и. Коридор никогда  не  кончится!  Он
как будто еще больше сузился, и вот сейчас его  раздавит  черная  каменная
масса.
     И все же он выбрался.
     От слабости Брайан не мог даже плакать и пролежал возле пещеры до тех
пор, пока не село солнце. Когда наконец нашел  в  себе  силы  подняться  и
приплелся домой, то на заднем дворе увидел Уголька: тот преспокойно  лакал
сливки из  блюдечка.  Ужасающая  вылазка  оказалась  напрасной.  "Ненавижу
тебя!" - закричал он. Но когда мать выбежала на его крик, он уже  прижимал
черного котенка к  своей  оцарапанной,  испачканной  щеке  и  гладил  его,
чувствуя, как тихое мурлыканье успокаивает бешеный ритм сердца.
     Уголек  прожил  еще   лет   пятнадцать,   превратился   в   толстого,
самодовольного   кота,   а   ребяческое   обожание   Брайана   перешло   в
привязанность, что сродни привычке. Но, видно, ему суждено жить  в  вечном
страхе от потери любимого существа; мало того  -  к  страху  примешивается
ненависть, оттого что вся его отвага пропадет втуне... Теперь он  вступает
в новую пещеру.
     Дружелюбный голос шкипера вернул Брайана к действительности.
     - Так ты из-за Мерси сюда притащился? А ты уверен,  что  она  тут,  в
Мюрии? Это они тебе сказали?
     - Да. Тот тип, что допрашивал нас в Надвратном  Замке,  узнал  ее  по
фотографии и сказал, что ее отправили сюда. А Крейн мне намекнул: дескать,
если я буду с ними сотрудничать, то мы... я и она... может, встретимся.
     Брайан секунду  поколебался,  затем  расстегнул  нагрудный  карман  и
достал  оттуда  кусочек  бумаги.  Длинный  Джон  уставился  на   озаренное
внутренним светом личико.
     - Красотка! А глаза-то грустные! Такой я тут не видал, Брай,  правда,
я редко на берег схожу... Нет, точно не видал: такую не сразу забудешь. Ух
и глазищи!.. Бедняга ты, бедняга!
     - Это уж точно, Джонни.
     - А чего она-то сюда явилась? - полюбопытствовал шкипер.
     - Не знаю. Ты будешь смеяться:  мы  были  знакомы  всего  один  день.
Только встретились - а мне уезжать в экспедицию: тогда она казалась  такой
важной... Возвращаюсь  -  Мерси  нет.  Ну  и  ничего  не  оставалось,  как
последовать за ней, понимаешь?
     - Как не понять! Сам из-за этого здесь очутился. Правда, меня тут  не
ждал никто... Знаешь, Брай, ты тоже приготовься к неожиданностям.
     - Мерси латентна. Скорее всего, ей надели серебряный торквес. Я почти
уверен в этом.
     Верзила шкипер медленно покачал головой и опять дотронулся до  своего
серого ожерелья.
     - А-а, кабы только в этом дело... Впрочем, Бог их  знает...  говорят,
если у тебя не было... как их... метафункций и вдруг они появились, то  ты
очень рискуешь. Взять хоть нас, серых... какие там у нас метафункций  -  и
говорить не о чем!.. Ан нет, и нам кой-чего перепадает через торквес.
     Поджав свои тонкие синюшные губы, он вдруг воскликнул:
     - Слушай, дружище! Слышишь?
     - Поют на своем языке.
     -  Ну  да,  ты,  ясное  дело,  слов  не  разбираешь.   А   вот   нам,
окольцованным, песня эта говорит: "Счастливая встреча - не бойся ничего  -
тут вс„ для тебя - и все за одного!" Стоит человеку попасть в ихнюю шайку,
он сам не свой делается, будто ему мозги новые вправили. Даже нам,  серым,
ей-Богу!  Скажешь,  телепатия?  Верно,  хотя  не  только  она!  Чертовщина
какая-то... Можно разговаривать без слов... Не умею я объяснить!.. Все они
словно одна большая семья. И ты теперь  к  ней  принадлежишь,  да-да!  Она
тащит тебя за собой, как вот эту посудину. Больше ты  не  будешь  один  со
своей  тоской.  И  никогда  никто  тебя  не  оттолкнет.  Всякий  раз,  как
понадобится сила или утешение, ты почерпнешь их из общего котла. И  ничего
тут страшного нет, потому что ты  сможешь  взять  ровно  столько,  сколько
надо... Есть, правда,  и  ограничения.  Если  ты  пс  золотой,  то  должен
выполнять приказы, как в армии... Но главное в том, что эти штуковины  все
твое   нутро   переворачивают   наизнанку.   Постепенно,   не   враз,   но
переворачивают! Если ты носишь торквес, то хоть не хошь -  ты  уже  другой
человек. Так что твоя красотка теперь, надо думать, совсем не та, какой ты
ее запомнил.
