По сравнению с этими  болотами  парижские  топи  сущие  пустяки,  -
убежденно заявил Джим. - Правда,  есть  еще  страшные  места  -  пустынные
холмы, например, те, что над Роной. Или джунгли.  Вот  уж  где  сущий  ад,
особенно если внезапно ударят морозы. А  насчет  предчувствий  -  кто  его
знает. Я этим штучкам... - Он примолк,  по-видимому,  не  желая  развивать
дальше тему, потом сказал: - Да, туман плотный, и не ко времени. Может,  в
этом году сезон дождей раньше начался?
     - Как раз в дождях-то мы меньше всего нуждаемся, -  проворчал  другой
сопровождающий, литовец Вилкас. Он скакал на высоком выносливом халике.  -
Это что, игрушки - волочить все это чертово снаряжение из Гории, да еще по
разбитой дороге. К тому времени, как мы доберемся до Барделаска, всяческая
жуть, что появляется здесь в сезон дождей, так расплодится, что  спасу  от
них не будет. Как тараканы в куче мусора! Мне уже приходилось  встречаться
с подобными тварями. За каждым кустом тогда будет фирвулаг торчать. План у
них куда как прост - сначала разделаться с  маленькими  городками.  Потому
они и напали на Бураск и наградили испепеляющим огнем  предателей-ревунов.
Когда маленькие городки падут,  они  поднимутся  в  поход  против  сильных
крепостей, таких, как Рония. А его высочайшее сиятельство  будут  все  это
время сражаться со своими.
     - Да ну тебя, Вилкас! - Джим вскинул брови. - Кто нас послал в поход?
Король. Разве не так? Доставим  мы  инфракрасный  прибор  дальновидения  в
Барделаск, разгоним духов - им тогда уж не удастся  незаметно  подкрасться
под защитой экранов-иллюзий. А что в других повозках?  Такое  оружие,  что
любо-дорого! Оно предназначено для людей леди Армиды. Так что король -  он
обо всей стране думает. Запомни мои слова: когда  мы  установим  все  наши
орудия, свора Фаморела не посмеет сунуть нос за пределы Альп. Разве  я  не
прав, шеф?
     - Да, именно такой стратегии придерживается  король  Эйкен-Луганн.  -
Йош нахмурился, подогнал поближе к повозке своего  халика.  Грудь  самурая
согревал золотой торквес, упрятанный под латы, несколько звеньев которого,
украшенные старинной гравировкой  в  древнем  японском  духе,  выглядывали
из-под плаща. Какое-то время он ехал молча,  прислушиваясь  к  разговорам,
долетавшим из строя рыцарей тану, сопровождавших колонну. Что-то их  очень
обеспокоило. Но что? Из их перешептываний ничего нельзя было понять.
     Тем временем Вилкас продолжал  жаловаться  на  судьбу.  На  его  лице
застыло горькое, обиженное выражение.
     - Если короля так заботит  безопасность  Барделаска,  что  же  он  не
доставит эти штуки в город на своей летающей лодке? Или послал  бы  своего
жирнягу Салливана Танна! А то погнали нас! Три недели без  продыха  тащись
по непролазным дебрям!
     - Ну,  с  инфракрасным  прибором  защитники  Барделаска  могут  спать
спокойно. Йоши-сан быстро его наладит, - бодро заявил  конопатый  Джим.  -
Без него, без лордов Анкета или Раймо, никто не сможет пустить его в  ход.
Тпру-у-у!
     "Йоши, осторожнее! - в сознании самурая прозвучал голос лорда Анкета.
- Медведесобаки-амфиционы  совсем  взбесились.  Может,  саблезубых  тигров
учуяли или фирвулагов. Только Тана знает, что с ними происходит!.."
     - Смотри в оба! - крикнул самурай своим спутникам, и в тот же  момент
Вилкас, крепко выругавшись, резко осадил  своего  халика.  Что-то  темное,
огромное  мелькнуло  в  тумане  -  медведесобаки  из   сторожевой   своры.
Вырвались, что ли?! Вилкас направил туда своего скакуна, и амфицион, чтобы
избежать когтистых ног халика, на котором восседал литовец, спрятался  под
днищем повозки. Еще два зверя,  завывая  и  неуклюже  перебирая  короткими
задними  лапами,  устремились  туда  же  со  стороны  Йоша.  Шум  -  крики
погонщиков, вой медведесобак -  стоял  невообразимый!  Животные  буквально
надрывались. Позади повозки сцепились еще  два  -  каждый  килограммов  по
двести. Они с размаху ударили  по  заднему  колесу  -  обод  со  скрежетом
треснул!
