роенный   на
диссонансах джаз-вальс "Я -  одна  улыбка",  и  она  закружилась  в  его
объятиях, завороженная тайным экстазом, ничего не видя вокруг, и даже не
сразу заметила появление лилмиков.
   Однако ультрачувства Адриены никогда не отключались  полностью,  даже
когда она находилась  в  состоянии,  близком  к  оргазму.  И  они  почти
невольно сфокусировались на необычных аурах припозднившихся гостей бала,
данного в честь принятия представителей Конфедерации Землян в Консилиум.
Адриена вся напряглась, и упоение исчезло.
   - Это ОНИ! - прошептала она, испуганно глядя через плечо Марка.
   Он не сбился с темпа,  но  бездумность  в  его  серых  глазах  тотчас
сменилась настороженностью.
   - Черт! Ты права, Адди. Все пятеро,  и  не  в  простеньких  греческих
хламидах на этот раз, а разоделись кто во что горазд!
   - Но зачем они явились?
   - Бог знает. Может, просто хотят светски пообщаться.
   Фурор, который вызвало  появление  воплощенных  лилмиков  на  дневном
приеме  в  Консилиум,  не  шел  ни  в  какое  сравнение  с   изумлением,
воцарившимся теперь в бальном  зале.  Днем  земляне  не  сполна  оценили
беспрецедентную честь, оказанную  их  расе,  когда  пятеро  Надзирателей
материализовались в человеческом облике на трибуне  Председательствующих
в Зале Консилиума. Реакция экзотических Первых Магнатов и их  соратников
была  смешанной.  Крондаки  несколько  растерялись;   восторженные   гии
забалансировали  на  грани   паралича   сердца;   полтроянцы   испустили
непроизвольные вопли и вскрики  одобрения,  а  симбиари  возмутились  от
макушек до пят, точнее, до перепонок на ногах и за довольно проницаемыми
психоэкранами кисло напомнили друг другу, что галактические  менторы  не
снизошли до того, чтобы почтить их расу своим присутствием, когда первые
Симбиарские Магнаты прошли в Консилиум.
   Лилмики председательствовали  на  краткой  церемонии  принятия  новых
человеческих Магнатов. Они наблюдали, как Поль Ремилард лишь с небольшим
перевесом был избран Первым Магнатом Конфедерации Землян. Они  выслушали
обращение Поля  к  Консилиуму  от  имени  человечества,  а  затем  важно
поаплодировали,  когда  Симбиарское   Попечительство   было   официально
упразднено и всем землянам наконец было дано гражданство в Галактическом
Содружестве.  (Испытательный  срок  дипломатически  не  упоминался.)  По
завершении официальной церемонии лилмикские Надзиратели исчезли - чтобы,
как решили псе, больше не возвращаться.
   Приглашения на бал в честь принятия Конфедерации Землян  в  Консилиум
были вручены всем Магнатам, но в расчете, что лишь немногие  нелюди  его
примут. Крондаки на суше вообще  не  танцевали  и  прислали  вежливейшие
отказы. Чопорные симбиари считали танцы глупостью, а к тому же прекрасно
знали, что люди не очень-то и хотели, чтобы на  балу  присутствовали  их
недавние попечители,  а  потому  они  тоже  отказались,  за  исключением
горстки  высокопоставленных  функционеров,  которые  не  без   сожаления
решили, что положение обязывает  их  присутствовать.  Гии  пришли  бы  с
удовольствием,  но  их  собственные  празднества  неизбежно  завершались
упоенным публичным разгулом сладострастия, чего они не  могли  позволить
здесь из уважения к межрасовому  этикету,  поэтому  они  приглашений  не
приняли. Добродушные лиловокожие маленькие полтроянцы обожали  танцевать
под человеческую музыку и пришли в довольно большом числе.
   Все присутствовавшие стали свидетелями нежданного чуда.
   Оркестр  доиграл  джаз-вальс  до  конца,  но  большинство  пар  сразу
оборвали танец и, перешептываясь, глазели на вошедших  лилмиков.  Пятеро
Надзирателей словно не  замечали  сенсации,  которую  произвели.  Кивая,
улыбаясь, часто останавливаясь ради общепринятого - ладонь  к  ладони  -
взаимного приветствия оперантов, они смешались с толпой гостей и приняли
участие в  светской  болтовне.  Их  достопочтенный  руководитель  был  в
классическом фраке и  белом  галстуке;  его  европейского  типа  товарищ
щеголял в модном реактивном костюме  из  мерцающего  зеленого  небулина;
третий "мужчина", с лицом американского индейца, был  облачен  в  черный
традиционный костюм южноамериканского кабальеро с кружевной  рубашкой  и
алым кушаком. Еще эффектнее выглядели две  "женщины":  африканка  надела
тюрбан, вишневое ниспадающее одеяние и украсила руки  широкими  золотыми
браслетами, а шею и грудь -  тяжелыми  ожерельями;  костюм  "японки"  из
бирюзовой и белой шелковой парчи был расшит жемчужинами.
