ереродился. Мне выпало выжить, когда я  наверняка  должен  был  умереть,  а
посему следует в этом видеть знак Божий и по-иному посмотреть на  жизнь.  Ты
выносишь  нашего  ребенка,  и  мы  поженимся,  как  только  достигнем  Скалы
прощания.
   В темных глазах Воршевы снова сверкнуло негодование.
   - Мы поженимся  здесь,  перед  моими  соплеменниками,  -  произнесла  она
твердо. - Мы обручены: теперь они в этом убедятся и перестанут шептаться  за
спиной.
   - Но, леди, - начал он, - нам нужно спешить...
   - У тебя совсем нет чести? - возмутилась она. - А что, если  тебя  убьют,
прежде чем мы доберемся до цели? Я стану матерью ублюдка? А сама даже вдовой
не буду?
   Джошуа заговорил было, но затем снова рассмеялся. Он притянул ее  в  свои
объятия, не обращая внимания на боль. Она сначала сопротивлялась,  но  затем
позволила обнять себя. Лоб ее однако не разгладился.
   - Леди, ты права,  -  сказал  принц,  улыбаясь.  -  Не  следует  все  это
откладывать. Отец Стренгьярд обвенчает нас, и я стану тебе хорошим  мужем  и
буду оберегать тебя. А  если  мне  суждено  будет  умереть,  прежде  чем  мы
достигнем цели, ты будешь прекраснейшей из вдов в этих краях, - он поцеловал
ее. Так они простояли под дождем некоторое время, тесно  прижавшись  друг  к
другу.
   - Ты дрожишь, - сказала Воршева, хотя ее собственный  голос  бы  нетверд.
Она освободилась из его объятий. - Ты слишком долго стоял и ходил.  Если  ты
умрешь до нашей свадьбы, это все испортит. - Глаза ее смотрели мягче,  но  в
них все еще была настороженность - искры страха, который никак не  проходил.
Джошуа взял ее руку и поднес к губам. Они повернули и  пошли  в  направлении
лагеря, ступая осторожно, как очень старые люди.

***

   - Я должна вас покинуть, - объявила Джулой  в  тот  вечер.  Отряд  Джошуа
собрался у огня, а яростные порывы ветра сотрясали их непрочное жилище.
   - Я надеюсь, что ты это не всерьез, - сказал  Джошуа.  -  Нам  необходима
твоя мудрость.
   Дернот был одновременно и встревожен и рад известию, что колдунья уходит.
   - Мы снова встретимся и скоро, - сказала она. - Я должна прийти  к  Скале
прощания раньше вас. Теперь, когда вы в безопасности, есть  кое-что,  что  я
должна сделать к вашему приходу.
   - Что, например?  -  Деорнот  уловил  оттенок  подозрения  в  собственном
голосе, и ему стало стыдно за отсутствие в нем самом  милосердия,  но  никто
этого, казалось, не заметил.
   - Там будут... - Джулой попыталась найти  подходящие  слова,  -  тени.  И
звуки. И следы, подобные тем, что оставляет брошенный  в  воду  камень.  Мне
важно уловить все это, пока оно не затоптано людьми.
   - И что ты сможешь по ним узнать? - спросил Джошуа.
   Джулой покачала седой головой:
   - Не знаю. Возможно, ничего. Но Скала стоит на очень важном и  обладающем
огромной силой месте. Может быть, мне гам удастся  что-то  разведать.  Перед
нами бессмертный враг - вдруг нам удастся найти ключ к победе над ним  среди
следов его бессмертных подданных, -  она  повернулась  к  герцогине  Гутрун,
которая качала на коленях спящую Лилит. - Не можете ли вы оставить девочку у
себя, пока мы снова не встретимся?
   Гутрун кивнула.
   - Конечно.
   - Почему вы не возьмете ее с собой? - спросил Деорнот. - Вы сказали,  что
она помогла... помогает вам как-то сосредоточить ваши способности.
