ни устремил  безмятежный  взгляд  на
море, - Политические маневры и интриги теперь позади. Поль  сделал  свой
благороднейший высокопринципиальный жест...
   - Черт побери, папа! - крикнул Поль.
   -  ...а  Анн  свой,  -  невозмутимо  продолжал  Дени.  -  Приверженцы
Содружества показали себя  во  всем  блеске  перед  средствами  массовой
информации, как  и  сторонники  человечества,  отстаивающие  свое  право
рожать детей без контроля извне. И теперь все сводится к очень  простому
вопросу: должны  ли  два  безобидных  благонамеренных  человека  понести
суровое наказание за то, что спасли жизнь сверходаренному младенцу.
   - Поль... ты тоже считаешь, что Дирижер их помилует? - спросила Шери.
   - Да, - ответил Первый Магнат, не поднимая глаз. Наступило молчание.
   Внезапно Тереза сказала:
   - Меня пригласили спеть Турандот на открытии сезона в "Метрополитен".
Кумико Минотани отказалась от ангажемента. Я думаю согласиться.
   - Господи! - простонал Поль. - Тебя только это и интересует?
   - Ты думаешь, тебе это по силам, дорогая?  -  заботливо  осведомилась
Люсиль у невестки.
   - Партия не столько колоратурная, сколько лирико-драматическая  и  не
очень сложная, если не считать нагонки децибелов в финале. Конечно, я не
выступала уже давно. Но  физически  у  меня  теперь  все  в  порядке.  А
изгнание на Обезьянье озеро даже пошло мне на пользу. Я упражнялась  как
безумная, голос звучит, и к концу месяца, думаю, я буду вполне готова.
   - Чудесно! - сказала Аврелия. - Мы все приедем в Нью-Йорк на премьеру
тебя поддержать.
   - Я буду так рада! - Тереза смотрела на Поля, но  он  по-прежнему  не
отрывал взгляда от пола веранды. Шери тактично сменила тему, и  они  еще
полчаса болтали о  том  о  сем.  Потом  Поль  ушел,  заявив,  что  хочет
выкупаться, пока солнце еще высоко.
   Тереза вздохнула:
   - Он даже не спросил про Джека.
   - На него столько свалилось,  -  сказал  Дени.  -  Отказ  Директората
означает новую свистопляску средств массовой информации.
   - Ну, конечно, Поль внимательно следит за тем, как  малыш  растет,  -
мягко сказала Аврелия. - Как и мы все. Мы всегда молимся  за  маленького
Джека.
   - И выглядит он прекрасно, - добавила Шери. - Пока он был тут, мне не
хотелось спрашивать, но как продвигается терапия?
   - Колетт очень обнадежена, - ответила Люсиль. - Три  леталя  вычищены
из одиннадцатой хромосомы. И  семь-восемь  других  дефектных  ферментных
генов как будто поддаются лечению.
   - И его организм по-прежнему никак не страдает от  активных  леталей,
которые еще остаются, - добавила Тереза. - Его  сознание  справляется  с
ними, я знаю.
   -  Вполне  возможно.  -  Дени  кивнул.  -  Джек  во  всех  отношениях
эстраординарен. Марти Даламбер сказал мне, что в  четыре-пять  лет  мозг
Джека, если он  будет  развиваться  так  же  стремительно,  как  теперь,
достигнет  полной  зрелости.  Естественно,  это  соответствует  быстрому
развитию сознания во внутриутробном периоде.
   - Но у него нет комплекса бессмертия, - тихо сказала Люсиль. - Колетт
не находит этому объяснения.
   - Мутация, - высказал предположение Дени. -  Жаль,  конечно,  но  ДНК
малыша анормальна и в других отношениях.
   Тереза засмеялась, встала и направилась к внутренней двери.
   - Это не важно! Регенванна  продлевает  нашу  жизнь  на  столько,  на
сколько мы того  хотим.  -  Она  весело  тряхнула  распущенными  темными
волосами. - Пожалуй, я тоже искупаюсь! - И она скрылась за дверью.
