с  неба  и
огорчаются. Будь вы последние олухи, так ведь  нет! Головы-то у  вас у обоих
светлые. Неужто не стыдно вам перед Господом Богом, Создателем нашим, за то,
что ветер в этих головах гуляет?
     Мы засопели.
     -- Ну так что? Исправитесь?
     -- Да, дядя Луи.
     --  Bon  [Хорошо  (франц.).].   --   Он  подавил  вздох,  отвернулся  и
прошествовал к буфету,  где у него всегда стояла бутылка  виски. -- Я на вас
надеюсь. Ступайте подышите воздухом на сон грядущий.
     Мы выскочили на крыльцо и услышали за спиной звон стекла и бульканье.
     -- Отвел  душу, теперь  и надраться можно!  -- злобно прошипел  Дон. --
Старый пьянчуга! Еще неизвестно, кто кого позорит!
     Мы уселись рядышком  на нижней ступеньке, позабыв  на  время  о вражде.
Стемнело.  Ребята сгрудились  под  уличным фонарем.  У  нас  пропало  всякое
желание играть с ними.
     -- Мало ли  кто  остается на второй год, --  добавил я. -- Чего он сюда
приплел папу с мамой... и Господа Бога?
     -- Господь Бог! -- В устах Дона слова прозвучали как  ругательство.  --
Если подумать, так он и виноват во всей этой чертовщине.
     Я обомлел от подобного святотатства и в ужасе вылупился на брата.
     Дон  говорил  тихо,  но мысли  его громом отдавались  в  моей  черепной
коробке.
     --  Кто  сотворил нас такими, а? Родители сделали  наши  тела, но душу,
если верить сестрам, создал он. А что такое душа, Роги? Что такое ум?
     -- Но...
     -- Бог дал нам ненормальные умы, оттого на  нас  все шишки валятся. Что
тут поделаешь?
     -- Ну, не знаю... -- неуверенно пробормотал я.
     Голоса  ребят  смешивались  с  грохотом  уличного  движения  и  звуками
телевизора, доносившимися из дома.
     Дон схватил меня за плечи и резко развернул к себе.
     --  Ты когда-нибудь задумывался о том, почему мы такие? Почему у других
все  как  у людей, а  у нас  шиворот-навыворот? Когда Бог творил наши души и
умы, что он себе думал?
     -- Перестань, Донни! Грех так говорить, неужто не понимаешь?
     Брат визгливо, торжествующе засмеялся и сообщил мне свою  кощунственную
мысль:
     Он сам нас такими сделал, мы его не  просили, а  теперь пусть со своими
наставлениями катится к черту! К черту, к черту, к черту!
     Я  захлопнул  перед  ним  ум, словно  подвал,  оттуда  могли  вырваться
чудовищные  ночные  кошмары. Он  тут  же  начал  канючить:  дескать,  впусти
обратно. Я встал с крыльца и решительно направился в дом, на кухню, где ярко
горел свет и тетя Лорен возилась у плиты. Сел  к столу и притворился,  будто
делаю уроки.

6

     Станция слежения Спон-на-Бревоне (Полтрой 41-11000)
     10 ноября 1957 года

     Рубиновые  глаза  полтроянского  капитана  утратили  блеск, а  светская
улыбка превратилась в недоверчивую гримасу.
     -- Да ты шутишь, Ма-Эльфу! Члены моего экипажа?!
     Ученый крондак мысленно  представил ему отчет о  происшествии и  о двух
симбиари, застигнутых на месте преступления.
     -- Как видишь, капитан Ворпимин-Лимопилакадафин.
     -- Называй  меня сокращенно -- Ворпи.  Так  что же  вы все-таки  делали
возле спутника?
     --  Мы  с  моей  супругой,  Така-Эду  Рок,  проводили незапланированную
съемку, чтобы добавить некоторые детали  к восхитительно примитивной  схеме,
включенной  в почти  готовый доклад Международной  ассоциации  Крондак.  Наш
транспортный  модуль  был  хорошо  замаскирован.   Разведывательная   группа
симбиари также  обеспечила  себе прикрытие,  но  для нас,  Великих Магистров
ясновидения, их экраны -- не препятствие.  Сначала мы подумали о том,  чтобы
вернуть  украденное. Но разведчики пользовались  биомониторами,  поэтому  со
спутника  мог  последовать сигнал наземной  системе  управления о замеченной
аномалии. И  мы решили просто захватить их вместе с контрабандой и доставить
к тебе.
     -- Проклятье! -- взревел капитан Ворпи. -- Вояж  почти завершен! До сих
пор не было ни одного нарушения дисциплины.