   Оркестр заиграл "Динди" -  очаровательное  произведение  бразильского
классика Антонио Карлоса Хобима, и тут лилмики совершили нечто уж совсем
невообразимое: они пригласили на танец людей.
   Надзиратель в костюме кабальеро подошел к Люсиль Картье,  а  франт  в
небулине почтительно поцеловал руку Лоры Трамбле. Дэвид Макгрегор в юбке
своего клана и бархатной куртке стал кавалером  азиатской  красавицы,  а
Поль Ремилард, лишь на секунду утративший светскую выдержку, оказался  в
паре с величавой африканкой.
   Марк и Адриена чуть не подпрыгнули, когда у них  за  спиной  раздался
голос:
   - Мой милый, я заберу у тебя эту очаровательную барышню.
   Марк резко повернулся и увидел перед  собой  того,  кто  помешал  ему
улизнуть на космолете на Землю. Днем  с  галереи  для  зрителей  в  Зале
Консилиума,  разглядывая  таинственные  фигуры  в  длинных  одеяниях  на
трибуне Председательствующих, мальчик не узнал грозного вершителя  своей
судьбы.  Но  теперь  лилмикский  владыка,  Примиряющий  Координатор,   в
великолепном архаическом фраке стоял перед ним и Адриеной.
   - Вы! - воскликнул Марк. - Так вы один из лилмиков!
   - Даже больше, - ответил экзотик с изящным полупоклоном. -  Я  единый
лилмик.  -  Его  глубоко  посаженные  глаза  проецировали  на   мальчика
неотразимое принуждение. - Перед тем как я потанцую с Адди, выслушай мои
дальнейшие инструкции, юный Марк. Веди себя послушно  и  разумно.  Когда
тебе наконец будет разрешено вернуться на Землю,  оказывай  своему  отцу
всемерное уважение и послушание. Что  бы  ты  ни  думал,  он  их  вполне
заслуживает.
   Адриена онемела. Так они знакомы!
   - А... как же те? - спросил Марк.
   Лилмик сделал небрежный жест.
   - Можешь не тревожиться об их нуждах и потребностях. Все  необходимое
сделано и делается. Позже ты должен будешь помогать младшему,  насколько
это в твоих силах. -  Он  повернулся  к  Адриене,  почти  парализованной
благоговейным ужасом, и чуть коснулся губами ее пальцев.  Нечеловеческие
глаза, светившиеся иронией, пока он разговаривал с Марком, теперь  стали
ласковыми, почти печальными. - Вы сегодня очаровательны, ma petite  . Нет, более того, милая  Адди.  Вы  настоящая  красавица.
Потанцуем? Мне бы хотелось, чтобы вы запомнили этот вечер на всю жизнь.
   Родственная Тенденция  танцевала  с  Люсиль  Картье;  они  составляли
поразительную пару: лилмик  с  чеканным  бронзовым  лицом  в  щегольском
южноамериканском костюме и миниатюрная женщина  Земли,  мать  и  бабушка
Ремилардов, в сверкающей накидке из черных, зеленых и серебряных  бус  с
метровой бахромой из тех же бус и эффектной шляпой с плюмажем из  бус  и
множеством тонких нитей, которые изгибались над  ее  лбом,  точно  усики
бабочки.
   - Могу ли я выразить восхищение вашим костюмом, профессор  Картье?  -
прожурчала Тенденция. - Ему, бесспорно, нет равных на этом балу.
   - И по тяжести - тоже, - сказала Люсиль, сияя улыбкой.  -  Платье  из
бус вместе с накидкой весит пятнадцать кило, а шляпа - почти пять.  Если
бы я не напрягала ежеминутно мой психокинез, то  просто  рухнула  бы  на
пол. Не понимаю, почему я всегда выбираю именно такие туалеты! Но зато я
просто наслаждаюсь этим балом!
   - Так чудесно, что вы на время отвлеклись от семейных забот.
   Люсиль посмотрела в бирюзовые глаза Надзирателя.
   - Вам, лилмикам, они все известны, не так ли?