   - Такая милая мужественная женщина! - произнесла Шери с  восхищением.
- Просто не понимаю, откуда у нее берутся силы. Ах, если бы...
   Она не договорила, но все взгляды устремились на  пляжную  тропу,  по
которой с полотенцем через плечо шел к морю Поль Ремилард. Шел  -  и  ни
разу не оглянулся.

***

   Марк с Джеком некоторое время обсуждали особенности полета  бумеранга
в сравнении с  легко  анализируемой  траекторией  полета  мяча,  которым
перебрасывались некоторые их кузены. Затем, когда радости простой физики
приелись, Джек потребовал сведений о жизненном цикле американских омаров
и голубых крабов, которых он разглядывал с  помощью  ультразрения,  пока
они пеклись в глубине ямы. Марк ответил, что понятия не  имеет  о  жизни
ракообразных, а также и о происхождении картошки и  гибридной  кукурузы,
которые пеклись вместе с ними.
   - Знаю только, - сказал он, - что  это  редкая  вкуснятина,  особенно
если добавить масла и соли.
   Джек заявил: "Мне хочется попробовать".
   - Где тебе, головастик! Для этого нужен полный набор зубов, а у  тебя
их только четыре.
   По-моему,  крахмальная  субстанция  картофеля  вполне  отвечает  моим
ограниченным жевательным способностям. Особенно с маслом.
   Марк засмеялся:
   - Что ж, проверим, если мама разрешит.
   Сознание Джека умолкло. Он что-то обдумывал. Марк хотел знать что, но
понимал: пробраться внутрь он не сумеет. Малыш экранировал так, как  ему
и не снилось, герметизировался похлеще лилмика. Они отошли  от  дома  по
пляжу на полкилометра и теперь устроились у подножия песчаного  холмика,
поросшего  песколюбом  и  колючим  кустарником.  Братца  Марк  прислонил
спинкой к холмику, так, чтобы он мог смотреть на море, а сам  улегся  на
спину, лениво поглядывая на облачка и проверяя, может ли он изменить  их
форму, пустив в ход метасозидательную способность. И вдруг:
   Марко?
   - А?
   Объясни, пожалуйста, почему физиологическая реакция кузины Адриены на
твой поцелуй так резко отличается от моей на мамины?
   Марк привскочил, взметнув фонтан песка.
   - Что-о?! Подглядываешь, чертенок? Шпионишь за нами?
   Джек удивленно ойкнул. Марк упал на колени и грозил ему  указательным
пальцем у самого его носа.
   - Никогда больше этого не делай, слышишь? Это  пакость.  Вторжение  в
личностное. Операнты так  никогда  не  делают,  разве  что  какие-нибудь
дерьмовые извращенцы!
   А! Как нельзя смотреть на Grandpere и Grandmere в кровати,  когда  мы
гостим у них?
   - Да.
   Я не знал, что поцелуи иногда классифицируются  как  сексуальный  род
деятельности.
   - Иногда. Так что будь осторожнее.
   Буду.  Прости,  что  я  тебя  рассердил.  Я  хочу  быть   воспитанным
человеком.
   - Ладно, ладно, - пробормотал Марк. Он встал и  угрюмо  уставился  на
море. Его бороздило несколько катеров, а в гавань Рая входила  красавица
шхуна, которой он прежде здесь не видел.
   Джек сказал: "Понимаешь, меня сбил с толку сильнейший разряд  нервной
энергии в теле кузины Адриены, когда..."
   - Заткнешься ты? Я не хочу этого обсуждать!
   Понимаешь, она умерла.
   Марк медленно обернулся,  потом  встал  на  колени  рядом  с  крошкой
братом.
   - Она... она - что?!
   Умерла. Кузина Адриена. И  я  подумал,  вдруг  семь  последовательных
разрядов энергии из ее тела перед самым концом ее жизни как-то связаны с
более слабым разрядом после твоего поцелуя.