     -- Сочувствую!
     Крондак  подумал  о  том, что  когда  его добропорядочное  племя  несет
наблюдательную вахту,  то  нарушений  никогда  не  бывает.  Однако  тактично
воздержался от подобных замечаний.
     --  Прошу тебя принять участие в  разборе дела, --  сказал капитан.  --
Надеюсь, у тебя возникнут конструктивные предложения.
     -- Время ограничено, капитан Ворпи.  Мы с  Таки-Эду обязаны вернуться в
тридцать  второй сектор  Дранры-Два, где состоится симпозиум по  примитивным
орбитальным  станциям --  как бесхозным, так и действующим. Но основной банк
данных охватывает  первые. Мы  отложили доклад и поспешили сюда,  в  область
максимального смещения, узнав о том, что Соль-Три достиг этой стадии. Однако
нам неудобно чересчур задерживаться...
     -- Да я сию  минуту вызову этих идиотов на ковер! -- заявил Ворпи и тут
же отдал распоряжение на командном модуле:
     Гап-Гап-Зазл!  Пусть   охранник   Амихасс  немедленно   доставит   сюда
разведчиков и контрабанду. Ты будешь вести протокол. Конец связи!
     Ма-Эльфу оглядел офис капитана.
     --  Элегантный  интерьер,  --  любезно заметил  он  и  потянулся  одним
щупальцем к разноцветному ковру из звериных шкур, а другим  -- к хрустальной
вазе на столе. -- Артефакты доставлены с Земли?
     -- Сувениры. -- Ворпи взмахнул фиолетовой рукой. -- Ткань на занавесках
выткана  из  личинок  неких  насекомых.  Ковер -- ручная работа мастеров  из
пустынных  регионов.  Полотна  Матисса  и  Кандинского  удалось  спасти  при
разрушении  Парижа,  канапе  -- работы  Сирса Роубака, а буфет  -- Хэрродса.
Выпьешь чего-нибудь?
     -- От скотча я  бы  не отказался,  -- ответил крондак.  --  Ясновидение
подсказывает мне, что у тебя припрятана бутылочка.
     Ворпи усмехнулся и вытащил из буфета виски и стаканы.
     -- Все-таки в  Шотландии лучший разлив. Я  предсказываю их сортам виски
большой рынок сбыта  в  Содружестве,  если, конечно, Вторжение  состоится...
Тебе чистый или что-нибудь добавить?
     -- Если можно, капельку жидкого вазелина.
     Гуманоиды чокнулись. Пригубив напиток, Ма-Эльфу блаженно выдохнул.
     --  Да,  незабываемый  вкус. Десять круговращений назад я  участвовал в
сравнительном изучении  авиационной  эволюции на  Соль-Три.  Мы  обследовали
Британские  острова,  и  среди  всех  прочих  мне  особенно понравился  этот
напиток.  Наука и  техника на Земле  далеко шагнули  вперед, но  можно  лишь
благодарить судьбу, что  в производстве  спиртных напитков  земляне остались
ретроградами.
     Знатоки насладились моментально-ментальным общением.
     --   А   ты  пробовал   настоящие  раритеты?  --   спросил   Ворпи.  --
"Буннахабейн", "Бруихладих", "Лагавулин", "Каол-Илу"?
     -- Что? "Каол-Илу"?! А ты не заливаешь, красноглазый нетопырь?
     Капитан пожал плечами, и легкая усмешка скривила его губы.
     Дверь  кабинета плавно отворилась. Гап-Гап-Зазл,  секретарь планетарной
миссии гии, ступил внутрь; за ним вошла парочка юных  симбиари, конвоируемая
охранником того же племени. Ворпи поспешно уселся за свой стол.
     -- Капитан, --  провозгласил  гии, -- арестованные  Великими Магистрами
Ма-Эльфу  и  Така-Эду  Рок  на  разбор  доставлены.  Имена правонарушителей:
Мистилисс-Абарам   и   Бали-Ала   Хамириш.  Состав   преступления:   в   сей
галактический  день ла-прим один  -- триста сорок  четыре -- двести семь  во
время  дежурного  облета Второй  земной  орбитальной  станции  обвиняемые  в
нарушение  Статута  Содружества  и  технических   инструкций  вторглись   на
территорию станции и похитили не обладающего развитым сознанием пассажира  с
обдуманным  намерением  контрабандно протащить  указанное существо  на  борт
станции слежения Спон-на-Бревоне.
