ерху  на  башне  зазвонил
колокол; его невероятно громкий и низкий звук не был похож на звон,  который
когда-либо слышала Мириамель. Сам  камень  башни  содрогнулся,  и  принцесса
почувствовала, как звон отдается в ее костях. Холл,  казалось,  растаял,  на
месте залитых водой гобеленов  возникли  белые  сверкающие  стены:  повсюду,
словно светлячки, мерцали огни. Когда стон колокола смолк, видение замерцало
и исчезло.
   Пока Мириамель пыталась прийти в себя, у каменного края лестницы медленно
начал приподниматься человек, хватавшийся за свод арки  для  поддержки.  Это
был Джошуа. Его плащ скомкался, тонкая рубашка порвалась у шеи.
   - Дядя Джошуа! - Мириамель бросилась к нему. Он смотрел на нее, глаза его
были широко раскрыты. Несколько мгновений принц, казалось,  не  мог  понять,
кто перед ним.
   - Ты жива? - сказал он наконец. - Слава Богу.
   - Это обман, - крикнула она, обнимая его.  Несмотря  на  то  что  главные
опасности были еще впереди, возникшая крошечная надежда саднила, как ножевая
рана. - "Ложный посланник" - это стихи про мечи! Это был обман. Они  хотели,
чтобы мечи были здесь, хотели, чтобы мы принесли их.
   Он осторожно отстранился. На лбу у него выступили капли крови.
   - Кто хотел мечи? Я не понимаю.
   - Нас обманывали, принц Джошуа. - Бинабик вышел вперед. - Это придумывали
Прейратс и Король Бурь с большой давностью. Они имели  желание,  чтобы  мечи
приносили сюда. Я предполагаю, что они будут оказывать Королю Бурь помощь  в
каком-то очень великом волшебстве.
   - Мы не нашли Сверкающий Гвоздь, - сказала Мириамель. - Он у тебя?
   Принц покачал годовой:
   - Могила была пуста.
   - Тогда есть надежда! Он не здесь!
   Джошуа открыл рот, чтобы ответить, но громкий болезненный  стон  Камариса
остановил его.
   - О Боже, почему ты мучишь меня? - Он поднес руку к  голове,  словно  его
ударило камнем. - Этот ответ неверен!
   Лицо принца было полно заботливого участия.
   - Мы должны увести его. Каким-то образом этот меч привел его  сюда.  Пока
он еще в сознании, мы должны снова увести его прочь.
   - Но Прейратс производил какой-то  барьер  вокруг  башни,  -  возбужденно
сказал Бинабик. - Мы можем только питать надежду, что теперь....
   - Это наказание за мои грехи! - вскричал Камарис.  -  О  мой  Бог!  Здесь
слишком много тьмы, слишком много зла! Я сожалею... так сожалею...
   Джошуа сделал шаг к нему и отскочил в сторону, когда в  воздухе  сверкнул
Торн. Он отступил назад к лестнице, стараясь  держаться  между  Камарисом  и
тем, что так властно призывало его.
   - То, что начинал Прейратс, еще не имело завершения! - закричал  Бинабик.
- Меч не имеет должности ходить дальше!
   Джошуа увернулся от очередного смертоносного удара. Он держал Найдл перед
собой, но, казалось, не хотел использовать его даже  для  защиты,  опасаясь,
что может задеть старика. Дрожащая от ужаса Мириамель знала, что принц будет
убит, если не начнет сопротивляться изо всех сил.
   - Дядя Джошуа! Отбивайся! Останови его!
   Когда  Джошуа  пятился  вверх  по  широким  ступеням,  а  Камарис  достиг
основания  лестницы,  откуда-то  выскочил  Бинабик.  Он  перепрыгнул   через
неподвижные тела, лежавшие перед ступеньками,  и  бросился  в  ноги  старому
рыцарю, сбивая его с ног. Мириамель подбежала, чтобы помочь троллю, и  рядом
с ней оказался еще один человек.  Принцесса  была  потрясена,  узнав  вранна
Тиамака.