     - Может, я уже ей больше и не нужен, а?
     - Да нет, я ведь ее не знаю, Брай. Люди в торквесах  по-разному  себя
ведут. Некоторые прямо-таки расцветают. Большинство, можно сказать.
     Антрополог не решился заглянуть в темные глаза шкипера.
     - Но не все... Понимаю... Что же происходит с неудачниками?
     - Среди нас, серых, неудачников не особенно много.  У  тану  пропасть
всяких проверок да испытаний, чтобы выбрать, кто им подойдет, кто - нет. У
них тут целая команда спецов работает, а во главе ее  лорд  Гомнол...  Так
вот, они следят, чтоб ни один нормальный человек не  получил  даже  серого
торквеса,  если  в  нем   нет   метафункций.   К   чему   зря   торквесами
разбрасываться, ведь их не так-то просто изготовить. Убедись они,  скажем,
что на тебя положиться нельзя, что  ты,  если  не  дать  тебе  вариться  в
собственном соку, и подвести можешь, так нипочем даже серого  торквеса  не
дадут. На то у них попроще способы есть, как заставить людей  работать,  а
не выйдет - могут и совсем сбросить со счетов. А  вот  если  тебе  в  этом
изгнании надели торквес - считай, полдела сделано. Тану за  нас  спокойны,
потому как читают наши мысли и распределяют награды. Иной раз могут  и  на
должность назначить. Возьми хоть меня!.. Все тану никудышные пловцы, а  на
моей посудине плавают даже рыцари Высокого Стола - главной  ихней  власти,
смекаешь?
     - Смекаю. Небось и от морской болезни не страдают.
     - Смеешься? Ну и хрен с тобой! Но  тану  знают:  со  мной  им  нечего
опасаться за свою шкуру. Уж я ни в жисть не подведу!
     - Но ведь ты не свободен.
     - А кто свободен? -  резонно  заметил  шкипер.  -  Может,  я  там,  в
Содружестве, был свободен, когда водил паром через Таллахасси и  Ли  вовсю
наставляла мне рога?.. Черта с два! А тут  надел  торквес  -  и  повинуюсь
приказам тану. И взамен имею  радости,  дозволенные  только  метапсихам  в
нашем двадцать втором веке. У тебя как будто тыща глаз,  и  всеми  видишь!
Или подымаешься вверх, ровно у тебя сто ног... Да не умею я  сказать  -  я
ведь не поэт и не ученый!
     - Кажется, я понял, Джонни. Торквесы явно более  сложные  устройства,
чем мне казалось.
     - Во-во! Кто к ним  приспособится,  тому  они  очень  даже  облегчают
жизнь. К примеру, язык. Там, в Содружестве, нам внушали: мол, надобно всем
иметь один  язык.  Потому,  чтоб  нас  оттуда  не  поперли,  все  балакали
по-английски - и руки по швам! А тут, с этой мысленной  речью,  кого  хошь
поймешь. Скажем, шлет тебе какой-никакой тану  послание,  и  ты  в  момент
разумеешь.
     -  Варвары!  -  буркнул  Брайан  себе  под  нос.  -  Вот   почему   в
Галактическом Содружестве на метафункции наложены такие  суровые  запреты.
Особенно на человеческие.
     - Чего-чего, Брай? Вот видишь,  я  тебя  не  понял.  А  будь  у  тебя
торквес, так я бы зараз усек, даже без слов.
     - Не бери в голову, Джонни. Я просто закоснелый циник.
     - А по мне, лучше нет, чем умственное братство.  Ведь  кто  я  был?..
Бессловесная скотина, паромщик, от которого девчонка  сбежала  к  другому.
Иное дело, если б мы с ней с самого начала поняли друг друга... А ну ее  к
дьяволу! Теперь меня все любят... и все понимают.
     Шкипер махнул рукой всадникам. И они тут же помахали в ответ.  Брайан
почувствовал, как ледяная рука сдавила ему все внутренности.
     - Джонни!
     - Ммм? - Шкипер оторвался от своих мыслей.
     -  Однако  не  всех  путешественников  во   времени   испытывали   на
психологическое соответствие, прежде чем надеть им торквесы. Вот Стейна не
проверяли. Сразу надели торквес, как  только  почувствовали  исходящую  от
него угрозу.
