была тяжелая весна.
   - Именно так! Именно так! - вскричал обрадованно Фиколмий. Он поднял чашу
и поднес ее к губам.
   - Чего ты хочешь от меня, Фиколмий?
   - Это не я, Джошуа, хоть ты и согрешил против меня. Это вон Утварт. -  Он
кивнул на стоявшего позади  него  соплеменника,  который  бросал  на  Джошуа
злобные взгляды. - Кстати - о возрасте. Утварт всего на несколько лет моложе
тебя, но он не носит подобающей мужчине бороды. Знаешь, почему?
   Утварт крепче ухватился за эфес своего кривого меча:
   - У меня нет жены.
   Джошуа молча переводил взгляд с одного на другого.
   - Ты же умный человек, принц Джошуа,  -  неторопливо  произнес  Фиколмий,
снова отхлебнув. - Проблема тебе ясна. Невесту Утварта украли.  Он  поклялся
не жениться, покуда не умрет тот, кто ее украл.
   - Умрет, - вторил Утварт.
   Губа Джошуа дрогнула.
   - Я не крал ничьей невесты. Воршева пришла  ко  мне  после  того,  как  я
покинул ваш лагерь. Она попросила меня увезти ее.
   Фиколмий так хлопнул  чашей  по  столу,  что  темное  пиво  плеснулось  в
жаровню, от чего та удивленно зашипела.
   - Проклятье! Неужели у твоего отца не было ни  одного  младенца  мужского
пола?! Какой настоящий мужчина прячется  за  бабью  юбку  или  позволяет  ей
самоуправство? За нее уже был назначен выкуп! Все было решено!
   - Но Воршева не была согласна.
   Марч-тан поднялся с табурета, глядя на Джошуа, как на ядовитую змею. Руки
его, унизанные браслетами, дрожали.
   - Вы же  там,  в  каменной  стране,  -  вредители.  Когда-нибудь  мужчины
свободных тритингов придут и сбросят вас в море и сожгут ваши  мерзкие  дома
всеочищающим огнем.
   Джошуа взглянул на него невозмутимо.
   - Тритинги уже  как-то  пытались  это  сделать.  Ведь  именно  так  мы  и
встретились, ты и я. Или ты предпочитаешь  не  вспоминать  о  союзе  с  нами
против твоего собственного народа?
   Фиколмий снова плюнул, на этот раз не потрудившись попасть в жаровню.
   - Это дало мне возможность укрепить свою власть. Сегодня я  -  бесспорный
повелитель Верхних Тритингов. - Он с вызовом взглянул на Джошуа. Кроме того,
договор был заключен с твоим отцом. Для жителя каменной страны он был могуч.
Ты лишь жалкое его подобие.
   Лицо Джошуа было бесстрастно.
   - Я устал от разговоров. Убей меня, если хочешь, но  не  утомляй  пустыми
речами.
   Фиколмий подскочил к нему. Его  мощный  кулак  врезался  сбоку  в  голову
Джошуа, так что тот упал на колени.
   - Гордые слова, червяк! Я бы тебя убил собственными  руками!  -  Марч-тан
стоял над Джошуа, его мощная грудь яростно вздымалась. - Где моя дочь?
   - Не знаю.
   Фиколмий ухватил Джошуа за потрепанную рубашку и вздернул  его  на  ноги.
Наблюдая все это, Утварт мерно покачивался, глаза его были полузакрыты.
   - И тебе вообще на это наплевать, так? Клянусь Громовержцем, мне снилось,
как я тебя отколошматил, мне это  снилось!  Расскажи  мне  о  моей  Воршеве,
похититель детей. Ты хоть женился на ней, по крайней мере?
   На виске у Джошуа появилась кровоточащая ссадина. Он пристально  взглянул
на Фиколмия.
   - Мы не хотели...
   Еще один удар сотряс голову принца. Кровь потекла из его верхней  губы  и
носа.
