Совебек,
Гринсаби и другие, насколько я помню. Думаю, лет сто назад  или  около  того
люди этой дорогой объезжали лес, когда ехали из  Тритингов,  так  что  здесь
было и несколько таверн, возможно.
   - Еще раньше, более столетия назад,  -  подтвердил  Бинабик,  -  по  этим
местам проезживало очень много народа. Мы, кануки, то есть некоторые из нас,
отправлялись далеко на юг летом, иногда до окраин земель  низоземцев.  Да  и
сами ситхи путешествовали повсюду. Только  в  последние  печальные  дни  эти
земли перестали слышать голоса.
   - Они кажутся совершенно  пустыми  сейчас,  -  заметил  Саймон.  -  Такое
впечатление, что здесь вообще никто не может жить.
   Они следовали этой извилистой дорогой весь недолгий день. Деревья  здесь,
на окраине леса, росли гуще, местами так тесно стоя по обочинам дороги, что,
казалось, путешественники, сами того не желая, уже  въехали  в  Альдхортский
лес. Наконец они достигли  очередного  верстового  столба,  который  одиноко
торчал у дороги, не обозначая ни  видимого  перекрестка,  ни  иной  дорожной
приметы, Сдудир спешился, чтобы рассмотреть его поближе.
   - На нем руны, но стершиеся. - Он отколупнул часть промерзшего мха. - Мне
кажется, здесь  говорится,  что  недалеко  Гринсаби.  -  Он  поднял  голову,
улыбаясь в заиндевелую бороду. - Может,  хоть  увидим  крышу,  даже  если  и
ничего другого. Это было бы приятной  переменой.  -  Он  вернулся  к  лошади
гораздо более пружинистой походкой и ловко  вскочил  в  седло.  Саймон  тоже
взбодрился. Даже  покинутый  город  был  гораздо  предпочтительнее  неуютной
пустыни.
   Ему на ум  пришли  слова  песни  Бинабика.  "Вы  погрузились  в  холодные
тени..." На миг он ощутил полное одиночество. Может быть. город и не  совсем
покинут. Может быть, там найдется таверна с очагом и едой...
   Пока Саймона терзала тоска  по  достижениям  цивилизации,  солнце  совсем
скрылось за лесом. Поднялся ветер, и ранние северные сумерки  опустились  на
них.

***

   Небо было  все  еще  довольно  светлым,  но  снежный  ландшафт  уже  стал
серо-голубым, насыщаясь тенями, как тряпка чернилами. Саймон и его  товарищи
совсем было остановились, чтобы разбить лагерь и уже  громко  обсуждали  эту
возможность, когда перед ними возникли первые окраинные строения Гринсаби.
   Как будто специально чтобы разрушить даже скромные надежды Слудига, крыши
этих заброшенных строений провалились под тяжестью снега. Загоны и сады были
также давно заброшены, снега в них было по колено. Саймон  видел  так  много
опустевших поселений во время своих скитаний  по  северу,  что  трудно  было
поверить, что Фростмарш и Белая пустыня были  когда-то  заселены,  что  люди
вели здесь такую  же  жизнь,  как  в  зеленых  долинах  Эркинланда.  Он  так
истосковался по собственному дому, по знакомым местам  и  привычной  погоде!
Неужели зима уже расползлась по всей земле?
   Они проехали дальше. Вскоре по обе стороны дороги, которую Бинабик назвал
Белой, покинутые дома Гринсаби стали более многочисленными. Некоторые из них
до сих пор хранили следы бывших обитателей: заржавленный топор  со  сгнившим
топорищем, воткнутый в колоду  перед  дверью  в  занесенное  снегом  жилище;
торчащая из сугроба метла, как флаг или  хвост  замороженного  зверя;  но  в
основном здания выглядели пустыми и жалкими, как черепа.
   - Где мы остановимся? - крикнул Слудиг. - Боюсь,  нам  не  удастся  найти
крышу, как бы мы ни старались.