     Юные  разведчики  --  один  мужского,  другая женского  пола --  стояли
навытяжку  и  старались  не  выдать обуревавших  их  чувств.  Бали-Ала  была
вынуждена к тому же оказывать принудительное воздействие на сидящую у неЕ на
руках   четвероногую  тварь,   которая   отчаянно   извивалась  и   визжала.
Охранник-симбиари, покосившись на них, добавил свой принудительный  импульс,
но животное никак не  желало  покориться:  мощным рывком  спрыгнуло на пол и
устремилось к открытой  двери. Все  растерялись,  кроме Ма-Эльфу. Он  мягким
умственным  движением тюкнул земное  существо в  основание мозга,  мгновенно
парализовав его.
     Пристыженный  Амихасс, блестя каплями зеленого пота,  схватил маленькое
лохматое животное и, словно игрушку, усадил между обвиняемыми.
     -- Простите, капитан. Особь весьма строптива...
     -- Да  уж вижу! -- вздохнул  Ворпи. -- Ну, так что вы можете  сказать в
свое оправдание? Надо ж было до такого додуматься -- стащить русскую собаку!
     -- Ее зовут Лайка, -- проговорил Мистилисс.
     -- Энергия орбитальной станции  сходит на "нет", -- добавила  Бали-Ала.
--  Животное  едва   не  погибло  от  недостатка   кислорода.  Мы  настроили
биомагниторы и вытащили  Лайку, после  того  как  убедились,  что  сигналы о
каких-либо аномалиях не дойдут до советского наземного контроля.
     --  "Спутник-Два"  сгорит  в  плотных  слоях  атмосферы,  --  продолжал
Мистилисс,  -- и все  следы  нашего вмешательства  будут  уничтожены.  Лайка
продержалась на орбите почти  неделю,  и мы подумали,  что  она может  стать
источником ценных научных...
     -- Совсем ополоумели?! --  рявкнул полтроянец.  -- Вы что, решили взять
еЕ себе на память?
     С носа Мистилисса упала зеленая капля. Он уперся взглядом в пол.
     -- Вы  правы, сэр. Мы  полностью признаем за собой вину, раскаиваемся в
нашем проступке и готовы подвергнуться любому дисциплинарному взысканию.
     --  И  все  же,  --  пробормотала  Бали-Ала, --  мы ничего  плохого  не
совершили.
     -- Ну что ты будешь делать с этой зеленой молодежью? -- Ворпи вскочил и
стал  нервно  расхаживать  перед  юнцами  и  собакой,  помахивая  для  пущей
убедительности  стаканом  с  виски.  --  Ясное дело,  долгое  наблюдение  за
экзотическими планетами наводит скуку  на  недоростков  вроде вас,  пока ещЕ
плохо приспособленных к  Единству.  Но должны  же вы сознавать  всю важность
нашей  работы! Подумайте  о  прекрасных и  благородных видах Содружества  на
планету Земля и о том, как еЕ уникальный Разум обогатит нашу галактику!
     Во всяком  случае, об  этом неустанно  твердит  нам Лилмик, на  скрытом
канале заметил капитану крондак.
     --  Вот  что, дети  мои, --  продолжал  Ворпи, -- вспомните  несчастную
планету  Яналон,  Фрийн-Шесть,  которая,  будучи  уже  на  пороге  Единства,
скатилась  обратно  к  варварству  только  из-за  того,  что  легкомысленная
дама-ботаник на судне слежения  вопреки инструкциям  съела плод и  выплюнула
косточку...
     Если не ошибаюсь,  она была  полтроянка,  с легким  ехидством  напомнил
Ма-Эльфу.
     --  Продвижение  первобытных  миров  к  метапсихической  активности,  к
Единству   --   исключительно    тонкая    работа.    Ее   можно   разрушить
одной-единственной бездумной акцией,  какой бы безобидной она ни казалась на
первый  взгляд.  Вот  почему  даже малейшее  отступление  от  инструкций  мы
рассматриваем  как серьезный  проступок.  Нельзя  бездумно рисковать судьбой
сознательных живых существ.
     Я бы и Лилмику на это указал, мысленно прокомментировал Ма-Эльфу.
     Закончив нотацию и возвратясь на место, Ворпи изрек
     -- Теперь слушаю вас.
     -- Мы и не думали срывать планы  Совета, -- угрюмо отозвалась Бали-Ала.
-- Даже в отношении такого недостойного мира, как Земля, которой Содружество
оказывает большее внимание, нежели  она заслуживает. Но ведь земляне никогда
не узнают, что мы спасли их симпатичную  собачку. Гораздо более симпатичную,
чем  усредненный человеческий индивидуум,  коли  на  то  пошло!  Мы три раза
выходили  с  Лайкой  на  телепатическую  связь  и,  не  скрою,  очень  к ней
привязались.