   - Не все, мадам профессор. Но  и  этого  достаточно.  Вы,  Ремиларды,
крайне важны для будущности  Галактического  Содружества,  и  нас  очень
встревожили трагедии, недавно вас постигшие.
   - Вы так добры! - Люсиль экранировала  свое  сознание  так  отчаянно,
будто от этого зависела ее жизнь, хотя и понимала, что лилмик,  конечно,
видит ее насквозь. - Ваше сочувствие так велико, что  вы  откроете  мне,
кто убил моего зятя и Маргарет Стрейхорн?
   -  К  несчастью,  не  могу.  У  меня  нет  полных  сведений  об  этих
преступлениях, но я могу рекомендовать выход из другой тягостной для вас
ситуации.
   Люсиль подняла бровь.
   Родственная Тенденция увлекла ее в  танце  через  зал  и  кивнула  на
полтроянца и полтроянку, беседовавших с Дени Ремилардом.
   - Так это же... - Люсиль нахмурилась. - Фред и Минни! Вот  не  думала
увидеть их здесь. Ведь они оба не Магнаты.
   -  Они  получили  особое  приглашение.  Но  в  отличие  от   Магнатов
Консилиума, которым нужно закончить дела, прежде чем покинуть  Орб,  они
отправятся на Землю завтра на своем личном  космолете,  чтобы  свести  к
минимуму число лекций, которые они  опоздают  прочесть  в  Дартмуте.  Их
корабль движется с чрезвычайно высоким фактором  смещения,  так  что  на
Землю они должны попасть через две недели. Я понимаю, что вы предпочтете
остаться, чтобы присматривать за... э... осиротевшими детьми вашего сына
Поля. Но если бы ваш муж Дени захотел вернуться  домой  с  полтроянцами,
они были бы  в  восторге.  И  у  Дени  будет  случай  убедиться,  что  и
Фритисо-Пронтиналин и Минатипа-Пинакродин горячо сочувствуют трудностям,
которые  вынуждено  терпеть  человечество  из-за  Статутов  Размножения,
введенных Содружеством.
   Люсиль  уставилась  на  своего  лилмикского  кавалера  с  неприкрытым
изумлением.
   - Многие полтроянские корабли способны держать и  суперлюминальные  и
сублюминальные  скорости,  -  терпеливо  продолжала  Тенденция.  -   Они
спокойно летают в планетарной атмосфере  и  могут  без  помех  проникать
сквозь  относительно  слабые  силовые   поля,   генерируемые   охранными
человеческими приборами. Причем, если желательно,  не  оставляя  никаких
следов.
   Люсиль продолжала кружиться в объятиях лилмика, пытаясь  собраться  с
мыслями. Наконец она прошептала:
   - И Фред с Минни согласятся рискнуть? Или вы хотите сказать, что дали
им разрешение...
   - Вы, Ремиларды, очень важны для будущности Содружества,  -  еще  раз
сказала Тенденция. - Все до единого.

***

   Обычно Дэвид Макгрегор танцевал неуклюже, но сейчас, держа в объятиях
гибкое, затянутое в шелка Бесконечное Приближение,  он  был  неузнаваем.
Естественно,  оно  проецировало  на  него   психоцелительную   силу,   с
неподражаемым мастерством смягчая томящую его горечь утраты, а он ощущал
только гармоничные движения их тел, видел только ее  ласковую  улыбку  и
раскосые глаза, горящие огнем.
   Он улыбнулся Приближению.
   - Вы меня успокаиваете?
   - Вы против?
   Он отвел глаза и перестал улыбаться.
   - Я хочу помнить о том, что сделали с Маргарет. Хочу помнить ее. Я ее
любил и намерен найти убийцу и добиться, чтобы он понес кару. И  боль...
- Он умолк, и она договорила за него:
   - ...вы считаете, укрепляет вашу решимость.  Но  вы  ошибаетесь.  Она
только лишает вас возможности судить здраво. Но это чисто  академический
момент, поскольку не  вы  изобличите  убийцу  вашей  жены.  Это  сделает
другой. А вас ждут иные обязанности, которым вы должны будете  посвятить
себя целиком.
   -  Так,  значит,  вы  признаете,  что  Маргарет  убили!  Что  она  не
самоубийца!
   Энергия, излучаемая  лилмиком,  подавила  его  эмоции,  остудила  его
жгучий гнев, отразила новый прилив боли. Сопротивляться  Дэвид  не  мог.
Значит, разговора об убийстве не будет. По крайней мере теперь.
   Они продолжали танцевать.
   Потом Бесконечное Приближение сказало:
   - Вы даже не спросили, какие обязанности вас ждут.