   - Как ты смеялся над стариком Фиколмием, сидя в своем каменном доме, а? -
прошипел марч-тан. - Украл его дочь и превратил ее в шлюху, и платить за нее
не пришлось - ни одного коня не дал. Славно ты  посмеялся,  а?  -  Он  снова
хлестнул принца по лицу, бусины крови брызнули в стороны. - Ты думал, можешь
срезать мои камешки и сбежать. - Марч-тан нанес новый удар,  но  хотя  кровь
снова брызнула из носа Джошуа, этот удар, нанесенный со своеобразной  лаской
дикаря, был мягче. - Ты умен, безрукий. Умен. Но и Фиколмий не жеребенок.
   - Воршева... не... шлюха.
   Фиколмий прижал его  к  двери  повозки.  Принц  опустил  руку,  не  желая
защищаться, хотя его ударили еще дважды.
   - Ты украл то, что принадлежало  мне,  -  рявкнул  Фиколмий,  так  плотно
придвинув свое лицо к лицу Джошуа, что его  заплетенная  борода  терлась  об
окровавленную рубашку принца. - Как же ты ее тогда назовешь? Ты для чего  же
ее использовал?
   Измазанное кровью лицо Джошуа, несмотря на побои, было до этого исполнено
ужасающего спокойствия. Теперь оно исказилось, исполнившись печали.
   - Я... плохо... с ней обращался.
   Утварт шагнул вперед, вытягивая меч из своих разукрашенных ножен.
   - Дай мне убить его, - выдохнул он. - Со смаком.
   Фиколмий поднял голову, глаза его были свирепо прищурены. Пот струился по
его лицу, когда он переводил глаза с Утварта на  Джошуа,  затем  занес  свой
мощный кулак над головой принца.
   - Дай мне, - молил Утварт.
   Марч-тан трижды ударил кулаком в стену. Упряжь со звяканьем закачалась на
стенах.
   - Хотвиг! - заорал он.
   Дверь повозки отворилась.  Вошел  Хотвиг,  толкая  перед  собой  какую-то
тоненькую фигуру. Оба остановились в дверях.
   - Ты слышала все! - взревел Фиколмий. - Ты предала свой  клан  и  меня...
ради этого! - Он толкнул Джошуа в плечо. Тот качнулся к стене и  соскользнул
на пол.
   Воршева разрыдалась. Рука Хотвига  удержала  ее,  когда  она  попыталась,
нагнувшись, коснуться принца. Джошуа медленно поднял голову,  глядя  на  нее
непонимающе, глаза его начинали заплывать.
   - Ты жива, - было все, что он сказал.
   Она попыталась вырваться от своего стражника, но он  крепко  схватил  ее,
несмотря, на острые ногти, впившиеся ему в руку, и откидывая  голову,  когда
она пыталась добраться до глаз.
   - Стражники поймали ее на дальних пастбищах,  -  проворчал  Фиколмий.  Он
слегка шлепнул ее, сердясь на ее сопротивление. - Угомонись, шкодливая сука!
Тебя следовало утопить при рождении. Ты еще хуже матери,  а  та  была  самой
строптивой из всех известных мне коров. Что ты тратишь  свои  слезы  на  это
дерьмо? - Он толкнул Джошуа ногой.
   Сосредоточенное выражение вернулось в  лицо  принца.  Он  с  бесстрастным
интересом на миг посмотрел на марч-тана, затем повернулся к Воршеве.
   - Я рад, что с тобой ничего не случилось.
   - Ничего не случилось! - Воршева резко рассмеялась. - Я  люблю  человека,
которому не нужна. А человек, которому я  нужна,  смотрит  на  меня  как  на
строптивую кобылу и бьет меня, если я  пытаюсь  подняться  с  колен.  -  Она
вырывалась от Хотвига, повернувшись к Утварту, который опустил саблю. - О, я
помню тебя, Утварт! С чего бы я убегала, если бы не пыталась  избавиться  от
тебя, растлитель детей! Ты, который любишь свои шрамы больше,  чем  способен
любить женщину. Да я бы лучше умерла, чем стала твоей невестой!