   - О Господи... Господи! - Марк  снова  вскочил  на  ноги  и  принялся
сканировать морской простор, нащупывая ауру Адди - Я не могу  ее  найти!
Она пропала!.. Ты говоришь, она умерла? Ты уверен? Когда это  случилось?
Она утонула? Или эта чертова акула...
   Нет. Люди говорили про акул (образ), которые все лето ели  людей,  но
это были не акулы. Я бы с  радостью  прояснил  ситуацию,  если  бы  меня
спросили. Убивала не акула, а  Гидра  (странный  смазанный  образ).  Она
поглотила жизненную энергию, высосанную из кузины Адриены, минут  восемь
назад. Пока ты смотрел на облака.
   - О чем ты говоришь? - Марк снова обернулся к  младенцу.  К  горлу  у
него  подступала  жуткая  тошнота.  -  Джек,  ты  правда  видел  Адриену
ультразрением, когда... когда она умерла?
   Не совсем.
   - А дальнировать ее тело сейчас ты можешь?
   Оно распалось, кроме зубов и костей. Они идут ко дну, и обрывки  мышц
скоро будут съедены рыбами и другими морскими животными.
   - Господи, нет! Нет! Только не Адди! Бедная старушка Адди...
   Мне тоже ее жалко, Марко. Она любила командовать,  но  со  мной  была
ласковой. Сегодня помазала мою пустышку виноградным желе. Но я никак  не
мог помешать Гидре съесть ее...
   - Что такое, черт дери, Гидра?
   Не знаю как ее определить и ясного образа тоже получить не могу.  Она
пять в одном и другое очень  странное  сознание  Фурия  поддерживает  ее
контролирует и любит. Я не уверен но думаю ты бы назвал  Гидру  и  Фурию
злом. Гидра съела энергию еще шести оперантов кроме  Адриены.  При  этом
она оставляет на теле жертвы повреждения  радиально  симметричной  формы
(образы).
   Марк подхватил брата и побежал. Еще никогда он так быстро  не  бегал;
он бежал и кричал на персональной волне отца:
   Папа! Папаплывинаберегплывинаберег ПЛЫВИ ПЛЫВИ...
   Поль Ремилард вынырнул, отбросил с глаз мокрые  волосы  и  увидел  на
берегу двух своих сыновей. Младенец был спокоен, а подросток - вне  себя
от волнения. Оба непроницаемо заэкранировались.
   Сердясь и одновременно чего-то опасаясь, Поль поплыл к берегу, сильно
и ровно работая руками.

31

ИЗ МЕМУАРОВ РОГАТЬЕНА РЕМИЛАРДА

   Трагическое исчезновение Адриены Ремилард было  официально  объяснено
нападением акулы, последним в это лето. Даже ее мать Шери узнала  правду
лишь много лет спустя. Ничего не знала ни Тереза,  ни  другие  жены,  ни
дети. Не говоря уж о въедливом человеческом Магистрате. Поль решил,  что
сам займется расследованием преступлений чудовища по имени Гидра. Он был
уверен,  что  чудовище  каким-то  образом  связано   с   Ремилардами   и
представляет смертельную угрозу  не  только  для  них,  но  и  для  всей
Конфедерации Землян на протяжении испытательного срока.
   Волей-неволей Марк и крошка Джек оказались в  самом  центре  событий.
Только Марк сумел добиться, чтобы Джек разрешил сканировать его  память.
Открыть ее отцу ребенок отказался наотрез. Только Марку он доверил право
рыться у него в мозгу, и Марк транслировал потрясенному Полю изображение
чудовища по имени  Гидра  и  семь  чакр,  оставшихся  после  высасывания
жизненной силы, которые Джек успел заметить на трупе Адриены за  секунду
до того, как ее тело было раздроблено и сброшено в морскую пучину.
