народом,  так  что  смирный
халикотерий едва переставлял ноги. Большинство в  толпе  составляли  люди,
однако там разгуливали и высоченные тану, среди них Эйкен заметил  и  тех,
кто,  ссылаясь  на  неотложные  дела,  умолял   его   разрешить   покинуть
торжественный прием и бал. Все палатки, киоски  и  даже  средних  размеров
магазины были открыты. Центр площади был занят выстроенными тылами друг  к
другу лавками, где торговали свободные ремесленники и самые богатые купцы.
Чего только не было  -  от  детских,  вырезанных  из  дерева,  игрушек  до
сувениров из эпохи Галактического Содружества.
     - Что-то здесь не так. - Раймо поджал губы и покачал  головой,  затем
щелкнул пальцами и тихо присвистнул. -  Батюшки,  а  фирвулаги  где,  Йош?
Помнишь, когда мы отправлялись с транспортом к Барделаску, их  здесь  было
хоть пруд пруди. Куда ни посмотришь - везде эти чертовы духи!..
     Йош глянул на короля, тот, нахмурившись, кивнул.
     - Мороженое! Малиновое мороженое!.. - завывал кто-то гнусавым голосом
в толпе.
     - Звучит неплохо, - одобрительно заметил Раймо. Он поднялся  с  места
возницы, свистнул и  показал  продавцу  три  пальца.  Мороженщик  радостно
оскалился и поймал брошенную ему поверх  голов  монету.  Раймо  с  помощью
психокинетической силы вознес над толпой три рожка с мороженым и осторожно
- так, чтобы никто не сумел дотянуться, придвинул их к  коляске.  Эйкен  и
Йош на лету поймали свои порции.
     - Пальчики оближешь, - оборонил король,  облизывая  губы.  -  Нам  бы
следовало привлечь этого парня на Великий Турнир. Пусть он снабжает гостей
чем-нибудь свеженьким, только выбор должен быть побогаче. Какой прекрасный
десерт!..
     - Я прослежу за этим, - пообещал Раймо. - Старик  Гуерсио  до  смерти
обрадуется.
     Он направил послушного халикотерия в  боковую  улочку.  Здесь  народу
было поменьше, однако у таверны "Русалка" и возле дверей  других  подобных
заведений было все еще многолюдно.
     - Мастерская  направо,  -  сказал  Йош  и,  перегнувшись  через  борт
коляски, постучал в ворота. Два рамапитека  распахнули  створки,  и  Раймо
загнал экипаж во двор. Ворота захлопнулись, и тут  же  стих  уличный  шум.
Двор был скудно освещен двумя масляными светильниками.
     - Рабочий день кончился,  -  заметил  самурай,  когда  все  вышли  из
экипажа. - Остались только сторожа-обезьяны. -  Потом  он  мысленно  отдал
приказ, и один из рамапитеков откинул щеколду и распахнул дверь, ведущую в
мастерскую, а другой принес большой,  сделанный  в  двадцать  втором  веке
фонарь.
     Они вошли внутрь, и Эйкен не удержался от возгласа изумления,  увидев
огромные бумажные листы, развешанные на стенах и даже на потолке.  На  них
очень живо и  выразительно  были  нарисованы  схватившиеся  в  смертельной
схватке воины.
     - Прямо-таки фабрика бумажных змеев. - Король был явно ошеломлен.
     - Давайте подойдем  поближе,  только  прошу  не  курить,  -  попросил
самурай. - Непута - это  что-то  вроде  гигантского  волшебного  фонарика,
который обычно поднимали в воздух и проносили во время праздника урожая  в
японском городе Хиросаки на Старой Земле. Я  тут  немного  пофантазировал,
теперь эта штука может вращаться в воздухе.  Поверьте,  все  будет  просто
великолепно.
     Он показал готовые рисунки, разложенные на  тщательно  вымытом  полу.
Формой они напоминали лопасти длиной метров в шесть. Тончайшая навощенная,
различных тонов бумага  была  разрисована  цветущими  деревьями,  рыцарями
тану, скачущими на боевых  халиках.  Все  изображения  были  необыкновенно
живые, полны движения, прорисованные до  мельчайших  деталей  витязи  были
запечатлены в момент нанесения ударов... Сама  фактура  основы  напоминала
цветное стекло. Мелкие детали были выполнены  в  технике  заливки  горячим
цветным воском, светящимся при освещении картин особо направленным светом.
