нял руку и воскликнул:
   - Милостивая Элисия! Посмотри туда, человечек!
   Далеко, наверху склона, но все же ужасающе близко полдюжины  белых  фигур
пробирались через заросли, размахивая длинными руками, как обезьяны. Одна из
них подняла голову, и ее лицо  показалось  черной  дырой  на  фоне  светлого
лохматого меха. Страшная угроза прозвучала в  крике,  который  сотряс  холм;
лошадь Слудига взвилась на дыбы.
   - Вот теперь мы будем иметь скачки, - сказал Бинабик. Его круглое смуглое
лицо страшно побелело. - Теперь мы имеем должность показывать им.
   Кантака спрыгнула с каменного выступа и понеслась  вперед  с  троллем  на
спине. Слудиг скакал  вслед  за  ним,  сопровождаемый  остальными  лошадьми.
Копыта барабанили по мокрой земле.

***

   Подгоняемые  желанием  быстрее  оторваться  от  погони  и  плохо  скрытым
страхом, они не сразу заметили, что земля все  еще  густо  поросшая  травой,
становится ровнее. Они скакали мимо давно высохшего  русла,  которое  теперь
вновь  заполнилось  быстрой  пенящейся  водой.  Там  и  сям   куски   камня,
разрушенного  корнями,  торчали  по  берегам,  покрытые  вековыми  мхами   и
ползучими растениями.
   - Это похоже на мосты или стены разрушенных зданий, - крикнул  Слудиг  на
скаку.
   - Имеешь справедливость, - подтвердил Бинабик. -  Я  питаю  надежду,  это
означивает, что мы близки к цели. Здесь местополагался великий город ситхи.
   - Ты думаешь, это остановит великанов? - спросил Слудиг.  -  Ты  говорил,
что буккены не любят мест, связанных с ситхи.
   - Они не любят лес, а лес не любит  их,  -  ответил  тролль,  придерживая
Кантаку. - Гюны не имеют похожей проблематичности: они обладают или  великой
глупостью, или великим бесстрашием. Допускаю также причину в том, что они не
роют подземных  тоннелей,  не  имею  знания.  -  Он  склонил  голову  набок,
прислушиваясь. Было трудно расслышать что-нибудь за шелестом и стуком  дождя
по листьям, но на какой-то миг показалось, что поблизости нет  опасности.  -
Мы будем следовать за потоком. - Он показал  на  полноводную  реку,  которая
несла мимо них сучья и  ветки,  обломанные  бурей.  -  Сесуадра,  или  Скала
прощания,  местополагается  в  долине  около  леса,  совсем  близко  к  Энки
э-Шаосай, его окраину мы имеем под нашими ногами. - Он помахал рукой. - Река
устремляется к долине, поэтому есть разумность следовать за ней.
   - Тогда меньше слов и больше дела, - решил Слудиг.
   - В некоторое время, - сказал Бинабик несколько обиженно, - меня слушала.
более благодарная аудитория. - Передернув плечами, он послал Кантаку вперед.
   Они поскакали мимо огромного, давно заброшенного города.  Остатки  старых
стен блестели в низких зарослях -  нагромождения  светлого  битого  кирпича,
брошенного, как заблудшие  овечки;  в  других  местах  виднелись  фундаменты
развалившихся башен, закругленные и пустые, как  старые  челюсти,  заткнутые
порослью мхов. В отличие от Да'ай Чикизы лес не просто врос в Энки э-Шаосай:
практически ничего не осталось от города, кроме еле  заметных  следов.  Лес,
казалось, всегда был составной частью этой местности, но за  тысячелетия  он
превратился в разрушительную  силу,  которая  душила  превосходные  каменные
сооружения своей листвой, заключая их в объятия корней и ветвей,  настойчиво
уничтожая даже неповторимые творения ситхских строителей, обращая их в  прах
и мокрый песок.
   Бинабик и Слудиг обнаружили менее заросшую тропу  вдоль  берега  и  стали
продвигаться быстрее, пробираясь намокшим  лесом.  Они  не  слышали  ничего,
кроме топота собственных  лошадей  и  радовались  этому.  Как  и  предсказал
тролль, дорога пошла под уклон в юго-западном направлении.  Извилистая  река
также  текла  в  этом  направлении,  скорость  течения  увеличивалась,   ей,
казалось, стало веселее. Она  буквально  набрасывалась  на  берега,  как  бы
пытаясь заполнить  собою  все;  брызги  натыкавшейся  на  препятствия  воды,
взлетали выше, чем обычно, словно поток, которому  дарована  кратковременная
жизнь,  стремится  доказать  каким-то  речным  божествам,  что  он  способен
просуществовать и дальше.