   - Все, что потребуется вам, лилмикам, - глухо ответил Дэвид.
   - Вы будете назначены Планетарным Дирижером Земли.
   - Господи!.. Мне такое и в голову не могло прийти... "Нет! Не хочу!"
   - По традиции на этот пост назначают не того, кто его хочет. А  того,
кого эта должность не развратит и не сломает.
   Дэвид горько усмехнулся.
   - Вы не  понимаете,  что  вы  делаете.  Я  никак  не  подхожу.  Я  же
Макгрегор, да смилуется надо мной Бог! Наш  род  с  незапамятных  времен
отличался необузданностью, и я меньше всего дипломат...
   - Вас избрали.
   - Я даже сомневаюсь, стоит ли человечеству  входить  в  Галактическое
Содружество и тем более в Единство. Я не понимаю,  как  моя  раса  может
погрузиться в Сверхсознание и сохранить свою индивидуальность. И знаете,
в этом  я  не  одинок!  Не  все  люди-операнты  разделяют  взгляды  Поля
Ремиларда, будто перманентное психосцепление с экзотическими расами есть
величайшая идея всех веков и народов.
   - Их обращение на  истинный  путь  должно  последовать  за  вашим,  -
сказало Бесконечное Приближение.
   - Ну, а как я могу убедить себя, что Единство - наша судьба?
   - Для начала ознакомьтесь с трудами  французского  философа,  который
много лет назад исследовал основы этой концепции - еще в середине вашего
двадцатого века. Его звали Пьер Тейар де Шарден.  По  профессии  он  был
палеонтологом.
   - Никогда о нем не слышал.
   - В отличие от Поля Ремиларда. Но это, впрочем, к делу не относится.
   - В таком случае почему вы, лилмики, не назначили Дирижером Поля  или
кого-нибудь из его чертовой Династии?
   Восточная женщина покачала головой.
   - О нет! У Поля свои обязанности, у вас - свои.
   - И да поможет Бог нам обоим, - пробормотал Дэвид.
   - Мы, лилмики, поможем вам, насколько это возможно. А принудить  Бога
вы должны сами.
   Больше они не говорили, а когда музыка смолкла, Дэвид сухо поклонился
и удалился.

***

   Лора  Трамбле  чуть  не  упала  в  обморок  от  волнения:  лилмикский
Надзиратель! Один из владык галактики! Танцует с ней!
   Что скажет Поль?
   Тут она случайно взглянула через глянцевое плечо Душевного Равновесия
и увидела, с кем танцует лилмик, преобразившийся в статную африканку...
   С Полем!
   Внезапное радостное возбуждение  исчезло.  Лора  поняла,  что  должно
произойти, и ее охватил ужас. Лилмики намерены разлучить их! Теперь Поль
стал Первым Магнатом, и конечно же эти нечеловеческие существа  наметили
ему в новые жены другую женщину - уж наверное, достойную  интеллектуалку
с выдающимися метаспособностями.
   Но из их гнусной интриги ничего не  выйдет!  Поль  найдет  способ  не
подчиниться им. Как только она разведется с Рори, они...
   - Это вам ничего не даст, - сказало Равновесие.
   Она остолбенело посмотрела на него. Лора Трамбле была  очаровательной
женщиной с матово-прозрачной кожей, синими глазами,  опушенными  темными
ресницами, и гордо изогнутым кельтским носом. Белокурые волосы  зачесаны
от висков и заколоты парой золотых гребней. Платье  из  черного  бархата
украшала только приколотая к правому плечу бледно-желтая живая  орхидея.
Она сказала холодно:
   - Я не понимаю, о чем вы говорите.
   Сущность,  которая  не  была  ни  человеком,  ни   мужчиной,   только
улыбнулась.
   - Возможно, вы считаете, что ваш брак с Рори Малдоуни - уже  прошлое,
что даже маленькие дети, которых вы оба нежно любите, не могут  помешать
вам расстаться...
   - Да! - ответила  она  яростно,  тщетно  пытаясь  найти  силы,  чтобы
вырваться из его рук. Но у нее ничего не получилось,  и  они  продолжали
танцевать под томную бразильскую музыку. - Рори знает,  что  между  нами
все кончено. Что я решила уйти к Полю. Он смирился с этим.
   - Поль на вас не женится, - очень серьезно  возразил  лилмик.  -  Наш
пролепсис показывает, что он никогда не вступит в новый брак.
   - Пролепсис? Что... что это такое?
   - Мы способны видеть то, что вы называете будущим. Не все и не всегда
ясно. Однако пролепсис, касающийся вас и Поля, абсолютно необратим.