   И тогда Поль доверился Дени, поскольку никто,  кроме  Дени,  не  знал
Виктора так близко. Они вдвоем попросили Марка выяснить, нет ли у  Джека
еще каких-либо конкретных сведений  о  существе  по  имени  Гидра.  Марк
показал им загадочный упятеренный образ, который ассоциировался у  Джека
с  убийцей,  -  образ,  не  напоминавший  ни  одну  жизненную  форму   в
исследованной  Галактике.  Ни  одно  существо  не  обладало  упятеренным
сознанием. Но Поль хорошо  помнил  загадочную  мысль,  которую  Маргарет
Стрейхорн успела дальнировать Дэвиду Макгрегору перед смертью: "Пятеро!"
Теперь было ясно, что Маргарет, и Бретт  Макаллистер,  и  другие  четыре
жертвы несуществующих акул - все стали добычей Гидры.
   Гидры, которая убивала,  как  убивал  Виктор  Ремилард,  но  не  была
Виктором.
   И что Гидра - это нечто упятеренное,  может  быть,  метаконцерт  пяти
сознаний, может быть, одно больное сознание,  которое  каким-то  образом
разделялось на пять самостоятельных личностей.
   Полю и Дени удалось убедить Джека  тщательно  скрывать  свои  опасные
сведения. И еще они как  могли  тактичнее  внушили  ему,  чтобы  он  был
настороже и немедленно  сообщил  им  или  Марку,  если  уловит  малейшие
признаки  присутствия  Гидры.  Они  убедили  и  Марка   хранить   тайну,
растолковав, насколько опасно для него, для Джека и для остальных членов
семьи, а то и для всего человечества, если экзотики Консилиума  прознают
про убийства, совершаемые Гидрой. Марк обещал молчать.
   Но, едва вернувшись  в  Хановер,  он  кинулся  ко  мне  в  магазин  и
рассказал все.

***

   Так я впервые услышал про штучки Гидры - ведь  точные  обстоятельства
гибели  Бретта  Макаллистера  скрывались,  как  и  серьезные  подозрения
Магистрата  и  семьи  об  истинной  подоплеке  "самоубийства"   Маргарет
Стрейхорн. Я просто окаменел от ужаса, пока Марк  излагал  мне  то,  что
услышал от Поля о первых двух смертях, а затем  подробности  трагедии  в
День Труда, которая, возможно, была связана с гибелью четырех оперантов,
якобы ставших жертвами акул.
   - Сколько дерьма! - простонал я, когда мальчик наконец замолчал. -  И
единственный  свидетель  смерти  бедняжки   Адриены   -   восьмимесячный
вундеркинд! Неудивительно, что Поль с Дени хотят все скрыть.  Ты  только
представь, что Ти-Жана сканируют судебные аналитики!
   - У них ничего не вышло бы, -  отмахнулся  Марк.  -  Сознание  малыша
непробиваемо. Даже мне он не разрешил там покопаться.  Просто  прокрутил
воспоминания, а я перетранслировал  их  папе  и  Grandpere  -  чуть-чуть
отредактировав.
   - Э? - Во мне сразу вспыхнули подозрения.
   Мальчик сидел  на  табуретке  в  захламленной  задней  комнатушке  за
магазином и почесывал под подбородком моего кота Марселя.  Лицо  у  него
было угрюмым.
   - На пляже Джек сказал одну страшную вещь. И... и у меня  не  хватило
духа сообщить папе или Grandpere... A вдруг...
   - Что - вдруг, Господи Боже ты мой! О чем ты говоришь? Если не хочешь
приоткрыть сознание пошире, чтобы  прояснить  свои  чертовы  мысли,  так
объясни словесно!
   - Узнать про эту Гидру  было  достаточно  скверно.  Но  это  чудовище
действует не одно. Джек сказал, что Гидру "поддерживает, контролирует  и
любит" - его мысли дословно! - еще одно сознание, отдельное  от  нее.  Я
разглядел слабенький образ второго чудовища -  все,  что  сумел  уловить
Джек, и оно совсем иное, чем Гидра. Гидра не человек. А  то,  другое,  -
да. И более того: оно показалось мне смутно знакомым.
