! - Рука Джона задрожала, казалось,  что  он  сейчас  поднимется  на
ноги.
   Наконец напряжение ослабло.
   - Джошуа - циник, - продолжал король уже спокойнее, - циник,  меланхолик,
безразличный к своим подданным, а  у  короля  нет  ничего  кроме  подданных,
каждый из которых потенциальный разбойник. Нет, Таузи, он  со  странностями,
мой младший, особенно с той поры... с той поры, как  он  потерял  руку.  Ах,
милосердный Эйдон, может быть, это моя вина.
   - Что ты имеешь в виду, хозяин?
   - Я должен был жениться после смерти Эбеки. Он рос в холодном  доме,  без
королевы, может быть в этом причина  странностей  мальчика.  Хотя  Элиас  не
такой.
   - Принц Элиас жесток, - пробормотал Таузер, но если король и услышал,  то
не подал виду.
   - Прекрасно, что Элиас - мой  первенец.  У  него  смелый  и  воинственный
характер. Я уверен, что будь Джошуа старшим, его права на трон не были бы  в
безопасности. - Король Джон покачал  головой  с  холодной  нежностью,  затем
неожиданно протянул руку и схватил шута за ухо, словно почтенный старик  был
ребенком пяти или шести лет.
   - Обещай мне одну вещь, Таузи...
   - Что именно, мой лорд?
   - Когда я умру - довольно скоро, надо думать: мне не пережить зимы, -  ты
приведешь принца Элиаса в эту комнату... Да, если коронация будет здесь,  ты
сделаешь это после коронации... Приведи его  сюда  и  вручи  ему  Сверкающий
Гвоздь.
   До тех пор ты будешь хранить меч у себя.  Я  боюсь  умереть,  пока  Элиас
далеко в Меремунде, а Сверкающий Гвоздь должен попасть прямо в  его  руки  с
моим благословением. Ты понял, Таузи?
   Трясущимися  руками  Престер  Джон  вложил  меч  в  узорные   ножны,   но
замешкался, развязывая узел на перевязи. Таузер опустился на  колени,  чтобы
помочь ему.
   - Какое благословение, мой лорд? - спросил он, прикусив от усердия кончик
языка.
   - Повтори ему то, что я сказал тебе. Скажи ему, что меч - это  кровь  его
сердца и продолжение его правой руки, точно так  же  как  мы  -  инструменты
Сердца и Руки Господа нашего... и скажи ему, что никакая  цель,  даже  самая
благородная, не стоит... не стоит... Впрочем нет, говори только  то,  что  я
сказал о мече.
   Повтори ему это.
   - Я скажу ему, мой король, - сказал Таузер. Он поморщился, хотя узел  был
уже развязан. - Я с радостью исполню твое желание.
   - Хорошо. - Престер Джон откинулся назад  и  закрыл  глаза.  -  Спой  мне
снова, Таузер.
   Таузер запел. Пыльные  знамена  наверху  слегка  покачивались,  казалось,
легкий шепот прошелестел среди толпы молчаливых слушателей.

Глава 2

ЛЯГУШАЧЬЯ ИСТОРИЯ

   Праздная голова  -  огород  дьявола.  Саймон  уныло  размышлял  над  этим
излюбленным  выражением  Рейчел,  глядя   на   груду   лошадиных   доспехов,
разбросанных по  всему  прогулочному  холлу  капеллана.  Минутой  раньше  он
радостно прыгал по выложенному кафелем коридору, пролегавшему вдоль внешнего
края церкви, направляясь подметать комнату  доктора  Моргенса.  Конечно,  он
размахивал немножко метлой, как будто она  была  знаменем  древа  и  дракона
войск Престера  Джона,  а  он  их  предводителем.  Может  быть,  ему  стоило
повнимательнее смотреть по сторонам, но кто  же  знал,  что  какой-то  идиот
повесит лошадиные доспехи в коридоре  капеллана.  Грохот,  ясное  дело,  был
ужасающий,  и  Саймон  с  минуты  на  минуту  ожидал  появления   тощего   и
мстительного отца Дреозана.
   Собирая бренчащие пластины сбруи, местами оторванные  от  кожаных  полос,
составлявших основу сооружения, Саймон обдумывал другое изречение Рейчел:
   Дьявол находит работу для ленивых рук. Это было глупо, конечно,  и  злило
его.
   Никакая не лень и не праздность мыслей привели его к  беде,  а  наоборот,
дела и размышления. Если бы только его оставили в покое!
   Отец Дреозан так и не появился к тому времени, как Саймон наконец  сложил
доспехи в несколько ненадежную кучу и быстро запихнул ее под край скатерти.
