Ты очень  помог  мне,
Слудиг.
   Риммерсман покачал головой:
   - Спасибо вам, принц Джошуа, но у меня есть еще одно дело к вам. Пленники
готовы к разговору, по крайней мере так сказал Фреозель.
   - Аха, -  кивнул  Джошуа.  -  И  он  без  сомнения  прав.  Лорд-констебль
грубоват, но очень умен. Вроде  нашего  старого  друга  Айнскалдира,  верно,
Слудиг?
   - Точно так, ваше высочество.  -  Слудиг,  по-видимому,  чувствовал  себя
неловко, разговаривая с принцем.  В  конце  концов  он  получил  внимание  и
доверие, которых так жаждал, заметил Саймон, но, кажется, это не сделало его
особенно счастливым.
   Джошуа положил руку Саймону на плечо.
   - Полагаю, мне придется пойти и исполнить мой долг, -  сказал  он.  -  Ты
составишь мне компанию?
   - Конечно, принц Джошуа.
   - Хорошо, - Джошуа обвел взглядом остальных. - Будьте так добры,  зайдите
ко мне после ужина. Нам многое надо обсудить.
   Когда они подошли к двери, Джошуа обнял Саймона искалеченной правой рукой
и повел его к носилкам, на которых лежал Деорнот. Саймон не мог не заметить,
что он сильно выше принца.  Прошло  много  времени  с  тех  пор,  как  он  в
последний раз стоял так близко к Джошуа, но это все равно удивило  его.  Он,
Саймон, был очень высоким - и не только для юноши, но  и  для  мужчины.  Это
была странная мысль.
   Они  остановились  перед  погребальными  носилками.   Саймон   застыл   в
почтительном молчании, но ему до смерти хотелось шевельнуться. Он чувствовал
себя немного не в своей тарелке, стоя так близко к  телу  погибшего  рыцаря.
Бледное застывшее лицо, лежавшее на каменной плите, было похоже  не  столько
на Деорнота, каким Саймон помнил его, сколько на вырезанную из мыла фигурку.
Веки и ноздри умершего были обескровлены до полупрозрачности.
   - Ты не знал его близко, Саймон, но он был лучшим из людей.
   Саймон  сглотнул.  Во  рту  у  него  пересохло.  Мертвые  были...  такими
мертвыми. И когда-нибудь такими станут Джошуа, Бинабик, Слудиг - все в Новом
Гадринсетте. Даже сам он, с отвращением понял Саймон. Что же это такое?
   - Он всегда был очень добр ко мне, ваше высочество.
   - Он не умел иначе. Он  был  самым  истинным  рыцарем  из  всех,  кого  я
когда-либо видел.
   Чем больше Джошуа говорил о Деорноте  в  последние  несколько  дней,  тем
яснее Саймон понимал, что, в сущности, никогда не знал  этого  человека.  Он
казался Саймону хорошим человеком, добрым и тихим, но уж никак  не  образцом
рыцарства, современным Камарисом, каким, видимо, считал  его  Джошуа.  -  Он
храбро умер, - это было  довольно  неудачное  выражение  соболезнования,  но
принц улыбнулся.
   - Это так. Я хотел бы, чтобы вы со Слудигом раньше добрались до него,  но
вы и так сделали все, что могли. - Лицо принца менялось быстро, как  облака,
бегущие по весеннему небу; -  Я  ни  в  чем  не  хочу  винить  вас,  Саймон.
Пожалуйста, прости меня - я стал невнимателен к словам в своем горе. Деорнот
всегда умел прервать мое самокопание. О Боже, как мне будет не хватать  его!
Теперь я думаю, что он был моим лучшим другом, хотя я и не знал этого,  пока
он не умер.
   Саймону стало еще больше не по себе,  когда  он  увидел,  как  заблестели
глаза Джошуа. Он хотел было отвернуться, но внезапно вспомнил о  ситхи  и  о
том, что сказал Стренгьярд. Может  быть  действительно  самые  великие  люди
несут груз самых тяжелых горестей? И в таком горе нет ничего постыдного!