     Длинный Джон пожал плечами.
     - Что ж тут непонятного? Торквес может удерживать  бунтарей  либо  на
коротком, либо на длинном поводке. Раз  твой  приятель  все  еще  с  нами,
значит, у них на него какие-то виды. Врачи и прочие ученые редко  проходят
сквозь врата времени, потому они волей-неволей получают торквес.  Жизненно
важные профессии, улавливаешь?
     - А метапсихически латентные - такие, как Эйкен, Сьюки, Раймо?.. Ведь
на них нацепили серебряные торквесы, невзирая на возможные неблагоприятные
последствия.
     - Ну, серебряные - это особ статья, - признал Длинный Джон. - Тут все
дело в генах.
     Брайан сдвинул брови.
     - Серебряные нужны тану для улучшения  породы,  -  продолжал  Длинный
Джон. - Главным образом женщины, но иногда и мужчины. Тут уж  все  идут  в
ход - и нормальные и... как их... латентные.  Последних  они  страсть  как
ценят. Я не больно в  этом  разбираюсь,  но  они,  видать,  надеются,  что
человеческие гены все ихнее племя сделают производительным. Ну,  как  наше
там, в Содружестве.
     - А разве для повышения производительности им мало золотых торквесов?
     - Э-э, приятель, в том-то и штука. Даже лучшие из них не сравнятся  с
метаносителями из Содружества. Ни один тану мизинца не стоит наших Великих
Магистров. Не, им до нас ох как далеко!  Но  генетический  план  -  он  их
подтолкнет. Тану - мастера планы строить... Кроме  этих  планов,  воевать,
пить да трахаться - вот и все их занятия. Генетический план, он им  знаешь
для чего нужен? Хотят закрепить свою победу над  фирвулагами.  Слыхал  про
них? Кровные братья тану, только росточком не вышли. Правда, они торквесов
не носят, но по части всяких иллюзий, превращений, телепатии - очень  даже
похожи. Гены фирвулагов встречаются и  у  тану,  поэтому  их  бабы  иногда
производят на свет фирвулагов.  А  карлики,  чтоб  ты  знал,  и  физически
сильнее, и плодятся чертовски быстро, не то что тану. Одним  словом,  если
тану думают удержать изгнание в своей власти, то им еще попотеть придется.
     - Да, ситуация проясняется, - заметил Брайан. - Но давай  вернемся  к
серебряным торквесам. Ты говоришь, их надевают без разбору, но ведь кто-то
может и не выдержать.
     - Точно. Бывает, наденут кому торквес - а он и  с  катушек  долой.  У
всякого  торквеса  может  обнаружиться...  как  ее...  несовместимость   с
психологией носителей. Даже среди чистокровных тану попадаются выродки. Их
называют  "черные  торквесы".  Если  же  человек  в  серебряном   торквесе
свихнется, тану делают все, чтобы спасти  его  гены.  Женщин,  к  примеру,
одурманивают чем-то и  заставляют  рожать  без  устали,  пока  те  дух  не
испустят. Целители латают их по мере возможности, а после удаляют  яичники
и пересаживают рамапитекам. Только пересадки не всегда удачны, потому  как
рамапитеки плодятся уж  очень  жестоким  способом...  Но  тану  все  равно
проводят такие опыты.
     - А если мужчина окажется несовместим с серебряным торквесом?
     - Ну так что? Сперматозоиды очень даже хорошо сохраняются. Что до  их
владельцев... на них есть Охота... Или заклание.
     - Про Охоту я уже слышал,  -  угрюмо  откликнулся  Брайан.  -  А  вот
заклание... Это что? Жертвоприношение, что ли?
     - Да нет, обыкновенная казнь преступников и  безнадежно  непригодных.
Жертвоприношение, как я понимаю, должно быть  благородным,  чистым...  ну,
или вроде того. Жертвоприношения тану совершают очень редко - когда сажают
на трон нового короля. А обычные заклания устраивают два  раза  в  год:  в
конце Великой Битвы - в первых числах ноября - и в праздник Великой  Любви
-  в  мае.  Это  больше  похоже  на  чистку  тюрем  и  карцеров,  чем   на
жертвоприношение... Да, в Содружестве это сочли  бы  негуманным,  но  если
разобраться, не такая уж плохая идея.
     Не читай мои мысли, Джонни, подумал Брайан. А вслух спросил:
     - А как серебряные люди попадают в золотые?
     - Всяко бывает, - смеясь, густым басом произнес шкипер.  -  Вон  твой
вертлявый прямо туда и метит.