   Мрачный Утварт не сказал ни слова, зато Фиколмий фыркнул, находя  в  этом
забавное развлечение.
   - Клянусь четвероногими, я уже было забыл о зазубренном ноже вместо языка
у тебя во рту, дочка. Может,  Джошуа  даже  обрадовался  ударам  кулака  для
разнообразия, а? Что касается тебя, можешь себя убить сразу после  окончания
свадебной  скачки,  если  хочешь.  Мне-то  главное  -   получить   выкуп   и
восстановить честь Клана Жеребца.
   - Для этого есть способы получше, чем избивать беззащитных  пленников,  -
произнес новый голос.
   Все головы, даже Джошуа, что далось ему с огромным трудом, повернулись. В
дверях стояла Джулой: руки ее касались притолоки, плащ колыхался на ветру.
   - Они вырвались из бычьего загона! - вскричал разъяренный Фиколмий. -  Ни
шагу, женщина! Хотвиг, седлай и притащи обратно всех  остальных.  Кто-то  за
это жестоко поплатится!
   Джулой ступила внутрь повозки, которая вдруг  стала  тесной.  Чертыхаясь,
Хотвиг протиснулся мимо нее и исчез в темноте. Колдунья спокойно закрыла  за
ним дверь.
   - Он найдет их всех в загоне, - произнесла она. - Только я могу входить и
выходить, когда захочу.
   Утварт поднял свой широкий клинок и поднес к ее горлу.
   Желтые, прикрытые веками глаза Джулой взглянули в его, и верзила  тритинг
отступил на шаг, тряся саблей, как будто ему пригрозили.
   Фиколмнй осмотрел ее с ног До головы, озадаченный и изрядно разозленный.
   - Что тебе нужно, старуха?
   Освободившись  от  хватки  Хотвига,  Воршева  опустилась  на   колени   и
пробралась мимо отца к Джошуа, чтобы приложить к его ранам свой  потрепанный
плащ. Принц нежно взял ееза руку, которую тут же отвел от лица, слушая,  что
скажет Джулой.
   - Я сказала, что ухожу и прихожу, когда мне заблагорассудится.  Сейчас  я
хочу быть здесь.
   - Ты в моей повозке, старуха, - марч-тан утер волосатой рукой пот со лба.
   - Ты собирался удержать Джулой в плену, Фиколмий.  Это  глупо.  Однако  я
пришла дать тебе совет в надежде, что ума у тебя все-таки больше, чем ты  до
сих пор показал.
   Было впечатление, что он борется с желанием снова пустить в  ход  кулаки.
Видя  эту  борьбу,  его  напряженный  взгляд,  Джулой   кивнула   и   мрачно
усмехнулась.
   - Ты наслышан обо мне.
   - Я слышал а дьяволице с твоим именем, которая таится  в  лесу  и  крадет
человеческие души, - проворчал Фиколмий. Утварт встал позади него, сжав  рот
в тонкую линию, но глаза его были широко  раскрыты  и  блуждали,  как  бы  в
поисках окон и дверей.
   - Ты слышал много ложных слухов, я не сомневаюсь, - сказала Джулой, -  но
доля правды в них есть, как бы ее ни искажали. А истина в том что меня лучше
не иметь среди своих врагов, Фиколмий. - Она моргнула,  как  сова  при  виде
чего-то маленького и беспомощного. - Я плохой враг.
   Марч-тан дернул себя за бороду.
   - Я не боюсь тебя, женщина, но без дела не шучу с чертями. Ты  мне  ни  к
чему. Уходи и не лезь не в свои дела.
   - Ну и дурак ты, предводитель табуна! - Джулой воздела руки  вверх,  плащ
ее стал похож на черное крыло. Дверь за ней распахнулась, в повозку ворвался
ветер, погасив лампы и погрузив все во тьму. Лишь пламя в  жаровне  излучало
алый свет, подобно раскрытой двери в ад. Кто-то  испуганно  выругался,  едва
слышно за стоном ворвавшейся стихии.