     - Да утихомирьте вы их!! - завопил Джим и натянул поводья. -  Они  же
перевернут меня!!!
     Вилкас тщетно колотил  амфиционов  тупым  концом  древка  копья.  Его
проклятья удачно вписывались в царящий на дороге шум. Джим, в свою очередь
уцепившись за края повозки, пытался сохранить равновесие. Груз швыряло  от
одного борта к другому.
     Двое рыцарей тану и  человек  в  золотом  торквесе  на  полном  скаку
подскочили к повозке. Их стеклянные доспехи отливали  синевой  в  тусклом,
поглощаемом туманом свете заходящего солнца. Они с  ходу,  включив  полную
ментальную силу, попытались успокоить обезумевших животных.
     Все было напрасно.
     Йош вытащил свой лучевой карабин, называемый хускварной, поставил  на
самый широкий угол поражения, и в то же  мгновение  рыцари  дали  залп  из
лазерных излучателей. Огненные шары с шипением,  полыхнув  огнем,  ударили
под повозку. Следом послышался протяжный вой умирающих животных.  Один  из
амфиционов в агонии выскочил из-под днища и,  пробежав  несколько  метров,
свалился в траву.
     Наступила тишина, гулкая и неожиданная. Люди перевели дух.
     Вдруг перед повозкой возникло посвечивающее фиолетовое облако,  потом
оно приняло очертания фигуры  всадника  на  коне,  потеряло  прозрачность,
обрело объем  -  и  вот  на  дороге  материализовался  Очал  Арфист,  внук
правительницы Барделаска леди Армиды. Он и  командовал  этой  экспедицией,
посланной на помощь несчастному городу.
     Очал Арфист выслушал рассказ Йоша,  оправдания  рыцарей  тану,  потом
осмотрел разбитое колесо. Наконец он выпрямился и поднял руку.
     - Я знаю, в чем причина их безумия. Все мы ощущаем  какую-то  неясную
тревогу, не так ли? - Очал указал на восток. - Опасность исходит оттуда. С
того берега Роны. Смотрите!
     С помощью ментальной силы он развеял  туман.  Для  людей  с  обычными
психическими способностями, обладавших ясновидением в пределах  нескольких
метров  -   насколько   позволяли   серые   торквесы,   -   картина   была
фантастическая. Плотный туман внезапно истаял, превратившись  в  тончайшие
пряди, и перед изумленными взорами открылся  противоположный  берег  реки,
припойменный лес. Картина переместилась - вот открылся  узкий,  с  пологим
дном распадок; по дну его бежал стремительный ручей. А рядом  по  проселку
строем, шеренга за шеренгой, отряд за отрядом, шли вооруженные воины.
     Шли, не прикрываясь ментальными экранами, не обращая внимания на  то,
что в этих жутких местах было полным-полно всякой нечисти - привидения так
и витали по первобытным джунглям. Шли подобно  армии  муравьев,  сметающих
все на своем пути.
     Это было войско фирвулагов. Они шли в четырех километрах от каравана.
Сначала  полки  великанов,  потом  отряды  карликов,  за  ними  обладающие
ментальной силой воины. В обсидиановых доспехах, с развернутыми знаменами.
Мелькали вымпелы, штандарты, значки с номерами когорт. Повсюду мелькал  их
национальный узор - переплетающиеся золотые черепа. Фирвулаги  маршировали
под завывание боевых труб, дробь  барабанов,  под  звуки  строевой  песни,
усердно топча влажную, покрытую клочьями тумана землю.
     Расстояние было значительное, и рыцари тану, кроме  Очала,  не  могли
распознать приближение опасности. А вот амфиционы всполошились.
     Дорога, по которой двигались отряды фирвулагов, вела  к  реке,  далее
берегом к обрыву. Переправившись через него, они выходили прямо  к  стенам
небольшой крепости.
     У крепости собралось по меньшей мере восемь тысяч бойцов.
     - Это ударный корпус Мими из Фаморела, - пояснил Очал.
     Тем временем  картина,  изображающая  вражеское  войско,  растаяла  в
воздухе.
     - Вот оно, очевидное  доказательство  коварства  фирвулагов.  Нарушив
мирный договор и данное слово,  они  вышли  в  поход  против  города  моей
бабушки. Мелкие людишки перечеркнули подписанное соглашение.  Вот  к  чему
привела гибель Ноданна Однорукого. Враг совсем обнаглел.