   В огромных глазах Джулой блеснул светлячок.
   - Да, это так. Но она не может  передвигаться  так,  как  я,  -  колдунья
засунула свои брюки в голенища  сапог.  -  А  самую  удачную  часть  пути  я
проделаю ночью.
   - Но вы пропустите нашу свадьбу! -  воскликнула  Воршева.  -  Утром  отец
Стренгьярд поженит нас с принцем Джошуа.
   Те, кто еще не знал об этом, поспешили поздравить принца. Джошуа принимал
поздравления так же спокойно и милостиво, как  если  бы  он  стоял  в  своем
парадном зале в Наглимунде. Улыбки Воршевы, наконец, вылились  в  счастливые
слезы, которые она выплакала  на  плече  Гутрун.  Лилит  скатилась  с  колен
Гутрун, разбуженная всем этим шумом и смотрела на  всех  огромными  глазами,
пока ее не подхватили тощие руки Стренгьярда.
   -  Это  хорошие  новости,  принц  Джошуа  и  Воршева,  но   я   не   могу
задерживаться, - сказала Джулой. - Не думаю,  что  меня  вам  будет  так  уж
нехватать. Я не очень-то умею веселиться и развлекаться, и я  чувствую,  что
мне действительно нужно торопиться. Я хотела уйти еще  вчера,  но  осталась,
чтобы убедиться, что вы действительно получите своих лошадей, - она  махнула
рукой в ту сторону, где фыркал новый табун принца. - Я не могу больше ждать.
   После недолгой беседы с Джошуа и Стренгьярдом и нескольких  слов  на  ухо
Лилит, слов, которые девочка восприняла так же бесстрастно, как она  слушала
бы шум океанского прибоя в ракушке, Джулой наскоро  простилась  со  всеми  и
ушла в ночь. Ее поношенный плащ полоскался на резком ветру.
   Деорнот, сидевший ближе всех к  краю  убежища,  ненадолго  высунулся.  Он
уловил эхо, долетевшее с растревоженного ветром неба, но, подняв голову,  он
заметил какую-то крылатую тень, пронесшуюся перед холодным ликом луны.

***

   Деорнот стоял в дозоре - они все-таки не  настолько  доверяли  тритингам,
чтобы совершенно потерять осторожность, - когда Джошуа  вышел,  прихрамывая,
чтобы составить ему компанию.
   - Звезды еще не успели  завершить  свой  круг,  -  прошептал  Деорнот.  -
Взгляните, вон Лампа, она едва сместилась, - он указал на слабое свечение на
облачном ночном небе. -  Еще  не  настала  ваша  очередь,  ваше  высочество.
Возвращайтесь в постель.
   - Я не могу спать.
   Деорнот был уверен, что его улыбка не будет заметна в темноте.
   - Должно быть, все испытывают беспокойство и сомнения  накануне  свадьбы,
сир.
   - Дело не в этом, Деорнот. Мои тревоги и сомнения  на  собственный  счет,
как ты верно заметил, . - пустяки. Существуют гораздо более важные проблемы.
   Деорнот плотнее закутался в плащ во время последовавшей минуты  молчания.
Ночь стала заметно холоднее.
   - Я счастлив, что мне удалось выжить, - промолвил, наконец, Джошуа, -  но
я все еще чувствую себя мышью, которой  кошка  позволила  забиться  в  угол.