     Гии улыбнулся и помахал своими загадочными присосками.
     -- И верно, очень милое существо.
     -- Когда мы увидели, что наземная  система управления намерена погубить
Лайку, -- подхватил  Мистилисс, -- то  пришли в негодование  и приняли меры,
чтобы еЕ спасти. Да, мы  нарушили инструкции,  но, по-моему, спасенная жизнь
того стоит.
     Капитан постучал ногтем по стакану из-под виски.
     -- Гм, кажется, ваши намерения и в самом деле благородны.
     -- Я  пока не веду протокола, -- лукаво улыбаясь, заметил Гап-Гап-Зазл.
-- И если учесть, что до сих пор они проявили себя с самой лучшей стороны...
     Ворпи многозначительно взглянул на ученого крондака.
     -- Однако их поступок не остался незамеченным. О нем доложили  мне двое
граждан из племени, славящегося своей неподкупностью.
     Так ты сказал, "Каол-Ила", дорогой Ворпи?
     У меня только две бутылки.
     Одну мне, одну Така-Эду Рок.
     -- Каково  будет  ваше решение, капитан? --  официальным  тоном спросил
секретарь.
     -- Я  не  усматриваю  в  упомянутых действиях  состава преступления, --
заявил Ворпи. --  Однако двое членов экипажа, безусловно, виновны в том, что
предприняли   вылазку  в  "Спутник-Два"  без   согласования   с  вышестоящим
руководством. Выговор с  занесением  в учетную карточку и шестидневный наряд
вне  очереди по  вторичной  переработке  воды.  Собака  скрасит  им  отбытие
наказания. На этом заседание объявляю закрытым.
     Крондак  выпустил  животное  из  своих   принудительных  тисков.  Лайка
очнулась на руках у Мистилисса и лизнула лоснящееся зеленое лицо симбиари.
     -- Она полюбила нас! -- радостно воскликнул разведчик.
     Затем  он и  Бали-Ала  поспешно  отсалютовали и вышли,  унося  с  собой
четвероногого друга.

7

ИЗ МЕМУАРОВ РОГАТЬЕНА РЕМИЛАРДА

     С  большим  опозданием,  в двенадцать  лет, я открыл  в себе  страсть к
чтению. Это  случилось в начале 1958 года, когда каждый американский ребенок
бредил     космосом.     Наши    старшие    двоюродные    братья    покупали
научно-фантастические  журналы  и  разбрасывали их повсюду,  а  я подбирал и
зачитывался. Чтение  было гораздо более захватывающим, чем  комиксы. Но меня
привлекали  не  столько рассказы  о  космических  полетах,  сколько  сюжеты,
связанные с экстрасенсорным восприятием.
     ЭСВ! Впервые я нашел название тому, что сделало меня и Дона  чужаками в
родной стране.  Меня потрясло это открытие, я тут же поделился им с братом и
дал ему  кое-что почитать. Но Дон отреагировал со свойственным ему цинизмом.
Это же фантастика, выдумки! Какое они имеют отношение к нам?
     Скоро  журналы  меня  уже  не удовлетворяли.  Я записался  в Берлинскую
публичную библиотеку и перерыл все энциклопедии  в поисках ЭСВ и связанных с
ним  явлений.  Меня  ожидало  разочарование.  Авторы  статей  заявляли,  что
"отдельные личности" верят в существование таких сверхъестественных явлений,
как  телепатия, ясновидение и психокинез, и  сходились на  том, что  никаких
научных подтверждений данного феномена не существует.
     Я перечитал  в юношеском отделе все книги о функциональной деятельности
мозга,  затем  переключился на полки для взрослых. Ни в  одном  из трудов не
было и  намека  на  тот дар, которым обладали мы  с Доном.  Фонд  Берлинской
библиотеки  был  очень  беден  и  не содержал  серьезных  работ  по вопросам
парапсихологии  (нельзя же  принимать всерьез  несколько  хлипких  книжонок,
поименованных в каталоге, как "оккультная литература"). Я набрался смелости,
подошел к библиотекарше  и спросил,  не посоветует  ли она мне что-нибудь  о
людях, наделенных необычайными умственными способностями.
     -- Есть такая книга! -- объявила она, немного подумав, и дала мне томик
из карманной библиотечки "Викинг" -- "Странный Джон" Олафа Стейплдона.