   - В этом случае  будем  предпринимать  поиски  хороших  стен,  -  ответил
Бинабик. Он хотел что-то еще добавить, но Саймон дернул его за рукав.
   - Смотри! Это и вправду тролль. Слудиг  был  прав!  -  Саймон  указал  на
обочину, где низенькая фигурка стояла совершенно неподвижно, если не считать
развевающегося на ветру плаща. Последние, лучи  солнца  отыскали  просвет  в
лесной чаше, чтобы выделить фигур этого незнакомца.
   - Сам смотри, - сказал Бинабик  ворчливо,  с  подозрением  вглядываясь  в
незнакомца.
   Фигурка у дороги была очень мала, на ней был  тонкий  плащ  с  капюшоном.
Голая голубоватая кожа виднелась там, где штанины  не  доходили  до  голенищ
сапог.
   - Это маленький мальчик, - исправив таким  образом  свою  ошибку,  Саймон
направил Домой к краю дороги. Оба его товарища последовали  за  ним.  -  Он,
наверно, до смерти замерз.
   Когда они подъехали к нему, мальчик поднял голову,  снег  оседал  на  его
темных бровях и ресницах. Сначала он пристально  смотрел  на  приближающуюся
троицу, потом повернулся и бросился бежать.
   - Стой! - крикнул Саймон. - Мы тебе ничего не сделаем!
   - Халад, кюнде! -  закричал  Слудиг.  Убегающая  фигурка  остановилась  и
обернулась, уставившись на них. Слудиг подъехал поближе, спешился и медленно
пошел вперед. - Вьер соммен марровен, кюнде, - сказал он,  протягивая  руку.
Мальчик подрзрительно смотрел на него, но не сделал  новой  попытки  бежать.
Ребенку, казалось, не больше семи-восьми лет, он был  очень  худ,  насколько
можно было рассмотреть его под одеждой. В руках у него было полно желудей.
   - Мне холодно, - сказал мальчик на приличном вестерлинге.
   Слудиг удивился, но улыбнулся и закивал головой, .
   - Тогда пошли, парень. - Он острожно взял желуди и  ссыпал  их  в  карман
плаща, потом взял покорного ребенка на руки. - Тогда все в порядке. Мы  тебе
поможем. - Риммерсман  посадил  темноволосого,  незнакомца  перед  собой  на
лошадь, обернув свой плащ вокруг него,  так  что  головамальчика,  казалось,
растет из потолстевшего живота Слудига. - Теперь мы можем найти  место  для,
лагеря, тролль?
   Бинабик кивнул.
   - С несомненностыо.
   Он послал Кантаку вперед. Мальчик смотрел на волчицу  широко  раскрытыми,
но не испуганными глазами. Слудиг и Саймон пустились  следом  за  ней.  Снес
быстро заполнил углубление на месте, где стоял мальчик.
   Пока они ехали по безлюдному городку, Слудиг достал бурдюк с кадкангом  и
дал новичку отхлебнуть глоток. Мальчик закашлялся, но никак иначе не выказал
удивления горьким канукским напитком.  Саймон  решил,  что  он  старше,  чем
показался сначала: в его движениях была какая-то уверенность, которая делала
его меньше похожим на ребенка. Возможно, детский вид придавали  ему  большие
глаза и хрупкое телосложение.
   - Как тебя зовут, парнишка? - спросил Слудиг.
   Мальчик спокойно оглядел его.
   - Врен, - ответил он наконец, причем произнес  свое  имя  как-то  странно
переливчато. Он дернул за бурдюк, но Слудиг покачал головой и  убрал  его  в
седельную сумку.
   - Как? - спросил озадаченный Саймон.
   - Мне кажется, он сказал "Врен", - ответил Бинабик. - Это  хиркское  имя,
и, я думаю, он из хирков.