   Правда, при этом он чуть не опрокинул золотой ковчег, стоявший на  столе,
но в конце концов без новых неудач проклятые доспехи исчезли с  глаз  долой,
не оставив ничего, напоминавшего об их существовании, кроме светлого контура
на стене. Саймон потер чистое место метлой, чтобы сровнять края, и  поспешил
к выходу мимо лестницы, ведущей на хоры.
   Он снова вышел в сад, из которого недавно был жестоко изгнан Драконом,  и
глубоко вдохнул  свежий  росистый  воздух,  оставляя  за  каменными  стенами
зловоние сального мыла. Взгляд  его  привлекло  что-то  необычное  в  ветвях
святочного дуба, древнего дерева в дальнем конце сада, с такими  скрученными
и искривленными ветками, словно он век рос в небольшой корзине.
   Он сощурился и заслонил глаза от ярких закатных лучей. Птичье гнездо! И в
такое время года!
   Дуб был так близко, что Саймон не  выдержал  и,  отбросив  метлу,  сделал
несколько шагов вперед, но остановился,  вспомнив  о  предстоящем  визите  к
доктору Моргенсу. Любое другое поручение не помещало бы ему в мгновение  ока
оказаться на дереве, и Саймон поклялся себе, что  гнездо  недолго  останется
необследованным. Ради удовольствия  увидеть  доктора  стоило  потерпеть.  Он
поднял метлу и пошел через кусты прямо к дворику перед Внутренними воротами.
   Двое людей, только что вышедших из  ворот,  двигались  по  направлению  к
нему,  один  из  них  был  медлительным  и  коренастым,  другой  еще   более
медлительным и еще более коренастым. Это был Якоб, торговец свечами,  и  его
помощник Джеремия.
   Последний нес на плече тяжелый по виду мешок и  шел  -  если  это  только
возможно - еще медленнее, чем обычно. Поравнявшись с ними, Саймон  прокричал
приветствие.
   Якоб улыбнулся и помахал рукой.
   - Рейчел хочет новых свечей для столовой, - крикнул торговец. - Свечи она
и получит. - Джеремия кисло ухмыльнулся.
   После короткой  пробежки  по  наклонной  лужайке  Саймон  оказался  перед
массивной  сторожевой  будкой.  Серебро  заходящего  солнца  еще  тлело  над
зубчатой стеной позади него, и  тени  знамен  западной  стены  трепетали  на
траве, как черные рыбы, вытащенные из воды. Страж в красно-белой ливрее,  не
намного старше Саймона, улыбнулся, когда Король шпионов  прошмыгнул  мимо  -
смертоносная метла наперевес, голова низко опущена, абсолютно незаметен  для
тирана Рейчел, если бы она вдруг выглянула из  окна  главной  башни.  Только
миновав навесную галерею, под надежным прикрытием высокой стены  он  перешел
на ходьбу. Размытая тень Башни Зеленого ангела мостом перекинулась через ров
с водой. Раз уж он  здесь,  решил  Саймон,  неплохо  было  бы  поймать  пару
лягушек. Это не займет много времени,  а  доктор  вечно  нуждается  в  таких
вещах. Правда, придется поторопиться, потому что быстро темнеет. Уже слышно,
как трудолюбиво настраиваются  цикады,  готовясь  к  последнему  выступлению
уходящего года, и лягушки-быки начинают свою глуховатую квакающую симфонию.
   Пошлепав  по  мутной,   засыпанной   мертвыми   листьями   воде,   Саймон
остановился, чтобы  прислушаться  к  этим  вечерним  звукам  и  полюбоваться
темно-фиолетовым небом на востоке.  Ров  был  его  любимым  местом  во  всем
мироздании, по крайней мере в той его части, которую он пока видел...  после
комнат доктора Моргенса.
   С невольным вздохом он стянул с себя тряпочную шапку и отправился дальше,
к тому месту, где осока и водяной гиацинт росли гуще всего.
   Солнце уже исчезло за горизонтом, и ветер свистел в ветвях ив, окружавших
ров, когда Саймон достиг среднего  двора,  вымокший  с  головы  до  ног,  по
лягушке в каждом кармане, и застыл в ожидании перед дверью доктора Моргенса.
Он постучал, стараясь не задеть странный знак, мелом нарисованный на  двери.
Саймон  на  собственном  горьком  опыте  убедился,  как  опасно  без  спроса
прикасаться к чему-нибудь, принадлежащему доктору Моргенсу.
   Прошло некоторое время, прежде чем раздался голос Моргенса -  Уходите,  -
произнес он раздраженно.