     - Это наступление имеет целью запугать нас, - заметил один из рыцарей
тану. - И все из-за того, что кто-то незаконно захватил трон. Я даже имени
его не хочу называть. Мы все помним пророчество Селадейра. Да  здравствует
Тана!
     - С помощью ментальной силы я уже успел связаться с леди  Армидой,  -
проговорил Очал, не обратив внимания  на  столь  вызывающее  заявление.  -
Население будет до конца защищать родной город.  К  сожалению,  защитников
куда меньше, чем врагов.
     - Шу-у-у, - выдохнул Джим. - Никогда не видел столько духов сразу!
     - Видели бы вы армию, которая разгромила Бураск! - хмыкнул Вилкас.  -
Сейчас это лишь жалкое подобие той орды,  что  навалилась  на  его  стены.
Ладно, что делать будем?  Барделаск  обречен  -  как  пить  дать!  Считай,
ребята, что мы лишились лучшего пива в плиоцене. Что ж, будем пробавляться
соком деревьев и лиан.
     Йош грузно поерзал в седле.
     - Послушай, Очал, наше инфракрасное устройство и  другое  вооружение,
которое мы везем в Барделаск, - это не детские игрушки.
     Лорд-ясновидец одобрительно кивнул. Он  мысленно  обратился  ко  всей
колонне:
     "Соратники! У нас нет возможности опередить врага и первыми прибыть в
Барделаск. Фирвулаги уверены, что разобьют нас, если мы попытаемся  встать
у них на пути, перекрыв  переправы  через  Рону.  Я  связался  с  королем,
испрашивая разрешения погибнуть в бою вместе с моей высокочтимой бабушкой,
однако из стратегических соображений великий король запретил нам".
     - Боже, спаси Эйкена Драма, - с облегчением прошептал Вилкас.
     "...Мы должны перестроить походный строй и  без  потерь  вернуться  в
Сейзораск, - продолжал лорд. - Король сообщил, что оружие,  присланное  из
будущего, мы должны сохранить любой ценой".
     - С превеликим удовольствием! - одобрил приказ Вилкас.
     - Как можно быстрее почините повозку, - обратился  Очал  к  Йошу,  не
обратив внимания на бородатого литовца. -  Я  пока  проверю  всю  колонну.
Вообще-то, маловероятно, что фирвулаги, форсировав реку, вступят с нами  в
бой, однако нельзя оплошать. Нам не след маячить у них  перед  глазами.  К
сожалению, им известно о нас; более того, вполне  вероятно,  они  знают  о
том, что мы везем.
     Йош отсалютовал хускварной. Очал махнул рукой троим  рыцарям  тану  и
вдруг засиял пурпурным светом.  Вслед  за  ним  рыцари  обернулись  синими
тенями и мгновенно исчезли.  Только  теперь  стали  заметны  надвигающиеся
вечерние  сумерки.  Приближалась  ночь,  завеса  тумана   стала   плотнее,
пропиталасъ тьмой.
     Йош вложил карабин в чехол.
     - Ну что, братцы, за дело! Вилкас, распаковывай фонарь  -  посмотрим,
цел ли он еще.
     В то время, как литовец принялся исполнять приказание, Джим осторожно
соскользнул с облучка и начал успокаивать четырех  халикотериев,  тянувших
повозку. Животные с трудом приходили в себя, переступали с ноги  на  ногу,
шумно сопели, хлопали огромными, поросшими  шерстью  ушами.  Когда  Вилкас
наладил фонарь, Джим подошел к сломанному колесу, опустился на корточки  и
осмотрел обод.
     - Ничего не видно! Что за свет! Если бы наши доспехи могли светиться,
как латы у лорда Очала или у  какого-либо  другого  операнта.  А  с  таким
освещением много не наработаешь.
     - Никто не может светиться, пока не наберет нужную  силу,  -  ответил
Вилкас. - Микробы, встроенные в латы, испускают свет только в том  случае,
когда в твоих мыслях достаточно энергии  или  если  у  тебя  есть  золотой
торквес, как у лорда Йошимитсу.
     - Не надо темнить, Вилкас. Никому просто так торквес  не  вручают,  -
откликнулся самурай.
     - Если король сдержит свое обещание,  то  все  люди  получат  золотые
торквесы.
     - Эге, парень. - Джим глянул на литовца и подмигнул. - А вот мне  мое
серое ожерелье очень даже нравится. Я от него  просто  в  восторге.  Такое
теплое, уютное. Знаешь, как  с  ним  удобно  по  ночам.  -  Потом  возница
обратился к начальнику: - Шеф,  надо  поднять  эту  сучью  повозку,  чтобы
сменить колесо, а тут всякие твари мешают. И еще закажите Магеру, чтобы он
приволок новое колесо.