Выжил - да, но надолго ли? Та Рука Севера, что простирается к  нам"  гораздо
страшнее зла, которым грозит; нам  мой  братец,  -  он  тяжело  вздохнул.  -
Когда-то я питал надежду, что предсказания Ярнауги. - вымысел,  несмотря  на
все доказательства, но  в  тот  момент,  когда  я  увидел  эти  белые  лица,
глазеющие на меня из-за стен Наглимунда,  что-то  во  мне  умерло.  Нет,  не
тревожься, Деорнот,  -  поспешил  заверить  его  принц,  -  я  не  собираюсь
заниматься самобичеванием, чего ты, я знаю,  в  душе  опасаешься.  Я  принял
близко к сердцу твои упреки, - он кисло рассмеялся. - Но в то же время я  не
могу не сказать правды. В этом мире существует ненависть,  которая  течет  в
самых его жилах, подобно крови, горячая и бурная.  Все  мои  изыскания  зла,
которые я проводил  с  братьями-узирийцами,  все  их  ученые  рассуждения  в
отношении дьявола и его деяний не дали мне того, что  я  получил  от  одного
взгляда этих черных глаз. У мира черная изнанка, Деорнот. Я  подумал,  может
быть, лучше и не стремиться к познанию.
   - Но ведь Господь несомненно поместил подобных  тварей  на  земле,  чтобы
испытать нашу веру, принц Джошуа, - выдвинул Деорнот свое суждение.  -  Если
бы никто и никогда не столкнулся со злом, кто бы боялся ада?
   - И правда, кто?  -  тон  принца  изменился.  -  Но  я  не  о  том  вышел
поговорить. Этого уже не отнимешь у Джошуа  -  любой  разговор  превратит  в
мрачный и безысходный. - Он снова рассмеялся - на этот раз веселее.  -  Я  в
сущности пришел просить тебя быть шафером на свадьбе утром.
   - Принц Джошуа, в оказываете мне честь.  С  радостью!  Я  это  исполню  с
величайшей радостью.
   - Ты был мне самым верным другом, Деорнот.
   - Вы самый лучший господин, которому дано служить.
   - Я же не назвал тебя вассалом или рыцарем,  Деорнот,  -  Джошуа  говорил
строго, но вместе с тем добродушно. - Я сказал "другом", но  не  думай,  что
быть   шафером   -   это   всего   лишь   почетная   обязанность,   лишенная
ответственности. Это не так, - он стал серьезен. - Я не  могу  похвастаться,
что мне удавалось с успехом заботиться  о  тех,  кто  был  мне  дорог,  друг
Деорнот. Ты будешь возражать, но это так. Посему, если  что-то  случится  со
мной, я хочу, чтобы ты дал мне слово, что позаботишься о Воршеве  и  о  моем
ребенке.
   - Непременно, мой принц.
   - Принеси клятву! - Затем уже мягче:
   - Поклянись мне в этом.
   - Клянусь честью Благословенной Элйсии, что я буду охранять  благополучие
леди Воршевы и ребенка, которого она носит под сердцем, так, как  будто  они
являются членами моей собственной семьи. И я положу за них свою жизнь,  если
понадобится.
   Джошуа схватил и сжал руку рыцаря.
   - Хорошо. Большое спасибо. Благослови тебя Господь, Деорнот.
   - Да благословит он и вас, принц Джошуа.
   Принц вздохнул.
   - И всех остальных тоже. Ты помнишь, что завтра первый день анитула?  Это
значит, что завтра праздник  Лафманса.  Наши  благословения  сегодня  должны
относиться к нашим многочисленным отсутствующим друзьям. Ведь многое из них,
в том нет сомнения, еще ближе нас к страшному лику тьмы.
   Деорнот заметил, как тень рядом с ним  сделала  быстрое  движение,  когда
принц осенил себя знаком древа. Наступило долгое молчание,  которое  нарушил
Джошуа:
   - Да благословит нас всех Господь и да спасет нас от зла.

***

   Все поднялись еще  до  рассвета  и  начали  седлать  коней  и  укладывать
продовольствие и одежду, которое Джошуа обменял на двух лошадей. Лилит ехала
с Гутрун, Таузер и Сангфугол тоже на одной лошади, еще четырех лошадей можно
было использовать как вьючных. Когда все было готово,  мужчины  вернулись  в
бычий загон, окруженный изрядным числом любопытствующих тритингов.
   - Ты никак оповестила своих  соплеменников?  -  сердито  спросил  Джошуа.