   - Посмотри на его черные волосы, - сказал Слудиг. - И на  цвет  кожи.  Он
хирка, или я не риммерсман. Но что он делает здесь один среди снегов?
   Хирки, Саймон знал это, бродячее племя. Они хорошо управляются с лошадьми
и ловки в  играх,  в  которых  проигрывают  другие.  Он  часто  видел  их  в
Центральном ряду в Эрчестере.
   - Разве хирки живут здесь, в Белой пустыне?
   Слудиг нахмурился:
   - Ничего подобного раньше не слышал,  но,  с  другой  стороны,  я  такого
насмотрелся за последнее время, чему никогда бы не поверил в Элвритсхолле. Я
думал, они живут в основном в больших городах или в лугах с тритингами.
   Бинабик поднял руку и похлопал паренька маленькой рукой.
   - И меня обучали так, хотя многие из них проживают за пределами  равнины,
в пустынных степях на востоке.
   После того как они проехали еще немного,  Слудиг  снова  спешился,  чтобы
поискать следы обитаемого жилья. Он вернулся, качая головой, и  обратился  к
Врену. Карие глаза ребенка не мигая смотрели на него.
   - Где ты живешь? - спросил риммероман.
   - Со Схоуди, - последовал ответ.
   - Это далеко? - спросил  Бмнабик.  Мальчик  пожал  плечами.  -  Где  твои
родители? - Жест повторился.
   Тролль обернулся к товарищам.
   - Схоуди - имя его матери. Или, с вероятностью, так именовывают  какой-то
городок околоТринсаби.  Вполне  возможно  также,  что  он  потерял  себя  от
кочевого табора, хотя эти дороги, я имею уверенность, даже в лучшие  времена
использовались мало. Как мог он жить долго в суровых  условиях  такой  зимы,
как эта?.. - Он пожал плечами, очень похоже на жест мальчика.
   - Он останется с нами? - спросил Саймон. Слудиг раздраженно  фыркнул,  но
ничего не сказал. Саймон сердито обернулся к риммерсману. - Мы же  не  можем
бросить его здесь умирать!
   Бинабик успокаивающе помахал рукой.
   - Нет, не питай страха. Так или иначе,  я  предполагаю,  здесь  живет  не
только один Врен.
   Слудиг согласился:
   - Тролль прав. Здесь кто-то должен жить. Все равно, брать с собой ребенка
нелепо.
   - Это же самое очень недавно говорили о Саймоне, - тихо заметил  Бинабик.
- Но я согласен с твоим первым утверждением. Мы имеем  должность  отыскивать
его дом.
   - Он может пока  ехать  со  мной,  -  сказал  Саймон.  Риммерсман  сделал
недовольную гримасу, но  передал  ему  несопротивляющегося  ребенка.  Саймон
обернул его плащом, как это делал Слудиг.
   - Спи, Врен, - прошептал он. Ветер выл в разрушенных домах. - Ты теперь у
друзей. Мы отвезем тебя домой.
   Мальчик  пристально  взглянул  на  него,  серьезный,   как   служка   при
торжественной  церковной  церемонии.  Маленькая  рука  выскользнула   из-под
одежды, чтобы похлопать Домой по спине. Врен прислонился к нему своим  тощим
телом, и Саймон взял вожжи в одну руку, чтобы другой поддерживать  мальчика.
Он показался себе очень старым и ответственным.
   Стану ли я когда-нибудь отцом? думал он, пока они скакали  в  сгущающейся
мгле. Будут ли у меня сыновья? Дочери?
   У всех людей, кажется, отцы погибли: отец Бинабика - в снежном обвале,  у
принца Джошуа - от старости, у помощника свечника Джеремии, насколько помнил
Саймон, отца унесла чахотка; отца Мириамели  можно  считать  все  равно  что
погибшим. Он подумал о собственном отце,  утонувшем  еще  до  его  рождения.
Неужели это удел всех  отцов,  как  у  кошек  и  собак:  сотворить  детей  и
исчезнуть?