     Йош кивнул.
     - Работай спокойно. Я попрошу лорда Раймо прислать нам помощь.
     Он поцвел своего халика к повозке, сам влез на нее и приняло рыться в
дорожной  сумке.  При  этом  самурай  похлопывал  животное  по   крупу   и
приговаривал:
     - Ах ты, моя Кику! Хорошая девочка. Ты у меня такая спокойная.
     Огромное животное, подобно пегой статуе, молча, как вкопанное, стояло
в тумане. Наконец самурай вытащил из сумки тонкий и очень прочный  трос  и
связку крючьев. Потом подозвал Вилкаса и указал на оглушенных  амфиционов,
лежавших под телегой.
     - Их надо вытащить, - произнес он и  кивнул  в  сторону  халикотерия,
которого выпряг Джим, - этот бык тебе поможет. Но ты  должен  залезть  под
днище и прицепить крючья. Постарайся сделать побыстрее.
     Вилкас невольно  глотнул.  Он  заметно  побледнел  -  загорелая  кожа
приобрела сероватый оттенок. Он только было собрался возразить, как что-то
плотное перехватило его горло, сжало  до  удушья  -  человек  почувствовал
хватку неведомой силы, излучаемой золотым торквесом.
     - Да, Йоши-сан.
     - Спасибо, Вилкас.
     Йош повернулся и отправился на подмогу Джиму, пытавшемуся  развернуть
халика. Тем временем Вилкас взял крюк и опустился на корточки.  Оглушенные
животные сбились в  кучу  -  так  и  лежали  под  днищем.  Со  страху  они
непроизвольно опорожнили желудки и мочевые пузыри, и груда туш была сильно
измазана экскрементами. Вилкаса вырвало, потом он,  собравшись  с  силами,
нырнул под повозку и зацепил крюком за шерсть ближайшего животного.
     - Готово? - спросил Йош.
     - Готово.
     Если бы не торквес, начальник вряд ли услышал  бы  ответ.  К  радости
Вилкаса, самурай плевал на подобные мелочи.
     Литовец выбрался из-под тележки, Джим ударил хлыстом халикотерия. Тот
грузно двинулся с места  и  выволок  тушу  амфициона.  Вилкас  едва  успел
выругаться - его снова вырвало; вся одежда была измазана.
     Джим попытался смягчить пилюлю.
     - Не переживай, парень. Жить захочешь -  завертишься!  Дела-то  могли
быть гораздо хуже.
     - Так и будет. Дай срок! - мрачно ответил Вилкас.
     Йош появился из тумана, ведя на поводу халикотерия.
     - Монку, монку, монку, - ласково приговаривал он,  потом  подал  крюк
Вилкасу. - Давай следующего. Вот  сучьи  дети,  так  обделаться.  Ну,  что
стоишь, лезь под повозку. В качестве  компенсации  я  приготовил  тебе  на
вечер сюрприз.
     - Спасибо,  Йоши-сан.  -  Вилкас  обращался  к  шефу  с  подчеркнутой
любезностью. Поблагодарив самурая, он взял крюк и снова полез под повозку.
Там со злобой, словно кинжал, вогнал крюк в горло зверю.



                                    2

     Вереница  из  пятнадцати  вездеходов  -  один  грузовой  тягач  Хаген
Ремилард потерял на южных склонах  хребта  Риф,  -  поблескивая  багровыми
отсветами прозрачных  фонарей  в  тучах  мошкары,  упорно  продвигалась  к
северу.
     Тусклая, с медным отливом  полоса  заката  горела  по  левую  сторону
горизонта. Средиземноморская впадина лежала менее чем в сотне  километров,
далее их ждала желанная цель - город Афалия.
     За спиной отряда простирались  дикие,  нехоженые  места.  Кто,  кроме
гонимых отчаянием и надеждой беглецов, мог  рискнуть  оставить  лагерь  на
побережье Марокко, куда они попали после того, как во время бури  потеряли
из виду своих  спутников,  которых  отнесло  к  берегам  Испании.  Кто  бы
отважился  нарушить  первобытную  девственность  африканских   плиоценовых
джунглей, непроходимых болот, безводных пустынь. Полторы тысячи километров
по первозданной незнакомой местности! Лишь спустя несколько миллионов  лет
ее потревожат голоса первых людей. Трудноодолимой  преградой  легли  перед
путешественниками  горы  Риф.  Потеряв  только  одну  машину,  они  сумели
перевалить и через них. И все же главные испытания ждали беглецов впереди.