   - Я тебя предупредила, - воскликнула Джулой. - Я хожу, где хочу!
   Дверь снова захлопнулась, хотя  колдунья  не  тронулась  с  места.  Ветер
умолк. Она наклонилась вперед, так что ее желтые глаза отразили колеблющееся
пламя.
   - То, что происходит с этими людьми, касается меня и тебя тоже,  хотя  ты
слишком  невежествен,  чтобы  знать  это.  Наш  враг  -  твой  враг,  и   он
могущественнее, чем тебе дано представить, Фиколмий. Явившись, он пронесется
над твоими лугами, как степной пожар.
   - Ха! - усмехнулся марч-тан, но тревога  не  исчезла  из  его  голоса.  -
Нечего здесь мне проповедовать. Я знаю все про вашего врага, короля  Элиаса.
Он такой же человек, как этот Джошуа. Тритинги его не боятся.
   Прежде чем  Джулой  успела  ответить,  раздался  стук  в  дверь,  которая
распахнулась, пропустив Хотвига с его  пикой  и  озадаченным  выражением  на
лице. Он был еще молод, несмотря на бороду. С  нескрываемым  отвращением  он
смотрел на колдунью, когда обратился к предводителю.
   - Пленные все в бычьем загоне. Никто из  стражников  не  видел,  как  эта
вышла. Калитка заперта, дыр в заборе нет. Фиколмий что-то прорычал и  махнул
рукой.
   - Знаю, . - на какой-то миг он  задержал  задумчивый  взгляд  на  Джулой,
потом медленно  улыбнулся.  -  Подойди,  -  приказал  он  Хотвигу  и  что-то
прошептал ему на ухо.
   - Будет сделано, - сказал Хотвиг,  бросив  тревожный  взгляд  на  Джулой,
прежде чем выйти.
   - Так, - сказал Фиколмий, в широкой улыбке обнажив почти все свои  кривые
зубы. - Ты считаешь, что я должен отпустить этого пса на волю. - Он ткнул  в
сторону Джошуа ногой, чем вызвал гневный взгляд дочери. -  А  что,  если  не
отпущу? - спросил он весело.
   Джулой прищурилась.
   - Я сказала, что из меня получится плохой враг.
   Фиколмий хохотнул.
   - А что ты мне  сделаешь,  если  я  уже  велел  своим  людям  убить  всех
пленников еще до следующей стражи, если я лично не приду и не отменю приказ?
- От удовольствия он похлопал себя по животу. -  Я  не  сомневаюсь,  что  ты
знаешь колдовство, которое мне может повредить,  но  сейчас  наши  клинки  у
горла друг друга, так или не так?  -  В  дальнем  углу  повозки  послышалось
рычанье Утварта, которого, видимо, возбудила такая возможность.
   - О вожак табуна, да будет мир сохранен от тебе  подобных,  -  произнесла
Джулой с отвращением. - Я надеялась убедить тебя помочь  нам,  что  было  бы
тебе на пользу не меньше, чем нам. - Она  покачала  Головой.  -  Но  теперь,
когда, как ты заметил, мы обнажили клинки, кто знает, удастся ли их спрятать
без большого кровопролития?
   - Я не боюсь твоих угроз, - прорычал Фиколмий.
   Джулой пристально взглянула на него, потом на  Джошуа,  который  все  еще
сидел на полу, наблюдая происходящее с удивительным спокойствием. Потом  она
перевела взгляд на Утварта. Верзила отчаянно сморщился, чувствуя себя крайне
неловко под ее изучающим взглядом.
   - Мне  кажется,  я  все-таки  могу  оказать  тебе  одну  услугу  марч-тан
Фиколмий.
   - Мы не...
   - Молчать! - рявкнула Джулой. Марч-тан смолк, сжав  кулаки,  покрасневшие
глаза его были готовы  выскочить  из  орбит.  -  Ты  чуть  было  не  нарушил
собственных законов, - промолвила она. - Законов Верхних Тритингов. Я помогу
тебе избежать этого.
