шие  по  темному  дну
котловины, скрестились, высветив  какие-то  фигуры,  но  затем  все  вновь
исчезло. Стрельба прекратилась.
     Капитан остановился, не зная, что делать. И тут в нескольких шагах от
него кто-то пробежал, следом  мелькнула  густая  черная  тень.  Послышался
крик. Арцеулов взял карабин наперевес и бросился на голос...


     ...Кто-то лежал на земле, закрыв голову руками, а огромный черный пес
наклонился, пытаясь достать  до  горла  упавшего.  Стрелять  не  хотелось,
Арцеулов сообразил, что эту тварь пули могут и не брать. Он выпрямился - и
со всей силы обрушил приклад на заросший густой шерстью загривок...
     Собака упала молча, задние лапы дернулись, пасть оскалилась, но  дело
было сделано - удар перебил позвоночник. Арцеулов наклонился над тем,  кто
лежал на земле.
     - Степан?
     Но он уже видел - это  не  Косухин.  На  лежавшем  была  не  лохматая
Степина шуба, а белый полушубок, показавшийся очень знакомым.
     - Ростислав... Александрович... там... Косухин... он...
     - Наташа! - ахнул капитан,  помогая  девушке  встать.  Берг  помотала
головой:
     - Я сама... Степа...
     Ростислав вгляделся в темноту и вдруг услышал  топот  множества  ног.
Это были не собаки - к скалам со стороны лагерных  ворот  и  от  аэродрома
бежали десятки  людей.  Уже  были  видны  темные  силуэты,  приближавшиеся
ровным, почти как на учении, строем...
     Будь Ростислав один, он бы, пожалуй, остался, стал на одно  колено  и
потратил бы на бестий  все  обоймы,  лежавшие  в  кармане  полушубка.  Это
помогло бы сравнять счет в  его  незаконченной  дуэли  с  большевиками,  а
заодно поспособствовало встрече с эгоистом-Косухиным, который твердо решил
умереть первым. Но рядом была  Наташа,  а  у  входа  караулил  розовощекий
археолог из штата Индиана...
     - Уходим... - капитан, взяв девушку за плечи,  потащил  ее  к  скале.
Наташа что-то бормотала, но Ростислав не слушал - надо было успеть. Голоса
за спиной были уже совсем близко. Капитан четко расслышал команды, которые
отдавал гортанный голос на непонятном языке, но тут прозвучало  удивленное
"Оу!", и через несколько секунд каменная глыба с легким скрипом  стала  на
место...


     Девушка была почти без сознания. По лестнице уже  спускались  монахи,
Валюженич им что-то объяснял, показывая то на Арцеулова,  то  на  вход,  а
Ростислав все смотрел в окно,  на  темный  склон,  по  которому  время  от
времени проползали щупальца прожекторов. Где-то там остался Косухин. Итак,
пока  он  спал  и  видел  геройские  сны,  Степа,   красный   командир   и
потомственный дворянин, проник каким-то чудом в Шекар-Гомп и нашел Наташу.
Нашел, вырвал ее из лап нелюдей  и  остался  там...  Ему,  герою  Ледяного
похода, досталась легкая прогулка по склону котловины...
     ...Наташу отнесли  в  комнату.  Цронцангамбо  помазал  виски  девушки
какой-то мазью, издававшей легкий терпкий  запах.  Девушка  застонала,  но
монах провел рукой над ее головой  и  что-то  зашептал.  Лицо  Берг  стало
спокойным, через минуту послышалось тихое ровное дыхание. Наташа спала.
     - Они говорят, что к утру  с  мадемуазель  все  будет  в  порядке,  -
прокомментировал Тэд. - Просто обморок и что-то... не знаю как  перевести,
вроде упадка сил... Ростислав, а как же Стив?
     - Не знаю, - выдавил из себя капитан, - может, он  все  же  вырвался.
Надо подежурить у входа...
     - Оу! - охотно согласился американец. - Конечно! Стив - он  не  такой
парень, чтобы пропасть...
     Они дежурили остаток ночи, по два часа,  как  и  положено  по  уставу
караульной службы. Но  Шекар-Гомп  молчал.  В  котловине,  теперь  уже  не
светлой, а полутемной, настала тишина, затем из-за  гор  медленно  выплыло
холодное зимнее солнце, и от лагерных  ворот  в  сторону  черного  провала
потянулись долгие вереницы тех, кого монахи называли "варда". Начался  еще
один день странной жизни бывшего монастыря. Степа не вернулся...