   Саймон протянул руку и взял принца за локоть.
   - Пойдемте, Джошуа. Давайте прогуляемся. Расскажите мне о Деорноте, раз у
меня никогда не было случая получше узнать его.
   Принц наконец оторвал взгляд от алебастрового лица рыцаря.
   - Да, конечно. Мы погуляем.
   Он позволил Саймону увести себя за дверь, где буйный зимний ветер хлестал
вершину Сесуадры.

***

   - ..И он в самом деле  подошел  ко  мне  и  извинился!  -  Теперь  Джошуа
смеялся, хотя смех его был горьким. - Как будто это он  совершил  проступок.
Бедный, верный Деорнот! - Он покачал головой и вытер глаза. - Эйдон!  Почему
эта туча сожалений окружает меня, Саймон? То сам я умоляю о прощении, то те,
кто  вокруг  меня  -  не  удивительно,  что  Элиас   считал   меня   немного
придурковатым. Иноща я думаю, что он не так уж сильно ошибался.
   Саймон подавил улыбку.
   - Может быть, дело просто в том, что вы  слишком  легко  готовы  делиться
вашими мыслями с людьми, которых как следует не  знаете  -  вроде  сбежавших
поварят?
   Джошуа, прищурившись, посмотрел на него, потом рассмеялся - и на этот раз
куда веселее.
   - Может быть, ты и прав, Саймон. Люди  любят  своих  принцев  сильными  и
непреклонными, верно? - Он грустно усмехнулся. - Ах, милостивый Узирис,  был
ли когда-нибудь рожден человек, менее подходящий на роль принца, чем я? - Он
поднял голову, вглядываясь в ряды палаток. - Спаси меня Бог,  я  заблудился.
Где эта пещера с пленниками?
   - Там, - Саймон показал на серке валуны,  торчащие  перед  самым  внешний
барьером ровной площадки на вершине Сесуадры.  Они  были  едва  различимы  в
темноте на фоне продуваемых ветром стен палаточного города.  Джошуа  изменил
курс, и Саймон последовал  за  ним,  двигаясь  медленно,  чтобы  не  слишком
бередить незажившие еще раны.
   - Я зашел чересчур далеко в поле, -  сказал  Джошуа,  -  и  не  только  в
поисках пленников. Я просил тебя прийти, потому  что  у  меня  есть  к  тебе
несколько вопросов.
   - Да? - Саймон не мог не заинтересоваться. Что принц мог хотеть узнать  у
него?
   - Я хотел бы похоронить наших мертвых  на  этой  горе,  -  Джошуа  махнул
рукой, обведя ею всю травянистую вершину Сесуадры. - Ты знаешь  ситхи  лучше
всех людей, которые живут здесь, я полагаю - или по крайней мере ближе всех,
потому что Бинабик и Джулой, наверное, много читали о них. Как  ты  думаешь,
это будет позволено? Ведь это место ситхи.
   Саймон немного подумал.
   - Позволено? Я не могу себе представить, что ситхи  станут  протестовать,
если вы это  имеете  в  виду,  -  он  кисло  улыбнулся.  -  Они  пальцем  не
шевельнули, чтобы защитить Сесуадру, так что я не  думаю,  что  они  пришлют
сюда огромную армию, чтобы помешать нам похоронить погибших.
   Некоторое время они шли молча. Саймон обдумывал свою  мысль,  прежде  чем
заговорить.