     Брайан не знал, что и ответить. Разумеется,  Эйкен  Драм  как  нельзя
лучше подходит для безумного мира чудовищных сил и варварства. Но как быть
с Мерси, такой пугливой и хрупкой?
     На носу  корабля  в  красно-белых,  развевающихся  на  ветру  одеждах
появился исполин Крейн в сопровождении Элизабет.
     - Ну вот, мы почти на месте, Брайан. Видите сооружение со стропилами,
залитыми золотистым светом, и сотнями ярких лампочек, рассыпанных по всему
фасаду? Это Большой Королевский дворец. Там и закончится наше путешествие.
Отдохнем несколько часов, а затем будет дан  торжественный  ужин  в  честь
вновь  прибывших.  Сам  король  Тагдал  и   королева   Нантусвель   выйдут
поприветствовать вас.
     - Неужели всем прибывающим  оказывают  столь  великолепный  прием?  -
спросила Элизабет. Рядом с величественным тану она выглядела очень скромно
в своем красном хлопковом комбинезоне.
     - Не всем. - Крейн снисходительно улыбнулся. - Ваше прибытие - особый
случай. Для меня большая честь  сопровождать  вас.  Надеюсь  в  дальнейшем
поработать с вами в Гильдии Корректоров.
     Брайана  словно  осенило:  "Пышный  эскорт  здесь  для  того,   чтобы
поглядеть на Элизабет! И прием, на котором будут присутствовать  король  и
королева, устраивают главным образом в ее честь.  Молчаливая,  выдержанная
женщина с непревзойденными умственными способностями  -  просто  блестящая
добыча для тщеславных гуманоидов. Какие дерзкие генетические планы, должно
быть, вынашивают в голове эти прожектеры! Бедная Элизабет! Сознает ли она,
какого рода соблазны предложат  ей  тану  и  какая  смертельная  опасность
угрожает ей в случае отказа от сотрудничества?" - подумал Брайан.
     Крейн продолжал расписывать достопримечательности столицы.
     -  Самое  высокое  здание  -  видите,  с  остроконечными  башнями   и
сигнальными огнями  -  штаб  пяти  Великих  Ментальных  Гильдий.  Вам  они
покажутся метапсихическими кланами, поскольку между ними существует скорее
семейная, чем профессиональная связь. Лиловые и янтарные огни озаряют  зал
Гильдии  Экстрасенсов,  возглавляемой   достопочтенной   леди   Мейвар   -
Создательницей Королей.  Гильдия  Творцов  освещена  белым  и  голубые.  В
настоящее время ею верховодит лорд Алутейн - Властелин Ремесел. Однако его
авторитет сильно пошатнулся. Возможно,  нас  ожидают  большие  перемены  в
Системе власти, что выявится в ходе Великой Битвы. Голубые и  желтые  огни
символизируют Гильдию Принудителей, главой которой является  Себи  Гомнол,
человек в золотом торквесе. Дальше возвышается Дом Психокинеза,  собравший
под своей крышей движителей и сотрясателей под водительством лорда Ноданна
Стратега. Сейчас он отдыхает у себя дома, в городе Гории. А геральдические
цвета Гильдии Психокинетиков - розовый и желтый.
     - А ваша собственная ассоциация? - спросила Элизабет.
     - Штаб Гильдии Корректоров находится за городской  чертой,  на  южном
склоне Горы Героев. Из этой части полуострова его красно-белая иллюминация
не видна. Нашу Гильдию возглавляет лорд Дионкет, Главный Целитель тану.
     К ним подалась  маленькая  фигурка  в  костюме  из  металлизированной
ткани. Эйкен Драм  раскланивался,  махая  шляпой.  Ухмыляющееся  лицо  его
находилось в тени и в бликах факелов напоминало маску.
     - Простите, шеф, я невольно подслушал. А как случилось, что человек -
Гамбол, или как вы там его назвали  -  сделался  главой  одного  из  ваших
крупных объединений?
     -  Лорд  Себи  Гомнол,   -   сухо   отозвался   Крейн,   -   обладает
исключительными способностями, как метапсихическими, так и научными. Когда
вы встретитесь с ним, то поймете, почему мы так высоко его ценим.
     - Но как он получил свой золотой торквес? - не унимался Эйкен.
     Даже Брайан ощутил неприязнь, исходящую от экзотического целителя.
     - И об этом вам лучше услышать из его собственных уст.
     Эйкен злорадно поцокал языком.
     - Сгораю от нетерпения! Может, старина Гамбол и  мне  даст  кое-какие
полезные советы?