     ...В девять утра Арцеулов взглянул  на  часы,  затем  на  ненавистный
монастырь, покачал головой и поплелся обратно. Ждать  бессмысленно,  разве
что хозяева Шекар-Гомпа согласятся выпустить Косухина подобру-поздорову. А
на это особой надежды не было.
     Еще  с  порога  Ростислав   услыхал   голоса:   Наташин,   негромкий,
напряженный, и Тэда, который, скорее, не разговаривал, а время от  времени
отпускал удивленные реплики.
     - Проснулись, Наталья Федоровна? - Арцеулов попытался  улыбнуться.  -
Вижу, вы уже познакомились с мистером Валюженичем.
     - Да. И даже нашли с ним общих знакомых. Париж -  город  маленький...
Ростислав Александрович, я знаю - это почти невозможно...  Но  все-таки  -
помогите Степану! И не только потому, что он помог нам на Челкеле, а  этой
ночью спас одну нервную особу. Просто - в некоторых случаях  люди  обязаны
помогать друг другу. Белые они, зеленые, красные - все равно...
     - Я понимаю, Наталья Федоровна, - кивнул Арцеулов.
     - Нет, не понимаете. Шекар-Гомп не  просто  очередная  большевистская
выдумка. Это... это не просто страшно. Тут даже  нет  подходящих  слов.  В
общем, человеку там делать нечего... Не хочу даже думать, что  эти  нелюди
могут сделать со Степаном...
     - Хорошо, -  капитан  нахмурился,  вспомнив  страшное  лицо  мертвого
Семирадского,  -  Наталья  Федоровна,  постарайтесь  как  можно  подробнее
рассказать, что такое Шекар-Гомп. Мы должны найти какой-то ключик...
     - Оу! - вмешался Тэд. - То... Пани, панове...  Если  можно,  говорить
по-английски...
     - Извините,  мистер  Валюженич,  -  кивнула  Наташа.  -  Подробнее...
Подробнее, господа, не получится.  Я  почти  что  ничего  не  видела.  Нас
держали в домике возле аэродрома и каждый день водили на нижние этажи, где
была оборудована временная лаборатория...
     - Нас? - не понял капитан.
     -  Так...  -  задумалась  Берг.  -  По-порядку...  Мы  -  это  группа
сотрудников здешней лаборатории. Все, как и  я,  пленные,  но  большинство
попало в Шекар-Гомп из самой России. В основном физики, но есть и  химики,
и даже психолог. Их три группы, человек по семь. Насколько я  знаю,  скоро
должно прибыть пополнение, и весьма  значительное...  Две  группы,  в  том
числе и моя, жили, как я уже сказала, под  охраной  этих  "черных",  возле
аэродрома. Третья - там,  кажется,  шесть  человек  -  находится  в  самом
монастыре. Я их видела только раз - и больше не хочу. Они... ну, в  общем,
как неживые. Вроде здешней охраны, какие-то автоматы...
     - Мадемуазель Берг, - не выдержал Тэд, - Ростислав мне уже говорил  о
каких-то ходячих  мертвецах,  упырях,  оборотнях.  Я  думал,  это  все  же
некоторое  преувеличение.  Так  сказать,  фигуральное  выражение,  люди  с
поврежденной психикой...
     - Не знаю, - чуть подумав, ответила Наташа. - Я не биолог.  Холодные,
как лед, руки, неживые  глаза,  в  случае  ранения  кровь  не  течет...  И
необычайная сила...
     - Оу, зомби! - воскликнул Валюженич. - В детстве я зачитывался Карлом
Мэем...
     - Я тоже... Часть из них и вправду похожа на зомби -  двигаются,  как
марионетки, почти не разговаривают, в общем, механизмы, которые  выполняют
команды...
     - Бессмертные Красные Герои, - кивнул Арцеулов.
     - Да. Тут такие во внутренней охране - и тоже  с  голубой  свастикой,
причем большинство - вполне европеоиды... Но есть и другие. Люди как  люди
- только руки холодные,  и  глаза  на  свет  не  реагируют...  Один  такой
беседовал со мною...
     - Вроде Венцлава, - вновь вставил капитан.
     - Вроде господина Венцлава, - согласилась Наташа. -  Эти,  похоже,  и
командуют. Есть тут и обыкновенные бандиты, из местных.  Вы  их,  господа,
видели.
     -  Мадемуазель  Наташа,  -  вмешался   Валюженич,   -   извините   за
паталогоанатомическое  любопытство...  Местные  монахи  говорят,   что   в
монастыре работают "варда", или "барда", если  на  общетибетском  наречии.
Так здесь называют местных зомби...