   - Ты несешь бред, дьяволица! - бушевал он; - Я предводитель кланов.
   - Совет кланов не признает марч-тана, который нарушает их древние законы,
- ответила она. - Я это знаю. Я знаю многое.
   Фиколмий с размаху  запустил  чашу  со  стола  в  стену  повозки,  и  она
разлетелась на куски.
   - Какой закон? Скажи мне, какой закон, или я придушу тебя, хоть  ты  меня
испепели!
   - Закон о выкупе и обручении, - указала Джулой  на  Джошуа.  -  Ты  готов
убить человека, который является ее нареченным. Если другой,  -  она  повела
рукой в сторону  Утварта,  -  хочет  жениться  на  ней,  он  должен  за  нее
сражаться. Разве это не так, тан?
   Фиколмий улыбнулся, лицо его расплылось в широкой кислой усмешке, похожей
не пятно.
   - Ты сама себя перехитрила, влезая , не в свои  дела.  Они  не  обручены.
Джошуа это сам признал. Я никакого закона не  нарушу,  убив  его.  А  Утварт
готов выплатить калым.
   Джулой пристально посмотрела на него.
   - Они не женаты, и Джошуа не просил ее руки. Это  так.  Но  ты  забываешь
собственные  обычаи,  Фикопмий  из  Клана  Жеребца.  Есть  и  другие   формы
обручения.
   Он плюнул.
   - Никаких, кроме отцовства... - он замолчал, наморщив лоб от  неожиданной
мысли. - Ребенок?
   Джулой ничего не сказала.
   Воршева не подняла лица, которое было  скрыто  ее  темными  волосами,  но
рука, до этого ласкавшая окровавленную щеку Принца, замерла,  как  заяц  под
змеиным взглядом.
   - Это правда, - вымолвила она, наконец.
   Лицо  Джошуа  выражало  целый  сонм  эмоций,  в   которых   было   трудно
разобраться, тем более сейчас, когда оно было покрыто синяками и ссадинами.
   - Ты... И давно ты это знаешь?.. Ничего не говорила...
   - Я знала это еще до  падения  Наглимунда,  -  призналась  Воршева.  -  Я
боялась тебе сказать.
   Джошуа смотрел, как слезы оставляют на ее запыленном лице новые  дорожки.
Он поднял руку и на миг прикоснулся к ее плечу, потом  снова  уронил  ее  на
колени. Он перевел взгляд  с  Воршевы  на  Джулой.  Колдунья  задержала  его
взгляд; они обменялись какой-то мыслью.
   - Клянусь четвероногими, - прорычал,  наконец,  озадаченный  Фиколмий.  -
Значит, обручение из-за ребенка, так? В случае  если  это  его  ребенок,  то
есть.
   - Это его ребенок, свинья! - яростно  воскликнула  Воршева.  -  И  ничьим
другим он быть не может!
   Утварт выступил вперед, звякнув пряжками на  сапогах.  Он  вонзил  острие
своего кривого меча в пол.
   - Тогда - вызов, - произнес он. -  Бьемся  насмерть.  -  Он  взглянул  на
Джулой, и выражение его лица стало настороженным. - Воршева, дочь  марч-тана
- награда за победу. - Повернувшись к принцу, он вытащил свой меч из  доски.
Кривой клинок выдернулся легко, как перышко. - Вызываю. Я вызываю.
   Глаза Джошуа были жесткими, когда он произнес сквозь разбитые губы:
   - Господь слышит.

***

   Деорнот смотрел на распухшее лицо принца.
   - Утром?! - воскликнул он так громко,  что  привлек  внимание  одного  из
стражников.  Тритинги,  укутанные  в  толстые  плащи,  спасавшие  от  ночной
прохлады, совсем не рады были караулить продуваемый бычий загон. - Почему бы
им просто не убить вас, и дело с концом?
   - Дается возможность, - сказал Джошуа, и сильно закашлялся.
   - Какая возможность? - горестно спросил  Деорнот.  -  То,  что  однорукий
человек, избитый накануне в кровь, может утром подняться и победить гиганта?