   - Я люблю его, а он любит меня! Он сам мне сказал!
   - Первая половина вашего утверждения - бесспорная правда.  Но  вторая
сомнительна, если под "любовью" вы понимаете чувство более сильное,  чем
собственное "я". Поль находит вас привлекательной, сексуально  желанной,
он находит в вас утешение в  столь  трудный  период  его  жизни.  Но  он
никогда не свяжет себя с вами, как и с другой женщиной.
   "Что ты знаешь о человеческой любви ты СУКИН СЫН? Ты... ВЕЩЬ!"
   -  Что  любовь  таинственна,  что  она  означает  разное  для  разных
человеческих сущностей. Что она может возвышать и давать силы, но  также
унижать и губить. Что ее нельзя принудить. Что иногда она  спонтанна,  а
иногда ей учатся. Что она рождается, живет и  иногда  умирает.  Что  она
является  продолжением  метасозидательной  способности  и   реализуется,
принося плоды. Что она сродни божеству. Вот что знает эта сущность. Нося
человеческое тело, она открывает для себя все новые и поразительные вещи
о любви почти каждую минуту.
   Лора Трамбле неожиданно успокоилась и теперь небрежно прислонялась  к
плечу  лилмика.  Музыка  приближалась  к   финалу,   и   танцоры   томно
покачивались в такт ритму.
   - А вы знаете, какую боль способна причинить любовь? - вдруг спросила
она.
   - Пока еще нет, - призналось Равновесие. - Но со временем,  возможно,
познаю и это.

***

   - Вы, лилмики, будете облекаться в человеческие фигуры  и  по  другим
поводам? - спросил Поль у Умственной Гармонии.
   - В этом облике  вы  увидите  нас,  только  когда  человеческая  раса
достигнет Единства. Если достигнет.
   - А! - сказал Поль. - Очень жаль. Вы танцуете как никто.
   - Вы мне льстите. Этим искусством я  владею  только  теоретически.  Я
никогда раньше не танцевала. Но ощущение очень приятное.
   - Рад слышать. В  распоряжении  воплощенного  есть  много  безобидных
удовольствий. Как вы, возможно, уже убедились.
   Африканская красавица засмеялась грудным смехом.
   - По-моему, Первый Магнат, это уже похоже на дерзость.
   - С такой августейшей сущностью, как  лилмикский  Надзиратель?  Я  не
посмел бы.
   - Полагаю, вы способны посметь очень многое и не  всегда  разумное...
Но я здесь не для того, чтобы вас  поучать.  Я  пришла  вас  поздравить.
После вашего избрания вы произнесли перед Консилиумом вдохновенную речь.
Ваши слова об обязательствах оперантов перед неоперантами были  особенно
впечатляющими.
   - Благодарю. Я говорил, что думаю.
   - Но  разделяет  ли  большинство  других  человеческих  Магнатов  ваш
идеализм и преданность Галактическому Содружеству?
   Он сверкнул своей обворожительной улыбкой.
   - Мы не слившаяся раса, но, по-моему, подавляющее большинство  -  да!
Годы Попечительства были нелегкими. И люди - операнты и неоперанты - все
еще до конца не избавились от возмущения той дорогой ценой,  которую  мы
должны были заплатить за галактическое гражданство. Но почти все  отдают
себе отчет, что в момент Вторжения мы совершенно не годились  для  того,
чтобы войти  в  ваше  Содружество,  как  равные.  Мы  были  социально  и
нравственно незрелы. Такими во многом мы и остались,  но  выглядим  куда
лучше, чем в тринадцатом году.
   Гармония засмеялась вместе с ним, а потом сказала серьезно:
   - Вам придется трудно в течение  тысячи  дней  испытательного  срока.
Другие Конфедерации,  особенно  крондаки  и  симбы,  выражали  серьезные
сомнения касательно ассимиляции Человеческого Сознания в Единстве.
   - А что думаете вы, лилмики? - спросил Поль.
   -  Надзиратели  согласны  с  тем,  что  человечество  уникально.  Ваш
психопотенциал так высок, что это позволяет принять вас в Содружество до
того, как вы достигнете социополитической зрелости.  Но  Вторжение  было
обдуманным риском. Не исключено, что вы можете нас уничтожить.
   - Какая нелепость! В сравнении с другими расами мы -  метапсихические
младенцы, а ваши научные достижения настолько превосходят наши...
   -  С  каждым  уходящим  годом  общий  человеческий   психокоэффициент
увеличивается, и все чаще у неоперантных родителей рождаются  оперант