     - На стройке работают обычные люди, - покачала головой Наташа.  -  То
есть  не  обычные,  но  все-таки  люди.  Я  видела  их  -  они   пробивают
дополнительные тоннели на нижних ярусах подземелий. Это местные, по-моему,
из соседних селений. Правда, они тоже  странные  -  как  будто  накурились
опиума.
     - Вполне возможно, - пожал плечами Ростислав.
     - Может быть... но мой коллега по несчастью - тот  самый  психолог...
Он кажется, из Казани, работал в знаменитой тюремной лечебнице... Так вот,
он уверял, что наркотики тут ни при чем. Что тут нечто  иное...  В  общем,
из-за этого господа большевики и заинтересовались Шекар-Гомпом...
     Наташа  помолчала,  затем  закурила,  но  после  нескольких   затяжек
закашлялась и бросила папиросу.
     - Извините, господа...  В  общем,  так...  Шекар-Гомп,  как  вы  уже,
кажется, знаете, построен на том месте,  где  находится  "рана",  пробитая
копьем местного бога в теле какой-то бабы-яги...
     - Бранг Сринмо, - подсказал Тэд. - Мадемуазель Наташа, это не  совсем
баба-яга. Баба-яга - персонаж славянского фольклора...
     - Догадываюсь, - невольно улыбнулась девушка.  -  Так  вот,  с  точки
зрения физики, эта "рана" - открытый источник неизвестного  излучения.  Мы
называем его "Синий  свет".  Его  исследованием  наша  группа  как  раз  и
занималась. Оно необыкновенной силы, напрочь  глушит  радиоволны,  но  для
человека  относительно  нейтрально,  даже  несколько  тонизирует,  но   не
более...
     - Наверное, потому монахи и  поставили  здесь  монастырь,  -  заметил
Арцеулов.
     - Очевидно... К тому же, излучение очень красиво -  темный  подземный
зал - и огромная светящаяся колонна. Но это разве что  для  туристов...  В
Шекар-Гомпе  хранилась  еще  одна  реликвия,  на   этот   раз   не   столь
безопасная...
     - "Голова Слона", - вспомнил Тэд. - Рубин!
     - Это не рубин. Я видела эту вещь. По-моему, это вообще не  камень  -
огромная неровная призма, действительно похожая  на  рубин.  Но  твердость
совсем другая,  другие  оптические  свойства.  И  главное  -  внутри  есть
какой-то источник энергии. Что это - не знаю. Им как  раз  занимаются  те,
как вы говорите, зомби, а нас подпускали  лишь  посмотреть.  Вообще,  этот
"рубин" похож на что-то искусственное. В темноте он светится, причем  свет
меняется. У людей начинает болеть голова, и даже бывают галлюцинации...
     - Великолепный объект для местных шаманов, - усмехнулся Тэд.
     - Так, наверное, и было. Пока кому-то, похоже, еще  в  древности,  не
пришло в голову пропустить "Синий свет" через  призму  "Головы  Слона".  В
этом, похоже, вся штука...
     - И что получается? - поинтересовался Арцеулов. - Усиление энергии?
     - Да. Излучение становится очень сильным, стабильным, меняет свет  на
темно-оранжевый, но главное - резко меняются свойства.  И  вот  тут  людям
надо держаться подальше. Самое меньшее - они теряют  память  и  становятся
просто куклами...
     - "Потерявшие разум", - вспомнил Арцеулов.
     - Те, которые работают на стройке - как раз из  них.  Впрочем,  часть
охранников - тоже,  но  на  них  воздействовали  как-то  иначе.  Волю  они
сохранили, но психика подверглась сильным изменениям.  Но  это,  в  общем,
мелочи...
     - Оу! - удивился Валюженич. - Если это мелочи!...
     - Я не уверена... Но мне  говорили,  что  в  определенное  время  это
"оранжевое" излучение способно превратить любого человека  в  такого,  как
Венцлав, превратить мертвого - в  "зомби"...  Говорят  даже,  что  человек
может изменить физический облик, превратиться в демона, чудище, уж не знаю
во что...
     - Это, положим, фантазии,  -  пожал  плечами  Ростислав.  -  В  конце
концов, и без этого дело скверное...
     - Конечно, - Берг  вновь  закурила  и  вновь,  сделав  пару  затяжек,
бросила папиросу. - Хватит и того, что есть. Между  прочим,  говорят,  что
какими-то заклинаниями можно вызвать из "Головы Слона" злых духов, которые
там обитают. И что именно эти духи - настоящие хозяева Шекар-Гомпа...
     - Оу, фольклор! - Валюженич, схватив записную  книжку,  начал  делать
карандашом стенографические пометки.