Воршева, не мигая, смотрела  на  него.  На  ней  снова  была  белая  повязка
невесты.
   - Ты думал, люди не заметят, как ты грузишь лошадей? - огрызнулась она. -
А кроме того, какой смысл выходить замуж, если  делать  это  тайком?  -  Она
заспешила прочь, ее широкий свадебный наряд развевался на ходу. Через минуту
она  вернулась,  ведя  за  руку  ту  самую  большеглазую  девушку,   которая
прилуживала Фиколмию,  когда  плененный  отряд  Джошуа  впервые  появился  в
повозочном лагере. - Это Хьяра, моя младшая сестра, - объяснила  Воршева.  -
Ей тоже предстоит выходить замуж, и я хочу, чтобы она убедилась, что это  не
всегда бывает так уж страшно.
   - Я постараюсь выглядеть  привлекательно  в  качестве  жениха,  -  сказал
Джошуа, подняв брови. Хьяра смотрела на  него,  встревоженная,  как  молодая
лань.
   Воршева настояла, чтобы свадьба проходила под открытым небом на глазах ее
сородичей. Свадебная  процессия  появилась  из-под  навеса  из  одеял.  Отец
Стренгьярад суетливо произносил те фразы из  брачного  церемониала,  которые
ему  удавалось  вспомнить,  так  как  он,  конечно,  не  смог  захватить  из
Наглимунда Книгу Эвдона, а свадебных обрядов раньше никогда не совершал.  Из
главных действующих лиц он был,  без  сомнения,  самым  взволнованным.  Юная
Хьяра, ощущая родство душ, шла так близко к нему, что путалась  под  ногами,
усиливая его смущение.
   Не  было  ничего  удивительного  в  том,  что  радостно-любопытная  толпа
тритингов, собравшаяся вокруг бычьего загона в это утра, мало чем отличалась
от толпы, которая недавно собралась смотреть, как будет растерзан  на  куски
то же самый принц Джошуа.  Несколько  обескураживало  присутствие  матери  и
сестер того, кому не удалось разделать Джошуа на куски - покойного  Утварта.
Эта группа женщин, одетых в одинаковые темно-синие платья и головные платки,
злобно смотрела на жителей каменных  краев.  Рты  их  были  плотно  сжаты  в
одинаковой гримасе недоброжелательства.
   Если присутствие  семейства  Утварта  было  удивительным,  то  еще  более
поражало появление среди зрителей Фиколмия.  Марч-тан,  который  практически
исчез после победы Джошуа, унеся с собой дурной  нрав,  теперь  лихо  шагал,
через лагерь к бычьему  загону  в  сопровождении  горстки  покрытых  шрамами
стражников. Хотя еще и часу не прошло с того момента, как по  небу  разлился
серенький рассвет, глаза Фиколмия казались затуманенными выпивкой.
   - Клянусь Степным Громовержцем! - возопил он. - Не думаете же вы,  что  я
допущу, чтобы моя дочь и ее муженек, разжившийся лошадьми, поженились и,  не
разделили свое счастье с папашей?! Ну-ка, покажите, как там у вас в каменных
краях справляют свадьбы!
   При звуке папашиного рычания малышка Хьяра отступила назад и начала  дико
озираться в поисках пути к спасению. Деорнот протянул руку  вперед  и  нежно
ухватил ее за локоток. Он держал ее таким образом,  пока  она  не  набралась
смелости двинуться вперед и снова заняла место рядом с Воршевой.  Совершенно
сбитый с толку отец Стренгьярд начал "Манса Канонис" -  Молитву  Соединения.
Он сделал несколько безуспешных попыток довести ее до конца, но  сбивался  и
после первых же строк запинался и  останавливался,  как  мельничное  колесо,
когда  вол,  крутящий  его,  вдруг  заартачится.  Каждая  неудачная  попытка
вызывала смех Фиколмия и стражников. Архивариус, лицо которого всегда  имело
розоватый оттенок, становился все краснее. Наконец Джошуа наклонился к  нему
и что-то прошептал на ухо.