   - Мы уже почти переехали лес, - прокричал Бинабик, подпрыгивая  на  спине
Кантаки. - Смотри на редкость деревьев. Видишь впереди просвет?
   Действительно, казалось, деревья,  стоящие  перед  ними,  обрамляют  край
земли. Вместо пестрой зеленой листвы перед  ними  лежала  лишь  бесконечная,
беспросветная серая стена, как будто созидатели этого  мира  исчерпали  свое
воображение.
   - Ты прав, человечек, - сказал взволнованный Слудиг. - Действительно, это
край леса. Теперь, если уже недалеко до  этого  твоего  убежища,  мы  сможем
удрать наконец-то от этих сукиных детей великанов!
   - Если только меня не заблуждают мои свитки, - ответил Бинабик, продолжая
скачку по последнему отрезку пути вниз с холма, - мы имеем впереди  недолгий
путь до Скалы прощания от этого края леса.
   Он замолк, как только они достигли  последнего,  ряда  деревьев.  Кантака
внезапно  остановилась,  низко  наклонив  голову  и   принюхиваясь.   Слудиг
остановился рядом.
   - Святой Узирис, - выдохнул он.
   Склон резко обрывался перед ними, круто  падая  в  долину,  Там  высилась
Сесуадра, темная и таинственная в  своем  древесном  покрывале  -  костлявый
каменный вырост, возвышающийся над долиной.
   Его высота была особенно заметна, так как он был со всех  сторон  окружен
водой.
   Поток полностью затопил долину. Скала прощания - огромный кулак,  который
как бы бросал вызов небу, извергающему потоки  воды,  превратился  в  остров
посреди серого беспокойного моря. Бинабик и Слудиг застряли на краю  леса  в
какой-то полулиге от своей цели, но земля, лежавшая  перед  ними,  оказалась
покрытой высокой паводковой водой.
   Пока они смотрели на все это,  позади  них  послышался  раскатистый  рев,
отдаленный, но все же устрашающе близкий. Если и осталась какая-то  магия  в
Энки э-Шаосай, она была слишком слаба, чтобы остановить голодных великанов.
   - Эйдон! Тролль, мы попались, как мухи в кувшине меда, -  сказал  Слудиг,
впервые дрогнувшим от страха голосом. - Мы зажаты между краем леса и  водой.
Даже если мы отобьем их первую атаку, нам все равно не спастись.
   Бинабик погладил  Кантаку  по  голове.  Загривок  волчицы  поднялся,  она
заскулила  от  его  прикосновения,  как  будто  желая  ответить  на   вызов,
принесенный ветром.
   - Имей спокойствие, Слудиг. Нужно произоводить думание. - Он обернулся и,
прищурившись, осмотрел обрывистый спуск. - Предполагаю, в  одном  ты  Имеешь
справедливость. Не имеется возможности спустить туда лошадей.
   - А что бы мы сделали, если бы даже спустились? - проворчал Слудиг. Дождь
стекал с косичек его бороды. - Это же не лужа! Это океан!  В  твоих  свитках
это упомянуто?
   Бинабик сердито покрутил головой. Мокрые волосы упали на глаза.
   - Смотри наверх, Слудиг, смотри  наверх!  Небо  полно  воды,  и  вся  она
обрушивается по сумасбродству нашего врага. - Он  плюнул  от  возмущения.  -
Сейчас, может, это все и превращалось в океан, но неделю  назад  здесь  была
простая долина. Так и говаривают свитки. - На лице его появилось озабоченное
выражение. - Не знаю, не поймала ли вода Джошуа и остальных в  долине.  Дочь
Гор, что за страшная мысль!  Если  это  случалось,  мы  можем  просто  здесь
останавливаться, на краю земли, как ты это именовывал. Здесь кончается  путь
Торна.
   Слудиг спрыгнул с седла, поскользнувшись на мокрой грязи.  Он  подошел  к
вьючной лошади, отцепил завернутый меч, легко поднял  его  и  в  одной  руке
принес Бинабику.
   - Твой "живой клинок", кажется, жаждет битвы, - с горечью произнес он.  -
Мне даже любопытно посмотреть, на что он способен, хотя он может вдруг стать
неподъемным на полпути к противнику.
   - Нет, - коротко сказал Бинабик. - Мой народ не любит убегать от боя,  но
еще не пришла пора петь  похоронные  песни  крухока  и  быть  согласными  на
славное поражение. Мы не сдадимся очень легко.