   - Нет, я не думаю, что они будут возражать - хотя я никогда не посмел  бы
говорить от их имени, - добавил  он  поспешно.  -  В  конце  концов  Джирики
похоронил своего родственника Аннаи вместе с Гримриком там, на Урмсхейме.  -
Дни, проведенные на драконьей горе, казались  сейчас  такими  далекими,  как
будто  там  был  вовсе  не  он,  а  какой-то  другой  Саймон,  его   дальний
родственник. Он напряг мускулы на болезненно негнущейся руке и  вздохнул.  -
Но, как я уже сказал, я не могу говорить за ситхи. Сколько времени я  был  с
ними - месяцы? Но я никогда даже не надеялся понять их.
   Джошуа с интересом посмотрел на него.
   - Каково это было, жить с ними, Саймон? И что  это  за  город  -  Джао...
Джао...
   - Джао э-Тинукай, - Саймон немного  гордился  легкостью,  с  которой  эти
необычные звуки слетали с его языка. -  Я  бы  хотел  уметь  объяснить  это,
Джошуа. Это все равно, что попробовать объяснить сон - вы можете рассказать,
что происходило, но вам не удастся передать  свои  ощущения.  Ситхи  древний
народ, ваше высочество, очень, очень древний, но если посмотреть на них,  то
они молодые, здоровые и... красивые. - Он вспомнил сестру Джирики Адиту,  ее
прекрасные, яркие, хищные глаза, ее улыбку, полную тайного  веселья.  -  Они
имеют полное право ненавидеть людей, Джошуа, - по крайней мере, я так  думаю
- но вместо этого они, кажется, озадачены. Как мы чувствовали бы себя,  если
бы овцы вдруг обрели могущество и выгнали нас из наших городов?
   Джошуа засмеялся.
   - Овцы, Саймон? Ты хочешь сказать, что императоры Наббана,  и  Фингил  из
Риммергарда... и мой отец, если уж на то пошло, были  безобидными  лохматыми
созданиями?
   Саймон покачал головой.
   - Нет, я просто хочу сказать, что мы не такие, как  ситхи.  Они  понимают
нас не больше, чем мы их. Джирики и его бабушка Амерасу может быть не  такие
чужие нам, как некоторые другие - они действительно  обращались  со  мной  с
большой добротой и пониманием, - но остальные ситхи... -  Он  остановился  в
затруднении. - Я не знаю, как это можно объяснить.
   Джошуа добродушно посмотрел на него.
   - На что был похож город?
   - Я уже пробовал описывать его, когда вернулся. Я говорил тогда,  что  он
похож на огромный корабль и на радугу перед водопадом. Как это ни грустно, я
и сейчас не могу сказать ничего более  умного.  Он  весь  сделан  из  ткани,
натянутой между деревьями,  но  при  этом  выглядит  прочнее  всех  городов,
которые я когда-либо видел. И похоже, что его в любой момент можно сложить и
увезти в какое-нибудь другое место. - Он безнадежно рассмеялся:
   - Видите, мне все еще не хватает слов.
   - Я думаю, ты очень хорошо объяснил, Саймон. - Тонкое  лицо  принца  было
задумчивым. - Ах, как бы я хотел когда-нибудь действительно узнать ситхи!  Я
не могу понять, что заставляло моего отца так сильно  бояться  и  ненавидеть
их. Какими бесценными знаниями они, наверное, обладают!
   Они дошли до  входа  в  пещеру,  перегороженного  временной  решеткой  из
толстых, грубо выпиленных балок. Стоявший рядом стражник - один из тритингов
Хотвига - отставил в сторону кувшин с углями, над которым он  грел  руки,  и
поднял решетку, чтобы пропустить их.
   Еще  несколько  стражников  -  примерно  равное  количество  тритингов  и
эркинландеров Фреозеля - стояли внутри. Они равно почтительно приветствовали
обоих - и принца, и Саймона - к большому смущению и огорчению последнего. Из
глубины пещеры появился Фреозель, растирающий озябшие руки.
   - Ваше высочество... и сир Сеоман, -  сказал  он,  склоняя  голову.  -  Я
думаю, время  пришло.  Они  начинают  беспокоиться.  Если  мы  протянем  еще
немного, это может плохо кончиться, если вы простите мне, что я так говорю.