     - Ну, тут проще, - Арцеулов зло скривился. - Со здешними хозяевами  я
знаком не первый год. Мы на них ходили в штыки еще под Ростовом. Вот уж не
думал, что эта сволочь дотянется даже до Тибета!
     - У меня был странный разговор, - чуть помолчав, заметила Берг. -  На
второй день, как меня сюда доставили.  Меня  отвели  в  темную  комнату  -
наверное, чтобы я не видела лица собеседника! Нас не представили, впрочем,
меня он знал. Сам  он,  как  можно  догадаться,  или  самый  главный,  или
представляет здесь самого главного. Между  прочим,  голос  знакомый.  Этой
ночью, в подземелье... Да, кажется...
     Девушка замолчала, потом кивнула, похоже, что-то вспомнив.
     - Говорил он со мной недолго и достаточно вежливо.  Посоветовал,  как
он сказал, вникнуть в работу и добавил, что по сложности  она  превосходит
проект "Владимир Мономах". Тут я не удержалась и проявила  интеллигентскую
смелость. Что-то съязвила по адресу господ большевиков...
     Наташа помолчала и щелкнула пальцами:
     - Это трудно передать. Он засмеялся - очень искренне и совсем не зло.
А потом сказал нечто вроде... Нет, я запомнила точно: "Наталья  Федоровна,
голубушка, не обращайте внимания на идиотов. Когда вы едите рокфор, то  не
думаете о плесени, которая сей сыр сотворила. Мы счистим  плесень,  и  для
этого нужен Шекар-Гомп."
     - Ого! - Арцеулов не знал, что и думать. - А может, он просто...  ну,
в доверие входил?
     - Нет! Я же говорю, это  трудно  передать.  Самое  страшное,  в  этот
момент я ему поверила. Мне даже показалось, что ему,  этому  неизвестному,
приятно поговорить со мной о том, что "плесень" будет вычищена. Словно ему
не с кем поделиться своими планами...
     - Очередной Сен-Симон, - то ли в шутку, то ли всерьез заметил Тэд.  -
Сен-Симон и Лучи Смерти, которые  превращаются  в  Лучи  Счастья.  Если  я
напишу об этом рассказ, его напечатает разве что наша газета "Пух  и  прах
Индианы". Столичные такого не печатают...
     - Да, вы  правы,  -  согласился  Ростислав.  -  Читателям  это  будет
неинтересно, а врачи запрут нас... ну,  хотя  бы,  в  ту  самую  Казанскую
лечебницу. Впрочем, до этой лечебницы надо еще дожить. Вопрос в  другом  -
чем мы можем  помочь  Степану.  Наталья  Федоровна,  как  можно  незаметно
попасть в монастырь?
     - Мы с Косухиным прошли подземным тоннелем. Они - новые хозяева  -  о
нем не знали. Но теперь  тоннель,  понятно,  перекрыт.  Иных  путей  я  не
знаю... Тем более, после вчерашнего они увеличат охрану...
     - Уже увеличили, - кивнул  капитан.  -  Не  исключаю  даже,  что  они
попытаются найти наше убежище. Господа,  я  военный...  Если  передо  мной
поставят задачу попасть в Шекар-Гомп - я доберусь. Один шанс  из  ста,  но
доберусь. Но вот где искать Степана?
     - Не знаю, - чуть подумав, ответила Берг. -  В  Шекар-Гомпе  огромные
подземелья, много этажей. Я была только на одном. К тому же охрана...
     - И все-таки придется рискнуть.
     - Но, господа, - вмешался Тэд,  -  почему  бы  не  спросить  об  этом
здешних монахов? Уж они-то должны знать!


     С Цронцангамбо удалось увидеться лишь днем. Он пришел вместе с другим
монахом, помоложе, чтобы сменить Арцеулову повязку. Мазь  подействовала  -
рана  затянулась,  боль  больше  не  возвращалась.  Поблагодарив   монаха,
Ростислав попросил Тэда спросить у Цронцангамбо о том, как лучше попасть в
монастырь. Тот ответил тут же:
     - Никак. Тот, кто ушел сегодня ночью, совершил  чудо.  Великий  Гэсэр
знал, кого посылать в Шекар-Гомп. Но чудеса не повторяются дважды.
     - Мы должны помочь Стиву! - настаивал Валюженич.
     - Да... - перебил монах. - Все утро я спрашивал совета. Я  молился  и
ждал, и когда уже отчаялся, мне ответили...
     Он помолчал, а затем взглянул Тэду прямо в глаза:
     - Переведи своим друзьям. Мы не должны помогать тому, кого ты  назвал
Стивом. Посланец Гэсэра выполнил свой долг. Его путь окончен...