     - Очень приличная работа, - заметил Йош. Объясняя тот или иной сюжет,
он расхаживал по мастерской. Здесь  были  изображены  и  схватки  японских
самураев и рыцарей тану. - Мы можем  доставить  эти  гигантские  фонари  в
Нионель по частям и собрать уже на Золотом поле. Когда все будет готово  и
грани волшебного фонаря выстроятся в определенном порядке,  перед  глазами
зрителей откроются две огромные картины - одна спереди, другая сзади  -  и
более мелкие по бокам. Подсветка будет сделана изнутри  сотнями  маленьких
свечек, подвешенных в специальных  стеклянных  чашках.  Когда  развернется
весь строй, из шестидесяти - семидесяти таких фонарей,  да  еще  на  земле
шествие будет сопровождаться флейтами и барабанами, - такое  представление
запомнится надолго. -  Он  подмигнул  королю.  -  И  все  это  очень-очень
недорого.
     - Мне нравится!  -  воскликнул  Эйкен.  -  Но,  ребята,  где  же  нам
пропустить по стаканчику?
     - Что сказать рамапитекам? - спросил Раймо. - Чтобы загнали экипаж во
двор? Дальше отправимся пешком?
     - Звучит неплохо - пешком! - Король явно повеселел и тут же  мысленно
приказал одной из обезьян открыть двери на улицу.
     Они выбрались на свежий воздух.
     - Дорогу! - закричал кто-то  под  самым  ухом  короля.  -  Освободите
дорогу!
     Отряд солдат в серых торквесах, в панцирях и выглядывавших из-под них
ливреях фиолетового цвета, свидетельствующего о принадлежности  хозяина  к
Гильдии Экстрасенсов, начал сталкивать людей с проезжей части. По улице  в
окружении слуг не спеша прошествовал замечательный белый  халикотерий,  на
котором восседала скрывавшая лицо знатная дама.
     - Дорогу их сиятельству! - лающим голосом выкрикнул  распорядитель  и
грубо пихнул Эйкена в сторону. Раймо и Йоша, обладателей золотых ожерелий,
он толкать остерегся, и те незлобиво начали переругиваться с ним.
     - Ты хоть вуаль нацепи, хоть прикройся защитным экраном, от  меня  не
ускользнешь, - ворчливо заметил король. - Это Морна-Йа. Стоит  послать  ей
приглашение посетить дворец, как она  сразу  начинает  жаловаться,  что  в
городе ее одолевает мигрень, что спасу от боли нет, что от  шума  толпы  у
нее а голове начинают звонить двадцать три колокола.
     - Почему двадцать три? - удивился Йош.
     - Спроси у нее сам, - посоветовал король.
     - Послушайте, - озираясь, сказал Раймо, - а ведь все  это  напоминает
сцену из какого-то фильма. Словно здесь какое-то действие разыгрывается.
     - "Мальтийский сокол", - подсказал случайно  подвернувшийся  прохожий
без торквеса. - По классификации - Д-2, черно-белый, но  до  сих  пор  дух
захватывает.
     Метрах в тридцати Эйкен  заметил  в  толпе  знакомого  мороженщика  с
тележкой, рядом покупателя - странного, очень высокого  мужчину  с  седыми
курчавыми волосами, подсказавшего название фильма. На  нем  были  брюки  и
выгоревшая рубашка, плотно обтягивающая плечи, словно бы он  позаимствовал
ее у своего более  субтильного  дружка.  Он  заплатил  за  мороженое  и  с
блаженным видом откусил  небольшой  кусочек;  наслаждаясь,  закрыл  глаза,
потом открыл их, глянул по сторонам и, встретив изумленный взгляд  Эйкена,
по-приятельски кивнул ему, затем растворился в толпе.
     - Боже мои! - прошептал король.
     - Шеф, -  Йош  тронул  его  за  рукав,  -  все  в  порядке?  Кто  вам
повстречался?..
     Эйкен с трудом перевел дух, затем снял сомбреро, бросил  под  ноги  и
принялся топтать ногами.
     - Эйк! Что за черт?! - выпалил Раймо.
     - Так мы идем в "Русалку" или нет? - сквозь  зубы  спросил  Эйкен.  -
Спасу нет, как выпить хочется! - И он, не обращая внимания  на  спутников,
быстро зашагал в  сторону  таверны,  а  те,  недоуменно  переглянувшись  и
покачав головами, поспешили вслед за королем.


     - Как долго, - спросила Элизабет, - вы собираетесь оставаться здесь?
     - Часов пять. Думаю, нам пора бы начинать. - Марк Ремилард подошел  к
кроватке и осмотрел спящего ребенка. - Для начала следует  проверить,  как
он будет реагировать на  резкое  увеличение  интенсивности  психолечебного
воздействия.  В  следующий  раз  я  постараюсь  пробыть  здесь   подольше.