   - Я вполне доверяю твоему суждению, Фрсозсль, - сказал Джошуа.  -  Отведи
меня к ним.
   Внутренняя часть пещеры, находившаяся за поворотом каменного коридора  и,
таким образом, скрытая от солнца,  при  помощи  тех  же  грубых  балок  была
разделена на две камеры.
   - Они орут друг на друга через пещеру, -  Фреозель  улыбнулся,  обнаружив
отсутствие нескольких зубов. - Ругаются, похоже. Спать друг другу  по  ночам
не дают. Делают за нас нашу работу, вот что.
   Джошуа кивнул, направляясь к левой камере, потом повернулся к Саймону.
   - Ничего не говори, - сказал он твердо. - Только слушай.
   В темной пещере,  едва  освещенной  факелами,  Саймон  сначала  с  трудом
разглядел ее обитателей. В воздухе стоял резкий запах давно не мытых  тел  -
Саймон думал, что на такие мелочи он уже никогда не будет обращать внимание.
   - Я хочу говорить с вашим капитаном, -  крикнул  Джошуа.  Где-то  в  тени
произошло быстрое движение, потом к решетке  подошел  человек  в  оборванной
зеленой форме эркингарда.
   - Это я, ваше высочество, - сказал солдат.
   Джошуа оглядел его.
   - Селдвии? Это ты?
   В голосе человека явственно слышалось замешательство:
   - Я, принц Дхошуа.
   - Что ж, - Джошуа, казалось, был потрясен. - Я и представить себе не мог,
что когда-нибудь встречу тебя в таком месте!
   - Так ведь и я тоже,  ваше  высочество!  Никогда  не  думал,  что  пошлют
сражаться против вас, сир. Это позор...
   Фреозель быстро вышел вперед.
   - Да не слушайте вы его, ваше высочество! - усмехнулся он.  -  Он  и  его
дружки-убийцы все что угодно скажут, чтобы спасти свои шкуры. - Он  с  такой
силой ударил кулаком по решетке, что дерево задрожало. - Мы не  забыли,  что
вы сделали с Фальширом.
   Селдвин, в тревоге отшатнувшийся от решетки,  теперь  наклонился  вперед,
чтобы лучше видеть. Его бледное лицо,  освещенное  дрожащим  светом  факела,
было искажено страхом.
   - Никому из нас радости от этого не было. - Он повернулся к Джошуа:
   - И против вас мы не хотели идти, ваше высочество. Умоляю, поверьте нам!
   Джошуа открыл было рот, но изумленный Фреозель перебил его.
   - Наши люди этого не допустят, принц. Здесь вам не Хейхолт или Наглимунд.
Мы не верим этим деревенщинам в доспехах. Если вы оставите их в живых,  быть
беде.
   Пленники протестующе заревели, но  к  реву  примешивалась  изрядная  доля
страха.
   - Я не хочу казнить их, Фреозель, - печально сказал принц. - Они принесли
присягу моему брату. Какой у них был выбор?
   - А у кого из нас есть выбор? - огрызнулся Фреозель. -  Они  ошиблись.  У
них на руках наша кровь! Убить их, да и все. Пусть Господь  Бог  беспокоится
про всякие там выборы.
   Джошуа вздохнул.
   - Что ты скажешь, Селдвин? Почему я должен сохранить вам жизнь?
   Гвардеец на мгновение растерялся.
   - Ну... просто потому, что мы солдаты и служим нашему королю. Нет никакой
другой причины, ваше высочество! - Он с надеждой смотрел на принца.
   Джошуа кивнул Фреозелю и Саймону и отошел от частокола к  центру  пещеры,
откуда пленники не могли его расслышать.
   - Ну? - сказал он.
   Саймон покачал головой.
   - Убить их, принц Джошуа? Я не...
   Джошуа успокаивающе поднял руку.