   - Держите его  за  руку,  леди  Мириамель.  -  Глаза  болотного  человека
расширились от страха, голос его дрожал, но он  уже  протягивал  руку.  -  Я
возьму другую.
   Несмотря на то что Бинабик обеими руками и ногами обхватил колени старого
рыцаря,  Камарис  уже  начал  подниматься.  Мириамель  схватила  его   руку,
попытавшуюся оторвать тролля, но та выскользнула из ее  вспотевших  ладоней.
Принцесса попыталась еще и на этот раз вцепилась  крепко.  Мгновением  позже
все четверо снова рухнули на  пол,  приземлившись  среди  разбросанных  тел.
Мириамель обнаружила, что смотрит прямо в  полуоткрытые  глаза  Изорна.  Его
ослабевшее лицо было белым, как лица норнов. Она думала,  что  закричит,  но
была слишком занята удерживанием могучей руки Камариса, чтобы думать о  сыне
Изгримнура.
   Она поймала взгляд Джошуа, стоявшего на ступенях рядом  с  ними.  Камарис
снова стал подниматься на ноги, волоча за собой атаковавших его.
   - Джошуа! - сказала она, задыхаясь. - Он... уйдет от нас...  Убей  его...
если это необходимо... но только останови!
   Принц  молча  смотрел.  Мириамель  чувствовала  чудовищную  силу  старого
рыцаря. Он стряхнет их всех через несколько секунд.
   - Убей его, Джошуа! - закричала она. Камарис  уже  наполовину  стоял,  но
Тиамак повис на руке с мечом. Грудь и живот рыцаря оставались незащищенными.
   - Что-нибудь! - Бинабик хрипел от боли, пытаясь удержать ноги Камариса. -
Проделывайте что-нибудь.
   Но Джошуа сделал только один шаг вперед.  Найдл  безвольно  висел  в  его
руке.
   Мириамель высвободила одну руку и схватилась  за  пояс  Камариса.  Сделав
это, она отпустила его руку, уперлась ногами в нижнюю ступеньку и  изо  всех
сил потянула назад. Старик покачнулся, но  Бинабик  и  Тиамак  помешали  ему
сохранить  равновесие.  Камарис  зашатался  и  упал   назад,   тяжело,   как
подрубленное дерево. Ноги Мириамели оказались  придавленными.  Когда  спустя
миг Камарис зашевелился, принцесса поняла, что у нее нет сил повторить  свой
маневр.
   - Ах, Боже, - пробормотал рыцарь, глядя в потолок.  -  Освободи  меня  от
этой песни! Я не хочу идти - но это слишком сильно  для  меня.  Я  платил  и
платил...
   Джошуа казался таким же измученным, как и Камарис. Он сделал еще один шаг
вниз и постоял, прежде чем снова попятиться назад.
   - Милостивый Бог, - сказал принц, -  милостивый  Бог.  -  Он  выпрямился,
моргая. - Держите Камариса здесь как можно дольше. Я думаю,  что  знаю,  кто
ждет наверху. - Он повернулся и поспешил прочь.
   - Вернись, Джошуа! - закричала Мириамель. - Не ходи!
   - Времени не осталось, - бросил он  через  плечо  на  ходу.  -  Я  должен
добраться до него, пока еще могу. Он ждет меня.
   Внезапно она поняла, кого он имеет в виду.
   - Нет, - прошептала принцесса.
   Камарис все еще лежал на полу, и Бинабик не отпускал ноги рыцаря.  Тиамак
был  отброшен  в  сторону.  Он  скорчился  у  основания  ступеней,   потирая
ушибленную руку и с ужасом и неприязнью глядя на Камариса.
   - Тиамак, иди за ним, - умоляюще сказала Мириамель. - Иди за моим  дядей!
Спеши! Не дай им убить друг друга!