     Скрыв  свое разочарование по поводу  формата  книги, я, только чтобы не
обидеть библиотекаршу, взял еЕ домой, начал читать, и  передо мной разверзся
настоящий ад.
     Герой  книги  был мутантом странной внешности и безграничной силы  ума.
Гений, сверхчеловек, метапсихический оперант, загнанный в мир скучных людей,
искренне,  но  тщетно  пытавшихся  его  понять.  Да,  нормальные  отнюдь  не
преследовали Странного Джона, более того -- даже по-своему любили его. Но он
терзался одиночеством и сознанием вынужденной отчужденности. В одной жуткой,
на мой взгляд, главе он рассказывал о своем отношении к другим людям.

     Я  живу в мире  призраков, одушевленных масок. Никто  из вас не кажется
мне  живым. Такое чувство, что, уколи я кого-нибудь иглой, и крови не будет,
а только шипенье выпускаемого воздуха. Не знаю, почему вы такие и чего я ищу
в вас. А главное -- не могу понять, отчего я так не похож на вас.

     В своей обособленности Странный Джон  выработал  для себя эгоцентричный
моральный кодекс. В  десять лет он тешил свои амбиции  грабежом, пока его не
застукал сосед --  добряк полицейский.  Джон ничтоже сумняшеся убил  соседа,
чтобы избежать разоблачения.
     С  той поры  он  стал смотреть  на  ближних  как  на  животных  или  на
необходимые  инструменты  для  достижения собственных  целей.  У  него  были
грандиозные планы: воспользовавшись своими талантами, он  сколотил  огромное
состояние  и начал путешествовать  по  миру  в поисках  таких же  гениальных
мутантов. И встретил себе подобных в достаточном количестве, чтобы  основать
колонию на небольшом острове  южных морей. Аборигенов легко убрали с дороги,
принудив их  к массовому самоубийству, но прежде -- в порядке компенсации --
мутанты  устроили им  веселый праздник. Воцарившись  на острове,  Джон и его
друзья  (все они были очень молоды) принялись создавать нечто  среднее между
Эдемом и  технократической Страной Чудес.  Одной  лишь силой  ума  они могли
высвобождать атомную  энергию, а кроме того, располагали высокотехнологичным
оборудованием. Но быт их  отличался  простотой и безвкусностью;  в этом  они
повиновались  своему гуру  из  тибетского  ламаистского монастыря,  время от
времени выходя с ним на телепатическую связь.
     Молодые  мутанты строили  планы по созданию сверхчеловека, пересмотрели
свою   позицию  во  Вселенной,   достигли  трансцендентного  квази-Единства,
названного "астрономическим сознанием",  вступили  в контакт с экзотическими
существами,  населяющими другие звездные системы... И в конце концов поняли,
что обречены.
     Британское военное судно обнаружило остров, несмотря на метапсихический
камуфляж,   обеспеченный  колонистами.   Как  только   тайна  вышла  наружу,
сверхдержавы  блокировали  остров  своими  крейсерами. Одни видели  в  новой
колонии угрозу для себя; другие подсчитывали выгоды от использования молодых
гениев в своих политических интересах. Попытка переговоров между человеком и
сверхчеловеком  провалилась,  когда японец,  входивший  в  состав  делегации
людей, заявил:
     -- Этот парень, Странный Джон, и его команда одарены невероятной силой.
Для европейца она непостижима. Но меня не проведешь -- я испытал еЕ на своей
шкуре. Поверьте мне, они не мальчики и девочки, а дьяволы. Если сохранить им
жизнь, они погубят нас. И мир будет принадлежать им, а не нам.
     Парламентеры  отбыли,  и  заинтересованные страны  решили  сбросить  на
остров   десант  и  расправиться   с  мутантами   путем  герильи   [Название
партизанской войны в Испании и Латинской Америке.].
     Странный Джон  имел возможность отразить  атаку  фотонным  оружием  (он
изобрел  нечто вроде лазера),  но, обсудив последствия, колонисты отказались
от сопротивления,  рассудив, что "покоя не будет,  пока мы  не покорим  весь
мир",  а  это  займет  много времени и  "развратит  наши  души". Потому юные
мутанты направили  сплоченный  умственный удар на  атомную  электростанцию и
взорвали остров...
     -- Дон, прочти это, -- попросил я, положив перед ним книгу.
     Мысленно  я  развернул  перед  ним  пугающие  глубины  личности  героя:
холодную безнравственность,  противоречившую всему, что  нам  проповедовали,
безысходное  одиночество  и  пессимистический  взгляд  на  обычных  людей  в
сопоставлении с всесильным суперинтеллектом.
     Дон отк