о
Магистра. Трудно или также невозможно  просканировать  сознание  субъекта,
установившего  прочный   ментальный   барьер.   Существуют   и   некоторые
искусственные экранирующие устройства, которые  блокируют  трансментальные
импульсы, например, "комната без дверей" Бреды.
     Теперь смотри, как мы ведем поиск знакомого нам разума. Мы  храним  в
памяти его ментальный почерк, так что, используя модус грубой настройки на
объект, можно быстро перемещаться по эфиру,  игнорируя  все  прочие  ауры,
пока не выйдешь точнехонько на искомую личность. А вот и он!
     Это вождь Бурке, уснувший вместе со своими  товарищами  по  отряду  в
лагере, разбитом чуть в стороне от  Великого  южного  тракта,  примерно  в
тридцати километрах от Ронии. (Благословение вам, дорогие братья и сестры.
Пусть ваш отдых будет мирным и спокойным.)
     А теперь, Крейн, твой черед приниматься за работу. Объедини свои силы
с  моими,  и  мы  попытаемся  осуществить  гораздо  более  сложный  поиск,
нацеленный на знакомый нам разум, но  держащийся  настороже  и  наполовину
завуалированный. Мы проделаем это так вкрадчиво, что нас не обнаружат.  Мы
не будем пытаться подслушать его слова или мысли.
     Двигайся на северо-восток - ибо  скорее  всего  нужная  нам  личность
находится сейчас в своей резиденции, в столичном городе Высокая Цитадель в
Вогезских горах.  Ищи  Шарна-Меса,  нового  молодого  монарха  фирвулагов,
который имел наглость провозгласить себя  Верховным  Королем  Многоцветной
Земли.
     А вот и сам доблестный генерал у себя дома... Шестеро его детей жарят
в очаге каштаны и подогревают для своего папаши очередную кружку сидра.  В
руках у свирепого генерала острый обсидиановый клинок, и  он  бурчит  себе
под нос ругательства, от которых кровь стынет в жилах. В этом мы можем  не
сомневаться, поскольку пусть и не слышим его слов, зато видим неодобрение,
написанное на  лице  его  жены,  королевы  Айфы,  предводительницы  Боевой
Дружины Великанш: Вот снова сверкнуло лезвие кинжала  из  черного  стекла.
Летят щепки. Ось мягко входит в гнездо, дети ликуют. Шарн ставит  готового
деревянного халика на выложенный плиткой пол гостиной, и дети сбиваются  в
кучу вокруг игрушки на колесиках - каждому не  терпится  первому  нарушить
традицию и прокатиться верхом на халике. В наши  дни  традиции  в  Высокой
Цитадели - вещь хрупкая и все больше отходящая в прошлое...
     А теперь давай попробуем предпринять наиболее  трудный  розыск:  наша
цель - Фелиция.
     Обрати внимание на ее ментальный почерк. Обрати внимание на возможные
режимы экранирования. Из-за отсутствия опыта в  использовании  метафункций
ее  способы  ментальной  защиты  должны  быть  примитивными,  но  огромный
психогенный потенциал этой помешанной  женщины  позволяет  обходиться  без
отточенной  метапсихической  техники.  Скорее  всего,   наши   поиски   не
увенчаются успехом, но мы не станем отступать и  во  время  ночных  бдений
будем продолжать наши попытки раз за разом.
     Перемещайся на юг. На юг, за  Амализан,  за  Тарасию.  Поворачивай  к
западу и двигайся дальше. За новое жилище Алутейна Властелина  Ремесел  на
реке Иберии. За хмурые башни  Афалии,  где  несгибаемый  старый  Селадейр,
укрывшийся за  мощными  каменными  стенами  крепости,  предается  скорбным
раздумьям об участи повредившегося рассудком сородича, что спит в Коже.
     Скоро  настанет  рассвет.  Приближающийся  восход  извещает  о   себе
характерными шорохами в эфире. Вот как нужно действовать, чтобы преодолеть
солнечную ионизацию, но это  гораздо  сложнее,  чем  устранить  помехи  от
грозы. Наблюдай  и  следуй  за  мной.  Держись  все  время  рядом  и  будь
внимателен.
     Мы начали поиск! Вот ее аура, которую мы ищем, и  нам  известно,  что
Фелиция прячется где-то в Бетских Кордильерах, в самой южной горной  гряде
Испании.  Осматривайся.  Прощупывай.  Не  обращай  внимания  на   размытые
ментальные отметины фирвулагов,  на  разбросанные  там  и  сям  вкрапления
разума ревунов, на крошечные колонии стоящих вне закона людей, на  изредка
попадающиеся аванпосты  защитников  Афалии.  Расширяй  фокусировку,  своди
фокусировку! Используй мысленное зрение, слух и  особое  поисковое  чутье,
настраивающееся исключительно на ауру..."