Сегодняшним вечером, - он, словно вспомнив о чем-то, загадочно  улыбнулся,
- мне, прежде чем попасть на  Черную  Скалу,  пришлось  завернуть  в  одно
небезынтересное местечко. Ваша Многоцветная  Земля  -  любопытный,  должен
заметить, уголок. Я бы с радостью поделился с вами своими впечатлениями...
     Элизабет неприязненно оглядела Марка, его мокрый комбинезон в обтяжку
с нашитыми бляхами, потом, заметив у него над  бровями  ровные,  пунктиром
брошенные маленькие ранки, спросила:
     - Вам что, досталось в том небезынтересном местечке? У вас  кровь  на
лбу.
     Он легкомысленно взмахнул рукой.
     - Это от игольчатых зондов  церебрального  генератора,  что-то  вроде
комариных укусов...  Все  заживет  через  несколько  минут.  Вам,  Великий
Магистр, когда-нибудь приходилось в своем  времени  работать  с  подобными
устройствами?
     - Они запрещены. Считается, что их мощь вызывает нездоровый  азарт  у
операторов.
     Марк рассмеялся.
     Элизабет еще раз, искоса взглянув на него, настойчиво предложила:
     -  Может,  вы  хотите  переодеться?  Что  за  радость  разгуливать  в
мокром!..
     - О, вы очень деликатны. Я тоже считаю, что  мне  надо  было  стащить
что-нибудь из одежды во время предыдущей остановки.
     Элизабет небрежно спросила:
     - А что же вы ничего не прихватили с собой из дома?
     - К сожалению, во время d-перехода я  пока  не  могу  нести  с  собой
полезный груз, но мы работаем над этим.
     Не поднимая  на  него  глаз,  Элизабет  подошла  к  двери  детской  и
распахнула ее. В коридоре на скамеечке сидел пожилой монах  и  невозмутимо
читал молитвы.
     - Брат Анатолий, - позвала его женщина, - позвольте, я представлю вам
Марка Ремиларда.
     Анатолий Северинович поднялся, закрыл молитвенник и кивнул гостю. Тот
в ответ слегка поклонился.
     - Нашему посетителю хотелось бы переодеться. Может, вы  поделитесь  с
ним чем-нибудь  из  своего  гардероба.  Мы  здесь...  собираемся  полечить
Брендана более интенсивными методами.
     Все происходящее забавляло Марка. Он улыбнулся.
     - Похвальная предусмотрительность. Великий Магистр.
     Элизабет поджала губы и, ни слова не  говоря,  вернулась  в  детскую.
Мужчины остались одни.
     - Вы ее нервируете, - без тени враждебности заметил брат Анатолий.
     - А вы? Или демоны, как только завидят ваш  нагрудный  крест  и  нимб
святости над головой, тут же разбегаются? Вы их душите, как мух?..
     - Мне бы следовало опасаться вас, - все так же доброжелательно сказал
монах, - но я не  в  силах  скрыть  интерес,  который  испытывал  к  вашей
персоне. Я прибыл в плиоцен за три года до восстания, когда  вы  еще  были
самым блистательным Великим Магистром и тужились помочь землянам ошеломить
ничего не подозревавших экзотикой, членов Консилиума. Да, их  успехи  были
далеки от наших - именно это подвигло вас на замысел, подчинить  Галактику
Земле? - Он не стал ждать ответа и тут же продолжил:  -  Помню,  тогда  вы
считались  настоящим  героем  -  одна  концепция  "ментального   человека"
дорогого стоила.
     -  А  теперь  я  кто,  по-вашему?  -  с  преувеличенной   любезностью
поинтересовался Марк.
     - М-да, фигура у вас, стало быть, моих размеров. Если я предложу  мой
греховный штатский  шелковый  халат  для  купания  и  рабочие  брюки,  вас
устроит? К следующему визиту я приготовлю ассортимент побогаче. Как насчет
фрака и накрахмаленной манишки? Или вы предпочитаете одеяние, напоминающее
колдовской балахон Фауста?
     - Я доверяюсь вашему вкусу... И выбору, брат Анатолий.
     Невидимая рука  остановила  и  сжала  францисканца  -  он  едва  смог
повернуть голову и глянуть через плечо.
     - Мы уже почти пришли. Почему бы вам не провести ментальную  проверку
там, в моей комнате. Хватать человека в коридоре,  ворошить  его  мысли  в
поисках  чего-либо  припрятанного  -  это  не   украшает   цивилизованного
человека.
     - Пусть будет по-вашему, - любезно согласился Ремилард.
     Хватка ослабла, и они двинулись дальше.