   - Вы же теперь носитель свитка, отец, так же, как и ваш друг  Ярнауга,  -
он говорил так тихо,  что  не  было  слышно  никому,  кроме  Стренгьярда.  -
несомненно, простейшая манса - для вас детская игрушка, несмотря на  всякого
рода отвлекающие моменты.
   - Одноглазый совершает  свадебный  обряд  для  однорукого!  -  воскликнул
Фиколмий.
   Стренгьярд смущенно поправил свою повязку, потом мрачно кивнул.
   - Вы... вы правы, принц Джошуа. Простите. Давайте продолжим.
   Тщательно произнося  каждое  слово,  Стренгьярд  преодолел  весь  длинный
ритуал, как будто пробираясь по высокой и коварной воде. Выкрики марч-тана и
его приспешников становились все громче, но  священник  больше  не  позволил
себе  отвлечься.  Наконец  толпе  надоела  бесцеремонность  Фиколмия  и  его
грубость;  каждый  раз,  когда  раздавался  выкрик  с   его   стороны,   гул
недовольства становился явственнее.
   Когда Стренгьярд добрался до конца молитвы, с западной стороны верхом  на
коне появился Хотвиг. Он выглядел растрепанным  и  возбужденным,  как  будто
несся в Лагерь во весь опор.
   Всадник как-то недоуменно оглядел происходящее, затем соскочил с  коня  и
подошел к тану. Он  говорил  быстро  и  указал  в  том  направлении,  откуда
приехал. Фиколмий ухмыльнулся, кивая  головой,  потом  повернулся  и  сказал
остальным стражникам что-то, повергшее их в необузданное  веселье.  Смущение
появилось на  лице  Хотвига  -  смущение,  сразу  сменившееся  гневом.  Пока
Фиколмий и его приближенные хохотали над привезенным им  известием,  молодой
тритинг направился к ограде, окружавшей  загон,  и  помахал  Изорну.  Хотвиг
сказал ему что-то на ухо. Глаза риммерсмана широко  раскрылись.  Когда  отец
Стренгьярд на несколько мгновений остановил свои причитания и склонился  над
водой, которую он подготовил согласно  ритуалу,  сын  Изгримнура  отошел  от
ограды и направился прямо к принцу Джошуа.
   - Прости меня, Джошуа, - прошипел Изорн, - но Хотвиг говорит, что к этому
лагерю направляются полсотни вооруженных всадников.  Они  буквально  в  лиге
отсюда и движутся очень быстро. На гербе предводителя серебряный орел.
   Потрясенный, Джошуа поднял голову.
   - Фенгбальд! Что этот сукин сын здесь делает?
   - Фенгбальд? - повторил Деорнот, пораженный. Это имя показалось чем-то из
другого века. - Фенгбальд!
   Волна удивления прокатилась по толпе от  этого  неожиданного  поворота  в
церемонии бракосочетания.
   - Джошуа, - произнесла Воршева  напряженно,  -  как  можешь  ты  говорить
сейчас о таких вещах?
   - Искренне сожалею, моя леди, но у нас нет  выбора,  -  он  повернулся  к
Стренгьярду, который стоял, устремив на него  вопрошающий  взгляд,  ибо  его
наладившийся  было  ритм   опять   сбили.   -   Пожалуйста,   переходите   к
заключительной части, - повелел Джошуа.
   - Чт... что?
   - Последнюю часть, отец мой, да побыстрее! Я не хочу, чтобы сказали,  что
я не выполнил обещания и не сделал леди свой женой, но если мы хоть  немного
промедлим, она станет вдовой еще до окончания мансы, - он  мягко  подтолкнул
священника. - Заканчивайте, Стренгьярд!
   Архивариус выпучил свой единственный глаз.