   - Слудиг? - окликнул он. - У тебя есть отец?
   Риммерсман обернулся, на лице его проступило раздражение.
   - Что ты имеешь в виду, парень?
   - Я имею в виду, жив ли он.
   - Насколько мне известно. - Риммерсман фыркнул. - Мне до него и дела нет.
Мне наплевать на старого хрыча, будь он хоть в аду. - Он снова повернулся  к
заснеженной дороге.
   Я буду не таким отцом, решил Саймон, крепче прижимая к себе ребенка. Врен
зашевелился под его плащом. Я останусь со своим сыном. У нас будет дом, и  я
никуда не уеду.
   Но кто будет матерью?  Ряд  смутных  образов,  случайных,  как  снежинки,
мелькнул перед мысленным взором: Мириамель,  недоступная  на  балконе  своей
башни в Хейхолте, служанка Эфсеба, сердитая старая Рейчел и леди  Воршева  с
ее недружелюбным взглядом.
   А где будет у него дом? Он оглядел беспредельную белую пустыню  вокруг  и
приближающийся  призрачный  Альдхортский  лес.  Как   можно   надеяться   на
постоянное жилье в этом безумном мире? Обещать это ребенку  было  бы  ложью.
Дом? Найти бы ночлег, защищенный от ветра!
   От его горького смеха Врен заерзал; Саймон плотнее запахнул плащ.

***

   Приблизившись к восточной окраине Гринсаби, они так  и  не  встретили  ни
одной живой души. Не заметили они и следов недавнего пребывания  людей.  Они
еще раз расспросили Врена, но не смогли выудить ничего, кроме имени Схоуди.
   - Схоуди твой отец? - спросил Саймон.
   - Это женское имя, - заявил Слудиг, - риммерское.
   Саймон сделал новую попытку:
   - Схоуди твоя мать?
   Мальчик покачал головой.
   - Я живу со Схоуди, - сказал он, причем произношение было  таким  четким,
несмотря на акцент, что Саймон снова усомнился, правильно ли они  определили
его возраст.
   Было еще несколько одиноких  заброшенных  поселений,  разбросанных  среди
холмов вдоль Белой дороги, но они встречались  все  реже.  Опустилась  ночь,
заполнив просветы между деревьями чернильными тенями. Спутники были  в  пути
уже слишком долго и давно пропустили время еды, по  мнению  Саймона.  Темень
сделала их поиски бессмысленными. Бинабик как раз начал  разжигать  сосновую
ветку, чтобы использовать ее как факел, когда Саймон увидел свет  огонька  в
лесу, в стороне от дороги.
   - Посмотрите! - закричал он. - Мне  кажется,  там  костер!  -  Отдаленные
заснеженные деревья, казалось, отражали красноватый отблеск.
   - Дом Схоуци! Дом  Схоуди!  -  закричал  мальчик,  подпрыгивая  так,  что
Саймону пришлось приструнить его. - Она будет рада!
   Путники на миг замерли, глядя на мигающий огонек.
   - Поедем осторожно, - промолвил Слудиг, сжимая рукоятку своего канукского
копья. - Это очень странное место для жилья. У нас нет оснований считать его
дружеским.
   У Саймона пробежали Мурашки по коже от слов Слудига. Если бы  можно  было
положиться на Торн и носить его у пояса!  Он  ощупал  свой  костяной  нож  и
несколько успокоился.
   - Я поеду вперед, - сказал Бинабик. - Я очень  меньше,  и  Кантака  очень
тише двигается. Мы будем ехать и  смотреть.  -  Он  что-то  тихо  сказал,  и
волчица соскользнула с дороги в  густую  тень,  причем  хвост  ее  показался
струйкой дыма.