   Слудиг рассердился:
   - Что асе ты предлагаешь, тролль. Перелетим мы, что ли, на эту скалу?
   Человечек зашипел сквозь зубы от отчаяния.
   - Нет, но сначала нужно поискать другой  спуск.  -  Он  указал  на  реку,
которая с ревом текла мимо них  и  исчезала  за  крутым  поросшим  деревьями
склонам. - Это не единственная дорога. Может быть,  другие  приведут  нас  к
более пологому спуску в долину.
   - А потом что? - сердито спросил Слудиг. - Вплавь?
   - Если будет необходимость, -  пока  Бинабик  говорил,  снова  послышался
охотничий клич их преследователей, вызвав панику среди лошадей.
   - Бери лошадей, Слудиг, - сказал Бинабик. - У нас еще имеется возможность
выигрывать.
   - Если это так, то ты и вправду волшебник, тролль.  Я  тебя  произведу  в
ситхи, и ты сможешь жить вечно.
   - Не шути здесь, - предостерег его Бинабик. - И не говори насмешки. -  Он
соскользнул с Кантаки,  что-то  прошептал  ей  на  ухо.  Одним  прыжком  она
оказалась в зарослях и помчалась на восток вдоль  склона.  Слудиг  и  тролль
последовали за ней, прорубая дорогу для лошадей.
   Кантака, легкая как тень, теперь, когда груз седока  исчез  с  ее  спины,
скоро нашла более пологий спуск под гору. Несмотря на  вязкую  предательскую
грязь под ногами,  они  смогли  Медленно  одолеть  высокий  мыс,  постепенно
Добравшись до самого Нижнего края леса, который теперь стал берегом  бурного
моря.
   Лес не обрывался неожиданно, скорее он постепенно опускался  в  воду,  по
которой хлестал дождь. Местами верхушки затопленных деревьев все еще торчали
над поверхностью,  похожие  на  островки  трепещущей  листвы.  Голые  ветки,
принесенные серым потоком, торчали  возле  них,  как  воздетые  кверху  руки
тонущих.
   Лошадь Слудига остановилась  прямо  перед  кромкой  воды,  и  риммерсману
пришлось прыгнуть в мутную воду.
   - Не вижу в этом никакого преимущества, тролль, -  сказал  он,  обозревая
окрестности. - раньше хоть мы были на высоком месте.
   - Отрезывай ветки, - скомандовал Бинабик, пробираясь  к  нему  по  топкой
грязи. - Имей старание находить длинные. Будем делать плот.
   - Ты с ума сошел! - рявкнул Слудиг.
   - Может быть, но ты очень сильнее, ты и резывай ветки. А я имею  в  мешке
веревки, и я буду их связать. Этому я учился. Поторопись!
   Слудиг фыркнул, но взялся за дело.  Не  прошло  и  минуты,  как  его  меч
застучал по деревьям.
   - Если бы мои топоры не пропали в этом дурацком путешествии,  -  бормотал
он, запыхавшись, - я бы целую избу тебе срубил за то время, что буду  рубить
деревья бедным моим клинком.
   Бинабик ничего не отвечал, связывая  вместе  срубленные  Слудигом  жерди.
Заканчивая с тем, что было нарублено,  он  отправлялся  искать  хворост.  Он
обнаружил небольшой приток, впадавший в узкую ложбину, прежде чем слиться  с
большим потоком. Там он нашел драгоценный запас плавника и  быстро  охапками
сносил его к тому месту, где трудился Слудиг.
   - Кантака не имеет возможности плавать очень далеко, - проворчал Бинабик,
подтаскивая последнюю охапку. Глаза  его  обратились  к  отдаленной  громаде
Сесуадры. - Но я не имею возможности ее оставлять. Я не имею знания, сколько
будет продлеваться буря. Кантака может никогда не находить меня.
   Он сбросил охапку, нахмурившись,  и  снова  принялся  вязать  свои  узлы.
пальцы его ловко продевали петли тонкой бечевки вокруг мокрых жердей.
   - Я не успеваю сделать плот достаточный  для  троих,  и  для  того  очень
необходимого, что мы имеем должность спасать. Мы не имеем времени.
   - Тогда будем плыть по очереди, - решил Слудиг. Он содрогнулся,  взглянув
на изрытую дождевыми каплями поверхность. - Элисия,  Матерь  Божия,  но  мне
противна сама мысль об этом.
