симон. Около Абула Хади  было  два  пустых
стула, и отец показал  мне  на  них.  -  Пора  уже  начать  этот  чертов
спектакль!
   Дан еле заметно кивнул мне. Если он и удивился  моему  появлению,  то
виду  не  показал.  Зед  смотрел  на  меня  с  некоторым  подозрением  и
любопытством, явно не узнавая.
   - Адам Сосулька? - недоверчиво пробормотала тетя Эмма.
   Мы с ней не виделись вот уже десять лет.
   - Вам он больше известен как мой младший сын Асаил Айсберг, - пояснил
Симон. - Но он пока предпочитает сохранить свой псевдоним.
   Послышались  приглушенные  возгласы.  Зед  возмущенно  повернулся   к
Симону:
   - Что за чертовщина? Зачем он здесь?
   - Он доложит совету о текущем  положении  дел,  -  сказал  мой  отец,
просияв своей  неотразимой,  хотя  и  редко  появлявшейся  на  его  лице
ослепительной улыбкой. - А затем я хочу  предложить  вам  назначить  его
вице-президентом по особым вопросам.

Глава 9

   - Погоди-ка, погоди! Одну минутку! - воскликнул я.
   -  Прошу  членов  совета  директоров  звездной   корпорации   "Оплот"
сохранять тишину, - сказал Симон. - Сядь, Асаил.
   Мы дадим тебе слово чуть позже.
   Он пришел в  своем  любимом  ковбойском  прикиде:  выцветший  голубой
джинсовый костюм с узким галстучком, украшенным плоским осколком  бирюзы
в серебряной оправе, и шляпа, сейчас висевшая на вешалке-дереве.
   - Секретарь! Поскольку это чрезвычайное заседание совета, я предлагаю
не зачитывать повестку дня, а заняться  обсуждением  дел  в  порядке  их
важности.
   - Поддерживаю, - сказал Гюнтер  Экерт,  и  предложение  было  принято
единогласно.
   Трое новых директоров, сидевших напротив, изучали меня с нескрываемым
любопытством. Как и Зеду, им было лет под сорок, и все они носили сшитые
на заказ элегантные деловые костюмы. Тетя  Эмма,  тоненькая  и  хрупкая,
утопала в бордовом шифоне и жемчугах. Двое старейших директоров,  как  и
Симон,  не  боялись  показаться  эксцентричными.  На  Экерте  был  серый
твидовый пиджак с замшевыми заплатками на локтях и замшевой же  отделкой
на обшлагах рукавов; вид у пиджака был такой, будто ему сто  лет,  да  и
хозяин выглядел не моложе, Абул Хади восседал в  белоснежном  одеянии  с
тюрбаном на  голове.  Борода  у  него  стала  седой,  а  кожа  приобрела
нездоровый оттенок. Он закрыл глаза, вытащил четки и начал перебирать их
под столом.
   - Прежде всего я представлю некоторых членов совета, которые  еще  не
знакомы с нашим гостем, - сказал Симон, указывая на  мужчин  и  женщину,
сидевших возле  Эммы.  -  Леонид  Данн,  главный  технолог.  Джанлиборио
Ривелло, начальник  управления  маркетинга.  Тора  Скрантон  -  одна  из
четырех директоров по общим вопросам, она представляет  интересы  мелких
акционеров "Оплота". Нашего  финансового  директора  Гюнтера  Экерта  ты
наверняка  помнишь,   а   Ясир   Абул   Хади,   бывший   ранее   главным
юрисконсультом, ныне тоже стал директором по общим вопросам.
   - Я рад, что вы с Гюнтером по-прежнему здесь, Ясир, - шепнул я.
   Запавшие черные глаза открылись.
   - Боюсь, это ненадолго, - пробормотал он.
   - Первоочередной проблемой  для  нас  является  объединенный  концерн
"Галафарма", - продолжал отец. - Как вы знаете, за последние четыре года
"Гала" сделала несколько предложений о приобретении нашей корпорации. Мы
их отвергли. Полтора месяца назад президент  концерна  Алистер  Драммонд
неофициально навестил меня на Небесном ранчо в Аризоне. Он  сказал,  что
"Гала" намерена предпринять жесткую атаку  и  поглотить  нашу  компанию,
если мы немедленно не  согласимся  на  переговоры  о  слиянии,  Я  решил
послать его ко всем чертям. Кто-нибудь  из  директоров  желает  обсудить
предложение "Галафармы"?
   - Разрешите сказать пару  слов  для  протокола,  -  заявил  мой  брат
Даниил. - В  данный  момент  я  поддерживаю  решение  Симона  отвергнуть
притязания "Галафармы", однако меня все больше  настораживают  некоторые
факторы, отрицательно влияющие на развитие "Оплота". Я намерен  обсудить
эти факторы во всех подробностях  на  нашем  следующем  заседании  через
шесть месяцев.