     "Оставьте нас, Эйкен Драм!"
     - Слушаюсь, шеф!
     Элизабет нахмурилась, видя, как услужливо попятился  нахальный  юнец.
Чтобы   проследить   пути   любопытного   психологического    воздействия,
потребуется кропотливая работа. Ей тоже захотелось увидеть лорда Гомнола.
     - А остальные дома в городе - частные владения? - услышала она вопрос
Брайана.
     - Ни в коем случае! - возразил  Крейн.  -  Мюрия  -  столица  деловой
жизни. Большинство ее обитателей составляют  административный  штат  нашей
Многоцветной Земли.  Здесь  расположены  общеобразовательные  и  некоторые
другие жизненно важные учреждения. Но вы убедитесь, Брайан, что наш подход
к столь высоким материям далеко не так формален, каким он  будет  в  вашем
Галактическом Содружестве через  шесть  миллионов  лет.  Население  нашего
королевства немногочисленно и обладает  весьма  незамысловатой  культурой.
Наше правительство  работает,  если  можно  так  выразиться,  в  домашней,
семейной обстановке. Вы еще получите возможность познакомиться  поближе  с
нашей социальной структурой. А мы в свою очередь жаждем услышать многое  о
вас самих.
     Антрополог наклонил голову.
     - Заманчивая перспектива. На первый  взгляд  культура  Галактического
Содружества не имеет ничего общего с вашей.
     Наконец  корабль  приблизился  к  напоминающему   Вавилонскую   башню
сооружению из белого камня, пышно украшенному цветущими растениями,  коими
были увиты ярко освещенные балконы. Портик  дворца  выходил  на  укатанную
дорогу. Зевак не было видно, однако под фронтоном  стояла  большая  группа
людей в  ливреях,  а  также  сорок  или  пятьдесят  рамапитеков  в  белых,
затканных  золотом  плащах.  Узоры  на  них  складывались   в   затейливое
изображение мужского лица - вероятно, то была эмблема короля.  Как  только
корабль остановился, всадники стремительно взлетели на  середину  парадной
лестницы, ведущей к дворцу. Они гордо восседали в седлах,  высоко  вздымая
свои факелы и теснясь по обеим сторонам, словно почетный караул.
     Раздался удар гонга, затем звуки фанфар. Величавая  представительница
племени тану,  одетая  в  серебряные  одежды,  в  сопровождении  стражи  в
серебряных доспехах появилась на верхней площадке. Она вытянула обе руки к
путешественникам  и  пропела  куплет  на  языке  тану.   Всадники   громко
подхватили припев.
     - Высокочтимая леди Идона, Покровительница  Гильдий  и  старшая  дочь
Тагдала, приветствует вас, -  пояснил  Крейн.  -  Элизабет,  вам  надлежит
отвечать.
     Шкипер Длинный Джон, швартовавший судно у нижней ступеньки, подмигнул
Элизабет и подал ей большую загорелую руку, помогая сойти по трапу.
     Мгновенно воцарилась тишина. Прохладный вечерний бриз шевелил султаны
и плащи всадников. Элизабет в своем простом красном комбинезоне затерялась
среди этой пышности, но голос  ее  и  ум  были  не  менее  звучны,  чем  у
королевской дочери.
     Она произнесла фразу на языке тану и повторила ее по-английски:
     - Мы благодарны вам за радушный прием в вашем прекрасном  городе.  Мы
поражены великолепием и богатством Многоцветной  Земли,  не  идущей  ни  в
какое сравнение с тем  примитивным  миром,  какой  мы  себе  представляли,
углубляясь на шесть миллионов лет в прошлое. Нам неизвестны обычаи страны,
поэтому мы взываем к вашему терпению и молимся о том, чтобы  между  нашими
двумя расами царил вечный мир.
     Громом  взорвались  барабаны   и   цимбалы.   Упорядоченное   шествие
превратилось в карнавальный вихрь. Всадники скакали вверх-вниз по ступеням
с песнями, смехом и здравицами. Благосклонно кивнув Элизабет,  леди  Идона
удалилась во дворец. Ливрейные и рамапитеки бросились к  путешественникам,
стали выхватывать у них багаж.
     Элизабет  поспешна  вернулась  на  борт,  пока  дикая  толпа  ее   не
затоптала. В некоторой прострации, выставив все заслоны против  умственной
какофонии, она пошла попрощаться со шкипером.
     Брайан стоял, облокотившись на дверь рубки; лицо его перекосилось  от
ужаса.
     Крейн, улыбаясь, прошествовал мимо Элизабет.
     -  Все  в  пор