   Глаза вранна расширились, он посмотрел на нее, потом  на  Камариса.  Лицо
его было серьезным, как у испуганного ребенка. Наконец он встал  на  ноги  и
заковылял по лестнице вслед за исчезнувшим в темноте Джошуа.
   Камарис сел:
   - Пустите меня наверх. Я не хочу приносить вам вред, кто бы вы ни были. -
Глаза его смотрели куда-то вдаль. - Он зовет меня.
   Мириамель высвободилась и, дрожа, взяла его за руку:
   - Сир Камарис, пожалуйста. Это зло зовет вас. Не ходите. Если вы отнесете
туда меч, все, за что вы сражались, будет уничтожено.
   Старый рыцарь опустил серые глаза и  посмотрел  на  нее.  Лицо  его  было
опустошено страданием.
   - Скажи ветру, чтобы он не дул, - хрипло проговорил он.  -  Скажи  грому,
чтобы он не гремел. Скажи этому проклятому мечу, чтобы он не пел и не  тащил
меня.
   На мгновение ей показалось, что его сопротивление стало не таким сильным.
   Бессловесный вопль, похожий на вой животного ужаса,  разнесся  по  холлу.
Мириамель внезапно  вспомнила  о  Кадрахе.  Она  быстро  повернулась,  чтобы
посмотреть на него, но скорчившийся у двери монах  снова  закричал,  вытянув
дрожащую руку.
   Прейратс медленно поднимался на ноги, двигаясь  неуверенно,  как  пьяный.
Стрела все еще торчала из его шеи. Гнилостное сияние исходило от раны.
   - Но он мертв! - Ее охватил ужас. - Он мертв! Милостивая  Элисия,  Матерь
Божья, я убила его!
   Со стоном священник сделал шаг вперед, потом его акульи глаза  уставились
на Мириамель. Голос его был еще более скрежещущим, как саднящая рана:
   - Ты... причинила мне боль. За это я... надолго... надолго оставлю тебя в
живых, человеческое дитя.
   - Дочь Гор! - обреченно проговорил Бинабик. Он все еще цеплялся  за  ноги
старого рыцаря. Камарис лежал, глядя в потолок, равнодушный ко всему,  кроме
зова сверху.
   Покачиваясь, священник протянул руку, схватился за черное  древко  стрелы
прямо за наконечником и сломал его. Из  раны  потекли  свежие  капли  крови.
Прейратс сделал несколько свистящих вдохов, потом взялся за оперенный  конец
и вытащил стрелу. Лицо его  исказилось  в  гримасе  боли.  Он  посмотрел  на
окровавленную стрелу, потом с презрением отбросил на пол.
   - Стрела Наккиги, - проскрежетал он. - Следовало бы знать.  Норны  делают
сильное оружие, но и его силы недостаточно.
   Кровотечение прекратилось,  и  теперь  над  отверстием  в  шее  клубилась
тоненькая струйка дыма.
   Мириамель вложила  в  лук  другую  стрелу  и  дрожащей  рукой  попыталась
направить ему в лицо черный наконечник.
   - Да пошлет... да пошлет тебя Бог в ад, Прейратс. - Она пыталась говорить
тихо, чтобы не завизжать. - Что ты сделал с моим отцом?!
   - Он наверху. - Священник внезапно засмеялся. Теперь  он  стоял  прямо  и
казался ликующе опьяненным своей властью. - Твой отец ждет. Время,  которого
ждали мы оба, наконец пришло. Хотел бы я знать, кто насладится им больше?  -
Прейратс  поднял  руку  и  согнул  пальцы.  Вокруг  руки  Мириамели   воздух
накалился, и стрела сломалась. Внезапно опустевший лук чуть не вылетел у нее
из рук. - Совсем не так приятно вытаскивать из  себя  стрелы,  чтобы  я  мог
позволить тебе целый день утыкать меня ими, девочка. - Прейратс повернулся и
посмотрел назад, на скорчившегося у стены Кадраха. Сломанная дверь за спиной
монаха, защищенная заклятием алхимика, была полна  алых  шевелящихся  теней.