   Его  заявление,  прозвучавшее  почти  как  угроза,   было   встречено
молчанием.
   Симона это, казалось, ничуть не взволновало.
   - У кого-нибудь есть еще замечания.., для протокола? - спросил он  и,
поскольку никто не ответил, продолжил свою речь:
   -  Второй   вопрос   повестки   дня:   учреждение   новой   должности
вице-президента по особым вопросам и утверждение в этой должности  моего
сына Асаила. Прошу начать обсуждение.
   Досада и недовольство присутствующих были почти  осязаемы.  Даже  Дан
зыркнул на меня, как на врага.
   - Я хочу, чтобы вы знали, - упрямо продолжал Симон, - что, начиная  с
нынешнего дня, я намерен полностью посвятить Асаила в дела корпорации  и
предоставить ему свободу действий, особенно в свете исчезновения  Евы  И
предложений "Галафармы". Мне нужны его советы, и он в любом случае будет
работать на "Оплот", нравится это ему или нет. И вам тоже.
   Во время этой страстной речи Тора Скрантон что-то шептала в  микрофон
своего компьютера. Когда Симон умолк, она сказала:
   -  Полагаю,   это   поможет   нам   принять   решение   по   вопросу,
сформулированному председателем.
   На  экране,  светившемся  передо  мной,  неожиданно   появилось   мое
жизнеописание, в том числе и клеветническая статья  в  "Нью-Йорк  тайме"
вместе с моей фотографией. Те же данные появились на остальных  экранах,
и члены совета приникли к  ним.  Скрантон  посмотрела  на  меня  и  чуть
виновато передернула плечами. У нее была пышная  женственная  фигура,  а
открытое умное лицо обрамляли светло-пепельные волосы.
   Симон не растерялся.
   - Спасибо, Тора. Жаль, что сам не додумался.
   Описание моей карьеры и профессиональных успехов было очень  кратким,
зато  мое  бесславное  падение   смаковалось   во   всех   подробностях.
Завершалось оно моим добровольным изгнанием на Стоп-Анкер и прошением  о
статусе постоянного жителя.
   Леонид Данн  заговорил  непринужденным  и  вкрадчивым  тоном.  Нос  у
главного технолога смахивал на лыжный трамплин,  так  что  мне  поневоле
вспомнился комик Боб Хоуп, но улыбка  у  него  была  острозубая,  как  у
добродушного аллигатора.
   - Не совсем обычная биография, верно? Очевидно, у нашего председателя
есть веские причины,  раз  он  хочет  ввести  Асаила  Айсберга  в  совет
директоров.., хотя я даже представить себе не могу какие. Разве что  нам
срочно понадобился лишенный гражданства белый  охотник  с  аллергией  на
крем после бритья.
   Кузен Зед рассмеялся. Джанлиборио Ривелло тоже. Похоже, эти трое были
союзниками.
   - Я хотел бы, чтобы Асаил рассказал нам  о  двух  покушениях  на  его
жизнь, - произнес Симон, - а также поделился своими мыслями о том,  кого
он подозревает.
   Это заявление привлекло всеобщее внимание.
   Тетя  Эмма  тихо  вскрикнула  от  ужаса  и  негодования.  Банда  Трех
обменялась загадочными взглядами. На лице у Дана появился  слабый  намек
на родственные чувства. Остальные молча ждали, пока  я  снял  зеркальные
очки, скинул охотничью  куртку,  отодвинул  стул  подальше  от  стола  и
скрестил ноги в змеиных сапожках.
   - Во-первых, я хочу, чтобы вы знали, что я пришел сюда сегодня только
по настоятельной просьбе Симона. Я понятия не имел,  что  он  собирается
назначить меня вице-президентом по каким-то вопросам, и  этот  пост  мне
совершенно не нужен. Я действительно собираюсь расследовать исчезновение
Евы Айсберг, но только собственными методами.
   - По-моему, замечательная идея, -  неожиданно  заявил  Абул  Хади.  -
Расследование Шнайдера не дало никаких результатов.
   - Так нечестно, Ясир! - взорвался Зед. - Олли сделал  все  возможное,
особенно если учесть, что расследование пришлось держать в тайне...
   - Дайте Асаилу сказать! - прервал его Симон.
   Вице-президент "Оплота" подчинился, застыв с возмущенным лицом.
   - В биографии, которую выдал вам компьютер, не  сказано,  как  я  жил
после изгнания из торгового Секретариата.
   Позвольте, я вам расскажу. Во-первых,  я  напивался  до  бесчувствия.