   - Нет, нет. Конечно я не стану убивать их. - Он повернулся к улыбающемуся
фальширцу. - Фреозель работал над ними два дня. Они убеждены, что он  жаждет
их смерти и что жители Нового Гадринсетта требуют, чтобы их  повесили  перед
Домом Расставания. Мы просто хотим, чтобы у них было надлежащее настроение.
   Саймон снова был смущен; он опять ошибся.
   - Что же тогда вы собираетесь делать?
   - Наблюдай за мной.
   Простояв на середине еще некоторое время, Джошуа принял торжественный вид
и медленно  направился  к  частоколу,  у  которого  толпились  взволнованные
пленники.
   - Селдвин, - произнес принц. - Возможно, мне  еще  придется  пожалеть  об
этом, но я собираюсь оставить тебя и твоих людей в живых.
   Фреозель, нахмурившись, громко и  свирепо  фыркнул,  потом  повернулся  и
стремительно вышел  вон.  Со  стороны  пленников  послышался  громкий  вздох
облегчения.
   - Но, - Джошуа поднял палец. - Мы не будем кормить  вас  просто  так.  Вы
будете работать, чтобы заслужить свои жизни - мои люди  повесят  меня,  если
выйдет как-нибудь иначе, они и так уже будут очень недовольны моим решением.
Если же вы окажетесь достойными доверия, то вам будет позволено сражаться на
нашей стороне, когда  придет  время  спихнуть  моего  сумасшедшего  брата  с
драконьего трона.
   Селдвин обеими руками вцепился в деревянную решетку.
   - Мы будем сражаться за вас, ваше высочество. Никто другой не проявил  бы
такого милосердия в наше безумное время!
   Его товарищи нестройно закричали что-то одобрительное.
   - Очень хорошо. Я  подумаю,  как  нам  лучше  будет  сделать  это.  -  Он
сдержанно кивнул и повернулся к пленникам спиной. Саймон вновь последовал за
ним к середине пещеры.
   -  Во  имя  Спасителя,  -  сказал  Джошуа.  -  Какая  удача,   если   они
действительно будут сражаться за нас! Еще сотня  дисциплинированных  солдат!
Они могут стать только  первыми  ласточками,  когда  весть  об  их  поступке
распространится по Светлому Арду!
   Саймон улыбнулся:
   - У вас получилось очень убедительно. У Фреозеля, впрочем, тоже.
   Джошуа казался довольным.
   - Я думаю, что среди  предков  лорда-констебля  было  несколько  бродячих
актеров. Что же до меня - все принцы, знаешь ли, прирожденные лжецы. -  Лицо
его стало серьезным. - А теперь я должен разобраться с наемниками.
   - Вы ведь не сделаете им такого же предложения, правда? - спросил Саймон,
внезапно встревожившись.
   - Почему нет?
   - Потому что... потому что те, кто сражается за золото, совсем другие...
   - Все солдаты сражаются за золото, - мягко возразил Джошуа.
   - Я не это имел в виду. Вы же слышали, что сказал Селдвин. Они сражались,
потому что должны были - или, по крайней мере, думали, что должны были - это
отчасти правда. Наемники сражались, потому что Фенгбальд им платил. Вы ничем
не можете заплатить им, кроме их собственных жизней.
   - Это не малая цена, - заметил принц.
   - Да, но какой вес это будет иметь, после  того  как  они  снова  получат
оружие? Они не похожи на эркингардов, Джошуа, и  если  вы  хотите  построить
королевство, которое будет чем-то отличаться от королевства вашего брата, вы
не можете полагаться  на  таких  людей,  как  наемники,  -  он  остановился,
внезапно с ужасом обнаружив, что поучает принца. - Извините,  -  пробормотал
он. - У меня нет права так говорить.
   Джошуа наблюдал за ним, приподняв одну бровь.