   Прошло несколько минут. Саймон и  Сдудиг,  не  переговариваясь,  медленно
продвигались по заснеженной дороге. Не  отрывая  глаз  от  теплого  отсвета,
трепетавшего на вершинах деревьев, Саймон погрузился в  неглубокую  дремоту,
из которой его внезапно вывело появление тролля. Кантака  широко  улыбалась,
красный язык свешивался из пасти.
   - Имею предположение, что это старое аббатство, -  сказал  Бинабик,  лица
которого почти не было видно из глубины капюшона. - Во дворе горит костер, и
вокруг него усадились несколько человек, но они похожи на детей. Я не увидел
никаких признаков лошадей и никакой засады.
   Они  тихонько  проехали  вперед  до  вершины  невысокого  холма.  Костер,
окруженный маленькими пляшущими тенями, горел перед ними на дне  огражденной
деревьями поляны. За ним высились стены  аббатства,  сложенные  из  красного
камня, покрытого потрескавшейся штукатуркой. Это было старое здание,  сильно
пострадавшее от времени  и  непогоды:  длинная  крыша  в  нескольких  местах
провалилась, дыры были  похожи  на  раскрытые  рты,  обращенные  к  звездам.
Некоторые деревья просунули свои  ветви  прямо  в  маленькие  окна,  как  бы
спасаясь от холода.
   Пока они молча смотрели на все это,  Врен  тихонько  выскользнул  из  рук
Саймона и соскочил с лошади, покатившись в  снег.  Он  поднялся,  отряхнулся
по-собачьи, а потом полетел к костру. Некоторые  из  сидевших  возле  костра
фигурок обернулись и радостно закричали. Врен постоял среди них, возбужденно
размахивая руками, потом толкнул переднюю дверь  здания  и  исчез  в  темном
помещении.
   Когда прошло некоторое время и никто не  появился,  Саймон  вопросительно
взглянул на Бинабика и Слудига.
   - Это, кажется, действительно его дом.
   - Мы что, поедем своим путем? - спросил Саймон, надеясь на  отрицательный
ответ своих спутников. Слудиг посмотрел на него и раздраженно фыркнул.
   - Было бы глупо упустить возможность провести  ночь  в  тепле,  -  сказал
риммерсман ворчливо. - Нам все равно пора  устраиваться  на  ночлег.  Но  ни
слова о том, кто мы и что делаем.  Мы  солдаты,  сбежавшие  из  гарнизона  в
Скопи, - если кто спросит.
   Бинабик улыбнулся:
   - Я одобряю ход твоих рассуждений, но не думаю, что меня можно принять за
риммерсманского воина. Пошли, взглянем на дом Врена.
   Они поскакали вниз с холма.  Маленькие  фигурки,  может  быть,  полдюжины
числом,  возобновили  свои  танцы  и  игры,  но  при  приближении   верховых
остановились и замолчали. Это были одетые в лохмотья дети, как и предположил
Бинабик.
   Все  глаза  обратились  на  прибывших.  Саймон  почувствовал,   как   его
подвергают доскональному осмотру. Дети разного возраста  -  от  трех-четырех
лет до восьми или немного старше. Среди них была девочка с такими же  как  у
Врена черными волосами и глазами, но было там двое или  трое  светловолосых,
не иначе как риммеррв, У всех были  настороженные  широко  раскрытые  глаза.
Когда  Саймон  и  его  друзья  спешились,  все  головы  повернулись  к   ним
одновременно. Не было сказано ни слова.
   - Привет, - сказал  Саймон.  Самый  ближний  к  нему  мальчик  пристально
смотрел на него, по лицу малыша скользили отблески огня. - Твоя мать  здесь?
- мальчик продолжал молча смотреть.
   - Ребенок, которого мы  привезли,  вошел  внутрь,  -  заметил  Слудиг.  -
Конечно, взрослые там. - Он перехватил рукоятку копья, и полдюжины пар  глаз
осторожно проследили за его движением., Риммерсман  направился  с  копьем  к
двери  аббатства,  которая  захлопнулась  за  Вреном,  и  прислонил  его,  к
облупившейся штукатурке.