   - Non de dieu!  Это второе - Виктор?
   - Я тоже так подумал. И  проиграл  мои  детские  воспоминания  о  той
Страстной Пятнице двенадцать лет назад -  проверил,  нет  ли  среди  них
чего-нибудь о дяде Вике. Никаких следов образа, который  можно  было  бы
идентифицировать с ним. Но осталась слабая тень кого-то очень страшного.
Моя детская способность самосохранения почти изгладила это воспоминание,
потому что оно сильно травмировало мое детское сознание. Но  все-таки  я
уловил этот мнемонический проблеск. Меня тогда  напугал  человек,  в  то
время мне неизвестный. Но я чем хочешь поклянусь, что  жуткая  личность,
нащупывавшая психоконтакт со  мной  в  момент  смерти  дяди  Виктора,  и
существо, поддерживающее Гидру, - одно и то же.
   - Но кто этот... этот контролер, ты не знаешь?
   - Ни малейшего понятия не имею. Джек назвал его Фурией.
   - О Господи!  -  прошептал  я,  выбрался  из  кресла,  выдвинул  ящик
картотеки,  вытащил  припрятанную  там  бутылку  виски   и   на   глазах
растерявшегося Марка сделал пару  хороших  глотков.  А  потом  плюхнулся
назад в кресло, да так, что Марсель на метр взвился в воздух. А я сидел,
выпучив глаза от ужаса, весь в холодном липком поту, потому  что  и  мои
собственные двенадцатилетние воспоминания вырвались из тайника,  куда  я
их загнал.
   Фурия!
   ... Я отказался присоединиться к  метаконцерту,  который  организовал
Дени, и спрятался где-то среди метарешеток снаружи. И увидел ЭТО.
   - Кто ты? - спросил я.
   И оно ответило: "Я - Фурия".
   - Откуда ты пришла? - спросил я.
   Я из небытия. Это было неизбежно.
   - Что тебе нужно?
   И оно ответило: "Вы все!"
   Марк сказал с ледяным спокойствием:
   - Это кто-то из них. Один из членов семьи,  собравшихся  у  смертного
ложа дяди Вика. В момент смерти он каким-то образом... Я не знаю, что он
сделал. Заразил? Слился? Принудил? Передал свое извращенное честолюбие?
   - Но это же невозможно! - крикнул я.
   Марк словно не заметил и продолжал размышлять вслух:
   - Вот почему мое подсознание помешало мне рассказать папе про  Фурию.
Ведь Фурией может быть любой из них!.. Нет, погоди! Не жены и уж конечно
не бедный дядя Бретт. Фурия - кто-то из Ремилардов. Может быть, даже сам
папа - возможно, отцепившаяся часть его личности, о которой он  даже  не
подозревает.
   - Ну а дерьмовая Гидра тогда кто? - просипел я. - Другой член  семьи.
Пятеро их?
   Марк нахмурился, покачал головой.
   Я глотнул еще виски, чтобы унять дрожь. Не помогало. Однако  огненная
вода, видимо, подбодрила мои парализованные мозговые  синапсы,  так  как
меня осенила блестящая мысль.
   - Только не Адриен!
   Марк уставился на меня с недоумением.
   - Твой дядя Адриен. Он был здесь, на Земле, когда Маргарет  Стрейхорн
погибла на Орбе, из чего следует,  что  он  не  Фурия  и  не  Гидра!  Он
единственный член Династии, задержавшийся тут. Все остальные  находились
в Консилиум Орбе, когда Маргарет... И твоя тетя  Анн  тоже  исключается!
Когда на Маргарет напали в канун Дня Всех Святых, вы с ней  уже  улетели
на Орб.
   Он посмотрел на меня с сомнением.