   - Умница Слудиг! Ты имеешь справедливость. Мы сооружаем такой плот, чтобы
один мог отдыхать, когда другие двое плывут, и мы по очереди будем плыть.  -
Бинабик позволил себе скупо  улыбнуться.  -  Ты  все-таки  не  утратил  свою
риммерскую кровь морехода, как я смотрю. - Он удвоил  усилия,  а  по  берегу
прокатился яростный стон. Они вздрогнули и испуганно  взглянули  наверх.  На
выступе всего в нескольких эллях от них стояла огромная белая фигура.
   - Проклятие! - застонал Слудиг, срубая тонкий ствол.  -  Что  им  от  нас
надо? Меч они ищут, что ли?
   Бинабик покачал головой.
   - Почти полная готовность, - сказал он. -  Есть  необходимость  еще  двух
длинных.
   Рядом с белой фигурой наверху появилось еще несколько - стая  разъяренных
привидений, воздевающих руки к  грозовому  небу.  Голоса  великанов  гремели
раскатами над водой, как будто они грозили не только жалким созданиям внизу,
но самой  Скале  прощания,  а  она  высилась  в  спокойном  величии  вне  их
досягаемости.
   - Готово, - сказал Бинабик, затягивая последний узел. - Теперь  мы  будем
сталкивать его в воду. Если он  не  удерживается,  ты  утоляешь  свою  жажду
драки, Слудиг.
   Но плот поплыл, когда они вытолкнули его подальше. Перекрывая  шум  бури,
над долиной разнесся треск ломаемых ветвей, когда  великаны,  круша  все  на
своем пути, скатились под откос. Слудиг осторожно забросил  Торн  на  мокрые
бревна. Бинабик поспешно вернулся за седельными сумками. Он подтащил одну из
них и бросил Слудигу, стоявшему по грудь в воде.
   - Это принадлежности Саймона, - прокричал тролль. - Они не  должны  стать
потерями. - Слудиг пожал плечами, но положил сумку возле запеленутого Торна.
   - А как же лошади? - закричал Слудиг. Вопли преследователей стали громче.
   - Что мы можем делать? - беспомощно сказал Бинабик.  -  Нужно  давать  им
свободу передвижения! - Он достал нож и разрезал уздечку у лошади Слудига, а
затем подпруги вьючных лошадей, так  что  груз  их  соскользнул  на  грязную
землю.
   - Быстрее, тролль! - заорал Слудиг. - Они совсем близко!
   Бинабик оглянулся, лицо его выражало отчаянное напряжение. Он нагнулся  и
порылся в одной из сумок, что-то вытащил  оттуда,  снова  пустился  вниз  по
склону и вбежал в воду.
   - Забирайся! - крикнул Слудиг.
   - Кантака! - заорал Бинабик. - Ко мне!
   Волчица огрызнулась, обернувшись к великанам. Лошади рванулись  в  разные
стороны, заржав от ужаса. Вдруг скакун  Слудига  бросился  через  заросли  в
восточном направлении, остальные последовали за ним. Великанов теперь  можно
было рассмотреть, они были в какой-то сотне шагов и быстро спускались  вниз.
Рты на их черных кожаных лицах были распахнуты, они испускали свой охотничий
клич. Гюны несли  огромные  дубины,  которыми  размахивали,  как  легонькими
тростинками,  пробивая  себе  путь  через   узловатые   деревья   испуганный
кустарник.
   - Кантака! - орал Бинабик, в голосе его была паника. - Умму  нинит!  Умму
соса!
   Волчица повернула и скачками понеслась к ним, бросилась в воду и  яростно
заработала лапами. Слудиг  оттолкнулся,  пробежав  еще  несколько  шагов  по
уходящему в воду склону, пока его ноги не оторвались от  земли.  Прежде  чем
они отплыли от берега на тридцать локтей, Кантака нагнала их. Она взобралась
на плот по спине Слудига. Плот отчаянно покачнулся,  а  риммерсман  чуть  не
утонул.
   - Назад, Кантака! - закричал Бинабик.
   - Да пускай сидит, - пробулькал Слудиг. - Наклонись и греби.
   За их спинами первый великан вырвался из леса  и  взвыл  от  ярости.  Его
лохматая голова дергалась из стороны в сторону, как будто он хотел  отыскать
способ остановить добычу. Ничего не обнаружив, он направился прямо  в  воду.
Гюн сделал несколько шагов и вдруг оступился и упал, на  миг  скрывшись  под
водой. Вынырнув, он стал яростно отряхиваться, его грязная белая шкура  была
вся облеплена ветками. Он поднял морду и громогласно залаял на грозное небо,
как бы требуя помощи. Его собратья сгрудились на берегу, кровожадно улюлюкая
и стеная.