   - Это я, Саймон, - крикнул мальчик и постучал снова  На  этот  раз  пауза
была дольше, потом раздался звук быстрых шагов. Дверь распахнулась. Моргенс,
голова которого едва достигала подбородка Саймона, стоял, обрамленный  ярким
синим светом Лицо его было мрачным, казалось, что он ничего не видит.
   - Кто? - спросил он наконец. - Кто? Саймон рассмеялся.
   - Я, конечно. Хотите лягушек? - Он вытащил одну из своих пленниц и поднял
ее за скользкую лапку.
   - О, о! - Доктор, казалось, просыпается от глубокого сна. - Саймон...  Ну
конечно! Войди, мальчик. Я немного рассеян.
   Он приоткрыл дверь ровно настолько, сколько  нужно  было  Саймону,  чтобы
проскользнуть внутрь, в низкий коридор, и снова закрыл ее.
   - Значит лягушки, да? Хм-хм, лягушки... -  Доктор  прошел  мимо  и  повел
мальчика за собой по коридору. В сиянии голубых ламп, освещавших  помещение,
маленький человек не шел, а подпрыгивал, подобно обезьяне.  Саймон  следовал
за ним, почти касаясь плечами каменных стен. Он никогда не мог понять, как в
таком маленьком снаружи, тщательно измеренном шагами здании могут быть такие
длинные коридоры.
   Размышления Саймона были прерваны ужасными звуками, заполнившими коридор,
- свистом, грохотом и чем-то, напоминающим голодный вой своры собак. Моргенс
подскочил от неожиданности и сказал:
   - О, во имя Имен, неужели я забыл задуть свечи? Подожди здесь.
   Доктор заспешил по коридору, осторожно приоткрыл дальнюю дверь  -  вой  и
свист удвоились - проскользнул в образовавшуюся щелку. Раздался приглушенный
крик.
   Отвратительный шум прекратился внезапно, как будто... как будто...
   Как будто задули свечу, подумал Саймон.
   Доктор высунул голову, улыбнулся и кивком пригласил его войти.
   Саймон,  который  уже   бывал   свидетелем   подобных   сцен,   осторожно
оглядываясь, вошел в кабинет доктора. Излишняя торопливость могла повлечь за
собой самые разнообразные неожиданности, лучшей из которых была бы встреча с
чем-нибудь странным и неприятным для созерцания.
   На этот раз, однако, неприятностей не последовало. В комнате не  осталось
ни следа от того, что производило жуткие звуки, чем бы оно  ни  было  Саймон
снова удивился несоответствию между тем, чем  казались  комнаты  Моргенса  -
перестроенные караульные казармы, около двадцати локтей в длину - и тем, чем
они были на самом деле - низкой, но  просторной  комнатой,  длиной  почти  с
турнирное поле, хотя и не такой широкой. Из длинного ряда  окон,  выходивших
во двор, лился розоватый свет. Саймон поглядел в  дальний  конец  комнаты  и
решил, что ему бы пришлось поднапрячься, чтобы,  стоя  в  дверях,  добросить
туда камень.
   Как бы то ни было, этот странный пространственный эффект был  ему  хорошо
знаком.
   Несмотря на недавние устрашающие звуки, комната выглядела вполне обычно -
словно  орда  сумасшедших  коробейников  устроила   магазин,   но   внезапно
обратилась в паническое  бегство,  гонимая  страшным  ураганом.  На  длинном
трапезном столе, стоявшем у ближней стены, были разбросаны странные сосуды с
изогнутыми стеклянными трубками, сложные сооружения из дерева  и  металла  и
другие не  менее  загадочные  конструкции.  Там  же  валялись  разнообразные
коробочки и мешочки с едкими солями. Огромный бронзовый  шар,  ощетинившийся
как еж во все стороны тонкими желобками, занимал центр стола. Шар, казалось,
плыл в другом сосуде, наполненном  серебристой  жидкостью,  а  тот,  в  свою
очередь, был установлен на треножнике из резной  слоновой  кости.  Бронзовое
тело медленно вращалось, а из всех желобков шел густой пар.
   На полу и на полках были свалены груды еще более странных  предметов.  На
каменных плитах пола полированные каменные блоки,  метлы  и  кожаные  крылья
соперничали за  место  с  разнообразными  клетками  -  пустыми  и  нет  -  и
металлическими каркасами скелетов неизвестных существ, покрытыми  тряпочными
шкурами  или  перьями,  явно  принадлежавшими  ранее  другим  владельцам.  У
затянутой гобеленом стены лежали  небрежно  разбросанные  пластины,  на  вид
сделанные из чистого хрусталя... и повсюду книги, книги, разложенные в самых
неожиданных местах, некоторые раскрытые, облепившие всю комнату, как большие
неуклюжие бабочки.