     - Чем вы занимаетесь на Черной Скале, уважаемый борец  с  сатаной?  -
спросил гость.
     - Я являюсь исповедником миссис Элизабет Орм, - иронически  улыбнулся
брат Анатолий. - Но, к сожалению, она ни  разу  не  воспользовалась  моими
услугами, правда, и отсюда меня  пока  еще  не  попросили.  Я  уже  две  с
половиной недели сижу у дверей детской с двадцати  одного  до  трех  часов
ночи. По ее, учтите, просьбе... Долго не мог понять, зачем эти бдения.  Уж
не знал, что И думать: молитвами, что ли,  она  собирается  отбиваться  от
вас?..
     Марк от души рассмеялся.
     - Через несколько минут у вас появится отличная возможность  заняться
изгнанием злых духов.
     По узкой лестнице они взобрались под самую крышу.
     - Значит, вы вдвоем собираетесь пользовать маленького  Брендана?  Как
считаете, поможет нашему малышу интенсивный курс?
     - В любом случае надо попытаться.
     Монах, запыхавшись, тронул ручку двери,  потом  повернулся  к  Марку,
следовавшему за ним.
     - Вам-то что за дело?
     Марк не ответил.
     - Решили использовать малыша в качестве подопытного кролика?
     Марк и на этот раз промолчал.
     Они наконец вошли в просторную светлую комнату. Окна располагались  с
одной  стороны  -  они  были  прорублены  в  скате  крыши.   Когда   дверь
захлопнулась, Ремилард коротко мысленно бросил:
     "Пора!"
     Брат Анатолий стиснул зубы и застыл как вкопанный. Глаза закрылись...
     - Только давайте быстрее, черт вас возьми!..
     В следующее  мгновение  он  почувствовал,  как  нежный,  чуть  теплый
мысленный щуп проник в его мозг. Зазвенело в  ушах,  огоньки  побежали  по
обоим полушариям, потом он потерял сознание. Очнувшись,  монах  обнаружил,
что по-прежнему  стоит  посредине  комнаты.  Из  ванной  доносились  звуки
брызжущей  воды,  там   кто-то   с   удовольствием   насвистывал   куплеты
Мефистофеля. Нетвердо ступая, Анатолий Северинович направился к  гардеробу
и вытащил замечательный,  алого  цвета  парчовый  халат,  старые  штаны  и
повесил их на ручку двери ванной. Затем прошел на  балкон  и  обратился  к
Всевышнему с мольбой укрепить его  дух.  Воззвать-то  он  воззвал,  однако
навязчивое видение  не  оставляло  его.  Не  помогла  и  самодисциплина...
Гефсиманский сад... Кровавый пот, выступивший на лбу...  А  что,  если  он
рискнет спросить Марка?.. Ведь все Ремиларды были католиками. Может  быть,
что-нибудь и получится? ЗНАЕТ ЛИ ЭТОТ ЧЕЛОВЕК, ЧТО ТАКОЕ ГРЕХ?
     -  Что  греховного  в  бунте  угнетенных  против  своих  угнетателей,
Анатолий Северинович? - раздался голос за спиной, потом Ремилард  мысленно
сказал:
     "Это не грех, а неудача. Даже если после нашего исчезновения  -  если
хотите, бегства - войска восставших потерпели поражение, все равно попытка
- уже сама по себе награда. Право на дерзость само по себе великая честь".
     Монах  вернулся  в  комнату  и  лицом  к  лицу  столкнулся  с  бывшим
претендентом на мировое господство, причесывающим гребешком сырые волосы.
     - Вот что любопытно, - продолжал Марк. - Сорок два года вы состоите в
святом ордене и на поисках греховного собаку съели. Ну, а  об  ангелах  вы
что-нибудь слышали? Как у вас  насчет  проблемы  ангелизма?..  Они  теперь
чрезвычайная редкость - я имею в виду  специалистов  по  этой  теме.  Вас,
знатоков греха, хоть пруд пруди, а вот кто  может  пролепетать  что-нибудь
внятное об ангелах?
     Брат  Анатолий  посмотрел  на  сеточку  шрамов,  избороздивших  грудь
покорителя Галактики.
     - А это, значит, еще одна награда  за  участие  в  таком  грандиозном
мероприятии, как вселенский бунт?
     -  Нет,  всего  лишь  печальные  следы,  оставшиеся   после   некоего
несчастного  случая.  Через  несколько  месяцев  они  исчезнут.  Мое  тело
самоомолаживается.