Когда мне удавалось  ненадолго  протрезветь,  я  думал  о  самоубийстве,
однако не мог собраться с духом"
   Никого не интересовало, жив я или умер, кроме моих  друзей-изгоев  со
Стоп-Анкера.., и моей старшей сестры Евы.  В  детстве  Ева  единственная
заботилась обо мне.  Она  вытирала  мне  нос  и  мазала  йодом  разбитые
коленки. Шлепала меня и ругала, когда я проказничал.  Она  научила  меня
плавать после того, как я чуть не утонул и ей пришлось меня спасать. Она
брала меня в походы и каталась со мной на лыжах в северных лесах,  когда
наша семья жила в Торонто.
   Научила меня ездить верхом и искать полезные ископаемые  на  ранчо  в
Аризоне. Потом,  когда  моя  жизнь  пошла  прахом,  Ева  придумала,  как
вытащить меня из алкогольной депрессии. Она купила мне лодку, спортивную
субмарину.
   Моя жизнь обрела новый смысл. Ева надеялась, что я брошу пить, - и  я
действительно завязал.  Вскоре  я  стал  зарабатывать,  катая  на  лодке
ныряльщиков  и  подводных  охотников.  Стоп-Анкер  -  приятная  ничейная
планета. Я хотел только одного: чтобы меня оставили  в  покое.  Я  хотел
мирно жить  в  своей  хибарке  на  берегу  и  водить  подлодку.  Но  тут
"Галафарма" подослала ко мне убийцу.., и все из-за "Оплота".
   Раздались  удивленные  возгласы.  Меня  забросали  вопросами.   Симон
призвал присутствующих к порядку, и я продолжил свой рассказ.
   - Первое покушение на мою жизнь провалилось по чистой случайности.  -
Я вкратце описал им случай с морской жабой, вызвав кривые усмешки у Зеда
и его дружков.  -  Вторая  попытка,  когда  меня  забросили  на  комету,
казалось, была вполне успешной. Поэтому убийца послал  Симону  небольшой
глумливый некролог.
   - Посмотрите на экраны, - сказал мой отец, нажав на  пару  кнопок.  -
Вот послание, которое я получил.
   На экранах появились издевательские стишки вместе  с  указанием,  где
искать мой труп.
   - На комете? - простонала тетя Эмма. - В открытом космосе? Ах, Аса!
   - Меня спас друг, - улыбнулся я ей.
   - Это послание явно намекает  на  связь  между  вашей  предполагаемой
смертью и исчезновением Евы Айсберг, - сказала Тора Скрантон. - Но здесь
нет ни слова о том, что за этим стоит "Галафарма". У вас есть конкретные
доказательства для такого обвинения?
   -  Да.  Доказательства  косвенные,  но  убедительные.  Однако  я   не
собираюсь  их  сегодня  обсуждать.   Я   намерен   установить   личность
покушавшегося на меня типа и доказать  причастность  "Галафармы".  Кроме
того, я веду расследование и в других направлениях.
   - В каких именно? - спросил Джанлиборио Ривелло.
   Я покачал головой.
   - Совет имеет право знать! - Директор повернулся к моему отцу. - Если
вы настаиваете на том, чтобы ввести его в правление...
   - Он  будет  отчитываться  непосредственно  передо  мной,  Джанни,  -
ответил отец. - И  я  лично  буду  решать,  о  чем  рассказывать  членам
правления.
   Ривелло сел, сверкая глазами.
   - Вот что удивительно, - обратился ко  мне  кузен  Зед  своим  хорошо
отрепетированным нейтральным тоном, - убийца выбрал своей мишенью  тебя,
чтобы надавить на Симона.
   В конце концов, отец публично от тебя отрекся.  Я  думал,  вы  с  ним
вообще больше не увидитесь.
   - Ты и раньше ошибался, Зед, - сказал Симон с издевательской улыбкой.
- Например, когда предполагал, что Ефан оставит тебе все  свои  акции  и
нам придется выбрать тебя президентом.
   - Я заслужил это право, - все так же невозмутимо заявил Зед. - Однако
позвольте напомнить вам, что мы собрались сегодня  не  для  того,  чтобы
обсуждать мои деловые качества. Нам необходимо решить, может ли  "Оплот"
доверить такое деликатное и опасное расследование человеку  со  стороны.
Человеку, не оправдавшему доверия общества и опозорившему свою  фамилию,
опустившемуся  (по  его  собственному  признанию)  алкоголику,  который,
возможно, выдумал все эти покушения, преследуя  свои  собственные  цели.
Конечно,   наш   председатель   встревожен   давлением   "Галафармы"   и
исчезновением его дочери. Возможно,  он  не  в  силах  оценить  ситуацию
объективно...