   Первый великан поплыл, неуклюжий и жалкий, назад к мелководью. Он  встал,
вода стекала с него. Он по-обезьяньи протянул волосатую руку  и  вытащил  из
лохматой шерсти ветку толщиной с человеческую ногу. Зарычав, он швырнул  ее.
Она плюхнулась рядом с плотом, оцарапав щеку Слудига и  чуть  не  перевернув
неустойчивый плот.  Голова  Слудига,  оглушенного  ударом,  ушла  под  воду.
Бинабик отпустил Кантаку и нагнулся, продев носки сапог в щели между жердями
накренившегося плота. Тролль схватил риммерсмана за запястье обеими руками и
поддерживал его под водой, пока тот  не  оправился.  Великаны  стали  метать
другие снаряды, но ни один не упал так близко к плоту, как первый. Отчаянные
вопли заполняли долину.
   Проклиная  великанов  и  плоты,  Слудиг  отталкивался  длинным  канукским
копьем, пока не отделался, наконец, от обломков веток. Он заработал  ногами,
толкая  плот  с  его  странным  грузом  по  серой  воде  к  темному  силуэту
посередине.

***

   Эолер направился на восток от своего  родового  владения  Над  Муллах.  В
ночном небе над ним сверкали странные огоньки. Местность вокруг  завоеванной
крепости оказалась менее гостеприимной, чем он надеялся. Многих людей  война
и непогода заставили покинуть родные места, а  те,  что  остались,  неохотно
открывали двери незнакомцу, даже несмотря на то,  что  он  представлялся  их
собственным графом. Захваченный Эрнистир был пленен  не  столько  солдатами,
сколько страхом.
   Мало кто рисковал  путешествовать  ночью,  а  Эолер  именно  по  ночам  и
проделывал большую часть пути. Даже завоеватели, люди Скали из  Кальдскрика,
редко появлялись на дорогах в это время суток, как  бы  заразившись  страхом
покоренного ими народа. В это мрачное  лето,  снежное  и  неспокойное,  даже
победители склоняли головы перед более страшной силой.
   Эолер еще больше утвердился в решимости разыскать Джошуа, если  тот  жив.
Может быть, Мегвин и послала его на поиски из-за какого-то  своего  каприза,
но теперь стало ясно, что север Светлого Арда  оказался  под  тенью  угрозы,
которая исходит не  от  представителей  рода  человеческого  и  что  загадка
Сверкающего Гвоздя имеет к этому какое-то отношение. Иначе зачем было  богам
направлять Эолера  в  этот  чудовищный  и  непонятный  подземный  город  или
устраивать ему встречу с  его  не  менее  странными  обитателями?  Граф  Над
Муллаха был по натуре своей прагматиком. Долгие  годы  на  службе  у  короля
закалили его сердце против фантазий, но в то же время  опыт  дипломатической
службы не давал ему слишком доверять совпадениям. Предположить, что  никакой
сверхъестественной  силы  не  стоит  за  этим  похожим  на  зиму  летом,  за
возвращением в мир созданий из легенд,  за  неожиданным  значением,  которое
придается полумифическим мечам - значит закрывать глаза на действительность,
которая предельно ясна.
   Кроме того, несмотря на долгие годы, проведенные при  дворах  Эркинланда,
Наббана и Пирруина, несмотря на все осторожные слова, сказанные  им  Мегвин,
Эолер оставался эрнистирийцем, а для них, более  чем  для  других  смертных,
важна память о прошлом.

***

   Прибыв в Эркинланд, Эолер проехал через опустевший Утаньят к месту  битвы
при Ач Самрате. Буря усиливалась. Снег, каким бы нелепым  он  ни  казался  в
такое время года, до сих пор падал не слишком обильно - так, как он, бывало,
падал в новандере. Теперь же ветер был настолько силен, что равнина казалась
кружащейся белой пустыней. Мороз стал таким крепким, что Эолеру на несколько
дней пришлось отказаться от  ночных  переездов.  По  правде  говоря,  он  не
слишком опасался быть узнанным: дорога и вся  местность  вокруг  были  почти
всегда пустынны, даже  в  середине  пасмурного  серого  дня.  Он  с  горьким
удовлетворением  отметил,  что  Утаньят  -  вотчина  Гутвульфа,  одного   из
фаворитов Верховного короля, - был так же побит  бураном,  как  и  Эрнистир.
Значит, какая-то справедливость все же существует.
   Прокладывая бесконечный путь через белую пустыню, он поймал себя на  том,
что думает о соотечественниках, оставленных в пещере, и особенно  о  Мегвин.
Хотя в некоторых отношениях она стала дикой и неукротимой, как зверь,  после
гибели отца и брата, он вс