     "Ничего.  Но  почему?  Шарн  тоже  был  скрыт  за  барьерами,  но  ты
обнаружила его с легкостью".
     "У Шарна способности что у младенца. Ничего, подождем.  Черная  птица
взлетает на рассвете и иногда принимается издавать призывный  крик.  Когда
такое случается, сознание  Фелиции  открыто,  поскольку  она  слушает,  не
отзовется ли  ее  Возлюбленный.  Нам  она  не  ответит,  но,  может  быть,
невзначай  даст  разгадку  местоположения  своего  гнездовища.  Тогда   мы
сможем..."
     "Элизабет. Вот оно".
     "Вижу. Вижу и слышу. Над горой Муласен! Ну конечно... Там ее  логово!
А сейчас она станет звать".
     "Куллукет!"
     Ворон  взмывает  в  стратосферные  выси.   На   рассвете   небо   над
Сьерра-Невадой чисто от облаков и прозрачно.
     "Куллукет! Я знаю, ты жив!"
     Она  взывает  к  тому,  с  кем  ее  объединило  обоюдное  влечение  к
разрушению, к тому, кто сам утолил свою страсть,  но  не  подозревал,  что
когда Фелиция сбежит, то  придет  и  ее  черед  самореализоваться,  и  она
проделает с беззащитной землей то же, что он проделал с ней.
     "Куллукет, отзовись!"
     "Смотри, как она кружит в потоке света. Сейчас, когда  она  испускает
трансментальные волны, разыскивая своего ненавистного возлюбленного, ее не
скрывают никакие ментальные заслоны, не предохраняют  никакие  психогенные
преграды.  Но  Куллукет  -  психокорректор,  он   перекраивает   сознание,
внедряется в сознание, камуфлирует сознание. Он коварен и  силен,  и  тень
птицы проносится над ним, не замечая его".
     "Куллукет... ты должен быть где-то здесь. Эй ВЫ, помогите  мне  найти
его!"
     "Элизабет! Она обнаружила нас?"
     "Нет. Помолчи, Крейн!"
     "Вы уже помогали мне раньше. Теперь я снова обращаюсь к вам! Помогите
мне найти моего Возлюбленного. Подскажите, где он. Откликнитесь! Вы видите
меня? Если вы заговорите со мной, то на этот раз я вам отвечу!"
     "Смотри,   она   мысленно   воспроизводит   свой   подвиг    открытия
Гибралтарского пролива. Смотри, вот открывается ее память, показывая,  как
был  вызван  катаклизм.  О  Боже,  вот  оно  что..."  (Элизабет   испытала
потрясение и  облегчение  одновременно,  ибо  сила  Фелиции  оказалась  не
единственной, а подкрепленной извне.)
     "Помогите мне еще раз. Я не буду прятаться от  вас.  Мы  можем  стать
друзьями".
     "Слушай, Крейн! Нет, подожди - я должна подключить еще  один  фильтр.
Сигнал не только слабый, он  и  множественный:  неумелое  проецирование  с
огромного расстояния, плохо  сфокусированное  на  цели.  И  это  не  модус
мысленной передачи экзотиков. И не корявый модус людей  в  торквесах,  что
живут здесь, в плиоцене.  Это  уникальный  модус  людей  -  тоже  активных
операторов... Всемогущий Боже! Помоги мне, Крейн. Поддержи  меня,  дорогой
друг. Проследи этот сигнал, определи его источник, выясни о нем  все,  что
можешь..."
     "Дьяволы? Это вы?"
     "Да, Фелиция".
     "Привет, дьяволы".
     "Привет, Фелиция. Мы так долго взывали к тебе".
     "Я знаю. Но я вам не доверяла. У меня так много врагов".
     "Бедная Фелиция. Мы хотим только помочь тебе. Мы  уже  помогали  тебе
раньше".
     "Помогите мне снова. Покажите мне, где прячется Кулл".
     "Кто?.. А-а. Вот оно что. Любопытно..."
     "Остальное - не ваша забота. Покажите мне его!"
     "Милая Фелиция. Мы бы показали, если б могли. Но мы очень  далеко  от
тебя. И от него тоже. Чтобы найти Куллукета, нам нужно перебраться к  тебе
из самой Северной Америки".
     "О-о-о-о. Ох".