Пустое море! К сожалению, теперь его уже нельзя назвать сухим. И, конечно,
знаменитый водопад, образовавшийся в тот страшный день  ритуальной  битвы,
когда  Фелиция  нанесла  могучий  психокинетический  удар  по  Гибралтару.
Миновать его они никак не могли.
     Логичнее было бы, размышлял  сидевший  за  рычагами  передней  машины
Хаген Ремилард, взять более резко к востоку, спрямить путь до  Афалии,  но
какая логика может устоять перед завораживающей тайной чуда  природы?  Тем
более что воды хлынули в Средиземноморскую впадину не без их помощи. В тот
день они мысленно связались со  своими  родителями  и  объединенной  мощью
поддержали удар безумной Фелиции.
     Что было, то было!
     Теперь машины, к огромной радости детишек, которых они взяли с  собой
во  время  бегства  с  Окалы,  совсем  несмышленышей,  упрямо  ползли   по
выжженному солнцем, бесплодному  плато.  Пологие  изжелта-пепельные  холмы
лежали вокруг. Тучи мошкары вились над вездеходами - их заунывный звон мог
кого угодно свести с  ума.  Закат  догорал,  и,  когда  впереди  отчетливо
обозначилась густая завеса водяного пара,  возбуждение  достигло  предела.
Детей уже нельзя было удержать - они без конца капризничали, ссорились  по
пустякам, упрашивали ехать побыстрее. В конце концов  Фил  Овертон,  из-за
мягкости  характера  давным-давно  переведенный  из  штурманов  в  няньки,
уступил - четырехлетняя Калинда доконала его своими просьбами разрешить ей
перебраться в головную  машину.  Поближе  к  папе.  И  пошло-поехало!  Вся
остальная мелюзга тоже со слезами, упреками,  мысленными  мольбами  дружно
насела на растерявшегося Фила. Тот  не  выдержал  и  связался  с  Хагеном.
Командир выслушал Фила, выругался и  проклял  тот  час,  когда  согласился
осмотреть водопад. Что было делать - Хаген остановил машину, и скоро в  ее
просторном салоне был открыт настоящий детский сад.  Ясли  тоже.  Если  бы
Дайана Манион не пообещала использовать  всю,  до  последнего  эрга,  силу
личного воздействия, чтобы держать детей под  контролем,  он  приказал  бы
прямо здесь, в пустынном, безводном месте, устроить привал. Все равно пора
подумать о ночлеге. День догорал, но света еще хватало;  огромная  круглая
луна золотистым фонарем висела в небе.
     Дайана поменялась местами с Ниалом Кеогом и устроилась в кабине рядом
с детьми.
     - Папочка, - попросила маленькая Калинда,  -  включи  экран  внешнего
обзора. Ну папочка! Чтобы мы хорошенько рассмотрели его.
     - Внешний  обзор!  Внешний  обзор!  -  в  один  голос  пропели  Джоэл
Стренгфорд и Рики Тейчман. Одному было четыре с  половиной  года,  другому
пять. Они непрерывно ерзали на сиденье,  отпихивали  друг  друга,  пытаясь
сесть поближе к установленному перед водителем экрану дисплея. Наконец  им
удалось столкнуть с диванчика двухлетнюю Хоуп  Даламбер,  которая  тут  же
принялась плакать.
     - Эй вы, дубовые головы! - Приговор шестилетнего  Дейви  Варшавы  был
суров и категоричен. - С помощью внешнего обзора все равно нельзя заметить
яму, особенно если едешь по холмам.
     - Нет, можно! Нет, можно! - запротестовали приятели.
     - Только в том случае,  когда  угол  отражения  выбран  правильно,  -
насмешливо улыбнулся  великий  знаток  техники  Дейви.  -  А  как  ты  его
выберешь, если никто  не  знает,  когда  будет  правильно.  Вы,  наверное,
думаете, что Гибралтарские ворота - это что-то вроде брода,  где  воды  по
колено, или яма для прыжков с песком. Ха!
     -  Тогда  нарисуй  нам  картинку,  мистер  Всезнайка!  -  потребовала
Калинда.
     Хотя Дейви не был готов к подобному повороту, но он собрался с силами
и показал остальным  детям  нечто  такое,  отчего  те  сразу  примолкли  -
планетарных размеров трещина, расколовшая земную поверхность, словно  след
от ножа, разрезавшего дыню, и фонтанирующая из трещины струя воды.
     Дайана Манион слегка подправила картинку.
     - Вот так, дорогой, будет более похоже на реальность.
     Вся мелюзга разочарованно завизжа