   Он многозначительно оглядел молчаливую публику.
   - Никто не смеет это трогать, понятно? - сказал он. - Гиял эс, кюнден!  -
Он похлопал по своему мечу в ножнах и постучал в дверь. Саймон оглянулся  на
Торн - закутанный в кожи сверток на одной из вьючных лошадей. Он подумал, не
внести ли его с собой, но решил, что это вызовет нежелательное внимание. Все
же сомнение не ушло. Столько жертв принесено, чтобы добыть этот черный  меч,
и ставить его привязанными седлу, как старую метлу...
   - Бинабик, - проговорил он тихонько. - Как ты думаешь...
   Тролль покачал головой.
   - Не стоит беспокоиться, я имею уверенность, -  прошептал  тролль.  -  Во
всяком случае, если бы эти дети  захотели  его  взять,  у  них  не  будет  в
достаточности сил, чтобы его унести.
   Тяжелая дверь распахнулась. Маленький Врен стоял на пороге.
   - Входите, люди. Схоуди говорит, входите.
   Бинабик соскочил с Кантаки. Она потянула носом воздух и  ускакала  в  том
направлении,  откуда  они  приехали.  Дети  у  костра  с  большим  интересом
проследили за ее исчезновением.
   -  Пусть  поохотится,  -  сказал  Бинабик.  -  Она  не  любит  бывать   в
человеческих жилищах. Пойдем, Саймон, нам предложили  гостеприимство.  -  Он
прошел мимо Слудига за Вреном внутрь дома.
   Огонь, не меньший, чем костер снаружи,  горел  и  потрескивал  в  камине,
отбрасывая дикие пляшущие тени  на  затянутую  паутиной  штукатурку.  Первым
впечатлением Саймона от этого помещения  было  ощущение,  что  это  звериная
нора. Огромные кучи одежды и соломы, а также более  странные  предметы  были
беспорядочно навалены повсюду.
   - Добро пожаловать, незнакомцы, - произнес кто-то. - Я Схоуди. У вас есть
еда? Дети очень голодны.
   Она сидела на стуле у огня, окруженная детьми младше  тех,  что  были  во
дворе. Некоторые из них взбирались ей на колени, другие сидели у ног. Первой
мыслью  Саймона  было,  что  она  сама  ребенок,   хоть   и   большой;   но,
приглядевшись, он понял, что она  его  возраста  или  даже  старше.  Белесые
волосы, бесцветные, как нить шелкопряда,  обрамляли  круглое  лицо,  которое
могло бы быть чрезвычайно хорошеньким,  несмотря  на  отдельные  недостатки,
если бы она не была такой толстой. Ее бледно-голубые глаза жадно смотрели на
вновь прибывших.
   Слудиг, не привыкший к такой тесноте, огляделся с подозрением.
   - Еда? У нас ее мало, госпожа. - он на миг задумался.  -  Но.мы  можем  с
вами поделиться.
   Она небрежно махнула рукой. Ее пухлая рука  чуть  не  столкнула  с  колен
спящего младенца.
   - Неважно, мы как-то обходимся. - Она говорила на вестерлинге  с  сильным
риммерским акцентом. - Садитесь и расскажите мне о новостях в  мире.  -  Она
нахмурилась, скривив красные губы. - Где-то должно быть пиво.  Вы,  мужчины,
любите пиво, не так ли? Врен, найди пиво. И где желуди, за которыми  я  тебя
посылала?
   Слудиг вдруг встрепенулся.
   - Ой! - он смущенно достал из кармана плаща желуди Врена.
   - Хорошо, - сказала Схоуди. - А теперь пиво.
   -  Сейчас,  Схоуди,  -  Врен   заторопился   по   проходу,   уставленному
табуретками, и исчез в потемках.
   - Если я имею позволение на такое спрашивание, то  как