Священник поманил пальцем:
   - Падреик, иди сюда.
   Кадрах испустил глубокий стон, потом встал и сделал дрожащий шаг.
   - Не делай этого! - крикнула ему Мириамель.
   - Не будь такой жестокой, - сказал Прейратс. - Он хочет подойти к  своему
господину.
   - Сопротивляйся, Кадрах!
   Священник склонил голову набок:
   - Довольно скоро я должен буду идти  выполнять  свей  обязанности.  -  Он
снова поднял руку. - Подойди сюда, Падреик.
   Монах, спотыкаясь, шел вперед. Он обливался потом и бормотал что-то  себе
под нос. Мириамель беспомощно наблюдала, как  он  рухнул  у  ног  Прейратса,
прижав лицо к камню. Дрожа, он пополз вперед и положил щеку на черный  сапог
священника.
   - Так-то лучше, - промурлыкал Прейратс. - Я рад,  что  ты  не  так  глуп,
чтобы бросать мне вызов, - рад, что ты помнишь. Я боялся, что ты забыл  меня
за время своих странствий. И где же ты все-таки был, маленький  Падреик?  Ты
оставил меня и отправился водить знакомство с изменниками, как я вижу?
   - Это ты очень большой изменник! - закричал на него Бинабик и поморщился,
когда Камарис зашевелился, пытаясь оторвать тролля от своих ног. -  Изменник
Моргенсу, моему наставнику Укекуку, изменник всем, кто обучивал тебя тайнам.
   Священник, развлекаясь, смотрел на него.
   - Укекук? Так ты был мальчиком на  побегушках  у  толстого  тролля?  Это,
конечно, прекрасно. Все мои старые друзья собрались здесь,  чтобы  разделить
со мной этот чудесный день.
   Камарис поднимался на ноги. Бинабик  попытался  ухватиться  покрепче,  но
рыцарь протянул руку вниз, без усилий оторвал тролля  и  выпрямился.  Черный
Торн был зажат у него  в  руке.  Он  сделал  несколько  медленных  шагов  по
направлению к лестнице.
   - Теперь уже скоро, - сказал Прейратс. - Зов очень силен. - Он повернулся
к Мириамели.  -  Боюсь,  нам  придется  подождать  немного,  прежде  чем  мы
продолжим нашу увлекательную беседу. Ритуал подходит к щекотливому  моменту,
и мне лучше быть там.
   Мириамель отчаянно хотела отвлечь его, чтобы не подпускать к отцу и дяде.
   - Почему ты делаешь это, Прейратс? Что ты хочешь получить?
   - Получить? Да все, в общем-то. Мудрость, какой ты, дитя, не можешь  даже
вообразить. Весь космос будет  лежать  передо  мной  обнаженным.  Мне  будут
известны  все  тайны  мироздания.  -  Он  вытянул  руки.  На  мгновение   ей
показалось,  что  священник  растет.  Ряса  его  развевалась,   клубы   пыли
разлетались по комнате. - Я буду знать  вещи,  о  которых  даже  бессмертные
могут только догадываться.
   Камарис внезапно закричал, точно его ударили  ножом,  потом,  спотыкаясь,
двинулся к широкой  лестнице.  Огромный  колокол  снова  зазвенел  откуда-то
сверху, заставляя все дрожать и качаться. Комната заколебалась перед глазами
Мириамели; пламя лизало стены, потом  эхо  звона  затихло,  и  огонь  исчез.
Голова Мириамели кружилась, но Прейратс оставался бесстрастным.
   - Это значит, что час настал, - сказал он. - Вы надеялись задержать меня,
пока Джошуа борется со своим братом. - Священник покачал безволосой головой.
- Твой дядя скорее унесет этот замок на плечах, чем остановит то, что должно
произойти. И ты тоже. Я надеюсь, что найду тебя, когда все будет  закончено,
маленькая Мириамель. Я точно не знаю, что  именно  сохранится,  но  было  бы
позором потерять тебя. - Его холодные глаза  сверкнули.  -  Ах,  сколько  мы
всего сможем сделать! И у нас будет столько времени, сколько мы  захотим,  -
вечность, если понадобится.