Милостивый Эйдон, если б только попался мне в руки этот змей Фиколмий!
   Единственным ответом Джошуа был лишь кровавый плевок в грязь.
   - Принц прав, - заметила Джулой. - Это шанс. Что-то лучше, чем ничего.
   Колдунья  вернулась  в  загон,  чтобы  ухаживать  за  принцем.  Стражники
поспешно уступили ей дорогу: по лагерю уже шептались о ее способностях. Дочь
Фиколмия не пришла с ней: ее заперли в отцовской повозке, где она  пропивала
слезы гнева и печали.
   - Но у тебя же было преимущество, - сказал Деорнот колдунье. - Почему  ты
не нанесла удара тогда же? Почему ты допустила, чтобы он прислал стражу?
   Желтые глаза Джулой сверкнули в свете факела.
   - У меня не было никакого  преимущества.  Я  однажды  уже  сказала  тебе,
рыцарь Деорнот, что я не знаю военной магии. Я выбралась из этого ограждения
- да, но остальное было сплошным  блефом.  А  теперь,  если  ты  перестанешь
обсуждать то, что  недоступно  твоему  пониманию,  я  смогу  применить  свои
настоящие способности в деле. - Она переключила свое внимание на принца.
   Как ей удалось выбраться из ограждения? Деорнот все не мог этого  понять.
Минуту назад она бродила у дальнего конца  ограды,  и  вот  ее  уже  как  не
бывало.
   Он потряс головой в недоумении. Но спорить бесполезно. Он  тронул  Джошуа
за плечо.
   - Если я чем-нибудь могу помочь, мой принц, только скажите. - Он упал  на
колени, потом быстро глянул на колдунью.  -  Я  приношу  извинения  за  свои
необдуманные слова, валада Джулой.
   Она что-то буркнула в ответ. Деорнот встал и удалился.
   Остальная изнуренная  компания  сидела  у  другого  костра.  Тритинги,  в
которых все же было немного сострадания, дали им хвороста и прутьев. Они  не
были лишены милосердия, но они не были и глупы: подобное топливо могло  дать
тепло, хоть и скудное, но  не  могло  быть  использовано  как  оружие,  как,
например, горящая головня. Мысль об оружии навела его на  размышления,  пока
он сидел между Сангфуголом и отцом Стренгьярдом.
   - Так подло это не должно закончиться, - сказал он.  -  Вы  слышали,  что
случилось с Джошуа?
   Стренгьярд заломил тонкие руки.
   - Они необразованные варвары, эти жители степей. Мать Элисия, я знаю, что
все люди равны перед Господом, но это зверство! То есть, я хочу сказать, что
даже невежество не может служить  оправданием  такого...  -  он  рассерженно
замолчал.
   Сангфугол приподнялся, поморщившись от боли в ноге. Каждый, кто знал  его
раньше, был бы поражен: лютнист, который  всегда  был  необычайно  тщательно
ухожен и щеголеват порой до смешного, теперь выглядел оборванным, грязным  и
запущенным бродягой. - Если Джошуа погибнет? - спросил он  тихо.  -  Он  мой
господин и я люблю его, наверное, но если он умрет, - что же будет с нами?
   - Если нам повезет, мы останемся на положении рабов,  -  сказал  Деорнот,
слушая собственные слова, как будто произносимые чужими  устами.  Он  ощущал
полную опустошенность. Как могло все дойти  до  этого?  Год  назад  мир  был
упорядочен, прочен. - Если же нам  не  повезет...  -  продолжил  он,  но  не
закончил мысли, да это и не нужно было.
   - Хуже всего придется женщинам, -  прошептал  Сангфугол,  оглядываясь  на
герцогиню Гутрун, которая держала на коленях спящую  Лилит.  -  Эти  люди  -
грубияны, не ведающие Бога. Вы видели, какие шрамы они себе наносят?
   - Изорн, - неожиданно позвал Деорнот. - Подойди, пожалуйста.
   Сын герцога И