   Симон возмущенно выругался, но не успел он дать достойный отпор,  как
Данн и Ривелло тоже начали высказывать свое нелицеприятное мнение о моем
характере. Они орали как оглашенные, Экерт и Абул Хади  тщетно  пытались
призвать их к порядку, тетя Эмма стонала, а Тора Скрантон  наблюдала  за
этой сценой с холодным любопытством.
   Я молчал, обдумывая новые интригующие аспекты ситуации.
   Еще до моего личного крушения до меня доходили слухи,  что  умирающий
президент "Оплота" считал своего сына  слишком  бесталанным  и  лишенным
воображения,  недостойным  унаследовать  корону   звездной   корпорации.
"Зануда, который за грош удавится", "звезд с небес не хватает"  -  самые
мягкие из уничижительных характеристик, которыми Ефан Айсберг  награждал
злополучного  Зеда.  Такие  качества  приемлемы  для  директора  и  даже
вице-президента - но не для главы межпланетной компании.
   Согласно сложному уставу корпорации, президент "Оплота" (в отличие от
прочих сотрудников) избирается голосованием акционеров: одна доля - один
голос. Почти с самого начала  три  четверти  акций  принадлежали  Ефану,
Симону и моей матери Кате Вандерпост,  унаследовавшей  их  от  ее  брата
Дирка, третьего основателя "Оплота", который умер в 2186 году. Четвертая
часть  акций  распределена  между  тысячами  мелких  держателей,  и   их
представляла в совете Тора Скрантон. Чтобы не допустить старшего сына  к
власти, Ефан завещал  жене  Эмме  только  половину  своей  доли;  вторая
половина отошла к Симону, упрочив таким образом его главенствующую  роль
в корпорации, когда моя мать голосовала вместе с ним, а она это  делала,
несмотря на развод.
   Зед  был  страшно  разочарован   -   после   кончины   Ефана   главой
исполнительной  власти  стал  Симон.  Зед  наверняка  надеялся,  что  со
временем старик устанет и будет вынужден отступить. Однако  прошло  пять
лет, Симону исполнилось восемьдесят четыре, а он  все  еще  был  бодр  и
полон сил. К тому же  он  явно  не  прочил  племянника  на  роль  своего
наследника.
   Но если не Зед, то кто же?
   Мой старший брат Даниил отпадал сразу, поскольку размаха в  нем  было
еще меньше.  Дан  -  педант  и  зубрила,  он  ненавидел  живую  бурлящую
сумятицу, царившую на планетах Шпоры Персея, и предпочитал электрическую
атмосферу Торонто, где его жена Нора  Палмер  была  делегатом  Ассамблеи
Содружества.
   Моя спокойная, наделенная блестящим  математическим  талантом  сестра
Вифания,  заместитель  финансового  директора   корпорации,   также   не
подходила по темпераменту для этой работы -  как  и  остальные  взрослые
дети Ефана, три невыразительные личности,  чьи  посты  в  главном  офисе
"Оплота" были, по сути, синекурой.
   Нет, из членов семьи  Айсберг  только  один  человек  мог  возглавить
звездную корпорацию и разрушить плотоядные надежды концерна,  жаждавшего
вцепиться в "Оплот" зубами, а именно динамичный первый вице-президент  и
директор по транспорту и распределению.
   Ева.
   Я замер на накренившемся стуле и начал  медленно  опускаться  вперед,
пока его передние ножки не коснулись пола.
   Перепалка немного утихла, поскольку центр ее внимания переместился  с
моей персоны на серьезные проблемы, сотрясавшие "Оплот" в последние  два
года, а также на вопрос о том, достаточно ли  эффективно  реагировал  на
них Заред.
   Я с любопытством уставился на  кузена,  словно  увидел  его  впервые.
Сорока пяти лет, выше Ефана, темно-русые волосы. Черты лица  резкие,  но
привлекательные  -  тонкий,  как  нож,  нос,  выдающиеся  скулы,  острый
подбородок, рот привычно сжат в решительную  линию,  В  интеллектуальном
плане он значительно  превосходил  всех  остальных  отпрысков  семейства
Айсбергов,  Вундеркинд  в  области  бизнеса,   учившийся   под   началом
финансового директора Гюнтера Экерта. Однако критическая оценка,  данная
Ефаном сыну, по сути,  была  правильна.  В  свете  тех  фактов,  которые
бросали ему в лицо разгорячившиеся члены совета, Заред выглядел  слишком
консервативным, лишенным интуиции и энергии, которые отличают настоящего
галактического предпринимателя.
   Разве только он намеренно действовал вопреки интересам "Оплота".
   Мне никогда не нравился Зед. Теперь,  когда  меня  одолели  нехорошие
подозрения, он нравился мне еще меньше.
   - Фиаско Акермана и  длительный  паралич  исследовательского  отдела,
наступивший после  смерти  Яосун-Ку,  лишь  самые  пос