   Мириамель почувствовала, что сердце ее сжимает ледяная рука.
   - Но у тебя же ничего не вышло! - закричала она на него. -  Другого  меча
здесь нет! У тебя ничего не вышло, Прейратс!
   Он насмешливо улыбнулся:
   - Не вышло?
   Она повернулась, когда  что-то  зашевелилось  на  краю  ее  поля  зрения.
Сопротивление Камариса наконец угасло, и он, шаркая, поднимался  по  первому
пролету лестницы. В считанные секунды он исчез  наверху  за  поворотом.  Она
смотрела на уходящего старика с унылой покорностью.  Они  сделали  все,  что
могли, но этого оказалось недостаточно.
   Прейратс прошел мимо Бинабика и  Мириамель,  следуя  за  старым  рыцарем,
потом остановился у основания лестницы и хлопнул себя по  шее.  Он  медленно
оглянулся на тролля, отнимающего от губ  духовую  трубку.  Прейратс  вытащил
что-то из-за уха и стал рассматривать это.
   - Яд? - спросил он. - Ты подходящий помощник для Укекука. Тот тоже всегда
медленно соображал.
   Он  бросил  стрелу  на  пол  и  раздавил  черным  сапогом.  Потом   начал
подниматься по ступеням.
   - Он не питает страха, - прошептал ошеломленный Бинабик. - Я не...  -  Он
помотал головой.
   Мириамель смотрела на красные одежды священника, пока они  не  исчезли  в
темноте. Тогда она перевела  взгляд  на  изломанные  тела  Изорна  и  других
солдат. Пламя ее ярости,  почти  погашенное  страхом,  внезапно  разгорелось
снова.
   - Мой отец там, наверху.
   На полу подле них, уткнув лицо в рукав рясы, рыдал Кадрах. ***
   Тиамак поспешно шел по лестнице.
   Все наши расчеты, все наши хитроумные планы, наши  надежды,  горевал  он,
все напрасно. Мы глупцы, глупцы!
   Он карабкался вверх, не обращая внимания на боль, которую приносил каждый
шаг, стараясь не отставать от Джошуа, который двигался в темноте перед  ним,
словно легкая серая тень. Во рту у Тиамака пересохло: что-то ждало  в  конце
подъема.
   Смерть, подумал он. Смерть, притаившаяся, как гант на верхушке дерева.
   Откуда-то сверху снова прогремел колокол. Грохочущий звон встряхнул  его,
как  сердитый  отец  может  встряхнуть  ребенка.  Снова  перед  его  глазами
вспыхнуло пламя. Казалось, что  сама  сущность  вещей  разорвана  на  части.
Казалось, что прошло мучительно много времени, прежде чем  он  снова  увидел
перед собой ступени  и  заставил  свои  неуклюжие,  полубесчувственные  ноги
делать то, чего он от них хотел.
   Башня... она оживала? Когда все остальное должно было погибнуть?
   Почему она послала меня? Что я могу сделать? Тот, Кто Всегда  Ступает  По
Песку, я так боюсь!
   Принц Джошуа снова ушел вперед, потом и вовсе исчез из  виду,  но  хромой
вранн продолжал подъем. Быстрый взгляд в окно дал  ему  возможность  увидеть
бурлящий хаос битвы  на  незнакомой  земле.  Звезда  завоевателя  сияла  над
головой, как покрасневший от ярости глаз. Снег сыпался с багрового неба,  но
Тиамак различал смутные фигуры людей, кишащих на  стенах,  небольшие  стычки
под ними и общее сражение, развернувшееся на открытой земле за  стенами.  На
мгновение Тиамак ощутил вспыхнувшую надежду, что герцог Изгримнур  и  войска
Джошуа смогут пробиться внутрь, но потом вспомнил о защитном  заклятии,  про
которое  говорил  Бинабик.  Ни  Изгримнур,  ни  кто-либо  другой  не  смогут
вмешаться в то, что должно здесь произойти.