     "Не переживай. Мы с радостью переберемся к тебе. Нам так не  терпится
встретиться с тобой".
     "Нет! Вы можете украсть... можете обмануть  меня,  как  обманул  этот
чертов маленький золоченый жулик Эйкен Драм!"
     "Мы так не поступим, Фелис. Мы не любим Эйкена и других твоих врагов.
Мы докажем тебе свою дружбу. Мы  не  просто  найдем  твоего  любимого,  мы
сделаем даже больше. Мы доставим его к тебе".
     "А вы сможете?.."
     "Один из нас психоиндуктор-корректор магистерского класса.  Остальные
тоже сильны. К тому же мы молоды, Фелиция. Как и ты! Мы верим в действия".
     "Но провести МЕНЯ вам не удастся".
     "Нет, конечно, нет... Мы хотим, чтобы ты возглавила нас.  Ты  сильнее
любого из нас".
     "Возможно. Но если вы будете действовать совместно... Слушайте. Пусть
сюда явится только один из вас".
     "Так не получится, Фелис. Чтобы вернуть тебе  твоего  Куллукета,  нам
потребуются скоординированные усилия по крайней мере пятерых".
     "Пятерых? Хорошо. Но никого больше. Вы поняли?"
     "Договорились. Знаешь, мы можем помочь тебе и еще кое  в  чем.  А  ты
можешь помочь  нам!..  А  теперь  назови  свое  точное  местонахождение  в
Испании".
     "Я живу вот здесь. Видите мое логовище на горе Муласен?"
     "Видим. Мы явимся к тебе через пятнадцать  дней.  Жди.  До  свиданья,
друг наш Фелиция".
     "До свиданья, дьяволы".
     Элизабет сидела за столом напротив Крейна. Буря  миновала.  Солнечные
лучи, заглянувшие в восточные окна шале, упали на угли в догорающем очаге,
которые превратились в комья белой золы.
     - Когда  я  только  прибыла  в  плиоцен,  -  сказала  Элизабет,  -  я
воспользовалась  своими  трансментальными  возможностями  и  обшарила  всю
планету в надежде обнаружить других людей - операторов своего уровня.
     - Я помню. Это было в тот вечер, когда мы ехали из Привратного  Замка
в Ронию. Ты тогда установила прочный экран, но  я  понял,  что  ты  занята
сканированием.
     Элизабет  сидела  в  кресле,  лицо   ее   осунулось.   Крейн   послал
телепатический вызов леди Дедре, земной женщине в золотом торквесе, бывшей
некогда доверенным лицом Мейвар, а теперь помогавшей Элизабет.
     - Я зарегистрировала единственный  нечеткий  сигнал,  соответствующий
человеческому модусу. Он, казалось,  исходил  откуда-то  с  другого  конца
Земли. Я понимала, что  сканирование  было  неполноценным,  поскольку  мои
ультрасенсорные  способности  еще  только  восстанавливались,  поэтому   я
приняла этот  слабый  импульс  за  эхо  и  не  придала  ему  значения.  Но
оказывается, сигнал был реальным.
     - Ты была не в состоянии исследовать его подробнее?
     - Трансментальное восприятие на  дальних  расстояниях  -  это  особое
искусство, требующее огромных затрат энергии. Великий Магистр, если  он  в
добром здравии, способен здесь лишь на кратковременные  порывы  -  подобно
тому, как ныряльщик может погружаться под воду  без  акваланга.  Но  долго
такое напряжение  без  специального  дополнительного  снаряжения  или  без
поддержки нескольких  других  разумов  выдержать  невозможно.  -  Элизабет
устало провела рукой по лбу. - Теперь нам с тобой нужно попытаться собрать
кое-какую информацию о так называемых дьяволах. Но я точно знаю,  кто  они
такие. О Господи, даже слишком хорошо знаю.
     - Тану долгое время не вспоминали о них, - сказал Крейн. - Прошло уже
двадцать семь лет. Группа активных операторов прошла через врата времени и
вступила  в  сражение  против  нашего  боевого  товарищества,  нанеся  нам
ужасающее поражение. Когда чужаки покинули  Европу,  все  записи  об  этом
событии в официальной летописи  были  уничтожены.  Лишь  немногие  из  нас
по-настоящему задумывались над тем, что сталось  с  людьми-операторами,  и
больше всех - покойный Гомнол. Мы догадывались, почему он проявляет  такой
интерес! Но способности Гомнола к трансментальному восприятию были  весьма
скромными. Он так и не сумел обнаружить этих людей.