   - Да будет любовь Искупителя, Матери Его Элисии и Отца Его Всевышнего над
этим союзом. Да будут жизни ваши долги, а любовь еще дольше. Вы стали  мужем
и женой, - он суетливо взмахнул руками. - То есть... вот... Вы женаты, что я
и провозглашаю.
   Джошуа наклонился и поцеловал изумленную Воршеву,  потом  схватил  ее  за
руку и потащил  к  калитке,  а  Изорн  заторопил  остальных  последовать  их
примеру.
   - Тебе не терпится испытать, все удовольствия брачной ночи, а, Джошуа?  -
язвительно крикнул Фиколмий. Он ринулся к калитке вместе со своей стражей, а
толпа засыпала своего предводителя вопросами. - Ты  что-то  слишком  спешишь
уехать.
   - И тебе известно, почему, - крикнул ему Деорнот, ухватившись дрожащей от
нетерпения рукой за рукоятку меча. - Ты же знал, что они едут сюда! Ты  пес,
предатель!
   - Осторожней выражайся, ничтожный человечек,  -  зарычал  Фиколмий.  -  Я
обещал только не препятствовать вашему отъезду.  Я  послал  гонца  к  королю
давным-давно, еще когда вы лишь  пересекли  границу  моих  Тритингов,  -  он
злорадно захохотал. - Так что я никаких обещаний не нарушил. А  если  хотите
до приезда эркинландцев сразиться со мной и с моими  людьми,  пожалуйста!  В
противном случае лучше карабкайтесь на своих пони и уезжайте.
   Воршева вырвалась  из  рук  Джошуа,  когда  они  проходили  в  калитку  и
врезалась в толпу тритингов. В несколько шагов она оказалась около отца и  с
размаху влепила ему пощечину.
   - Ты убил мою мать, - воскликнула она, - но когда-нибудь я убью  тебя!  -
Прежде чем он успел схватить ее, она отскочила к Джошуа. Найдл  вырвался  из
ножен и угрожающе мелькнул в воздухе, как пламя в слабом свете серого  неба.
Фиколмий вперил взгляд в Джошуа, глаза его вылезли, из орбит, лицо  налилось
кровью от ярости. С видимым усилием марч-тан  подавил  гнев  и  презрительно
отвернулся.
   - Давайте, спасайтесь бегством, - рявкнул он. - Я не нарушаю клятву из-за
того, что баба распустила руки.
   Хотвиг дошел с ними до загона, где содержались их лошади.
   - Тан прав в одном, Джошуа и Воршева, - сказал  он.  -  Вы  действительно
должны спасать жизнь. У вас есть преимущество  в  час,  и  свежие  лошади  -
поэтому не все потеряно. Некоторые из наших помогут мне их  задержать,  хотя
бы ненадолго.
   Деорнот воззрился на него:
   - Вы готовы?.. Но ведь Фиколмий хочет, чтобы нас поймали.
   Хотвиг резко тряхнул головой:
   - Марч-тан не всем нравится. Куда вы направляетесь?
   Джошуа на миг замялся.
   - Пожалуйста, сделай так, чтобы наши враги об этом не узнали,  Хотвиг,  -
он немного понизил голос. - Мы направляемся на север, к месту  слияния  рек,
туда, где находится Скала прощания.
   Тритинг странно взглянул на них.
   - Я что-то слышал об этом.  Тогда  поезжайте  быстрее.  Может,  мы  снова
увидимся, - Хотвиг повернулся, пристально взглянул на Воршеву, потом  быстро
поклонился. - Пусть эти люди знают, что не  все  тритинги  такие,  как  твой
отец. - Он развернулся и отошел.
   - Нам не до разговоров! - крикнул Джошуа. - На коней!

***

   Позади остались самые отдаленные пастбища.  Несмотря  на  то,  что  среди
всадников были и раненые, и неопытные, кони уносили путников все  дальше  от
повозочного лагеря. Трава летела из-под конских копыт.
   - Это становится  тошнотворно  знакомым,  -  крикн