   - Ты считаешь, что Фурия и Гидра неразлучны. По-моему,  это  ниоткуда
не следует.
   Я был обескуражен.
   - Может быть. Но получается логично. Адриен обожал дочь  и  после  ее
смерти не может прийти в себя. И Анн... черт! Кто угодно  из  них  может
быть Фурией! Даже ты. - Я опять поднес бутылку ко рту.
   Но Марк принудил мою руку остановиться. И поставить  виски  на  стол.
Мальчик подошел ко мне вплотную, зажал мою вспотевшую голову в ладонях и
уставился мне в глаза.
   Принуждение.  Он  меня  полностью  обработал.  Где  уж   было   моему
психоэкранчику задержать его! И на одно мгновение он  показал  мне,  что
находилось за его собственным экраном. Показал мне, кто он. И отчеканил:
   "Я - НЕ ФУРИЯ!"
   Мое сознание безмолвно взвизгнуло от изумления. Мне  удалось  увидеть
завуалированное младенческое  сознание  Джека  -  невероятно!  Мне  были
известны грозные внутренние ресурсы Поля и  Дени.  Сознание  Марка  было
иным - более глубоким и темным, чем у отца и деда, и совсем иное, чем  у
Джека, а для меня страшнее тех троих. Но он сказал мне правду: Фурией он
не был. Я запомнил Фурию с той Страстной Пятницы, и  тут  меня  осенило,
что я сталкивался с ней еще раз. О чем совсем забыл до этой минуты.
   Фурия присутствовала, когда Джек спускался по  родовому  каналу.  Она
пыталась подчинить малыша своему контролю, когда тот еще не сделал  даже
первого вздоха.
   И тут я взвыл в голос.
   Марк завинтил принуждение как тиски.
   ДядюшкаРогиядолженсделатьпожалуйстапойми! Ты мне  необходим  и  я  не
могу допустить чтобы ты расклеился ведь доверять я могу  только  тебе  и
Джеку ЛЮБОЙ ИЗ НИХ МОЖЕТ БЫТЬ ФУРИЕЙ и мы знаем  чего  она  хочет  ФУРИЯ
ХОЧЕТ НАС ВСЕХ. Она сказала тебе это. Кто бы и что бы она ни была как бы
она ни сумела состряпать эту Гидру ОНА - НАСТОЯЩЕЕ ЧУДОВИЩЕ и только  мы
способны ее остановить!.. А  потому  ты  должен  взять  себя  в  руки  и
прекратить наконец пить!
   В принуждении Марк - Великий Магистр, но даже он не мог держать  меня
под контролем без  конца.  Чтобы  по-настоящему  воздействовать  на  мое
сознание, ему требовалось прибегнуть к другой  метаспособности,  которой
он также владел в совершенстве, - способности оздоровлять чужие сознания
или разрушать их.
   Я никогда не разрешал метапсихиатрам копаться у меня в голове. Дени и
Люсиль без конца уговаривали меня позволить метапсихическим  клиницистам
выкорчевать наиболее упрямые сорняки под моей черепной  крышкой  -  и  в
первую очередь мою склонность  злоупотреблять  алкоголем,  но  я  всегда
отбрыкивался. Я не желал, чтобы психоцелители "редактировали" те стороны
моей личности, которые не устраивали других.  Да,  я  невротик  и  люблю
выпить. Я свыкся с этим моим "я", которое как-то умудрилось и умудряется
выжить. У меня нет ни малейшего желания изменяться.  И  вот  теперь  мой
жуткий двоюродный правнук вознамерился, невзирая на мое сопротивление  и
вопли, затолкать меня в трезвость! Причем ради собственных эгоистических
побуждений... а может, и нет, может, ради  благополучия  нашей  семьи  и
Конфедерации Землян Галактического Содружества. Я завопил благим матом:
   - НЕТ! Радивсегосвятого не трожь спиртное! Введи в меня  этот  чертов
блок - и я СВИХНУСЬ я ж