     - Значит, никакие нападки врагов вам не страшны.  М-да,  это,  должно
быть, самый ужасный способ обеспечения своей безопасности Впрочем,  как  и
бесконечное одиночество в пути. Тоже несладкая штука, не правда ли?  Одним
словом, если во мне возникнет нужда, я буду поблизости. Я Элизабет  сказал
об этом и вам говорю.
     Марк пожал плечами.
     -  Послушайте,  Анатолий  Северинович.  Я  нашел,  что  вы  добрый  и
порядочный человек. Вот вам мой совет: не суйте нос в чужие дела.
     - Только не говорите, пожалуйста, - повысил голос  монах,  -  что  вы
зашли так далеко, что способны погубить старого больного  человека  только
за то, что он молится о спасении вашей души.
     - Молитесь лучше за  спасение  души  Элизабет.  Я  в  вашем  духовном
наставничестве не нуждаюсь.  А  теперь  пора  в  детскую.  -  Марк  первым
направился к двери, Анатолий Северинович двинулся вслед за ним  и  уже  на
ходу заметил:
     - Не надо трясти яйцами, сынок. Твой брат Джек никогда бы не позволил
себе разговаривать со священником в подобном тоне.
     Марк долго молчал - не спеша спустился по лестнице, свернул в коридор
и уже здесь, в тусклом полумраке, тихо, едва слышно сказал:
     - Для человека, покинувшего наше время еще до того,  как  о  Джеке...
пошла дурная молва, вы слишком хорошо осведомлены, о чем и как он думал.
     - Об этом говорили  и  мои  прихожане,  -  ответил  монах.  -  Вы  бы
удивились, узнав, как похожи люди, решившие бежать в плиоцен. А  может,  и
не удивитесь... Я знаю о тебе куда больше, чем ты мог бы откопать  в  моей
памяти  даже  с  помощью  своей  блядской  силы,  сынок.  -  Он  ободряюще
улыбнулся, заметив, что Марк обернулся и с изумлением посмотрел на него. -
Например, об одиночестве. Не по этой ли причине  ты  зачастил  к  нам,  на
Черную Скалу? Надеешься обрести здесь соратника-метапсиха, который отнесся
бы к тебе как к человеку, а не как к падшему ангелу?
     - Вопрос, конечно, интересный, - сказал Марк Ремилард.  -  Давайте-ка
оба попытаемся отыскать ответ. - Он довольно засмеялся.



                                    3

     Хвала тебе, великая Тэ, лучшего года даже и не припомнить!
     Что за слизни! Ягодки, а не слизни!..  Упитанные,  медового  цвета  с
серыми пятнышками, каждый размером с банан - как раз такие, каких разводят
первобытные в долине  Вар-Меска.  Сочные,  питательные...  Каждое  корытце
битком набито - так и прут  на  пиво.  Да  и  пивко  на  зависть,  хоть  и
выдохлось, а хмельной запах на сто верст разносится. Как тут в  корыто  не
бухнуться, и сколько их ни ставь, все будут полны. Ах вы, мои жирненькие -
напились пивка, теперь бай-бай? И смерть вам легкая досталась, себе  такой
желаю.
     Да-а, смерть... Где-то она ходит, голубушка?..
     Пожилой мирный карлик по  имени  Партсунигали  Спиклбели  выпрямился,
отер пот со лба, глянул в чистое небо. Потом бросил  взгляд  на  сумрачный
влажный лес - в прогалах между деревьями виднелись белоснежные, искрящиеся
шапки гор. Да, повезло  в  этом  году.  Большой  урожай  на  слизней,  все
ловушки-корытца полны. И на засолку, и под  маринад  хватит,  достанет  ли
бочонков? Соленые слизни - это такая вкуснятина!  Нынче  и  на  всю  семью
хватит, и на продажу останется. Когда ударит  зима  да  прометет  снежными
бурями все долины в округе и дальше, в Западном Фамореле, сколько найдется
охотников  отведать  такую  еду.  Только  выложи  товар,  сразу  сбегутся.
Глядишь, и к столу их величеств короля Шарна и королевы Айфы попадут.  Что
тогда скажут их величества? Да ничего не скажут - набросятся на лакомство,
а потом еще и пальчики свои королевские изволят облизать. Хорошо!..
     Партсунигали даже зажмурился от удовольствия. Он-то домосед,  но  как
приятно помечтать о том,  что  засоленные  им  слизни  будут  вращаться  в
высоких правительственных кругах. И учтите - достойно вращаться!..
     Мурлыча под нос веселую песенку, он перебросил  в  заплечный  кожаный
мешок последнего слизненка, потом выплеснул остатки пива, налил свежего  и
осторожно прикрыл установленное на мшистом пеньке к