     - Мятежники находятся в западном полушарии. В том месте,  которое  на
Старой Земле называлось Флоридой. - Элизабет закрыла глаза и погрузилась в
болезненную задумчивость. - Мне было  всего  семнадцать,  когда  произошел
Мятеж.  Я  была  наставником-подмастерьем   на   маленькой,   заброшенной,
заснеженной планете. Но уже тогда я была членом Братства - и  мне  никогда
не  забыть  реакцию  трехсот  миллиардов  разумов  экзотиков  на   попытку
переворота. Понимаешь, Крейн, Галактическое Содружество пошло на  огромный
риск, приняв человечество в свою замечательную  цивилизацию,  невзирая  на
нашу психосоциальную незрелость. А мы растоптали их веру в нас.
     -  Насколько  я  понимаю,  мятеж  был  кратким,   активные   действия
продолжались всего несколько месяцев.
     - Верно. Тем не  менее  на  заживление  шрамов  требуются  годы.  Для
человечества это было величайшее унижение... Конфедерация землян, подавляя
заговор, действовала  безжалостно.  Это  было  необходимо  для  подавления
заговора. Пострадало огромное число ни в чем не повинных людей. И все же в
конечном итоге Галактическое Содружество  стало  сильнее,  чем  когда-либо
прежде.
     - Еще одна felix culpa?
     Элизабет открыла глаза и насмешливо посмотрела на экзотика.
     - Судя по всему, история человечества изобилует ими.
     Дверь в комнату открылась, и вошла леди Дедра, держа в руках поднос с
завтраком. Она сопроводила свое появление робким ментальным  приветствием.
Крейн поднялся, собираясь уходить.
     - У тебя достанет сил будущей ночью снова нести дозор? - спросил он.
     - О да. - Элизабет была полна решимости идти до конца.  -  Мы  должны
проследить дьяволов Фелиции до самого их дома. Пересчитать, если сможем  -
опознать, а затем решить,  как  противостоять  исходящей  от  них  угрозе.
Отдохни, а в семь присоединяйся ко мне. - Она саркастически улыбнулась.  -
И тогда мы попробуем предпринять наше первое маленькое путешествие к черту
на кулички.



                                   13

     В дельте реки Сувонны на западном побережье острова  Окала  было  два
часа ночи. Гигантская серебристая рыбина на минуту затихла,  затаившись  в
глубокой черной воде, расцвеченной лунными бликами, требуя кратковременной
передышки в состязании с Марком Ремилардом.
     В течение шестнадцати часов огромный тарпон старался освободиться  от
пут, неразрывно связавших его с человеком. В  длину  тарпон  достигал  430
сантиметров и весил 295 килограммов. В углу его рта прочно засел крючок  с
жестко армированным  цевьем,  которое  тарпон  не  мог  перекусить  своими
острыми зубами. Поводок из плетеного волоса был  настолько  непрочен,  что
мог лопнуть при нагрузке даже в семь килограммов.  И  все  же  тарпону  не
удавалось вырваться на свободу - настолько велико было искусство рыболова,
навязавшего ему эту игру. Приближался момент, когда терпение и человека, и
рыбы было на  исходе.  Спустя  какое-то  время  либо  рыболов  должен  был
допустить  ошибку  в  движениях,  поскольку   переутомленные   мышцы   уже
отказывались служить ему и леска должна была порваться, либо тарпон должен
был подчиниться рваному ритму  выучивания  и  покорно  замереть  на  конце
роковой нити, дожидаясь, пока в его тело не воткнется острога.
     Ожидая, когда рыбина возобновит борьбу, Марк поудобнее утвердил конец
мощного удилища в жестком кожаном клапане у себя на поясе. Тишину нарушали
только отдаленные  всплески  выпрыгивающей  из  воды  кефали  да  стенания
кваквы.  Марк   дышал   медленно   и   расчетливо,   мобилизуя   механизмы
биологической обратной связи, которые позволили  бы  ему  перераспределить
силы и очистить мышечные клетки  своих  дюжих  плеч  и  рук  от  продуктов
распада, вызывающих ощущение усталости.  Следуя  своему  принципу,  он  не
пользовался ультрасенсорными способностями и поэтому  не  мог  отслеживать
подспудные движения тарпона. Даже в этот решающий момент Марк предоставлял
рыбе определенные преимущества, усиливающие остроту схватки: он не  следил
за ней трансментальным зрением, не пытался мысленно продиктовать ей те или
иные движения, не прибегал ни к каким  психокинетическим  воздействиям  на
нее, не использовал психогенную энергию, чтобы  придать  удилищу,  катушке
или леске дополнительную прочность, превышающую их обычные характеристики.