     Валюженич, сбиваясь и запинаясь, перевел. Арцеулов скрипнул зубами  и
медленно встал, недобро глядя на монаха.
     - Его путь окончен, - повторил  тот.  -  Мне  велели  передать  -  не
пытайтесь помочь тому, кто некогда получил в долг, а теперь его отдал...
     - Как? - не понял капитан.
     - Ваш друг просил у Того, чью волю я узнал сегодня, не  торопить  его
душу на пути в Неведомое. Он хотел завершить два дела  -  спасти  ту,  что
теперь вместе с вами, и узнать тайну Шекар-Гомпа. Он сделал это...
     Цронцангамбо поклонился и  медленно  вышел  из  комнаты.  Минуту  все
молчали. Тэд ерошил густые  волосы,  о  чем-то  усиленно  размышляя.  Берг
смотрела куда-то в сторону, а затем негромко заговорила по-русски.
     - Ростислав, надо идти сегодня же ночью, иначе можем опоздать.  Пусть
этот мальчик заснет...
     Валюженич  замер,  затем  поглядел  на  Наташу,  перевел  взгляд   на
Арцеулова и невесело усмехнулся. Было ясно - он понял.
     - Тэд... - начал Ростислав.
     - Да, Тэд... -  похоже,  американец  хотел  вспылить,  но  сдержался,
заговорив медленно, почти равнодушно. - Тэд годится на то,  чтобы  служить
переводчиком и охранять вход от бродячих собак... Ребята, все,  что  можно
было высказать о моей скромной персоне  уже  высказывали  -  хотя  бы  мой
уважаемый отец. Но сейчас вы, похоже, не понимаете правил игры...
     Теперь Валюженич говорил уже иначе - твердо и даже сурово:
     - Ростислав, вы военный и, наверное, хороший военный. Но в  монастырь
вам не проникнуть, и вы решили героически умереть. Как  я  понимаю,  чтобы
вас не мучила знаменитая русская совесть.  Вы,  мадемуазель  Наташа,  тоже
решили умереть - за компанию. А мальчика Тэда оставляете  для  продолжения
образования  в  Сорбонне...  Наверное,  мне  и  вправду  следует  почитать
Достоевского...
     Арцеулов и Берг хотели возразить, но Валюженич резко махнул рукой:
     - Мы, американцы - индивидуалисты. Каждый думает прежде всего о  себе
- и это правда. Но  есть  другое  правило  -  джентльмен  должен  помогать
джентльмену. Помогать, пани и  панове!  Когда  человек  болен,  вы  зовете
врача, а не пехотного генерала. Сейчас вам нужен специалист...
     - Извините, Тэд, - улыбнулась Наташа.  -  Я  вас  поняла,  можете  не
продолжать, но как нам может помочь ваша археология?..
     - Вы можете дать слово, что будете со мною откровенны?
     - Ну, Тэд, - нетерпеливо бросил Арцеулов, - ну, извините нас...
     - Ладно... Я пошел. Надо поговорить  с  Цронцангамбо.  Между  прочим,
кое-что могу посоветовать сразу. Мистер Арцеулов, у вас есть вещь, которая
нам обязательно пригодится.
     Арцеулов бросил взгляд на стоявшие в углу карабины.
     - Нет, - усмехнулся американец, - это лекарство для другого случая. Я
имею в виду рог Гэсэра. Но не спешите, я должен кое-что  узнать.  Не  смею
командовать, но я бы продолжил наблюдение за монастырем...
     - Да, - кивнул Арцеулов, вставая, - вы правы. Пойду на  пост,  а  вы,
Наташа, покуда отдыхайте. Будем меняться...
     ...Девушка  кивнула,  и  по  ее  взгляду  Ростислав  понял,  что  она
почувствовала то же,  что  и  он.  Слова  Валюженича  пробудили  то,  чему
казалось, нет места у стен Шекар-Гомпа - надежду.



                               7. ИСКУШЕНИЕ

     Степа очнулся в полной темноте, застонав от нахлынувшей боли  -  ныла
ссадина на голове, болело ушибленное плечо и  неизвестно  когда  ударенное
колено. Вначале даже показалось,  что  он  ранен,  и  ранен  серьезно.  Но
справившись  с  первым  болевым  приступом,  Косухин  глубоко  вздохнул  и
сообразил, что в общем-то дешево отделался. Его, похоже, даже не  отлупили
как следует - просто оглушили, притащили и бросили куда-то  на  твердый  и
холодный каменный пол. А вот куда именно - понять трудно. В  помещении  не
было окон. К счастью,  ни  рук,  ни  ног  Косухину  не  связали.  Он  смог
обследовать свое узилище, быстро определив,