   Все перепуталось. Что именно имели в виду Мириамель и  тролль,  говоря  о
мечах? Каким-то образом все это было обманом, и - что еще важнее -  Прейратс
и Элиас хотели, чтобы мечи оказалось в башне. Но почему? Что  они  задумали?
Очевидно, что какое-то отношение к этому имело появление Утук'ку под замком.
Ситхи сказали, что могут задержать  ее,  но  не  остановить.  Была  какая-то
огромная сила в Пруду Трех Глубин, и  Тиамак  не  сомневался,  что  королева
норнов намерена овладеть ею. Ситхи пытались задержать ее,  но,  по-видимому,
это им не удалось.
   Тиамак вдруг услышал совсем близко голос Джошуа. Он  остановился,  дрожа,
боясь сделать последний шаг. Ему не хотелось смотреть на то, что нашел принц
в конце лестницы.  Вранн  крепко  зажмурил  глаза  и  взмолился,  чтобы  ему
разрешили снова  проснуться  в  своем  доме  на  баньяновом  дереве,  а  все
происшедшее оказалось бы просто  дурным  сном.  Но  неутомимая  песнь  ветра
снаружи не прекратилась, и, когда он открыл глаза, его по-прежнему  окружали
бледные полированные стены Башни Зеленого ангела. Он знал, что  должен  идти
дальше, хотя каждый новый удар сердца убеждал его пуститься бежать  вниз  по
лестнице. Ноги его были слишком слабы, он не мог больше стоять  и  опустился
на камень, потом на четвереньках  преодолел  последние  несколько  ступеней.
Наконец его голова поднялась над последней ступенькой, холодный ветер ударил
в лицо.
   Тиамак обнаружил себя на просторной площадке колокольни.
   Огромные бронзовые колокола висели под сводчатым потолком,  как  ядовитые
зеленые  болотные  цветы,  и  действительно,  несмотря  на  сильный   ветер,
помещение наполнял запах гниения, который обычно идет  от  таких  цветов.  В
центре площадки темные колонны вздымалась  к  потолку,  и  со  всех  четырех
сторон огромные арочные окна были открыты бурлящему снегу  и  яростным  алым
тучам.
   Джошуа стоял в нескольких шагах от Тиамака, лицом к северному окну.  Поза
принца была скованной, словно он не знал, что делать, как  стоять.  Лицом  к
нему, прямо перед окном, на простой  деревянной  табуретке  сидел  его  брат
Элиас. На короле была темная железная  корона,  в  руках  он  держал  что-то
длинное и серое - Тиамак не мог как следует разглядеть, что  это  было.  Ему
казалось, что эта вещь похожа на меч, но он не мог сосредоточиться  на  ней,
как будто странный предмет не полностью принадлежал реальному  миру.  Король
был одет с достойной его сана пышностью, но камзол был  покрыт  пятнами,  и,
когда ветер поднимал плащ, видно было больше дыр, чем ткани.
   - Выбросить его? - медленно сказал Элиас. Его глаза все еще были опущены,
он отвечал Джошуа с видом спящего наяву человека. - Выбросить? Сейчас  я  не
могу сделать этого.
   - Во имя любви и милости Бога, Элиас, - в отчаянии проговорил  Джошуа.  -
Он убивает тебя! А сделает и еще больше! Что бы ни говорил тебе Прейратс, он
готовит только зло.
   Король поднял голову, и Тиамак, хоть он и стоял в тени лестницы за спиной
у Джошуа, не мог не отшатнуться в ужасе. Красный  свет,  льющийся  из  окон,
озарял бледное лицо короля, мышцы шевелились под кожей. Но это глаза  короля
едва не заставили вранна издать крик  ужаса.  Тусклое  сияние  было  в  них,
нечеловеческий свет, подобный холодн