Только в одном Марк отступал от  техники  ужения,  принятой  у  людей,  не
обладающих метапсихическими талантами: поскольку он рыбачил в одиночку, то
использовал ментальное поле для придания устойчивости ялику, дабы  тот  не
зачерпывал воду во время схватки.
     Но вот Марк ощутил,  как  натяжение  лесы  едва  заметно  изменилось.
Несколько  мгновений  вода  в  протоке  оставалась  спокойной,  но  уже  в
следующий миг ее поверхность взорвалась  вулканическим  вихрем.  Огромное,
бьющееся в корчах тело, поблескивавшее в свете высокой луны, выскочило  из
воды подобно пушечному ядру, взметнулось более чем на шесть метров вверх и
перевернулось в воздухе головой вниз. Безумные глаза  рыбины  величиной  с
блюдце отливали  оранжевым  светом,  а  жаберные  крышки  клацали  подобно
гигантской трещотке.
     Марк наклонился и опустил конец  удилища,  чтобы  ослабить  натяжение
лесы,  потому  что  в  воздухе  она  рвалась  гораздо   легче.   Громадная
серебристая тварь рухнула обратно в воду с таким всплеском, словно в  реку
упал рояль. Долей  секунды  позже  тарпон  снова,  извиваясь  и  дергаясь,
взлетел в воздух. Ялик закачался. Марк, которого обдало брызгами с  головы
до ног, криками подбадривал своего противника. Этот тарпон - самый крупный
из всех когда-либо попадавшихся ему на крючок - был уже  почти  у  него  в
руках.
     Рыбина ринулась в сторону ялика. Марк выбрал провисшую леску. Как  он
и ожидал,  разъяренный  тарпон  снова  выпрыгнул  из  воды;  на  этот  раз
траектория его кульбита должна была  привести  к  столкновению  с  яликом.
Громогласно хохотнув,  Марк  молниеносно  передвинул  лодку  на  несколько
сантиметров в сторону. Вызванная приводнением тарпона волна  перехлестнула
через планшир и наполовину затопила  ялик.  Марк  выгнал  воду  с  помощью
психокинетического импульса, а через мгновение тарпон  появился  с  другой
стороны лодки и, пытаясь сойти с крючка, принялся ходить кругами  у  самой
поверхности, похожий на обезумевшую динамо-машину.
     Вот рыба снова ушла на глубину, катушка взвизгнула - тарной рванул  к
отмели у левого берега протоки.  Марк  направил  ялик  в  ту  же  сторону,
настороженно ожидая следующего прыжка. И  прыжок  последовал.  Гигантское,
закованное  в  чешуйчатый  панцирь  тело,  словно  в  замедленной   съемке
поднимаясь все  выше  и  выше,  выстрелило  в  луну  расходящимся  облаком
бриллиантовых брызг, лязгнуло челюстями, оглушительно всхрапнуло в верхней
точке дуги и свалилось вниз с таким ударом, что Марк едва не упал за борт.
Но крючок по-прежнему крепко удерживал рыбину.
     Тарпон снова устремился вверх по течению,  ялик  последовал  за  ним.
Следующий прыжок выглядел вялым, гигантское тело высунулось из воды  менее
чем на половину своей длины. Последовавшая затем борьба у поверхности была
не столь яростной, вода даже не вспенилась. Марк не удержался и  прокричал
рыбине:
     - Вот так-то, великолепный ублюдок! Теперь я тебя сломал!..
     Тьму над рекой выше по  течению  проколол  яркий  пучок  света.  Свет
словно пригвоздил к месту  стоящего  в  лодке  и  изготовившегося  бережно
отрегулировать натяжение лесы Марка. Физически и ментально ослепленный, он
остолбенел.
     Тарпон прыгнул.
     Слабый плетеный волос лопнул.
     Психоэнергетический луч погас, но было уже слишком поздно. Сигнальный
огонь  принадлежал  Хагену,  равно  как   и   мыслепередача,   исполненная
ликования, беспечности и бьющего через край торжества.  Катер  с  молодыми
людьми на борту стремительно приближался к дельте,  рассекая  воду,  потом
вдруг резко остановился, словно  наткнувшись  на  невидимую  стену.  Судно
содрогнулось, покачиваясь на крупной зыби примерно в ста пятидесяти метрах
от рыболова.
     Перед носом ялика у  самой  поверхности,  хватая  воздух  и  упиваясь
свободой, кружил  гигантский  тарпон.  Марк  внимательно  осмо