   Были здесь также стеклянные шары, наполненные разноцветными жидкостями  и
бурлившие без подогрева, и плоский ящик, полный сверкающего  черного  песка,
поверхность которого все время изменялась, словно волнуемая ветром  пустыни.
Из деревянных шкафчиков на стенах время  от  времени  появлялись  деревянные
птицы, нахально чирикали и исчезали вновь.  Кроме  того,  там  висели  карты
стран, совершенно не знакомых Саймону - хотя надо признать, что география не
входила в число тех наук, с которыми он был  накоротке.  В  общем  и  целом,
логово доктора Моргенса было раем для любознательного юноши... без сомнения,
это самое замечательное место в Светлом Арде!
   Моргенс расхаживал в дальнем  углу  комнаты,  под  перекосившейся  картой
звездного неба, на которой звездные точки  были  тонкими  линиями  соединены
так, что получалась  фигура  странной  четырехкрылой  птицы.  Неожиданно  он
торжествующе присвистнул и начал рыться в куче  хлама,  как  земляная  белка
весной. Фонтан манускриптов, ярких клочков ткани  и  миниатюрной  посуды  со
стола для гомункулосов взвился в воздух позади него. Наконец он  выпрямился,
торжествующе  сжимая  в  руках  большой  ящик   со   стеклянными   стенками.
Пробравшись к столу, доктор водрузил на него стеклянный куб, и,  по-видимому
наудачу, снял с полки пару склянок.
   Жидкость в одной из них была цвета закатного неба за окном и нежно  пахла
ладаном, другая была до краев наполнена  чем-то  синим  и  тягучим.  Моргенс
вылил содержимое обеих склянок в ящик. Смешавшись, жидкости немедленно стали
прозрачными, как горный воздух. Доктор вскинул руку в  победном  жесте,  как
бродячий фокусник, и наступила короткая пауза.
   - Лягушки! - приказал он,  шевельнув  пальцами.  Саймон  ринулся  вперед,
вытаскивая из карманов  куртки  двух  своих  пленниц.  Доктор  взял  их,  и,
размахнувшись, бросил в куб.  Удивленные  амфибии  плюхнулись  в  прозрачную
жидкость, опустились на дно, и затем энергично  принялись  обследовать  свой
новый дом. Саймон рассмеялся от изумления и восторга.
   - Это вода? - спросил он.
   Старик обернулся и посмотрел на него веселыми глазами.
   - Более или менее, более или менее... Так!  -  Моргенс  запустил  длинные
скрюченные пальцы в редкую бахрому своей бороды. - Так...  спасибо  тебе  за
лягушек. Я думаю, что уже знаю, что с  ними  сделаю.  Совсем  безболезненно,
может быть им даже понравится, хотя я сомневаюсь, что они согласятся  носить
сапоги.
   - Сапоги? - удивился Саймон, но доктор уже снова суетился, спихивая груду
пожелтевших карт с низкого стула. Кивком он предложил Саймону сесть.
   - Ну, молодой человек, что бы вы  хотели  получить  в  качестве  честного
гонорара за свой титанический  труд?  Пару  монеток?  Или  может  быть  тебе
симпатичен  этот  милый  коциандрилес?  -  Посмеиваясь,  доктор   размахивал
мумифицированной ящерицей.
   Саймон заколебался было,  потому  что  ящерица  прекрасно  подходила  для
изготовления маленького сюрприза в корзине с бельем новой девушке Эфсебе, но
у него были другие планы. Впрочем мысль о горничных  и  уборке  повлекла  за
собой другую - что-то он должен вспомнить или  сделать.  Саймон  раздраженно
отогнал неприятное воспоминание.
   - Нет, - сказал он наконец. - Я хочу послушать истории.
   - Истории? - Доктор шутливо наклонился вперед. - Тебе бы лучше  пойти  на
конюшню, к старому Шему, раз уж ты интересуешься такими вещами.
   - Не такими! - торопливо  сказал  Саймон.  Он  надеялся,  что  не  обидел
старого доктора. Все мы становимся чересчур чувствительными с  возрастом.  -
Истории о настоящих вещах. Как все было раньше - сражения, драконы - то, что
случалось.
   - А-а! - Моргенс сел, и улыбка вернулась на  его  лицо.  -  Я  понял.  Ты
имеешь в виду историю. - Доктор потер руки. - Это лучше, много лучше!  -  Он
вскочил на ноги и стал расхаживать, ловко переступая  через  странные  вещи,
лежащие на полу.