   - Они не ошибаются на твой счет, юный Саймон, - медленно проговорил он. -
Под этой рыжей шевелюрой скрывается неплохая голова. - Принц положил руку на
плечо Саймону. - В любом случае я не собирался решать вопрос  с  ними,  пока
Хотвиг не сможет присоединиться ко мне.  Я  тщательно  обдумаю  то,  что  ты
сказал.
   - Я надеюсь, вы сможете простить мне  мою  прямоту,  -  смущенно  заметил
Саймон. - Вы были очень добры ко мне.
   - Я доверяю твоим суждениям, Саймон, так  же,  как  я  доверяю  суждениям
Фреозеля. Человек, который не прислушается к честному совету, просто глупец.
Впрочем, человек, слепо следующий всем получаемым им  советам,  еще  больший
глупец. - Он сжал плечо Саймона, - Пойдем, прогуляемся обратно. Расскажи мне
еще о ситхи.

***

   Странно было пользоваться зеркалом Джирики по такой прозаической причине,
как подравнивание бороды, но Слудиг сказал сегодня Саймону -  и  не  слишком
учтиво  -  что  она  выглядит  несколько  неопрятно.  Прислоненное  к  камню
зеркальце ситхи  дружелюбно  подмигивало  в  слабом  свете  послеполуденного
солнца. В воздухе висел легкий туман, так что Саймону постоянно  приходилось
вытирать  стекло  рукавом.  Незнакомый  с  искусством  стрижки   посредством
костяного ножа - он мог бы попросить острое стальное лезвие  у  Слудига,  но
тогда  риммерсман  непременно  устроился  бы  рядом,   отпуская   остроумные
замечания - Саймон немногого достиг, успев только несколько раз  порезаться,
когда перед ним появились три молодые женщины.
   Саймон видел всех трех в Новом Гадринсетте - с двумя он даже  танцевал  в
тот вечер, когда его  посвятили  в  рыцари,  а  самая  тоненькая  сшила  ему
отличную рубашку. Они казались ужасно молоденькими, несмотря на то, что  он,
по-видимому, был не более чем на год старше любой из них.  Однако  об  одной
девице, чья округлая фигура и темные кудрявые  волосы  напоминали  горничную
Эфсебу, он подумал, что она довольно привлекательна.
   - Что вы делаете, сир Сеоман? - спросила тоненькая. У  нее  были  большие
серьезные глаза, которые она испуганно  прикрывала  ресницами,  если  Саймон
слишком долго не отрывал от них взгляда.
   - Стригу бороду, - грубо ответил он.  Сир  Сеоман,  как  же!  Почему  они
позволяют себе издеваться над ним?
   - О, не надо ее отрезать, - сказала  кудрявая  девушка.  -  Она  выглядит
просто роскошно!
   - Нет,  не  надо,  -  эхом  отозвалась  ее  тоненькая  подружка.  Третья,
низенькая  девушка  с  короткими  светлыми  волосами  и  веснушчатым  лицом,
покачала головой.
   - Не надо.
   - Я просто хочу подрезать се.  -  Он  удивился  женской  глупости.  Всего
несколько дней назад люди погибали, чтобы защитить  их.  Люди,  которых  эти
девушки  скорее  всего   близко   знали.   Как   они   могут   быть   такими
легкомысленными? - Вы действительно думаете, что она выглядит... неплохо?  -
спросил он.
   - О да, - пробормотала Кудрявая, потом покраснела.  -  То  есть,  я  хочу
сказать, она заставляет вас... она заставляет мужчину казаться старше.
   - Значит ты думаешь, что мне нужно выглядеть старше, чем я есть на  самом
деле? - поинтересовался он своим самым суровым голосом.
   - Нет, - поспешно возразила она. - Просто... эта борода хорошо выглядит.
   - Говорят, вы очень храбро сражались, - вступила в разговор Тоненькая.
   Он пожал плечами.
   - Мы сражались за наш дом...