   - Хорошо, так о чем же ты  хочешь  услышать,  юноша?  Падение  наарведов?
Падение Ач Самрата?
   - Расскажите мне о замке, - сказал Саймон,  -  Хейхолт.  Это  король  его
построил? Сколько ему лет?
   - Замок?.. - Доктор перестал ходить, смял уголок  своего  заношенного  до
блеска  одеяния  и  потер  им  одну  из  любимейших  редкостей   -   доспехи
экзотической формы, раскрашенные  подобно  полевым  цветам  в  ярко-синий  и
желтый и сделанные целиком из полированного дерева.
   - Хм-м, замок... - повторил Моргенс.  -  Что  ж,  эта  история  ценой  по
меньшей мере в две лягушки. Собственно, если бы я  вздумал  рассказывать  ее
всю,  тебе  пришлось  бы  осушить  ров  и  притащить  полную   тачку   таких
бородавчатых пленников в уплату  за  это.  Но  я  думаю,  что  сегодня  тебя
интересует только скелет истории, и это в моих  силах.  Постарайся  посидеть
смирно, пока я найду что-нибудь, чтобы промочить горло.
   Пока Саймон предпринимал безуспешные попытки сидеть тихо, доктор взял  со
стола лабораторный стакан с  коричневой  пенистой  жидкостью,  подозрительно
понюхал его и начал пить маленькими глотками. После сосредоточенной паузы он
облизнул губы и блаженно потянул себя за бороду.
   - Ах, стенширское темное! Несомненно, это  напиток.  О  чем  это  мы  тут
говорили? Ах, да, замок. - Моргенс  расчистил  место  на  столе,  неожиданно
легко подпрыгнул и сел, бережно держа свою склянку - ноги в старых шлепанцах
в полулокте от пола. Он снова прихлебнул.
   - Я боюсь, что эта история  начинается  задолго  до  царствования  нашего
короля Джона. Мы начнем с самых первых мужчин и женщин, пришедших в  Светлый
Ард - примитивный народ, живший на берегах Гленивента. Это в  основном  были
пастухи и рыбаки, возможно  пришедшие  с  Затерянного  запада  по  какому-то
перешейку, не существующему более. Они не причиняли особых  хлопот  хозяевам
Светлого Арда...
   - Но вы же сказали... Я думал, что они первыми пришли  сюда,  -  вмешался
Саймон, втайне довольный, что ему удалось поймать Моргенса на противоречии.
   - Нет. Я сказал, что они были первые люди.  Ситхи  владели  этой  землей,
когда нога человека еще не ступал сюда.
   - Вы  хотите  сказать,  что  "маленький  народец"  действительно  был?  -
ухмыльнулся Саймон. - Совсем как рассказывает Шем-конюх?  Пууки  и  ниски  и
всякие такие? - Это было восхитительно.
   Моргенс энергично потряс головой и сделал еще глоток.
   - Не только был - есть, и  они  без  сомнения  не  "маленький  народ",  -
впрочем, мы забегаем вперед, дай мне продолжить, юноша.
   Саймон обхватил руками колени и постарался выглядеть спокойным.
   - Итак?
   - Хорошо, как я уже говорил, люди и ситхи были мирными соседями. Конечно,
случались мелкие споры из-за пастбищ или чего-нибудь в этом роде,  но  ситхи
не приходилось опасаться людей, и  "честный  народец"  был  великодушен.  Со
временем у людей появились города всего в нескольких часах  пути  от  земель
ситхи.  Еще   позднее   на   скалистом   Наббанском   полуострове   возникла
могущественная империя, и смертные Светлого Арда начали поглядывать  туда  в
поисках защиты. Ты еще следишь за мною, мальчик?
   Саймон кивнул.
   - Хорошо. - Долгий глоток. -  Итак,  страна,  казалось,  была  достаточно
велика, чтобы всем хватило места, но так продолжалось лишь до тех пор,  пока
по воде не пришло черное железо.
   - Что?  Черное  железо?  -  Саймон  был  немедленно  остановлен  свирепым
взглядом доктора.
   - Моряки с  Затерянного  запада,  риммеры,  -  продолжал  доктор.  -  Они
высадились на севере, вооруженные люди, свирепые, как медведи.
   - Риммеры? - спросил Саймон. - Как герцог Изгримнур? На кораблях?
   - Да, предки герцога, и они были отличными мореплавателями, пока не осели
здесь, - подтвердил Моргенс. - Но появились они в Светлом Арде не для  того,
чтобы возделывать землю и пасти скот, они пришли гр